Текст книги "Ричард II (др. изд.)"
Автор книги: Уильям Шекспир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
АКТ IV
СЦЕНА 1
Лондон. Тронный зал в Уэстминстерском дверце.
Вокруг трона, на возвышении, стоят лорды: слева – светские,
справа – духовного звания; внизу – члены палаты общин.
Входят Болингброк, Омерль, Серри, Нортемберленд,
Перси, Фицуотер, епископ Кардейльский, аббат
Уэстминстерский и другие, за ними стража ведет Бегота.
Болингброк
Пусть Бегот подойдет.
Итак, поведай, Бегот, без утайки,
Как умерщвлен был благородный Глостер?
Кто вместе с королем задумал это
И кто свершил кровавое деянье,
Жизнь герцога до срока оборвав?
Бегот
Пусть предо мною встанет лорд Омерль.
Болингброк
Кузен, взгляните Беготу в лицо.
Бегот
Милорд, отказом от своих же слов
Унизите ли вы язык ваш дерзкий?
В час роковой, когда был герцог Глостер
На гибель обречен, сказали вы:
«Ужель рука моя так коротка,
Что ей из Англии не дотянуться
До дядюшкиной головы в Кале?»
В другой раз я слыхал, как вы сказали,
Что легче было б вам отвергнуть дар
В сто тысяч крон, чем видеть Болингброка
Опять здесь, в Англии, к тому прибавив,
Что смерть кузена вашего была бы
Благословеньем для страны.
Омерль
Милорды!
Как мне ответить низкому лжецу?
Сразившись с этим подлецом, как с равным,
Я оскорблю высокий мой удел.
И все же языку клеветника
Я честь свою порочить не позволю.
(Бросает перчатку.)
Моя перчатка, смертное клеймо,
Теперь тебя отметила для ада.
Ты лжешь, и лживо все, что ты сказал:
Я это докажу твоею кровью,
Хоть жаль марать мне рыцарский свой меч.
Болингброк
Постой! Не поднимай перчатку, Бегот!
Омерль
О, если бы не он был оскорбитель,
А лучший из дворян, что здесь стоят,
За исключеньем только одного.
Фицуотер
Коль равного противника ты ищешь,
Омерль, – мою перчатку подними.
Клянусь сияющим над нами солнцем,
Я слышал сам, как похвалялся ты,
Что славный Глостер был тобой погублен.
И если станешь это отрицать,
Унизишься двадцатикратной ложью;
И в грудь твою, где ложь взяла начало,
Ее верну я острием меча.
Омерль
До дня того не доживешь ты, трус!
Фицуотер
Клянусь душой, – готов немедля биться!
Омерль
За ложь, Фицуотер, будешь ты в аду!
Перси
Ты лжешь, Омерль! Правдив твой обвинитель
Настолько же, насколько сам ты лжив.
Чтоб это доказать, готов я биться
С тобою на смерть. Вот моя перчатка;
Осмелишься ли ты ее поднять?
Омерль
Коль не осмелюсь, пусть рука отсохнет,
Чтобы не смог я мстительную сталь
Обрушить на блестящий шлем врага!
Один из лордов
И я земле, Омерль, клятвопреступник,
Мою перчатку для тебя вручаю.
Чтобы разъярить тебя, я не устану
И днем и ночью повторять: «Ты лжец!»
Вот мой залог, коль смеешь, подними!
Омерль
Ну, кто еще? Любой приму я вызов!
Во мне отвага тысячи бойцов,
Таких, как вы, сражу я двадцать тысяч.
Серри
Милорд Фицуотер, я отлично помню
Беседу вашу с герцогом Омерлем.
Фицуотер
Да, разговор происходил при вас;
Свидетель вы тому, что это правда.
Серри
Клянусь небесной правдой, что – неправда!
Фицуотер
Ты, Серри, лжешь!
Серри
Молчи, щенок бесчестный!
Я ложь твою на меч свой положу,
И тяжкое обрушит он возмездье,
Пока не обретут себе покоя
На смертном ложе лжец и его ложь.
Тебе свою перчатку я бросаю,
Когда посмеешь ты, – сразись со мной!
Фицуотер
Как ты горячего коня пришпорил!
Я смею пить и есть, дышать и жить,
И так же, встретив Серри, хоть в пустыне,
Ему в лицо посмею плюнуть я
И повторить, что лжет он, лжет и лжет!
Я привяжу тебя своею клятвой
К суровому отмщенью моему.
Как правда, что прославиться мечтаю
Я в этом мире, новом для меня,
Так правда все, в чем я виню Омерля.
Еще, Омерль, от Норфолка я слышал,
Послал в Кале ты двух своих вассалов,
Чтоб Глостера достойного убить.
