Текст книги "Леопард охотится в темноте"

Автор книги: Уилбур Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глядя на Шадрача и быка, невозможно было не заметить высокомерия, хозяин и зверь были величественны в своем союзе. Совсем не так выглядел министр образования, по-прежнему цеплявшийся, как кошка, за ветку джакаранды. Крейг подошел, чтобы вместе с телохранителями убедить его наконец спуститься с дерева.

Из всех высоких гостей Питер Фунгабера уехал последним. Он обошел вместе с Крейгом усадьбу, с удовольствием втянул носом запах золотистой соломы, которой была покрыта уже половина крыши.

– Во время войны мой дед заменил солому шифером, – объяснил Крейг. – Ваши ракеты «РПГ-7» были для нее слишком горячими.

– Да, – спокойно согласился Питер, – с их помощью мы многих предали огню.

– Честно говоря, я рад возможности отреставрировать дом. Солома прохладнее, живописнее, кроме того, нужно было менять и водопровод, и электропроводку…

– Я должен поздравить тебя. Тебе удалось так много сделать за столь короткий срок. Скоро ты будешь жить в той же роскоши, что и твои предки, с момента захвата ими этой земли.

Крейг быстро взглянул на него, чтобы понять, говорит он это со злостью или нет, но улыбка Питера была, как всегда, обаятельной и непринужденной.

– Все эти усовершенствования существенно повышают цену собственности, – сказал Крейг. – А ты владеешь значительной ее частью.

– Конечно. – Питер положил руку на плечо Крейга, чтобы его успокоить. – Впереди так много работы. Когда ты планируешь начать разработку «Вод Замбези»?

– Почти готов к ней приступить, только дождусь доставки последней партии скота и обсужу с Сэлли-Энн некоторые детали.

– А, – сказал Питер. – Значит, можешь начинать немедленно. Сэлли-Энн Джей прилетела в аэропорт Хараре вчера утром.

Крейг моментально ощутил радость от предвкушения встречи.

– Съежу в город сегодня вечером, чтобы позвонить ей.

Питер Фунгабера недовольно хмыкнул.

– Тебе еще не установили телефон? Завтра все будет сделано. Пока можешь воспользоваться моим радио.

Телефонисты появились на следующий день еще до полудня, а еще через час на востоке показалась «сессна» Сэлли-Энн. Крейг поджег в бочке старое машинное масло и тряпки рядом с давно не использовавшейся взлетно-посадочной полосой, чтобы показать ей направление ветра. Она легко посадила самолет и подрулила к его «лендроверу».

Когда она спрыгнула из кабины на землю, Крейг вдруг понял, что забыл, как быстро она двигается, как выглядят ее ноги под обтягивающими синими джинсами. Она улыбнулась ему с искренней радостью, ее рукопожатие было крепким и мягким. Она надела простую блузку на голое тело и заметила, как он скользнул взглядом вниз, а потом виновато поднял его, но ничем не показала своего недовольства.

– Как чудесно выглядит ферма с воздуха, – сказала она.

– А сейчас я покажу ее с земли.

Она бросила свою сумку на заднее сиденье и прыгнула на переднее сиденье через дверь, как мальчишка.

К дому они подъехали уже ближе к вечеру.

– Кара-лала подготовил для вас комнату, а Джозеф приготовил свой лучший ужин. Генератор наконец работает, так что свет есть, паровой котел горел весь день, так что есть возможность принять горячую ванну, или я могу отвезти вас в мотель в городе.

– Давайте сэкономим бензин, – приняла она его приглашение.

Она вышла на террасу, обмотав, как тюрбаном, влажные волосы, облегченно упала на кресло и положила ноги на перила.

– Господи, как приятно.

От нее пахло мылом, кожа была розовой и светилась после горячей ванны.

– Как вы предпочитаете пить виски?

– Чистым, и побольше льда.

Она сделала глоток и вздохнула, а потом они стали смотреть на закат. Такое восхитительно красное африканское небо могло пленить не только их, но и весь мир, говорить при этом было бы святотатством. Они молча смотрели, как исчезает солнце, а потом Крейг передал ей тонкую пачку листов.

