Текст книги "Кризис личности"

Автор книги: Уилл Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Черт! – тихо ругнулся Уинстон. – Черт, черт, черт!

На этот раз пушка ничего не сказала. Да и что тут было говорить! Теперь Уинстон остался в мире один-одинешенек.

Потом он долго лежал на кровати и, глядя в пустоту, думал о том, почему его бросил единственный родственник.

Глава 24

По дороге на третий этаж Большой Дик без устали раздавал приказы.

– И чтобы никакой мне здесь прессы, никаких посторонних! Персонал пусть остается. Мы тоже не уйдем отсюда, пока кое-кто не расколется, конечно, не я.

– Я хотел бы позвонить своей жене, – не выказывая своей озабоченности, попросил Харолд В. Смит.

– Не стоит беспокоиться.

– Она ждет моего возвращения домой.

– Если она не скучала по вас вчера, то не будет скучать и сегодня.

– Вы не смеете так обращаться со мной!

– Протестуйте сколько влезет, вы, паразит! Все равно ничего сделать не сможете. – Бралл помолчал. – Разве что сейчас, сразу, признаетесь в нарушении налогового законодательства.

– Я не виновен в нарушениях налогового законодательства.

– Как вам будет угодно. Я лишаю вас права просить о привилегиях.

Двери лифта открылись, и Харолд В. Смит вышел наружу. Стекла его пенсне затуманились. Башмаки агентов в унисон с его шагами грохотали по полу.

– Между прочим, – добавил Большой Дик, – в вашем случае нами установлен стопроцентный контроль.

Смит замер.

– Прошу прощения?

– Мы наложили арест не только на имущество лечебницы, но и на ваше личное имущество, то есть на вашу машину, ваш дом и все вещи в нем. Операция должна начаться, – Большой Дик взглянул на свои часы, – прямо сейчас.

– Вы не посмеете.

– Я отменю операцию, если у вас будет что сказать мне.

Смит поджал губы так, что они практически исчезли. Стекла пенсне совершенно запотели. Тем не менее глаза Смита – их по-прежнему можно было различить – с холодной ненавистью смотрели на Бралла.

– Хорошие у вас часы, – восхитился Большой Дик, заметив на руке у Смита "таймекс".

– Благодарю вас, – тихо отозвался директор Фолкрофта.

– Видимо, дорогие.

– Нет. Просто высокого качества.

– Дайте их сюда, – протянув руку, скомандовал Бралл.

– Вы шутите?

– Я сказал: "Дайте сюда!" И галстук с зажимом тоже.

– Это же школьный галстук.

– Утверждая, что мы наложили арест на ваше имущество, я вовсе не шутил. Да, не останавливайтесь на часах и галстуке. Снимите также пиджак и туфли.

– Это произвол! Я законопослушный налогоплательщик.

– Как же! Таких, как вы, мы называем "скрягами". И я буду вас "раскручивать". Это ваше обручальное кольцо?

– Конечно.

– Золотое?

Смит ничего не ответил.

Большой Дик Бралл мрачно усмехнулся:

– Скидывайте его.

Харолд В. Смит вздрогнул. Только сейчас ему стало ясно, что годы дают себя знать: он поседел, похудел из-за потери аппетита~ За запотевшими стеклами пенсне глаза Смита теперь едва угадывались. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы избавиться от пиджака, часов или обручального кольца.

– Вы снимете обручальное кольцо только с моего трупа, – тихо проговорил Смит.

Что собирался ответить на это Большой Дик Бралл, так и осталось неизвестным, потому что где-то совсем рядом послышался резкий барабанный бой.

Бум, бум, бум, бум~

– Опять началось! – простонал агент Фелпс.

– Кто это творит? – спросил Бралл у Смита.

– Знал бы, сию же секунду прекратил.

Теперь звук послышался вроде бы за утлом, поэтому Дик Бралл скомандовал:

– Следуйте за мной!

Все тотчас пошли на барабанный бой. В коридоре не оказалось ничего подозрительного.

Стук привел Смита и его конвой к двери одной из палат. Двое агентов тут же достали пистолеты системы "дельта-элит" и, изготовившись, замерли у входа. Бралл кивнул; один из агентов резко распахнул дверь, а другой ворвался в комнату, обеими руками сжимая оружие. Остальные вбежали следом.

