355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тур Трункатов » Приключения Гука » Текст книги (страница 12)
Приключения Гука
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 19:41

Текст книги "Приключения Гука"


Автор книги: Тур Трункатов


Жанр:

   

Детская проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

РАСПОРЯДОК ДНЯ

К рассказам своих новых товарищей Гук прислушивался с жадностью и мог слушать их без конца. Из них Гук узнал о том, что, по всей вероятности, из Великого океана был путь снова на запад, и в конце концов этот путь снова приводил в Великий океан, но уже с востока. Узнал Гук, что если плыть на север дальше и дальше, то, как и на юге, станет всё более и более холодно, и там снова появятся льды. И ещё он услышал о диковинных зверях, которые живут на севере океана.

Время в стаде пролетало для Гука быстро. День делился на три неравные части. Мало времени дельфины тратили на добычу пищи. Добывать рыб и кальмаров было совсем нетрудно: одни загоняли, другие оглушали рыбу ультразвуком и хватали. Обычно охотились дельфины всем стадом утром и вечером, когда солнце не слепило глаза и когда было спокойное море. Ночью некоторую часть времени все спали. Сон дельфинов – это совсем не сон в мягкой кровати, а, скорее, полудрёма с равномерным бессознательным выныриванием на поверхность через равные промежутки времени.

Конечно, у стада были и бодрствующие часовые, но на их долю приходилась нетрудная работа: во-первых, потому, что в море нет хищников, осмеливающихся нападать на стаю дельфинов, а во-вторых, потому, что ночное дежурство длилось для каждого часового очень недолго – может быть, час или чуть больше.

Основное время суток – третью и большую их часть – стадо тратило на весёлые игры, обучение малышей всему, что надо знать в жизни, спорам и рассказам. Стадо никогда не двигалось сплошным строем, а разделялось на небольшие группки. Это и естественно, ведь около каждой дельфинихи держались её дети, некоторые сами уже были взрослыми и имели своих собственных детей. Такие небольшие семейные группки составляли основу стада.

Конечно, никто не запрещал нескольким дельфинам, собравшись вместе, уплывать совсем в другую сторону, чем та, куда направлялось стадо. Главным требованием при этом было точное сообщение своего маршрута и регулярная связь со стадом.

Однажды Гук вместе с Эч и ещё одним дельфином решили сплавать на полянку с ящерицами, похожую на ту, которую как-то обнаружил Гук перед схваткой с За-Лофом. Эч знала такую полянку и обещала доставить друзьям удовольствие игрой с ящерицами под водой. Это место находилось довольно далеко от стада: туда надо было плыть не меньше полдня. Они отправились рано утром, не дожидаясь коллективной охоты, решив удовлетворить свой голод по пути. Часа через два пути Эч, которая была как бы старшей в этой тройке, повернулась назад в сторону стада и проверещала что было мочи: «Я Эч из рода Чакки! Я Эч из рода Чакки!» И, предупредив так дежурных по стаду, что у них всё в порядке, поплыли дальше. Через несколько часов они уже были на таком большом расстоянии от стада, что, как это хорошо знал Гук, пройти его не мог ни один звук дельфинов. Но Эч повела себя как-то непонятно: нырнула длин на десять и там начала кричать: «Я дельфин Эч из рода Чакки!»

– Зачем ты ныряешь и там кричишь? Кто тебя услышит, когда мы в пяти часах пути от стада? – спросил Гук.

– Как, неужели ты не знаешь о звуковых каналах в океане? – в свою очередь удивилась Эч. – В разных местах океана, на разной глубине – в пятидесяти, а то и ста длинах под поверхностью – лежат особенные слои воды, звук по которым может распространяться в сотни раз дальше, чем у поверхности воды. Все дельфины Великого океана знают об этом и часто пользуются ими для передачи сообщений на далекие расстояния. Если заранее договориться, то можно передать сообщение с одного конца Великого океана на другой за время меньшее, чем то, которое нам надо, чтобы наловить рыбу.

– А как же в стаде узнают, что им надо слушать звуковой канал?

