Текст книги "Белый замок"

Автор книги: Турмуд Хауген

25

– Я больше даже не буду ложиться спать, – сказал Король через несколько дней.

Они сидели за завтраком. В тот день Король никуда не ушел из замка.

– Каждую ночь мне снится один и тот же сон, – продолжал он. – Я лежу в пещере и вокруг меня собраны все мои сокровища. Но кто-то входит в пещеру и нарушает мой покой. Он хочет похитить мои богатства. Замахивается мечом. И когда меч опускается мне на шею, я просыпаюсь.

Эльм вздрогнул. Точно такое же видение показала ему золотая птичка. Он не смел поднять глаз, опасаясь, что Король догадается, кто приходил к нему в пещеру и хотел зарубить его.

После долгого молчания Король заговорил снова:

– Я чувствую, что нашему счастью что-то угрожает. И эта угроза кроется в нашем саду. Я должен выяснить, что это такое!

Он быстро вышел из-за стола и покинул замок. Королева с Эльмом не успели даже опомниться.

Первым делом мальчик подумал о золотой птичке. Только бы Король не нашел ее!

Он побежал за Королем. Тот был уже далеко и шел очень быстро. Эльм с трудом догнал его. Он следовал за Королем, прячась за кустами и деревьями, но Король ни разу не оглянулся.

Эльму хотелось первым заметить золотую птичку и предупредить ее. Он понимал, что Король решил навсегда прогнать ее из Бескрайнего сада.

У Ландышевой полянки Король остановился и долго смотрел на нее. Эльм не понимал, что он там увидел. Золотой птички там, во всяком случае, не было. И вообще, с тех пор, как туман, ландыши и плясуны исчезли с полянки, в ней не осталось ничего примечательного.

– Эй, кто там? – крикнул вдруг Король. – Кто там танцует в тумане?

Эльм снова поглядел на полянку, но не увидел ни тумана, ни плясунов.

Король покачал головой.

– Наверное, я слишком устал. Мне чудиться то, чего нет, – сказал он самому себе и пошел дальше.

У Корявого леса Король опять остановился.

– Эй, кто там? – крикнул он в темноту леса. – Зачем ты на меня смотришь? – Король сделал несколько шагов. – Не надо, не смотри на меня! Ну, пожалуйста! – крикнул он и опять покачал головой. – Я просто слишком устал. Конечно, там никого нет.

Король пошел дальше, Эльм – за ним.

Эльм первым заметил золотую птичку, она сидела на золотисто-медвяном дереве. Он замахал руками, чтобы спугнуть ее, но птичка не испугалась.

– Так вот она где, эта золотая птичка! – обрадовался Король. – Ишь ты, сидит на моем дереве!

Перышки на птичке засверкали еще сильней.

«Зачем ты так сверкаешь? – мысленно воскликнул Эльм. – Улетай скорей, спрячься, чтобы Король не нашел тебя!»

Но золотая птичка не тронулась с места.

– Ты грозишь бедой моему саду! – гневно закричал Король. – Ты насылаешь на меня страшные сны и лишаешь меня покоя! Ты хочешь лишить меня счастья!

Он схватил с земли камень и швырнул его в золотую птичку. Взмахнув крыльями, она упала на землю. Ее блеск медленно погас.

– Золотой птички больше нет! – с удовлетворением произнес Король и пошел в замок, так и не заметив Эльма.

Золотая птичка не шевелилась, и Эльм понял, что она умерла. Он горько заплакал, и на некоторое время слезы ослепили его.

А когда пелена с глаз пропала, золотой птички на земле уже не было. Осталось лишь одно тусклое перышко. Мальчик поднял его.

«Король убил золотую птичку», – подумал Эльм, и перышко у него в руке слегка заблестело.

«Король и есть тот Тысячелетний тролль», – подумал Эльм, и перышко заблестело еще сильнее.

Почему только он решает, что существует, а что не существует; что правильно, а что – нет; как должно быть, а как не должно? – громко крикнул Эльм.

И перышко засверкало так, словно в него перелился весь золотой блеск убитой птички.

Тогда Эльм рассердился на Короля и решил как-нибудь огорчить его, отомстить ему за смерть золотой птички.

Он посмотрел на перышко и вдруг вспомнил высокую живую изгородь, к которой Король запретил ему приближаться. Если ты когда-нибудь подойдешь к этой изгороди, ты навсегда потеряешь радость, а меня навеки сделаешь несчастным, сказал тогда Король.

