Текст книги "Последний из Истинных(СИ)"

Автор книги: Угрюм Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Рукопись февраль 2010-02-10

Памяти моей любимой бабушки, без огромной библиотеки которой и

прививаемой мне нежной любви к книгам, эта рукопись никогда не была бы

написана…

Моим родителям, не любящим ни этот жанр, ни этот стиль, но по-

настоящему любящим меня…

Моей любимой жене, не согласной с моими философскими выводами и не

любящей мой авториторитаризм во всём, но спододвигнувшей меня на

творчество…

Моей теще, чья жизнь служит наглядным примером, того, как изменение

своих принципов может влиять на все аспекты жизни…

Моим детям, которые, надеюсь, смогут разглядеть в этих строках что-

то ещё помимо фантастической, сумасшедшей сказки и приключений. Во

всяком случае, если это произойдёт, я буду считать, что этот труд был не

напрасен…

И, наконец, ВАМ, читающему эти строки с интересом ли, скучая, или по-

случайности, но в любом случае с огромной благодарностью…

Посвящается…

Пролог

– Пора. Робкий лучик солнца потянулся к земле, и я слегка ослабил кисти рук,

державшие огромный, тускло поблёскивавший, двуручник. Удар сверкающего

золотом клинка, был страшен. Точеное лицо врага, торжествующе озарилось, когда,

пробив блок, его меч ударил меня в грудь. Боль обожгла меня, и я, пытаясь

спастись, замедлил время. Секунды стали тягучими, как кисель, боль утроилась,

клинок, разрывая мне сердце, погружался всё глубже, лицо врага выразило лёгкое

удивление, когда я ослабил все мышцы и ткани своего тела. Меч пробил меня

насквозь и под тяжестью удара продолжил движение к земле. Крест на его навершии

засветился, огненная рябь пробежала по всему клинку, придавая ему истинный вид

– вид длани, в этот момент произошло то, ради чего я замедлял время и, угасая,

контролировал ход событий. Итак, кровь, стекая по лезвию, достигла конца длани, и,

не успев сорваться с меча, погрузилась на острие в землю и в эту же долю мига

первый луч солнца коснулся земли, а я испустил последний вздох.

Я умер… я победил!

* * *

– Расскажи мне о мируэхах, – голос, произнесший эти слова, был мелодичен и

прозрачен. Темнота, окутывавшая собеседников, колыхнулась и нежно прильнула

серо-серебристым отблеском к их лицам. В непосвящённых ещё мирах эти лики

запечатлели на картинах. Тёмные, словно выточенные из дымчатого опала,

мужественные лица с бесконечно спокойными, излучающими многовековую

мудрость и бесконечную любовь чёрными, лишёнными белков, огромными,

блестящими глазами. Абсолютно правильные черты Приближённых – Дуно были

идентичны, лишены возраста и отличались лишь для посвящённых излучаемым

теплым светом из необыкновенных глаз и здесь, разница между спрашивающим и

отвечающим, была огромна. Дуно, к которому был обращен вопрос, шёл первым по

тихому девственному лесу, лишённому всяческих троп.

– Что именно тебя интересует? – голос отвечающего был настолько похож на

первый, что, если бы кто-то подслушивал их разговор, решил бы, что имеет дело с

тем, кто решил более не утруждать свой мозг абсолютно ничем и разговаривает сам

с собой.

– Всё.

– Твой путь во много раз дольше моего, Цуд, и наверняка в других мирах ты

встречал орков.

Ровный тёмно-серый мох под ногами Дуно ласково пружинил, а голоса

создавали такую мелодичность, что создавалось ощущение непередаваемого

летящего танца.

– Так вот, они не похожи. Светлая, почти белая, кожа, голубые глаза, высокий

рост, мощное сложение и огромные белые крылья с золотым отливом. Они

великолепные бойцы, обладающие всеми видами магии, самоотверженные

защитники людей в этом мире, в общем, это самая удивительная и могучая раса из

всех, что стояли у нас на пути.

– Они, приближённые, Руо, как мы и… Последние, – тихо произнёс Цуд.