– Что это? – удивленно спросила она.

– Частичная оплата ваших услуг как консультанта и приглашенного лектора «Вод Замбези». – Крейг включил лампу над ее креслом.

Она читала медленно, перечитывала каждый лист трижды или четырежды, а закончив, прижала листы к коленям и долго смотрела в ночь.

– Это не более чем грубый набросок, всего несколько страниц. Я предполагал, что каждая страница текста будет сопровождаться фотографией, – неловко прервал молчание Крейг. – Конечно, я видел всего несколько. Уверен, у вас есть сотни. Я полагал, что по объему книга должна составлять двести пятьдесят страниц текста с таким же количеством ваших фотографий, цветных, разумеется.

Она медленно повернулась к нему.

– Вы были напуганы? – спросила она. – Будь ты проклят, Крейг Меллоу, я просто вне себя от страха.

Он увидел в ее глазах слезы.

– Это так… – Она попыталась подобрать слова, но не смогла. – Если я помещу свои фотографии рядом с этим, они будут выглядеть… не знаю… ничтожными, не соответствующими любви к этой земле, которую ты так ярко выражаешь.

Он покачал головой, не соглашаясь с ее словами. Она прочла текст еще раз.

– Крейг, ты уверен, что хочешь делать эту книгу со мной?

– Да, совершенно уверен.

– Спасибо, – просто сказала она, и в этот момент Крейг наконец понял, что они будут любовниками. Не сейчас, не сегодня, было еще слишком рано, но настанет день, и они отдадут себя друг другу. Он почувствовал, что она поняла это тоже. Они разговаривали очень мало, но ее щеки краснели от прилива молодой крови каждый раз, когда он смотрел на нее, и она ни разу не посмотрела ему в глаза.

После ужина Джозеф подал кофе на террасу, а когда он ушел, Крейг выключил свет, и они смотрели в темноте, как встает луна над деревьями мсаса на другой стороне долины.

Сэлли-Энн наконец встала, чтобы отправиться спать, но двигалась медленно, явно не желая оставлять его. Она остановилась перед ним, доставая ему до подбородка, еще раз поблагодарила, потом подняла лицо, встала на цыпочки и едва коснулась губами его щеки. Он знал, что она не готова, и потому не попытался удержать ее.

* * *

Ко времени прибытия последней партии скота была готова вторая усадьба «Квин Линн» в пяти милях от первой, в которой вместе с семьей поселился первый нанятый Крейгом белый управляющий. Это был плотный немногословный человек, который, несмотря на африканерские корни, родился и прожил всю жизнь в этой стране. Он говорил на синдебеле так же хорошо, как Крейг, понимал и уважал чернокожих, которые, в свою очередь, уважали его. Но самое главное, он знал и любил скот, как и подобало истинному африканцу.

Наняв Ганса Грюнвальда, Крейг получил долгожданную возможность заняться разработкой «Вод Замбези» для туризма.

Он выбрал молодого архитектора, разрабатывавшего проекты охотничьих домиков для самых фешенебельных частных фирм в Южной Африке, и доставил его на самолете из Йоханнесбурга.

Архитектор, Крейг и Сэлли-Энн вылетели на неделю на место, чтобы осмотреть оба берега реки Чизарира, исследовать каждый дюйм местности, выбрать места для гостевых домиков и центра обслуживания, который будет необходим для жизнеобеспечения. По приказу Питера Фунгаберы их охранял взвод десантников Третьей бригады под командованием капитана Тимона Ндеби.

Первое впечатление об этом человеке подтвердилось, когда Крейг узнал его лучше. Это был серьезный, образованный молодой человек, использовавший свободное время на изучение курса политической экономики Лондонского университета. Он говорил на английском и синдебеле, а также на родном шона. Они часто беседовали с ним у костра, размышляли, как прекратить межплеменную вражду, опустошавшую страну. Точка зрения Тимона Ндеби была удивительно умеренной для офицера элитной бригады шонов. Казалось, он искренне заинтересован в достижении соглашения между племенами.