Омерль
Пусть кто-нибудь из честных христиан
Мне даст перчатку, чтоб ее я бросил
В залог того, что Норфолк лжет, и пусть
Он явится для божьего суда.
Болингброк
Все распри под залогами оставим,
Пока домой не возвратится Норфолк.
Хоть мне он враг, он будет возвращен
И вновь получит все свои владенья.
Омерлю с ним назначим поединок.
Карлейль
Сей славный день вовеки не наступит.
Изгнанник Норфолк ревностно сражался
В святой земле за гроб честной господень;
Под стягом крестоносным побеждал
Он турок, сарацин и чернокожих,
И, утомленный бранными трудами,
В Венецию решил он удалиться
И там земле Италии прекрасной
Предал он плоть, а благородный дух
Предал он своему вождю Христу,
Под чьей хоругвью воевал так долго.
Болингброк
Вы точно знаете, что Норфолк умер?
Карлейль
Как знаю то, что ныне сам я жив.
Болингброк
Пускай его блаженная душа
Почиет с миром в лоне Авраама.
Вы, лорды, обвинившие друг друга,
На время прекратите ваши распри,
Пока мы не назначим божий суд.
Входит Йорк со свитой.
Йорк
К тебе пришел я, доблестный Ланкастер,
Униженного Ричарда послом.
Он признает тебя по доброй воде
Наследником престола и свой скиптр
Тебе влагает в царственную руку.
Взойди на трон, раз он с него сошел.
Взойди! Да здравствует король наш Генрих!
Болингброк
То – божья воля: я взойду на трон.
Карлейль
Избави боже! Нет!
Пусть сильным мира я не угожу
Своею речью, – угожу я правде.
Когда бы в благородном сем собранье
Нашелся кто-нибудь столь благородный,
Чтобы он мог быть праведным судьей
Над благородным Ричардом, – тогда
Его бы удержало благородство
От этого ужасного греха.
Как может подданный судить монарха?
А подданные Ричарда – здесь все!
Ведь даже вора осудить нельзя,
Не выслушав, хоть кража очевидна.
Так можно ли судить вам государя,
Носителя небесного величья,
Избранника, наместника господня,
Венчанного, помазанного богом,
И приговор заочно выносить?
Избави боже, чтобы христиане
Столь черное свершили преступленье!
Я к подданным взываю; бог велит
Мне, подданному, встать за государя.
Лорд Херифорд, которого назвали
Вы королем, – изменник королю.
И если вы возложите корону
На голову его, – я предрекаю:
Кровь павших англичан удобрит землю,
И многие грядущие века
Оплачут горько это злое дело;
К язычникам переселится мир,
А здесь междоусобья разгорятся,
Восстанет брат на брата, род на род.
Насилье, страх, разруха и мятеж
Здесь будут жить, и край наш будет зваться
Голгофой и страною мертвецов.
О! Если дом английских королей
Сам на себя восстанет, – это будет
Ужаснейшим из всех земных раздоров.
Опомнитесь! Не порождайте смут,
Иначе вас потомки проклянут!
Нортемберленд
Отлично, сэр! Вы славно потрудились,
Чтобы изобличить себя в измене,
И мы сейчас под стражу вас возьмем.
Вам поручается, милорд Уэстминстер,
Его стеречь до вызова на суд.
Благоволят ли лорды согласиться
С решеньем, принятым палатой общин?
Болингброк
Введите Ричарда: пусть всенародно
Он отречется; и тогда мы сможем
От нас все подозренья отвести.
Йорк
Ему служить я буду провожатым.
(Уходит.)
Болингброк
(Омерлю и Серри)
Вас, лорды, мы пока возьмем под стражу;
Должны вы поручительства представить,
Что в должный день вы явитесь на суд.
(Карлейлю.)
От вас не ожидали мы любви
И не надеялись на вашу помощь.
Возвращается Йорк с королем Ричардом. За ними несколько дворян несут королевские регалии: корону и прочее.
Король Ричард
Увы! Уже я позван к королю,
А сам еще не вовсе отрешился
От королевских помыслов и чувств!
Еще не научился я гнуть спину,
Поддакивать, наушничать и льстить.
О, дайте скорби срок, – она научит.
Но я припоминаю эти лица:
Как будто люди эти мне служили,
Кричали мне: «Да здравствует король!»
Вот так лобзал Иуда. Но Христос
Одним лишь из двенадцати был предан;
Меня же предали двенадцать тысяч.
И не остался верен ни один.
Бог короля храни! – Но я не слышу
В ответ «Аминь!» Я, видно, и священник
И причт? Ну что же, сам скажу аминь!
Бог короля храни! – хоть он – не я.
И все-таки аминь; быть может, небо
Еще меня считает королем.
Зачем сюда велели мне прийти?
Йорк
Затем, чтоб ты от бремени величья
Отрекся добровольно и признал,
Что должен и державу и корону
Взять Генрих Болингброк.
