Текст книги "Командир звездной системы"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

Соавторы: Дэвид Аллен Дрейк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

«3»

Свадьба представляла собой короткое и гнетущее мероприятие. Бетани Виндзор была красива, но глаза ее покраснели от слез.

Мерикур стоял мрачный и угрюмый и кратко отвечал на вопросы капитана Ямагучи. Он покраснел от смущения, когда ему предложили надеть кольцо на тонкий палец невесты.

Даже с кольцом, которое предоставил Тенли, были проблемы, и Бетани сняла его, как только закончилась церемония.

Сенатор Виндзор тем не менее излучал энтузиазм, кивал в такт традиционному тексту, который зачитывала Ямагучи, и похлопал Сенду по спине, когда все закончилось.

– Превосходно, просто превосходно! Ну, ладно, вы, двое! Марш в свою каюту – я уверен, вам есть чем заняться! – выразительно подмигнул он Мерикуру.

Пытаясь сохранить подобие достоинства, Мерикур проигнорировал подмигивание сенатора и подал руку своей молодой жене. К его громадному облегчению, она ее взяла. Они шли в молчании до того самого момента, пока люк их каюты с шипением не закрылся за ними.

Бетани пересекла каюту и остановилась лицом к переборке. Она опустила голову, ее голос дрожал от едва сдерживаемых слез.

– Генерал, я хочу извиниться за свое поведение. Это было непростительно. Если бы я хотела остаться одна, мне следовало закрыть люк. Вы принимаете мои извинения?

Она выглядела такой несчастной, такой подавленной, что Мерикуру захотелось ее утешить. Но все, на что он оказался способен, это выдавить из себя несколько неловких фраз.

– Конечно. Я могу себе представить, что вы чувствуете, я…

– Можете представить? – Она стремительно обернулась. – Вы можете представить, каково это, когда некто вроде Тенли появляется в твоем доме и говорит, что твой брак аннулирован? Что муж, которого ты любишь, получил назначение на другое место службы на краю Скопления? Что брат твоего отца отдает тебя какому-то генералу в обмен за оказанные услуги? Можете ли вы на самом деле представить себе, на что это похоже? Нет? Я вам вот что скажу, генерал Мерикур: это так больно, что я предпочла бы умереть.

Некоторое время они не двигались – она в истерике от горя, а у него пропал дар речи от ощущения полной несправедливости всего произошедшего. Она была замужем? За другим офицером? Почему Виндзор ему ничего не сказал?

Потому что Виндзор не считал это важным. В конце концов, что такое личные желания двоих или троих людей по сравнению с будущим всей человеческой расы? Сенатор так хорошо видел далекие перспективы, что он был слеп ко всему остальному.

Но ей не стоило винить и Ансона Мерикура. Он хотел этой свадьбы не больше, чем она. Он женился на ней по долгу службы, под угрозой – черт возьми, так же, как и она вышла за него. И уж ей-то не обязательно вести себя так, будто он какое-то животное, собирающееся насильно затащить ее к себе в постель.

Мерикур расправил плечи и откашлялся.

– Извините меня. Будьте уверены, я не собираюсь… воспользоваться своими правами. Давайте-ка я буду спать здесь, а вы – в спальном отсеке каюты. Считайте нас обоих товарищами по несчастью. Если я чем-нибудь смогу вам помочь и облегчить ваше путешествие, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. А теперь, если не возражаете, я займусь работой.

– Нет, – произнесла Бетани, разглядывая свои ногти. – Есть еще одно дело, касающееся нас обоих.

– Простите, не понял, – сказал Мерикур. Он уже сделал шаг к люку, но остановился и повернулся к ней.

Она провела пальцем по сенсорной застежке под левой рукой и, потянув за подол, сняла платье через голову.

– Мы должны завершить свадьбу как положено. – Ее голос был слегка заглушен тканью.

– Это абсурд! – взорвался Мерикур. Он машинально оглянулся, чтобы удостовериться, что люк заперт.