– А ты не обратил внимание, что в стаде всё время кто-нибудь из дельфинов находится на глубине? Вот тот, кто бывает на глубине, тот и слышит любой сигнал в этом слое и рассказывает о нём товарищам.

ЯЩЕРИЦЫ ПОД ВОДОЙ

Эч привела друзей к берегам острова Тауэр и, как в хорошо знакомое место, поплыла в узкий пролив, который вёл куда-то в глубь острова. Через несколько десятков длин дельфины оказались в большом кратере древнего вулкана, теперь наполовину заполненном морской водой. Кругом них громоздились сероватые скалы, а на покатых стенках кратера грелось на солнце великое множество ящериц.

Ящерицы сидели не как попало, а каждая на своем участке, готовая защищаться от любого вторжения. На каждом таком участке располагались самец и несколько самок. Стоило другому самцу перейти или даже приблизиться к границам соседнего участка, как самец-хозяин приподнимался на высоких лапах и, повернувшись навстречу пришельцу, начинал мерно кивать головой, что означало вызов на бой. Внезапно одна ящерица бросалась на другую, и они сталкивались головами. Столкнутся и снова стоят друг напротив друга, мотают головами вверх-вниз, вызывают друг друга на новую схватку. Потом снова сталкиваются в лобовой атаке и снова расходятся. И так до тех пор, пока кто-нибудь не признает себя побежденным и не распластается на камне в униженной позе. Такого не трогают больше, и он может немного погодя спокойно уйти. Но если вторжение происходило на запретную территорию без соблюдения правил, то есть без вызова на битву, а тайком, то хозяин участка без предупреждения бросался на пришельца и кусал его за что ни попало, бил хвостом и царапал когтями до тех пор, пока не заставлял удалиться.

У подножия скалистого крутого берега с ящерицами было мелководье, заросшее водорослями. Спустившись со скалы, ящерицы прижимали ноги к туловищу и плыли прямо на своё пастбище, сильно мотая хвостам из стороны в сторону. Дельфины застали на пастбище штук пять крупных ящериц. Все они были заняты обгладыванием водорослей. Не обращая внимания на дельфинов, ящерицы продолжали срезать своими челюстями кусочки водорослей и отправлять их в объёмистое брюхо. Эч, ловко пристроившись сзади самой крупной из них, быстро схватила её за хвост и, приподняв над водорослевой зарослью, мотнув головой, бросила в сторону. Ящерица, с широко расставленными лапами, пыталась обрести равновесие, двигаясь по широкой дуге, но это ей удалось, только когда она опустилась на дно в двух длинах от дельфина. Странное дело: как ни в чем не бывало, она тут же стала снова ползать между водорослями, выискивая те, что казались ей вкуснее. Настала очередь Гука метнуть ящерицу, что он и сделал почти так же ловко, как Эч. При этом Гук успел нырнуть вслед за летящей в воде ящерицей и подбросить её носом к поверхности, потом ещё и ещё раз. Когда ящерица опустилась на дно, то не побежала в водоросли, как первая, а сразу же прижалась всем брюхом ко дну, всей своей позой выказывая полную капитуляцию.


Самолюбие Эч было ущемлено. Она быстро нырнула к песчаному дну в стороне от зелёной лужайки и, подкинув какую-то тяжёлую вещицу, стала балансировать на носу ею, держась в воде торчком, носом вверх. Эта вещица, небольшая, величиной с глаз дельфина, ярко-желтая, блестящая, плоская. «Такую штуку удержать на носу не так-то просто», – подумал Гук. И где же Эч нашла такую интересную штуковину? А Эч, словно догадавшись о мыслях Гука, нырнула ко дну и поманила его за собой.

– Смотри, сколько их здесь! – И она указала носом на груду тускло блестевших золотых монет, горкой лежавших среди полусгнивших остатков чего-то вроде дубового бочонка. Кругом из песка тут и там торчали остатки толстых брёвен, какие-то ржавые предметы. От ржавчины шли терпкие струйки воды, но от груды жёлтых кружочков – монет Гук не мог уловить никакого запаха. Ведь золото очень устойчиво, и даже в морской воде оно не растворяется и не окисляется.