Король Ричард
Подайте мне корону. – Здесь, кузен,
Вот здесь, кузен, возьмитесь за нее.
Итак, мы с двух сторон венец сей держим.
Он – как колодец, мы – как два ведра,
Что связаны друг с другом общей цепью:
Одно из них пустое, вверх стремится,
Другое тонет, полное водою.
Я полон скорбью и в слезах тону,
А вы легко стремитесь в вышину.
Болингброк
Но сами вы отречься пожелали.
Король Ричард
От трона – да; увы, – не от печали.
Я отдаю вам власть, но скорбь и боль
Возьму себе, над ними я король.
Болингброк
С короной часть забот вы мне вручите.
Король Ричард
Себя заботой вы обремените,
Приняв мои заботы, мой венец,
Но все ж моим заботам – не конец.
У нас заботы – с разною основой:
Забота ваша – страсть к заботе новой,
Меня же то заботит и гнетет,
Что буду я лишен былых забот.
Болингброк
Согласны ль вы отречься от короны?
Король Ричард
Да, нет… Нет, да… Ведь я – ничто. В ответ,
Чтоб вышло «да», я отрекусь от «нет».
Итак, смотри, как сам себя я свергну!
С главы сниму я непосильный груз,
Из сердца вырву царственную гордость
И выпущу из рук тяжелый скиптр.
Я днесь смываю свой елей слезами,
Я днесь свою корону отдаю,
Я днесь с себя слагаю сан священный,
Я днесь от всех отказываюсь прав.
От почестей, от власти отрекаюсь,
Отказываюсь от своих владений,
Свои указы все беру назад.
Пусть изменившим мне господь простит!
Тебя пусть от измены он хранит!
Пусть я, кто стал ничем, стал неимущим,
Ничем не буду удручен в грядущем;
Тебе же, кто вознесся выше всех,
Пускай во всем сопутствует успех!
Тебе – царить на Ричардовом троне,
А Ричарду – в земном сокрыться лоне.
Безоблачны твои да будут дни.
Король наш Генрих, бог тебя храни!
Ну, что еще?
Нортемберленд
(подавая бумагу)
Еще прочтите это,
Признание в тяжелых преступленьях,
Которыми вы с вашими друзьями
Стране ущерб огромный нанесли.
Покайтесь же, и пусть народ узнает,
Что по заслугам низложили вас.
Король Ричард
Как! Сам я должен размотать пред всеми
Клубок своих безумств? Нортемберленд,
Когда бы речь шла о твоих проступках,
Не стыдно ль были бы в таком собранье
Тебе их оглашать? А если нет,
Ты в списке том прочел бы страшный грех:
Свержение законного монарха
И поругание святой присяги,
За что и будешь богом проклят ты.
А вы – вам любопытно поглазеть,
Как надо мной беда моя глумится?
Кой-кто меня жалеет лицемерно
И умывает руки, как Пилат;
Но это вам, Пилаты, не мешает
На муки крестные меня отдать,
И вам водой не смыть сего греха.
Нортемберленд
Читайте же, милорд, не будем медлить.
Король Ричард
Не вижу – слез полны мои глаза!
И все же я соленой этой влагой
Не ослеплен настолько, чтоб не видеть
Изменников, столпившихся вокруг.
И если взор я обращу к себе,
Окажется, что я изменник тоже:
Я дал свое согласие на то,
Чтоб с короля сорвать его порфиру,
Власть ввергнуть в рабство, обесчестить славу
И государя в смерда превратить.
Нортемберленд
Милорд…
Король Ричард
Тебе не лорд я, оскорбитель!
Я титул потерял, утратил имя,
И даже имя, данное в купели,
Я потерял, – не Ричард больше я.
О горе! Столько зим прожив на свете,
Не знаю, как мне называть себя!
О, если б я был шуточный король,
Из снега слепленный, и мог растаять,
Растечься мог под солнцем Болингброка!
Мой добрый, мой великий государь!
Хоть доброты в твоем величье мало,
Когда еще какую-нибудь цену
Имеют в Англии мои слова,
Вели, пусть зеркало мне принесут,
Хочу я посмотреть на короля,
Лишенного могущества и власти.
Болингброк
Пусть зеркало достанет кто-нибудь.
Один из слуг уходит.
Нортемберленд
А вы пока бумагу прочитайте.
Король Ричард
Еще я не в аду – не мучай, дьявол!
Болингброк
Оставим это, лорд Нортемберленд.
Нортемберленд
Палата общин будет недовольна.
Король Ричард
Довольна будет. Я прочту довольно,
Коль загляну в ту подлинную книгу,
Где значатся мои грехи, – в себя.
Входит слуга с зеркалом.
Дай зеркало, и все я в нем прочту.
Как! Линии морщин не стали глубже?