Под платьем Бетани носила тончайшее облегающее трико, настолько прозрачное, что только легкий блеск позволил Мерикуру отличить его от покрытой загаром обнаженной кожи своей жены. Груди Бетани были такими упругими, что не нуждались ни в малейшей поддержке…

– Абсурд, генерал? – холодно спросила она, швырнула платье в угол, запустила пальцы под резинку трико и сделала глубокий вдох. – Что может быть более абсурдным, чем позволить моей… назовем это моей жизнью, – она сердито глянула на него – в первый раз, – да, скажем так: моей жизни оказаться разрушенной политическим браком. И не принести этим никакой пользы только потому, что я не захотела его узаконить.

Сверкая глазами, она медленно спустила трико и поочередно высвободила свои красивые ноги.

– Вот это действительно будет абсурдом, не правда ли?

Мерикур закусил нижнюю губу.

– Э-э-э… никому до этого нет никакого…

И остановился. Конечно, они узнают, Кона Татцу и их политические руководители. Они с Бетани могут, конечно, лежать рядом, как два полена…

Нет. Существовали способы…

– О, ну же, генерал, – произнесла она. Ее лицо ничего не выражало: даже если Бетани и обуревали какие-то чувства, она сумела это скрыть. – Не обязательно тратить на это много времени. Или вы…

Тут глаза Бетани расширились в неподдельном ужасе.

– Если только вы не… О нет, они бы не выдали меня за мужчину, который…

– Ничего подобного! – с отвращением сказал Мерикур. Он разозлился, рывком расстегнул пояс форменных брюк и только мгновением позже осознал, что сначала стоит снять ботинки. «Чертова баба!»

На полпути последовавшего за этим процесса Мерикур стал подозревать, что его жена больше не думает только о нуждах Пакта.

Ко времени завершения процесса он уже сожалел, что, кроме одного этого раза, данная обязанность от него больше требоваться не будет.

После свадьбы Мерикур с головой погрузился в работу. Ее оказалось достаточно, чтобы Мерикур был под завязку занят все время – от момента схода корабля с орбиты и до прибытия в Скопление Гармония.

Прежде всего ему надо было просмотреть последние записи его ПИРа, то есть внимательно, строка за строкой, изучить все полученные им официальные приказы и прочесть множество справок и докладов разведки, касающихся Скопления Гармония. Поскольку других способов передачи данных, кроме доставки на кораблях, не существовало, то, скорее всего, имеющиеся материалы уже устарели. Но они помогали ему создать базу, на основе которой можно будет судить о более свежей информации, когда она станет доступной.

Часть времени Мерикур посвятил тренировкам по военной стратегии – в компьютерном классе. Он уже давным-давно окончил офицерское училище, но там больше занимались тактикой, чем стратегией.

Генералам же по уставу полагается мыслить стратегически, а не тактически.

Этого многие старшие офицеры так и не усвоили, отсюда и результат: бедственное положение войск под их командованием и успехи неприятеля.

Мерикур сформировал элитный отряд телохранителей для Виндзора и старших чиновников его администрации. Это произошло почти случайно, а толчком послужило желание получше узнать церниан. «Познай своего врага», – гласит древняя боевая заповедь, и это верно. Именно так и подумал Мерикур и решил пригласить Сенду потренироваться в корабельный спортзал. Когда Сенда пришел, Мерикур был уже там.

– Привет, Эйтор. Как дела?

– Прекрасно, генерал. Спасибо за приглашение.

– Скажите, Эйтор, вы владеете боевыми искусствами?

– Да, – ответил Сенда, повернулся всем телом и оглядел зал. – Почему мы встречаемся именно здесь?

Мерикур улыбнулся. Он был одет в камуфляжную форму морских пехотинцев.

– Потому что если мы будем драться в кают-компании, то учиним там погром.

Улыбка Сенды немного сбивала Мерикура с толку, потому что уголки его рта опускались вниз, а не поднимались вверх.

– Драться? А зачем нам драться, генерал? Разве мы уже не союзники?

– Конечно, мы союзники, Эйтор, и это одна из причин, по которой мы должны драться. Попробовать друг с другом врукопашную. Как можем мы сражаться бок о бок, не зная сильных и слабых сторон напарника? И, по вашему собственному признанию, не все церниане разделяют вашу веру в Пакт. Может быть, сейчас вы научите меня таким вещам, которые потом помогут мне драться с этими цернианами.

– Что ж, неплохая идея.

