Текст книги "Крах нацистской империи"
Автор книги: Уильям Ширер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 49 страниц)
Судя по всему, именно д-р Зигмунд Рашер нес ответственность за наиболее садистские медицинские эксперименты. Этот отпетый шарлатан привлек внимание Гиммлера, одной из навязчивых идей которого было выведение все более полноценных поколений нордической расы, распространив в кругах СС слух о том, что фрау Рашер после сорока восьми лет родила троих детей, отличающихся более совершенными качествами с точки зрения расовой теории. В действительности же семейство Рашер попросту похищало детей из сиротских домов через соответствующие промежутки времени.
Весной 1941 года д-ру Рашеру, посещавшему в то время специальные медицинские курсы в Мюнхене, организованные люфтваффе, неожиданно пришла в голову блестящая идея. 15 мая 1941 года он написал о ней Гиммлеру. К своему ужасу, д-р Рашер обнаружил, что опыты по исследованию воздействия больших высот на летчиков застряли на мертвой точке. «До настоящего времени невозможно было проводить эксперименты на людях, потому что они опасны для здоровья испытуемых, а добровольцев, готовых подвергнуться им, не находится, – писал „исследователь“. – Не могли бы вы предоставить двух или трех профессиональных преступников… для участия в этих экспериментах. Опыты, в ходе которых они, вероятно, погибнут, будут проводиться при моем участии».
Через неделю эсэсовский фюрер ответил, что «заключенные, конечно, будут охотно предоставлены для проведения высотных экспериментов». Они были предоставлены, и д-р Рашер приступил к делу. О результатах можно судить по его собственным докладам и по отчетам других «экспериментаторов». Эти документы фигурировали на Нюрнбергском и последующих процессах, в частности над врачами СС.
Описание д-ром Рашером его изысканий может служить образцом псевдонаучного жаргона. Для проведения высотных экспериментов он организовал переброску барокамеры ВВС из Мюнхена прямо в концлагерь близ Дахау, где не было недостатка в человеческом материале, предназначенном на роль подопытных кроликов. Из новоизобретенного хитроумного устройства выкачивался воздух так, что моделировались условия отсутствия кислорода и низкое давление, характерные для больших высот. После этого д-р Рашер приступал к наблюдениям.
«Третий опыт проводился в условиях отсутствия кислорода, соответствующих высоте 29400 футов (8820 метров). Испытуемым был еврей 37 лет в хорошем физическом состоянии. Дыхание продолжалось в течение 30 минут. Через четыре минуты после начала испытуемый стал покрываться потом и крутить головой.
Пять минут спустя появились спазмы; между шестой и десятой минутами увеличилась частота дыхания, испытуемый стал терять сознание. С одиннадцатой по тридцатую минуту дыхание замедлилось до трех вдохов в минуту и полностью прекратилось к концу срока испытания… Спустя полчаса после прекращения дыхания началось вскрытие».
Австрийский заключенный Антон Пахолег, который работал в отделе д-ра Рашера, описал «эксперименты» менее научным языком:
«Я лично видел через смотровое окно барокамеры, как заключенные переносили вакуум, пока не происходил разрыв легких. Они сходили с ума, рвали на себе волосы, пытаясь уменьшить давление. Они расцарапывали себе голову и лицо ногтями и пытались искалечить себя в приступе безумия, бились головой о стены и кричали, стремясь ослабить давление на барабанные перепонки. Такие опыты завершались, как правило, смертью испытуемых».
Около 200 заключенных были подвергнуты этим опытам, прежде чем д-р Рашер завершил их. Из этого числа, как стало известно на «Процессе врачей», около 80 погибли на месте, остальные были ликвидированы несколько позднее, чтобы никто не мог рассказать о происходившем.