Скорбь нанесла мне по лицу удары,
А шрамов нет? О, льстивое стекло!
Как все мои приверженцы былые,
Ты лжешь! Ужели здесь – лицо того,
Кто каждый день под кров гостеприимный
Сзывал по десять тысяч человек?
Лицо, что заставляло, словно солнце,
Зажмуриться глядевших на него?
Лицо того, кто был так безрассуден,
Так добрых от дурных не отличал,
Что был отлично свергнут Болингброком.
Величьем бренным светится лицо,
Но бренно, как величье, и лицо.
(С силой бросает зеркало на пол.)
Ну вот, оно лежит, в куски разбито,
И в том тебе урок, король угасший:
Как быстро скорбь разрушила лицо.
Болингброк
Разрушена лишь тенью вашей скорби
Тень вашего лица.
Король Ричард
Как? Повтори!
Тень скорби, говоришь ты? Гм! Быть может.
Конечно, так: гнездится скорбь внутри,
А горестные жалобы мои
Лишь призраки невидимого горя,
Созревшего в истерзанной душе.
Король, благодарю тебя за щедрость:
Причины мне даруя для печали,
Ты сам же учишь, как мне горевать.
Лишь об одном еще вас попрошу,
А там уйду и докучать не стану.
Могу ль надеяться на эту милость?
Болингброк
Какую же, достойнейший кузен?
Король Ричард
«Достойнейший»? Я – больше, чем король!
Я был король, – мне подданные льстили;
Я – подданный, и вот – король мне льстит.
Я так велик, зачем же мне просить?
Болингброк
Просите все-таки.
Король Ричард
И получу?
Болингброк
О да!
Король Ричард
Итак, позвольте мне уйти.
Болингброк
Куда?
Король Ричард
Туда, куда вы повелите,
Но только поскорее прочь отсюда.
Болингброк
Пусть проведут его немедля в Тауэр.
Король Ричард
Пусть проведут? Вы хорошо сказали.
Меня любой сумеет провести:
Раз пал король – изменники в чести.
Король Ричард, несколько лордов и стража уходят.
Болингброк
На будущую среду назначаем
Мы нашу коронацию. Готовьтесь.
Уходят все, кроме епископа Карлейльского, аббата Уэсминстерского и
Омерля.
Аббат
Я зрелища плачевней не видал.
Карлейль
Плач впереди: за это преступленье
Заплатят будущие поколенья.
Омерль
Ужель, отцы святые, средства нет
Наш край избавить от грозящих бед?
Аббат
Милорд, я буду с вами откровенен,
Но только раньше вы должны поклясться
Моих намерений не разглашать
И все, что я потребую, исполнить.
Я вижу на челе у вас заботу,
Печаль на сердце, слезы – на глазах.
Прошу обоих вас ко мне на ужин,
И я вам изложу к спасенью путь;
Дни радости он сможет нам вернуть.
Уходят.
АКТ V
СЦЕНА 1
Лондон. Покой в Или-Хаузе.
Входят королева и придворные дамы.
Королева
Вот путь к угрюмой крепости; ее
На горе нам построил Юлий Цезарь.
По этому пути пройдет король.
Супруг мой будет в каменной громаде
Надменным Болингброком заточен.
Здесь отдохнем. – Мятежная земля,
Дай отдохнуть законной королеве!
Входит король Ричард под стражей.
Скорей! Взгляните!.. Или нет, не надо.
Цветок моей души, как он увял!
Нет, все же поглядите: состраданье
Пусть освежит его росою слез.
Вот что осталось от великой Трои!
Ты – отблеск прежней славы! Ты – не Ричард,
Ты лишь гробница Ричарда былого!
Увы, зачем в прекраснейшем дворце
Уродливое горе обитает,
А счастье поселилось в кабаке?
Король Ричард
О, не вступай, красавица, в союз
Со скорбью: тем ты мой конец приблизишь.
Учись считать былое чудным сном,
От коего мы ныне пробудились.
Я побратался с беспощадным горем
И до могилы буду связан с ним.
Любимая, во Францию спеши
И затворись там в келье монастырской.
О, если бы мы праведною жизнью
Небесные венцы стяжать могли,
Раз уж своих земных не сберегли!
Королева
Как! Ричард мой настолько изменился,
Ослаб настолько телом и душой?
Иль Болингброк твой разум тоже сверг?
Иль в сердце Ричарда он тоже вторгся?
Лев раненый, когда когтистой лапой
До недруга не может дотянуться,
Терзает землю в ярости. А ты
Ты, словно провинившийся школяр,
Льстишь ярости врага, целуя розгу?
Опомнись же – ты лев, ты царь зверей!
Король Ричард
Воистину я – царь зверей! О, если б
Средь подданных не только звери были,
Я счастливо царил бы над людьми.
