Текст книги "Неприступное сердце (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Локк

– О, Боже! Джо может сосчитать до десяти, ты знал это? – Айла визжит, хлопая в ладоши, когда Джо подпрыгивает перед ней, улыбаясь и пуская слюни.

– Ага, – говорю я. – Я научил ее.

– Она такая умная, Локк, – говорит Айла, притянув мою дочь к себе на колени. – И ее волосы. Эти маленькие хвостики. Ты это сделал?

Я борюсь с улыбкой, прежде чем кивнуть.

– Ага. Посмотрел видео в интернете.

Айла прижимает руку к груди.

– Серьезно, Локк, я не знаю, как тебя до сих пор не подцепила какая-нибудь женщина. От такого тают сердца во всем мире. И вы двое вместе? Берегитесь, дамы.

Ретт закатывает глаза.

– Позволь мне напомнить тебе, что, хотя ты носишь фамилию Карсон, ты по закону замужем за мной.

Айла отмахивается от него, закатывая глаза, и смотрит на Джо.

– Не слушай дядю Ретта. Он просто ревнует, потому что твой папа – первоклассный сердцеед, а дядя Ретт очень сильно привязан к своей дражайшей половине.

Джо хихикает.

– Я слышал Бостин по радио на прошлой неделе, – говорю я.

Айла поворачивается ко мне, сжав губы и перестав смеяться.

– Да, я слышала, что ты звонил.

Я киваю, ухмыляясь.

– Ага. Думаю, я пару раз ошеломил ее.

Она приподнимает брови.

– Что-то в этом роде.

– Что она говорила? – спрашиваю я.

– Женский кодекс, – отвечает Айла, проводя пальцем по своим губам. – Не могу тебе сказать.

– Серьезно? – спрашиваю я.

– Локк, вы же не школьники. Просто позвони ей и пригласи на свидание. – Ретт встает со своего места и садится на пол рядом с девочками. Джо быстро бросает свою тетю и летит в объятия Ретта. Он уже ведет себя более уверенно с ней, по крайней мере, лучше, чем было раньше. Он все еще немного неуклюж в окружении детей, но, опять же, я тоже таким был, пока Джо не вошла в мою жизнь. Не сомневаюсь, что когда-нибудь он станет отличным отцом.

– Я не хочу приглашать ее на свидание, если она просто скажет «нет», – говорю я. – Я имею в виду, уверенности в себе у меня хоть отбавляй, но не хочу попусту сотрясать воздух.

Айла вздыхает. Она хочет сказать мне. Хочет выложить все, я вижу это по ее лицу, по тому, как она сжимает губы и перебирает ногами. Айла не в состоянии сейчас сидеть спокойно даже во имя сохранения своей жизни, и ее взгляд перебегает с пола на меня и обратно.

– Я не могу сказать тебе, что она говорила, – говорит Айла. – Но я могу сказать тебе свое личное мнение.

– И какое же оно? – с раздражением спрашивает Ретт.

– Думаю, тебе придется доказать ей, что ты уже не тот, кем был раньше, – начинает Айла. – Я знаю тебя так же долго, как и она, и я вижу, как ты изменился за эти годы. Но она этого не знает. Она видит тебя время от времени, вы редко общаетесь. И, будем честными, ты всегда очень активно флиртуешь с ней, а когда не флиртуешь, то намеренно пытаешься свести ее с ума ради своего больного развлечения. Я понимаю, почему она не хочет встречаться с тобой.

– Я согласен со своей дражайшей половиной, – кивает Ретт.

– Так что просто докажи ей, что ты другой, – говорит Айла, будто это так просто.

– Как? Она не даст мне ни единого шанса. – Я провожу руками по бедрам, затем наклоняюсь вперед, выдыхая.

Айла пожимает плечами.

– Я не знаю, Локк. Ты умный. Выясни это.

Мне никогда в жизни не приходилось гоняться за женщинами. Это унизительно, если не сказать больше. И это ужасно. Я вообще не привык к отказам. И, может быть, поэтому четыре года спустя я все еще не могу выбросить эту женщину из головы.

Как будто мне нужно заполучить ее, и я не успокоюсь, пока она не будет моей.