Закончилась эта программа «исследований» в мае 1942 года, когда фельдмаршал Эрхард Мильх из люфтваффе передал Гиммлеру благодарность Геринга за новаторские «эксперименты» д-ра Рашера. Некоторое время спустя, 10 октября 1942 года, генерал-лейтенант д-р Хиппке, инспектор авиационной медицины, выразил Гиммлеру от имени германской авиационной медицины и науки свою глубочайшую признательность за «эксперименты» в Дахау. Однако, на его взгляд, в них имелось одно упущение. Они не учитывали экстремально низкие температуры, в которых летчик действует на больших высотах. В целях исправления этого недостатка д-р Хиппке информировал Гиммлера, что ВВС приступили к сооружению барокамеры, оснащенной охладительной системой, способной воссоздавать холод на высотах вплоть до 100 тысяч футов (30 тысяч метров). Он добавил, что эксперименты в условиях низких температур по различным программам по-прежнему продолжаются в Дахау.
Они действительно продолжались. И снова под руководством д-ра Рашера. Однако некоторых его коллег-докторов одолевали сомнения: по-христиански ли поступает д-р Рашер? Ряд врачей люфтваффе стали всерьез задумываться на этот счет. Узнав об этом, Гиммлер пришел в бешенство и тут же направил фельдмаршалу Мильху негодующее послание, осуждая атмосферу трудностей, созданную «христианскими медицинскими кругами» в ВВС. При этом он просил начальника штаба ВВС освободить д-ра Рашера от работы в медицинской службе ВВС, с тем чтобы он мог трудиться в СС. Гиммлер предложил подыскать «врача нехристианина, достойного ученого», способного продолжить ценные изыскания д-ра Рашера. Одновременно Гиммлер подчеркнул, что он «берет на себя ответственность за направление в исследовательские центры ВВС асоциальных лиц и преступников из концлагерей, которые не заслуживают ничего, кроме смерти».
«Эксперименты по замораживанию», проводившиеся д-ром Рашером, были двух видов: первый – с целью выяснить, какой холод и сколько времени способен выдержать человек, прежде чем умрет; второй – с целью найти наилучшие способы отогрева еще живого человека, после того как он подвергся воздействию экстремально низких температур. Для замораживания людей использовались два способа: либо человека помещали в резервуар с ледяной водой, либо оставляли обнаженным на снегу на ночь в зимнее время. Рашер посылал многочисленные доклады Гиммлеру о своих «экспериментах по замораживанию и отогреву». Один или два примера дадут полное представление о них. Одним из самых первых оказался доклад, представленный 10 сентября 1942 года:
«Испытуемых погружали в воду в полном летном снаряжении… с капюшоном. Спасательные жилеты удерживали их на поверхности. Эксперименты проводились при температуре воды от 36,5 до 53,5 градуса по Фаренгейту (от 2,5 до 12 градусов Цельсия). В первой серии испытаний задняя часть щек и основание черепа находились под водой. Во второй – погружались задняя часть шеи и мозжечок. С помощью электрического термометра была измерена температура в желудке и прямой кишке, составлявшая соответственно 79,5 градуса по Фаренгейту (27,5 градуса по Цельсию) и 79,7 градуса по Фаренгейту (27,6 градуса по Цельсию). Смерть наступала лишь в том случае, если продолговатый мозг и мозжечок были погружены в воду.
При вскрытии после смерти в указанных условиях было установлено, что большая масса крови, до полулитра, скапливалась в черепной полости. В сердце регулярно обнаруживалось максимальное расширение правого желудочка. Испытуемые при подобных опытах неизбежно погибали, несмотря на все усилия HQ спасению, если температура тела падала до 82,5 градуса по Фаренгейту (28 градусов по Цельсию). Данные вскрытия со всей ясностью доказывают важность обогрева головы и необходимость защищать шею, что должно быть учтено при разработке губчатого защитного комбинезона, которая ведется в настоящее время».
Таблица, которую д-р Рашер приложил к своему отчету, составлена на основе шести «фатальных случаев» и отражает температуру воды, температуру тела при извлечении из воды, температуру тела в момент смерти, продолжительность пребывания в воде и время, прошедшее до наступления смерти. Самый крепкий человек оказался способен пробыть в ледяной воде в течение 100 минут, самый слабый – в течение 53.