– Стоять! – крикнули они чуть вразнобой.

– О Боже! – тут же произнес один из агентов.

Второго же едва не вырвало.

– Что это? Вы загнали его в угол? – крикнул Дик Бралл.

– Посмотрите сами, мистер Бралл, – ответил кто-то дрожащим голосом.

Бралл помедлил, пропустил вперед Смита и, собрав все свое мужество, переступил порог.

Харолд В. Смит тем временем издал какой-то низкий, сдавленный звук.

Большой Дик тут же попытался встать на цыпочки и разглядеть что-нибудь сзади, из-за высокой фигуры Смита.

– Что там? Мне не видно. Ну-ка, отойдите в сторону!

Харолд В. Смит подчинился.

Большой Дик окинул палату быстрым взглядом, задержавшись лишь на секунду на дрожащих в руках агентов пистолетах системы "дельта-элит". Затем посмотрел на больничную койку. Здесь, в постели, лежал специальный агент Джек Колдстад.

Колдстад чесался. Судя по всему, он занимался этим уже не меньше часа. Пальцы его были в крови, а лицо теперь – там, где чесалось, – превратилось в одну сплошную рану. Оно так и сочилось кровью. Тем не менее, Джек Колдстад все расчесывал и расчесывал его.

– Что с ним такое? – каркнул Бралл.

– Отсутствие торможения, – пояснил Харолд В. Смит. – Все симптомы.

– Остановите его, черт возьми! Ну же, кто-нибудь! Меня тошнит от одного его вида.

Директор Фолкрофта подошел к постели и взял Джека Колдстада за беспрестанно двигающуюся руку. Смиту же пришлось взяться двумя руками за другую кисть Колдстада. Когда наконец удалось взглянуть на лицо специального агента, на щеке его обнаружился пульсирующий кровавый волдырь, похожий на красного слизняка. Присутствующие не сразу поняли, что это язык Джека Колдстада, который проглядывал сквозь рану, проделанную им на своем собственном лице.

Прижав руку ко рту. Большой Дик стремглав выбежал из палаты. На лакированные ботинки тут же выплеснулось содержимое его желудка.

– Почему этот человек оставлен без присмотра? – вскричал Бралл, когда появился врач.

– Потому что кто-то уволил половину санитарок, – услышал он в ответ.

– Какой идиот это сделал? – прорычал Большой Дик.

В это время лежавший на койке Колдстад поднял вверх дрожащую руку.

Врач быстро прижал ее к постели вместе со второй рукой, чтобы больной опять не причинил себе вреда.

Миссис Харолд В. Смит раздумывала о том, не позвонить ли ей в Фолкрофтскую лечебницу.

В обычной ситуации она не стала бы колебаться. В обычной ситуации она обязательно позвонила бы, если бы это забыл сделать ее вечно рассеянный муж. Как правило, Харолд сообщал, что приедет поздно. Иногда он ночевал на работе, а в последнее время это чуть ли не вошло у него в привычку. Миссис Смит уже начинала подумывать: а только ли профессиональный интерес проявляет ее муж к своей секретарше?

В конце концов, миссис Смит, которая отзывалась на имя Мод и которую сам мистер Смит порой называл Ирмой, решила, что ею пренебрегают.

Поэтому когда ее Харолд – она никогда не называла его Харри или Хэл снова забыл позвонить, миссис Смит сдержалась, теперь пусть он сам даст о себе знать тогда, когда сочтет нужным.

Однако прошли целые сутки, а звонка все не было. Пожалуй, это уж слишком. Правда, нельзя сказать, что раньше такого не случалось случалось.

Что же делать? Миссис Смит нервно мерила шагами гостиную и поглядывала на бежевый телефонный аппарат фирмы "Эй-Тй-энд-Ти". Она никак не могла решить, позвонить ли Харолду самой или не напоминать о себе, пока он сам о ней не вспомнит. Эти размышления прервал очень громкий стук в дверь.

Женщина пошла открывать. Но не успела она взяться за ручку двери, как в дом ворвались несколько плечистых мужчин в аккуратных костюмах и одинаковых галстуках.