– Мистер Меллоу, – говорил он, – как мы можем позволить себе жить в стране, разделенной ненавистью? Когда я смотрю на Северную Ирландию или Ливан и вижу плоды межплеменной борьбы, мне становится страшно.

– Но вы же шон, Тимон, – вежливо напоминал Крейг. – Вы просто обязаны отстаивать интересы собственного племени.

– Да, – соглашался Тимон, – но в первую очередь я – патриот. Я не могу обеспечить мир для своих детей при помощи автомата «АК-47». Я не могу стать гордым шоном, убив всех матабелов.

Такие обсуждения не могли принести реальных плодов, но актуальность проблемы подтверждалась необходимостью иметь вооруженную охрану даже в такой отдаленной и на вид спокойной местности. Постоянное присутствие охранников начало раздражать и Крейга, и Сэлли-Энн, и однажды вечером, ближе к концу их визита в «Воды Замбези», они ускользнули от них.

Они чувствовали себя абсолютно непринужденно друг с другом, могли молчать вместе или разговаривать часами. Она могла накрыть его ладонь своей, чтобы подтвердить свою точку зрения, или прижаться к нему, когда они вместе рассматривали эскизы архитектора. Она была, несомненно, проворнее его, но Крейг тем не менее часто протягивал ей руку, помогая перепрыгнуть через ручей, или прислонялся к ней, показывая гнездо дятла или дикий улей на макушке дерева.

В тот день, наконец оставшись вдвоем, совсем рядом с навозной кучей они нашли глиняный термитник носорогов высотой девять футов, с которого было удобно наблюдать и делать фотографии. Расположившись на термитнике, они стали ждать прихода доисторических монстров. Они говорили шепотом, склонившись друг к другу, но не касаясь головами.

Крейг вдруг бросил взгляд на густые заросли и замер.

– Не шевелись, – прошептал он едва слышно. – Сиди неподвижно!

Она медленно повернулась, чтобы посмотреть на то, что его так поразило, и он услышал ее судорожный вдох.

– Кто это? – прохрипела она. Крейг не ответил.

Он смог заметить двоих, и у них были видны только глаза. Они подошли бесшумно, как леопарды, сливаясь с растительностью мастерски, как люди, всю жизнь привыкшие скрываться.

– Итак, Куфела, – наконец заговорил один из них едва слышным, но полным смертельной угрозы голосом. – Ты привел с собой собак машонов, чтобы они смогли поохотиться на нас.

– Это не так, товарищ Бдительный, – ответил Крейг хриплым шепотом. – Они были посланы правительством, чтобы охранять меня.

– Ты был нашим другом, тебе не нужна охрана.

– Правительство об этом не знает. – Крейг старался, чтобы его шепот звучал убедительно. – Никто не знает, что мы встречались. Никто не знает, что вы здесь. Клянусь жизнью.

– Именно твоя жизнь от этого и зависит, – согласился товарищ Бдительный. – Быстро говори, зачем ты здесь, если не предать нас.

– Я купил эту землю. Другой белый мужчина – строитель домов. Я хочу сделать здесь заповедник для туристов. Как парк Ванки.

Это они поняли. Знаменитый национальный парк Ванки тоже находился в Матабелеленде, поэтому партизаны пару минут о чем-то совещались шепотом, потом снова посмотрели на Крейга.

– А что будет с нами? – спросил товарищ Бдительный. – Когда ты построишь свои дома?

– Мы – друзья, – напомнил Крейг. – Здесь и вам найдется место. Я буду помогать вам пищей и деньгами, а вы будете охранять моих животных и мои дома. Вы будете тайно наблюдать за посетителями, но никаких заложников. Возможно такое соглашение между друзьями?

– И во сколько ты оцениваешь нашу дружбу, Куфела?

– Пятьсот долларов в месяц.

– Тысяча, – сделал встречное предложение товарищ Бдительный.

– Хорошие друзья не должны спорить о каких-то деньгах, – согласился Крейг. – У меня с собой только шестьсот, остальные я закопаю под фиговым деревом рядом с нашим лагерем.

