Текст книги "Перейти к Единому"

Автор книги: Уильям Микл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Уильям Микл
Перейти к Единому

Старый Горди перешел к Единому через два месяца после нашего прилета. Он ушел радостно, а перед тем как улечься на церемониальный алтарь, пожал мне руку. Только раз ярко сверкнул словно подмигнувший глаз – и старик застыл в неподвижности. Друзо покинули зал счастливыми и оживленными группками, оставив меня возле тела. Похоже, он точно умер. Мне его уже не хватало… Когда мы опустились на планету, нас встречали. Он подошел первым и поприветствовал нас, широко раскрыв пушистые руки. Без тени удивления на лице. Чуть позже он объяснил свою осведомленность так: «Единый подготовил нас». С этого момента старик стал моим постоянным спутником, бессменным гидом и помощником в изучении нравов и обычаев друзо. Пока Единый не позвал его.

– Мы не можем отказать Единому, – пояснил он, совершая ритуальное омовение.

Это были его последние слова.

Теперь Старый Горди мертв, потерян для религии, которую я так и не смог постичь, и пустая оболочка безжизненно лежит передо мной на камне…

Горди – не имя, а ближайшее созвучие, которое смогли найти наши переводчики, расшифровывая свистящие трели речи друзо. И насколько я смог разобраться, всех местных жителей звали Горди, с тонкими, едва заметными нюансами, помогающими различать их. Например, мой друг был Старым Горди, потому что являлся самым старым в семействе и главой рода. Также мне довелось встречать нескольких разных индивидуумов, известных как Юный Горди, и лишь одного несчастного бедолагу звали Тупой Горди.

Слезы навернулись на глаза, и я украдкой вытирал их, когда кто-то подергал меня за рукав. Опустив глаза, я встретил печальный взгляд молодого друзо.

– Юный Горди, Который-В-Свое-Время-Станет-Главой-Рода, хочет знать, почему у тебя из глаз вытекает вода.

Это единственное, что мне в них нравилось – непосредственная прямота и абсолютное отсутствие хитрости.

– Я опечален тем, что Старый Горди покинул нас, – со вздохом ответил я. Мохнатая бровь молодого друзо недоуменно поползла вверх.

– Но Старый Горди сейчас с Единым, и он всегда с нами. – Он склонил голову, словно прислушиваясь к какому-то отдаленному звуку. – Он говорит, что я должен помочь тебе понять.

Я буквально оттолкнул его и пошел, стыдясь своей несправедливой грубости, но сейчас я меньше всего был готов воспринимать какую-либо религиозную чушь. Я злился и страдал – нужно время, чтобы примириться с потерей друга.

Импровизированный бар в это время дня пустовал – вся команда работала: геологическая разведка, биологические исследования, даже археологи пытались что-то раскопать. Я знал, что эти последние два приятеля уже начинали падать духом. Друзо прошли долгий исторический путь и хранили великолепные рассказы в устных преданиях, но письменности у них не было. Никакими прочными, долговечными постройками друзо тоже не обзавелись – их маленькие домики походили на скособоченные глиняные хаты и не слишком превосходили размерами шалаши.

– Это неестественно, – сказал как-то один из археологов. – Все существа, наделенные сознанием, что-нибудь строят: храмы богов, статуи исторических личностей, да хоть какие-нибудь произведения искусства создают!

Ближе всего мы подошли к постижению местной истории через повествования Старого Горди, но даже тогда истина была скрыта под толстым слоем легенд о приходе Единого.

Опять! Я не мог перестать думать о старике: вот он живой – и тут же, в следующую секунду, мертв.

– Виски. Полный стакан, – сказал я Трише, шеф-повару и архивариусу нашей команды. На этой неделе она по совместительству еще и барменша, и весьма неплохая, потому как знает, когда надо держать язык за зубами.

Я прикончил почти полный стакан огненной воды одним плавным глотком и почувствовал, как ее жар упал в желудок, когда я попросил повторить. Пока Триша наливала вторую порцию, я объяснил:

– Тяжелый день… Знаю, что утром грядет расплата.