– Миссис Харолд В. Смит? – грубым голосом спросил один из вошедших.

– Да. Кто вы?

– Агенты Федерального налогового управления. Ваша собственность конфискуется в возмещение федеральных налогов. – Он протянул Мод солидно выглядевший документ.

Она попыталась урезонить вошедших.

– Боюсь, что вы ошиблись адресом. Мой Харолд исправно платит налоги.

– В вашем распоряжении пять минут на то, чтобы собрать самое необходимое и уйти.

– Уйти?! Куда уйти?

– Куда угодно. У нас свободная страна.

– Но я у себя дома.

– Это жилище отныне является собственностью правительства, и у вас осталось четыре с половиной минуты.

Миссис Смит с изумлением увидела, как беспардонно агенты ФНУ полезли в первый же попавшийся шкаф. Она схватила со стола свою сумочку и, рыдая, кинулась прочь.

И куда только катится мир?

Побагровев, Большой Дик Бралл повернулся к Харолду В. Смиту и прорычал:

– Поместить его в карцер!

– Вы с ума сошли, – сказал Смит.

– И заковать в кандалы, если сможете их найти, – добавил Бралл.

– Вы превышаете законные полномочия, – предупредил Смит.

– Я представляю здесь ФНУ – это верховная власть. У нас больше людей, чем у ЦРУ, ФБР и Пентагона, вместе взятых. У нас такая разведывательная служба, по сравнению с которой разведка красного Китая ничуть не лучше какой-нибудь захудалой канадской разведки. Наш ежегодный бюджет – 6,5 миллиарда долларов – самый крупный в человеческой истории. От имени налогоплательщика мы можем делать все что угодно. И мы ни перед кем не отвечаем.

– Ничего подобного! Есть и более могущественная организация. И вы ответите перед ней – я вам это обещаю.

– Такой организации нет.

Харолд В. Смит прикусил язык. Он и так уже сказал слишком много.

– Болтун! – с презрением бросил Бралл.

Агенты ФНУ схватили директора клиники под руки и поволокли по коридору – как для его же безопасности, так и для того, чтобы выполнить прямое приказание начальства.

– Сюда, доктор Смит, – кивнул один из них.

Смит подчинился, но пошел вперед, высоко подняв голову. Лицо его обрело цвет тех скал Новой Англии, среди которых прошло его детство. Вслед ему прогремел голос Дика Бралла:

– Чтобы уж совсем покончить с делами на сегодня, знайте – у меня скоро будут на вас улики. Смит. ФНУ может, получить улики на каждого гражданина, надо только глубже копать. Посмотрим, как вы тогда запоете, упрямый подонок.

Харолд В. Смит ничего не сказал. Но его очки вновь затуманились.

Они шли вдоль психиатрического отделения. Увидев, что двери в палаты приоткрыты, директор Фолкрофтской лечебницы громко застонал.

– Где мои пациенты? – спросил он.

– Выписаны, – беспечно ответил один из агентов.

Проходя по коридору, Смит мысленно подсчитывал исчезнувших пациентов. Он немного успокоился, заметив, что дверь в обитую изнутри войлоком палату Иеремии Пурселла плотно закрыта. Изнутри раздавался звук работающего телевизора. Дверь в палату Бисли оказалась приоткрытой, и тут уж Смит едва сдержал стон.

Тем не менее, были освобождены не все пациенты. Собственно, складывалось впечатление, что это сделано непрофессионально, наугад. Надо будет непременно отчитать доктора Герлинга. В конце концов он не мальчик, чтобы так поступать!

Агенты ФНУ провели Смита к последней палате слева по коридору. Один из охранников открыл перед ним дверь, другой подтолкнул в спину. Директор Фолкрофта покорно прошел внутрь и повернулся, лишь когда щелкнул замок.

– Как только будете готовы к разговору, мы вас выпустим. – Парень из ФНУ задвинул щеколду и запер ее на ключ.

Смит ничего не ответил. Лица агентов мелькнули в маленьком стеклянном окошке двери и исчезли. Звуки шагов постепенно затихали.

И вдруг в одно мгновение все стихло и раздался новый, булькающий звук, который сопровождался хриплым ругательством.

Смит подбежал к окошку, пытаясь определить, в чем дело.

