Текст книги "Свидание вслепую"

Автор книги: Уэнди Маркем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Однако должен заметить, детка, – едко сказал Чарли, – что ты ничего бы не добилась, если бы не лезла из кожи вон ради достижения поставленной цели.

Мэгги не смогла ничего возразить ему на это. Очевидно, он ее раскусил и понял, что она обожает рисковать, однако при этом просчитывает свои шансы на победу. Даже в казино Атлантик-Сити она не ставила на кон больше, чем могла позволить себе проиграть. И в итоге сорвала крупный куш.

Сейчас же ей предстояло решить, способна ли она поставить на Чарли, рискуя потерять при этом все, в том числе и собственное сердце.

Мэгги мягко высвободилась из его объятий, рассудив, что к такому шагу она не готова.

Глава 13

Мэгги, лежавшая рядом с Чарли на кушетке, умиротворенно посапывала во сне.

Он слегка поглаживал ее ладонью по спине и думал, что готов ласкать эту женщину всю жизнь – и ночью, и днем, и зимой, и летом.

Дав волю своему воображению, Чарли невольно отметил, что в его фантазиях они с Мэгги предаются взаимным ласкам не на кушетке и в одежде, а нагими на роскошной кровати.

Сейчас же она спала одетая, свернувшись калачиком, но это тоже было неплохо, поскольку такого поворота событий он никак уж не предвидел, отправляясь на фуршет для сотрудников журнала «Она» в своем выходном костюме и с аккуратной стрижкой.

Стоявший на столике рядом с кушеткой роскошный букет источал настолько резкий запах, что у Чарли защекотало в носу. Он сжал губы и резко выдохнул, следуя совету своего врача. Это помогло ему побороть позыв к чиханию всего на минуту. Чтобы как-то отвлечься от назойливой атаки цветочной аллергии, он уставился на экран телевизора. Там показывали какую-то белиберду, но выключать Чарли не стал. Он боялся, что, потянувшись к пульту, лежавшему на столике, разбудит Мэгги.

Чарли отвернулся от экрана и стал рассматривать спящую Мэгги, думая при этом, что хорошо бы продлить их пребывание на кушетке если не на всю жизнь, то хоть бы на одни сутки. Спящая Мэгги выглядела куда более спокойной и податливой, чем бодрствующая. И потому вызывала в воображении Чарли множество красочных иллюзий эротического свойства. Жаль только, подумалось ему, что, когда Мэгги проснется, претворить их в реальность ему не удастся. Лучше даже не пытаться.

Чарли глубоко вздохнул и вновь погрузился в раздумья, главным предметом которых была веснушчатая голубоглазая спящая красавица.

Мэгги, объятая сном, походила на непорочную юную деву, заколдованную злой колдуньей. А бодрствующая Мэгги напоминала шаровую молнию, предсказать поведение которой невозможно, а покорить и обуздать – тем более.

Решится ли он бросить ей вызов? Или же предпочтет так и остаться холостяком?

Да какие могут быть сомнения! Разумеется, он останется верен избранной свободе. Для брака и семьи он не создан. Правда, из этого вовсе не следует, будто он должен отказаться от общения с противоположным полом.

Чарли окинул взглядом комнату и попытался представить, что бы он чувствовал, если бы жил здесь. Бросалось в глаза, что все здесь было приспособлено для проживания детей: на стулья и кресла были надеты моющиеся чехлы, острые углы мебели обиты смягчающими удар материалами, повсюду разложены пластмассовые игрушки и расставлены детские фотографии в рамочках.

Себя в такой обстановке Чарли еще мог бы представить, но для Мэгги она абсолютно не подходила. Едва только Нина ушла, как она принялась наводить в комнате порядок – вытирать пыль, смахивать крошки со столов, выметать из-под мебели игровые фишки и всяческий хлам, складывать журналы и книжки в аккуратные стопки.

– Я не могу находиться в таком кавардаке, – пояснила она в ответ на его призыв прекратить суетиться. – Беспорядок в комнате сводит меня с ума.

Чарли знал, что с рождением детей в доме воцаряется хаос, однако не был готов его принять. И Мэгги, похоже, тоже.

