Текст книги "Звезда наемников"

Автор книги: Уильям Кейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Ракеты ушли вдаль, туда, где только что блеснуло крыло одного из нападающих. Лазеры били короткими импульсами в направлениях, в которых бортовые компьютеры прогнозировали нахождение цели в данный момент. Время от времени прогнозы оказывались верными.

Крыло одного из «Демонов» вспыхнуло вдруг ослепительно белым светом, когда невидимый тепловой луч тяжелого лазера настиг АКИ. Во все стороны полетели капли добела раскаленного металла, рассыпавшись мгновенно гаснущим огненным веером. Все три нападавших «Демона» стремительно пронеслись встречным курсом мимо «Фобоса». Лучи их лазеров прочертили глубокие борозды на обшивке шаттла. «Фобос» ответил ракетно-лазерным залпом, но нападавшие сумели уйти. На экранах было видно, как все три «Демона» синхронно начали торможение, одновременно разворачиваясь для новой атаки. Мартинес повернулась к Грейсону.

– У нас слишком серьезные повреждения, майор.– Она ткнула пальцем в сторону главного экрана, где виднелся ставший уже совершенно громадным диск близкой Верзанди.– Еще одна атака этих молодцев, в лучшем случае две – и, считайте, майор, наша песенка спета. Я считаю, нам надо уходить. Если мы сейчас начнем ускорение, то у нас будет выигрыш во времени. Можем уйти в зенитную точку здешней системы. Если нам повезет, конечно.

Грейсон позволил себе полуулыбку.

– А смысл? «Индивидуум» ведь уже ушел.

– Может прийти другой Т-корабль...

– В эту систему приходят только корабли Дома Куриты, капитан... Или... у вас на уме решение сдаться?

– Вот об этом-то я сейчас и размышляю, майор,– проговорила Мартинес, понизив голос так, что Грейсон еле-еле ее расслышал.

– В нашем положении сдаться – это не самая плохая идея, а, майор?

Грейсон покачал головой:

– Займитесь курсом, капитан. Ваша задача: выйти к Лазурному морю и совершить посадку в точке, координаты которой вам дал Эрадайн. Я думаю, что лучше попытаться выжить самим, нежели надеяться на милосердие Драконов.

– Да, сэр.

Ни разу до этого Мартинес так не обращалась к нему. Было непривычно слышать это слово из ее уст.

– Капитан! – На экране монитора внутренней связи появилось лицо одного из офицеров.– Капитан Мартинес! Принят сигнал аварийного маяка одной из «Молний»!

Она резко отвернулась от Грейсона:

– Проклятье! Где они?

– Ближе к планете. Почти над самой атмосферой. Они вызывают «Фобос».

– Переключи их на рубку.

– «Фобос»! «Фобос»! -Я – борт «один»! – Голос Клейн был еле слышен из-за треска помех.– «Фобос», вы слышите меня?..

Мартинес рванула микрофон с подставки.

– «Фобос» на связи.

– «Фобос»! Джефф подбит! Идите на пеленг маяка и подберите нас. Если вы успеете, его можно будет спасти!

Мартинес смотрела на Грейсона, подняв брови.

Грейсон перевел взгляд с нее на капитанский монитор. Подбитый АКИ находился на нестабильной орбите. Через несколько часов гравитационное поле Верзанди замедлит его настолько, что круговая орбита превратится во все суживающуюся спираль. Корабль начнет падение на планету. Конечно, еще есть время подобрать изувеченный АКИ прежде, чем беспомощный корабль войдет в атмосферу.

Но противник, он ведь тоже не сидит сложа руки. «Леопард» уже вышел из-за горизонта планеты и сейчас находился ближе к «Молниям», чем «Фобос». Если «Фобос» сохранит свой курс, у него есть шанс уйти от вражеского шаттла. Если только начать торможение перед самым входом в атмосферу... А «Молнии» – они ведь на другом векторе. Менять курс, потом уравнивать скорость с ними...

С одной стороны, жизнь раненого пилота, с другой – жизни всех, находящихся на борту «Фобоса». Это уже не вопрос успеха их миссии. Это уже элементарный выбор...