– Пусти его, черт возьми! – Это был голос одного из агентов.

Бульканье прекратилось, и раздался скрип. Почему-то Смит решил, что знает его источник.

– Не убивайте их! – крикнул он. – Мастер Чиун, не надо! Это приказ!

– Я знаю тебя! – завопил второй агент. – Ты~

Снова раздалось бульканье.

– Сейчас же отпустите этого человека! – простонал Смит.

Раздался хруст костей и ужасный предсмертный крик.

В отчаянии стиснув зубы, Харолд В. Смит только и мог, что вытягивать шею в тщетной попытке что-либо разглядеть.

Затем в дверном окошке появилось чье-то лицо, искаженное ненавистью. На Смита таращился один-единственный глаз, а под снежно-белыми усами скалились редкие зубы.

– Останови меня, парень! – захихикала голова.

Затем в поле зрения появилась гидравлическая стальная рука и задвигалась, словно какие-то жуткие тиски на шарнирах.

Глава 25

Мастер Синанджу одиноко бродил по пустынным коридорам Фолкрофтской лечебницы.

Не было больше причин оставаться в этом промозглом подвале, где еще недавно лежало золото. Настало время обойти дозором крепость, которая впервые с тех пор, как здесь появился Чиун, попала в руки неприятеля.

То, что эти враги были представителями американского трона, служило слабым утешением. Харолд В. Смит приказал никого не убивать, так что их не коснется беспощадная десница мастера Синанджу. Впрочем, только до тех пор, пока они своими загребущими руками не осквернят золота Синанджу, где бы оно ни находилось.

Стоило Чиуну вспомнить об исчезнувшем золоте, как его гладкий лоб покрылся морщинами. То, что сделал Римо, смахивало на чудо. Да, здесь попахивает магией. Этот белый оказался неплохим учеником. Вернее, слишком хорошим, если даже его учитель не может понять, куда делись слитки.

Возможно, размышлял Чиун, эту тайну удастся раскрыть, разыскивая Дядю Сэма Бисли.

Мастер Синанджу без труда прокрался мимо налоговиков из ФНУ, которые несмотря на то что глаза их были широко открыты, а уши свободны от воска почти никого не видели и не слышали. А глаза и уши Чиуна улавливали все, и он проскользнул мимо этих таксидермистов совершенно незамеченным. По пути мастер Синанджу освободил их от кошельков. Если потом они пожалуются, Чиун объяснит, что всего лишь взял налог в пользу Синанджу.

Войдя в огромный гимнастический зал, где его много лет назад представили своему ученику, кореец остановился и предался воспоминаниям.

Именно здесь началось обучение Римо. Сначала мастер предложил этому бесперспективному белому простейшие искусства: карате, айкидо, дзюдо. Примитивные подражания тому чистому учению, которым является Синанджу. Чиун даже презентовал простодушному парню – тот по глупости посчитал это знаком отличия – красивый пояс: пусть носит его на своей не в меру широкой талии.

Казалось, все бесполезно. Белый пил ферментизированный ячмень, курил дурно пахнущую траву и поедал обожженное мясо мертвых коров. Годы поклонения гамбургеру привели к тому, что все его существо насквозь пропиталось самыми разнообразными ядами.

В первую неделю он заставил Римо есть кимчи, чтобы изгнать всю гадость из организма. Во вторую – позволил ему пить воду. А на третьей добавил холодный рис. После огненного кимчи Римо несказанно обрадовался воде. К тому же времени, когда у него в руках появилась первая миска риса, он радовался уже одному тому, что это не кимчи.

– А когда я получу подогретый рис? – спросил Римо, засовывая в рот клейкие зерна. Он ел, естественно, руками, ибо не умел использовать палочки для еды.

– Когда сделаешь первые шаги.

– А когда это случится?

– Точно не знаю, но явно в первые пять лет твоего обучения.

Тогдашнее выражение лица любителя гамбургеров на долгие годы осталось в памяти Чиуна.

Так что когда через шесть месяцев Римо позволили есть подогретый рис, он был очень доволен.

То, что требовалось от корейца, звучало просто хотя и отвратительно: научить белого человека искусству убивать, незаметно передвигаясь среди себе подобных.

