Текст книги "Последний из Истинных(СИ)"
Автор книги: Угрюм Волков
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
опустился на колени, потупив взгляд и склонив голову.
–Что ж, в этот раз твоя молитва была вкуснее. И я пожалуй оставлю за
тобой право на имя, которым ты меня назвал, – голос обрел мурлыкающие ноты.
Значит, Эони или Нечто новое, другой. Гм, звучит интригующе, но красиво. А
теперь, – вновь заговорил колокол, слушай, что ты должен будешь делать… »
–… Мама была охвачена безумием, но когда она погибла, обратившись к
Темному, Отец наш Светоносный простил её и вознес к себе, а меня отправил к вам
искупать вину её и своих предков, жизнью или смертью своей. И я готов исполнить
долг.
–Так ты видел Отца? – в певучем голосе интуита слегка послышался резонанс.
–Нет, только голос и свет, – Лиу восторженно подскочил прижав руки к сердцу.
–Ослепительный, ласкающий, божественный, свет.
– Мы выслушали тебя, мальчик и завтра ты узнаешь наше решение, – одна из
фигур отделилась от круга и приблизилась к Лиу. Он почувствовал два быстрых
тычка и тело его, одеревенев рухнуло на землю. – А, ты пока побудь здесь. Не
расстраивайся, с восходом солнца силы вернуться к тебе. Силы, на то что-бы жить
или отдать свою жизнь во имя веры…
Тело Авея, завернутое в белоснежный саван, лежало на скамье в центре
огромного зала базилики. Жители города, прощаясь с одним из своих старцев, в
полном молчании подходили к стоявшему у тела, Первосвященнику, целовали руку,
и, поклонившись Авею, уходили по длинному, холодному коридору. Совет Старцев, в
полном составе встречал скорбный поток на выходе, тихо благословляя, каждого из
пришедших и одаривая маленькими иконками с изображением лика почившего
Святого. Когда последний из благословленных растворился в наступившей тьме,
Абей задвинул засов на тяжелых дверях, и шестерка старцев приблизилась к
Ниолаю. -Алий? -вопросительно поднял бровь Первосвященник.
– Тела нигде нет, но, скорее всего проклятый Приближенный убил и его, – голос
Абея звучал глухо, как из подземелья.
– Отец наш небесный, послал тяжкие испытания нам в эти дни. Но я чувствую,
что это только начало. Император слаб, а действия его первого советника, наводят
на серьезные опасения, за сохранность его души.
– Пусть душа его катится хоть к самому Темному, – по-прежнему говорил
только Абей, но было видно, что он выражает общее мнение. -Время мягких
воздействий прошло, – он бросил раздраженный взгляд на Ниолая. –И если Тумак в
ответе за происходящее, – Абей на миг замолчал, но все же чеканя, закончил – то он
должен умереть.
–И кто же займет его место? – Первосвященник как-бы рассеянно оглядел
напряженный Совет.
– Ну-у, – слегка оторопевшим тоном протянул Абей. Было видно, что он не
ожидал, столь быстрого согласия.
– В руках Первого Советника, собрана огромная власть, – все так же
опустошенно продолжил Ниолай. Его рука простирается до Самой Границы и в
Оссии, и в Иутае. Паутина, созданная им, до сих пор позволяет Арике избегать
прямого участия в боевых действиях и смерть такого деятеля сейчас, разрушит
много соглашений. Унесет в могилу множество различного рода сведений, Тайной
канцелярии, которые вкупе с военной мощью сдерживают амбиции многих, не
последних людей всего Ковчега, – Ниолай помолчал, и заговорил вновь с
неожиданной мягкостью, – Святой Церкви не к лицу поспешность. У нас нет твердой
уверенности в том, что Тумак предал веру и Светоносного. И, наконец, у нас нет
достойного кандидата на столь низменный пост, пожирающий тщеславием и
растлевающем грязной властью, душу. К тому же, боюсь, что у нас, братья, просто
не будет времени на организацию подобного мероприятия, это связано с
пустын…,долгий, наполненный рвущимся стоном, протяжный крик прервал
Первосвященника, заставив устремиться к выходу из Святилища. Разбуженный
город, тревожно гудел. Люди высыпали из домов и в растерянности смотрели на
темное небо, откуда вновь раздался леденящий душу крик. Ниолай впился взглядом
в огромную тучу, нависшую над городом, и с силой сжал в кулаки ладони. Туча была
живой. Всевозможные птицы от самых маленьких –поющих Риков, до огромных
Схоров, сбившись в единое целое, все ускоряясь, кружили над Оборотным Храмом.