Не является ли это лишним подтверждением того, что они подходят друг другу? Задав себе такой вопрос, Чарли был вынужден искать ответы и на другие, логически вытекающие из ответа на первый, как то: в качестве кого он хочет видеть Мэгги в своей жизни; сможет ли по большому счету прожить и без нее; а главное, готова ли она пожить немного в одной с ним квартире без всяких предварительных условий? От ответа на последний вопрос во многом зависело, как сложатся их дальнейшие отношения. Опыт подсказывал Чарли, что, если Мэгги ответит ему решительным отказом, лучше навсегда с ней расстаться.

И тогда нужно исключить любые случайные встречи с ней, не допускать никаких жарких поцелуев, вызывающих жажду новых ласк, не говоря уже о нелепых фантазиях.

Только с полным исчезновением Мэгги из его жизни он сумеет сосредоточиться на реальных ценностях и, в полной мере вкусив сладость холостяцкого бытия, вернуться к плодотворному творчеству.

Чарли посмотрел на спящую Мэгги и в который раз спросил себя, как его угораздило познакомиться в Нью-Йорке, кишащем дружелюбными доступными красавицами, с такой упрямой и самонадеянной особой, длительное общение с которой любого сведет с ума…

Словно бы придавленная его тяжелым взглядом, Мэгги пошевелилась и открыла глаза, поразительно голубые и пронзительно ясные в обрамлении темных ресниц. Оставаясь, очевидно, еще в объятиях Морфея, она сладко улыбнулась.

Затем, проснувшись окончательно, порывисто села и строго спросила:

– Ты чем тут занимаешься?

– Я? – Чарли пожал плечами. – Телевизор смотрю!

На экране разворачивалось действие рекламного клипа: красавица продавщица демонстрировала новую модель раскладушки, легким движением руки превращаемой в удобный саквояж.

– Какая прелесть, – с умилением сказал Чарли. – И я такую хочу! Оригинальная штучка!

– Фу! Какой моветон! – Мэгги поморщилась. – Кстати, а который час?

– Понятия не имею. Возможно, около четырех.

– Кто-нибудь звонил?

– Послушай, Мэгги! Ты спала в моих объятиях. Неужели ты не услышала бы телефонного звонка? Или не почувствовала бы, как я потянулся за трубкой?

Спрашивать, почему она уснула в его объятиях, Мэгги не стала. А Чарли тактично промолчал, предоставив ей возможность самой найти этому объяснение. Поборов смущение, она сказала:

– Я волнуюсь за Розалию!

– Уверен, что с ней все в порядке.

– Но ведь она рожает! – воскликнула Мэгги.

– Но не умирает же! – заметил Чарли. – Каждую секунду в мире кто-то появляется на свет. Обычное дело!

– Не совсем, особенно для семьи Доминика. Его мама умерла, родив Ральфа, а Нина чуть было не отдала Богу душу, когда рожала свою дочь.

Чарли сдвинул брови и понимающе кивнул.

Мэгги вскочила с кушетки и принялась расхаживать по комнате, кусая костяшки пальцев. Чарли следил за ней с нарастающим беспокойством. Резко остановившись, она спросила:

– Почему же нам никто до сих пор не позвонил?

– Но ведь Нина же звонила! Она сказала, что ее муж все еще не сумел разыскать свояка. Ты забыла?

– Конечно, помню! Но ведь это было несколько часов назад! Может быть, Розалия уже родила.

– Схватки могут продолжаться несколько суток. Очевидно, это и происходит с Розалией.

– Что? Несколько суток? Мне уже скоро нужно быть на работе! – воскликнула Мэгги.

– За детьми присмотрю я. А ты отправишься в свой офис.

– Ты? За детьми? – Мэгги рассмеялась. – Но ведь ты их абсолютно не знаешь! Представляю, что станет с Ниной, когда она, вернувшись домой, увидит незнакомого мужчину, играющего с ее детишками. Да и сами малыши до смерти испугаются чужого дяди.

Мэгги умолкла и прислушалась. Сверху донесся детский плач.

– Ну и что же нам теперь делать? – всполошилась Мэгги.

– Подняться в детскую и посмотреть, что там происходит! – спокойно сказал Чарли и направился к лестнице, едва не наступив Мэгги на ногу. – А разве у тебя нет племянников и племянниц?

– Есть, но я редко их вижу, – смущенно промямлила Мэгги.

– Выходит, тебе чертовски повезло, что я вызвался поехать сюда с тобой! – самодовольно сказал Чарли.