– Не может быть, ты хочешь сказать…

– Да, этот мир конечный из Истинных, а они последний довод Светоносного –

так сказал мне Отец.

Руо остановился и повернувшись посмотрел в глаза Цуду:

– Это многое объясняет. Мне нужно кое-что тебе показать, ещё больше

спросить и в связи с этим может быть понять.

– Для этого я послан.

Руо какое-то время смотрел на собеседника и осознав, что продолжения не

будет, повернувшись двинулся дальше.

– Что ж, тогда начну я, – пропел он, – …и сразу с демонстрации. Уже недалеко.

Внезапно лес перед ними расступился, открывая большую поляну, всю

покрытую одинаковыми холмиками, подул ветер, разгоняя лёгкое марево и стало

ясно, что это заброшенный погост. Движения и шёпот Руо слились воедино, ветер

стих, ближайшие два холма будто взорвало изнутри, а их бывшие заключенные с

поразительной скоростью устремились в сторону Дуно. Цуд взглянул на напарника и

вышел вперед, но скелеты, поскрипывая обогнули его неподвижную фигуру, будто

не замечая, и бросились на Руо. Тот с удивлением посмотрел на старшего и с

невообразимой скоростью двинулся навстречу зомби. Дальнейшее разглядеть было

невозможно. Движения рук и ног Руо сначала размазались, затем обрели некую

форму, более всего напоминавшую лопасти мельницы, под вращение которых

немедленно затянуло оба скелета. Через миг они были разделены на

составляющие, причем, расстояние между этими составляющими в радиусе,

составляло весь охватываемый взглядом сектор поляны. У ног (мельницы) остались

лежать лишь два треснувших черепа. Руо указал на них рукой и произнес.

– Видишь, они стали ошибаться и принимают нас за обед, которым раньше

всегда были люди. Хотя почему-то тебя они дегустировать не захотели. Вместо

ответа Цуд коротко взмахнул рукой, тишина стала звенящей и все до единого холмы

па поляне разошлись, выпуская наружу остальных участников вечеринки. В этот раз,

не спеша, но удивительно синхронно, зомби, а их было около сотни, двинулись в

сторону застывшего Руо

– И…? – немного нервно произнес он, вопросительно глядя на Цуда. Тот, не

отвечая, двинулся в сторону плавно накатывавшейся нежити, и вдруг с какой-то

непередаваемой нежностью обнял ближайший скелет, что то тихо прошептал, с

любовью глядя прямо в провалившиеся глазницы зомби, затем слегка коснулся

губами матового лба, отпустил и отошел на полшага назад. Воздух слегка

шелохнулся, Цуд развёл руки в стороны и по поляне среди замерших

разупокоенных, всё нарастая, раздался стон невыразимого облегчения.

Развороченные могилы зашевелились, принимая ровную форму и покрываясь

первозданным мхом, скелеты бесшумно таяли в ласковых объятьях темноты и через

краткое мгновенье на девственно-ровной поляне, остались лишь двое зачинщиков

былого беспорядка.

– Отец наш… П-прямое посвящение, – слегка заикаясь, произнес Руо и

замолчал.

– Далее в твоем плане были вопросы, напомнил Цуд, когда спустя весьма

продолжительное время Руо, откашлявшись, подал признаки существования.

– И, если ты не возражаешь, задавай их на ходу, нам надо двигаться.

–А тебе не надо отдохнуть или ещё что-то в этом роде? – съехидничал Руо,

ведь Этодолжно было развоплотить ну или хотя бы обессилить тебя. – Видимо нет,

пробурчал он, глядя на терпеливо ожидающего Приближенного.

– Почему? – начал он, когда две рослые фигуры продолжили свой полу-танец

полу-полёт. Как такое стало возможным, что стоящие на одном с нами Пути и

чтящие Отца стали нападать на нас, а другие Знающие расы, последнее время

подвергаются нападениям не только всевозможной нежити и нечисти, но даже и

просто обычные живые монстры не прочь ими полакомиться. Скажи, где-то ещё это

происходит?

– Нет, но ведь и Граница существует только в мире Телькуньяром. Я правильно

произнес название вашего мира? Цуд на миг замер, словно прислушиваясь и вновь,

легко пружиня, полетел вслед за ведущим.