Выдыхая, я провожу ладонями по волосам, дергая за концы. В следующий раз, когда увижу, я приглашу ее. Я не приму отказа. И докажу ей, что я не тот мужчина, которым был раньше.

Глава 4

Бостин

– Бостин?

Я нахожусь в трех кварталах от радиостанции, когда слышу, как мужчина произносит мое имя. Я осматриваюсь по сторонам. На углу стоит группа парней, засунувших руки в карманы и болтающих о чем-то... Наверное, о спорте. Они, вероятно, говорят о «Ред Сокс» или о чем-то в этом роде. (Примеч.: Boston Red Sox – бейсбольная команда).

История моей жизни.

Мои родители решили, что было бы мило назвать меня в честь города, в котором я была зачата, и они подумали, что если немного подправить орфографию, то получится идеальное имя для их маленького «памятного подарка».

– Бостин? – Мужчина снова произносит мое имя, только на этот раз значительно ближе.

Я замедляюсь и поворачиваю голову, чтобы увидеть того, кто меня преследует.

– Локк? – спрашиваю я, останавливаясь лицом к нему. Не могу же я просто уйти. Я не такая безжалостная. – Привет, что ты здесь делаешь?

Я смотрю на свои часы. Сейчас чуть больше десяти часов вечера. Я в шоке, что он не дома со своей дочерью, потому что он все время с ней воркует. Для меня невдомек, как мужчина, который не может держать свой член в штанах, вдруг щелкает каким-то выключателем и внезапно становится папой года.

Это просто... не укладывается в моей голове.

Должно быть, это какая-то постановка. Видимость.

В глубине души Локк Карсон все еще остается тем человеком, которым был всегда. Греховно богатым плейбоем с ненасытным сексуальным аппетитом. Он охотник, и считает меня добычей. Добычей, которую очень трудно поймать, что только заставляет его еще больше хотеть охотиться на меня. Я знаю это, потому что... я разбираюсь. Я изучала знакомства и отношения в колледже. Я вела колонку в одном из самых популярных женских журналов в стране. Также написала бестселлер «Как быть одиноким в мире, созданном для двоих». Теперь мне довольно щедро платят за то, что я даю советы по отношениям.

Я думаю, что знаю кое-что о парнях вроде Локка.

– Я нанял няню на ночь, – говорит он, засовывая руки в передние карманы джинсов. Он одет в серую бейсбольную футболку с темно-зелеными рукавами, закатанными выше локтей. Это так отличается от той одежды, что на нем была, когда мы встретились – тогда он был одет в темно-синий костюм-тройку, с «Ролексом» на запястье и в туфлях, стоимость которых составляет больше месячной аренды жилья в Верхнем Ист-Сайде. (Примеч.: Верхний Ист-Сайд – шикарный жилой район в Нью-Йорке, славится своими модными ресторанами, дизайнерскими магазинами и роскошными домами).

Мой взгляд скользит по его рукам, которые значительно более рельефны, чем я помню. Он что, тренировался?

Я прочищаю горло и стараюсь не ослаблять свою решимость. Я не сделаю этого. Не погружусь в этот психический вакуум, где я зациклена на мысли о том, насколько несправедливо привлекательным его делают густые темные волосы и модельная улыбка Ральфа Лорена, широкие плечи и тот идеальный рост, который заставляет меня задаваться вопросом: если прижмусь к нему, окажется ли моя голова идеально под его подбородком?

Я делаю это каждый раз, когда вижу его, и нет ничего хорошего в том, чтобы занимать себя такими мыслями, поэтому я, молча, упрекаю себя.

Локк улыбается, его полные губы обрамляются ямочками и еще одна видна на подбородке.

– Ты только закончила?

Я сжимаю ремешок сумочки и приподнимаю голову.

– Да. И иду домой.

– Пойдем с нами. – Он указывает на группу парней, которые стоят позади него. – Мы собираемся выпить по паре стаканчиков.

Я колеблюсь, но не потому, что не знаю, чего хочу – я не пойду с ним – просто не хочу показаться грубой.