Грейсон сделал нетерпеливый жест в сторону микрофона. Мартинес молча сунула аппарат ему в руку. Сделав глубокий вдох и поднеся микрофон к губам, Грейсон заставил себя говорить:

– Борт «один», Карлайл на связи. «Фобос» не может подойти к вам, вы поняли? Мы не можем подобрать борт «два».

– Он же умирает! Вы не можете бросить нас!

– Борт «один», это приказ! – Грейсон и не подозревал, какую боль могут причинять подчас собственные слова. Он был почти незнаком с обоими пилотами, но все равно ощущение было таким, что внутри него кто-то медленно поворачивал в ране раскаленный нож.– Борт «один», оставьте борт «два» и возвращайтесь на «Фобос». Шаттл противника идет на перехват, мы должны успеть его опередить. Вы поняли?

– Карлайл, мать твою, ты не можешь так с нами поступить!

– Лейтенант Клейн. Вы ничем ему не сможете помочь. Возвращайтесь на «Фобос». Это приказ!

– В жопу катись со своим сраным «Фобосом» и со своим приказом! До встречи в аду, ты, ублюдок! Слышишь, ты, Грейсон Карлайл? В аду!!!

И будто в подтверждение ее слов по наружной обшивке «Фобоса» словно гигантским обухом хватили. Звено «Демонов» снова пошло в атаку. В одном из нижних грузовых отсеков броня оказалась пробитой. За «Фобосом» потянулся белый шлейф из замерзшего воздуха.

Лазеры «Фобоса» огрызнулись в ответ. На этот раз им повезло. Сразу три лазерных луча скрестились на двигательном отсеке одного из «Демонов». Ослепительная вспышка – и двигатель «Демона» замер навеки. Изуродованный истребитель продолжал нестись по инерции куда-то в космическую ночь, прочь от планеты.

Однако теперь на смену «Демонам» пришел «Леопард», идущий на сближение с «Фобосом». Его орудия ударили в область нижних палуб, разворотив броню напротив отсека с боевыми роботами и снеся напрочь лазерную установку. Сорвало дверь одного из грузовых отсеков. «Фобос» ответил ракетным залпом. Лазерные лучи, видимые лишь на боевых мониторах как зеленые и красные стрелы, заплясали между шаттлами. Где-то в недрах «Фобоса» выла сирена, но за гулом голосов здесь, на мостике, ее почти не было слышно. Механический голос компьютера монотонно повторял, что в третьем отсеке падает давление.

Мартинес на мгновение оторвалась от своего пульта.

– Вам лучше занять свое место в кресле, майор,– посоветовала она.– Нам крышка!.. Ну, майор, молите своего бога!..

Грейсон послушно занял свое место в противоперегрузочном кресле и тщательно пристегнулся.

В настоящий момент ему оставалось одно – ждать. Поэтому он позволил себе на мгновение вернуться мыслями к двум пилотам «Молний». В самом деле, мог ли он что-нибудь для них сделать? Если бы «Фобос» пошел на сближение с подбитой «Молнией» Джеффри Шермана, это наверняка означало бы гибель всех... Или... Или их вынудили бы сдаться.

Прямо перед Грейсоном на главном экране виднелся «Леопард». Вражеский шаттл был совсем близко. Пара уже знакомых дельтовидных силуэтов вдруг вынырнула из-за громады вражеского шаттла. Это «Демоны» шли в очередную атаку. Откуда-то слышался голос, спокойно диктующий: «Девять ноль-ноль, восемь ноль-ноль, семь ноль-ноль...» Компьютер ли это диктует наводчикам или же это неестественно спокойный голос тренированного профессионала, спокойно делающего свое дело, презревшего собственные эмоции, боль, страх?

О сдаче в плен лучше и не думать. Если бы речь шла об объявленной войне, когда ясно, кто свой, а кто враг, тогда еще оставалась надежда, что, может быть, тебя когда-нибудь обменяют, как военнопленного. А тут? Кто они, в сущности, такие? Наемники без роду и племени, помогающие мятежникам. Для Драконов, если поставить себя на их место, самым простым решением было бы попросту уничтожить их – и дело с концом! Чтобы другим неповадно было. Нет, сдача в плен,– это исключается. Таких, как он, Грейсон, как Серый Легион Смерти, в плен не берут. Таких уничтожают, как бешеных собак.