– Мы найдем их, – заверил его товарищ Бдительный. – И каждый месяц мы будем встречаться либо здесь, либо там. – Бдительный показал на два холма в отдалении от реки, казавшиеся с того места, где они находились, лишь голубоватыми силуэтами. – Сигналом для встречи будет небольшой костер из зеленых листьев или три выстрела через равные промежутки.

– Договорились.

– А теперь, Куфела, оставь деньги в дыре у ваших ног и уводи свою женщину в лагерь.

Сэлли-Энн старалась не отходить от него, несколько раз брала за руку и постоянно оглядывалась назад.

– Господи, Крейг, это же были бандиты, настоящие, стопроцентные партизаны. Почему они нас отпустили?

– Лучше причины не придумать, – ответил Крейг немного хриплым голосом, чувствуя, как адреналин еще кипит в теле. – Из-за денег. За жалкую тысячу долларов в месяц я нанял самых крутых телохранителей и егерей. Очень выгодное приобретение.

– Ты собираешься иметь с ними дело? – спросила Сэлли-Энн. – Разве это не опасно? Это же, кажется, считается изменой.

– Вероятно. Значит, мы должны сделать так, чтобы об этом никто не узнал, верно?

* * *

Архитектор оказался еще одним выгодным приобретением. Его проекты были просто превосходными. Домики предполагалось построить из природного камня, местного дерева и соломы. Они прекрасно вписывались в выбранные ими места на берегу реки. Сэлли-Энн работала вместе с ним над внутренней планировкой и отделкой и добавила несколько своих очаровательных штрихов.

Следующие несколько месяцев Сэлли-Энн была занята работой на Уорлд Уайлдлайф Траст и редко бывала в лагере, но всегда использовала свои поездки для поиска лучших специалистов, необходимых для работы «Вод Замбези».

Сначала она переманила обученного в Швейцарии шеф-повара, работавшего в сети крупных отелей. Затем она отобрала пять молодых проводников. Все они родились в Африке, отлично знали и горячо любили эту землю и дикую природу и, самое главное, обладали способностью передать эти знания и эту любовь другим.

Затем она занялась изданием рекламной брошюры, используя свои фотографии и текст Крейга. Позвонив ему по телефону из Йоханнесбурга, она назвала эту работу генеральной репетицией перед изданием книги. Тогда Крейг впервые понял, какую ответственность взял на себя, согласившись с ней работать. Она добивалась совершенства во всем. Для нее существовало только правильно и неправильно, и чтобы было правильно, она готова была пойти на все, заставляя его и печатников поступать так же.

В результате получился миниатюрный шедевр с тщательно подобранными цветами, в котором даже верстка текста подчеркивала ее иллюстрации. Она разослала брошюры всем туристическим агентствам от Токио до Копенгагена, специализирующимся на путешествиях в Африку.

– Мы должны назначить дату открытия, – сказала она Крейгу. – И приложить максимум усилий для того, что наши первые гости были настоящими знаменитостями. Боюсь, тебе придется пригласить их бесплатно.

– Ты имеешь в виду какую-нибудь поп-звезду? – спросил Крейг с усмешкой, и Сэлли-Энн содрогнулась.

– Я позвонила отцу в посольство в Лондоне. Может быть, ему удастся уговорить принца Эндрю, но это очень «может быть». Генри Пикеринг знаком с Джейн Фонда.

– Мой Бог, а я и не знал, в каких высоких кругах ты вращаешься.

– Раз уж зашла речь о знаменитостях, думаю, мне удастся заполучить одного достаточно знаменитого романиста, который всегда неудачно шутит и пьет больше виски, чем нужно!

Когда Крейг был готов приступить к строительным работам, он пожаловался Питеру Фунгабере на то, что трудно найти рабочих для вырубки леса. Питер ответил, чтобы он не волновался, что все будет в порядке. Пять дней спустя колонна армейских грузовиков доставила двести заключенных из центра перевоспитания.

– Рабский труд, – с отвращением заметила Сэлли-Энн.

Тем не менее подъездная дорога к Чизарире была построена всего за десять дней, и Крейг смог позвонить Сэлли-Энн в Хараре и сообщить:

– Думаю, мы совершенно точно можем назначить открытие на первое июля.