Вальтер Нефф, лагерный узник, служивший санитаром при д-ре Рашере, дал показания на «Процессе врачей», в которых непрофессионально описал один из опытов по переохлаждению человека в ледяной воде:
«Это был самый худший из всех экспериментов, которые когда-либо проводились. Из тюремного барака привели двух русских офицеров. Рашер приказал раздеть их и сунуть в чан с ледяной водой. Хотя обычно испытуемые теряли сознание уже через шестьдесят минут, однако оба русских находились в полном сознании и по прошествии двух с половиной часов. Все просьбы к Рашеру усыпить их были тщетны. Примерно к концу третьего часа один из русских сказал другому: „Товарищ, скажи офицеру, чтобы пристрелил нас“. Другой ответил, что он не ждет пощады „от этой фашистской собаки“. Оба пожали друг другу руки со словами „Прощай, товарищ“… Эти слова были переведены Рашеру молодым поляком, хотя и в несколько иной форме. Рашер вышел в свой кабинет. Молодой поляк хотел было тут же усыпить хлороформом двух мучеников, но Рашер вскоре вернулся и, выхватив пистолет, пригрозил нам… Опыт продолжался не менее пяти часов, прежде чем наступила смерть».
Номинальным руководителем первых экспериментов в ледяной воде был некий д-р Хольцлехнер, профессор медицины Кильского университета. Ему помогал некий д-р Финке. Проработав с Рашером пару месяцев, они пришли к выводу, что возможности экспериментов исчерпаны. После этого три врача написали совершенно секретный отчет на 32 страницах под названием «Эксперименты по замораживанию человека» и направили его в штаб ВВС. По их же инициативе 26 и 27 октября 1942 года в Нюрнберге была созвана конференция немецких ученых для обсуждения результатов их исследований. Обсуждались медицинские аспекты чрезвычайных происшествий в открытом море и в зимних условиях. Из представленных на «Процессе врачей» свидетельских показаний следует, что на конференции присутствовало 95 немецких ученых, включая наиболее известных медиков. И хотя не оставалось сомнений в том, что три врача в ходе экспериментов умышленно довели до смерти большое число людей, им не было задано ни одного вопроса на этот счет и соответственно не прозвучал ни один протест.
Профессор Хольцлехнер[213]213
Возможно, профессор Хольцлехнер испытывал угрызения совести. Арестованный англичанами, он покончил с собой после первого допроса. – Прим. авт.
[Закрыть] и д-р Финке отошли к этому времени от экспериментов, но д-р Рашер упрямо продолжал их в одиночку с октября 1942-го по май следующего года. Помимо прочего он хотел провести эксперименты, названные им как «сухое замораживание». Гиммлеру он писал:
«Аушвиц больше подходит для проведения подобных испытаний, чем Дахау, так как климат в Аушвице несколько холоднее, а также потому, что в этом лагере опыты будут меньше привлекать внимания ввиду его большей площади (испытуемые громко кричат при замораживании)».
По какой-то причине перенести опыты в Освенцим не удалось, поэтому д-р Рашер продолжил свои исследования в Дахау, уповая на настоящую зимнюю погоду.
«Слава богу, у нас в Дахау вновь наступили сильные холода, – писал он Гиммлеру ранней весной 1943 года. – Некоторые испытуемые находились на открытом воздухе по 14 часов при наружной температуре 21 градус по Фаренгейту (—6,1 по Цельсию), при этом температура тела опускалась до 77 градусов по Фаренгейту (+25 по Цельсию) и наблюдалось обморожение конечностей…»
На «Процессе врачей» свидетель Нефф дал также непрофессиональное описание «экспериментов по сухому замораживанию» проводившихся его шефом:
«Однажды вечером полностью раздетого заключенного вывели из барака и положили на носилки. Его прикрыли простыней, и каждый час выливали на него ведро холодной воды. Так продолжалось до утра. При этом регулярно измерялась температура.
Позднее д-р Рашер заявил, что было ошибкой накрывать испытуемого простыней, а затем поливать водой… В будущем лиц, подвергающихся опытам, накрывать не следует. Следующий эксперимент проводится над десятью заключенными, которых выводили наружу по очереди также обнаженными».
По мере того как люди замерзали, д-р Рашер или его ассистент регистрировали температуру, работу сердца, дыхание и т. п. Тишину ночи часто нарушали душераздирающие крики мучеников.