Сказав это, цернианин снял куртку и обнажил свой мощный торс и тугие мускулы. Глядя на них, Мерикур подумал, что сделал серьезную ошибку, но идти на попятную было поздно.

– Мы возьмем оружие или будем драться голыми руками?

– Думаю, голых рук будет вполне достаточно, Эйтор. Не знаю, как вы, а я хотел бы остаться в живых после нашей встречи.

– Я тоже этого хочу, генерал. Прошу вас, начинайте.

– Какие-либо правила или ограничения?

– А разве на войне бывают правила?

– Я таких не знаю.

– Тогда – вперед!

С этими словами Сенда ринулся в атаку.

Мерикур полагал, что хоть физически инопланетянин и сильнее, у него, человека, будет преимущество в дистанции – и рост выше, и подвижность больше. Но он ошибся. Присев на мощных ногах, Сенда сделал сальто вперед и приземлился всего в нескольких сантиметрах от изумленного Мерикура. Инопланетянин рывком вытянул руки и чуть развел их в стороны. Потом он свел их вместе, и у Мерикура появилось ощущение, что ему дали по голове кувалдой.

Если бы Сенда вложил в удар всю силу, Мерикур был бы мертв. Он упал на колени, голова гудела, как колокол. Мерикур скорее угадал, чем увидел, как инопланетянин сложил руки в замок и занес их над его головой. Мерикур боднул Сенду головой в живот. Цернианин хрюкнул и упал на спину. Мерикур встал и попытался воспользоваться своим преимуществом, но головокружение было слишком сильным, чтобы он смог двигаться. Чтобы дать себе передышку, он был вынужден ожидать следующей атаки. Долго ждать ему не пришлось.

Лишь на мгновение оглушенный, в следующую секунду цернианин был уже на ногах и двигался так быстро, что уследить за ним было просто невозможно. Он напал на Мерикура и обхватил его руками и ногами. Тому все-таки удалось высвободить ногу, и он ударил Сенду в пах. Когда колено Мерикура соприкоснулось с гениталиями Сенды, они внезапно втянулись в тело инопланетянина. Несколько мгновений Мерикур молотил коленом по пустому месту. Перед глазами у него плыла розовая пелена.

Беспомощно задыхаясь, он расслабился, и воздух ушел из его грудной клетки, крепко сжатой в объятиях Сенды. Задыхающийся Мерикур понял, что не способен даже просигналить, что сдается. Какого черта, решил он и впился зубами в мясистое ухо цернианина.

Завопив от боли, Сенда поджал ноги, уперся ими в живот Мерикура и мощным толчком отбросил человека к ближайшей переборке. Мерикур с громким стуком ударился о нее и соскользнул на пол.

Некоторое время оба сидели неподвижно. Сенда держался за ухо, а Мерикур, заново освоив искусство дыхания, пытался понять, что же у него болит сильнее – голова или живот. Затем уголки рта Сенды опустились вниз в его характерной усмешке.

– Итак, представитель расы людей, чему вы научились?

Мерикур секунду подумал:

– Никогда не пытайся врезать цернианину по яйцам.

Некоторое время человек и инопланетянин молчали, изредка усмехаясь и покачивая головами. Потом оба расхохотались, хлопнули друг друга по плечам и, кое-как встав на ноги, отправились за медицинской помощью и за хорошей, крепкой выпивкой.

Позже, как следует поразмыслив, Мерикур решил, что в схватке он получил важный урок. Он научился уважать силу коренастых цернианских тел и, что более важно, цернианский разум.

Итак, подумал он, что может быть лучше в деле воспитания расового равенства, чем объединенные военные отряды? Конечно, создать их за один день нельзя, особенно если вспомнить, что у него под рукой вообще не было такого цернианского отряда, с которым можно было бы иметь дело. Однако путь к подобному начинанию все же существовал. Этот путь и привел к возникновению «губернаторской сотни».

Мерикур поспрашивал кое-кого и узнал, что на борту корабля есть небольшой отряд морской пехоты, который находится в полном его распоряжении.

Ого-го! Ничто не может сравниться с властью, которую дает высший ранг! Если бы ту же идею предложил какой-нибудь младший офицер, то его осадили бы с самого начала.

