Текст книги "Где-то там"

Автор книги: Уильям Питер Блэтти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

Задыхаясь, изнемогая от ужаса, наглухо замурованная в узком сухом гробу ночи, Фриборд, вскочила и с криком села на постели.

– Черт, опять этот гнусный сон, – пробормотала она, поднося руку ко лбу. Ледяной и влажный. Словно в самом деле в могиле лежала!

Немного подождав, она спустила ноги с кровати, направилась в ванную, плеснула в лицо холодной воды и подошла к зеркалу. При виде бледного измученного лица Фриборд поморщилась.

– Возьми себя в руки, – приказала она своему отражению, но даже это не помогло. Сон, возвращавшийся с пугающей регулярностью, беспокоил ее, но она никак не могла припомнить, когда это началось.

Фриборд невольно вздрогнула. Нужно немедленно выбираться из этой комнаты к людям!

Выбежав из ванной, она схватила тяжелую пепельницу и ударила в стену.

– Ты здесь, мудак?

В ответ тишина. Она поставила пепельницу на место и устремилась к двери. В коридоре ни души. Дом словно вымер!

Подойдя к верхней площадке, она перегнулась через перила и заглянула в гостиную. Пусто. Горят только светильники.

– Терри! – снова позвала она. Но ответа не получила.

И тут откуда-то справа послышалось едва различимое бормотание. Она обернулась на шум. Он доносился из длинного пустого коридора, в котором были расположены комнаты Дира и Троли. В самом конце виднелась дверь. Несколько мгновений Фриборд ошарашенно разглядывала ее, но поскольку бормотание не смолкало, решительно двинулась к двери, и не успела ее распахнуть, как голоса мгновенно смолкли и ее приветствовали пустота и молчание. Фриборд нахмурилась и, вновь оказавшись в коридоре, заметила в противоположном конце еще одну дверь.

– Терри, пламенный ты хрен, – окликнула она, – это ты там дурака валяешь?

Раздался тихий стук, и она, обернувшись, увидела выходившую из своей комнаты Троли. Экстрасенс выглядела непривычно встревоженной и напряженной.

– Кто-нибудь есть там? – спросила она, вглядываясь поверх плеча Фриборд в затемненный внутренний коридор.

– Нет, – покачала та головой.

– Джоан, я бы, пожалуй, прогулялась по острову. Хотите пойти со мной?

– С удовольствием, – обрадовалась Фриборд.

Но им не суждено было насладиться обычной спокойной прогулкой.

– Ваше здоровье! – провозгласил Кейс.

– Вы все время это повторяете, – буркнул Дир, едва ворочая языком.

Они сидели в библиотеке на небольших диванчиках у камина. Кейс, перегнувшись через сосновый журнальный столик, наливал скотч-виски в высокий стакан Дира.

– Никто не заставляет вас пить, – заметил он.

– Я не ною, просто заметил это, вот и все. Наблюдательность – именно то свойство, в котором мы, художники, преуспели как нельзя лучше.

– А, так вы рисуете?

– Неужели обязательно сомневаться во всем, что я делаю? – буркнул расслабившийся, слегка опьяневший автор, вновь поднося к губам стакан и наслаждаясь чуть маслянистым вкусом виски.

И тут земля, казалось, на миг сошла со своей оси, резко дернулась и продолжила вращение. Дир опустил стакан и замер.

– Похоже, на этот остров только что приземлился борец сумо, – пробормотал он. – Почувствовали?

– Что именно?

– Не важно.

Дир сбросил туфли и вольготно растянулся на диване.

– Ну вот, теперь я непобедим. И способен задержать наступление ночи. Кстати, теперь можно и послушать о Карле Юнге и его призраке.

– Неужели решились?

– Честное слово, сэр.