«Первоначально, – объяснял Нефф суду, – Рашер запрещал проводить испытания под анестезией. Но испытуемые поднимали такой крик, что продолжать опыты без обезболивания Рашер уже не мог…»
Испытуемых оставляли умирать, по словам Гиммлера, «как они того и заслуживали», в чанах с ледяной водой или на промерзлой земле обнаженными, вне бараков. Тех, кто выживал, быстро уничтожали. Но доблестных немецких летчиков и моряков, ради пользы которых проводились «эксперименты», необходимо было спасти после того, как они делали вынужденную посадку в ледяных водах Северного Ледовитого океана или приземлялись на скованных морозом просторах Заполярной Норвегии, Финляндии или Северной России. И несравненный д-р Рашер приступил в Дахау к «экспериментам по отогреву» над людьми, ставшими подопытными кроликами. Он желал знать, каков наилучший метод отогрева замерзшего человека и каковы, соответственно, возможности по спасению его жизни.
Генрих Гиммлер немедля выдал корпусу без устали работавших под его началом ученых рекомендации «практических решений». Он предложил Рашеру испытать способ отогрева «животным теплом», однако доктор поначалу не придал большого значения этой идее. «Отогрев животным теплом, будь то тело животного или женщины, слишком медленный процесс», – писал он шефу СС. Однако Гиммлер продолжал настойчиво убеждать его:
«Меня чрезвычайно интересуют эксперименты с животным теплом. Лично я убежден, что такие эксперименты дадут наилучшие и наиболее надежные результаты».
Несмотря на свой скептицизм, д-р Рашер был не из тех, кто отважился бы игнорировать предложение, исходящее от главаря СС. Он просто приступил к серии наиболее абсурдных из всех когда-либо проводившихся «экспериментов», фиксируя их для грядущих поколений во всех отталкивающих подробностях. Из женского концлагеря Равенсбрюк ему в Дахау направили четырех заключенных женщин. Однако привлечение к опытам одной из них (все они проходили как проститутки) смущало доктора, и он решил доложить об этом начальству:
«Одна из поступивших женщин обладает ярко выраженными нордическими расовыми чертами… Я спросил девушку, почему она добровольно пошла работать в публичный дом, на что она ответила: „Чтобы выбраться из концлагеря“. Когда я возразил, что стыдно быть продажной женщиной, она без смущения ответила: „Лучше уж полгода в публичном доме, чем полгода в концлагере“.
Мое расовое сознание кипит гневом при мысли о том, что придется выставлять обнаженной перед расово неполноценными элементами из концентрационного лагеря девушку, которая внешне являет собой чистейший образец нордической расы… В силу изложенного я отказываюсь использовать эту девушку для моих экспериментов».
Однако он использовал других, чьи волосы были менее белокуры, а глаза не такие голубые. Итоги опытов были должным образом изложены Гиммлеру в докладе от 12 февраля 1942 года, помеченном грифом «Секретно».
«Испытуемые были охлаждены известным способом – в одежде или без нее – в холодной воде при различной температуре… Изъятие из воды проводилось при достижении ректальной температуры 86 градусов по Фаренгейту (30 градусов по Цельсию). В восьми случаях испытуемых помещали между двумя обнаженными женщинами на широкой кровати. При этом женщины получили указание прижаться к охлажденному человеку как можно плотнее. Затем всех троих накрывали одеялами.
Придя в сознание, испытуемые больше не теряли его. Они быстро осознавали, что с ними происходит, и плотно прижимались к обнаженным телам женщин. Повышение температуры при этом происходило примерно с той же скоростью, что и у испытуемых, которых отогревали укутыванием в одеяла. Исключение составили четверо испытуемых, которые совершили половой акт, когда температура тела колебалась от 86 до 89,5 градуса по Фаренгейту (от 30 до 33 градусов по Цельсию). У этих лиц очень быстро повышалась температура, что можно сравнить лишь с эффектом горячей ванны».
К своему удивлению, д-р Рашер обнаружил, что одна женщина отогревала замерзшего человека быстрее, чем две.
«Я отношу это за счет того, что при отогреве одной женщиной отсутствует внутреннее торможение и женщина прижимается более плотно к охлажденному. В этом случае возвращение полного сознания также происходило значительно быстрее. Лишь в одном случае отмечено, что испытуемый не пришел в сознание и температура его тела повысилась незначительно. Он скончался при симптомах кровоизлияния в мозг, что и было позднее подтверждено вскрытием».