Триша улыбнулась, и я почувствовал в груди совсем другой жар – более мягкий, тонкий, но не менее сильный.

– Я заканчиваю через час, – сообщила она. – Не возражаешь, если я к тебе приду? Посидим, поболтаем. Уж и не припомню, когда я последний раз расслаблялась.

На самом деле мне не нужна была компания. Все, чего я хотел – это лишь напиться и забыться.

– Конечно, ты можешь прийти, но не обещаю, что через час еще буду трезв.

Она снова улыбнулась, и я подумал, что, возможно, не прав. Может, мне лучше оставаться трезвым, если она и дальше будет вот так улыбаться.

Слово за слово, и на следующее утро я проснулся в чужой постели.

Сначала я как-то растерялся, потом почувствовал, что рядом кто-то лежит. Я невольно улыбнулся, вспомнив всё, и решил было разбудить ее, чтобы продолжить вчерашнее, но вечернее пиво лежало горячим и тяжелым грузом в мочевом пузыре.

Пусть не сразу, но я нашел нужную дверь. Шагнул в туалет, включил свет и чуть не закричал.

Маленький друзо сидел на унитазе и улыбался, глядя на меня снизу вверх.

– Если вы закончили свои спаривания, Юный Горди хотел бы поговорить с тобой.

Памятуя беседы со Старым Горди, я понял, что объяснять человеческую физиологию не имело смысла – это лишь вызывало смех. Как друзо производят потомство, оставалось для нас тайной, но я полагал, что зачатие происходило без какого-либо проникновения – обычно в этой части они особенно громко смеялись.

Я также не озаботился спросить, как он пробрался в дом – казалось, они обладали умением сноровисто обращаться с любыми хитроумными замками, которые оказывались сложными для нас. И это притом, что сама идея запирания дверей была им абсолютно чужда.

– Чем я могу помочь Единому? – заговорил я в его манере. Он перестал улыбаться.

– Горди волнуется. Археологи подобрались слишком близко к Единому. Ты должен остановить их.

Я потерял дар речи. Первый раз на моей памяти друзо о чем-либо просили, и впервые я увидел признаки беспокойства. И главное, появился хоть какой-то намек, что Единый существует неким физическим образом.

– Но они лишь хотят поучиться у Единого, – объяснил я дежурной фразой. Обычно подобная абстрактная формулировка их всегда успокаивала. В этот раз не сработало.

– Единый оберегает нас, Единый учит нас, но мы не ходим туда, где Единый в большой силе. Люди подобрались слишком близко! Ты должен остановить их! – Если судить по возбужденному тону, то малыш друзо просто съехал с катушек.

– Я поговорю с Маккинли, – сказал я, но он покачал головой.

– Маккинли не знает Единого, и нет ему дела до чаяний друзо. Это должен сделать ты, и как можно скорее.

Они вынуждали меня быть осмотрительнее и следить за каждым своим шагом, потому что обладали гораздо большей наблюдательностью, чем мы могли себе представить – они практически не видели капитана и никогда не общались с ним, но при этом знали о нем слишком много.

– Отведи меня туда, – попросил я. – Попробую их остановить. Вряд ли получится. Если археологи нашли хоть что-то интересное

после столь долгого времени, потраченного впустую, они не оставят свои изыскания только потому, что я так сказал. Да и Маккинли их поддержит. Тем не менее я должен был попытаться, обязан – ради Старого Горди.

Я старался одеваться очень тихо, не хотел будить Тришу, но она все равно проснулась.

– Вернись в постель, – протянула она, – отдай мне свое тело!..

Я осторожно кашлянул, но не смог остановить естественное любопытство друзо.

– Почему Триша, Работающая-В-Баре-На-Этой-Неделе, хочет твое тело? Ей не нравится ее собственное?

Триша коротко вскрикнула и нырнула под одеяло.