Но он убил золотую птичку и Эльм потерял навсегда радость, даже не подходя к живой изгороди. Так пусть же Король навеки станет несчастным! – решил Эльм.

Он сбегал в замок, положил перышко в зеленый ларец и отправился к живой изгороди.

Изгородь он увидел издалека. Она тянулась в обе стороны насколько хватал глаз. Вскоре он уже отчетливо различал цветы, ветви и листья. Уже слышал, как в изгороди шелестит ветер.

Сейчас, сейчас он накажет Короля за его злодеяние! Эльм считал, что стоит ему залезть в эти заросли, как Король мгновенно станет несчастным. Что ж, он будет продираться через кусты, пока Король не взмолится о пощаде. А если понадобится, он просидит в них хоть тысячу лет.

Наконец он подошел к изгороди и пролез между двумя кустами. Ветви сомкнулись у него за спиной.

«Надеюсь, Король уже заподозрил неладное, – подумал Эльм. – Надеюсь, ему уже стало больно и предчувствие несчастья сжало его сердце».

Он продирался все глубже и глубже, но Король не молил его о пощаде.

Вдруг Эльм обнаружил, что дальше пути нет. Его руки под ветвями нащупали холодный камень. Перед ним была стена! Эльм кинулся в одну сторону, потом – в другую, но всюду перед ним вставала все та же бесконечная каменная стена.

Откуда она взялась здесь? Зачем? Ведь сад бесконечен!

– Я хочу пройти дальше! – громко закричал мальчик.

Он колотил в стену кулаками, царапал ее ногтями, но стена не поддавалась.

– И ты навсегда потеряешь радость, – услышал он голос Короля.

Не только радость, но и злость, и отчаяние вдруг покинули Эльма. Его охватила смертельная усталость.

Король убил золотую птичку, но он не смог отомстить Королю, сделать его навеки несчастным. Король оказался сильнее. Это Тысячелетний тролль.

Эльм возвращался в замок, с трудом передвигая ноги и не различая дороги. Его одолевал сон. В конце концов он упал. И понял, что не встанет уже никогда…

 
… и принц спал тысячу дней,
он спал тысячу ночей.
Солнце вставало и садилось,
и время ткало из суток годы.
… а принц все плыл по бесконечному морю
к морозу и льду.
– Эльм! – звали голоса у него за спиной. —
Вернись, Эльм!
Но он уплывал от них все дальше,
и лед сковал его сердце,
и заморозил его слова,
и ледяной пеленой затянул его глаза.
Приходили дни, уходили ночи.
Солнце сменялось луной, а дождь – снегом.
Ударил мороз, и тело Эльма застыло.
Пальцы превратились в сосульки.
Кожу покрыл иней.
Сердце его билось все тише и тише,
а лед вокруг него становился все толще.
Легкие Эльма наполнились северным ветром,
и его дыхания было почти не слышно.
– Эльм! Эльм!
Вернись, Эльм! —
слабо неслось над замерзшим морем,
и шел уже тысячный день этого безжизненного сна.
И вдруг
сквозь лед прорвалось солнце,
знакомая песня проникла в сердце Эльма,
смешалась с его дыханием.
И в сердце Эльма распустилась весна,
его легкие вдохнули лето,
лед на глазах растаял и пролился дождем…
Принц спал тысячу дней,
он спал тысячу ночей.
 

Но вот он открыл глаза… У постели Эльма сидел Король и пел песню, которой никогда раньше не пел.

– Наконец-то ты вернулся! – сказал Король и заплакал.

Розовый замок

26

Упавшего на Ландышевой полянке Эльма нашел Король.

Уже стемнело, и Король с Королевой начали беспокоиться, что Эльм до сих пор не вернулся из сада. Король вышел на мраморную террасу и громко позвал сына. Его голос донесся до самых отдаленных уголков сада.

Но ему никто не ответил.

Король снова позвал Эльма, однако мальчик не отозвался.

Где его искать, Король не знал. Он прошел через Тополевую рощу, прошел мимо каштанов, поискал под плакучими ивами.

И все время он то испуганно и встревоженно, то сердито и гневно звал Эльма. Но ответом ему было молчание.

Чем дальше уходил Король от Белого замка, тем беспокойней становилось у него на душе. Он побывал даже на дальних лугах, где бывал очень редко.

Но Эльм как сквозь землю провалился.

Король испугался. Он охрип и у него пропал голос, однако он продолжал звать Эльма. Он заглядывал во все ямы и пещеры. Осматривал каждое дерево. Склонялся над темными прудами, но видел в них только собственное отражение.