Теперь, когда Мерикур добыл необходимых ему морских пехотинцев, он нуждался в цернианах, готовых воспринять его идею. Он подошел к Эйтору Сенде и объяснил задачу. Инопланетянин с энтузиазмом откликнулся. Так как проводимая сенатором спорная политика многим не нравилась, Виндзору понадобятся телохранители. И есть ли у него лучший способ продемонстрировать приверженность к полному равенству? Доверив инопланетянам свою драгоценную жизнь, сенатор покажет, что твердо придерживается собственных принципов, а также прибавит скандальной славы своей и без того сомнительной репутации. И то и другое очень много значит для любого политика.

Виндзор тоже пришел в восторг от предложения Мерикура и обещал свою поддержку. Он просто обожал очевидные политические выгоды. Кроме того, ему понравилась инициативность Мерикура – впрочем, и его приверженность делу межрасового равенства тоже. Когда Мерикур вышел из кают-компании, Виндзор повернулся к Сенде и сказал:

– Думаю, нам повезло с генералом. Он, кажется, способен мыслить, а не только отдавать команды.

С помощью офицеров Мерикур отобрал пятнадцать из сорока морских пехотинцев, составлявших десантную группу крейсера. В свою очередь, Сенда нашел такое же количество церниан. Как оказалось, большинство церниан из «обслуги» проходили службу в вооруженных силах Церны и уволились, когда срок их контрактов закончился. Они вовсе не стремились опять надеть военную форму, но соблазнились повышенным жалованьем и обещанием, что с ними будут обращаться как с равными. И пятнадцать добровольцев нашлись.

Мерикур подумал, что, когда они прибудут в Скопление Гармония, церниан надо будет набрать побольше. Под видом поиска новых рекрутов он сможет проверить множество церниан на предмет выявления шпионов и саботажников.

В конце концов то, чего Виндзор и Сенда не знают, не может им повредить. Но может убить.

Равенство – это одно, глупость – совсем другое, размышлял Мерикур. Любопытно, что так много цернианских ветеранов решили связать свою судьбу с Пактом. Принимая во внимание их статус здесь, жизнь на Церне, видимо, легкой не назовешь.

Когда в первый день совместных тренировок Мерикур вошел в спортзал, он сразу заметил, что, за исключением двоих, все добровольцы придерживались каждый своей расовой группы. Увидев его, те двое, морской пехотинец и цернианин, прервали свой разговор и отошли друг от друга.

На какой-то миг Мерикур подумал, что стоит произнести речь. Он мог бы сказать, что охрана – это объединенный отряд, что люди и церниане равны между собой, что они должны работать рука об руку. Однако он быстро отказался от своего намерения, осознав, что его речь сейчас будет пустым сотрясанием воздуха. Все, кто здесь был, должны это сами сообразить, как раньше это сделал он. Поэтому он отдал команды «построиться»и «смирно» (такой подход понятен военным любой расы) и указал на тех двоих, которые разговаривали друг с другом.

– Ты и ты! Выйти на середину!

Оба добровольца вздохнули (впрочем, почти незаметно), вышли из строя и промаршировали к центру зала. В чем они таком виноваты? Оба вытянулись по стойке «смирно» перед Мерикуром, и цернианский сверхсрочник сделал это так же четко, как и морской пехотинец.

Цернианская версия стойки «смирно» была почти подобна принятой в морской пехоте. Отличалась же она тем, что цернианин скрестил руки на груди. Позже Мерикур узнал, что такое положение рук зависело от принятого в армии Церны размещения военного снаряжения: скрещенные руки обеспечивали быстрый доступ к оружию и символизировали личную готовность.

– Кругом!

Повернувшись через левое плечо, оба встали лицом к строю.

– Фамилии!

Цернианин отозвался первым:

– Меня зовут Вико Кедор, отче!

Мерикур уже знал из бесед с Сендой, что в старину цернианские отряды были организованы по кланово-семейному признаку. И хотя такой принцип военной организации давно уже не практиковался, в армии остались обращения к старшему по званию «отче»и «матерь», в зависимости от пола, и означали они «командир».

Морской пехотинец эхом отозвался:

– Мое имя Мануэль Костас, сэр!

Мерикур кивнул и повернулся к отряду.

– А теперь слушайте меня. Вы только что познакомились со своими офицерами. У кого-нибудь есть монета?