– Мир Телькуньяром, общей протяженностью две тысячи переходов, –

монотонно начал Руо. Населен шестью Знающими расами, имеет два светила – Кр и

Нр и огромное пятно в центре – радиусом триста переходов, со своим светилом под

неизменным человеческим названием С-олнце. Люди называют свою местность

Ковчег. Эта территория окружена Границей, через которую не могут проходить лучи

их фонаря на остальные площади Телькуньярома. Предыдущие три тысячи

оборотов кольцо Границы неуклонно сжималось, но вот уже два человеческих века,

как процесс остановился, а теперь, ещё, нас рассматривают, в виде пиши наши же

союзники. Скоро дойдёт до того, что и люди начнут шастать тут, среди нас, а не

истаивать как льдинки в Тени Отца… Кстати, это красиво, – внезапно оживился он.

Случись им пересечь Границу, как лица их начинают приобретать такую палитру

ощущений, что провал в небытие, происходящий почти мгновенно, кажется великим

милосердием.

– Так и есть, – голос Цуда лёгкими капельками ударил в укрытую серым с

переливами плащом, спину Руо. Когда они попадают в мир Отца все их эмоции и

жажда материального, все их страхи и надежды вмиг получают огромное ускорение.

Вся их коротенькая, состоявшаяся и запланированная жизнь взрывает им голову,

опустошая составляющую души. Это очень больно, с неожиданной грустью добавил

Цуд,

– Поэтому «провал в небытие» – есть великое благо Отца, подаренное людям,

попадающим в его миры. Однако за разговорами время идет незаметно, прервал он

себя, далеко ли мы от цели нашего путешествия?

– Отнюдь, ещё чуть-чуть поболтаем, и Граница с Ковчегом забрезжит у нас

перед глазами, легко ответил проводник.

– Что ж, тогда наверно пришло самое время пообщаться с нашим гостем, без

всякого перехода бросил Старший, внезапно останавливаясь и разворачиваясь. К

тому же невежливо в компании, разговаривать на чужом и непонятным для всех

участников, языке. Руо тоже остановился, напряженно вглядываясь в окружающую

тьму, потом с беспокойством посмотрел на Цуда:

– Я всегда считал, что болезням головы подвержены только люди, – с чувством

произнес он.

– Я ведь сейчас говорю на человеческом языке, не обращая внимания на

шутника, мягко прошелестел в темноту Цуд, – или ты считаешь, человеческий маг,

что тройное кольцо невидимости, это нечто невообразимо сложное для

Приближённого? Проявись и будь добр поясни цель своего визита, к тому же мне

весьма интересен твой спутник. В ответ на эти слова что-то вздохнуло, воздух

вздрогнул и в стремительно начавшей сгущаться тьме, проступили контуры двух

фигур. Одна из них оказалась крепким на вид старцем высокого роста с жестким

взглядом колючих глаз. Длинные, без малейшего признака седины черные волосы

на его голове развевались параллельно движению фалд белоснежного плаща,

который укрывал все тело мага. Вторая же, была на две головы выше человека,

обладала мощным телосложением и абсолютно нага.

Мируэх стоял на шаг позади старца, могучие руки его были опущены, а взгляд

ледяных, пустых глаз, без всякого выражения был устремлен в темный небосвод.

Огромные крылья мерно вздымались, создавая колебания воздуха такой силы, что,

казалось, ещё немного и мага столкнет с места.

– Смотри, сейчас человечка будет плющить, – подался вперёд Руо, – всё равно

он уже стар, – быстро добавил он на языке Дуно. Колючки на лице мага на секунду с

презрением впились в лицо говорящего и вновь тяжело ударились в источавшие

теплоту и спокойствие глаза Цуда.

– Я здесь для того, чтобы не допустить появление тебя на территории Ковчега,

голос мага был звучным с легкой хрипотцой. И я не допущу, – рука с вытянутым

пальцем угрожающе ткнула в сторону старшего Дуно, – твоего вмешательства в

дела Светоносного. Я, знаю, зачем ты здесь, – последние слова он вбивал в воздух

на языке Приближенных.