– Ну так вот, он выглядел одноглазой старой каргой, – начал Кейс. – Юнг искал подходящее местечко, чтобы отдохнуть, и один его лондонский друг, тоже доктор, предложил пожить в его деревенском коттедже. В одну прекрасную лунную безветренную ночь, лежа в постели, Юнг услышал странный треск и стук в стену. Почувствовав, что в доме кто-то есть, он открыл глаза и увидел рядом на подушке уродливую старческую физиономию: правый, устремленный на него глаз так и светился злобой. Вся левая половина лица отсутствовала. Юнг слетел с постели, зажег все имевшиеся свечи и провел остаток ночи на улице, на походной кровати, которую успел вытащить во двор. Позже он узнал, что коттедж принадлежал когда-то старухе, умершей от рака глаза, и что с тех пор в нем появилось привидение.

– Я должен был знать, – промямлил Дир.

– Я рассказал все.

Дир потянулся за стаканом и, освежившись, задумчиво уставился в огонь.

– Однажды я тоже столкнулся со сверхъестественным. Тогда я жил в Будапеште, собирал материал к роману. Я почти никого там не знал и был очень одинок. Утром моего сорокового дня рождения я спустился в вестибюль, где меня ждала телеграмма, единственная моя почта за несколько дней. Всего несколько слов:

«С днем рождения, дорогой Терри. Твой брат Рей».

Дир взболтал виски и осушил стакан одним глотком.

– У меня действительно был брат Реймунд, только он умер в детстве. Телеграмму прислал другой брат, Эдвард. Но как «Эдвард» превратилось в «Рей»?

И, протянув стакан Кейсу, попросил:

– Могу я еще раз услышать: «Будьте здоровы»?

– Лед положить?

– Я нуждаюсь в тепле, дорогой мой, и не просто в тепле, а в огне. Только скотч. По мне мир и так достаточно холоден.

Кейс поднял почти опустевшую бутылку и вылил остатки в стакан Дира.

– Простите за любопытство, мистер Дир, или, вернее, Теренс. Не возражаете, если я вас так буду звать?

– Пожалуй, самое время.

Кейс поставил бутылку и снова сел.

– Могу я задать вам нескромный вопрос?

– Он имеет какое то отношение к ЛСД?

– Вряд ли.

– Или к священникам?

– Это возможно.

– Анри Бергсон, – процедил Дир, – считал, что основная функция мозга – отфильтровывать и отторгать большинство явлений реальности, с тем, чтобы мы могли сосредоточиться на простейших земных жизненных задачах. Когда фильтр ослаблен мощным наркотиком, все, что мы видим, не иллюзии, а чистая правда.

– Простите, не понял, – удивился Кейс.

– Я видел священника, – настаивал Дир.

– А, понятно! Но я не это имел в виду.

– Что же тогда?

– Что заставило вас отвернуться от церкви?

Дир, помолчав, снова приложился к стакану.

– Весь этот бред насчет геенны огненной и вечного проклятия. Неужели лишь потому, что предпочитаю штаны юбкам, я обречен принимать ванны из настоя перца чили и есть пирожные с начинкой из напалма вместе с серийными убийцами, маньяками и растлителями детей в дантовской преисподней? Это справедливо?

– Никто такого не утверждает, – поспешно заверил Кейс.

– Вот и все.

– В любом случае вы с этим покончили.

– Абсолютно. Смерть есть смерть и ничего более.

– Кстати, еще одно насчет того одноглазого призрака.

Дир схватился за голову.

– О Господи!

– Вам это неприятно?

– Нет, ничего страшного. Просто ноготь сломался. Видите ли, в моей семье у всех такие ногти. Фамильный порок.

– Ясно.

– Так что там насчет призрака?

– Привидение заговорило с Юнгом.

– Иисусе милостивый!

Кейс с некоторым недоумением поднял брови.

– И что он сказал? – допрашивал Дир.

– Когда вы научитесь прощать других, Юнг, может, наконец сумеете простить и себя.

Дир побледнел, как пораженный громом.

– Он в самом деле это сказал?

Кейс, не спускавший с него глаз, покачал головой.

– Нет.

– Вы опасный человек, доктор Кейс, – мягко заметил Дир. – Это мои слова. Да, с вами лучше не связываться.

