Текст книги "Последний вампир"

Автор книги: Уитли Страйбер (Стрибер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

16
Демонические любовники

– Похоже на стену... я хочу сказать, что снаружи выглядит совсем как стена. – Пол протянул руку к дверному проему.

– Дуг Хеннинг был мастер своего дела.

– Это не тот, кто умер молодым?

– Тот самый. – Юноша оказался очень аппетитным.

Взяв за руку Пола, Мириам шагнула в невидимую дверь. И сразу на них лавиной обрушилась техномузыка – чистейший звук. Зал тонул в молочном дыму, в бешеном ритме мелькали лучи лазеров, высвечивая отдельные части танцующих тел. На маленькой сцене с блестящим как зеркало полом прыгала какая-то тень среди нагромождения пультов и вертушек, столь великолепной аппаратуры Уорд не видел ни в одном клубе. Ди-джей – не толще своего скелета – казался безликим, тем более что его голову скрывал капюшон.

Уорд в жизни не испытывал подобного звукового напора, и в первые секунды он шел по залу спотыкаясь, как оглушенный. Над танцплощадкой навис такой густой наркотический туман, вобравший в себя запахи марихуаны, кокаина и еще какой-то дряни, что Уорд опьянел на втором вдохе. Уже через мгновение музыка подхватила его, будто вырвав душу из тела. Он закричал, чувствуя, как напряглось горло. Но музыка играла так оглушительно, ритм так пьянил и звал танцевать, что Пол потерял способность управлять своим телом и оно начало двигаться в такт ревущей музыке. Он танцевал не в силах остановиться и ничего не мог с собой поделать. Лучи лазеров выхватывали из клубившейся темноты красивые лица, как у богов и богинь, и Уорду показалось, что он попал на Олимп, взлетев над океаном жизни. Счастье наполнило каждую клетку, словно в венах у него текла не кровь, а огонь. И тут он заметил Мириам: она стояла возле сцены с двумя молодыми женщинами, тоже прелестными.

Волшебство, самая настоящая магия... Сатана топтал его копытами, одновременно лаская мягкими руками. Уорд на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что большинство танцующих остались без одежды и какая-то девушка втыкает огромный шприц прямо своему партнеру в рот, направив иголку под язык, – спустя мгновение глаза парня закатились. Под ногами хрустели таблетки. Наркотики здесь были в таком изобилии, что ничего подобного Уорд не видел ни в Париже, ни в Бангкоке.

Это был ад, это был рай, Пол был счастлив и напуган до смерти, ему казалось, будто в этом проклятом зале танцует сатана, а самого Уорда снова имеют в задницу, как тогда на допросе в Муанг-Синге. Музыка звучала все громче и напряженнее, доставая до самых печенок, обжигая все внутренности. Неужели настал его смертный час?

Вместо лазеров теперь включили прожекторы, отбрасывавшие белые тонкие лучи, и по танцующим забегали огромные тени. Уорд поднял голову и увидел огромное небо, утыканное небоскребами, на их фоне взрывался и горел «Гинденбург», из чрева которого летели искры, но на самом деле это были люди.

Пола постепенно обезличивали: сначала лишили имени, потом вырвали самосознание, и чувство боли от потери отца, и ту частичку души, где жила его мама, и ее слова «Ты хороший мальчик, хороший». Все его сокровенные мысли были вырваны и утонули в море дыма и самого лучшего, какой он только слышал в жизни, заводного рок-н-ролла.

Тут появилась девушка, одна из тех прелестниц, что стояла рядом с мисс Блейлок. Она подошла к нему, пританцовывая, и начала срывать с него одежду, двигаясь в такт музыке. Уорд подумал: «Что же это я делаю? Но мне никогда еще не было так весело».Он помог этой ослепительной красотке раздеть себя догола и отшвырнул одежду в сторону.

Никто не обращал на него внимания, и Пол продолжал двигаться в чудесном океане подрагивавших членов и колыхавшихся грудей, и лица богов и богинь, что танцевали вокруг, улыбались ему. Он завопил во все горло: «Какой кайф! Вот это кайф!» Потом память услужливо подсказала ему: ты ведь пришел сюда не пустой! Оружие... кажется, оно было в кармане. Куда оно теперь подевалось? Ладно, он сейчас не на службе, да и кому какое дело? Он больше не выслеживает вампиров.