– Его не истончает, а меня все игнорируют, послышался вздох младшего. И

вообще меньшей информацией, чем я, располагают, похоже, только деревья. Он

хотел, было уже развить тему, но последующий калейдоскоп событий закрутился со

скоростью биения сердца девственника, получающего свой первый сексуальньй

опыт. Маг и Цуд не отпуская друг друга глазами одновременно шагнули в сторону,

воздух между ними набух темнота перестала пропускать все отблики, загустела,

став похожей на смолу. Тела соперников окаменели, в сватке принимали участие

только взгяды – один похожий на выжженную пустыню, другой на тихую спокойную

волну спящего океана. В то же время, так и не отняв взгляда от небес, мируэх, мягко

скользнул навстречу, начинающей свой разбег круговерти мельницы Руо. А спустя

ещё мгновенье, из-под крон вековых деревьев, вылетел отряд пехоты, состоящий из

двадцати вартов, и, выставив перед собой короткие копья, ринулся на крылатого

великана. Мускулистые фигуры стремительно приближались и уже готовы были

погрузить наконечники в грудь врагу, когда наконец его взгляд опустился,

великолепные крылья дрогнули и словно обняв тело бойца превратились в

неуязвимую броню. Одно из бело-золотистых перьев подлетело в воздух и упало в

подставленную мощную пятерню, тяжелым двуручником, острое лезвие которого,

незамедлительно двинулось навстречу нападавшим. – «И что я такого сказал?» –

подумал младший Дуно, поднырнув под несущуюся смерть и откатываясь в сторону.

Головам пяти из вартов повезло значительно меньше. После знакомства с мечом

мируэха, они какое-то время оставались ещё на плечах владельцев, а потом тихо

скатились по обильно орошаемым кровью телам с начисто перерубленных шей

прямо под ноги своим товарищам. Это, впрочем, их не смутило и, видя, что

внезапная атака сорвалась, отряд, рассыпавшись, взял противника в кольцо.

Глубоко посаженные, тёмно-серые глаза на некрасивых с красноватым оттенком

лицах внимательно следили за каждым движением врага. Мируэх,

воспользовавшись паузой, опустил оружие острием к земле, будто давая рукам

отдых. Но, как только меч уперся в землю, руки воина напряглись и, используя

получившуюся опору, тело оторвавшись от земли перелетело через головы вартов,

оказавшись вне кольца прямо за спинами атакующих. Могучие руки с ужасающей

легкостью свернули две ближайшие шеи, и, подхватив одно из не успевших упасть,

копий, мируэх, ураганом набросился на оставшихся. Руо, который, на время выпал

из боя, воспользовался образовавшейся свалкой, змеей скользнул к погруженному в

землю двуручнику, и через миг на пути урагана встал стальной вихрь.

Приблеженный, выставил меч перед собой, подсел, нанося крутящийся удар по

ногам соперника, но тот, избегая удара, подлетел, одновременно нанеся

смертельный удар вправо от себя, сократив количество отряда вартов, ещё на одну

единицу. Затем, чуть сместившись, сверху ударил поднимавшегося навстречу Дуно.

Руо, огромным прыжком в сторону ушел от удара. За все время боя никто из

участников не издал ни звука. Два копья с гулким вздохом ударили в спину мируэха и

лопнули, не оставив и царапины на блестящих доспехах. Дело для Дуно принимало

скверный оборот. Численность вартов неуклонно сокращалась, а все выпады и

финты Приблеженного не приносили успеха. Внезапно один из уцелевших

краснолицых издав глухой рык прыгнул навстречу мируэху и, получив могучий удар

железного наконечника в живот, обхватил древко копья обоими руками погрузил

глубже в свое тело, не давая высвободить оружие. Двое других повисли на

свободной мощной руке гиганта, и Руо, изо всех, сил ударил острием меча в

переносицу железного воина. Мируэх отшатнулся, кровь обильно хлынула из

ужасной раны, легкая рябь пошла по кольчуге, и через мгновенье, вновь раскинув

огромные крылья, атлет, распростерся на сером ковре. Остатки отряда вартов все

также беззвучно растворились среди деревьев и Руо оглянулся на старшего Дуно.