– Ничего интересного нет, – возразил Гук. – Эти кружочки совсем мёртвые. Непонятно только, откуда они взялись, такие совершенно одинаковые.

– Нам рассказывали старейшины, что несколько поколений назад в водах этих островов часто встречались бесшумные деревянные суда размером в десять и двадцать длин. На них плавали по морю те самые люди, которых ты встречал в Южном полярном море на льдине. Иногда они громко трещали из каких-то коротких палок, и часто один корабль разрушал другой, и выбрасывали тогда много мёртвых тел за борт. Наверное, здесь лежит один из таких разбитых кораблей, и эти блестящие кружочки сделали люди.

– По непонятным нам законам, – вступил в разговор другой дельфин, – эти люди управляют большими судами и делают много всяких странных вещей. Но есть что-то общее между ними и нами. Может быть, они на земле то же самое, что мы в море.

– Иногда мне кажется, – сказал Гук, – что люди знают что-то такое, что нам очень важно, но неизвестно. У них такие огромные глаза, как у кальмаров, только более глубокие и живые, и очень приятные передние конечности – суставчатые и в то же время мягкие.

– Правильно, но откуда ты об этом знаешь? Ты разве был на празднике Великой Дружбы?

– Я даже не слышал об этом празднике. Но я встречался с двуногими подо льдом в Южном полярном море, – отвечал Гук. – А что это за праздник?

– Скоро узнаешь, ведь мы как раз и двигаемся к тёплым островам, где бывает этот праздник. Да, кстати, у тебя ещё болит плавник после драки с За-Лофом?

– Немножко. И знаешь, не заживают следы от зубов.

– Тогда поплывем лечиться. Помнится мне, где-то здесь были заросли геодии, я чувствовала их запах, когда мы проплывали в этот залив.


Открывая и закрывая рот, чтобы вода лучше промывала язык, дельфины медленно поплыли к выходу из затопленного кратера. Трудно, конечно, выбрать из тысячи запахов только тот, который тебе нужен, но врожденное чувство ориентировки никогда не покидает дельфина. Вот их собственные следы, вот запах ящериц, бегающих на пастбище, вот след от стайки барракуд, вот след от пингвина, а вот целая струя насыщена запахами морского льва. Пожалуй, надо плыть несколько пониже. И в самом деле: ближе ко дну четче стали выделяться запахи придонных обитателей. Вот пахнет лангустом – этот огромный рак сидит где-нибудь поблизости в своей норе и, наверное, даже перестал шевелить усами, почувствовав приближение больших дельфинов. Вот запахли крупные раковины, прикрепившиеся к скалам, а вот откуда-то донесся знакомый запах потревоженного морского апельсина – и у Гука сразу защипало язык. Интересно, какой это чудак решил трогать морской апельсин? И словно в ответ на этот немой вопрос, Гук увидел на дне под собой два морских апельсина, смешно наскакивающих друг на друга и трущихся боками. Иногда в сторону отлетали мелкие камушки из-под них, а вот показалась клешня одного из крабиков, живущих внутри.

«Так, подрались, значит, голубчики, а я должен нюхать ваш противный запах? Нет – подальше в сторону», – решил Гук. И тут ему в рот попадает новый запах. Запах сильный и незнакомый, горький немного и какой-то приторный. Откуда он? Сейчас узнаем: голову направо – пахнет слабее, голову прямо – пахнет так себе, голову налево – запах сильнее. Лёгкий поворот налево – и снова быстрый анализ. Через несколько длин запахло так сильно, что, кажется, весь пропитался этим запахом. А вот и Эч появилась, издалека видно, что она плывёт, как и Гук, время от времени проверяя, откуда доносится этот запах.

Прямо под двумя сплывшимися вместе дельфинами на дне, среди некрупных водорослей, возвышались странные сооружения или, пожалуй, не сооружения, а какие-то странные растения: коротенькие – в полдлины и толстые – наверное, не толще тела Гука, жёлто-оранжевые ветви, идущие от дна.