– Это просто чудесно, Крейг.

– Когда ты появишься? Я не видел тебя почти месяц.

– Всего три недели, – поправила она.

– Я написал еще двадцать страниц для нашей книги. – Он попытался уговорить ее. – Мы должны побыстрее просмотреть их вместе.

– Пришли их мне.

– Приезжай сама.

– О’кей, – сдалась она. – В среду на следующей неделе. Где ты будешь, в «Кинг Линн» или «Водах Замбези»?

– В «Водах Замбези». Электрики и водопроводчики заканчивают работу. Я хочу все проверить.

– Я прилечу.

Она приземлилась на открытом участке на берегу, который рабочие выровняли гравием и превратили во всепогодную взлетно-посадочную полосу. Они даже установили для нее настоящий ветровой конус.

Крейг увидел, что Сэлли-Энн кипит от ярости, как только она спрыгнула на землю.

– В чем дело?

– Ты лишился двух носорогов, – сказала она, подбежав к нему. – Я видела их с воздуха.

– Где? – Крейг моментально разозлился так же сильно, как она.

– В густом кустарнике за ущельем. Я уверена, это дело рук браконьеров. Они лежат в пятидесяти метрах друг от друга. Я несколько раз пролетела совсем низко. Рога отрублены.

– Как ты думаешь, это Чарли и Леди Ди? – спросил он.

Крейг и Сэлли-Энн подсчитали носорогов с воздуха. Всего на территории заповедника жили двадцать семь животных, включая четырех детенышей и девять пар взрослых животных, которым они дали имена. Чарли и Леди Ди были молодыми животными, которые скорее всего сошлись совсем недавно. Крейг и Сэлли-Энн потом смогли подкрасться к ним в густых зарослях достаточно близко. У обоих животных были рога, но у самца они были более толстые и длинные. Передний рог длиной двадцать дюймов весил примерно двадцать фунтов и мог принести браконьеру до десяти тысяч долларов. У самки Леди Ди рога были более тонкие и изящно изогнутые. У нее вот-вот должен был появиться детеныш.

– Да, это они. Я уверена.

– Туда не так просто добраться, – пробормотал Крейг. – Пока доедем, стемнеет.

– Конечно, если поедем на «лендровере», – согласилась Сэлли-Энн. – Но я, кажется, нашла подходящее место для посадки, всего в миле от места убийства.

Крейг снял винтовку с зажимов на спинке водительского сиденья и проверил патроны.

– О’кей, полетели.

Это был практически самый удаленный уголок заповедника, у самой кромки холмистой долины, заканчивавшейся обрывом у реки. Место посадки, о котором говорила Сэлли-Энн, оказалось узкой поляной у самого берега. Ей пришлось прервать первый заход на посадку и сделать круг. Со второй попытки она пролетела над самыми макушками деревьев и точно посадила самолет.

Они оставили «сессну» на поляне и пошли к входу в ущелье. Впереди шел Крейг, в руках у него была винтовка со взведенным курком. Браконьеры все еще могли быть на месте убийства.

Последнюю милю они шли, ориентируясь по стервятникам. Они сидели почти на каждом дереве и были похожи на уродливые черные фрукты. Земля вокруг убитых животных была утоптана лапами падальщиков и усеяна перьями стервятников. С полдюжины гиен убежали, только когда они подошли совсем близко. Даже их челюсти со страшными зубами не смогли полностью разорвать толстые шкуры носорогов, хотя браконьеры вскрыли топорами брюшные полости, чтобы облегчить им доступ.

Животные пролежали здесь не меньше недели, запах тления усиливался вонью помета стервятников, покрывшего останки как побелкой. У самца были выклеваны глаза и отгрызаны уши. Рога, как и говорила Сэлли-Энн, были вырублены, следы топора были ясно видны на обнаженной кости носа животного.

Крейг смотрел на обезображенную и гниющую голову и чувствовал, как в нем закипает ярость, как пересыхает от нее во рту.

– Я убью их, если сумею найти, – сказал он побледневшей Сэлли-Энн.