Кейс отвернулся и взглянул в окно. От деревьев протянулись длинные тени, и птичий хор звучал уже устало, совсем не так задорно, как час назад.

– Солнце садится, – обронил он. – Скорее бы ночь.

* * *

– Чудесное небо, – обрадовалась Троли.

– Небо, как небо, – пожала плечами Фриборд.

Они выбрались из рощи на берег, где солнце играло на золотистой поверхности воды. Но риэлтор думала о чем-то своем, упорно глядя в землю.

– Что-то неладно, Джоан?

– Не-а.

– Вы кажетесь чем-то расстроенной.

– Нет, все в порядке. Просто размышляю.

– О чем?

В эту минуту она вспоминала сон с ангелом, чье имя так и не запомнила. Странное загадочное предупреждение насчет моллюсков! До того ей почему-то пришла на ум Эми О'Доннел, ее лучшая подружка по школе святой Розы в Бронксе. Умерла в девять лет. Пневмония.

– Ничего особенного, – пожала плечами Фриборд. – Бизнес. Не знаю.

Она остановилась и, сощурившись, посмотрела на солнце.

– Слышите?

– Что?

– Похоже на органную музыку. Прислушайтесь.

Троли, помедлив, кивнула.

– Да, – коротко подтвердила она. – Очень далеко.

– Похоже, здесь где-то каток.

– Вероятно.

Фриборд кивнула, и женщины направились вдоль по Полосе песка.

– Так вот он, Манхэттен, – выдохнула Троли, глядя на юг. – Я никогда по-настоящему там не бывала. Возможно, стоит побродить по нему перед возвращением домой. Как по-вашему, это интересный город?

– Мать его...

– Значит, не рекомендуете? – серьезно допрашивала Троли.

Фриборд смерила ее бесстрастным взглядом. Экстрасенс ничуть не притворялась, ей действительно интересно, только в глазах мелькали веселые искорки.

– А вы ничего, – вынесла вердикт Троли.

– Правда?

– Честное слово. Вы настоящая.

Сунув руки в карманы джинсов, она отвернулась и уставилась себе под ноги.

– Интересно, где они прячутся? Призраки.

– Простите?

– Эй, взгляните-ка на это! – резко вскрикнула Фриборд, показывая на покрытый песком предмет, выглядевший так, словно его только что вынесло на берег.

Девушка наклонилась и подняла его. Это оказалась бутылка шампанского. Фриборд почистила ее и прочла выцветшую, с размытыми буквами этикетку.

– "Вдова Клико"...

Троли, вновь забеспокоившись, нахмурилась.

– Не откупоренная, – заметила она.

– Именно.

Фриборд подняла глаза, и Троли проследила за направлением ее взгляда, туда, где причудливо изломанная береговая линия исчезала из поля зрения. Женщины не шевелились, обозревая горизонт. Легкий весенний ветерок играл подолом платья Троли; ткань громко хлопала, как намокшая парусина. Фриборд опустила руку, и бутылка, выскользнув из ее пальцев, бесшумно легла на безмолвную настороженную землю. Женщины одновременно повернулись и медленно направились к особняку. Никто не произнес ни слова.

* * *

Войдя, они разбудили Дира, дремавшего на диване в библиотеке. Едва до него донеслись их мягкие, приглушенные голоса, он приоткрыл налитые кровью глаза.

– Пойду полежу еще немного, – говорила Троли. – Даже не пойму, почему я так устала.

– И я тоже, – согласилась Фриборд.

Послышались шаги, стук открывающихся дверей, и все стихло. Дир опустил веки и глубоко вздохнул, но тут же снова распахнул глаза и прислушался. Лай! Опять! Звонкий, захлебывающийся, перемежающийся повизгиванием. Лицо Дира осветилось счастьем.

– Малышки!

Значит, он все-таки привез их с собой!

– Доктор Кейс! – громко позвал он, выходя в гостиную.