Кроме того, сказал себе Грейсон, вспомни, кто перед тобой. Люди, сражающиеся под знаменами герцога Хасида Ринола – Красного Охотника,– того самого, который организовал заговор, в результате которого погиб твой отец.

Как можно сдаваться, пока есть хоть малейшая возможность отомстить?

А Джеффу Шерману, которого ты обрек ради этой мести на смерть,– ему что до этого?

И можно ли в этой ситуации вообще остаться справедливым по отношению ко всем?..

«Фобос» тряхнуло. Послышался нарастающий свист рассекаемой атмосферы, который постепенно сошел на нет, а затем снова возобновился, с тем чтобы перерасти в закладывающий уши рев.

– Противник!.. Встречным курсом!..– Заорал кто-то истошным голосом, перекрыв оглушительный рев.– Курс ноль-пять-ноль. Поправка десять!.. Он прет прямо на нас!!!

Шаттл уже глубоко вошел в атмосферу, когда один из «Демонов» предпринял новую отчаянную атаку. «Фобос» встретил его массированным огнем носовых лазеров. Однако мощная лобовая броня «Демона» пока выдерживала неистовый встречный огонь, в то время как тяжелые лазеры АКИ кромсали обшивку летящего ему навстречу шаттла.

Но тут луч лазера ударил прямо в кабину «Демона». Колпак засиял как бриллиант в лучах солнца под страшной лаской лазерного луча и разлетелся на куски, не дав пилоту времени не то чтобы вскрикнуть,– даже осознать, что произошло, прежде чем его тело превратилось в перегретый пар. Но хотя пилот истребителя был мертв, «Демон» продолжал нестись вперед, прямо на «Фобос», чья обшивка сейчас светилась вишневым светом, раскалившись в плотных слоях атмосферы.

Удар был чудовищен. Неуправляемый «Демон» вспорол обшивку топливных баков «Фобоса». Ослепительная вспышка света озарила все вокруг. Страшный толчок швырнул операторов лицом в пульты и чуть было не вырвал людей из противоперегрузочных кресел. Свет померк и начал мигать. Завыли аварийные сирены. Изуродованный, почти беспомощный шаттл шел в ореоле ионизированного воздуха вниз, к поверхности Верзанди.

IX

Сью Эллен Клейн продолжала следовать за подбитой «Молнией» Шермана, когда та вошла в атмосферу, которая сразу же нагрела искромсанный корпус АКИ. Ниже от корпуса начали отделяться частицы металла и краски, образуя за несущейся машиной шлейф. «Молния» Клейн шла в этом шлейфе в пятидесяти километрах от разрушающегося АКИ. То и дело в лобовую броню ее машины ударяли части наружной обшивки от распадающегося корпуса того, что еще недавно было истребителем, на котором летал ее возлюбленный. Бах... Бах... Бах-бах... Бомм...

Она не могла больше пользоваться радиосвязью. Их с Джеффом общая частота была сейчас заполнена рвущими душу воплями, становящимися все более истошными по мере того, как вокруг него начала плавиться кабина. Оставалось единственное, что она могла сделать для Джеффри, ее друга... возлюбленного. Это был ее долг. Слезы текли по ее лицу за прозрачным забралом шлема, в то время как она в последний раз подняла на уровень глаз дисплей системы наводки. В перекрестье прицела появилась несущаяся впереди разбитая «Молния», уже превратившаяся в один сплошной огненный ком, ярко светящийся на фоне лежащих ниже облаков. Динамики доносили до нее страшные крики сгоравшего заживо человека, временами почти исчезающие за треском помех.

– Прощай, Джефф,– прошептала она, понимая, что он ее уже не услышит.– Я люблю тебя...– И с этими словами она нажала кнопку, метнув вперед, через пространство, разделяющее их машины, две РБД. Несущийся впереди огненный ком взорвался ослепительной вспышкой. Крики в эфире внезапно оборвались. В лобовую броню ее машины ударили осколки. И затем стало тихо. Сью Эллен Клейн с трудом перевела дыхание.