Когда тело мируэха коснулось земли, колючки на лице мага стали стремительно

съеживаться, мышцы лица задвигались, то, сжимаясь, то, расслабляясь, выдавая

всевозможные гримасы. Кожа начала бледнеть, становясь все тоньше и тоньше, как

вдруг, Цуд что-то прошептал, слегка пошевелил пальцами и за спиной старца с

легким шорохом открылся зев портала.

– Возвращайся к своим, чуть громче ласково произнес он и упругая стена тьмы

повинуясь его воле, мягко толкнула мага в портал, который сразу же закрылся.

– Позволено ли будет недостойным узнать, почему ты отпустил его? – в голосе

Руо слегка зазвенела сталь. Старший Дуно повернулся и всё тем же спокойным

взором длинно заплыл в глаза младшего

– Убийство человеческого священника не является основной задачей моей

миссии, или может быть ты решил, что Отец, отправил в этот мир Приблеженного

моего уровня для раздачи оплеух несчастным смертным? – мягко произнес Цуд.

Лучше объясни мне вот это, – он указал на останки вартов, и вот это, теперь его рука

ткнулась в сторону поверженного крылатого титана.

– Охрана ведёт нас с самого начала и будет вести до самой Границы, – Руо

пожал плечами, – это обычная процедура, с тех пор как эти, он осторожно коснулся

носком сапога из тончайшей кожи, тела мируэха, стали появляться по эту сторону,

правда магия их действует только на территории Ковчега.

– Что не мешает им прикрывать и усиливать возможности человеческих

пастырей извне, – перебил Цуд. Мируэх, сражаясь, постоянно держал и подпитывал

мага, и лишь смерть оборвала эту связь. Видимо, воочию ты лицезрел это впервые,

– подытожил он, глядя на растерянного Руо. Но нам надо идти, я чувствую Границу.

Верни своих людей, пусть они позаботятся о телах, а мы дойдем до Ковчега и без

охраны

– Пусть будет так, не без ехидства поддержал высокопарный слог Старшего,

Руо отдавая безмолвный приказ во тьму.

* * *

Лиурай Дукр потел. Солёная жидкость ручьями стекала по его жирному лицу, с

маленькими глазками, и, оставляя липкие бороздки, продвигалась вниз, по

лоснящемуся голому телу вплоть до изрядно уже намокших хлопковых белых

трусов. Лиурай сидел в роскошном кожаном кресле за столом, сделанном из

розового дерева, выгодно контрастирующего с черной, почти синей кожей сидящего.

Впрочем, сидел он недолго, так как опять его взгляд натолкнулся на письмо, обильно

закапанное потом, лежащее на лакированной поверхности стола. Издав невнятное

мычание и сжав рот обоими руками, он вывалился из кресла, и, перебирая

короткими, кривоватыми ногами ринулся через огромный кабинет в сторону

прилегавшей спальни, в углу которой располагалась вожделенная дверь. Дукр пнул

её, и, издав сдавленный звук, в бесчисленный раз за последние два дня сломался

над кремового цвета, умывальником, украшенного резной костью однорога.

Единственный раз его желудок так издевался над ним два года назад, когда к нему, к

первому советнику императора, тихо постучавшись в резную дверь богатого дома,

зашла эта насмешка природы, этот высушенный таракан, завернутый в саван, –

Тумак. Глава тайной канцелярии, закутанный в свой неизменный, салатного цвета

плащ, призвал тогда Дукра на срочную аудиенцию к императору. Спустя

непродолжительное время, тяжело отдуваясь, Лиурай, в сопровождении двух

охранников Тумака, был доставлен в личные покои царствующей особы.