Зал снова сменил свой облик, и Уорд, споткнувшись, чуть не грохнулся, когда пол под ногами исчез и оказалось, что он стоит на высоте около тысячи футов над Манхэттеном, а внизу так же стремительно, как музыка, мчатся машины, выстреливая облачка выхлопных газов прямо у него под ногами. Иллюзия была такой полной, что даже не верилось, будто под ногами у него твердь. Музыка, чудесная, заводная музыка, просто заморозила его нервные окончания, и он перестал быть человеком, обладавшим весом и возрастом, а превратился в свет над городом.

Кто-то опустился на колени прямо перед ним и начал ласкать его пенис, впервые в жизни Уорд просто получал удовольствие, не думая, девушка это, или парень, или вообще какая-нибудь чертова горилла, просто наслаждаясь всем своим естеством под оглушительный стук сердца. Затем он взглянул вниз и увидел обнаженную красотку из лимузина. Наслаждение было таким острым, что у Пола начали подкашиваться ноги. Кто-то, обладавший невероятной силой, ему помог, поэтому Уорд просто обвис у него на руках. Это были длинные худые и прохладные руки, но твердые, словно стальные. Да, такие руки ни за что не уронят его на пол. Огромная волна удовольствия захлестнула его с головой и откатила к ногам, а потом последовала еще одна волна, и еще...

Уорд закрыл глаза и мысленно представил не ту женщину, что ублажала его теперь, а Мириам Блейлок. Разве существуют такие красавицы?

Тут Уорд понял, что дама его бросила. Что за черт, оставила его, не закончив дела.

– Вот дерьмо! – гаркнул он, почувствовав боль внизу живота, оттого что чересчур долго пробыл в возбуждении и не получил разрядки.

Но музыка ни на секунду не останавливалась, затягивая его в свой водоворот. И он снова танцевал, все вокруг снова танцевали. И – Мириам Блейлок, Уорд отыскал ее в толпе. Она поймала его взгляд, и глаза ее вспыхнули. Увидев, что он голый, она, бросив на него насмешливо-сердитый взгляд, погрозила пальчиком. Пусть наградит ее Господь за то, что она впустила его в это чудесное место, где он танцует с самыми красивыми юношами и девушками. Наверное, он ей понравился. Произвел, так сказать, впечатление. Если понадобится, он готов объявить себя директором ЦРУ, будь оно неладно. Он с удовольствием остался бы в этом клубе до конца своей жизни.

Затем наступила полная тишина; мигнув, погасли прожекторы. Уорд споткнулся и снова чуть не упал. Зажегся свет, и неожиданно волшебные создания вокруг него превратились в обычных людей. По большей части это были совсем юные мальчишки и девчонки. Среди них попадались знакомые лица, но не из тех знаменитостей, имена которых у всех на слуху, а просто мелькавшие в телепередачах или фильмах. Уорду до сих пор не доводилось оказываться в одной комнате с известными людьми.

На сцену поднялся парень – ди-джей, сопровождаемый легким звуком, словно листья зашелестели. Уорд присоединился к аплодисментам. За свою жизнь он наслушался немало громкого рока, но этот ди-джей переплюнул всех. Звучавшая недавно музыка унесла душу так далеко от тела, что сейчас Полу казалось, будто внутри его нажали кнопку перезагрузки, намереваясь полностью перепрограммировать.

Кое-кто из гостей одевался, некоторые продолжали наслаждаться наркотиками или заниматься любовью. Надо же, совсем еще дети... Ребятня оказалась в таком месте – пьет, колется и танцует голяком среди взрослых. Полное грехопадение!

– Черт, – сказал Уорд, обращаясь к ближайшей парочке, – здесь почти совсем как в Бангкоке!

В двух широких дверных проемах появились официанты с едой и вином. Они внесли огромные золотые подносы, уставленные золотыми и хрустальными блюдами, все приборы тоже были из золота.

– Эти горшки тянут, наверное, не меньше чем на миллион! – сказал он другой парочке.

Уорд единственный нарушал тишину, и один из гостей, встретившись с ним взглядом, приложил палец к губам.