Былая королева! Собирайся
Во Францию. Считай, что ты вдова,
Что умер я, с тобою здесь простившись.
Когда тебе случится коротать
Со стариками долгий зимний вечер
У очага и слушать их рассказы
О бедствиях времен давно минувших.
Ты расскажи им повесть обо мне,
Пусть перед сном они меня оплачут.
В твоих словах такая будет скорбь,
Что огненные слезы состраданья
Прольются из бесчувственных поленьев
И в черный уголь или в серый пепел
Они затем оденутся, печалясь
О свергнутом законном короле.
Входят Нортемберленд и другие.
Нортемберленд
Милорд, решил иначе Болингброк:
Отправитесь вы в Помфрет, а не в Тауэр.
Вы ж, государыня, благоволите
Немедленно во Францию отплыть.
Король Ричард
Нортемберленд, ты – лестница, по коей
На мой престол поднялся Болингброк.
Но близок час, когда твой гнусный грех
Прорвется, как нарыв, набухший гноем.
Ты, если даже Болингброк отдаст
Тебе полцарства, – будешь недоволен:
Ему ведь все помог ты захватить.
А он поймет, увидев, как умеешь
Ты делать незаконных королей,
Что и его, чуть он тебя заденет,
С захваченного трона ты столкнешь.
Так ваша дружба обратится в страх,
Страх – в ненависть, а ненависть обеим
Заслуженную гибель принесет.
Нортемберленд
Мой грех, мой и ответ, – покончим с этим.
Прощайтесь же, расстаться вы должны.
Король Ричард
Двойной развод! – Расторгли, злые люди,
Вы мой союз с законною короной
И мой союз с законною женой.
(Королеве.)
Вернем друг другу брачные обеты
Прощальным поцелуем… Нет, не надо,
Ведь поцелуй их некогда скрепил.
(Нортемберленду.)
Что ж, разлучай! Отправь меня на север,
Туда, где холод, сырость и болезни;
Ее – во Францию. Она оттуда
Пришла, как май, нас радостью даря,
Вернется же – грустнее ноября.
Королева
Мы будем врозь? Должны мы жить в разлуке?
Король Ричард
Да, будут врозь сердца, врозь будут руки.
Королева
Пускай пошлют в изгнанье нас вдвоем.
Нортемберленд
Опасность для страны была бы в том.
Королева
Тогда пусть с ним я разделю неволю.
Король Ричард
Чтоб вместе горькую оплакать долю?
Нет, если вместе жить не довелось,
То лучше уж и горевать нам врозь.
Твой путь измерят стоны, мой – рыданья.
Королева
Мой долог путь, надолго и стенанья.
Король Ричард
Но вдвое горше мой короткий путь,
И вздохи будут разрывать мне грудь.
Раз вам со скорбью обвенчаться надо,
Не будем длить венчального обряда.
И молча, – лишь с лобзаньем, – в знак конца
Друг другу мы вручим свои сердца.
Обмениваются поцелуем.
Королева
Нет, снова обменяемся сердцами:
Я не хочу убить твое слезами.
Снова обмениваются поцелуем.
Ты сердце мне вернул; теперь иди:
Тоска убьет его в моей груди.
Король Ричард
Прощай! Молчи – слова лишь множат горе;
Все наша скорбь за нас доскажет вскоре.
Уходят.
СЦЕНА 2
Лондон. Покой во дворце герцога Йоркского.
Входят Йорк и герцогиня Йоркская.
Герцогиня
Супруг мой, вам рыданья помешали,
Но вы должны окончить свой рассказ
О въезде двух племянников в столицу.
Йорк
На чем остановился я?
Герцогиня
На том,
Что на голову Ричарду из окон
Бросали злые руки всякий сор.
Йорк
Как я сказал, великий Болингброк
Въезжал верхом на скакуне горячем,
Который выступал неторопливо,
Как будто бы гордясь столь славной ношей,
Своим честолюбивым седоком.
Народ его приветствовал, крича:
«Да здравствует наш Болингброк!» Казалось,
Что окна ожили: и стар и млад
Глазами жадными на них глядели;
Казалось, что кричали даже стены,
Украшенные яркими коврами:
«Добро пожаловать, наш Болингброк!»
Он ехал с непокрытой головой
И, кланяясь направо и налево,
Сгибаясь ниже гордой конской шеи,
Всем говорил: «Спасибо, земляки».
Так, всю дорогу кланяясь, он ехал.
Герцогиня
А бедный Ричард? Как же ехал он?
Йорк
Когда любимый публикой актер,
Окончив роль, подмостки покидает,
На сцене ж появляется другой,
То на него все смотрят без вниманья,
Зевают, слушая его слова.