Только сейчас до него дошло, что он не знает, в какой комнате поселился Кейс. Дир поспешил на кухню, но Морны там не оказалось. Он поежился. Придется идти одному.

Глава 7

Вымотанная донельзя Фриборд, чувствуя себя не в своей тарелке, легла на постель и вперилась в потолок. Что-то не так, она нюхом чует.

Фриборд сжала кулаки, закрыла глаза и попыталась привести себя в чувство, стряхнуть навалившуюся тяжесть. Средний палец правой руки вызывающе поднялся.

– Плевать на призраки. Пожалуй, лучше встать.

Она так и сделала, и, к ее величайшему восторгу, внизу заиграли на пианино. Второй концерт Рахманинова, вторая часть, ее любимая, задумчивая, пронизанная мечтой о несбыточном. Единственное классическое произведение, которое было ей знакомо, хотя она так и не узнала его названия. Просто слышала в кино.

Завороженная Фриборд встала, вышла в коридор и перегнулась через перила. За роялем сидел Кейс. Словно притягиваемая магнитом, она медленно спустилась, не замечая, что все тревоги улеглись. При ее приближении Кейс поднял глаза. Он улыбнулся и перестал играть.

– Что-то в этом духе, – сказал он с явным пренебрежением к собственным способностям.

– Это моя любимая вещь, – сообщила Фриборд.

– Правда? В таком случае я продолжу.

Он снова положил руки на клавиши. Фриборд осмотрелась.

– А где Терри?

– Перед тем как мы расстались, он растянулся на диване в библиотеке, притворяясь очень большим манускриптом.

– Чем?

– Он один выпил едва ли не бутылку виски.

– Понятно.

– Вы с Анной хорошо прогулялись?

– Какая прогулка? – удивленно переспросила Фриборд.

– Не важно, – покачал головой Кейс. В глазах его застыла непонятная печаль.

* * *

– Где вы, малыши? Ко мне! Ко мне!

Измученный, цеплявшийся за остатки храбрости Дир, тяжело дыша, медленно пробирался по коридору в самой глубине дома. Здесь не было окон, а свет из узорчатых медных бра почти не пробивался сквозь мрак.

– Малышки? Ну же, где вы?

Дир рыгнул и поморщился, почувствовав на языке вкус спиртного. И оцепенел. Сзади раздался протяжный треск, словно что-то валилось сверху. Лампочки светильников мигнули и стали медленно гаснуть. Дир судорожно сглотнул, уговаривая себя не паниковать.

– Я сотни раз описывал подобные сцены, – громко сообщил он в темноту и, обернувшись, оглядел коридор.

Все тихо. Лампочки снова налились светом, и писатель мгновенно ощутил, как изменилась общая атмосфера, словно некая тяжелая давящая сила покинула коридор, и воздух мгновенно очистился. Дир выдохнул и продолжил путь, пока не добрался до двери по левой стороне, открыл ее и заглянул в просторную спальню.

– Малышки?

Никого не обнаружив, он двинулся к следующей двери. Еще одна спальня с широкой постелью. Справа туалетный столик. Комната явно принадлежит женщине.

– Малышки?

Нет ответа.

Все же он вошел и закрыл за собой дверь. Что-то словно притягивало его. Дир выглянул в окно, полюбовался бледным угасающим светом дня. Ветви дубов тянули свои скрюченные пальцы, словно ведьмы из сказки братьев Гримм. Дир включил лампу на ночном столике, где еще раньше заметил большую фарфоровую шкатулку, белую, разрисованную маленькими фиолетовыми кроликами. Он поднял крышку. Шкатулка оказалась музыкальной. Дир слегка улыбнулся, кивая головой в такт тинькающей мелодии Стивена Фостера «Джинни со светло-каштановыми волосами».

Кто поставил ее сюда?

Дир осторожно опустил крышку и уже было выпрямился, но тут что-то показалось ему странным. Он провел пальцем по столу и поднес его к глазам. Ни следа пыли, а все деревянные поверхности, казалось, только что натерты полиролью. Кто убирал в доме? Невидимые слуги в том крыле, где он еще не был?