– Что, помолчать?

Мальчишка кивнул.

Черт, а ему не хотелось молчать. Он жаждал обратиться с речью к одной из этих красоток – пусть она закончит делать минет. Но, черт с ними, он и так обойдется, раз они того желают.

* * *

– Мири, тот, о ком ты говорила, совершенно ужасен!

Мириам спокойно посмотрела на Лео:

– А еще он совершенно один.

Девчонка, видимо, не поняла, потому что гнула свое:

– В общем, убери его отсюда, прошу тебя. Он уже всех достал.

Тогда Сара решительно двинулась к ней:

– С Мириам нельзя говорить подобным тоном.

– Что? Из-за этого?.. Она сваляла дурака, что привела его сюда. Он ведь заявился с оружием!

Сара быстро вывела девчонку из зала. Яркое освещение кухни лучше подходило для подобной беседы.

– Послушай, Лео. Не смей никогдапредъявлять к ней претензии. То, что было проделано с тобой, не дает тебе никаких прав. Как раз наоборот. Раньше ты была ее подругой, сейчас – стала ее вещью.

– Знаешь, что я тебе скажу, Сара? Ты настоящая дрянь. – Лео с высокомерным видом направилась к двери.

Сара сама не ожидала, что так разозлится, ее охватил спокойный, бесстрастный и глубокий гнев. Только подумать, ей придется долгие-долгие годы терпеть Лео, которая вечно будет путаться между нею и Мири!

Разумеется, она вовсе не была достаточно предана своей хозяйке – Мириам украла ее душу. Доктор Робертс так и не сумела избавиться от угрызений совести. Однако тот факт, что она пошла на это не добровольно, но по принуждению, создавал между ними особую связь. Мириам несла за нее ответственность и тоже, в свою очередь, принадлежала Саре. В их взаимоотношениях у каждой были свои права, Сара занимала определенное место и не намеревалась его уступать.

Сара прошла в кабинет – оттуда через фальшивое зеркало можно 6ыло наблюдать за происходившим в танцзале. Гости занялись едой, с жадностью поедая воробьев в медовом соусе и другие экзотические блюда, приготовленные Винсентом по распоряжению Мириам Хозяйка клуба не интересовалась человеческой едой, но кое-что о ней знала. Воробьи в медовом соусе – любимейшее блюдо в Англии Елизаветинской эпохи.

А вот и тот мужчина, которого она попробовала на вкус! Его можно было даже назвать красивым: огромный, мускулистый, с невероятно умным взглядом. Как было бы здорово почувствовать внутри себя его мощный орган...

– Ну что, любуешься? – Мириам решительной походкой вошла в кабинет. – Пора бы тебе одеться. Ты одна здесь голая, если не считать того куска ветчины, из-за которого ты распустила слюни. Хочешь съесть его?

– Зачем он тебе нужен?

Мириам села за стол и, швырнув на него кейс, хлопнула в ладоши.

– Хоп-хоп!

– Что, уже считать? Ведь всего лишь два часа, Мири.

– Касса Руди уже не закрывается. Придется тебе сделать два подсчета за сегодняшнюю ночь.

– Я так и думала, что вечер выдастся удачный.

– Хочешь знать, зачем он мне нужен?

– Да. – Сара сортировала банкноты, готовя пачки к подсчету. Наверняка сумма перевалит за сто тысяч. Мириам притягивала деньги, как магнит металлическую стружку. Древняя магия Властителей, как полагала Сара. – Так что там у вас?

– Даже не знаю, стоит ли тебе говорить.

– Верь мне, Мири. Для меня пытка, когда ты мне не веришь.

– А для меня пытка, когда ты забываешь свое место, детка.

Сара разложила купюры на аккуратные стопки – полтинники, сотни и несколько двадцаток.

– Я все время думаю о том, что случилось в Париже, и хочу попросить у тебя прощения. Ты должна знать, что я предана тебе всей душой.

– Теперь, когда тебе грозит замена, действительно предана. Жаль, ты не пришла ко мне раньше, до того как я перелила ей кровь.

– И зачем только ты это сделала? Теперь нам придется терпеть ее всю жизнь! А она... Мири, девчонка такая назойливая, к тому же глупа как пробка.