– Ублюдки, – прошептала она, – кровожадные, проклятые ублюдки.

Они подошли к самке. У нее тоже были вырублены рога и вскрыта брюшная полость. Гиены вытащили детеныша из матки и практически сожрали его.

Сэлли-Энн присела у жалких останков.

– Принц Билли, – прошептала она. – Ах ты, бедняжка.

– Здесь делать больше нечего, – сказал Крейг, поднимая ее на ноги. – Пошли.

Она с трудом переставляла ноги.

* * *

С вершины холма, который Крейг выбрал для встречи с товарищем Бдительным, они смотрели через коричневатую долину на реку, казавшуюся отсюда полосой более пышной зеленой растительности на самой границе видимости.

Крейг развел сигнальный костер из дымных зеленых листьев чуть после полудня и постоянно поддерживал его. Сейчас небо стало лилово-синим, на них опускалась тишина и прохлада вечера. Сэлли-Энн задрожала.

– Холодно? – спросил Крейг.

– И грустно. – Сэлли-Энн напряглась, но не отодвинулась, когда он обнял ее. Потом она расслабилась и прижалась к нему, чтобы согреться от тепла его тела. Темнота начала подступать с горизонта и подкрадывалась все ближе.

– Я вижу тебя, Куфела. – Голос раздался так близко, что испугал их обоих, и Сэлли-Энн почти виновато отдвинулась от Крейга.

– Ты вызвал меня. – Товарищ Бдительный стоял за границей света костра.

– Где ты был, когда убивали моих двух беджане и воровали их рога? – грубо обвинил его Крейг. – Где был ты, кто обещал охранять их для меня?

Из темноты долго не доносилось ни слова.

– Где это случилось?

Крейг сказал.

– Это далеко отсюда и далеко от нашего лагеря. Мы ничего не знали. – Он говорил извиняющимся тоном, явно считая, что не выполнил условий договора. – Но мы найдем тех, кто сделал это. Мы пойдем по их следу и найдем.

– Когда ты найдешь их, – сказал Крейг, – очень важно узнать имя человека, который покупает у них рога.

– Мы принесем тебе имя этого человека, – пообещал товарищ Бдительный. – Следи за нашим сигналом на этом холме.

Прошло двенадцать дней, и Крейг увидел в бинокль струйку серого дыма на склоне далекого холма. На встречу он поехал один, так как Сэлли-Энн не было в лагере уже три дня. Она очень хотела остаться, но один из директоров Уайлдлайф Траста прилетал в Хараре, и она должна была быть там, чтобы встретиться с ним.

– От этой встречи зависит мой грант на следующий год, – печально сказала она, забираясь в кабину «сессны». – Обещай позвонить мне немедленно, когда узнаешь хоть что-нибудь у своих ручных бандитов.

Крейг почти бегом, сгорая от нетерпения, поднялся по склону, но даже на самой вершине дышал спокойно, и нога не болела. За последние месяцы он приобрел отличную форму. Он остановился у дымившихся остатков сигнального костра, чувствуя, что гнев его за прошедшие двенадцать дней ничуть не ослаб.

Прошло двадцать минут, прежде чем товарищ Бдительный бесшумно появился на кромке леса. Он не выходил из укрытия и держал автомат на изготовку.

– За тобой никто не следил?

Крейг покачал головой.

– Мы всегда должны быть осторожны, Куфела.

– Ты нашел людей?

– Ты принес наши деньги?

– Да. – Крейг достал толстый конверт из накладного кармана куртки. – Ты нашел людей?

– Сигареты, – дразнил его товарищ Бдительный. – Ты принес сигареты?

Крейг бросил ему пачку, товарищ Бдительный закурил и глубоко затянулся.

– Хау! – воскликнул он. – Как хорошо.

– Говори, – настаивал Крейг.

– Их было трое. Мы шли по их следу с места убийства, хотя ему было дней десять и они пытались его скрыть. – Товарищ Бдительный затянулся так, что с горящего конца сигареты посыпались искры. – Их деревня находится в трех днях пути отсюда на краю долины. Это дикари из племени батонка. Примитивные охотники и собиратели из долины Замбези, и рога носорогов были еще у них. Мы увели всех троих в лес и долго разговаривали.