– Тише! Не смей ругаться при детях! – прошипела Мэгги, поднимаясь за ним по лестнице на второй этаж. – И вообще, помолчи-ка немного! Что-то в детских спальнях стало подозрительно тихо.

– Так давай заглянем в них и сразу увидим, кто из детей спит, а кто бодрствует! – предложил Чарли, на цыпочках подкрадываясь к первой двери.

Мэгги толкнула другую дверь, напротив. Едва они вошли в комнаты, там поднялся такой визг, что стены задрожали.

Чарли извлек орущего Нино из кроватки и принялся его успокаивать, качая на руках и приговаривая:

– Не реви, приятель! Все хорошо, ничего не бойся.

В комнате напротив Мэгги пыталась успокоить маленькую Розу.

– Я же тетя Мэгги, – объясняла она, – мы дружим с дядей Домиником.

Но девочка ее не узнавала и плакала все громче.

– Роза! Вспомни! Мы с тобой играли с коробочкой, из которой выскакивал такой забавный чертик, а потом звучала веселая песенка: «Тру-ля-ля, тра-ля-ля!»

Слов она, естественно, не помнила, мелодию же безбожно перевирала.

Чарли усадил мальчика к себе на колени, включил настольную лампу и начал строить малышу забавные рожицы. Вскоре всхлипы и крики Нино сменились смехом и веселым бормотанием.

Когда Чарли с Нино на руках вышел в коридор, он ахнул, увидев Мэгги. Всклокоченные волосы беспорядочно закрывали ее раскрасневшееся лицо, а в руках у нее билась в истерике растрепанная девочка.

– Я не знаю, что с ней делать! – пожаловалась Мэгги. – У нее истерика. Она даже описалась.

– Роза плачет, – констатировал, картавя, сидевший на руках у Чарли мальчик, с интересом глядя на сестру.

– Возьми Нино, а я займусь ею, – спокойно сказал Чарли.

Мэгги забрала у него мальчугана и направилась с ним вниз, в общую комнату.

– Хочу к мамочке! – истошно кричала Роза, шлепая незнакомого дядю по голове и лицу ладошками. – Хочу! Хочу!

– Конечно, деточка, мама скоро придет. Но пока она в больнице. И твой папа тоже там. Они ждут, когда из животика тети Розалии появится ваш маленький двоюродный братик. Ты хочешь братика? Или тебе больше хочется сестренку?

Роза улыбнулась сквозь слезы:

– Я хочу щеночка!

– Щеночка? Ты хочешь щеночка с хвостиком?

– Да! Хочу щеночка с хвостиком!

Девочка перестала рыдать и только изредка всхлипывала. Усадив ее себе на закорки, Чарли спустился по лестнице и вошел в общую комнату.

Глазам Мэгги предстала любопытная картина: улыбающаяся Роза хлопала Чарли ладошками по ушам, дергала его за нос и норовила попасть ему пальчиками в глаза. Чарли не роптал.

– Как это тебе удалось найти с ней общий язык? – спросила Мэгги, оторвавшись от сказки, которую она читала малышу, сидящему у нее на коленях.

– Это секрет! Я же говорил тебе, что у меня врожденный педагогический дар. Дети во мне души не чают. Ой, деточка! Оставь мое ушко в покое, ты ведь его скоро совсем оторвешь!

– А как тебя зовут? – спросила Роза, переключаясь с его уха на волосы.

– Меня зовут Чарли. А тебя? Впрочем, не говори, я знаю. Тебя назвали в честь красивого цветка – Незабудкой!

– Нет! Не угадал!

– Тогда, наверное, Маргаритой?

– Снова не угадал! – Девочка залилась радостным смехом.

– Ах, вспомнил – Лилией!

– Опять не угадал!

– Петунией?

– Нет! Меня зовут Роза! – пропищала малышка.

– Коза? Какое странное имя?

– Не Коза, а Роза! – Малышка снова звонко рассмеялась.

– Ах, Мимоза! Понятно. Ну, Мимоза, садись на кушетку и слушай сказку. А я пощекочу тебе пяточки. Ведь ты такая хохотушка! – Чарли усадил ее рядом с Мэгги и начал щекотать ей пальцами босые ступни.

– И мне! И мне! Я тоже хочу! – закричал, болтая ножками, маленький Нино.