Сад окутали сумерки, и Король торопился. Скоро совсем стемнеет и придется прекратить поиски, а он осмотрел еще далеко не все.

Король шел через Ландышевую полянку к Сосновой роще. Вдруг он замер.

Перед ним в небольшой канаве ничком лежал Эльм. Король со страхом перевернул сына лицом вверх.

Глаза у Эльма были закрыты, лицо – как бумага, руки в царапинах, ногти обломаны, кончики пальцев стерты до крови.

Король осторожно поднял мальчика. Эльм застонал. Жив! Король вздохнул с облегчением.

Он понес Эльма в замок. Увидев их, Королева страшно испугалась, но успокоилась, не обнаружив на Эльме никаких повреждений, кроме царапин. Она перевязала ему руки и уложила в постель. Эльм был в сознании, но глаз не открывал. Он уснул тяжелым, непробудным сном.

– Эльм! Эльм! – звали его Король с Королевой. – Проснись, Эльм!

Но разбудить его они не могли. Он ровно дышал. Сердце его билось как обычно. Иногда, правда, он вздрагивал и стонал, словно его мучил страшный сон.

Шли дни. Эльм спал.

Времена года сменяли друг друга, но Эльм не просыпался.

Постепенно его сердце стало биться слабее. Дыхание сделалось редким.

– Эльм! Эльм! – звали его Король с Королевой. – Вернись к нам, Эльм!

Они не отходили от его кровати. Не оставляли его одного ни на минуту.

Их пугали кристаллики льда, выступившие у него на коже. Их приводил в отчаяние иней, покрывший его лоб. Они пытались согреть Эльма, но лед все больше и больше сковывал его. Он был бесконечно далеко от Короля и Королевы и удалялся все дальше.

Но вот настал тысячный день этого беспробудного сна…

27

Эльм открыл глаза. Он лежал на кровати в своей комнате, но чувствовал почему-то запах земли.

Как только он проснулся, давняя песня исчезла вдали.

– Наконец-то! – с облегчением вздохнул Король;

– Я долго спал? – спросил Эльм, он не мог припомнить, когда лег накануне.

– Ты проспал тысячу дней и тысячу ночей, – ответил Король..

– Тысячу дней и тысячу ночей!.. – У Эльма закружилась голова. – Сколько же мне теперь лет?

– Двенадцать, – ответил Король. – Несколько дней тому назад тебе исполнилось двенадцать.

– А почему я так долго спал?.

– Устал, должно быть.

– Мне снилось, что я превратился в лед.

– Но это же только сон.

– Я проснулся от того, что услышал песню. Это, ты пел?

– Я не умею петь, – сказал Король.

– Что же мне теперь делать со всеми, этими днями, которые я проспал? – спросил Эльм.

– Ты должен их наверстать.

– Но почему я спал?

– Ты нуждался в отдыхе.

Каждый день и каждый час Король с Королевой задавали себе тот же вопрос и не находили на него ответа. Скорей всего Эльм пережил какое-нибудь потрясение. Король обшарил весь сад, но не нашел ничего подозрительного.

Каждый день и каждый час Король с Королевой с ужасом наблюдали, как мороз медленно овладевает Эльмом. Чего они только не испробовали, чтобы вырвать сына из объятий холода, но ничего не помогало, все было бесполезно. На их глазах Эльм погружался во власть непонятной стужи.

– Если только холод выпустит Эльма из своего плена, я думаю, он забудет все, что с ним случилось, – говорил Король.

– Если лед отдаст его нам обратно, мы забудем эти страшные дни, – говорила Королева.

И холод выпустил Эльма из своего плена. И лед отдал его обратно.

В комнату вошла Королева.

– Я слышала песню, – с удивлением сказала она. – Это ты пел?

– Я не умею петь, – сказал Король и опустил глаза.

– Странно, я слышала ее так отчетливо. Когда Эльм был маленький, я ее часто пела ему.

– Должно быть, тебе почудилось, – сказал Король. – Ты видишь, Эльм вернулся к нам!

Эльм пролежал в кровати еще несколько дней. Он был очень слаб и не мог ходить. У него кружилась голова. Он не мог есть, его тошнило, но все это быстро прошло.

Постепенно мальчик начал вставать. Сделав несколько шагов по комнате, он садился отдохнуть в кресло. Вскоре он мог уже спускаться вниз и наконец вышел в Бескрайний сад.

Он гладил листья, нюхал цветы, однако все было уже не такое, как прежде.