Крейг почувствовал, как мурашки побежали по телу, когда он представил этот продолжительный разговор. Он почувствовал также, как исчезает гнев и его сменяет вина. Он должен был предупредить товарища Бдительного, какие методы следует применять.

– Что они сказали?

– Они сказали, что есть человек, городской житель, который одевается как белый и ездит на машине. Он покупает рога носорога, шкуры леопарда и бивни слонов и платит столько денег, сколько они не видели в жизни.

– Где и когда они с ним встречаются?

– Он приезжает в полнолуние по дороге от миссии Тути до реки Шангани. Они ждут его ночью на дороге.

Крейг присел у костра и задумался, потом поднял взгляд на товарища Бдительного.

– Скажешь этим людям, что они будут ждать этого человека на дороге в следующее полнолуние с рогами носорогов…

– Это невозможно, – перебил его товарищ Бдительный.

– Почему?

– Люди мертвы.

Крейг посмотрел на него в полном замешательстве.

– Все трое?

– Все трое. – Товарищ Бдительный кивнул. Взгляд его был холодным и беспощадным.

– Но… – Крейг не мог заставить себя задать вопрос. Он направил партизан по следу браконьеров, с таким же успехом можно было натравить свору фокстерьеров на домашнего хомяка. Он нес ответственность за их смерть, даже если и не желал ее.

– Не волнуйся, Куфела, – успокоил его товарищ Бдительный. – Мы принесли рога твоих беджане, а люди были дикарями батонка.

Крейг возвращался к «лендроверу», забросив на плечо плетеный мешок с рогами. Он чувствовал себя усталым, болела нога, резала плечо веревка от мешка с рогами, но сильнее всего его мучила совесть.

* * *

Рога стояли на столе перед Питером Фунгаберой. Четыре рога: два высоких – передних и два покороче – задних.

– Половой стимулятор, – пробормотал Питер, дотронувшись до одного из рогов длинным изящным пальцем.

– Это заблуждение, – возразил Крейг. – Химический анализ показал, что в них не содержится никаких веществ, обладающих стимулирующим действием.

– Они представляют собой не более чем слипшуюся волосяную массу, – объяснила Сэлли-Энн. – Таким образом, эффект, которого добивается стареющий китайский повеса, растирая рог в порошок и принимая его с розовой водой, достигается лишь внушением. Рог – длинный и твердый, voila!

– Как бы то ни было, – заметил Крейг, – арабские нефтяные шейхи заплатят за ручку своего стального кинжала больше, чем старый китаец заплатит за свой кинжал из плоти.

– Где бы ни были проданы эти рога, значение имеет только то, что в «Водах Замбези» стало на два носорога меньше, а сколько их исчезнет еще через месяц?

Питер Фунгабера встал и обошел стол. Его набедренная повязка была идеально чистой и отглаженной. Он остановился перед ними.

– Я проводил собственное расследование, – тихо произнес он. – Полученные результаты указывают на то, что выводы, сделанные Сэлли-Энн, соответствуют действительности. Все свидетельствует о том, что в стране действительно существует разветвленная браконьерская сеть. Жителей районов, богатых дикими животными, вовлекают в браконьерство и сбор ценных материалов животного происхождения. Материалы затем собираются посредниками, многие из которых являются мелкими государственными служащими, в частности, чиновниками районных органов власти или егерями. Добыча накапливается на различных безопасных тайных складах, пока ее стоимость не оправдает отправку из страны одной большой партии.

Питер Фунгабера медленно заходил по комнате.

– Груз обычно отправляется на коммерческом рейсе компании «Эйр Зимбабве» в Дар-эс-Салам на побережье Танзании. У нас нет точных сведений, что происходит с грузом дальше, но скорее всего он вывозится на советском или китайском грузовом судне.

– Советы не слишком обеспокоены охраной дикой природы, – заметила Сэлли-Энн. – Мех черно-бурой лисицы и китобойный промысел являются для них важными статьями дохода.