Внезапно из темноты вынырнул молодой послушник и молча коснулся руки Абея,
стоявшего позади Первосвященника. Тот коротко кивнул, дозволяя говорить. –
Третий колодец, портала, – от волнения у юноши перехватило горло. Он!!! Из него…
Кровь! Фонтан крови! И словно услышав его слова, с небес раздался ещё более
душераздирающий рев, туча вздрогнула, а затем под ноги Старцам, упал, словно
враз разучившись летать, могучий охотник – Крылан. За ним рухнул, проломив
крышу ближайшего дома, Схор, и устремляющийся к смерти, живой дождь,
кровавыми брызгами забил по всему городу. Люди в панике бросились в укрытия.
–« Прикрыв свой лик тенетой
Мир потеряет грань,
Когда в руке воздетой
Вновь засияет Длань», – пророчество, вырвавшееся из уст Первосвященника,
мрачной песнью накрыло Старцев. Вы все знаете, – Ниолай быстро повернулся
лицом к Абею,-, что это могло произойти только по его вине. Меч Пустыни. Он или
уже получил свободу, или только пробужден к жизни. Чего ждать нам теперь, не
знает никто, но в любом случае нам – верховным адептам Светоносного, надо всеми
силами сохранять веру в его пастве, иначе весь Ковчег, накроет Тень.
– Оглянись, – Абей коротким движением ткнул кослявой рукой за спину
Первосвященника. Улица, напоминала собой обмелевшую реку, слабые воды
которой с трудом несли сломанные туши птиц. Только вот цвет этой реки был
багровым. Внезапно, дверь одного из ближайших домов открылась и выпустила
наружу, посмеивающегося странным смехом, мужчину лет сорока пяти. Он был
абсолютно наг, лишь в правой руке его поблескивал мертвой сталью короткий меч.
Ловко уворачиваясь от страшного дождя, он, все так же хихикая, двигался к
стоявшим под прикрытием аркад, Старцам, и остановился в двадцати шагах от них.
Взгляд его безумно заскользил по Святым, затем он вдруг перестал смеяться и
уставился на Первосвященника.
–Уууу-, вдруг протяжно произнес он, и погрозил пальцем Ниолаю. А потом, лицо
его озарилось, словно вспышкой. Он задрал голову ввысь– Заутай, Заутай, ЗАУТАЙ
– вопль все ускоряясь нарастал, пока не был прерван быстрым взмахом его правой
руки, сжимавшей оружие. Из разорванного горла в последний раз, что-то булькнуло
и тело безумного самоубийцы тяжело осело в пенящейся поток. Старцы не успели
произнести ни слова вне себя от, случившегося, как та же дверь снова хлопнула, и
раздалось столь знакомое подсмеивание. На этот раз, к ним
двигалась молодая ещё женщина, одетая так же, как и её покойный супруг, с
той лишь разницей, что вооружена она была кухонным ножом. Ниолай, встревожено
переглянулся с Абеем, но, тот лишь, коротко пожал плечами, на незаданный вопрос.
Дальнейшее было похоже, на все повторяющийся ночной кошмар. А когда, тело
женщины упало рядом с неостывшим трупом, предыдущего самоубийцы, вновь
хлопнула дверь, злосчастного дома. На этот раз, смех был детским, а на пороге
появилась девчушка лет восьми. Нервы Первосвященника сдали. Глухо зарычав, он
бросился ей навстречу, но она словно испугавшись, что он может ей помешать, что-
то резко прокричала и глубоко вонзила себе в худую шейку, опасную бритву,
которую держала в руке. Ниолай в бессилии склонился над распростертым тельцем,
а вокруг все чаще захлопали двери и то затихая, то вновь усиливаясь, в воздухе
разносился дикий смех.