– Теперь я выхожу куда-то только раз в месяц, – говорит он. – Иногда раз в два месяца. Мне не нравится оставлять Джо с нянями чаще, чем это нужно. Назови меня помешанным на контроле.

Шок.

Ого. Я в шоке.

Когда он упоминает о своей дочери, его лицо озаряется, и я очень хорошо помню выходные, которые несколько месяцев назад мы оба провели у Ретта и Айлы. Он сдувал пылинки со своей дочери, во всем потакая ей. Но когда не нянчился с ней, он использовал любую возможность, чтобы завязать разговор, который неизбежно всегда заканчивался спором.

Это не имело бы значения, если бы Локк был в моем вкусе, но у нас постоянные разногласия, а это рецепт провальных отношений. Вы с таким же успехом можете наполнить нас гелием и назвать вторым пришествием «Гинденбурга». Мы взорвемся и загоримся в ту же секунду, когда попытаемся состыковаться. (Примеч.: Катастрофа дирижабля «Гинденбург» – авиационное происшествие, случившееся 6 мая 1937 года, когда при попытке совершения посадки после сброса якорных канатов дирижабль внезапно загорелся и рухнул на землю, сгорев дотла за 34 секунды).

– Кстати, пожалуйста, больше не звони на шоу, – говорю я, пока он здесь.

Он прижимает руку к своей широкой груди, имитируя шок.

– О чем ты говоришь?

Я закатываю глаза, борясь с улыбкой.

– Перестань. Я знаю, что это был ты.

– У меня был действительно важный вопрос, – говорит он.

– Нет, не был. Ты пытался издеваться над тем, что я делаю.

– Нет, все было честно, – настаивает Локк, глядя на меня. – Я хочу пригласить тебя на свидание.

Мое сердце бешено колотится, и я чувствую, что краснею. Все это происходит самопроизвольно.

– Но еще рано, – говорит он. – Ты не готова.

Я усмехаюсь.

– С чего ты взял, что я соглашусь?

– Ты согласишься. – Он оглядывается, когда один из друзей зовет его, а другой останавливает такси. – Поехали с нами.

Я прикусываю губу.

– У меня свидание сегодня вечером. – Он меняется в лице. – С моей кроватью, – добавляю я, подмигивая. – Спокойной ночи, Локк.

Я не даю ему возможности возразить – просто ухожу, чувствуя тяжесть его взгляда на своей спине.

Предположим, я сдамся... Предположим, я дам ему шанс... Я бы никогда за миллион лет не сдалась так легко. Такой мужчина, как Локк, должен его заработать. Он должен чувствовать мою нерешительность. После каждого общения, каким бы длинным или коротким оно ни было, мы должны расставаться, желая большего.

Но все это не имеет значения, потому что я не дам Локку шанса. И неважно, что мое сердце колотится со скоростью сто километров в час каждый раз, когда он улыбается с этими ямочками на щеках или смотрит на меня так, будто я единственная девушка в комнате. Уверена, что это умение он оттачивал годами, и еще я на девяносто девять процентов уверена, что он ведет себя так с каждой женщиной, которую встречает.

Вот так женщины попадают в неприятности. Они считывают сигналы и знаки, превращая их в то, чем они не являются. Мы должны тщательно исследовать их. Подвергать сомнению мотивы и искать скрытые намерения.

Локк Карсон – плейбой, который хочет потрахаться, поэтому заставляет женщину чувствовать себя красивой, особенной и желанной.

Все очень просто.

А я слишком умна, чтобы клюнуть на это.

Глава 5

Локк

– Привет, Керри. – Я в свою темную квартиру, освещенную только лампой в углу гостиной. Няня Джо качается в кресле, читает журнал и улыбается, когда видит меня.

– Она заснула пару часов назад, – шепчет Керри, медленно поднимаясь со стула.

– Как она?

– Отлично. Как всегда. – Она улыбается так же, как и я, когда думаю о Джо.

Я нашел Керри через агентство нянь несколько месяцев назад. Вышедшая на пенсию учительница и мать четырех взрослых детей, она обладала таким естественным добродушием, что я думал о людях, с которыми вырос дома в Огайо. Об обычных, честных людях.