Мало того, что с белым это вообще невозможно, подобная просьба к тому же звучала как оскорбление. Чиун отошел от дел из-за того, что его собственный племянник, Нуич, оказался предателем, и теперь отказывался наотрез.

– Мои предки, мастера Синанджу, служили великим тронам задолго до правления Ирода Справедливого, – заявил он Смиту. – Укажите мне своих врагов, и я их уничтожу. Вам не нужен белый, чтобы сделать ту работу, которую всегда прекрасно выполнял кореец.

– Нам нужен убийца, который в случае необходимости будет подчиняться нашим приказаниям следующие десять лет. Если не двадцать, – возразил Харолд Неустрашимый.

– Слишком поздно, – хмыкнул Чиун. – Надо начинать с рождения. Римо толст и неуклюж. Впрочем, если золота будет достаточно, я возьмусь за эту работу.

– Но вы ведь очень стары, – необдуманно сказал белый.

– Я встретил восемьдесят весен и встречу еще сорок, прежде чем по меркам своих предков стану старым.

– Мы хотим совсем другого, – сказал Смит. – Пожалуйста, мастер Чиун. Подготовьте Римо самым лучшим образом.

И Римо стал обучаться дурацким искусствам, не имеющим ничего общего с Синанджу, за исключением того, что они были украдены китайскими и японскими воришками, которые сумели скопировать движения, но не дух учения.

Со временем Римо стал подавать надежды: он стал дышать и двигаться так, будто был корейцев. Чиун заподозрил, что в жилах Римо течет и капелька корейской крови. И не просто корейской, а крови наследников традиций Синанджу, предков Чиуна.

Конечно, предположение нелепое, но думать иначе – значит полагать, будто Синанджу можно научить любого, даже белого. А ведь это невозможно. Ибо и некоторые жители родной деревни Чиуна не могли овладеть такими простыми вещами, как правильное дыхание.

Нет, Римо явно был корейцем. Но мастер Синанджу пришел к такому заключению лишь через много месяцев, когда повел ученика по дороге подлинного мастерства.

В этом зале, полном воспоминаний, Чиун вдруг подумал о том, что Римо ему теперь как сын и что сам он с удовольствием исполняет роль приемного отца. Да, много с тех пор воды утекло.

И вот благодаря усилиям одного-единственного врага – и не человека даже, а какой-то машины, которыми белые зачумляют свое общество, – все пошло прахом!

Организации, на которую они работали, больше не существует. Император Смит стал добровольным пленником собственного правительства, а Римо больше, чем когда-либо, полон решимости узнать свое прошлое.

Последнее беспокоило мастера Синанджу все сильнее. На сей раз Римо не отступит. На этот раз им движет дух собственной матери. И он не успокоится, пока не выяснит все до конца.

И если ему это удастся, если Римо воссоединится с человеком, чресла которого его породили, то останется ли в его новой жизни место для старика, которого он иронично звал папочкой?

Мастер Синанджу поник своей старой головой и принялся молить предков, чтобы отец Римо погиб прежде, чем сын найдет его.

Затем, укрепив свое сердце, Чиун бесшумно повернулся и отправился на поиски своего императора.

Большой Дик Бралл сидел за столом, покрытым черным стеклом, и звонил по телефону.

– Его зовут Харолд В. Смит. Номер налогоплательщика 008-16-93114. Я хочу сегодня же знать все, что содержится о нем в главном файле.

– Номер вашего факса?

Бралл огляделся. Здесь были два телефона: многоканальный офисный РОЛМ и голубой телефон производства "Америкен телефон энд телеграф". Факса, впрочем, не было. Большой Дик недоуменно заморгал. И зачем это директору больницы понадобились два телефона?

– Позвоните мне лично, когда добудете материал. Я нигде здесь не вижу факса.

– Да, мистер Бралл.

Бралл нажал на кнопку селектора. Агент Фелпс тут же просунул голову в комнату.

– Да, сэр?

– Разберитесь, куда идут эти телефонные линии.

– Да, сэр.

Через двадцать минут Фелпс вернулся.

– РОЛМ соединен с линией на столбах, – доложил он. – Голубой аппарат соединен непонятно с чем.