– Что тут происходит? – спросила она, высунув голову.

Я коротенько объяснил ей ситуацию и посоветовал лечь досыпать. Была лишь ничтожная вероятность, что она так и сделает.

– Ни за что! – отчеканила она. – Первое волнующее событие в этой юдоли спокойствия, и ты отправляешь меня спать?! Если этих кладбищенских воров надо остановить, то я это сделаю!

Она заставила нас отвернуться, пока одевалась. Друзо не понял, зачем это надо, но все равно с улыбкой отвернулся, пожав плечами. Наверняка он подумал, что это просто еще один человеческий обычай.

Он повел нас в сторону от лагеря и далеко за окраину деревни друзо.

– Люди последовали за старейшим, который относил Старого Горди к Единому, – рассказал друзо по пути. – А когда их попросили уйти, все равно остались. Теперь они начали копать в том месте, где Единый. Ты должен остановить их.

На этом он особенно настаивал.

– Почему это так важно? – спросила Триша.

Сначала я подумал, что друзо не собирается отвечать, но он склонил голову набок, как обычно, задумчиво помолчал и ответил:

– Если потревожить Единого, больше никто не сможет перейти к нему, а если никто не сможет перейти, тогда друзо ждет смерть.

Для меня не имело значения, правда это или нет; главное – они верили. Я начал подозревать, что речь идет о каком-то захоронении – наверняка именно там Единый и пребывает в большой силе. Может, замечание Триши о кладбищенских ворах было не слишком далеким от истины.

Маленький друзо становился все более и более взволнованным по мере нашего удаления от деревни.

– Мы близки к Единому, – сказал он дрожа и прикоснулся руками ко лбу жестом, какого я никогда прежде не видел. Он указал сквозь деревья: – Это там, около двухсот шагов. Я не могу подойти ближе – мое время еще не пришло…

С этими словами он повернулся и ушел. Триша взглянула на меня и пожала плечами.

– Ты что-нибудь понял? – спросила она.

– Думаю, мы случайно наткнулись на одно из их табу, – ответил я.

Я попытался присоединить эту последнюю информацию к предыдущим маленьким открытиям и составить хоть какую-нибудь общую картину. Что-то вертелось в голове, старалось пробраться в сознание, но мои «мозговые фильтры», видимо, не пропускали туда это «что-то», по крайней мере сейчас.

– Думаю, Ли и Поттер разрыли одну из их могил, и друзо не сильно радуются по этому поводу.

– И как это связано с Единым?

На это я ответить не мог. Религия друзо по-прежнему была вне моего понимания. Но влезание в могилу – это уж слишком, тут я категорически против. И если Ли и Поттер сделали что-нибудь с телом Старого Горди, они ответят передо мной, и к черту Маккинли с его речами о «нуждах науки».

Я пошел быстрее. Сквозь деревья проглядывало солнце, бросая на тропинку перед нами широкие полосы зеленоватых теней. Тропка вывела нас на открытое место, именно туда, куда Старый Горди всегда приводил меня, когда пытался объяснить некоторые замысловатые фрагменты теологии друзо. Он говорил, что здесь Единый всесилен.

В земле зияла широкая нора, которой не было раньше, и вела она вглубь.

Мы как раз собирались проникнуть туда, когда на поверхности появились Ли и Поттер – чумазые, запачканные, растрепанные, но с широкими улыбками в пол-лица.

– Это то, чего мы так долго ждали, – заявил Поттер, как только выбрался наружу. – Вы должны это увидеть. Они хоронили тут своих мертвецов тысячелетиями – это натуральная ночлежка, битком набитая телами, и кажется, она тянется под землей на мили.

– А еще там есть камни, покрытые резьбой, наверняка на них поместилась вся местная история, – сказал Ли, поворачиваясь к Трише. – Тебе это ужасно понравится.

– Мне бы хотелось, чтобы вы закрыли это отверстие. – Я пытался говорить как можно спокойнее, старательно сдерживая злость. Археологи смотрели на меня, как на дурака.