Чарли пощекотал пятки и ему тоже.

– А ей? – спросила девочка, указав пальцем на Мэгги.

– Даже не думай! – рассмеявшись, предупредила она Чарли.

– Думать я не стану, а просто возьму и защекочу тебя до колик! – Он вскочил и принялся щекотать ей ступни.

Мэгги расхохоталась. Ей вторил веселый детский смех. Наконец дети устали смеяться и заявили, что они проголодались.

Мэгги пригладила волосы, поправила платье и вопросительно взглянула на Чарли.

– Нужно их покормить, – сказал он и, посадив Нино себе на плечи, пошел вместе с ним разыскивать еду.

Вскоре он обнаружил все, что ему требовалось: два детских стула и холодильник, обклеенный забавными картинками и набитый фруктовыми соками, йогуртами и творожными продуктами.

Пока дети уплетали за обе щеки, Чарли спросил у Мэгги, готовившей для взрослых крепкий кофе, довольна ли она его помощью.

– Вынуждена признать, Чарли, что ты достоин похвалы, – широко улыбнулась та.

Чарли наклонился и достал из-под стола пластмассовый стаканчик, брошенный на пол Нино. Мэгги налила кофе в чашки. Кухня наполнилась приятным ароматом. Едва они пригубили кофе, как пронзительно зазвонил телефон. Чарли вздрогнул и расплескал кофе на стол.

– Возьми трубку! – попросила Мэгги.

– А где аппарат? – Чарли озирался по сторонам.

Телефон продолжал верещать.

– Ладно, сиди, я сама! – Мэгги стрелой метнулась через всю кухню в дальний угол, где на стене висел старый черный аппарат.

– Алло! – сказала она, сняв трубку. – Мальчик? Ура!

– Щеночек? – с надеждой спросила Роза.

– Нет, твой двоюродный братик, – сказал Чарли.

Мэгги повернулась к ним спиной и продолжила разговор, прикрыв ладонью микрофон.

– Не расстраивайся, Петуния, мальчишки тоже бывают забавными и симпатичными, – уговаривал Чарли девочку.

– Но у них нет хвостика, – расстроенно произнесла Роза, готовая снова заплакать. – Ты сказал, что будет щенок! Обманщик!

– Хочешь, я стану твоим щенком? – предложил ей Чарли и начал лаять и рычать, мотая головой.

Роза склонила голову набок, подозрительно посмотрела на него и спросила:

– Как же ты станешь щенком, если у тебя нет хвоста?

– Да! Покажи нам свой хвост! – потребовал Нино и застучал ложкой по столу, выкрикивая: – Хвост! Хвост! Хвост!

Чарли стянул с себя уже развязанный галстук, просунул один его конец под поясной брючный ремень, встал на четвереньки и с лаем запрыгал по кухне.

Обернувшаяся Мэгги вытаращила глаза.

– А у меня есть щеночек! – Роза обрадованно захлопала в ладоши.

– Нет, это мой щенок! – вскрикнул Нино. – Ко мне, щенок!

С тихим рычанием Чарли вцепился в подол короткого платья Мэгги и стал тереться колючей щекой о ее бедро.

– Прекрати! Ты сошел с ума! – взвизгнула она.

Чарли раскрыл рот, высунул язык и часто задышал, виляя бедрами. Это было уморительное зрелище. Дети пришли в восторг.

Мэгги сменила гнев на милость и, потрепав Чарли по голове, почесала пальцем у него под подбородком, приговаривая:

– Умненький песик, хороший песик. Только придется показать тебя собачьему доктору, ты, кажется, сбесился.

– Пусть он встанет на задние лапы и попросит у тебя крекер! – воскликнула Роза.

– Пусть попросит! – подтвердил Нино.

Чарли еще немного попрыгал и полаял перед ними, а когда они угомонились и снова вернулись к еде, он спросил у Мэгги:

– Как там дела в больнице? Надеюсь, все хорошо?

– Все чудесно! Тимми подоспел как раз к тому моменту, когда перерезали пуповину. Сюда едет Джой, так что ты свободен, Чарли, можешь отправляться к себе домой отдыхать. Впрочем, если ты не очень спешишь, выпей со мной чашечку кофе! – Она подвинула ему чашку и добавила: – Надеюсь, что до возвращения папочки эти сорванцы будут вести себя прилично.