Забыв о своей машине, она почти вошла в гибельное для нее пике, но в последний момент инстинкт пилота заставил ее направить «Молнию» по пологой дуге вверх. Подобно камню, пущенному по воде, ее «Молния» снова вынеслась за пределы атмосферы над ночной стороной планеты. Здесь, в холоде космоса, раскаленная машина начала стремительно остывать. Холод начал заползать в кабину. Но Сью Эллен Клейн ничего не замечала, сидя неподвижно, осознавая только, что все еще продолжает держать нажатой красную пусковую кнопку, оборвавшую мучительную агонию Джеффри Шермана, пилота АКИ. Все в ней будто оборвалось. Сидя в своей «Молнии» с заглушенными двигателями, она только повторяла время от времени: «Я должна была это сделать. Джефф... Должна...»

Над широким полем, исчерченным темно-голубыми полосами лесонасаждений, завывали сирены. В тени деревьев разместился передвижной штаб – целый поезд из гигантских многоосных трейлеров, по сравнению с которыми сновавшие туда-сюда люди казались карликами. Неподалеку высился неподвижный «Мародер», а на противоположной стороне поля виднелись тяжелый «Орион» и пара «Стингеров». Казалось, боевые роботы замерли, вслушиваясь в нарастающий гром, шедший с неба.

«Леопард» сел на поле, подняв вокруг настоящий ураган. На некоторое время все заволокло гигантской тучей пыли и сорванной листвы. По всему было видно, что шаттл только что вышел из боя: броня в некоторых местах была повреждена, по обшивке тянулись оплавленные борозды от лазерных лучей. Однако тот участок обшивки, где была нанесена эмблема – черный дракон на алом поле, а под ним название шаттла «Чжао»,– волей случая совершенно не пострадал.

Полковник Кевлавич легко сбежал по лесенке, приставленной к одному из трейлеров. Вытянувшийся перед ним человек отдал ему честь.

– Лейтенант, немедленно начинайте погрузку. Я сам поведу звено.

– Сэр!

Устройство связи на поясе у Кевлавича вдруг издало трель. Тот переключился на прием.

– Полковник, мой повелитель, получено сообщение с «Субудая». Погрузка «Галеонов» закончена. «Субудай» стартовал. На Охотничьем мысе он будет через двадцать минут.

– Хорошо.

– Также получено сообщение из Региспорта. Они подтверждают высылку группы поддержки с воздуха.

– Очень хорошо. Проинформируйте командира «Субудая», что мы сядем там же примерно в то же время.

Кевлавич не был уверен, что «Галеоны», легкие танки, так уж необходимы. Впрочем, они могут оказаться полезными, если понадобится срочно изолировать район посадки вражеского шаттла от проникновения туда отрядов мятежников. Предосторожность казалась отнюдь не лишней в Сильванском бассейне. Район этот буквально кишит мелкими партизанскими отрядами. Для роботов они реальной угрозы не представляют, а вот прорваться за заградительные кордоны вполне способны.

На «Чжао» широко распахнулись люки грузового отсека для транспортировки боевых роботов. Вниз сползла массивная плита въездного пандуса. Полковник поднес рацию ко рту.

– Внимание, Центральная! Кевлавич на связи. Мы выступаем.– Он переключился на внутреннюю частоту.– Боевым роботам занять свои места на борту.

На краю поля оба «Стингера» и «Орион» пришли в движение и зашагали по направлению к шаттлу. Убедившись в этом, Кевлавич вскарабкался по лесенке на ноге своего «Мародера» и через узкий люк протиснулся на мостик, заняв водительское кресло. Привычными, заученными движениями он надел нейрошлем и быстро произвел активацию всех систем чудовищной машины. «Мародер» вздрогнул и сделал первый шаг. Тяжкая поступь робота, сотрясавшая землю, через оставленный открытым входной люк наполняла рубку мерным грохотом.