Высоченные двери мягко закрылись за спиной первого советника, и первое что

бросилось ему в глаза это абсолютно нагая фигура пожилого человека, лежащая на

спине посредине просторной, выдержанной в белых тонах спальни. Фигура эта как-

то неестественно раскинулась на отшлифованном из мягкого пробкового дерева

полу, была как еж утыкана копьями, и имела подозрительно схожие с

императорскими черты лица. В это время, сквозь пелену тумана внезапно

окутавшего мозг Дукра, пробился скрипучий голос таракана, который объяснил, что

эта схожесть не случайна, что это лежит император, у которого внезапно случилось

несварение желудка, и что он, Лиурай Дукр, как второе лицо крупнейшего

государства Арика, мира Ковчег, теперь стал императором. Однако, если великий

самодержец всех чернокожих и немногочисленных подданных с другими цветами

кожи, окажется глухим и не услышит пожеланий первогосоветника Тумака и его

новой супруги светлокожей Дивы Орайо, бывшей ранее второй половиной

императора, то и у него, у Дукра, тоже случится несварение. Вот тогда-то желудок и

подвёл, извергнувшись обильным непереваренным ужином, а затем и

переваренным обедом, а потом и тем, во что превратился завтрак прямо на

чудесный пол под ноги брезгливо смотрящей на нового императора Дивы. Процесс

принудительного очищения желудка, через все предусмотренные для этого

физиологией стоки, продолжался всю ночь и последующий день. Но к похоронам

безвременно почившего светоча всего чёрного государства, новый император и

любимец народа был уже в состоянии проглотить сухарик с водой, и поэтому смог

достойно участвовать в церемонии прощания. Последующие два года он обнаружил

отличный, можно сказать уникальный слух, и не опасался никаких болезней, пока не

получил это письмо. Вообще-то все письма, приказы, поручения и всё, что имело

отображение на бумаге проходило через канцелярию, прежде чем оказаться (а чаще

всего, наоборот), в руках императора. Однако сейчас был не тот случай. Лиурай как

раз после вкусного завтрака из пяти перемен блюд, поднялся к себе в кабинет и

поедая аппетитную булочку с кремовой начинкой сел за стол. Глаза его затянуло

маслянистой поволокой, потому что он думал о двух прехорошеньких белых

курочках, которые будут сегодня с ним ночью. Фантазия была в самом разгаре, когда

прямо перед глазами императора что-то зарябило и с тихим шелестом, прямо из

воздуха на стол спланировал лист бумаги, исписанный каллиграфическим

почерком…

Лиурай наконец оторвался от умывальника, вытер лицо и накинув красный

шёлковый халат пошатываясь вновь вышел в кабинет.

– Мне доложили, что мой император болен, – неожиданно проскрипело от

дверей. Худая, завернутая в плащ фигура плавно переместилась и холодные,

бесцветные глаза первого советника уставились в переносицу Дукра. – Но, по-

видимому, продолжился безэмоциональный скрип, мой император уже умер. Ведь

только его неожиданная кончина может оправдать то, что в казначействе до сих пор

нет подписанного приказа о выделении ста миллионов золотых на реконструкцию

охотничьих угодий. (Нет нужды пояснять, кому принадлежали охотничьи угодья,

включающие в себя помимо бескрайних земель и лесов, два дворца, превосходящих

во всем императорский.) Лиурай затравленно всхлипнул, схватил со стола бумагу и

сунул её в руки таракана, то есть советника, затем, судорожно сглотнув, устремился

в сторону спальни. Тумак приблизил засаленный текст к лицу: « Великий император,

– гласило письмо, – нижайше приношу извинения за способ доставки этого

сообщения, но дело крайне срочное и я надеюсь на снисхождение. Впрочем,

сначала я хотел бы выразить свое восхищение вашим правлением. Государство

под вашим чутким руководством, словно проснувшись от многолетнего сна,

процветает, во всех сферах экономики и политики наблюдается ярко

выраженный подъём. Неуклонно растет население, как за счет внутренних

производителей, так и за счет постоянного притока граждан сопредельных

государств, привлекаемых низкими налогами и духом свободы государства Арика.

Военная мощь и прогресс вооружения служит надежным щитом от возможных

посягательств соседних государств. Император Иутая – глава желтокожих и

Царь белой Оссии, все больше склоняют голову перед вашим могуществом.

Огромное количество новых понятий входит в лексикон жителей всего Ковчега.