– На всякий случай я все-таки останусь с тобой, – сказал Чарли.

– В этом нет никакой необходимости, тебе лучше отдохнуть.

– Но я бодр и полон сил! А что, если им снова захочется увидеть собачье шоу?

– Я тоже умею лаять! – нашлась Мэгги. – Но изображать щеночка буду только для детей.

– Дети! – воскликнул Чарли. – Вы хотите, чтобы Мэгги стала щенком?

Дети захлопали в ладоши.

– Хочу щенка! – заявил Нино.

– Нет, она больше похожа на кошечку! Мэгги, пожалуйста, стань хорошенькой кошечкой! – попросила малышка Роза.

Мэгги поставила чашку на стол, опустилась на пол и заурчала, вытягивая ноги, словно кошка, чем вызвала радостный детский смех. Более того, она стала тереться бедром о ноги Чарли. Он оцепенел.

– Поласкай нашу кошечку! – потребовала Роза.

Чарли с радостью выполнил бы просьбу этого невинного создания, но стоило только ему погладить Мэгги по шелковистым волосам, как лицо ее стало ярче спелых вишен, изображенных на комнатных обоях, она вскочила на ноги, одернула подол платья и воскликнула:

– Все, представление окончено!

– Мэгги, а где ты живешь? – спросил Чарли, выждав, пока она, подлив себе в чашку кофе, сделает глоток. – Насколько я понимаю, где-то неподалеку отсюда?

– Да прямо за углом, – ответила она и добавила в чашку еще ложку сахара. – А почему ты спрашиваешь?

– Так, без особой причины, просто чтобы знать, – пожал он плечами. – Налей, пожалуйста, и мне горячего кофе. А крекеры еще остались?

Вставить дрожащей рукой ключ в замочную скважину ей удалось только с третьей попытки. Замок тихо щелкнул. Мэгги, рывком распахнув дверь, вошла в свою квартиру, освещенную тусклым утренним светом. Захлопнув ногой дверь, Чарли обнял Мэгги и стал ее жадно целовать. Она не сопротивлялась, а только постанывала, прислонившись спиной к стене. Он ловко снял с нее пальто и впечатал ее в стену.

Мэгги охнула.

– Где кровать? – хрипло спросил он.

– Там! – пролепетала она.

Он подхватил ее на руки и, как в кино, отнес на любовное ложе, покрывая на ходу поцелуями шею, плечи и лицо.

Мэгги трепетала и шумно дышала, предчувствуя неизбежное.

– Почему-то меня это не удивляет, – прошептал Чарли, укладывая Мэгги на аккуратно застланную кровать.

– Что именно? – Она вцепилась пальцами ему в плечи. – Моя податливость?

– Нет! То, что ты поддерживаешь здесь такой безупречный порядок, хотя и живешь одна. Лично я вообще постель не убираю. А зачем?

Мэгги раскрыла было рот, чтобы объяснить это ему, но он вновь запечатал его страстным поцелуем.

Они стали срывать друг с друга одежду, расшвыривая ее по комнате, и очень скоро их тела сплелись в упоительном совокуплении.

Едва лишь они отдышались, завершив увертюру, как тут же перешли к первому, а затем и ко второму акту. На лицах обоих при этом читалось блаженство.

Мэгги шептала Чарли:

– Это невероятно! Я словно попала в сказку!

– Я твой волшебник, а ты моя фея! – шептал он ей, вновь и вновь взмахивая своей волшебной палочкой и торопясь перенестись вместе с Мэгги в чудесный мир, добраться в который можно только на розовом сказочном облаке.

Они блаженствовали, пока на столике возле кровати не зазвенел будильник.

Их возвращение в реальный мир было болезненным и суровым.

Даже не взглянув на часы, Мэгги сказала:

– Уже без четверти шесть. Мне пора бежать на работу.

Чарли все еще лежал на ней, упершись локтями в матрас.

С трудом дотянувшись до кнопки звонка, Мэгги отключила его, чего никогда не делала прежде.

– Отпросись! Скажи, что ты больна, – попросил Чарли.

– Не могу! У меня важная встреча с клиентом, – покачала головой Мэгги.

– У тебя постоянно встречи с клиентами. Давай лучше слетаем сегодня в Европу! – предложил Чарли.