Так Ричард встречен был пренебреженьем,
Никто «да здравствует!» не возгласил,
Никто «добро пожаловать!» не молвил,
Кой-кто бросал в помазанника грязью,
И кротко он стирал ее с себя;
А на лице его боролись слезы
С улыбкой – знаки скорби и терпенья.
Когда бы с некой высшей целью небо
Сердца людские не ожесточило,
Смягчились бы они; и состраданья
Исполнилось бы варварство само.
Но всем видна здесь божия десница,
Должны мы вышней воле подчиниться.
Я Болингброку свой принес обет;
Он – мой король, возврата больше нет.
Герцогиня
Но вот Омерль.
Йорк
Он больше не Омерль.
Друг Ричарда, он герцогства лишен
И только графом Ретлендом зовется.
В парламенте я нынче дал присягу,
Что государю новому мой сын
Вассалом верным будет навсегда.
Входит Омерль.
Герцогиня
Мой сын, какие новые фиалки
Взрастила эта новая весна?
Омерль
Не знаю. Что мне в том? Господь свидетель,
Я не желал бы стать одной из них.
Йорк
Сию весну ты должен стойко снесть,
Иль будешь сорван, не успев расцвесть.
Что в Оксфорде? Турниры и веселье?
Омерль
Как будто.
Йорк
Собираешься туда?
Омерль
Коль мне господь не помешает, – да.
Йорк
Постой! Что это за шнурок с печатью?
Ты побледнел! Что это за бумага?
Омерль
Безделица, милорд.
Йорк
Ну, если так,
Тогда и показать ее не страшно.
Подай бумагу, я хочу прочесть.
Омерль
Прошу меня уволить, ваша светлость.
Значения бумага не имеет,
Но все ж ее читать вы не должны.
Йорк
И все же, сэр, ее прочесть я должен.
Боюсь, боюсь…
Герцогиня
Чего боитесь вы?
Расписка это, верно, долговая:
Вошел в долги он, чтобы нарядиться
К оксфордским торжествам.
Йорк
Вошел в долги?
И самому себе вручил расписку?
В уме ли ты?
(Омерлю.)
Подай сюда бумагу.
Омерль
О нет, отец! Простите, не могу.
Йорк
Нет, ты отдашь, и я ее прочту.
(Вырывает бумагу и читает ее.)
Предательство!.. Злодей! Подлец! Изменник!
Герцогиня
Но что случилось? Что все это значит?
Йорк
Эй! Слуги! Кто там! Эй!
Входит слуга.
Седлать коня!
О боже! Что за гнусная измена!
Герцогиня
О чем вы, мой супруг?
Йорк
Подать мне сапоги! Седлать коня!
Слуга уходит.
Клянусь я честью, жизнью и присягой
Изобличу злодея!
Герцогиня
Что случилось?
Йорк
Безумная, молчи!
Герцогиня
Не замолчу! – Омерль, скажи, в чем дело?
Омерль
Не бойся, пустяки, и я отвечу
За это только жизнью.
Герцогиня
Только жизнью?
Йорк
Эй, сапоги! Я еду к королю.
Входит слуга с высокими сапогами.
Герцогиня
Гони его, Омерль! Мой бедный мальчик,
Растерян ты?
(Слуге.)
Прочь с глаз моих, холоп!
Слуга уходит.
Йорк
Я говорю – подать мне сапоги!
Герцогиня
Остановись! Что ты задумал, Йорк?
Ужель ты выдашь собственное чадо?
Иль есть у нас другие сыновья?
Иль мне рожать детей еще не поздно?
Отнять ты хочешь сына у старухи,
Чтоб матерью ее никто не звал?
Иль в вас нет сходства? Он тебе чужой?
Йорк
Несчастная! Лишилась ты рассудка?
Ты хочешь скрыть сей заговор ужасный?
Двенадцать заговорщиков решили
Вот клятва их, скрепленная печатью,
Убить монарха в Оксфорде.
Герцогиня
О нет!
Мы сына своего туда не пустим!
Так нам-то что до этого?
Йорк
Отстань!
Безумная! Да будь он двадцать раз
Мой сын, – его изобличить я должен.
Герцогиня
Когда б из-за него ты принял муки,
Как я, – к нему ты был бы милосердней.
Теперь я вижу: ты подозреваешь,
Что ложе осквернила я твое
И он тебе не сын, но плод греха?
О нет, не думай так, супруг любимый!
Нет сходства большего, чем между вами.
Ни на меня, ни на моих родных
Он вовсе не похож, а между тем
Я так его люблю!
Йорк
Прочь! Прочь с дороги!
(Уходит.)
Герцогиня
Омерль, – за ним! Возьми его коня!
Мчись к королю, опередив отца,
И вымоли заранее прощенье,
Пока отцом еще не обвинен.
Я – тоже за тобой. Хоть я стара,
Но Йорк меня намного не обгонит.