Кстати, вы не задумывались, как возник: кабинет – вместо зала совета или врач

вместо лекаря? Так вот, лысый хряк, эти и масса других проявлений, а

главное бешеные темпы развития – есть признаки «Техномира» и чем

больше жиреют твои подданные, тем скорее придет конец Истинному

миру «Ковчег». Впрочем, тебе этого понимать не обязательно…, теперь о

деле. Если ты, потный кусок сала, немедленно не прекратишь следовать

указаниям этой обглоданной мумии – твоего советника и его шлюхи, и не

вспомнишь о методах правления твоего предшественника, то одну из

сторон этих методов придется освежить в твоей памяти. Тебя вывезут в

одно укромное местечко, где два опытных врача день за днем, по кусочку

будут отрезать части твоего жирного тела, а чтобы ты ни в коем случае

не голодал, отличный повар будет готовить из них для тебя завтрак, обед

и ужин. И ПОКА ТЫ НЕ СОЖРЕШЬ САМ СЕБЯ – ЭТО НЕ ПРЕКРАТИТСЯ.На этом

я заканчиваю и надеюсь, что великий император прислушается к пожеланию

своего скромного слуги, который не подписывается, так как уверен в скором

ЛИЧНОМ знакомстве».

За всё время чтения, ни один лицевой мускул невыразительного лица Тумака

ни разу не дрогнул. Закончив чтение, он спрятал послание где-то в необъятном

плаще и двинулся в сторону то всхлипывающей, то вздрагивавшей двери. – Я, взял

на себя труд вызвать лекаря – врача для моего императора, скрипнул он, глядя на

согнутую фигуру Лиурая. Дукра при слове «врач» почему-то скрючило ещё больше.

Тумак слегка щёлкнул длинными сухими пальцами и, внезапно, словно лёгкий

ветерок просочился через двери кабинета, скользнул в спальню, а затем, невесомое

движение возникло рядом с первым советником. Ещё дуновение и что-то

желтоватое слегка коснулось шеи императора. Дукр облегченно вздохнул и, спрятав

глаза между щек, отключился…

– Надо поститься, – назидательный тон говорящего сглаживался глубоким,

бархатным оттенком. – Соблюдать жёсткую, сухую голодовку по два дня в неделю, а

в остальные дни принимать расслабляющие кишечник микстуры.

Тело Лиурая испытывало необыкновенную лёгкость и первой мыслью его, была

мысль о том, что смерть – это великое облегчение.

– Пост и молитва, – добавил мощным басом другой голос.

«Если это и есть муки посмертья, – блаженно потянулись мысли Дукра, – то

мне следовало давно задуматься над уходом. Издевайтесь демоны, мне всё равно

хорошо!» – последние слова он, не заметив, произнес вслух.

– Мы счастливы, что нашему императору стало лучше, – услышал он вдруг до

боли знакомый скрип, – это значит, что может быть, его величество соблаговолит,

наконец, открыть глаза и снизойдет до общения с его преданными слугами.

«Неужели он покончил с собой, чтобы и в загробном мире преследовать меня»,

– жалобно подумал Дукр, слегка приоткрывая веки. Первое, что он увидел, были

ноги, короткие кривоватые и чёрные, Они были вытянуты и лежали на кровати. –

«Это моя кровать и мои ноги» – пришла запоздалая мысль. – «Я не умер» – грустно

подумалось ещё спустя продолжительное время. Лиурай открыл глаза,

окончательно приходя в себя. Он был абсолютно нагим и лежал на своей кровати,

вокруг которой полукругом стояло четыре фигуры. От одной из них – худой и

завернутой в плащ он поспешно отвёл глаза, и, прикрывшись одеялом, стал

рассматривать остальные. Впрочем, на идеальных пропорциях и холодных красивых

глазах Дивы, он тоже не стал сосредотачиваться, однако личность рослого

желтокожего широкоплечего молодого мужчины с пустыми серыми глазами,

заворожила императора. Не то чтобы Дукр раньше не встречал Иутайцев, напротив,

их много служило в личной гвардии императора, но этот увитый сухими жгутами

мышц, излучал такую ужасающую равнодушную мощь, из-под которой

проглядывала, почти осязаемая дикая ярость, что Лиурай решил отложить радость

возвращения в мир живых на потом. Почувствовав его напряжение, воин, чуть

дрогнул уголками губ и слегка прикрыл глаза, что дало возможность

могущественному императору, наконец перевести взор. В отличие от почти

раздетого Иутайца, мощная фигура Первосвященника единой церкви Светоносного,

была облачена в длинную белую рясу с шелковым широким поясом. Белая с легким

румянцем, кожа гармонировала с голубыми глазами, излучавшими уверенность и

добродушие. Лиураю сразу стало легче. Незыблемая фигура пожилого священника,

которому с большой натяжкой, можно было дать лет, эдак, сорок пять, досталась в

наследство от предыдущего правителя. Ниолай всегда нравился Дукру.