Он вспомнил о своем видении, человеке в черном. ЛСД или просто безмолвный дворецкий?

Что-то защекотало ноздри. Запах духов? Розы?

– Могу я помочь?

Дир резко, как вспугнутый кролик, подскочил. На него невозмутимо взирала Морна.

Слегка поклонившись, она перевела взгляд на шкатулку.

– Вы что-то ищете?

«Нет», хотел ответить Дир, но в горле застрял комок, сдавивший глотку, мешавший говорить. С трудом откашлявшись, он поправился:

– То есть да. Моих собак. Вы их видели?

– Маленьких? Нет.

Дир рассеянно кивнул, глядя на ее шею, но тут краем глаза заметил, что дверь по-прежнему закрыта.

– Откуда вы знаете, что мои собаки маленькие? Видели их в доме? Они тут?

Морна улыбнулась, словно наслаждаясь одной ей понятной шуткой, молча обернулась и поплыла к порогу. Секунду Дир смотрел ей вслед, растерянно взвесил на ладони шкатулку и, поставив ее на стол, бросился за женщиной.

– Морна... – начал было он, намереваясь расспросить ее о пуделях, но тут же осекся. Морна исчезла.

И вдруг его подбросило. Лай. Отдаленный и приглушенный. Дир просиял, но тут же нахмурился, сообразив, что это лает очень большая собака. Однако он снова позвал:

– Малышки? Сюда!

Тявканье продолжалось. Дир ринулся навстречу звуку. В конце холла, за дверью!

Лай перешел в угрожающее рычание, перемежаемое пронзительным визгом, словно животное было чем-то страшно напугано. У самой двери Дир остановился, услышав мужской голос.

– Ну что, парень? Что с тобой?

Значит, там все-таки кто-то есть!

Он схватился за ручку, рванул дверь на себя и замер. Похоже, он оказался на кухне перед дрожавшей, злобно ощерившейся колли, попеременно то рычавшей, то жалобно скулившей. За столом восседали пожилые мужчина и женщина, и еще одна личность, на первый взгляд казавшаяся молодым католическим священником в сутане, саккосе и пурпурной епитрахили. Еще один священник стоял у окна – высокий, рыжий, сжимавший в руке переплетенный в красный сафьян том. Сидевшие зачарованно, словно в трансе, вперились в Дира, но рыжий священник, ничтоже сумняшеся, прошествовал к ним и взял со стола флакон, наполненный бесцветной жидкостью. В комнату вошла женщина в форме горничной. Она несла дымящийся кофейник. Дира словно никто не заметил, и даже собака вроде бы успокоилась, но тут горничная, случайно оглянувшись, издала пронзительный вопль и уронила кофейник. В этот же момент священник, уже успевший откупорить пузырек, резким взмахом руки плеснул его содержимое в лицо растерявшемуся Диру. И все находившиеся в комнате исчезли.

Потрясенный Дир развернулся и ринулся прочь.

* * *

Анна Троли спала и видела во сне, что Гэбриел Кейс подошел к кровати и протянул ей руку.

– Пойдем, Анна, – мягко сказал он.

И она внезапно осталась одна, и со свечой в руке пробиралась по подземному ходу к склепу. Она понимала, что ищет что-то, сама не зная, что именно. Остановившись, она подняла свечу. Склеп прямо перед ней. Она прислушалась. Чей-то шепот. Доктор Кейс.

– Анна, – повторял он, – Анна Троли.

И тут массивная каменная дверь склепа отворилась, и оттуда выплыл открытый гроб, в котором лежал кто-то в белом саване. Лицо трупа смутно белело расплывчатым пятном.

– Смотри, Анна! Смотри! – снова повторил Гэбриел Кейс.

Лицо мертвеца внезапно начало приобретать очертания, и Анна Троли проснулась, словно подброшенная невидимой силой. Л с диким воплем.