И там с колен я поднимусь не прежде,
Чем Болингброк тебя простит. Спеши!
Уходят.
СЦЕНА 3
Уиндзор. Зал во дворце.
Входит Болингброк в королевском одеянии, Перси и другие лорды.
Болингброк
Кто скажет мне, где мой беспутный сын?
Три месяца, как я его не видел.
Поистине, для нас он божья кара.
Прошу вас разыскать его, милорды.
По лондонским ищите кабакам:
Там, говорят, он днюет и ночует
Среди своих друзей – головорезов,
Из тех, что рыщут в узких переулках,
Чиня разбой, на стражу нападая.
А он, шальной, балованный юнец,
Считает для себя великой честью
Кормить весь этот сброд.
Перси
На днях я встретил принца, государь,
И рассказал об оксфордских турнирах.
Болингброк
И что ж тебе ответил шалопай?
Перси
Ответил, что пойдет в публичный дом,
Возьмет перчатку у последней шлюхи,
Что, прикрепив сей знак благоволенья
На шлем, участье примет он в турнире
И выбьет там любого из седла.
Болингброк
В нем удали не меньше, чем беспутства!
И все же в сыне проблески я вижу,
Которые мне подают надежду,
Что славы он достигнет, возмужав.
Вбегает Омерль.
Омерль
Где государь?
Болингброк
Но что с кузеном нашим?
Как дико он глядит.
Омерль
Бог да хранит вас, государь. Могу ли
Просить у вас беседы с глазу на глаз?
Болингброк
Оставьте нас вдвоем.
Перси и другие уходят.
Кузен, что с вами?
Омерль
(преклоняя колено)
Пускай врастут мои колени в землю,
Пускай прилипнет к небу мой язык,
Коль поднимусь или заговорю,
Не получив от короля прощенья.
Болингброк
Ты грешен помыслом или поступком?
Но если помыслом, – пусть самым злым,
Прощу, чтоб впредь ты другом стал моим.
Омерль
Позвольте дверь мне запереть на ключ,
Чтоб не вошел сюда никто, покамест
Не кончу я рассказ.
Болингброк
Ну что ж, запри.
Омерль запирает дверь на ключ.
Йорк
(за сценой)
Откройте! Государь, остерегись!
Остерегись – перед тобой изменник!
Болингброк
(обнажая меч)
Злодей! Сейчас тебя я обезврежу!
Омерль
О нет, тебе опасность не грозит,
Не поднимай же мстительную руку!
Йорк
(за сценой)
Открой, король беспечный, легковерный!
Любя, тебе кричу я оскорбленья.
Открой, иначе выломаю дверь!
Болингброк отпирает дверь. Входит Йорк.
Болингброк
Ну, что случилось, дядя? Отдышись.
Скажи нам, где опасность, чтобы мы
Ее могли во всеоружье встретить.
Йорк
(подавая бумагу)
Здесь все прочтешь. Я так сюда спешил,
Что об измене рассказать – нет сил.
Омерль
Но не забудь, что дал мне обещанье.
Ведь я раскаялся. Прошу тебя
Считать, что нет там подписи моей:
С рукою сердце не было в согласье.
Йорк
Ложь! Ты – изменник сердцем и рукой!
Бумагу эту вырвал у злодея
Я из-за пазухи. И здесь, король,
Не от любви он кается – от страха:
Щадя его, ты пощадишь змею,
Которая тебя ужалит в сердце.
Болингброк
Что? Заговор – ужасный, дерзкий, подлый!
О доблестный отец злодея-сына!
Ты – чистый и прозрачный горный ключ,
Из коего, беря свое начало,
Ручей вот этот долго тек по грязи
И вредоносным сделался теперь.
В тебе избыток доброго, в нем – злого;
Но все ж искупит преданность отца
И этот тяжкий грех дурного сына.
Йорк
Как! Добродетель – сводня для порока?
Отцовской честью сын свой стыд оплатит,
Как золотом родительским – долги?
Нет, стыд и честь не существуют вместе.
Позор сыновний – смерть отцовской чести.
И верности в могилу должно лечь,
Когда измену не карает меч!
Герцогиня
(за сценой)
Где государь? Впустите! Ради бога!
Болингброк
Кто там кричит, так жалобно моля?
Герцогиня
(за сценой)
Я женщина, я тетка короля.
Откройте дверь во имя состраданья:
Вас просит нищенка о подаянье.
Болингброк
Трагедия окончилась, – и вот,
«Король и Нищенка» у нас идет.
(Омерлю.)
Впустите мать. За ваше преступленье
Она пришла вымаливать прощенье.
Йорк
Кто б ни молил, но если ты простишь,
То преступленья новые родишь.
Гниющий член должны отсечь мы смело,
Иль порча вскоре поразит все тело.
Входит герцогиня.