– Рад вас видеть в добром здравии, – пророкотал последний. – Если

императору будет угодно, слуги помогут ему одеться, а мы подождем ваше

величество в кабинете. Лиураю было угодно, и вся компания покинула спальню,

одновременно вызвав прислугу. Вскоре одетый в лёгкий, бежевого цвета

необъятный костюм и кожаные серые тапочки, Дукр вышел к собравшимся. В

кабинете стояла напряжённая тишина. Воин застыл возле окна, Дива, подобрав

золотистое парчовое платье, сидела на одном из многочисленных кресел возле

стола, обмахивая холёное лицо небольшим веером, Тумак и Ниолай бродили вдоль

стен, увешанных картинами. Однако стоило императору пройти за свой стол, как

воин, с непередаваемой грацией сместился, по ходу закрывая все двери и окна,

ведущие в кабинет. И только получив его утвердительный кивок, Первосвященник и

первый советник подошли к столу Лиурая.

– Я, позволил себе пригласить лекаря, – шепотом проскрипел Тумак, кивнув на

Иутайца, – и священника. Участие этих людей в совете, против проведения которого,

я надеюсь, мой император не возражает, просто необходимо, – он выжидательно

уставился на Дукра. Лиурай молча кивнул.

– Тогда ознакомьтесь, – письмо, выпорхнув из недр плаща, упало на стол. Дукр

поспешно отшатнулся, Орайо не проявив никакой заинтересованности отвернулась,

а над посланием склонились, едва не касаясь друг друга, воин и священник.

– Дождались, – бухнуло в унисон двумя голосами, когда две пары глаз

закончили пробег по строчкам.

– Значит, я не ошибся, – Тумак, приглашающим жестом указал на кресла. Когда

все расселись, в кабинете на какое-то время возникла тишина взаимопонимания.

– Может, кто-нибудь хоть что-нибудь мне объяснит? – 10ротесту хрюкнул Дукр.

– Вы верите в бога? – Ниолай выбрался из-за стола и, тяжело вышагивая,

двинулся к висевшим в углу иконам, богато расшитых золотом и инкрустированных

драгоценными камнями.

– Всем известно, что император не пропускает ни одной службы… Но я не

понимаю… – Дукру пришлось неудобно повернуть шею, наблюдая за

первосвященником.

– Я спросил не об этом, – нетерпеливо перебил Ниолай, – меня интересует,

верите ли вы в существование Светоносного и в чём видите промысел божий, – он

подошёл вплотную к иконам, склонил голову, что-то прошептал и повернулся к ним

спиной. Образы над его головой полыхнули, образуя золотой нимб.

– Светоносный отец наш – начало всего сущего, а вера в него есть вечный

оплот сынов и дщерей его против врага рода человеческого, – поспешно забубнил

Лиурай, с испугом глядя на главу церкви. – Сила слабых в любви и мощь истинно

верующих разрушит границу, свершая промысел божий. И..

– И свет Отца во всех мирах развеет мрак, вернув детей его, да будет так! –

звучно закончил постулат первосвященник. – Однако враг могущественен и

многолик, – без всякого перехода пробасил Ниолай. – На территории Ковчега

Темному нет места, но церковь полагает, что ему удалось поселить среди людей

одно из своих мерзких порождений – некое существо под именем ЗВЕРЬ. Он очень

хитрый и сильный маг, подрывающий веру в умах и сердцах слабых. Последователи

его среди людей немногочисленны, но одарены богопротивной магией и

маскируются под разными личинами во всех слоях населения всего Ковчега. Орден