Глава 8

Кейс вскинул бровь.

– Долить свежего мартини?

– Скорее уж внести свежую струю в мою жизнь, – пробормотала Фриборд.

Мрачная, недовольная, подвыпившая, она неловко скорчилась на высоком табурете в баре в библиотеке, рассеянно кроша окурок «Кэмела» в и без того набитую до самого верха пепельницу. Кейс, стоявший за прилавком, поднял шейкер с коктейлем и вылил остатки в стакан Фриборд, прежде чем начать готовить новую партию.

– Пока все, – объявил он. – Через минуту будет еще.

Фриборд неверной рукой подняла стакан.

– Салют!

Они торчали в баре почти час. Фриборд захотела выпить и принялась накачиваться спиртным, в чем и преуспела до такой степени, что в глазах поплыли круги, а по стойке запрыгали синие чертики. Разговор шел вроде бы ни о чем и сводился к ее ответам на вопросы Кейса о «вашем обворожительном друге, мистере Теренсе Дире». Теперь риэлтор наблюдала мутными, упрямо закрывающимися глазами, как Кейс льет джин «Бомбей» на кубики льда, брошенные перед этим в шейкер. Они тихо мелодично позвякивали.

– Док, вы на уровне?

– Пардон, не совсем понимаю, о чем вы.

– Я хочу сказать, вы действительно что-то понимаете в призраках? Не вляпались во все это дерьмо только из-за денег или потому что посмотрели «Охотников за привидениями» и чуток перевозбудились?

– Могу поклясться, что вторая причина отпадает. Что же до денег, поверьте, вы единственная, кто до сей поры посчитал нужным заплатить мне за работу.

Фриборд пошарила в сигаретной пачке.

– На что же вы живете?

Кейс взирал на нее с благожелательным терпением.

– Я преподаю, – мягко пояснил он. – Университет платит мне жалованье.

– Ну да, конечно.

– Я преподаватель, – повторил он.

– Поняла, поняла, не такая уж я пьяная, – огрызнулась Фриборд, трясущимися руками зажгла сигарету и швырнула на стойку золотую зажигалку.

Кейс долил ее стакан.

– Еще оливку? – вежливо осведомился он.

– Вы женаты?

– Да.

– Кого, на хрен, это интересует, – буркнула Фриборд, отводя глаза и хватая книгу, стоявшую на стойке.

– "Отрицание Смерти", – прочла она вслух. – Интересно?

– Для меня – да, – кивнул Кейс, наливая мартини себе. – Я собирался перечитать ее сегодня перед сном. Ее автор – Эрнст Беккер.

– А кто герои?

– Это не фильм.

Фриборд уронила томик.

Кейс бросил в стакан оливку и сделал глоток.

– А вы замужем, Джоан? – в свою очередь поинтересовался он. Фриборд выдула кольцо дыма и покачала головой.

– И никогда не были?

– Никогда не была.

– А родные есть?

– Все умерли. Я была самой младшей, – неохотно обронила Фриборд. – Последней в роду.

– И ни одного родственника? Даже самого дальнего? – продолжал допытываться Кейс.

– Никого.

– Я заметил, что вы очень близки с мистером Диром.

– Он единственный человек, который не причинит мне зла.

– Мужчины часто ранили вас, Джоан?

– А, хрен с ним, – отмахнулась она и, шумно хлебнув мартини, со стуком поставила стакан и снова схватила книгу. – Так о чем тут говорится?

– Вам вряд ли понравится.

Фриборд резко отдернула руку и уставилась в пустоту.

– Господи, опять у меня приступ «дежа вю».

– Неужели?

– Да, – кивнула она, – и очень сильный.

Кейс, опершись на стойку, подался вперед.

– Джоан, мне хотелось бы побольше узнать о вашей работе. Она интересная?

– Черт, да я ее обожаю, просто до посинения.

– Как мило!

– Не ем, не сплю, в сортир не хожу, только продаю и продаю гребаные дома и квартиры.