– Вот она, геодия. Знаешь, как лечиться? Потри больной плавник об это создание, да посильнее. Не бойся, будет сначала больно – она вся покрыта мелкими иголочками: они потом выйдут из кожи, и боль пройдёт. Главное, что после такой операции твоя рана быстро заживет.

Гук осторожно, сжав челюсти, чтобы не задохнуться от противного запаха, приблизился к одному из стволов. В нём виднелись какие-то отверстия, ведущие внутрь. Из некоторых отверстий-каналов высовывались креветки, в других шевелились какие-то черви, по поверхности этой губки – а геодия и была именно огромной губкой – ползали мелкие моллюски. Гук пристроился как-то сбоку и, оттопырив плавник подальше от тела, прикоснулся к шершавой поверхности губки. Он ждал болезненных уколов и поэтому не особенно испугался. Ещё и ещё раз проводил он больным плавником по поверхности губки, всё сильнее нажимая на неё. «Хватит, наверное, – решил он. – И так все дельфины будут теперь шарахаться от меня из-за этого противного запаха».

– Эй, Гук! Ты заснул около губки, что ли? – защёлкала сверху, от поверхности, Эч. – Хватит тереться об эту тёрку, поплыли обратно к стаду!

ПЕРЕСКОЧ И ДРУГИЕ ИГРЫ

В стаде всё шло своим чередом. Многие группы дельфинов расплылись на день по океану, и теперь стадо занимало площадь во много тысяч длин. Ближе к вечеру группа за группой собирался морской народ, и все принимались за игры. Чего только здесь не выделывали дельфины! В зависимости от численности игры бывали равные. Если играют три-четыре дельфина, то обычно в перескоч. Разбегутся и перескакивают друг через друга. Особым шиком считалось перескочить другого, когда тот не ожидает: из самого неожиданного положения или даже без разгона, с места. В стаде Чакки оказались мастера перескакивать даже боком. Это было удивительное зрелище, когда один из двух спокойно двигающихся у поверхности дельфинов вдруг выметывался в воздух и оказывался с другой стороны спутника. Гук подумал, что если уж ему доведётся вернуться в Чёрное море, то он научит всех дельфинов такому трюку.

Другая игра, в которую можно было весело играть, когда было мало народа, – спираль. Один дельфин спокойно плывёт вперёд, другой догоняет его сзади и крутится вокруг него спиралью, перегоняя и выплывая вперёд. Победитель тот, кто сделает больше витков вокруг другого. Эта игра была знакома Гуку, и он даже знал встречную спираль, когда спираль закручивает один из плывущих навстречу дельфинов.

Другая весёлая игра – таран. Разгонятся два дельфина издалека и мчатся друг на друга. В самый последний момент отворачиваются и проносятся на расстоянии полплавника друг от друга. Самое главное в этой игре – разогнаться посильнее и пронестись мимо друг друга близко-близко.

Ну конечно, играли дельфины и в колесо – чудесную весёлую игру, в которую можно было играть часами. Нужно было плавать большими кругами. Обычно первый круг надо было сделать на большой глубине, а каждый следующий – всё ближе и ближе к поверхности. Наконец, последние круги уже были у самой поверхности, и даже можно было вылетать из воды и кончать круг в воздухе. Это было замечательно! Правда, в колесо, как и в прыжки в высоту, лучше было играть, когда рядом было много противников, равных по силе и ловкости. Так бывало, когда вместе сходились несколько стад и особенно когда объявлялись межродовые игры. Тогда сотни дельфинов одновременно могли вырываться в воздух, соревнуясь, кто прыгнет выше. Чтобы определить победителя, прыгать приходилось очень слаженно, в один и тот же момент вырываясь из воды вверх. На две длины мог прыгнуть всякий дельфин, на три – лишь некоторые, но находились время от времени и такие мастера, которые могли прыгать даже на пять длин!

Чтобы хорошо прыгнуть вверх, прежде всего было нужно нырнуть и помчаться к поверхности, всё скорее и скорее работая хвостом. Если разгонишься, то можно смело выскакивать и крутиться в воздухе, как сумеешь, но если почему-либо замедлил движение перед прыжком, то лучше и не выскакивать – прыжок получится некрасивый, и все долго будут хихикать.