Герцогиня
Не слушай, государь! Он так жесток,
Что даже сына полюбить не смог.
Йорк
Безумная! Изменника ты снова
Вскормить сосцами старыми готова?
Герцогиня
(становясь на колени)
Йорк, сжалься! Сердца моего не рань!
Послушай, государь мой добрый!
Болингброк
Встань!
Герцогиня
О нет; с колен я до тех пор не встану
Рыдать, к тебе взывая, не устану,
Пока мне радость не вернешь: вина
Заблудшему да будет прощена!
Омерль
(становясь на колени)
Мою мольбу прими с ее мольбою.
Йорк
(становясь на колени)
И я склоню колени пред тобою:
Им откажи, иль пожалеешь ты!
Герцогиня
Что он сказал? Вглядись в его черты:
Нет слез в глазах, смеется он над нами.
Мы сердцем говорим, он – лишь устами
Он просит, уповая на отказ;
Мы просим, и в отказе – смерть для нас.
Он только ждет, чтоб распрямить колени,
А мы умрем, склонившись для молений;
Притворны пылкие его мольбы,
Мы ж верим в милосердие судьбы.
Прошу тебя уважить то прошенье,
Которое честней, – даруй прощенье!
Болингброк
Встань!
Герцогиня
Нет! Другого слова я ищу:
Я встану, если скажешь ты «прощу».
Будь нянькой я твоей, – ты это слово
Узнал бы раньше всякого другого.
О, как услышать мы его хотим!
Пусть жалость даст его устам твоим!
В нем много мягкости, хоть звуков мало.
Как это слово королю пристало!
Йорк
Ответь ей «Pardonnez moi» [1]1
Простите меня. (Франц.)
[Закрыть], король.
Герцогиня
Нет, от игры словами нас уволь!
О злой, посредством языка чужого
Двусмысленным ты сделал это слово!
Король, тебя мы просим об одном:
Скажи «прощу» на языке родном.
Твой взгляд смягчился, дай устам смягчиться;
Пусть в сердце чутком слух твой поместится,
Чтоб, вняв мольбам, от сердца полноты,
«Прощу» ответил милостиво ты.
Болингброк
Но встань же!
Герцогиня
Нет! Молить я перестану,
Когда простишь. А не простишь, – не встану.
Болингброк
Прощу, и пусть меня простит господь.
Герцогиня
Он будет жить! Он, кровь моя и плоть!
О, счастие коленопреклоненья!
Мне страшно… Повтори слова прощенья,
Чтоб я уверилась.
Болингброк
Прощен он мной.
Прощен от всей души.
Герцогиня
Ты – бог земной!
Болингброк
Но за вернейшим братцем, за аббатом,
За этой всей достопочтенной шайкой,
Как гончий пес, сейчас помчится смерть.
Погоню, дядя, отряди немедля,
Пускай их ищут в Оксфорде и всюду.
Ах, только бы их разыскать смогли,
Изменников сотру с лица земли.
Счастливый путь, мой благородный дядя.
Кузен, ступайте. Мать вам жизнь спасла,
Служите ж нам, не замышляя зла.
Герцогиня
Мой сын не юн, но воля, знать, господня,
Чтоб заново он начал жизнь сегодня.
Уходят.
СЦЕНА 4
Там же.
Входят сэр Пирс Экстон и слуга.
Экстон
Ты тоже слышал, как король сказал:
«Иль не найдется друга, чтоб избавить
Меня от этого живого страха?»
Не так ли?
Слуга
Точные его слова.
Экстон
«Иль не найдется друга?» – он спросил
Он дважды это повторил, и дважды
С особым удареньем. Так ведь?
Слуга
Так.
Экстон
И на меня он поглядел при этом
Как будто говоря: «Не ты ли снимешь
Давящий ужас с сердца моего?»
Того, кто в Помфрете, в виду имея.
Мне дружба государя дорога
И я его избавлю от врага.
Уходят.
СЦЕНА 5
Помфрет. Замковая башня.
Входит король Ричард.
Король Ричард
Живя в тюрьме, я часто размышляю,
Как мне ее вселенной уподобить?
Но во вселенной – множество существ,
А здесь – лишь я, и больше никого.
Как сравнивать? И все же попытаюсь.
Представим, что мой мозг с моей душой
В супружестве. От них родятся мысли,
Дающие дальнейшее потомство.
Вот племя, что живет в сем малом мире.
На племя, что живет в том, внешнем, мире,
Похоже удивительно оно:
Ведь мысли тоже вечно недовольны.
Так, мысли о божественном всегда
Сплетаются с сомненьями, и часто
Одна из них другой противоречит;
Здесь, например, «Придите все», а там
«Ко мне попасть не легче, чем пройти
Верблюду сквозь игольное ушко».
Иное у честолюбивых мыслей,