– Весьма недвусмысленное заявление.

Фриборд повернула голову к окну.

– Ужасно уединенное место. Как на краю света.

– Действительно.

– Интересно, часто тут гостят грабители?

– Не думаю, – бесстрастно ответил Кейс.

– Да не смотрите вы на меня так, будто я дегенератка какая! Крыша у меня еще не едет, – выпалила она, раздраженно сузив глаза. – Десятки бывших моряков-подводников становятся преступниками. Почему, спрашивается, в Малибу стало невозможно жить? Там только что дома не разбирают. Выносят все до нитки. А здесь есть чем поживиться.

– Я никогда об этом не думал, но вижу, что вы не так уж не правы.

Фриборд снова принялась возиться с книгой и при этом чуть не опрокинула стакан. Кейс едва успел его подхватить.

– Эй, чувак, спасибо, – промямлила она.

– Не стоит.

– Вовремя подоспели.

Она в который раз вгляделась в обложку.

– И все-таки, док, о чем тут пишут? Хорошая книга?

– Речь идет о том, как мы справляемся со страхом смерти, пытаясь с головой уйти в такие развлечения, как секс, власть и деньги.

Фриборд в недоумении уставилась на него.

– И на хрен в таком случае нужна смерть?

– Именно.

– Мне дорога жизнь, – продолжала она.

– Еще бы! – кивнул Кейс. – Столько игрушек!

Фриборд облокотилась о стойку, закрыла лицо ладонями.

– Столько игрушек! – едва слышно повторила она. Слова, казалось, застревали в горле, словно она пыталась вытолкнуть покрытый колючками кактус. – Да, целая куча игрушек. Вагон.

– Что с вами? – участливо спросил Кейс.

Фриборд затрясла головой.

– Не хотите рассказать?

Фриборд тихо всхлипывала.

Кейс поставил стакан и положил руку ей на плечо.

– Пожалуйста, не стесняйтесь, тут нечего стыдиться. Расскажите, – попросил он.

– Сама не знаю. Иногда я плачу без всякой причины. Не знаю. Не знаю, – прорыдала она.

– О чем вы сейчас думаете?

– Не знаю, – настаивала она.

Кейс осторожно коснулся пальцем ее щеки.

– Тогда поплачьте, дорогая, иногда это полезно, – начал он, но тут в комнату ворвался взъерошенный Дир и устремился к бару. Окинув взглядом сцену действия, он громко объявил:

– Вижу, вам уже море по колено!

– Что угодно, мистер Дир? – справился Кейс.

– Новое тело, – ответствовал писатель, – и мозг младенца.

– У меня готов мартини, мистер Дир.

– Ни за что, – замахал тот руками и показал на ряд бутылок за спиной Кейса. – Передайте мне «Чивас Ригал» и стакан.

Кейс сочувственно кивнул и потянулся за бутылкой.

– Вы ужасно выглядите, – заметил он. – Что стряслось?

– Стряслось? Хотите знать? Ну, так я скажу, – отрезал Дир и уже раскрыл было рот, но увидев, с каким отчаянием смотрит на него Фриборд, вытирая глаза бумажной салфеткой, мигом заткнулся.

– Ничего, – буркнул он и, налив стакан на два пальца, вновь подчеркнул: – Совершенно ничего. Все как нельзя лучше.

В комнате появилась Анна Троли, очевидно, чем-то расстроенная. Быстро подойдя к стойке, она села рядом с Диром.

– Привет, Анна. Выпьете?

– Да, двойную порцию, – выдавила она.

– В таком случае, я полагаю, что все в порядке? – вставил Кейс.

– Простите, не поняла.

Кейс с невинным видом воззрился на нее.

– Нет, это я так.

Дир повернулся к Троли, внимательно изучил ее осунувшееся посеревшее лицо, трясущиеся руки, вцепившиеся в стойку, и посмотрел в глаза.

– А вы что видели?

Фриборд резко вскинула голову.

– Что? Что вы имеете в виду? Кто и что тут видел?