– Согласна, но только при условии, что вернемся в Нью-Йорк ко времени моего делового свидания, – пошутила Мэгги.

– Я серьезно! У меня есть два неиспользованных авиабилета в Европу. – Он подпер кулаком голову и жалобно взглянул на Мэгги.

– Не могу, – вздохнула она. – Мне нужно работать.

– Тебе необходимо отдохнуть. Возьми отпуск!

Он поцеловал ее в шею за ухом.

Дрожь пронзила все ее тело и разлилась по бедрам и низу живота. Мэгги подумала, что Чарли прав – ей давно пора хорошенько отдохнуть. Однако…

– Я ведь только недавно была в отпуске! – воскликнула она. – На Ямайке! Но почему-то очень устала…

Чарли продолжал целовать ее в чувствительные точки, приговаривая:

– Но ты же была без меня… А теперь отдохнешь вместе со мной на европейском курорте!

– Чарли! Это невозможно! Я не могу вот так вдруг взять и все бросить.

– А что в этом особенного? Ты ведь уже слетала со мной в Атлантик-Сити! Разве мы плохо провели там время?

– Этого не следовало делать…

Он вновь поцеловал ее в губы. Когда их поцелуй прервался, во второй раз зазвонил будильник. Мэгги выключила его и вскричала:

– Чарли! Мне нужно вставать. Либо немедленно, либо уже никогда!

– Так наплюй на все свои дела! – шепнул ей на ухо Чарли.

– Как у тебя все просто! – Она нервно хохотнула. – Так не бывает!

– Бывает! Только не нужно все усложнять!

– У меня нет ни толстого портфеля с ценными бумагами, ни накоплений в банке на черный день, – сказала Мэгги, – поэтому я должна вставать и мчаться на работу.

– Ну и чудесно. Езжай, я подожду тебя здесь, – предложил Чарли.

– Не получится, – вздохнула Мэгги.

– Это почему же?

– Меня пригласили на премьерный показ фильма, снятого при финансовом участии нашего партнера. Я непременно должна прийти на просмотр.

– А я могу пойти с тобой?

Мэгги могла бы взять его с собой, поскольку у нее был пригласительный билет на два лица. Однако она сказала:

– Мне эта идея не нравится.

– Почему?

Она снова вздохнула и выпалила:

– Потому, Чарли, что, думаю, нам вообще больше не нужно встречаться!

– Я с тобой согласен, – нахмурившись, произнес он. – Ведь мы совершенно не подходим друг другу.

Пронзенная разочарованием, Мэгги завернулась в плед и спустила ноги с кровати.

– Я поняла это, когда мы вернулись из Атлантик-Сити.

– Ты кому-нибудь рассказывала о наших отношениях? – спросил Чарли. – Доминику, например?

– Нет! А ты что-нибудь рассказал Джулии?

– Нет!

– Это хорошо. Зачем нужно, чтобы у людей сложилось о нас превратное впечатление?

– Вот именно!

– Тем более что в конце недели в Нью-Йорк прилетает Джейсон.

– Это для тебя важно? – спросил Чарли.

Мэгги Молча кивнула.

– Собираешься возобновить ваши прежние отношения?

– Пока не знаю, время покажет. Сначала нам предстоит о многом поговорить, но в любом случае тебя это не должно волновать, раз ты считаешь, что мы с тобой не подходим друг другу.

– Прекрасно. Тогда давай подумаем, чем нам лучше заняться завтра вечером.

– Что за странная логика?

– Ну, это вроде того, как человек добровольно отказывается от пива на время Великого поста.

– Забавно! – Мэгги нервно хихикнула. – Разве ты католик?

– А ты тоже?

– Какие могут быть в этом сомнения? Ведь моя фамилия О'Маллиган! Тебе это ни о чем не говорит?

Внезапно Мэгги поймала себя на мысли, что ее родители благосклонно отнеслись бы к ее знакомому мужчине, узнав о его католическом вероисповедании.

Разумеется, представлять им Чарли как своего жениха Мэгги не собиралась, и все-таки… Она тряхнула головой и сказала, возвращаясь к теме самоограничения католиков на время поста:

– Пива я вообще не пью!

Чарли рассмеялся и погрозил ей пальцем:

– Лгать грешно!

Мэгги нахмурила брови:

– Я и не лгу!