Я достаю из бумажника стодолларовую купюру и отдаю ей.

– Ты вернулся раньше, чем я ожидала, – говорит она, складывая купюру пополам и засовывая в карман джинсов. – Думала, что ты будешь отсутствовать как минимум до часа.

– Просто пропало настроение, – говорю я, мыслями возвращаясь к Бостин. Что-то изменилось после того, как я наткнулся на нее. Она шла домой, а я собирался в клуб, и внезапно идея потусоваться перестала казаться такой захватывающей. Я просто захотел оказаться дома, в удобной одежде, рядом со своей дочерью, спящей в соседней комнате.

– Все в порядке?

– Да-да, конечно. – Я улыбаюсь ей и провожаю до двери.

– Хорошо, ладно, – говорит Керри, и я уверен, она ни капли мне не поверила. – Просто позвони мне в следующий раз, когда я тебе понадоблюсь.

– Договорились. – Я провожаю ее и возвращаюсь в гостиную. В любую другую ночь в это время я бы уже лежал в кровати и крепко спал до тех пор, пока мой внутренний будильник не сработает на рассвете. Но сегодня я не могу перестать думать о Бостин.

Когда Ретт и Айла были у меня, я пообещал себе пригласить ее в следующий раз, когда увижу, и не принимать от нее отказа.

Я облажался, не так ли?

Прижав кулак ко лбу, я глубоко вздыхаю и пытаюсь во всем разобраться. Что за хрень со мной происходит? В прошлом году я был на обложке гребаного журнала «Тайм». «Уолл-Стрит Джорнэл» написал статью обо мне. Журнал «Предприниматель» назвал меня одним из самых популярных и перспективных технологических магнатов, которых когда-либо видела эта страна.

И я позволю Бостин Бекфорд улизнуть от меня без всякой борьбы? До нее я никогда не отступал от трудностей. И уже около четырех лет я преследую ее, а она не заглатывает наживку.

Это должно закончиться прямо сейчас.

Взяв телефон, я набираю ее номер, который надежно хранил с тех пор, как мы провели выходные в Филадельфии у Ретта и Айлы. Мы осматривали достопримечательности, девочки решили ненадолго отлучиться, и Бостин дала мне свой номер, чтобы позвонить, когда они будут готовы встретиться снова.

И сейчас я думаю, что, может быть, Бостин издевалась надо мной все это время, потому что зачем она дала мне свой номер, если Айла его и так знала?

Боже, я идиот.

Пролистывая свои контакты, я нахожу имя Бостин и уверенно нажимаю на кнопку вызова.

Она отвечает после четвертого гудка.

– Алло, – раздается ее голос.

– Бостин.

– Локк, – говорит она, еще раз подтверждая мою точку зрения. Если бы она действительно ненавидела меня, то удалила бы мой номер со своего телефона вскоре после тех выходных. – Чего ты хочешь?

– Что ты сейчас делаешь?

Бостин выдыхает.

– Я в трениках и маске для лица. Потягиваю бокал вина и смотрю повтор «Настоящих домохозяек Беверли-Хиллз».

– Звучит чертовски скучно. Приезжай.

Она усмехается.

– Нет, спасибо.

– Я серьезно, – говорю я. – Думаю, мы должны поговорить.

– Если это просто еще одна из твоих уловок, я остановлю тебя прямо сейчас. Извини, но мне это не интересно. Очень мило, что позвонил на днях на мое шоу. Но этого не произойдет, Локк.

– Хватит нести чушь, Бостин.

– Прошу прощения?

– Не притворяйся, что не смотришь на меня так же, как я смотрю на тебя.

– Хорошо, отлично! Я признаю это. Ты великолепно выглядишь. Настолько, что это несправедливо. Так что да, тут ты меня подловил. Я думаю, что ты сексуальный. Я попалась. – Бостин смеется, и я слышу, как она перемещает телефон. – Но ты можешь быть самым сексуальным парнем на планете, а я все равно скажу тебе «нет», потому что ты чертов бабник.

Я сжимаю пальцами переносицу.

– Бывший бабник.

– Бывший? С каких пор?