– Это не мы раскопали, – сказал Ли тоном избалованного школьника. Поттер махнул рукой, чтобы он заткнулся.

– Ничего не выйдет. Маккинли все равно вернет нас сюда. Именно о такой находке мы мечтали!

Этого-то я и боялся. Маккинли долгие недели бил копытом, а эти раскопки дадут ему повод хорошенько всеми покомандовать в свое удовольствие. Я хотел было воззвать к лучшим чувствам приятелей-археологов, но понял, что это не сработает. Оставалось прибегнуть к угрозам, но Триша опередила меня.

– Да кем вы себя возомнили, черт побери! Они только что похоронили своего старика, и через пару часов вы уже лезете в его могилу! Не стыдно?

– Послушайте, дамочка… – начал Ли, но Триша еще не закончила.

– А ты сейчас узнаешь, какая я тебе дамочка! – и с этими словами она крепко вкатила ему по причиндалам. Он скрючился от боли и жалобно застонал. Поттер дернулся к Трише, но, видимо, заметил выражение моего лица и сразу отступил.

– Ладно, я скажу Маккинли. Он быстренько с вами разберется!

И ушел, волоча за собой Ли. Тот хватался за ушибленное место, а его лицо приобрело бледно-серый оттенок.

– Где это ты научилась? – спросил я.

– У меня было три старших брата, – ответила она. – Помоги-ка… Она попыталась сдвинуть пласт дерна, достаточно большой, чтобы

закрыть отверстие. Вдвоем мы уложили пласт на яму и притоптали его каблуками.

– И что теперь? – спросила она.

Я пожал плечами. Дожидаться Маккинли мне совершенно не хотелось, но выбора не было. Ни словом не обмолвившись, мы отошли в сторону, но оба думали об одном и том же – о мертвецах под нами. Мы сели на здоровенный пень и выкурили пополам последнюю сигарету, пытаясь разработать план действий. Триша сформулировала ситуацию одной фразой:

– Маккинли это страшно понравится – отличный шанс выслужиться. Господи, какой придурок!

Трудно с этим не согласиться. Давным-давно, когда наша экспедиция была еще только на стадии планирования, я ставил вопрос: так ли уж необходимо привлекать военных во все дела, – но политики в конечном счете победили и сбросили нам на голову Маккинли. Он не только не понимал тех самых «нужд науки», о которых разглагольствовал, но открыто презирал ученых и все их исследования. И в довершение всего он моментально возненавидел друзо.

«Примитивные дикари», – уверенно заявил он в день посадки нашего корабля, и за последние два месяца его мнение не изменилось ни на йоту. Убедить Маккинли в обратном представлялось совершенно невозможным.

Триша продумывала сразу несколько способов ведения боевых действий.

– Как ты думаешь, мы сможем привлечь себе в помощь друзо? – спросила она. – Если бы мне удалось взять одного из них в пункт связи, тогда мы могли бы опередить Маккинли и обратиться напрямую к Совету. Держу пари, они решительно не одобрят надругательства над святыней!

Сомнительно. Скорее всего, разработка местных природных богатств и была основной установкой для нашей экспедиции, несмотря на восторженную болтовню, которую мы скормили аборигенам сразу по прибытии.

Ответить Трише я не успел, потому что в этот момент друзо начали выходить из-за деревьев.

Они совершенно игнорировали нас, направляясь прямо к закрытой яме. Я дернулся было окликнуть их, но Триша остановила меня, положив руку мне на колено.

– Я думаю, они все решили и без нас, – прошептала она.

Тем временем друзо один за другим стали входить во вновь открытую нору.

Казалось, тут собралось все племя – и женщины, и дети, и старики. Они не разговаривали, не улыбались и все до одного скрылись под землей.