–Зааа-уу-тай, – протяжный зов, закладывал уши и проникал куда-то глубоко в
грудь, вынимая душу и лишая воли. Над скалой с порталами, клубясь, поднималось
багряное облако. Первосвященник, собравшись с силами устремился к Святой
шестерке, на ходу выкрикивая имя Светоносного. Старцы, мгновенно сомкнулись
вокруг него, образовав малый круг. Ниолай закричал, перекрывая утробный зов, и
поднял руку с белым пером, вытянув её в направлении растущего столба. Резкий,
желтый луч сорвался с острия меча и вонзился в средину поднимавшегося зарева.
Старцы от напряжения охнули, дрогнув, опустились на колени, но не разорвали круг.
Внезапно все затихло, а потом из облака раздался дикий смех и луч, скомканный и
сломанный, вылетел обратно, обратив в пепел перо и, разбросав Старцев по земле.
–Зааа-уу-тай, – вновь завыло все вокруг.
–Это имя Бога Крови, и вам его не остановить, – пронеслось в голове Ниолая.
– Ты здесь? Ты можешь помочь нам? Как видишь, я только, что потерял твой
дар – так же беззвучно ответил Первосвященник, стоящему напротив него мируэху.
– Он не мог помочь тебе, как не могу и я. Мы здесь только для удержания
Темного. Этот враг нам не по силам. В данном случае я, лишь наблюдатель.
– Удобная позиция, не правда ли? – рядом с беззвучно беседовавшими,
взметнулся вихрь, разметав, только начавших приходить в себя, старцев. – Как это
по – ангельски, стоять и беседовать, среди приносящих себя в жертву,
теплокровных., – выпученные глаза на уродливой голове переходили от одного к
другому. –Не надо, – мягко остановил он ленивое, на вид, движение мируэха. – Ведь
Он, – шестипалая лапа указала на багровый столб, с каждой смертью, сейчас,
становиться все сильнее. – И, ты – лапа махнула в сторону белокрылого гиганта, –
знаешь чем можно его остановить. Кровь Приближенного Светоносного, не
проглотить, даже этому, гм, весьма уважаемому персонажу. Пришло время умереть,
– ангел, если, конечно ты не хочешь отдать остатки мира Светоносного в эти, гм,
весьма ненасытные и цепкие руки, – внезапно замолчав, существо, крутанувшись,
исчезло.
–Это…? – Ниолай вопросительно посмотрел на мируэха.
–Враг, – коротко обронил гигант, – но, он сказал правду. Мое время пришло, и
Отец призывает меня к себе. Тебе и Старцам, придется принести эту жертву. Но,
помни, что вся кровь из этого тела, – он развел могучие крылья в стороны, -должна
пролиться в портал, так, что-бы Он, -мируэх кивнул на облако, выпил все, без
остатка. Это его остановит, – гигант помолчал, – на время…
В глубине леса, что находился невдалеке от Западных ворот Храма Святых
Старцев, ныне разрушенных, на пороге хилого шалашика, сидело существо. Оно
было одето в свитую из высокого можжевела, накидку, а на ногах было, что-то вроде
калош, на толстой резиновой подошве. Однако при более внимательном взгляде,
становилось ясно, что на самом деле никаких калош не было, а была просто
подошва и вовсе не резиновая, а в общем, ну, в общем, это ноги такие, просто ноги,
вот. Существо мерно раскачивалось, сидя на корточках, голова его была повернута
в сторону развороченного погоста.
– «Потухший взор,
Прогнивший срам,
Живые кости,
По – кустам»,-гы, протянуло существо и встало на ноги. Оказалось, что слово
существо не очень подходит к этому персонажу, ибо оно, вернее он, оказался
обычным человеком. Если быть дотошным, то – иутайцем лет сорока, обросшим
редкой порослью волос, на худом, мужественном лице, с безумными, раскосыми,
глазами. – Отец светлый, Отец темный, – иутаец продолжил бессвязное
бормотание, – двое едины, один не делимый, да. Именно так, – Отец светлый, Отец
темный, гы. – А вы, что хотите? Домой уходите! Иутаец отмахнулся, как от
надоедливых мух в сторону троих мертвяков, вышедших к его шалашу. Как ни
странно, но после его короткой фразы, голодный взор в проваленных глазницах,
зомби внезапно погас, и они, выстроившись в ряд, гуськом двинулись в сторону
кладбища. Впрочем, едва они скрылись за кустами, как оттуда раздался свирепый
возглас и свист стали, что-то ломающей и крушащий. – Это вам за детишек, а это за
сержанта, за Тюбука, за Храм, – раздался последний вопль, сопровождаемый звуком
падения многочисленных, мелких предметов, и к укромному жилищу вывалился
Грюх. – Слава Светоносному, эти костяные мешки не причинили тебе вреда, –
произнес он, отряхиваясь и убирая меч в ножны.