Мириам пожала плечами.

– Хочешь попозже побаловаться трубочкой?

– Я думала, ты на меня сердишься.

– Теперь не сержусь. Наоборот, собираюсь отметить одно событие, выкурив трубку двухсотлетнего опиума.

– И по какому же поводу?

– Ты, я и Лео отведем этого мужчину вниз и пробудем там с ним о-о-очень долго. Скормим его Лео. Ее первая трапеза. Думаете, она справится, доктор?

«О-о-чень долго» – значит, бедняге предстояли адские муки.

– Мири, я ненавижу, когда они страдают.

– А если я скажу тебе, что он один из тех, кто устроил на меня охоту?

Сара перестала считать деньги – сбилась со счета.

– Ты утверждаешь... – Мири загадочно улыбнулась.

– Я заманила его, Сара, в свои сети. Я правильно рассчитала каждый его шаг. И сейчас он у нас в плену.

– Это тот, что был в Париже?

– Да.

Сара снова взглянула на него.

– И если мы убьем его, то все будет кончено? Тогда тебе ничего больше не угрожает?

– Преследователи отступят, потому что этот человек – их самое мощное оружие. Благодаря ему одержаны все победы.

– Чьи победы, Мири?

– Есть люди, Сара, которые убивают Властителей по всему миру. А этот человек у них главный. Сара опустилась на стул.

– И мы его скормим Лео?

– Ей ведь нужно чем-то питаться, дорогая, как и нам, у нее тоже есть право утолить голод.

* * *

Все остальные уже успели натянуть одежду Уорд разозлился – за кого его принимают?

– Прошу прощения, – мрачно произнес он, – мне кажется, это мое...

Но он ошибся. Здесь ему ничего не принадлежало.

– Эй, послушайте, у меня был бумажник... Вот уж совсем некстати лишиться сейчас шести сотен баксов. Остальное было спрятано в пружинах кровати отеля «Терминал», не считая трех сотен, потраченных на «магнум», тоже исчезнувший неизвестно куда.

– Эй, дамы! – выкрикнул он, ни к кому не обращаясь. – Я остался без одежды! Кто здесь главный?

Его намеренно игнорировали, все до одного. Видимо, какая-то местная шутка. Яркий свет слепил глаза, как солнце на пляже. Будь оно все проклято, Пол чувствовал себя как в одном из тех снов, когда оказываешься голым посреди универмага или еще в каком людном месте. Перехватив взгляд какого-то парня, он мотнул своим пенисом.

– Нравится?

– Симпатичный какой!

О Господи, а ведь только что веселье шло на полную катушку. До нынешнего дня это случалось очень редко. Позабавиться со шлюхой, а потом упиться до чертиков в каком-нибудь кабаке не означало для него повеселиться – всего лишь удовлетворение потребностей организма.

Уорд подошел к накрытому столу, откуда на него взирали маленькие мертвые глазки воробьев. Но там была еще икра, наверняка самое дорогое блюдо в меню. Он зачерпнул пятерней солидную порцию, заставив очевидцев удивленно охнуть, и швырнул икру в сволочное фальшивое зеркало.

– Отдайте мои вещи, – тихо произнес Пол, – или я все здесь в щепки разнесу. – Он говорил спокойно и так убедительно, что ни у кого не оставалось сомнения: следует исполнить его желание.

Лео, которая была сыта этим придурком на сегодняшний вечер и на всю оставшуюся, возможно очень долгую, жизнь, если все пойдет, как она задумала, тихо приблизилась к нему сзади:

– Я сейчас принесу вашу одежду.

– Умница.

Задержка произошла из-за Мириам. Она решила, что не желает видеть на Уорде его тряпки и хотела, чтобы он оделся как подобает, а потому велела Луи съездить домой и привезти какой-нибудь из костюмов Джона. Шофер только что вернулся с черным шелковым смокингом и такими же брюками от «Донны Каран» и ярко-красной рубашкой, тоже из шелка. Мириам так и не позволила убрать вещи Джона куда-нибудь в кладовую. А вдруг Саре удастся в ближайшее время разработать какое-нибудь средство, которое ему поможет? Тело бывшего возлюбленного все еще в хорошем состоянии, почти не тронуто тлением. Поэтому и личные вещи ждут его.