Подводя итог, этот гнусный душегуб заключал, что отогрев охлажденного при помощи женщин «протекает довольно медленно» и что действие горячей ванны более эффективно.
«Лишь те испытуемые, – делал он вывод, – физическое состояние которых допускало половой акт, отогревались удивительно быстро и возвращались в нормальное физическое состояние исключительно быстро».
По показаниям свидетелей, выступавших на «Процессе врачей», в целом на 300 заключенных было проведено около 400 экспериментов по «замораживанию». В ходе опытов умерло от 80 до 90 человек. Остальных, за немногим исключением, уничтожили позднее, причем некоторые сошли с ума. Между прочим, самого д-ра Рашера в числе дававших свидетельские показания на процессе не было. Он продолжал свои кровавые деяния, реализуя многочисленные новые планы, слишком многочисленные, чтобы говорить о каждом отдельно. Продолжались они до мая 1944 года, когда он и его жена были арестованы СС, судя по всему, не за преступные «эксперименты» по умерщвлению людей, а по обвинению «в том, что он и его жена прибегли к обману в истории с происхождением их детей». Подобного вероломства Гиммлер, преклонявшийся перед немецкими матерями, не мог снести. Он искренне верил, что фрау Рашер действительно начала заводить детей в возрасте сорока восьми лет. И рассвирепел, узнав, что она попросту их похитила. Посему д-ра Рашера посадили в бункер для политзаключенных в столь хорошо знакомом ему концлагере Дахау, а его жену отправили в Равенсбрюк, откуда доктору поставляли проституток для опытов по «отогреву». Ни один из лагеря живым не вышел. Полагают, что Гиммлер в одном из своих последних распоряжений приказал их ликвидировать, ибо они могли оказаться слишком неудобными свидетелями.
Несколько таких нежелательных свидетелей все же дожили до суда. Семь из них были приговорены к смерти и повешены – они до конца отстаивали мнение, что смертоносные «эксперименты» – это патриотические акты, направленные на благо фатерланда. Д-р Герта Оберхойзер, единственная из обвиняемых на «Процессе врачей» женщина, была приговорена к 25 годам тюремного заключения. Она призналась, что сделала смертельные инъекции «пяти или шести польским женщинам» из сотен, испытавших на себе все муки ада в ходе различных «экспериментов» в Равенсбрюке. Ряд врачей, подобно пресловутому Покорны планировавших стерилизовать миллионы врагов, были оправданы. Некоторые чистосердечно раскаялись. На втором процессе, где судили младший медицинский персонал, д-р Эдвин Катценелленбоген, бывший преподаватель факультета Гарвардского медицинского института, попросил вынести ему смертный приговор. «Вы поставили мне на лоб каинову печать, – воскликнул он. – Любой врач, совершивший преступления, в которых обвиняют меня, заслуживает смерти». Его приговорили к пожизненному заключению.
Смерть Гейдриха и уничтожение Лидице
В разгар войны свершился акт возмездия бандитской шайке поборников «нового порядка» за истребление покоренного народа. Нашел свою позорную смерть Гейдрих Вешатель, как его называли в оккупированных странах. 38-летний шеф СД и заместитель Гиммлера, обладатель длинного носа и леденящего взгляда, напоминал по виду дьявола, являясь, по сути дела, злым гением «окончательного решения».
Обуреваемый жаждой еще большей власти, он плел тайные интриги против своего шефа Гиммлера, преследуя цель занять его место, и добился-таки, обойдя многих, назначения действующим протектором Богемии и Моравии. Нейрат, его предшественник на посту протектора, был отправлен Гитлером в сентябре 1941 года в бессрочный отпуск по болезни, и в древней резиденции богемских королей – пражском замке Градчаны – его сменил Гейдрих.