Бралл поднял трубку голубого телефона. Гудок был сильным и ровным.

– Работает Должна же линия куда-нибудь вести! Найдите, куда!

– Да, сэр.

Бралл встал и начал обшаривать шкафы. Зеленые металлические казались старыми, а дубовые – древними. За исключением футуристического стола, все остальное офисное оборудование смахивало на дар Армии спасения.

Бумаги в папках относились к хозяйственным вопросам. Ничего особенного.

– Пожалуй, эта упрямая задница могла бы и компьютеризировать свой кабинет, – пробормотал Бралл.

Между двумя шкафами он обнаружил запертый портфель. Настолько потрепанный, что Бралл сначала принял его за обыкновенный хлам. Когда же Большой Дик поднял портфель, оказалось, что в нем что-то было, и довольно тяжелое.

Бралл поставил портфель на стол и стал возиться с замками. Замки, как назло, кодовые~ Большой Дик долго перебирал разные комбинации, но портфель так и не сдался. Пришлось отставить его в сторону.

Холодало. Сквозь дыру в стекле задувал пронизывающий ветер.

Большой Дик попытался не обращать на него внимания, однако ветер все усиливался.

Встав с кресла. Большой Дик попытался пересесть со сквозняка. Но куда бы Бралл ни передвигал кресло, в затылок ему по-прежнему дуло.

Тогда Большой Дик попробовал передвинуть стол. Но тот оказался слишком тяжелым. Чтобы его переместить, потребовалось бы три или четыре человека.

Именно в тот момент, когда Бралл пытался определить вес махины, он и обнаружил под столешницей потайную кнопку.

– Ну-ка, что у нас здесь? – пробормотал Бралл, нажимая на нее.

Но ничего не произошло. Потайной ящик не выскочил, спрятанная панель не поднялась.

Бралл снова и снова жал на кнопку, но все безрезультатно.

Ворча, Дик Бралл уселся за стол, и тут ему позвонили.

– Бралл.

– Это Швеглер из Мартинсберга.

– Давайте!

– Мы подняли архивные данные, мистер Бралл.

– Нашли что-нибудь?

– Ровным счетом ничего, сэр. Там, где должны храниться данные на Харолда В. Смита, пусто.

– Пусто?!

– Кажется, данные случайно стерли.

– Черта с два! Никто не стирает данные о налогоплательщиках в главном файле, тем более случайно.

– У нас нет данных на Харолда В. Смита с данным номером социального страхования.

– Тогда ищите первоначальные декларации на бумаге и выдайте их мне все до одной.

– Мистер Бралл, это может занять недели – даже месяцы!

– Черт! Тогда выведите мне последние декларации.

– Их нет в главном файле.

– Тогда найдите людей, у которых они есть, и пусть позвонят мне. У меня нет времени на такую ерунду! – И Бралл бросил трубку.

Он начал обшаривать ящики. В нижнем ящике Дик нашел еще один телефон красный, как пожарная машина. Бралл схватил его как свою добычу и поставил на стол.

– Будь я проклят!

На аппарате не было наборного диска, не было кнопок – ничего! Просто плоская поверхность вместо наборного диска.

– Что же это за телефон такой, черт возьми? – пробормотал Бралл. Аппарат не был подключен. С извивающегося шнура свисал лишь пластмассовый штекер.

– Что же это за телефон? – повторил Бралл.

Телефон на столе зазвонил снова. Большой Дик поднес трубку к своему бульдожьему лицу.

– Бралл.

– Это Бэллард из нью-йоркского отделения, мистер Бралл. Я был аудитором Фолкрофта.

– Валяйте, говорите.

– У нас здесь декларации Харолда В. Смита за последние три года.

– Как они, на ваш взгляд?

– Средние.

– Говорите точнее.

– Сэр, они абсолютно средние.

– Что вы хотите сказать?

– Все находится в рамках среднестатистических показателей. Налоговые скидки. Благотворительные взносы. Капиталовложения.

– Одним словом, все прекрасно?

– Да.

– Все настолько прекрасно, что, возможно, подогнано так для того, чтобы мы не обратили внимание?

– Ну~

– Я так и знал! Он жулик.

– Сэр?