Я взглянул на Тришу, но она ответила мне таким же ошеломленным взглядом. Скорее всего, ее озадаченное выражение лица было отражением моего собственного. В уравнение с массой неизвестных добавилась новая переменная, при полном отсутствии малейшей идеи его решения. Мы не успели даже словом перемолвиться, как увидели Маккинли, который бодро шагал по тропинке в сопровождении Пот-тера и двух телохранителей. Я напрягся, готовый принять бой, но Триша вновь остановила меня.

– Пусть делают, что хотят, – прошептала она, когда они уже были почти рядом, – думаю, друзо знают, как с этим справиться.

Маккинли приблизился ко мне почти вплотную.

– Мы заходим внутрь – это приказ. Не пытайся остановить нас. Ясное дело, они не видели друзо. Я и не собирался слишком долго

спорить, но Триша все равно опередила меня.

– Мы тут немного подумали и решили, что влезть туда – неплохая мысль. Возможно, мы узнаем что-нибудь интересное.

В глазах Маккинли образовалось некое сложное выражение – нечто среднее между замешательством и разочарованием. Скорее всего, он рассчитывал поскандалить и настоять на своем. И тут Триша добила его следующим заявлением:

– Мы войдем с вами, ведь кто-то же должен приглядывать за вашими гробокопателями.

Я внимательно наблюдал за ее лицом: оно было абсолютно бесстрастным, ни одна эмоция не отражалась на нем. Играть с ней в покер я бы не решился. Интересно, что она замышляет.

Мы последовали за друзо в недра земли. Не могу сказать, что я мечтал об этом, но Триша убедила меня: кто-то должен защищать интересы местного населения. Меня беспокоило только одно – похоже, защищать было уже некого. Слова Юного Горди звучали в голове: «Если больше никто не сможет перейти, тогда друзо ждет смерть». Нехорошие предчувствия теснились в душе.

Поттер принес фонари. Он вручил один Трише, и ослепительно яркий свет портативного галогена осветил наш путь, когда мы двинулись в глубь ямы по наклонному спуску.

Стены были выложены большими плитами песчаника. Я бывал в некоторых святилищах и захоронениях времен неолита на Земле – в Карнаке, на Оркнейских островах, на Солсберийской равнине… Здесь ощущалась та же древность, та же пыль веков. Однако присутствовало и нечто совершенно иное, неожиданное – непреодолимое чувство, что место обжитое, постоянно используемое для каких-то неведомых целей. Стены были влажными, а в воздухе ощущался резкий соленый привкус, но никаких признаков плесени или лишайников на стенах, только вода, поблескивающая на украшенных резьбой камнях.

На их тщательное изучение времени не было, но даже мои весьма ограниченные познания в археологии позволяли заметить, что они не походили ни на один земной способ изображения, по крайней мере из ныне известных.

Картинки не казались грубыми, топорными, скорее, наоборот, вытачивались с высокой точностью и очень аккуратно, но от сцен, которые они иллюстрировали, кровь застывала в жилах: убийства всех видов – очень разнообразные расчленения, обезглавливания и потрошения. Видимо, подозрения Маккинли оправдывались: друзо скрывали от нас правду. Может, именно поэтому они пытались завуалировать свое греховное прошлое, нагромождая одна на другую запутанные легенды. Я цеплялся за эту мысль, продвигаясь в конце процессии все дальше и дальше по коридору.

Внезапно уклон кончился, и я чуть не врезался в Тришу, которая вдруг остановилась. Она схватила меня за руку, и нежность затопила мое сердце. Однако девушка думала совершенно о другом.

– Смотри, – взволнованно прошептала она, и я проследил за ее взглядом. В стенах сверху донизу помещались тела друзо, каждое лежало в отдельной каменной нише, вырубленной в скале. Маккинли и другие ушли далеко вперед, но нас с Тришей это зрелище буквально приковало к месту.

Одни тела были словно мумии – высушенные и сморщенные, другие, казалось, готовы встать с плит и уйти. В зале, где мы находились, я насчитал не меньше двух сотен тел. Следующий зал оказался еще больше. От него отходили еще десять туннелей, они также вели в подобные залы, и мы как раз успели заметить, как последний телохранитель капитана входит в один из них.