– Вот, – Костас порылся в кармане, выудил монету и бросил ее Мерикуру.

– Спасибо. Орел – Костас, решка – Кедор.

Мерикур подбросил монету.

– Решка. Вико Кедор назначается капитаном элитной гвардии. Мануэль Костас – ее лейтенант. Если они окажутся достойны своих новых званий и сохранят их и дальше, эти два офицера представят рекомендации к повышению в звании и некоторых из вас. Те, с чьими кандидатурами я соглашусь, станут сержантами. А сейчас капитан Кедор и лейтенант Костас могут назначить исполняющих обязанности сержантов. Вы все будете повиноваться их приказам в соответствии с уставом вооруженных сил Пакта. Вы сможете получить копии требуемых инструкций и выдержки из устава. Я рекомендую прочитать их тем, кто этого еще не сделал.

Мерикур сделал рассчитанную паузу.

– Вы являетесь элитным подразделением. Вам доверены жизни губернатора и его администрации. За отличное выполнение своих обязанностей вы будете представлены к наградам. Если подведете, вас накажут. Если вы подведете из-за лени, нечестности или из-за наркотиков, то вы пожалеете, что вообще появились на свет. Все ясно?

В ответ донеслось жидкое: «Да, сэр!»

– Не слышу!

На этот раз по-прежнему нестройный отклик «так точно, сэр»и «да, отче» был гораздо громче.

– Так-то лучше. Теперь разбиться по парам – один человек к одному цернианину.

На секунду обе группы оцепенело смотрели друг на друга, удивленные приказом Мерикура и неуверенные, что делать дальше. Затем, немного поколебавшись, Кедор и Костас взяли дело в свои руки. Голос Кедора напоминал рев нугианского болотного буйвола, и он хорошо умел им пользоваться.

– Слушай мою команду! Вы все слышали отче Мерикура! Живо, по парам! Один тролль к одному гувоту!

Позже оказалось, что слово «гувот» приблизительно означает «куча дерьма на ходулях». Так между собой церниане называли людей.

На мгновение воцарилась полная тишина, пока представители обеих рас усваивали слова Кедора и размышляли, как им поступить. Затем один из морских пехотинцев расхохотался, какой-то цернианин издал странный кашляющий звук, и весь отряд присоединился к ним.

Мерикур перевел дыхание. Рискованная игра Кедора себя оправдала. Но она могла вызвать и совсем другую реакцию.

Когда все разбились по парам, Мерикур вновь заговорил:

– Важно, чтобы вы узнали друг друга. Поэтому проведем небольшое ознакомительное занятие. Смысл упражнения – одолеть своего противника. Правило только одно: если твой напарник окажется в лазарете, ты сам отсидишь в карцере, пока его не выпишут. Ваша цель – подчинить себе противника, а не убить его. Понятно?

– Так точно, сэр!

Мерикур обратил внимание, что на это раз и церниане использовали ответ, принятый среди людей.

– Хорошо. Начинайте.

Поначалу они двигались настороженно, выжидая, что предпримет противник, и надеясь использовать свое преимущество. Первым атаковал цернианин. Он нырнул вперед и сделал тот же самый кувырок, какой использовал против Мерикура Сенда. Мгновение спустя другой цернианин повторил прием, и вскоре все в спортзале перемешалось: тела, стоны боли и победные крики.

Мерикур подметил определенную закономерность. Церниане действовали довольно агрессивно, своими движениями напоминая гимнастов. Люди на первых порах защищались, применяя самые разнообразные приемы и стили, от боевых искусств до уличной потасовки. Освоившись с манерой церниан, люди переходили в контратаку.

Когда атмосфера в зале стала накаляться, Мерикур дунул в свисток.

– Хорошо. Этого достаточно. Построиться в алфавитном порядке.

Пока солдаты строились, Мерикур обратил внимание, что некоторым из них досталось как следует, но серьезно раненных не было. В большинстве своем ущерб сводился к синякам, шишкам и ущемлению людской гордости. Некоторые солдаты обеих рас нетвердо держались на ногах, но, если он пошлет их в лазарет сейчас, ему придется посадить их партнеров в карцер. Лучше подождать и дать им возможность пойти в лазарет самим – или пусть лечат травмы сами, без медицинской помощи. Но это будет уже собственный выбор, который покажет отношение к своему партнеру.