– То мертвецы, а то живые
–Все бродят только тут,
В лесу других троп нет,
–Кому не лень-
Сюда все прут, – сделал вывод иутаец и вновь присел на корточки, потеряв
всякий интерес к происходящему.
–Это ты к чему? – произнес Грюх и подошел вплотную к желтокожему. Тот не
реагируя, продолжал раскачиваться. А из кустов, недавно выпустивших воина,
раздался слабый стон.
– Что б я сдох!, – провопил Грюх и кинулся в лес. Через миг, он появился
оттуда, с трудом что-то, волоча на жесткой ткани за собой. – Ты был самым лучшим,
пока не потерял крышу, – кряхтел он, подтаскивая тяжелую ношу к ногам иутайца. –
Лекари сказали мне, что если б кто-то и смог помочь, так это только ты. Вот, – это
мой друг, – он кивнул на огромного человека, лежащего на подстилке. -Тюбук, – так
его зовут. Он славный воин и у него сломаны кости груди и немного пробита голова.
Ты должен мне помочь!, – воскликнул он. Бывший городской целитель продолжал
безучастно раскачиваться.
–Или ты мне поможешь, – в голосе коротышки прозвучала угроза, – или я,
клянусь Отцом…, – он вытащил меч. Раскачивание не изменилось.
– Ты, ты спасешь его, – Грюх выронил меч и опустился на колени, стараясь
поймать блуждающий взор. Никакого результата. Раскосые глаза не
фокусировались, а лишь безучастно скользили в пространстве.
–ТЫ!, – Грюх в бешенстве подскочил, вновь занеся застонавшее лезвие над
головой интуита, как вдруг остановился озаренный внезапной мыслью.
–Ты, друга моего, спаси, – с трудом морща лоб, тихо проговорил он, и замолчал
в тяжких раздумьях. Затем счастливая улыбка разорвала его уста, и он быстро
продекламировал -: Ты друга моего, спаси,
–Не то мечом,
Снесу тебе я, пол башки, – закончив, коротышка, радостно осклабившись,
выжидательно уставился на целителя. Движение глаз интуита замедлилось, в них на
секунду промелькнуло любопытство и, полный ехидства голос насмешливо
произнес: – Мечом убить, ты лишь мечтаешь.
– А вот стихами – убиваешь!!!Грюх обиженно засопел, но промолчал.
Целитель помедлил немного, и, видя, что коротышка не отвечает, продолжил
глумиться.-: Вот великан пришел меня убить…
– Куда теперь бежать, ползти или уплыть?
На смену сопению пришло яростное бульканье, но, Грюх все же не обронил ни
слова. Интуит ещё немного подождал, и, выдохнув с сожалением – Отца не долог
дар был дан
Язык короток, как и сам, – склонился над раненым. Маленький воин с
облегчением выдохнул… Утро, которое город встречал, проводами погибшего Авея,
застало Грюха возле шалаша лесного целителя, в темном провале, которого, тот
исчез, затащив за собой раненого гиганта. Маленький воин, дыша через раз, боясь
разозлить иутайца, напряженно прислушивался к звукам идущим из ветхого жилища,
лишь изредка отходя, что бы оправиться и зажевать сухарик. Это утро было уже
третьим и Грюх, наконец, осмелился засунуть голову вовнутрь шалаша.
В следующий миг перед глазами его мелькнула черная подошва, источающая,
кстати, весьма неблагоприятный запах, а сразу вслед за этим, нос Грюха перестал,
что – либо чувствовать, в связи с тем, что был перемещен вместе с головой и
остальными частями тела, на значительное расстояние от шалаша, мощнейшим
ударом. Когда ошеломленный воин сумел сесть и протереть глаза, на пороге
негостеприимного домика появился целитель.