– Думайте головой. Нет декларации, данные которых год за годом находятся в пределах средних величин. Это статистически невозможно. Смит специально заполнял невидимые декларации, чтобы обмануть радары ФНУ.

– Никогда не слышал о невидимых декларациях.

– Потому-то вы гребаный рядовой аудитор, а я заместитель специального уполномоченного. Немедленно перешлите мне всю информацию в Фолкрофт. Я сам хочу взглянуть на декларации.

– Да, мистер Бралл.

Бралл повесил трубку, обнаружив, что снова смотрит на красный телефон. Интересно~ Он взглядом поискал телефонную розетку на стене, не нашел и отодвинул аппарат в сторону.

И тут Большой Дик увидел золотистую линию.

Сначала это выглядело как отражение на черной стеклянной поверхности стола, хотя отражением быть не могло. В кабинете не было осветительных приборов золотистого цвета – только лампы дневного света над головой.

Под черной стеклянной поверхностью стола дрожала вертикальная золотистая ниточка.

Протянув руку к гладкой поверхности. Большой Дик замер. Под трясущимися пальцами стали вырисовываться призрачные буквы. Клавиатура! Но только без клавиш. Лишь горящие рядами под черным стеклом буквы.

Бралл на пробу коснулся одной из них – буквы А. От этого прикосновения она стала ярко-белой.

Ничего больше не произошло. Стоило Большому Дику убрать руки, как символы на клавиатуре погасли.

Несомненно, это сенсорная клавиатура емкостного типа. Она активизируется, когда человеческая рука нарушает окружающее ее магнитное поле. А золотистая линия – признак скрытого компьютерного дисплея. Такая линия получается, если включить монитор, не загружая систему.

Но кто включил дисплей?

– Эта чертова черная кнопка!

Бралл протянул руку и нажал потайную кнопку под столешницей. Золотистая линия погасла. Он нажал кнопку еще раз. Линия появилась вновь.

– Фолкрофт – совсем не то, чем он представляется, – задумчиво протянул Большой Дик Бралл и нахмурился. – Но что же он такое?

Глава 26

Римо Уильямс загнал свой седан в заросли неподалеку от ворот Фолкрофта и, выключив мотор, пустил машину под откос к плещущим волнам пролива Лонг-Айленд. Когда седан остановился, Римо вышел, поднял капот, вытащил свечи зажигания и спрятал в дупло дерева.

Пусть-ка теперь ФНУ попробует ее конфисковать, подумал он, погружаясь в воду.

Парень плыл сквозь темноту, держась подальше от берега и поближе к илистому океанскому дну, где никто не мог его заметить. Воздушные пузырьки, по одному или по два вырывавшиеся из его рта, были такими крошечными, что до поверхности они не доходили.

Уточнив направление по своему внутреннему компасу, Римо вновь повернул к берегу – в сторону Фолкрофта.

Брошенная в воду банка из-под пива заставила Римо задержаться.

Он поднял взгляд. На волнах качались четыре сигарообразных тела. Моторки УБН.

Римо продолжил свой путь.

Но тут еще одна банка плюхнулась в воду прямо перед ним. Это и решило дело.

Изогнувшись, как морская свинья, Римо резко изменил направление движения, нацелившись на лодку прямо над собой. Одной рукой Римо схватился за винт и, остановив его, указательным пальцем другой тут же продырявил в нескольких местах фибергласовое днище.

Лодка дала течь.

Римо метнулся к следующей.

Он продырявил все четыре лодки УБН за время примерно равное времени откупоривания шести банок пива.

Сквозь холодную воду слышались хриплые ругательства агентов. С их криками смешивалось бульканье тонущих лодок.

Когда люди из УБН попытались заткнуть дыры ногами, Римо стал хватать их за пятки.

По воде разнесся дикий крик "Акулы!", и агенты принялись бешено колотить по воде чем попало. Должно быть, они решили, что это отпугивает акул.

Римо потянул вниз еще чьи-то ноги.

УБН ответило градом пуль абсолютно во всех направлениях. Скорость ударившейся о воду пули мгновенно гаснет, потому Римо успевал отражать пули, стараясь посылать их с такой силой, чтобы "ужалить", но ни в коем случае не ранить.

Пальба прекратилась.