Когда все построились, Мерикур шагнул вперед. Он обвел солдат стальным (во всяком случае, так он надеялся) взглядом.

– А теперь слушайте внимательно. Вы дрались друг с другом в первый и последний раз. Дальше это будут уже специально подобранные упражнения. Я надеюсь, вы поняли смысл этого единоборства. Вы входите в объединенный отряд. С вами будут обращаться, как с равными, и вы заслужите уважение друг друга. Кто возражает, шаг вперед. Он будет отчислен безо всякого взыскания. Кто останется, будьте готовы драться и умирать плечом к плечу.

Никто не двинулся с места. Мерикур улыбнулся:

– Добро пожаловать в «губернаторскую сотню»!

Когда Мерикур передавал «сотню» Кедору и Костасу для дальнейших тренировок, Бетани Виндзор наблюдала за ним с беговой дорожки, расположенной на втором ярусе спортзала. Обычно Бетани пробегала по пять миль в день, хотя и считала круговую дорожку невероятно скучной.

Она смотрела на Мерикура с почти болезненным восхищением. Он в конце концов был ее мужем и представлял собой силу, с которой приходилось считаться. Кем он был, этот человек с серьезными глазами и совершенно седой головой? Она обратила внимание на то, как он сумел завладеть вниманием отряда, отметила очевидный ум, светившийся в его глазах… спокойную силу его тела.

Она остановила себя. Нет, черт побери, нет! Как она могла?

Издав легкий возглас, в котором слышались боль и страдание, Бетани бросилась прочь и не останавливалась, пока не добежала до спального отсека своей каюты и не заперла за собой люк.

Нола Ранкоу сидела на веранде своей виллы и смотрела на ту часть собственности, которая открывалась ее взору. Если верить бумагам, ей принадлежало больше сотни квадратных миль превосходных сельскохозяйственных угодий. На самом же деле собственности у нее было гораздо больше, включая и огромные земельные наделы на Августине, столичной планете Скопления Гармония, да и значительная часть самого Скопления также принадлежала ей. Не напрямую, конечно – кроме нее Скоплением владела компания – а косвенно, поскольку она, Нола Ранкоу, являлась третьей по значимости фигурой в конгломерате Хайкен Мару.

Открывавшийся ее взору вид был действительно прекрасен. Пурпурные ряды кустов винной ягоды начинались прямо от веранды и уходили вдаль насколько хватало глаз. Аромат их цветов окутывал все вокруг.

Стояло ее любимое время дня, когда вечерние лучи мягко освещают землю, а солнце вот-вот скроется за горизонтом. Это время прекрасно подходило для умиротворенного созерцания. Ранкоу улыбнулась и пригубила вино из высокого бокала. Ей было от чего чувствовать себя счастливой.

По большей части, бизнес ее шел прекрасно. Ей следовало благодарить за это Виктора Трента – губернатора, уходящего в отставку. Заинтересованный только в спокойном окончании срока своего губернаторства и в скорейшем возвращении на Землю, Трент вел себя очень тихо, особенно когда это приносило ему личную выгоду. В результате Ранкоу не имела никаких преград в своей погоне за прибылью.

Да, дела действительно шли прекрасно – пожалуй, планета Теллер тут единственное исключение. Постоянным источником напряженности на этой планете были рабочие, как церниане, так и люди. Ранкоу просила Трента послать туда морскую пехоту, но он отказался, сославшись на то, что ждет прибытия нового губернатора. Это конечно же полная чепуха, но именно здесь старый козел совершенно не хотел уступать. Несомненно, он опасается заработать плохой отзыв о своем губернаторстве.

Новый губернатор, как представлялось Ранкоу, мог стать источником беспокойства. Поговаривали, что он пылкий либерал и постоянно несет всякий вздор насчет предоставления инопланетянам полного равенства как единственного способа сохранения Пакта.

Новый губернатор может встать на сторону тех инопланетян, которых она пыталась покорить. И еще этот генерал… как там его… да, Мерикур. На чью сторону он встанет?