Однако ненадолго. Утром 29 мая 1942 года, когда он, сидя за рулем открытого «мерседеса», направлялся из своей загородной виллы в пражский дворец, в него была брошена бомба английского производства. Бомба разнесла вдребезги машину и раздробила Гейдриху позвоночник. Покушение было делом рук двух чехов – Яна Кубиса и Йозефа Габиека, солдат Свободной чехословацкой армии, сформированной в Англии, которые были сброшены на парашютах с английского военного самолета. Хорошо снаряженные для выполнения своего задания, они, воспользовавшись дымовой завесой, сумели скрыться и нашли убежище у священников церкви Карла Баррамеуса в Праге.
Гейдрих умер от ран 4 июня, и тогда последовала настоящая гекатомба[214]214
Жестокое уничтожение или гибель множества людей. – Прим. авт.
[Закрыть]. Немцы организовали зверскую расправу в духе тевтонских обычаев, предписывавших мстить за гибель вождя. По данным одного из докладов гестапо, были немедленно расстреляны 1331 чех, в том числе 201 женщина. Сами же покушавшиеся вместе со 120 бойцами чешского Сопротивления, которые также укрывались в церкви Карла Баррамеуса, были схвачены в ходе осады и убиты эсэсовцами[215]215
По данным Шелленберга, гестаповцам так и не удалось опознать среди погибших в церкви чехов тех, кто расправился с Гейдрихом (Шелленберг В. Лабиринт, с. 292). – Прим. авт.
[Закрыть]. Сильнее всех в результате акта возмездия господствующей расы пострадали евреи. Целых три тысячи евреев были выселены из «привилегированного» гетто в Терезиенштадте и переправлены на Восток для уничтожения. В день покушения на Гейдриха Геббельс распорядился арестовать 500 евреев из числа немногих, остававшихся на свободе в Берлине, а в день смерти Гейдриха 152 из них были подвергнуты экзекуции в порядке репрессалий.
Но из всех последовавших за смертью Гейдриха нацистских злодеяний судьба небольшой деревушки Лидице, расположенной близ шахтерского городка Кладно, навечно останется в памяти цивилизованного мира. Чтобы преподать урок порабощенному народу, который посмел покуситься на жизнь одного из своих инквизиторов, в этом маленьком тихом селении было совершено ужасное зверство.
Утром 9 июня 1942 года десять грузовиков с солдатами немецкой полиции безопасности под командованием капитана Макса Ростока[216]216
Повешен в Праге в августе 1951 года. – Прим. авт.
[Закрыть] подъехали к деревне Лидице и окружили ее. Ни одному человеку не разрешили покинуть деревню, зато каждому, проживавшему там, но временно находившемуся в другом месте, разрешили вернуться домой. Мальчик 12 лет, перепугавшись, попытался убежать. Его тут же пристрелили. Крестьянка побежала по направлению к видневшимся вдалеке полям. Ее убили выстрелом в спину. Все мужское население деревни было заперто в амбарах, стойлах и погребе старосты по имени Хорак.
На следующий день, с рассвета до 4 часов пополудни, солдаты полиции безопасности выводили их группами по десять человек в сад позади амбара и расстреливали. Всего там было казнено 172 мужчины и подростка старше 16 лет. Еще 19 жителей деревни, работавших в день побоища на шахтах в Кладно, позднее были схвачены и убиты в Праге.
Семеро женщин, пойманных в ходе облавы в Лидице, были направлены в Прагу и там расстреляны. Остальные женщины – а их насчитывалось 195 – были отправлены в концлагерь Равенсбрюк, где семь из них были брошены в газовую камеру, три «исчезли» и 42 погибли от бесчеловечного обращения. Четырех женщин из Лидице, у которых вскоре должны были родиться дети, сначала доставили в родильный дом в Праге, где умертвили их новорожденных детей, а затем направили в Равенсбрюк.
Теперь немцам осталось избавиться от детей Лидице, отцы которых были убиты, а матери заключены в концлагерь (немцы не расстреляли даже детей мужского пола). Детей – а всего их насчитывалось 90 – переправили в концлагерь Гнейзенау. После тщательного осмотра «расовыми экспертами» нацисты отобрали семерых, которым не было еще и года, чтобы направить их в Германию, где им дали немецкие имена и фамилии, а заодно и немецкое воспитание. С остальными поступили подобным же образом.
«Следы детей потеряны», – пришло к заключению чехословацкое правительство, представляя Нюрнбергскому трибуналу специальный доклад о зверствах нацистов в Лидице.