Из темных глубин его памяти медленно всплывал тот далекий день. Воспоминание становилось все отчетливей и вот уже Эльм вспомнил все, что тогда случилось, – он пошел к живой изгороди, чтобы отомстить Королю за смерть золотой птички, и обнаружил за изгородью каменную стену!

Золотая птичка!

Эльм вспомнил о зеленом ларце и бросился в свою комнату. С тех пор как он проснулся, он ларца не видел.

Эльм замер на пороге, и глаза его быстро обежали всю комнату. Ларца нигде не было.

В растерянности он подошел к комоду, на котором стоял ларец. Неужели теперь ларец стал невидимым и для него?

Мальчик обшарил всю комнату. А когда снова взглянул на комод, ларец стоял на своем месте.

Когда-то, давно, он уже пережил нечто подобное. Но что именно, он не помнил.

А теперь? Ларец перестал быть невидимым или кто-то только что поставил его на место? Эльму хотелось думать, что таинственный незнакомец тысячу дней сохранял для него ларец и вот сейчас вернул.

Почему ему хотелось так думать? Что с ним случилось когда-то давно? Этого Эльм не знал.

Он осторожно открыл ларец. Все было на месте. Он потрогал белый клубочек, стеклянную туфельку и флейту. А когда его пальцы прикоснулись к золотому перышку, он вдруг понял, что ему придется снова пойти к стене за живой изгородью.

Отказаться от этого Эльм не мог.

28

Первые дни Эльм был еще слишком слаб, и Король с Королевой не разрешали ему дальних прогулок.

Сначала они строго следили за ним. Стоило им потерять его из виду, как они тут же в страхе начинали искать его. Но вскоре все опять пошло своим чередом, и Эльм мог беспрепятственно осуществить свое желание.

Почти во всех стенах Белого замка были двери. Часто комнаты, соединенные дверями, составляли длинные анфилады. Может, и в стене, скрытой живой изгородью, тоже есть дверь или калитка? Ведь если их сад бесконечен, он должен продолжаться и по другую сторону этой каменной стены?

Эльм начал обследовать стену как можно дальше от замка, чтобы его никто не заметил.

Сквозь переплетенные ветви он пролез к самой стене и обнаружил, что вдоль нее образовалось что-то вроде туннеля.

Эльм пробирался по нему, ощупывая каждый камень и каждый выступ, каждую щель и каждую трещину – он искал дверь, ручку или замочную скважину.

Дело подвигалось медленно. Камней было много, неровностей – без числа, а продираться сквозь заросли – почти невозможно. Но это не могло остановить Эльма. Он поднимался на цыпочки и старался дотянуться как можно выше. Достать до верха стены он, конечно, не мог, но надеялся, что дверь или калитка должны быть невысоко.

Каждый день он возвращался в Белый замок с ободранными руками, с исцарапанным и испачканным землей лицом. Его вид пугал Короля и Королеву, но Эльм успокаивал их, объясняя, что лазил по деревьям или копался в земле. Со временем они привыкли и перестали обращать внимание на его вид.

День за днем Эльм приходил к живой изгороди и обследовал в стене метр за метром. Ни двери, ни отверстия он не нашел, но все-таки продолжал поиски.

На пятнадцатый день ему повезло.

Он, как обычно, ощупывал и пытался сдвинуть с места каждый камень, до которого мог дотянуться. И вдруг один камень шевельнулся у него под рукой и вдвинулся в стену.

Мальчик в страхе отдернул руку. Он нашел то, что искал, но все-таки испугался.

Эльм замер, не спуская с камня глаз, однако ничего не последовало. Он осторожно попробовал сдвинуть с места соседний камень. Тот не поддался. Все остальные камни прочно сидели на своих местах.

Эльм вернулся к сдвинутому камню и протолкнул его еще глубже в стену. А вот вернуть его на прежнее место, он, как ни старался, уже не мог.

Эльм так увлекся этим занятием, что совершенно забыл о времени. Неожиданно он заметил, что в саду стемнело. Он выбрался из живой изгороди и побежал к замку. Когда Король появился, мальчик, по обыкновению, ждал его на лестнице. И по обыкновению Король прошел мимо, даже не взглянув на него. Теперь уже трудно было поверить, что Король сидел у постели спящего сына тысячу дней.

Наутро Эльм снова пробрался к сдвинутому им камню и не поверил глазам: все камни стояли на своих местах!

Эльм осторожно надавил на вчерашний камень, и камень опять сдвинулся с места.

Мальчик отпрянул от стены, и, если бы его не поддержали сплетенные ветви, он бы непременно упал.

Вчера он не сумел поставить камень на место. А сегодня тот стоял на месте! Это могло означать только одно: кто-то толкнул камень с другой стороны!