– Разве? А я вот видел, как однажды ты пила пиво!

– Это было редкое исключение, к которому ты же меня и склонил, – стала оправдываться Мэгги.

– Допустим… А как насчет горячего шоколада?

– Я его не люблю!

– Как так? Шоколад любят все!

– Но только не те, у кого на него аллергия.

– А что вообще тебе нравится?

– Из еды или напитков?

– Не только. Каковы твои тайные пристрастия?

– Люблю спелую малину.

– А ты готова отказаться от нее в период поста?

– Во время Великого поста малина не поспевает, – сказала Мэгги и пошла в ванную чистить зубы.

– Хорошо. Тогда ответь, от чего ты готова добровольно отказаться во время поста? – не унимался Чарли, следуя за ней.

– Послушай, ты, случайно, не подрабатываешь по совместительству тайным агентом Ватикана? Дался тебе этот пост!

– Ты уклоняешься от ответа на мой вопрос! А еще католичка!

Мэгги взяла из стаканчика зубную щетку, выдавила из тюбика немного пасты, включила воду и лишь тогда ответила:

– В прошлом году я отказалась от сахара!

– Ты имеешь в виду, очевидно, тот сахар, который кладут в кофе?

– Нет, вообще от сахара.

Она принялась чистить зубы.

– Ты хочешь убедить меня в том, что на шесть недель отказалась от сладкого? – Чарли сделал круглые глаза. – По-моему, это уже чересчур, смахивает на экстремальное голодание. Если, разумеется, ты не хотела похудеть.

Мэгги вытащила зубную щетку изо рта, прополоскала рот, выключила воду и спросила:

– Может быть, ты наконец объяснишь, почему тебя интересует вся эта белиберда?

– Из принципа. Я хочу кое-что тебе доказать на примере, но только ты сразу этого не поймешь. Ответь мне на такой вопрос: что ты предприняла, перед тем как решиться на отказ от сахара?

– Это в каком смысле?

– Объясняю! Прежде чем отказаться на время поста от пива, я отправился на гулянье по случаю вторника Масленой недели и выпил столько пива, что на другой день мне и вспоминать о нем не хотелось. И еще долгое время после того я даже видеть пива не мог.

– Это либо гениально, либо глупо, – сказала Мэгги. – Но лично я сладким не объедалась, разве что съела пару лишних конфеток.

На самом же деле она слопала коробку шоколадного печенья, упаковку суфле и запила все это пепси-колой.

Мэгги снова включила воду и продолжила чистить зубы.

– Вот как мы поступим в канун Великого поста, – предложил Чарли. – Ты представишь себе, будто я огромная порция суфле, которым ты пресытилась, и сразу же почувствуешь умиротворение.

– Это весьма сомнительно, – ответила Мэгги, вынув изо рта щетку. – Придумай что-нибудь получше!

– Хорошо, тогда давай поступим иначе: будем проводить вместе как можно больше времени, пока нас не начнет тошнить от одного только вида друг друга. Ты согласна?

– Чарли, по-моему, это бред! – хмыкнула Мэгги. – А впрочем, не исключено, что в этом есть рациональное зерно! Нужно попробовать.

На такое предложение Мэгги согласилась по нескольким причинам: во-первых, ей надоело спорить с Чарли; во-вторых, она пока еще не была готова распрощаться с ним навсегда; но главное – она не только не насытилась им, но у нее даже разгорелся аппетит на это огромное ходячее суфле.

– Наконец-то я дождался похвалы! – облегченно вздохнул Чарли. – Может быть, уже довольно чистить зубы?

– Тебе жалко воды? – Мэгги выключила воду и взглянула на себя в зеркало.

– Прекрати крутить кран! Сколько можно? Воду надо экономить. Ты закончила или нет?

– Я закончила, Чарли! И готова выслушать твое объяснение такой странной озабоченности проблемой экономии воды.

– Предлагаю совместить приятное с полезным. – Чарли обнял ее сзади за талию. – Давай вместе примем душ! И я не только потру тебе спинку, но и все популярно объясню насчет ответственности граждан перед своей страной. Ну, что ты на это скажешь?

Он поцеловал ее в чувствительное местечко за ухом.

Мэгги, на какое-то время утратившая дар речи, замурлыкала, как разнежившаяся кошка.