Усмехнувшись в темноте, Римо продолжил свой путь.

Если УБН и дальше станет предъявлять свои права на Фолкрофт, придется ему набирать новую команду. Эти ребята сюда больше не вернутся.

Это было настоящим кошмаром.

Харолд В. Смит ночью редко просыпался от ужаса. Даже во сне ему недоставало воображения, порождающего фантазии. Собственно, именно это стало одной из причин, по которой его поставили во главе КЮРЕ. Человек с воображением способен оценить все возможности обладания почти абсолютной властью, которые открывает перед ним секретная служба.

И тем не менее сейчас Смит столкнулся с настоящим кошмаром.

В квадратном стеклянном окошке перед ним красовалось лицо Дяди Сэма Бисли, всемирно известного иллюстратора, мультипликатора и кинопродюсера, основателя самых популярных и всемирно известных тематических парков. Умершего тридцать лет назад.

Раньше Харолд В. Смит тоже считал, что он умер. До тех пор, пока следы подготовки вторжения на Кубу не привели его в "Сэм Бисли-лэнд" во Флориду. Римо с Чиуном все выяснили: Дядя Сэм Бисли, по слухам, подвергнутый глубокому замораживанию после своей смерти в 1965 году, был возвращен к жизни. Искусственное сердце и конечности заменили собой те части тела, которые пострадали во время долгого сна среди ледяных глыб.

Считая, что падение кубинского режима не за горами, Бисли подготовил тайные силы вторжения, которые должны были свергнуть правительство Кастро и превратить цветущий остров в Карибском море в один большой тематический парк, а также в свободную от налогообложения гавань, откуда Бисли мог бы управлять своей всемирной империей развлечений.

Это было глупостью, это было полным безумием и тем не менее чуть было не удалось. Только вмешательство КЮРЕ остановило вторжение на Кубу, подготовленное одной из самых знаменитых американских корпораций, избежав таким образом неминуемого международного конфликта.

В конце концов ни Римо, ни Чиун, обожавшие легендарного мультипликатора, не нашли в себе сил убить Бисли. Не нашел в себе сил и Смит. Таким образом, Дядю Сэма лишили смертоносной механической руки и положили в Фолкрофт, где его громоподобные заявления о том, что он оживший Бисли, ни на кого не производили впечатления.

– Смотрите, что я нашел, – довольно хихикнув, сказал Бисли, раскрывая и закрывая свой металлический кулак. На нем запеклась кровь. А в уголке усмехающегося рта Бисли виднелись клочья пены.

Директор Фолкрофта содрогнулся. Этот человек – не более чем карикатура на свое прежнее "я". И теперь он оказался на свободе, в то время как сам Смит заключен в одну из своих собственных обитых войлоком камер.

Если когда-нибудь Харолд В. Смит и видел кошмар, так это только сейчас.

– Вы не в порядке, – тихо произнес Смит. С сумасшедшими лучше всего разговаривать спокойным тоном. А Дядя Сэм Бисли – явно сумасшедший.

– Хватит молоть чепуху! – огрызнулся Бисли. – Кому я только что свернул шеи?

– Ни в чем не повинным агентам ФНУ.

– Такого не бывает. К тому же пусть послужит уроком для остальных подонков.

Смит сменил тактику.

– Вам некуда идти.

– О чем вы?! Я – Дядя Сэм Бисли, любимый сказочник. Черт побери, да на земле нет города или хотя бы деревушки, где бы меня не признали! Разве что во Франции~

– Все знают, что вы умерли.

– А вы знаете, что это не так. Собственно, со своим новым моторчиком я проскриплю еще до столетней годовщины Мышки.

– Возможно. Но вас станут узнавать. Как только вы отсюда выйдете, вы сразу же привлечете к себе внимание и должны будете объясниться.

– Верно.

– Вот поэтому вам следует остаться здесь.

Бисли узловатым пальцем поправил снежно-белые усы.

– Значит – следует, значит – следует.

– Я рад, что вы понимаете ваше истинное положение, – сквозь стекло проговорил Смит.

– Понимаю, понимаю. И ценю то, что вы мне на это указали.

– Пожалуйста, возвращайтесь в свою комнату, – с облегчением вздохнул Смит.