Генерал-губернатор ясно дал понять, чего именно он хочет. Несмотря на то что предстоящая операция была довольно-таки простой, выражение лица и интонация Нягумо красноречиво свидетельствовали о том, что генерала весьма заботит, чтобы все прошло как надо. А когда что-то сильно заботит генерал-губернатора, то это должно еще сильнее заботить его, полковника Кевлавича. Именно в этом должен заключаться смысл жизни настоящего офицера.

Шаттл-нарушитель был сильно поврежден еще на подходах к Верзанди. Подобно гигантскому болиду, он пронесся над поверхностью планеты, оставляя за собой огненный след. Очень возможно, что столь впечатляющее шоу закончилось для неизвестного шаттла печально. Наземные радары и сканеры на «Чжао» проследили его траекторию через северное полушарие планеты. Когда шаттл вошел в облачные слои, радары потеряли его. Но данные компьютеров указывали на то, что искать шаттл или то, что от него осталось, нужно где-то среди джунглей, болот и дюн Охотничьего мыса, на побережье Лазурного моря, километрах в шестистах к северу от Региса.

Шансов на то, что пассажиры шаттла остались в живых, было мало, но тем не менее проверка не помешает. Все побережье Лазурного моря и район Врайес-хавен к востоку – все эти места буквально кишат партизанскими отрядами. Даже если шаттл-нарушитель и потерпел крушение, мятежники вполне могли попытаться воспользоваться грузами и военным снаряжением наемников, которые, несомненно, были на борту. Более того, на борту, вполне возможно, были и боевые роботы, которые скорее всего уцелели в своих транспортных коконах. Важно было не допустить, чтобы партизаны завладели ими. И еще. Осмотр места крушения и остатков шаттла вполне мог дать ключ к решению загадки: кем были эти люди, столь дерзко посмевшие нарушить блокаду.

Нагумо отдал также приказ двум другим боевым шаттлам Дома Куриты, находящимся сейчас в системе. Им было предписано совершить посадку, но не в космопорте Региса, а несколько севернее – на краю Голубого плато, где соединение легких танков, переданных под командование Кевлавича, и одна рота из его собственного полка боевых роботов дожидались возвращения своего командира. Хотя в обычной ситуации для выполнения подобной миссии было бы вполне достаточно простого младшего командира, скажем лейтенанта, на этот раз полковник Кевлавич решил отправиться самолично. Слишком уж значимым для высшего командования – Кевлавич это чувствовал – был этот прецедент.

Самым сложным в этой операции было скоординировать действия обоих шаттлов, и «Чжао» и «Субудая». Задержка с посадкой одного из шаттлов привела бы к тому, что воинские подразделения, высаженные другим кораблем, оказались бы без поддержки.

Все эти мысли мелькали в голове полковника, пока он ставил своего «Мародера» в транспортный кокон грузового отсека шаттла. Через двадцать минут роботы должны быть высажены в заданном месте. У Кевлавича не было и тени сомнения, что его боевым машинам удастся справиться с любым противником, с которым он встретится на месте крушения чужого шаттла, будь то уцелевшие наемники или же пришедшие туда раньше отряды мятежников. Кроме того аэрокосмические истребители из Региспорта должны обеспечить поддержку с воздуха.

А что до танков, которые должен доставить «Субудай», то они – Кевлавич был уверен – и не понадобятся.

В сотне километров над облачным слоем Верзанди капитаном «Субудая» был замечен АКИ, находящийся на низкой орбите и передающий сигналы тревоги. Поскольку приближение к АКИ не требовало сколько-нибудь значительных изменений курса, капитаном было принято решение приблизиться к АКИ и подобрать его, ибо поначалу капитан «Субудая» решила, что перед ней один из «Демонов», должно быть, пострадавших в недавней короткой схватке с неизвестным шаттлом.

Однако очень скоро капитан «Субудая» выяснила, что она ошибалась. Подавший сигналы бедствия АКИ оказался при ближайшем рассмотрении вовсе не «Демоном», а «Молнией». АКИ этого класса на вооружении у Дома Куриты не числились.

Неизвестный АКИ был взят на борт. В пилотской кабине его была обнаружена молодая женщина, находившаяся, очевидно, в состоянии психического шока и ни на что не реагировавшая.