Эльм продрался сквозь живую изгородь и побежал к замку.

В тот день он не решился еще раз пойти к стене.

29

Через день Эльм снова был у живой изгороди. Первый страх прошел, и ему не сиделось дома. Он стоял и смотрел на камень. Камень был чуть-чуть выдвинут в его сторону. Ровно настолько, насколько он в прошлый раз вдвинул его в стену.

Как будто кто-то подавал ему знак. Добрый знак. Если бы камень был выдвинут больше, Эльм, наверное, убежал бы опять.

Он осторожно подставил камень на место. Потом острым камешком, который нашел на земле, начертил на камне крест. Белый крест был хорошо заметен даже в тени живой изгороди.

После этого он вернулся в замок.

Эльм всегда залезал в живую изгородь в одном и том же месте. Из-за того, что он постоянно раздвигал одни и те же ветви, там образовалось небольшое отверстие. Вскоре он заметил, что отверстие стало шире.

Но это его не испугало. Он прополз сквозь гущу ветвей к своему камню и нашел там новый знак: рядом с его крестом белел другой крест, точно такой же.

Эльм покрылся испариной, хотя в кустах не было жарко. А вдруг кто-то стоит сейчас по другую сторону стены и ждет, чтобы он вытолкнул к нему камень? Тогда в стене получится дыра. Эльм заглянет в нее, и незнакомец тоже заглянет. И их взгляды встретятся…

Эльм прикрыл руками оба креста, но сдвинуть камень с места у него не было сил. Руки не слушались его и дрожали, и эта дрожь передалась всему телу. Он опустился на землю и долго сидел, прислонившись спиной к стене. Ему было мучительно думать, что кто-то с другой стороны ждет, чтобы он вытолкнул туда камень.

Эльм попытался представить себе, что там за стеной, но перед глазами у него стоял серый туман.

За Королевскими воротами лежит страна Ни-Ни. Король каждый день уходит туда, но там нет Ничего. Там не живет Никто. Но кто же тогда поставил на место выдвинутый наружу камень?

Эльм возвращался в замок, с трудом передвигая ноги.

Сегодня он не начертил на камне никакого знака.

Ночью Эльм почти не спал и решил больше не ходить к живой изгороди. Утром он открыл зеленый ларец, чтобы проверить, целы ли его сокровища и, взглянув на золотое перышко, понял, что пойти туда ему все-таки придется. Правда, он не надеялся, что незнакомец на этот раз оставит ему какой-нибудь знак.

Отверстие в живой изгороди было такое же, как накануне. Значит, незнакомец не преградил ему дорогу к стене.

Эльм прополз под ветками и еще издали увидел третий знак. Он был ярко-красный. Его аромат был знаком Эльму.

Эльм быстро подполз к стене – там в щель между камнями была воткнута красная роза!

Дрожащими руками Эльм взял розу.

Нет, это невозможно!

Эльм сразу узнал и аромат и цвет розы. Она была сорвана с кустов; что росли у Круглой башни, но давно окаменели.

Он вдруг отчетливо вспомнил те прекрасные розы и песню, которую пел живший в них ветер.

Эльм побежал к замку, ему не терпелось увидеть Круглую башню.

Запыхавшись, он остановился перед кустами. Серые каменные цветы приобрели розоватый оттенок.

Эльм положил руку на окаменевшую ветку и уловил еле заметные удары пульса. Побеги, стебли и листья медленно зеленели у него на глазах.

Эльм прикоснулся к листу, лист уже не был твердым.

В бутонах загорался красный огонь. Цветы из бледно-розовых становились темно-красными. Завороженный Эльм смотрел, как розы освобождаются от оцепенения.

Зеленое сердце, бьющееся в стеблях, победило камень. Вернувшийся ветер сдул с роз остатки каменной пыли. Бутоны раскрылись, новые розы были еще крупнее и прекраснее прежних.

Эльм наклонился и понюхал одну розу. Сперва она почти не пахла, но ее аромат становился все сильней и сильней. Точно так же пахла и та роза, которую Эльм нашел в стене.

Он засмеялся. Засмеялся и ветер, качавший розы. Принесенная им роза была совсем свежая. Он сунул ее среди листьев, надеясь, что она приживется.

Эта роза, засунутая в щель стены, была, несомненно, важным знаком, но постичь его истинный смысл Эльм еще не мог.

Одно мальчику было ясно: кто-то сорвал розу у Круглой башни и этот кто-то пришел сюда из страны Ни-Ни.