* * *

– Привести сюда этого парня – просто безумие, – раздраженно фыркнула Лео.

Сара, вновь занятая подсчетом денег, не могла прерываться и потому лишь бросила на нее сердитый взгляд. Теперь, когда она владела общей тайной, а эта стерва осталась в стороне, женщина чувствовала себя гораздо лучше, угроза для нее уменьшилась.

Мириам засунула в карман брюк портмоне Уорда. «Магнум», лежавший на столе под грудой денег остался на прежнем месте.

– Ты должна привести его в мою комнату, – распорядилась Мириам, обращаясь к Лео.

Лео знала, что люди, попадавшие в эту комнату, уже из нее не выходили.

– А я приглашена?

– Куда же без тебя, – Сара пожала плечами. В фальшивое зеркало полетел стул и отскочил с глухим ударом. Уорд явно комплексовал по поводу отсутствия одежды.

– Надо же! – усмехнулась Мириам.

– Он там голый среди одетой толпы, – заметила Сара. – Я бы тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

Мириам не удостоила подругу взглядом.

– Покажи ему клуб, Лео. Пусть поиграет с тобой немного. Но не смей с ним трахаться. Обещаешь?

Обойдя стол, Лео поцеловала Мириам в щеку. Невыносимое зрелище! Почему она заставляет ее страдать? Взяв в руки оружие, Сара нацелила его на несносную девчонку.

– Помни об этом, – сказала Сара. – Этот человек опасен.

В зеркало полетел следующий стул.

– Сделай так, чтобы оказаться вместе с ним у дверей моей комнаты через полчаса, – сказала Мириам вслед заторопившейся Лео. Потом повернулась к Cape. – Нечего грозить ей пистолетом!

– Она плохо себя ведет.

– Принимай девчонку такой, какая она есть.

– Лео тебе нужна вместо меня! Мириам подошла вплотную к Саре и взяла в ладони ее лицо.

– Успокойся, – сказала она, сильнее сжимая ладони, от чего у женщины глаза чуть не вылезли из орбит. – Ладно?

Сара кивнула, не в силах сказать ни слова. Мириам была вполне способна раздробить человеческий череп.

– Уверена?

Сара снова кивнула. Из носа у нее закапала слизь, ноги беспомощно зашаркали. Наконец госпожа ее отпустила. Сара задохнулась, потом втянула воздух, наклонившись вперед.

– Никакой ревности, – холодно произнесла Мириам.

Из глаз Сары хлынули слезы.

– Прошу, не бросай меня!

Мириам слышала от каждого из них эту мольбу, и сейчас задевшую ее за живое. Как они все любят драматизировать, эти людишки... Но они доставляют ей огромное удовольствие, и в конечном счете это самое главное. А Властители всегда заставляют людей страдать – таков закон природы. Мириам поцеловала Сару.

– Ну как, легче?

– Прости меня, Мири. Просто ты так много для меня значишь. Мне не жить без тебя.

– У меня, любовь моя, к тебе есть одно очень важное поручение. – Мириам извлекла на свет медный ключ. – Вот ключ от его номера в отеле. – Она бросила ключ на стол и назвала Саре адрес. – Ступай туда, возьми с собою Билла или еще кого. Забери все его вещи. Будь особенно внимательна, если найдешь небольшую черную книжку, очень старую...

– Ты имеешь в виду «Книгу Имен»? А ему-то она для какой надобности?

– Они научились читать на прайме. Отчасти. Сара искренне изумилась. Кому было под силу разгадать такой шифр?

– Ты уверена?

– Полагаю, воспользовались услугами шифровальщиков из Национальной безопасности.

Сара почувствовала внутри холод, как будто ей пронзили сердце ледяным ножом.

– Там указано твое имя. Перечислена собственность. Мири, что же будет?!

Над Властителями сгустились черные тучи, если люди смогли прочитать такие записи.

– Когда найдешь «Книгу»... если найдешь... вези ее прямо сюда.

– А если ничего не найду?

– Тогда нам придется заставить его сказать, где она спрятана, не так ли, дорогая?