– Я уже не тот парень, – говорю я. – Наличие ребенка... меняет твои приоритеты. Я выхожу потусоваться раз в месяц, а может и реже. Большинство ночей я в постели уже в девять часов. Я подгоняю свое расписание таким образом, чтобы как можно больше быть с Джо и ходить с ней на занятия «Мама и я», хотя обычно я там единственный папа. Три раза в неделю мы ходим в парк. И в детский музей. Раз в месяц мы летаем в Толедо, чтобы навестить моих родителей, потому что они единственные дедушка и бабушка, которые есть у Джо. И раз в два месяца мы навещаем Ретта и Айлу. Скажи мне, Бостин, когда у меня с таким графиком будет время для случайных связей и вечеринок на всю ночь?

Она молчит.

Я выиграл.

– Значит, ты отец года, – говорит она мгновение спустя. – Рада за тебя. И я говорю серьезно. Я не пытаюсь умничать. Думаю, это здорово, что ты посвятил свою жизнь заботе о дочери. Не много парней сделали бы это. Но я все еще не хочу встречаться с тобой, Локк.

– Одно свидание.

– Однажды ты сказал мне, что в наше время никто больше не ходит на свидания. Ты сказал, и я цитирую: «слово «свидание» теперь означает «перепихнуться».

– Да, я сказал это, – говорю я. – Но это неправда. Уже нет. Не для меня.

– Можно отнять женщин у плейбоя, но не получится искоренить плейбоя из мужчины.

– Звучит, как глава одной из твоих книг.

– Ты читал мои книги? – спрашивает она.

– Неа.

– Читал, – говорит она. – Так и есть. На самом деле это глава тридцать пятая в моей последней книге.

– Я думаю, ты хочешь быть одинокой. – Я хмурюсь и встаю со стула, расхаживая по комнате. Я чувствую абсолютное «нет» от этой женщины, и я никогда в своей жизни не был так расстроен.

– Это не так.

– Ты называешь себя гуру советов по свиданиям и отношениям, но ты лишь отталкиваешь людей друг от друга, – говорю я. – И когда ты не вредишь отношениям других людей, ты вредишь своим собственным. Когда у тебя в последний раз был парень? Настоящие, длительные отношения? С обязательствами и прочим?

– В прошлом году, – с гордостью отвечает она.

– А почему ты рассталась с ним?

– Откуда ты знаешь, что я с ним рассталась? – Она пытается защищаться.

– Потому что я знаю тебя, Бостин. Теперь ответь на чертов вопрос.

– Это мое личное дело.

Застонав, я откидываю голову назад, не зная, хочу ли поцеловать ее или задушить прямо через телефон.

– Приезжай, – говорю я. Мне нужно быть упорным с этой женщиной, если хочу с ней чего-нибудь добиться.

– Мы опять к этому вернулись?

– Да. Мы к этому вернулись. Напиши мне свой адрес, и я отправлю к тебе такси. – Я проверяю время на телефоне и снова прижимаю его к уху. – Я просто хочу с тобой поговорить. С глазу на глаз. Это все.

Она молчит, и это хорошо, потому что это говорит мне о том, что она задумалась. Не то чтобы я собирался давать ей выбор в этом вопросе.

– И мне все равно, что ты в трениках и без макияжа, и выпила вина, – говорю я. – Просто тащи свою задницу сюда, чтобы мы могли поговорить. Я просто хочу, чтобы ты увидела.

– Увидела что?

– Что я другой. Что, я не тот парень, который однажды сказал тебе, что ты выполняешь работу Господа, если ведешь колонку с советами по свиданиям.

Бостин издает хриплый смешок на другом конце линии, и думаю, она в шоке, что я все помню. По правде говоря, я тоже. Той ночью я был чертовски пьян, но я все помню об этом разговоре. Я помню, как она оскорбляла меня. Помню, как обидел ее в ответ. Как она убегала в ярости из бара. Помню погоню за ней. Я помню, как поцеловал ее.

Я помню все, потому что, когда вы встречаете такую девушку, как Бостин Бекфорд, вы ничего не забываете.

– Твоя машина будет на месте через полчаса, – говорю я и заканчиваю разговор прежде, чем она сможет запротестовать.