– К какому министерству относится авиакомпания «Эйр Зимбабве»? – вдруг спросил Крейг.

– К министерству туризма, которое возглавляет достопочтенный Тунгата Зебив, – без запинки ответил Питер, и все помолчали несколько секунд, прежде чем он продолжил. – Когда наступает день отправки груза, материалы свозятся в Хараре, причем практически одновременно. Здесь они не хранятся, а под надежной охраной тайно грузятся на самолет, который практически сразу же взлетает.

– Как часто это происходит? – спросил Крейг, и Питер Фунгабера вопросительно посмотрел на своего скромно стоявшего в углу комнаты адъютанта.

– Это зависит от нескольких факторов, – ответил капитан Тимон Ндеби. – В сезон дождей трава высокая, условия в буше неблагоприятны, поэтому охота практически не ведется. В сухой сезон, напротив, браконьеры могут действовать более эффективно. Можно также сказать, что наши источники информации сообщили, что в настоящий момент партия груза почти готова и будет отправлена в течение следующих двух недель…

– Спасибо, капитан, – перебил его Питер Фунгабера и недовольно нахмурился, очевидно, он собирался сообщить эту информацию сам. – Мы также узнали, что лицо, возглавляющее всю операцию, само принимает в ней активное участие. Например, бойня слонов на старом минном поле, – Питер взглянул на Сэлли-Энн, – последствия которой вы так мастерски запечатлели на пленке. Мы узнали, что один из министров, мы не знаем точно, кто именно, летал на место бойни на армейском вертолете. Мы также знаем, что в двух случаях высокопоставленный чиновник, предположительно в ранге министра, лично присутствовал в аэропорту при отправке груза.

– Вероятно, он боится, что его обманут его же собственные люди, – пробормотал Крейг.

– Разве можно упрекнуть в этом человека, вынужденного работать с бандой таких головорезов? – произнесла Сэлли-Энн хриплым от ярости голосом, но тон Питера Фунгаберы не изменился.

– Мы надеемся, что заранее получим информацию о следующей отправке. Как я уже намекнул, нам удалось внедрить своего человека в их организацию. Мы будем следить за передвижением подозреваемого по мере приближения даты и, если нам повезет, поймаем его с поличным. В случае неудачи захватим груз и арестуем всех, кто его обрабатывал в аэропорту. Уверен, мы сумеем убедить хотя бы одного из них стать свидетелем обвинения.

Наблюдая за его лицом, Крейг увидел такой же холодный и беспощадный взгляд, как у товарища Бдительного, когда тот сообщал о смерти браконьеров. Он едва успел его заметить, потом Питер повернулся к столу спиной.

– По причинам, которые я уже объяснял вам ранее, мне необходимы надежные и независимые свидетели ареста, если нам повезет его произвести. Я хочу, чтобы вы оба присутствовали при этом. Буду весьма признателен, если вы будете готовы немедленно выехать в случае возникновения необходимости, а также сообщите капитану Ндеби, где именно будете находиться в течение двух-трех следующих недель.

Они уже собирались уходить, как Крейг вдруг спросил:

– Какое максимальное наказание за браконьерство предусмотрено законом?

Питер поднял голову от бумаг, которые он принялся раскладывать на столе.

– Согласно принятому и действующему в настоящее время закону в качестве максимального наказания предусмотрено восемнадцать месяцев принудительного труда за любое из дюжины или около того правонарушений, подпадающих под данн…

– Этого недостаточно! – воскликнул Крейг, вспомнив изуродованных гниющих животных.

– Конечно, – согласился Питер. – Недостаточно. Два дня назад на заседании парламента я внес поправку в законопроект в качестве депутата, не занимающего правительственный пост. Третье чтение должно пройти в четверг, и могу вас заверить, поправка пользуется полной поддержкой партии. В тот же день она станет законом.

– И какие же наказания она предусматривает? – спросила Сэлли-Энн.

– Неразрешенная добыча с целью наживы определенных видов охраняемых животных в противоположность обычному браконьерству или охоте, покупка и перепродажа, экспорт наказываются двенадцатью годами принудительного труда и штрафом, не превышающим сто тысяч долларов.