Сара сумела улыбнуться. Иногда Мири заставляла свои жертвы кричать, что обычно Сара ненавидела. Так вот, ей будет приятно, если этот человек закричит.

– Мы заставим его все нам рассказать, – Сара обняла Мири. – Спасибо, что снова доверяешь мне.

– Теперь ступай, дитя. Мчись быстрее ветра.

* * *

Уорд еле-еле натянул брюки.

– Их хозяин, наверное, худой как палка.

Туфли пришлись ему впору, но были сшиты из такой мягкой кожи, что у него мурашки пошли по всему телу. Неужели это вещи какого-нибудь вампира? Судя по тому, что он видел в Париже, эти твари способны гораздо лучше выдавать себя за людей, чем он себе представлял. Чем черт не шутит, возможно, они замешались и в эту стильную толпу.

Уорд повнимательнее присмотрелся к туфлям. Зря он волновался – фирма «Гуччи» не шьет обувь из человеческой кожи, так что последняя версия отпадает.

Смокинг сидел неплохо, правда смотрелся довольно старомодно. Веши принадлежали широкоплечему мужчине, высокому и сильному, – под стать Полу, но чуть стройнее.

Уорд внимательно рассматривал себя в зеркале.

– Господи, выгляжу как картинка.

Лео вздохнула: до чего же несносный тип!

– У вас потрясающий вид, – солгала она.

– Чьи это шмотки?

– Одного нашего приятеля. Послушайте, у меня есть идея. Музыку теперь включат только после ужина. Не хотите пока осмотреть весь клуб?

И эта красотка будет его гидом?

– Как не хотеть? Конечно, хочу.

Девушка вышла из комнаты, пройдя сквозь стену. Он последовал за ней, приготовившись к оглушительному реву музыки. Но его встретила тишина. Они вообще оказались не в комнате. Это был японский сад, устроенный за пределами дома – по крайней мере, создавалась иллюзия открытого пространства. Бархатное небо, сплошь усеянное звездами, желтый серп луны, склонившийся к горизонту. От бамбукового перезвона на душе становилось непривычно легко, по камням журчала вода. Стрекотали сверчки, перед лицом Уорда просвистела летучая мышь. Кое-где в темноте он сумел разглядеть белые пятна лиц. В саду находилось не меньше десятка людей, расположившихся прямо на траве. Среди них перемещался, подобно официанту, какой-то тип в очках, со старомодным докторским саквояжем в руках; он что-то тихо обсуждал с каждым, а потом открывал свой чемоданчик.

Пол учуял опиум... настоящий, хороший опиум Он уже и так был порядком под кайфом, нанюхавшись дыма, а может быть, наглотавшись какой-то дряни, подсыпанной в еду или напитки, поданные ему, наверное, миллион лет тому назад. Уорд был истинным любителем опиума, и воспоминания мгновенно унесли его к далеким тихим дням, проведенным в камбоджийских джунглях, к тем волшебным часам, когда они были более или менее в безопасности и могли предаваться подобным удовольствиям.

Нет, разумеется, это не был сад на открытом воздухе – они находились под стеклянным «небом» в самом центре Манхэттена. Лео тем временем вела его к краю сада.

– Эй, погоди секунду. Мне бы тоже не помешала трубочка.

– Если останешься здесь, то придется заплатить тысячу долларов за час.

Да, в таком сволочном месте за одну ночь можно просадить тысяч десять.

– Тогда лучше продолжим экскурсию.

– Следующий зал довольно необычен. Но прошу вас не забывать: наше кредо – никаких ограничений.

– Звучит забавно. – Пол последовал за ней через еще один занавес в фойе, сплошь увешанное зеркалами. Оттуда начинался тоннель. – Это что такое?

– Обыкновенная лестница, просто выглядит как тоннель. Здесь за каждым занавесом имеется лестница.

Нелегко ему было шагнуть в то, что выглядело в точности как один из парижских тоннелей, но Уорд не отставал от своего гида. Он действительно оказался на тускло освещенной лампами лестнице, что вела к массивной железной двери.

– А что там?

– Мы называем это Госдепартаментом, – ответила девушка со смешком. – Там всегда полно политиков.