Глава 6

Бостин

Не могу поверить, что я здесь.

Если бы я прямо сейчас позвонила Айле и сказала, что Локк Карсон уговорил меня прийти в его дом, она бы обвинила меня в том, что я все это придумала.

– Хочешь выпить? – Он приподнимает темную бровь и указывает на винный холодильник под своим кухонным островом, который полностью заполнен, как будто его не трогали целую вечность. – Я собираюсь выпить.

– Нет, спасибо, – говорю я. Последнее, что мне сейчас нужно, это снижение внутренних запретов больше, чем это уже есть.

– Давай. – Он наклоняет голову, берет штопор и не один, а два бокала. – Ты проделала весь этот путь. Не стой там, в дверях с сумочкой на плече, боясь почувствовать себя комфортно.

Он прав.

Тьфу.

Пока Локк наливает вино, я сажусь к острову и кладу свою сумочку на стойку. Он вручает мне мой бокал, и я, как хороший гость, делаю глоток.

Вино сладкое. И крепкое.

Я делаю еще один глоток.

Мое тело в напряжении, как будто я жду, когда он нанесет мне оскорбление. Любой мужчина, у которого хватает наглости оскорблять то, что я делаю профессионально, – это не тот человек, с которым я позволю себе встречаться. Если он считает, что сможет заставить меня передумать, значит, у него есть что-то еще.

С другой стороны, я высмеяла его приложение для знакомств...

– Опиши своего идеального парня. – Его вопрос застает меня врасплох, и я едва не прошу его повторить.

– Зачем? Чтобы ты мог понять, как быть этим парнем? – усмехаюсь я. Не выйдет. – Я вижу, что ты пытаешься сделать, Карсон.

– Это просто вопрос, – со вздохом говорит он. – Тебя это не утомляет?

– Что?

– Всегда пытаться быть на шаг впереди всех остальных?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – отвечаю я.

– Я заметил это в тебе за эти годы. Кто-то что-то говорит или делает, и ты немедленно дискредитируешь его или ведешь себя так, будто за этим стоит некая мотивация, которая затем дает тебе повод держать его на расстоянии вытянутой руки. Я также заметил, что ты делаешь это и со своими слушателями.

– У каждого есть свои глубинные мотивы, – говорю я. – Так устроены люди. Мы сложны, и мы поступаем так или иначе потому, что у нас есть мотивация сделать это, осознаем мы это или нет.

– Что побудило тебя приехать сюда сегодня вечером? – спрашивает он.

Я открываю рот, чтобы ответить, а затем останавливаюсь.

– Я… не знаю. – Я смотрю вниз на свое вино.

– Конечно, знаешь.

– Я, правда, не знаю, – говорю я, глядя в его светло-голубые глаза, а затем позволяю своему взгляду опуститься вниз по его телу бегуна.

– Я думаю, что знаешь. Ты просто боишься это признать.

– Что именно признать?

– В глубине души ты хочешь дать мне шанс, – говорит он. – Признайся, ты думала об этом.

– Конечно, я думала об этом. – Я соскальзываю с барного стула, сжимая в руке бокал с вином, и направляюсь к нему. – И каждый раз делаю одни и те же выводы.

– Какие же? – спрашивает он.

– Что ты слон, а я – посудная лавка.

Локк смеется.

– Забавно, Бостин. Правда, забавно.

Посмеиваясь, я качаю головой.

– Я вижу вещи такими, какие они есть. Я – контроль, а ты – беспорядок.

– Я не беспорядок, – говорит он. – Больше нет. Я пытался сказать тебе это раньше.

Я делаю глоток вина, оглядывая его квартиру. Скольжу взглядом по высокому стулу, корзине с плюшевыми игрушками и кружкам, сохнущим в идеальном порядке на полотенце у раковины. Полагаю, что он прав – невозможно быть отцом-одиночкой и плейбоем одновременно.

Хотя я бы не исключала, что он использует это в своих интересах. Я не знаю ни одной женщины, кроме меня, которая бы сопротивлялась его очарованию. Красивый одинокий папа. Миллионер, добившийся успеха самостоятельно. Милый.