– Ничего, – выдохнула Троли, глядя прямо перед собой.

– А я и того меньше, – сообщил Дир.

– Вот и прекрасно, – обрадовался Кейс, снимая бутылку с полки. – Вам сухой шерри с капелькой джина, Анна?

Троли как-то странно передернулась.

– Ну да, – выговорила она наконец, – именно.

Дир опрокинул в рот содержимое стакана.

– Будьте здоровы, – пожелал Кейс.

– Это не смешно, – прорычал Дир.

– Я и не сказал, что это смешно.

– Там ничего не было, – настаивал Дир.

– Знаю.

– Мать вашу, о чем это вы толкуете? – взвилась Фриборд, чье раздражение с каждой минутой все больше нарастало.

Она так и лезла в бой, мечтая сорвать на ком-нибудь злость, но Дир успокаивающе похлопал ее по руке.

– Не обращай внимания.

Кейс поставил бутылку перед Троли.

– Я заметил, что у вас отсутствующий взгляд, – шепнул он. – Чувствуете приближение чего-то...

– Ничего нового, – почти беззвучно ответила она.

– Простите, не расслышал, – извинился Кейс. Глаза Троли прожгли его, как два огненных стержня.

– Ничего нового, – повторила она.

– Вот как!

Кейс расстроенно взмахнул руками.

– Ну до чего же жаль, что ни телевизор, ни радио не работают! – простонал он. – Как бы мне хотелось послушать шестичасовые новости!

– Вне всякого сомнения, – пробурчала Троли. – Да и мне тоже. Вот только не хотелось бы увидеть себя в этих самых новостях.

– О чем вы? – удивился Кейс.

– Ни о чем.

Она пригубила шерри. Руки ее по-прежнему заметно тряслись.

– Кстати, о новостях, – начал Кейс, обернувшись к стойке. Фриборд и Дир о чем-то тихо переговаривались. Кейс откашлялся и спросил:

– Интересно, что вы думаете о внешней политике, проводимой президентом Клинтоном?

Гробовое молчание было ему ответом. Фриборд и Дир тупо уставились на Кейса. Выражение их лиц, как и у Анны Троли, было недоумевающе-озадаченным. Все, как по команде, затаили дыхание, и, кажется, было слышно, как падают на пол и мебель пылинки.

Кейс переводил вопросительный взгляд с одного лица на другое. Наконец Дир, нахмурившись, осведомился:

– Какимпрезидентом?

Кейс замер, словно выжидая чего-то, и с оттенком некоторого сожаления, спохватился:

– О, я имел в виду президента Буша! Как глупо вышло! Прошу простить!

Но все трое, оцепенев, продолжали пялиться на него. Первой очнулась Троли и уткнулась в свой стакан. Немного посидев, она обернулась к окну, глядя на кроваво-красный глаз солнца, постепенно тонувшего в грязно-коричневых водах реки.

– Уже почти стемнело, – выдохнула она. – Ночь наступает. Кейс лишь покачал опущенной головой.

* * *

Немного позже Троли, поднявшись в свою комнату, раскрыла дневник, прочла последнюю запись и дополнила, тщательно выводя каждую букву:

«Начало десятого. Страх одолевает меня все больше. И что тут странного? Существовать в безграничном мраке этой Вселенной, мучаясь и не зная, откуда мы пришли и куда уйдем, удерживаться на бешено вращающемся в пустоте обломке скалы, разве это само по себе не ужасно? Если смотреть на вещи с рациональной точки зрения, страх – такая же неотъемлемая часть нашей жизни, как еда, дыхание, смерть. И все же сейчас я испытываю нечто совершенно иное, это кошмар другого рода. Я страшусь не призраков. И ощущаю присутствие чего-то леденяще чуждого и неумолимого, не из нашего мира. Кейс хочет устроить сегодня сеанс. Гибельная мысль! Боже, помоги мне! Я с тоской и отчаянием жду того, что может проникнуть в эту дверь!»