Его губы скривились в язвительной ухмылке, готовясь выплюнуть очередное
унизительное замечание, как вдруг начатая было фраза, резко оборвалась, а взгляд,
горящих безумием глаз устремился ввысь. Лес зашумел, вздернутый тысячами
трепещущих крыл и над землей раздался первый протяжный крик огромной армии
пернатых, устремившихся по направлению к городу. Целитель проводил их
встревоженным взглядом, затем вновь нырнул в свое убежище.
– Чего это было то, а? – голос Грюха был слегка похож на блеяние наглухо
простывшего ягненка. Вместо ответа он увидел появившуюся в проеме худую руку,
делавшую приглашающий жест. Стражник опасливо приблизился и глубоко вдохнув,
вошел. Когда глаза его привыкли к полумраку, он сумел разглядеть кучу сухих, но
мягких веток, какого-то редкого кустарника, которыми была устлана земля внутри
шалаша. Рядом с сидящим на корточках, целителем лежал Тюбук. Глаза его были
закрыты, но огромная грудь вздымалась в мерном дыхании, мощно распирая хилые
стенки шалаша. Иутаец, не поднимая головы, что-то шептал, молниеносными
движениями, нанося сотни ударов пальцами, по лежащему перед ним, телу.
– Хвала Отцу! Грюх подпрыгнул на месте, едва не проломив головой крышу. –
Он жив, ты вылечил его, – внезапно поток восторга прекратился, словно кто-то резко
схватил воина за горло. Уши его навострились, остекленевшие глаза, безучастно
уставились на выход. – За-у-тай, – механически проговорил он, и, коротко,
безжизненно хихикнув, выскользнул из шалаша. -Заутай, Заутай, приди, приди, –
билось в голове маленького стражника. Ноги его сами несли, сквозь чащу к городу, а
руки, на ходу срывали одежду, со вдруг ставшего невообразимо легким, тела. Но в
тот миг, когда до цели оставалось совсем не много, и ворота города уже готовы
были впустить страждущего, позади воина, послышался легкий шелест. Сильнейший
удар по затылку, прервал счастливый бег, мягко погрузив во тьму, разорванное
сознание. Лесной иутаец стоял над поверженным Грюхом и, задрав голову, смотрел
вверх на черное от все прибывающих и пикирующих вниз, птиц. Гвалт пернатых и
безумное хихиканье, разрывающее город, словно копьем было пронизано, давящим
зовом. За-уу-тааай!!! Над скалой, где находились порталы, клубился кровавого цвета
дым, очертания которого складывались в зловещую фигуру, древнего бога. Она
поднималась все выше, широко разведя руки в сторону, с каждым предсмертным
хрипом, становясь все менее прозрачной, обретая плоть. Целитель, словно
завороженный сделал шаг в сторону разрушенных ворот, как вдруг взгляд его
безумных глаз непроизвольно намертво вковался в небольшое облако,
подпрыгнувшее над головой призрачного бога крови. Оно на миг засветилось
нестерпимо ярким светом, затем испустило могучий посмертный вздох,
перекрывший даже зов, и мгновенно разбухнув, окрасилось в ярко рубиновый цвет и
разорвалось огромными, черно-красными каплями дождя. Мощные потоки били по
голове возрождающегося бога, заставляя его прижиматься все ниже и ниже. Шум
страшного дождя заглушал все вокруг, размывая видение, заколачивая его туда,
откуда оно появилось. Птицы в испуге стали разлетаться, словно огромная метла
разогнала их по небу. Наконец, клубящийся дым, с последними каплями дождя,
рассеялся, а над замершим в мертвенном оцепенении городом, появился луч
солнца, осветивший тысячи белоснежных перьев, кружащимися снежинками,
опадавшими вниз.
– «Проснуться, богу не давая.
Взнесясь на небо, умирая
Слуга другого бога,
отдал кровь,
Но, Меч, запел, и…
Заутай вернется, вновь.»-тихо пробормотал целитель и обреченно, взглянув
на лежащее подле него тело, не пришедшего в себя Грюха, наклонился, взвалил его
на себя и, слегка пошатываясь, побрел в сторону лесной чащи…
– Я должен вернуться в город,-Тюбук с неодобрением смотрел на Грюха, в
ленивой позе, лежащего на высокой траве. Разговор проходил неподалеку от
шалаша лесного безумца, слегка окрашенным в бордовый цвет, уходящим солнцем.