Мы пошли следом, и наши шаги эхом отражались от стен. Интересно, куда подевалось всё племя? Или мы еще не добрались до них в этом гигантском помещении, или они просто спрятались от нас.

В самом просторном зале света наших фонарей не хватало, чтобы осветить его полностью, но эхо подсказывало мне, что потолок находится в нескольких сотнях футов над нами. В стенных углублениях лежали тела, ровные ряды виднелись выше и выше, пока не скрывались в темноте. Тысячи тел…

Я остолбенело вглядывался вверх, когда Триша потянула меня за руку. В середине зала она заметила группу – вот они где, наши друзо. Маккинли и остальные возвышались над ними, и пока мы пересекали зал, стояла почти гробовая тишина.

Маккинли посмотрел на меня, и в первый раз, с тех пор как мы познакомились, я увидел на его лице смущение и неуверенность.

– Они живые, – негромко произнес он, и голос умчался во тьму, а затем вернулся к нам сразу со всех сторон. – Они живые, – шепотом повторил он, будто отказываясь в это поверить. Я понял, что он имел в виду.

Друзо сидели посреди зала, скрестив ноги, образуя плотный круг. Их лица были обращены к предкам в стенах. Глаза широко открыты, но когда я подошел поближе к одному из сидящих, он даже не моргнул.

Триша шла рядом, крепко держась за мою руку.

– Они словно ожидают чего-то, – сказала она, почти касаясь губами моего уха, будто стараясь уменьшить эхо. Я кивнул, вдруг потеряв дар речи, потому что уловил некое движение справа, где-то возле самой стены. Затаив дыхание, я смотрел, как Старый Горди ловко спускается из ниши в стене и движется в нашу сторону.

Триша сжала мою руку еще крепче – она тоже узнала его. Он подошел ближе; его глаза были печальны.

– Старый Горди, Часть Единого, рад снова видеть своего друга, но вам нужно уйти. Это место друзо.

Перед тем как отвечать, я склонил голову набок, как это делали друзо:

– Твой друг тоже рад снова видеть тебя, но он в смятении. Старый Горди не перешел к Единому?

Старик засмеялся – странная теплая нота в могильном холоде поздемелья.

– Конечно, перешел, ведь мой друг видит Единого? Единый здесь повсюду.

Триша поспешила мне на помощь.

– Это коллективный разум, – зашептала она мне в ухо. – Они не мертвые!

В первый момент я подумал, что она имеет в виду племя, сидящее по центру, но потом услышал шуршание.

Старый Горди взял меня за руку и тихо сказал:

– Мой друг должен уйти. Друзо собираются перейти к Единому – их время настало.

Я хотел поспорить, но он был непреклонен.

– Все здесь присутствующие перейдут к Единому, – проговорил он, а со стен тем временем спускались шелестящие и похрустывающие тела.

– Пойдем отсюда, пойдем скорее, – шептала Триша, пытаясь оттащить меня к выходу.

Я уловил испуганный взгляд Маккинли, который вместе со всей своей компанией словно погружался в толпу иссхоших и сморщенных друзо, затем Старый Горди махнул мне последний раз, перед тем как мы с Тришей выбежали из зала.

Мы ожидали, что Маккинли последует за нами, но больше никто и никогда не вышел от Единого.

Вот, пожалуй, и всё. Две недели спустя мы с Тришей улетели, но сначала удостоверились, что нора в земле надежно закрыта. Маккинли и его команду так и не нашли, а мы с Тришей помалкивали. Но во сне я часто видел их, безмолвных, с широко раскрытыми глазами, в полном сознании лежащих среди друзо. Интересно, перешли ли они к Единому?

Подозреваю, что нет.

Перевела с английского Татьяна МУРИНА

© William Meikle. Joining with the One. 1994. Публикуется с разрешения автора.

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

15.08.2008