Капитан «Субудая» распорядилась, чтобы женщина-пилот была помещена в госпитальный отсек. Хотя было ясно, что для этого пилота война закончилась, ее дальнейшей судьбе вряд ли можно было бы позавидовать. Капитану «Субудая» приходилось не раз слышать о том, какие методы допроса применяются в военной разведке Дома Куриты. Вполне возможно, что для пилота было бы лучше закончить свои дни в металлическом гробу АКИ, вместо того чтобы сдаваться на милость противника. Впрочем, не ее, капитана, это дело. Все, что от нее требуется,– это сообщить об этом вышестоящему начальству, а там пусть поступают с пленницей, как хотят. Кроме того, лично ей, как капитану шаттла, взятие в плен противника может сыграть лишь на пользу.

Ожили на мгновение двигатели, скорректировав курс, и «Субудай» направился к месту назначения – в заданный квадрат на Охотничьем мысе, куда шаттл должен был доставить легкие танки «Галеон». Согласно приказу, «Субудай» должен был совершить посадку после «Чжао».

Толлен Бразеднович поднял руку, и, повинуясь этому знаку, следовавшие за ним вооруженные люди замерли как вкопанные. Проводник нырнул в зеленый сумрак джунглей и исчез из виду. Люди стояли, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Где-то в отдалении кричали хиримзимы.

Это был обычный патрульный отряд. Все люди одеты кто во что горазд. На некоторых была форма куритских солдат, явно снятая с убитых, другие были в гражданской одежде. Имелись и армейские бронежилеты. Бразеднович нес на плече лазерную винтовку. У Йолева был тяжелый трофейный пулемет. Остальные партизаны вооружились охотничьими ружьями и винтовками.

Вел группу Ли Цзин, сын местного плантатора Ли Ву. Никто из мятежников не доверял ему, хотя Ли часто оказывал мятежникам услуги, сообщая им о куритских патрулях и засадах. Но на этот раз история, рассказанная им, была слишком интригующей, чтобы пропустить ее мимо ушей. Ли рассказывал о шаттле, с ревом пронесшемся над плантациями и упавшем в джунглях где-то к северу. Если этот человек говорил правду, то выходило, что шаттл разбился всего лишь несколько часов тому назад. Так что еще можно было первыми оказаться на месте крушения, прежде чем там объявятся куритяне.

А что враги должны появиться – в этом никто не сомневался. Разбившийся шаттл определенно принадлежал Дому Куриты. И наверняка на борту вез груз оружия. Драконы вряд ли захотят, чтобы это оружие попало в руки Бразедновича и его небольшого отряда.

Шаттл наверняка передавал сигналы бедствия и успел выбросить сигнальные маяки, чтобы свои могли его найти. Может быть, даже удастся устроить людям Нагумо небольшой сюрприз, когда они появятся. Куда приятнее быть охотником, нежели дичью.

Ли знаками дал понять, что можно идти дальше. Отряд осторожно двинулся вперед. Люди шли, с трудом продираясь сквозь ветви и переплетение лиан. Но вот джунгли начали редеть, и глазам открылся пустынный берег моря.

Пронзительные крики яркокрылых птиц сливались с шумом прибоя. Море было спокойным, лазурно-голубым. Недалеко от берега из воды торчал гигантский металлический шар с оплавленной и покореженной оболочкой.

Бразеднович поднес к глазам электронный бинокль и нажал кнопку наводки на резкость. Бинокль остался как память об удачном набеге на Порт-Гаспин, на кожаном ремне еще остались пятна крови его прежнего владельца. Дав максимальное увеличение, Бразеднович смог разглядеть даже пятнышки ржавчины на корпусе шаттла. Вся обшивка была изборождена следами от снарядов и ракет. Судя по всему, шаттл прорывался к планете с боем. Даже перегрев в атмосфере не смог окончательно стереть с корпуса шаттла эмблему Дома Куриты – красно-черного дракона в круге. Ниже, там, где волны плескались об обшивку, виднелась громадная зияющая дыра. Вся обшивка была покрыта характерными кратерами и подтеками расплавленного и застывшего металла. Волны то скрывали, то снова обнажали какие-то металлические обломки, разбросанные на мелководье. Не было ни малейшего сомнения" что этот шаттл совсем недавно вышел из боя.