Она открыла дверь. Первое, что Уорд увидел, – красный зад. Лео вошла в комнату и, проходя мимо, шлепнула по ягодицам.

– Благодарю вас, – раздался мужской голос.

Уорд тоже вошел и поинтересовался:

– Мне можно? Или мужчине не стоит это делать?

– Ему все равно.

Пол размахнулся и отвесил парню сполна.

– Благодарю вас, сэр!

Уорд наклонился вниз, пытаясь разглядеть лицо бедолаги, связанного по рукам и ногам.

– Нет, милый, мы не любопытны. Но Уорд уже успел увидеть что хотел.

– Хм, они что, все из Вашингтона?

– Вашингтона, Кремля, Даунинг-стрит, Ватикана – назови что хочешь.

Любители кнута не все были мужского пола. Уорд увидел голую женщину, подвешенную к потолку, тяжелые цепи были прикреплены крючками к соскам.

– Ух! – не удержался Пол от возгласа, но Лео шла не останавливаясь.

Они миновали еще одну женщину, связанную очень живописно: она напоминала нечто вроде шара.

– Бог мой, это кто такая?

– Одна шишка в издательском бизнесе. Там был еще парень, привязанный к шесту, двое молодцев стегали его толстыми черными тростями.

– Тоже издатели?

– Зад сенатора обхаживают два конгрессмена. Позже настанет их черед занять место у шеста.

– А кто-нибудь из президентов у вас здесь побывал?

– Из какой страны?

– США.

– Который?

– Что ж, она ответила на вопрос.

– А сколько стоит пребывание в этой комнате?

– Сущие пустяки. Если хочешь остаться здесь, то я сама отхожу тебя за милую душу.

– И не мечтай, сладкая моя. Я торчу от другого.

Леонора пожала плечами.

– Ты бы удивился, как это здорово, когда тебя как следует отстегают. Твое эго просто взрывается внутри. Это происходит в каждой комнате, но по-разному.

– А как же японский сад?

– Словишь правильный кайф и окажешься чуть ли не в раю.

– Кайф он и есть кайф.

– У нас работает дипломированный медик, он не только раздает наркоту. Все наши клиенты обследовались у него, и ему точно известно, от чего они балдеют больше. Он проводит исследования крови, делает назначения, что-то меняет, и все в течение вечера. Клиенты ловят такой кайф, что забывают свои имена.

– А затем музыка вообще уносит тебя к черту на рога.

– Нет, мистер, здесь мы приближаемся к Богу. Это место святое.

Уорд никогда не предполагал, что ему придется услышать, как «ад» назовут «святым местом».

– А мы можем еще куда-нибудь пойти? Эта часть клуба была не для него. Ему хотелось затянуться опиумом или на худой конец выпить.

Они поднялись на лифте, таком тесном, что стоять в нем пришлось вплотную друг к другу. Когда двери открылись, Пол окончательно пришел в себя потому что оказался в бальном зале, заставленном красивыми кроватями, на которых пары занимались любовью.

Двое певцов, прелестная высокая девушка и юноша, еще выше ее, пели на два голоса с таким чувством и нежностью, что могли сойти за святых. Уорд узнал старую колыбельную «Всю ночь напролет».

Торжественная обстановка зала никак не вязалась с тем, что походило на оргию в самом разгаре. Уорд был неглупым человеком и сразу понял, чего хотели добиться устроители подобных развлечений. В этом зале, например, секс отделялся от греха, так как не было необходимости прятаться.

Время от времени он забредал в Пномпене или Вьентьяне в какую-нибудь дыру, где было полно таких же, как он, ребят, веселье тогда обычно заканчивалось чем-то вроде оргии. Веселились бурно, но по-скотски, и после его не оставляло чувство брезгливости. Здесь же отсутствие стыда приносило с собой ощущение чистоты. Тридцать или сорок человек наслаждались друг другом всеми возможными интимными способами, творя все, что только можно себе вообразить. Их лица светились от желания, тела покрывала испарина. Может, в этом и есть какая-то святость?