Боже, я правда признала, что Локк Карсон… как ни странно… милый?

Мужчина, который сказал мне, что я выполняю работу Господа, раздавая советы по свиданиям одиноким женщинам?

– В любом случае, – говорит Локк. – Твой идеальный мужчина. Опиши его.

– Я думаю, что твой вопрос странный, – говорю я. Мое лицо немеет, а язык едва ворочается. Это вино начинает действовать быстрее, чем я ожидала. С другой стороны, перед тем, как приехать сюда, я прикончила полбутылки, отсюда и результат. – Но так как ты не перестанешь спрашивать, я расскажу тебе о нем.

Локк ухмыляется, демонстрируя ямочку, и опирается локтями на стойку. Он весь во внимании. И смотрит на меня во все глаза. Не отводит от меня взгляда своих светло-голубых глаз с того самого момента, как я вошла в его квартиру.

– Мой идеальный парень… – Я смотрю на потолок, постукивая пальцем по своей поджатой губе. – Он амбициозен и хорошо образован. Некоторые даже могут назвать его ученым, но он не зазнайка. Он добрый и воспитанный. Близок со своей семьей. У него хорошие отношения с матерью, но не слишком близкие, потому что по моему опыту это, как правило, тревожный звоночек. Он упорно преследует то, что хочет. В каком-то смысле он всегда получает желаемое. Он не сдается, когда становится тяжело. О, и мне бы хотелось, чтобы он свободно говорил хотя бы на одном иностранном языке, потому что это говорит о том, что он открыт всему новому и предприимчивый.

Когда я перевожу взгляд снова на него, он проводит рукой по лицу, скрывая свою улыбку.

– Ты шутишь надо мной, верно? – спрашивает Локк.

– Что?

– Ты только что описала меня, – говорит он.

– Нет, не думаю. – Я делаю шаг назад, отказываясь в это верить.

– Я честолюбив, – говорит он. – За последние шесть лет я разработал и продал почти дюжину приложений. Также я хорошо образован – получил высшее образование в MIT.(Примеч.: Massachusetts Institute of Technology – Массачусетский технологический институт – университет и исследовательский центр, расположенный в Кембридже, штат Массачусетс. Одно из самых престижных технических учебных заведений США и мира). Я думаю, ты могла бы назвать меня ученым. И никто никогда не называл меня зазнайкой, хотя у меня был период после того, как я заработал свой первый миллион, но он был недолгим. Думаю, что я добрый – я жертвую на благотворительность при каждой возможности. Также я воспитан – я позаботился о том, чтобы ты приехала сюда, и налил тебе бокал вина, как только ты вошла, потому что хочу, чтобы тебе было удобно. Кроме того, у меня прекрасные отношения с мамой, и они не странные – я звоню ей раз в неделю, а посещаю раз в месяц. Но наше общение приятное и здоровое. Худшее в ней было то, что она была гиперопекающей, когда мы были детьми, но сейчас она классная, и, думаю, ты полюбишь ее, если вы когда-нибудь встретитесь. О, я говорил тебе, что свободно говорю по-испански? Eres muy bella. (Примеч.: в переводе с испанского «Ты очень красивая»). Я также говорю по-немецки: du bist schön. (Примеч.: в переводе с немецкого «Ты красивая»).

Мои щеки пылают под его пристальным взглядом. Локк злорадствует. И у него есть все основания для этого, потому что он прав.

– Но я все еще не хочу встречаться с тобой, Локк, – наконец, выдавливаю я.

– Называй меня упертым, – говорит он, – но я все еще отказываюсь сдаваться.

Локк подходит ближе, и я чувствую его опьяняющий, соблазнительный парфюм. Если он подойдет еще ближе, то сможет почувствовать, как в моей груди колотится сердце.

Прежде чем я успеваю сообразить, что он делает, кончиками пальцев Локк касается моей щеки, одновременно наклоняясь и приближая губы к моим губам. Но как только наши губы должны вот-вот соприкоснуться, я резко отстраняюсь и хватаю свою сумочку.

– Я не должна была приезжать сюда сегодня, – говорю я, выбегая из квартиры.