Вожак мятежников опустил бинокль, и тут на его лице появилось озадаченное выражение. Какого боя? Если шаттл Драконов был сбит, значит, в системе Норны находятся чужие боевые корабли. Дружественные корабли. Но чьи? У мятежников не было своих космических кораблей, равно как и АКИ. Так что сбитый шаттл явно не их рук дело. Но кто это сделал? И почему?

Бразеднович снова поднес бинокль к глазам. Ему показалось, что он заметил какое-то движение. Там, на берегу, несколько в стороне. Ага, вот они. Бразеднович различил несколько человек в мокрой одежде. Очевидно, это те, кому удалось пережить крушение шаттла. И что они делают сейчас?.. Бразеднович присмотрелся повнимательнее. Нет, не может быть. Они роют песок. Но для чего? Хоронят своих мертвых? Или устанавливают SOS-передатчик? Странно. Он продолжал следить за людьми с шаттла. И тут он увидел, как над кучкой этих людей начал подниматься черный дым.

Желваки заходили на лице Бразедновича, когда он крепко стиснул зубы. Армейский транспорт из Региса должен появиться с минуты на минуту, чтобы спасти свое добро. А тут им еще подают дымовые сигналы. Если нападать на шаттл, то прямо сейчас. Потом будет поздно.

Бразеднович махнул рукой, подавая знак своим людям. За его спиной послышался приглушенный лязг передергиваемых затворов. Отряд разбился на группки по четыре-пять человек, которые осторожно двинулись к берегу, каждая своим путем. Несколько человек исчезли в джунглях, чтобы предупредить водителей находящихся невдалеке вездеходов быть наготове.

Всего насчитывалось от пятидесяти до шестидесяти выживших. Разбившись на группы по нескольку человек, они таскали из шаттла на берег какие-то коробки и контейнеры. Часовых видно не было. Да и люди у шаттла не были вооружены. Бразеднович невольно усмехнулся. Тем лучше. Меньше будет хлопот.

Грейсон поднял взгляд, когда коммуникатор в ухе донес сдавленный шепот:

– Они идут, капитан. Рассредоточились вдоль кромки джунглей и наступают цепью. Расстояние – около сотни метров.

– Я их заметил. Лори. Будь наготове. Он выпрямился во весь рост, все еще чувствуя слабость в ногах. Давала себя знать посадка. Мартинес в самую последнюю секунду успела воспользоваться тормозными двигателями, так что можно было сказать, что сели они почти успешно, на самом берегу Лазурного моря.

Если бы не умение Мартинес, им бы несдобровать. После столкновения с АКИ она сумела-таки вновь обрести контроль над несущимся шаттлом. Тем не менее обшивка корабля накалилась настолько, что все наружные элементы главного двигателя частью расплавились, частью были сорваны. Хорошо, что хоть сохранились тормозные двигатели, которые и спасли шаттл в последний миг.

Сквозь многочисленные пробоины грузовые отсеки шаттла оказались сейчас наполовину затоплены морской водой. Впрочем, старый «Фобос» все-таки выдержал, несмотря на свой теперешний ужасающий внешний вид. Из команды шаттла никто не погиб, лишь пятеро были ранены. Также не пострадал и сам главный двигатель, если не считать наружных элементов. Грейсон был склонен считать случившееся чудом. Не исключено даже, что «Фобос» сможет снова летать, если только на этой планете можно будет провести ремонт и если останется время для ремонта.

Но при нынешнем положении дел успешный ремонт «Фобоса» представлялся еще одним чудом.

Впрочем, чтобы это чудо могло свершиться, требовалось еще одно, и требовалось немедленно. К шаттлу приближался отряд вооруженных людей. Видимо, это и есть те самые мятежники, о которых рассказывал Эрадайн. Следовательно, с ними надо наладить дружеские отношения, причем необходимо сделать это прямо сейчас, ибо времени было в обрез. Если с мятежниками договориться не удастся, на миссии можно ставить крест.