Миниатюрное записывающее устройство прибыло несколько часов назад на борту быстроходного курьерского корабля. Хотя Ранкоу уже дважды прослушала запись, она еще раз взяла устройство и слегка его сдавила. Послышался голос: «Если теория сенатора Виндзора о предоставлении полного равенства инопланетянам сработает в Скоплении Гармония, то, возможно, за ним последует весь Сенат».

Ранкоу нахмурилась и выключила запись. Любые перемены обычно означают дополнительную прибыль. Но этот Виндзор – радикал, да еще, судя по отзывам, вполне компетентный. Такая комбинация будет крайне плачевна для бизнеса.

Она услышала чьи-то мягкие шаги.

– Да?

Голос Коды звучал хрипло и степенно:

– Пора.

Мощное тело Коды сплошь состояло из тугих мышц. Кроме плавок и сандалий, на Коде ничего не было.

Ранкоу кивнула, допила свое вино и встала. Она была на голову выше Коды. Благодаря генной инженерии, без которой не выжить на их родной планете, по мощи мускулатуры она ему не уступала. У нее были широкие плечи, высокие твердые груди, узкая талия и сильные длинные ноги. Как и Кода, она родилась на планете с высокой гравитацией, которая называлась Свинец. Там требовалась недюжинная сила просто для того, чтобы встать со стула и сделать шаг. Поэтому на Августине с ее более слабой гравитацией и Ранкоу, и Кода казались суперлюдьми и беззастенчиво этим пользовались.

Подобно Коде, Ранкоу была одета только в узкие плавки и сандалии. Она с удовольствием заметила его голодный взгляд. Как всегда, она заставляла его ждать. Это только повышало его сексуальную активность.

– Я готова.

Кода кивнул, и они спустились по короткой лестнице, прошли вдоль стены виллы и направились к загону для скота. Приблизившись к воротам, Ранкоу увидела внутри загона четырех головорогов. Вес быков доходил до полутонны, зверюги были покрыты зеленоватой броней, которая состояла из перекрывающих друг друга костяных пластин, и обладали весьма скверным характером.

Каждый был вооружен тремя рогами. Два изгибались по бокам головы, третий рос из середины лба, подобно пике. Острия рогов напоминали бритву.

Ранкоу равнодушно спросила:

– На сегодня четверо?

По правде говоря, завалить сразу четырех таких бестий было чересчур даже для нее.

Но Коде нравилось подвергать свою жену таким испытаниям. Раз за разом он все больше убеждался в ее силе и получал все больше удовлетворения от того статуса, который он занимал благодаря ей. Он передал Ноле рукавицы, сделанные из стальной кольчуги.

– У нас осталось мало мяса.

Ранкоу натянула рукавицы и молча вошла в загон. Она направилась к самому крупному головорогу, не обращая внимания на остальных. На него потребуется больше всего сил, поэтому она убьет его первым. Ее мать всегда настаивала, чтобы она лично убивала свою добычу. Твой клан ест то, что ты убьешь. Поступать по-другому значило избегать ответственности и вызывать в других людях сомнение относительно твоей физической силы.

Кое-кто считал это пережитком первобытной охотничьей этики, но Ранкоу сделала это высказывание своим девизом. Для нее бизнес был просто усложненной версией охоты: сильный убивает, слабый погибает.

Животное бросилось в атаку. Она схватила его за боковые рога и наклонилась вперед, зарывшись пятками в землю и используя всю силу своих мощных ног. Отчаянно сопротивляющийся зверь постепенно смирился. Его единственный глаз с тремя зрачками смотрел на Ранкоу с безграничной ненавистью, зловонное дыхание царапало ей горло. Мгновение они стояли неподвижно, и каждый старался одолеть другого при помощи одной грубой силы.

Кода больше всего любил именно этот момент: голая сила Нолы против грубой мощи животного. Он почувствовал, как в его чреслах нарастает возбуждение, и улыбнулся. Как обычно, она заставила его ждать, но он не возражал: результат того стоил.

Очень медленно, почти незаметно для глаза, Ранкоу повернула голову зверя и одним мощным сокращением плечевых мускулов крутанула ее на полоборота вправо. Шейные позвонки быка с глухим треском переломились, и он замертво упал к ногам женщины.

С остальными зверями дело пошло легче. И когда она схватила следующую пару рогов и свернула быку шею, Ранкоу думала о сенаторе Энтони Виндзоре.