Целитель, в своей обычной позе, сидя на корточках, монотонно раскачивался, что-то
бормоча себе под нос. – Я, обязан вернуться на службу, – верзила сверлил глазами,
не меняющего позы собеседника. – Я давал присягу и ты тоже, кстати. Тюбук
никогда не был дезертиром, и не будет, – воин сжал кулаки с такой силой, что кожа,
натянувшись, побелела и готова была лопнуть в любой момент.
– Дезертиром!!! Маленький стражник взвился в воздух. От былой вальяжности,
не осталось и следа. – Присягу!!! Кому? Дылда, она и есть дылда пустоголовая, –
Грюх брызгал слюной и размахивал руками, имитируя, по всей видимости, какой-то
пустой сосуд. –Им? – он ткнул пальцем в небо. -Тем, кто снова сошлется на подлые
происки Темного, и укажет нам на наше место. – А между тем, виновный в гибели
половины города, вовсе не какой-нибудь там вампир, спокойно будет сидеть у себя в
имении, упиваясь властью и безнаказанностью. Ибо там, -коротышка вновь ткнул
вверх указательным пальцем, – там, с него никто не спросит и не накажет.
– О чем толкует, усохшая твоя голова? -Тюбук в недоумении развел руками. –
Я, сам видел мертвецов, атакующих город, а ты тычешь пальченками куда-то вверх.
– Я, их не только видел, – температура достигла точки кипения,
разбрызгиваемой слюны, – но и имел счастье пообщаться. А ещё, я видел карету
Главного советника, которая возила его перед всем этим, на погост. А ещё, кое-кто
слышал, как Друн перед смертью назвал имя Тумака.
–Дикарио погиб? – Тюбук сник и опустился на траву. – Я, немного знал его, он
был хорошим воином.
– Это ещё не все, – голос Грюха внезапно стал очень тихим и нежным. Он
присел на корточки рядом с гигантом и осторожно приобнял его за плечи. – Видишь
ли, мертвяки сумели проникнуть очень далеко вглубь города. Плечи Тюбука заметно
напряглись и слегка задрожали.
– Прости, друг, – правая рука коротышки нырнула в складки одежды. -Это все,
что я смог отыскать, – Грюх положил возле товарища маленький кулон, на
порванной цепочке. Изящное золотое сердечко, все было изжевано корявыми
зубами, однако слова шедшие узорчатой вязью, по граненому контуру, все же можно
было разобрать. – « Люби ой дочень е от папы »…
Птицы испуганно поднялись, над разорванным отчаянным ревом, лесом. Грюх,
наполненными слезами глазами с мукой смотрел, на бьющегося по земле, друга,
бессильно сжимая кулаки, и не зная, как утешить друга.
–« По городу бьет погребальный звон
Погост на лигу расширяют
Но каждый плачет свой урон
Слеза других ничто не значит»
–Слушай ,целитель…, – Грюх угрожающе повернулся в сторону, напевающего,
иутайца. Однако тот уже замолчал, потеряв всякий интерес к происходящему, а
Грюх с удивлением взирал на внезапно затихшего товарища.
– Что конкретно ты предлагаешь? – боль жесткой льдиной, застыла в глазах
нависшего над коротышкой, воина.
Грюх откашлялся и глухо произнес: – план такой…
Город поднимался из руин с потрясающей быстротой. Прошло всего несколько
дней после бурных событий, а работы по вывозу мусора и очистке улиц уже были
закончены. Казалось, все население Храма вооружилось молотками и лопатами.
Умельцы всех мастей потянулись с разных краев Арики в город, известный своим
богатством и щедростью. Поговаривали даже, что со дня на день, ожидается
прибытие элитного отряда военных строителей, отправленных самим императором,
с целью восстановления городских стен и ворот, по новейшим оборонным
технологиям.
– Эй, коротышка, тебе чего здесь надо? – вопрос был обращен к маленькому
хромому человеку, одетому, как мастеровой, но в дорогих сапогах и плаще с гербом,
Первого советника.
– А это ты, Реддок, управляющий всем этим хозяйством? -ответил тот
вопросом на вопрос и ткнул перед собой пальцем, указывая на большую конюшню, с
пристроенными мастерскими.
– Ну, – набычился вопрошавший, бочкообразного вида мужчина, уже не так
сурово, а скорее настороженно. Тон коротышки явно выдавал умение общаться с
сильными мира сего, а это, как правило, означало неприятности.