Сержант Рэмедж, стоя на коленях, вовсю орудовал землеройным устройством, поспешно готовя в песке углубление.

– Я смотрю, ты приготовил себе недурное гнездышко, Рэм,– сказал Грейсон сержанту.– Слушай, почему бы тебе не поручить это кому-нибудь из рядовых?

– Чертов агрегат! – откликнулся взмокший сержант, но послушался и передал инструмент Томплинсону, молодому теху, находящемуся рядом.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь. Том,– сказал Грейсон теху. Как и Рэмедж, Томплинсон тоже был треллванцем. Невысокий, рыжеволосый, настоящий гений во всем, что касалось механизмов, Томплинсон был личным техом Грейсона. Обычно Том был весь в смазке, но сейчас с ног до головы его облепило мокрым песком.

– После такого можно хоть под начало Рэмеджа идти,– отозвался Томплинсон. Грейсон засмеялся. Рэмедж еще до отлета хвастался, что он покажет этим мятежникам на Верзанди, что такое настоящая армейская муштра по-треллвански. И немалую часть в муштре «а-ля Рэмедж» составляло рытье окопов и всевозможных укреплений.

Грейсон нарочито не спеша подошел к своим людям, занятым рытьем окопов или тасканием контейнеров с шаттла.

– Всем сохранять спокойствие,– проговорил он тихо.– Они идут. Будьте готовы... по моей команде...

Эрадайна он обнаружил возле дымящегося костра. Несколько коммандос навалили кучей сырые сучья и подожгли их из ручного лазера.

– Сюда идут ваши друзья. Вы уверены, что они поверят нам без пароля или какого-нибудь опознавательного сигнала?

Эрадайн покачал головой. Вид у него был несчастный.

– Мы как минимум в двухстах километрах от того места, где нас должны были встретить. Возможно, командир этих парней и слышал краем уха, что я веду на Верзанди помощь, но откуда ему знать, когда я должен появиться... Кроме того, он не ожидает меня здесь встретить. Естественно, что есть пароль, который я должен был передать по радио после посадки, чтобы дать понять, что мы друзья. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь в здешнем отряде знает об этом.– Эрадайн кивнул в сторону шаттла.– Да и имперская эмблема на обшивке сильно осложняет дело.

– В вашей... армии есть хоть какая-то система связи? Эрадайн сплюнул на песок.

– Армия? Капитан, движение сопротивления состоит из восьмидесяти, а то и из ста отрядов, разбросанных по всему северному полушарию. Я думаю, что самый большой из здешних насчитывает около тысячи человек, но и они рассеяны на десятки мелких групп. Минимальная численность наших отрядов – один человек. Это бродяги, которые всегда не прочь перерезать глотку зазевавшемуся куритянину где-нибудь в темной аллее. Они...

В ухе у Грейсона запищал коммуникатор.

– Ладно,– сказал он Эрадайну,– об этом позже. Они идут.

Из джунглей в облаке сорванной листвы вылетел вездеход на воздушной подушке. Тотчас же из-за утесов и песчаных дюн поднялись какие-то оборванцы с ружьями в руках. Со стороны джунглей раздался треск автоматных очередей.

– Всем в укрытие! Быстро! – рявкнул Грейсон. И тотчас же все его люди залегли в окопы, на скорую руку выкопанные в мокром песке. Грейсон остался стоять один. Это была самая рискованная часть задуманного им плана, поскольку сейчас он представлял собой отличную мишень для атакующих. Вместе с тем и мятежников должен был смутить одинокий и безоружный человек на пустынном берегу. Драконы так бы себя не повели. Грейсон рассчитывал, что недоумение и любопытство заставят повстанцев прекратить огонь.

Одна пуля просвистела в нескольких дюймах над его головой, другая взбила фонтанчик песка возле его ног. Как раз в тот момент, когда Грейсон начал всерьез сомневаться в правильности своего плана, со стороны джунглей послышался голос, приказывающий прекратить огонь. Повстанцы подчинились и замерли, держа оружие на изготовку, опасаясь какой-нибудь ловушки.

– Прекратите огонь! – крикнул Грейсон. Вспомнился учитель боевых искусств Гриффит в отцовской роте.