При виде всех этих переплетенных тел Уорд как-то особенно внимательно начал приглядываться к своей спутнице. Скорее всего, она не принимала его всерьез, как остальные завсегдатаи этого клуба... исключая, разве, придурков в подвале. Они принадлежали к политикам, а это с какого-то боку и его мир. Правда, его никак нельзя было назвать любителем порки. Он и так сполна получил свое и ни в чьей дополнительной помощи не нуждался. Ножевая рана, например, хоть и заживала, но все равно давала о себе знать, стоило ему высоко поднять руку.

Лео выглядела потрясающе – этакая Белоснежка. Он был готов хоть сейчас на нее наброситься. Кое-кто считал его член достойным восхищения. Может, и ей понравилось бы. Уорд решил попытать счастья.

– Послушай, я бы не прочь... – Она бросила на него такой взгляд, что Пол тут же замолчал. – Пошли вниз, – сказал он, минуту спустя хриплым от смущения голосом.

Он не мог овладеть ею здесь, так как не принадлежал к числу ангелов и нуждался в уединении.

Девушка неспешно вышла в фойе. Уорд не понимал, какова ее роль в этом клубе, и ему не хотелось никого обижать. Но природа брала свое. Он все-таки живой человек. Нельзя же вот так бросить его на произвол судьбы после всего, что он здесь видел и перечувствовал. Не станет ведь он в самом деле обслуживать себя пятерней! Ему тоже хотелось любви.

– Ты такая... Я хочу сказать, тебе бы понравилось. Я могу заплатить... если таков порядок...

– А теперь я хочу показать нечто действительно особенное, – сказала она и взяла его за руку.

Какое зрелище могло превзойти то, что он успел увидеть, Пол не представлял. В этом заведении не просто стремились доставить гостям удовольствие. Уорд здесь столкнулся с совершенно новым подходом к самому понятию «удовольствие». Чтобы насладиться, здесь не приходилось прятаться, и само наслаждение не считалось грехом. Даже те, кто посещал темницу, усваивали этот урок, правда, своим особым способом.

Люди, которым позволено было сюда приходить, составляли круг избранных. Всю свою жизнь Уорд считал, что социальные барьеры, воздвигаемые людьми, это трагедия. Мириам Блейлок сломала эти барьеры в своем заведении, и, как теперь казалось Полу, довольно успешно.

Они спускались по черной лестнице – стальные ступени в освещенном колодце. Каждый пролет заканчивался многочисленными табличками «Выход», везде были установлены пожарные шланги. Он заметил, что противопожарной безопасности здесь уделялось большое внимание.

– Нигде не видел столько этой ерунды.

– Мы очень осторожны. Мы не хотим, чтобы гости почувствовали хотя бы малейшую угрозу.

– В жизни не чувствовал себя в большей безопасности.

Девушка сжала его руку.

– Послушай, – сказал он, – прости, если смутил тебя. Или обидел. Просто... я нахожу тебя... сама знаешь... очень-очень привлекательной.

– Я польщена.

Наконец лестница закончилась дверью на засове. У Пола мелькнула ужасная мысль.

– Надеюсь, меня не выставляют?

Девушка открыла дверь в крошечное помещение с зеркальными стенами. Когда он вошел, то со всех сторон на него глядели Уорды, исчезавшие в бесконечности повторений, – что-то вроде визуального эха.

– Эй...

– Желаю сказочно провести время. Она захлопнула дверь, и Пол сразу обернулся, но увидел лишь зеркала, среди которых никак не мог отыскать дверь.

Помимо всего прочего он ненавидел замкнутое пространство. Но это было заведение, дарящее удовольствия. И такой бедолага, вроде него, мог раз в жизни оттянуться по высшему разряду. Так что теперь он не должен все испортить.

Но парень, глядящий на него из всех зеркал, похоже, так не думал. Достаточно было только взглянуть ему в глаза и увидеть в них бесконечную боль. Тут Уорду показалось, что он увидел еще одно лицо... Какой же он дурак, что вошел сюда! Мириам следила за ним сквозь сволочное зеркало. Он потянулся за оружием, которого не было, а потом нанес внезапный удар. Кулак врезался в блестящую преграду. Комната сотряслась, раненую руку пронзила острая боль... но зеркало даже не треснуло. И тогда прозвучал очень тихий голос – Поверни направо и иди ко мне.

Он так и сделал – и пошел навстречу собственному отражению.