–Я Л-гун, старший мастер его высочества, – коротышка небрежно дернул
плечом, так, что-бы был виден герб. – Мне необходимо проверить сохранность и
состояние кареты, – он снова дернул плечом и угрожающе добавил,-: ведь с ней,
ничего не случилось? А ты, – мастер обернулся, к внезапно выросшему за его
спиной одноглазому верзиле, проверь пока лошадей и упряжь, их ведь хорошо
кормили? И, чистили, как положено, не так ли? – он вновь повернулся к, втянувшему
голову в плечи, Реддоку…
– Ну, вот, – произнес, спустя час придирчивого осмотра, коротышка. – Все как я
и предполагал. Теперь осталось запрячь и проверить «Грозу» на ходу, вы согласны?
– Простите, я не понимаю, о чем вы, – управляющий перебегал глазами с
кареты на ушитые золотом сапоги, однако лицо его приобретало все более упертое
выражение. – Но, в любом случае, выезд на карете с территории конюшен, без
сопроводительной бумаги, запрещен.
– Нет, ты послушай этого господина, Р,Ов – мастер повернулся к подошедшему
гиганту – вознице. Мало того, что он не хочет видеть больший износ правого
переднего колеса, по сравнению с левым задним, так он ещё приписывает мне то,
чего я не говорил, – и без того гнусавый голос говорившего начал срываться на
прерывистый визг. – Да понимаете ли вы, господин управляющий, что от того, как
поведет себя карета на ходу, зависит следующее: изготавливать ли мне новое
колесо – здесь, или же в имении, Первого советника? Это во – первых!!! А, во-вторых
никто и не собирается, пока, – это слово он выделил особым, ещё более
пронзительным, визгом и фонтанирующей слюны, – куда либо выезжать. Вашей
карликовой территории, мне вполне хватит для диагноза, не будь я Л,гун. И если я
почувствую необходимость, – зловеще добавил коротышка, с некоторой долей
злорадства, – то, что ж, мне придется воспользоваться вашим гостеприимством и
задержаться в ваших мастерских, на неделю, – он слегка ткнул пальцем в грудь
оторопевшему Реддоку. А, может и на две, – пока полностью все работы не будут
закончены. И радостно осклабившись закончил-: вы ведь обеспечите меня всем
необходимым, не так ли?
Вскоре карета была снаряжена, и пока здоровяк возница с оханьем и аханьем
изучал подковы лошадей, хромой вновь подошел, к попытавшемуся было, скрыться
из виду управляющему.
– Одну минуту, любезный, – прогнусавил он в спину Реддоку, который отдал
какое-то распоряжение сторожам, бросившимся закрывать внутренние решетчатые
ворота.
– Ну, что ещё? – обреченно вздохнул управляющий, повернувшись к
назойливому коротышке.
Тот окинул равнодушным взглядом закрывавшуюся решетку и холодно
произнес: – Я обнаружил, кое-какие повреждения внутри « Грозы», и хотел бы с
вами обсудить их характер. Прошу, – он повелительным жестом открыл массивную
дверь. Возница, недовольно кряхтя в это время, взгромоздившись на козлы,
рассматривал упряжь и обивку своего сидения. Недоуменно пожав плечами Редок
полез внутрь.
–Ну и что здесь не так? – раздраженно произнес он, всем видом показывая, что
лимит его вежливости, на исходе.
– Да откуда ж мне знать? – голос юркнувшего следом мастера и захлопнувшего
за собой дверь, неожиданно стал дружелюбным и без намека на прежнюю
гнусавость. – Я сижу в подобной роскоши впервые. Впрочем, думаю, что все здесь в
порядке, а вот то, что ты наделал сейчас во дворе, придется исправлять, хотя я
планировал по – другому.
Редок оторопев смотрел на маленький арбалет, холодно поблескивавший
смертоносным жалом, направленный ему в переносицу, и, судорожно сглатывал, все
пребывающую слюну.
– Надеюсь, ты понимаешь, что терять дар речи тебе сейчас никак нельзя, –
коротышка становился все более дружелюбным. – Ведь тебе ещё надо сказать этим
милашкам на воротах, что нам надо прокатиться до Оборотного храма и обратно,
что-бы вместе убедиться надежности кареты и определения необходимых
профилактических работ. Технический осмотр, так сказать.