К счастью, некоторых из детей в конце концов удалось разыскать позднее. Я вспоминаю, как осенью 1945 года читал в тогдашних газетах, выходивших под цензурой союзников, горестные объявления. Уцелевшие матери из Лидице взывали к немецкому народу помочь разыскать им детей и направить их домой[217]217
ЮНРРА. сообщила 2 апреля 1947 года, что 17 детей разысканы в Баварии и направлены к своим матерям в Чехословакию. – Прим. авт.
[Закрыть].
Сама же Лидице, по существу, была стерта с лица земли. После того как мужчин расстреляли, а женщин и детей увезли, полиция безопасности сожгла деревню дотла, взорвала динамитом руины и сровняла все с землей.
Хотя деревня Лидице – наиболее известный пример нацистского изуверства подобного рода, она была не единственной пережившей такую ужасную трагедию в оккупированных немцами странах. В Чехословакии такая же судьба постигла еще одну деревню – Лежаки, а в Польше, России, Греции и Югославии – еще множество деревень. Даже на Западе, где «новый порядок» не был таким варварским, опыт Лидице немцы повторяли много раз – например, в Телевааге (Норвегия), откуда женщины, мужчины и дети были рассредоточены по различным концлагерям, после чего каждый дом в деревне сровняли с землей.
10 июня 1944 года, день в день ровно через два года после кровавой бойни в Лидице, во французской деревушке Орадур-сюр-Глан, близ Лиможа, было осуществлено новое ужасающее истребление людей. Отряд эсэсовцев из дивизии «Рейх», прославившейся своими террористическими акциями, а отнюдь не боевыми действиями в России, окружил эту французскую деревню, приказав жителям собраться на главной площади. Здесь командир отряда объявил, что по имеющимся сведениям в деревне спрятаны боеприпасы, поэтому будет проведен обыск и проверка документов. Затем все население деревни – 652 человека – было взято под стражу. Мужчин согнали в амбары, женщин и детей заперли в церкви. После этого немецкие солдаты подожгли деревню со всех сторон и принялись за жителей. Мужчин, не сгоревших заживо в амбарах, косили из пулеметов, женщин и детей, находившихся в церкви, также расстреляли из пулеметов, а тех, кто остался в живых, сожгли в церкви. Спустя три дня епископ Лиможский обнаружил в церкви, позади сгоревшего алтаря, гору обугленных детских тел.
Через девять лет, в 1953 году, французский военный суд установил, что 642 человека – 245 женщин, 207 детей и 190 мужчин – погибли во время кровавой бойни в Орадуре. Десять человек выжили, получив тяжелые ожоги: они симулировали смерть и таким образом спаслись[218]218
Двадцать солдат из отряда СС были приговорены этим судом к смерти, но лишь двое были казнены. Остальным наказание смягчили, и они получили от пяти до двенадцати лет тюрьмы. Командир дивизии «Рейх», генерал-лейтенант СС Гейнц Ламмердинг, был приговорен к смерти заочно. Насколько я знаю, разыскать его не удалось. Исполнитель расправы в Орадуре, командир отряда СС майор Отто Дикман, был убит в бою в Нормандии несколько дней спустя. – Прим. авт.
[Закрыть].
Орадур, как и Лидице, не был восстановлен. Его руины стоят как памятник гитлеровскому «новому порядку» в Европе. Обгоревшая церковь на фоне мирной сельской природы служит напоминанием о том светлом июньском дне, когда и деревня, и ее обитатели в одночасье перестали существовать. К тому месту, где в церкви было небольшое окно, прикреплена скромная доска, надпись на которой гласит: «Мадам Руффанс, единственная оставшаяся в живых из находившихся в тот день в церкви, бежала через это окно». А напротив окна – небольшое ржавое распятие.
Так в общих чертах проходило становление гитлеровского «нового порядка», таков был дебют бандитской империи нацистов в Европе. К счастью для человечества, он был уничтожен еще в младенческом возрасте, и не в результате восстания немецкого народа против этого возврата к варварству, а в результате поражения немецкой армии и последующего падения третьего рейха, историю которого пришло время рассказать.