– Но вам все равно не выехать за городские ворота, – управляющий, наконец,
справился со слюной. И потом вас просто повесят. Да. За шею. Веревкой.
– Одна маленькая деталь, мой красноречивый друг, – лже мастер наклонился к
уху Реддока, больно вжав тому кожу на лбу острием взведенного, болта. – Вы
упустили всего одну мелочь. –ВОРОТ ЕЩЁ НЕТ, – шепот был жарким, влажным и
щекочущим ухо. – А досматривать, карету, такой высокопоставленной персоны, к
тому же в сопровождении всем известного, старшего управляющего городскими
конюшнями, никто не будет. А если и попытаются… – последовала короткая пауза, –
то ведь все мы, когда нибудь умрем, не правда ли? – ухо обдал холодный воздух
невеселого смеха. – Эй, Тюбук, – можно трогать, – коротышка локтем ткнул в
разговорное окошечко. И когда нареченная « Гроза» шевельнулась, добавил : – не
знаю почему, но хочу что б ты знал мое имя. Грюх, меня зовут. Так что будем
знакомы…
Все таки маленький воин был не совсем прав, когда уверял плененного
управляющего в том, что городских ворот нет. Некое подобие наспех собранной
решетки прикрепленной к двум огромным обломкам стены худо-бедно перекрывала
свободный доступ в город по вновь расчищенной дороге. Когда бронированная
карета достигла этого укрепления, решетка была сдвинута, пропуская то и дело
прибывавшие подводы с каменной породой и песком для строительства. Впрочем,
время было обеденное и на досмотре, против правил, скучал всего один пожилой
стражник, да и строителей не было видно. У обочины, глотая пыль, сидел нищий,
явно иутайского происхождения.
– Подождать старшего придется, однако, – просипел стражник, загородив
дорогу устрашающего вида, секирой.
– Ты, что пугало, гербов не видишь? – процедил громила на козлах. – Уйди,
пока не зашибли!
– Не положено, однако, – стражник стал на раскорячку. – Вот начальство с
монастырскими вернуться, осмотр произведут, тогда и пропущу. А так без
подорожной, извините. Никак не могу.
– Эй, как тебя, там, – из окошка выглянуло слегка опухшее лицо. Знаешь меня?
– Да как не знать, чать двадцать годков тут служу.
А вы, господин управляющий, всегда монету, а то и две даете. Только сейчас
увольте. Никак не могу. Такие события, что за малейшую провинность, могут и
голову снять. Не говоря уж о том, что со службы попрут, а я не хочу сидеть рядом
вон с тем, вонючкой, – он ткнул тупым концом орудия в сторону
чего-то бурчащего себе под нос, иутайца.
– Слушай, – голос Реддока был сама патока, хотя как-то странно подрагивал.
Возьми двадцать монет, – мне обязательно надо обкатать эту телегу, на поле. Это
желание его высочества, а он за свои капризы всегда хорошо платит. А подорожную
тебе завезут через час, мои люди. Договорились?
– Э, – стражник нерешительно почесал затылок.
–Нет, – жалобно проскрипел он, видимо приняв окончательное решение. –
Боязно, однако, извините. Встаньте пока вон там, в сторонке, а то сейчас опять
каменья повезут.
–Ну, что ж, ты сам виноват, – угрожающе произнес верзила, ныряя правой
рукой под сиденье.
–« Не стоит красным окроплять
Мечи и землю, без причины
Усталый стражник будет спать
Сомнения свои, отринув», – голос вбивал каждое слово в уши участников
происходящего, словно гвозди. Гигант на козлах в оцепенении смотрел, как нищий
иутаец забирает у него из рук, заготовленный меч и усаживается рядом. Стражник
же, напротив, потерял всякий интерес к собеседникам, сделав стеклянные глаза и
отойдя в сторону.
–« И с легкостью проснувшись вмиг
Когда пылить карета перестанет
Забыв и нас и этот стих
Пусть снова службу исправляет», – иутаец закончил вбивать гвозди,
отвернулся от стражника, и выжидательно уставился на Тюбука ( а это был именно
он, чего уж теперь срывать.) Тот в свою очередь оторопело смотрел на лекаря (