В этот вечер стадо Чакки соединилось с другим стадом, которое проводило время у острова Кокос, в трёх днях пути отсюда. Возглавляла это стадо Речи – одна из дочерей Чакки. Другая старшая дочь Чакки – Чимк – была главой третьего небольшого стада этого же рода и проводила сейчас время в открытом океане, в пяти-шести днях к западу от Черепашьих островов. Весь род должен был собраться у известных только им Коралловых островов, далеко на западе отсюда, в то время, когда красная звезда по вечерам будет встречаться с полной луной над горизонтом. Там же к роду должны будут присоединиться молодые самцы, путешествующие по Великому океану под руководством опытных взрослых самцов.

– Будут родовые игры, и, может быть, мы договоримся с другими родами о проведении межродовых игр! – с восторгом заключила Эч. – Знаешь, какие есть веселые дельфины в роде Кэц, а кроме того, так интересно бывает слушать знаменитого Ра-Корра из рода Ти-Чи-Ли, когда он рассказывает о прошлых временах и дальних странах.

Стадо Чакки день за днём двигалось всё дальше и дальше от Черепашьих островов на запад. Путь дельфинов лежал через самый большой океан на Земле – через Великий, или Тихий. В открытом океане было не менее интересно, чем у берегов островов. Тут были и кальмары, хорошо знакомые Гуку по встречам в Атлантике, и летучие рыбы, и фрегаты, и стаи тунцов, и золотистые макрели, и ещё великое множество рыб, многие из которых пока ещё не нашли своего места в справочниках и музеях человека. Здесь Гук познакомился с удивительной змеиной макрелью – ночной и глубоководной жительницей, которая поднимается в верхние слои воды только в безлунные ночи. Длинное гибкое тело, длиной с Гука, огромная зубастая пасть и – самое интересное, что удалось разглядеть Гуку, – светящиеся зубы, которые направлены острыми вершинами назад. Уж если какая-либо добыча попадётся в рот этой хищнице, эти зубы не дадут ей вырваться обратно. А другая встреча была совсем из другого – дневного и солнечного – мира. Маленький и безобидный родственник кальмаров – малютка аргонавт однажды встретился со стадом дельфинов. Странные существа размером с большое яйцо медленно скользили у поверхности воды.

Спинка кораблика-аргонавта окрашена в нежно-фисташковый цвет и прерывается серебристыми полосками, идущими с боков. Нижние полоски и бока туловища – серебристо-коричневые и отливают то красноватым, то сероватым, то голубым. По всему телу, кроме того, рассыпано звёздочками множество мелких блестящих пятнышек. У этого головоногого моллюска сохранилась и раковина – тонкая-тонкая, словно бумажная. Отсюда, кстати, и название моллюска – португальский, или бумажный, кораблик. Зачем нужна раковина моллюску, который плавает по морю? Оказывается, для того, чтобы хранить там яйца, из которых выведутся маленькие аргонавтики. И раковина поэтому есть только у самки. Двигается это маленькое чудо, как и все головоногие моллюски, головой назад, выбрасывая предварительно набранную внутрь воду из небольшой воронки – реактивного двигателя.

Без особых приключений день за днём стадо продолжало двигаться всё дальше и дальше на запад. Океан был спокойным, ветер – ровным, и дельфины вовсю развлекались. Но вот на пятый или шестой день путешествия от Черепашьих островов вечером погода изменилась. Обычно желтовато-зелёный чистый вечерний небосвод стал тревожно-красным, а на горизонте появилось небольшое тёмное пятнышко.

Ночь прошла спокойно, даже как-то чересчур спокойно: ни дуновения ветерка, даже волны как будто замедлили свой бег. Как будто ничего не изменилось в природе, и в то же время как будто всё переменилось. Исчезли птицы, всегда реющие над океаном, куда-то пропали красавицы золотые макрели и тунцы. Даже акулы и те опустились поглубже.

Впрочем, сказать, что скрылись все акулы, было бы неверно. Именно в эти предгрозовые часы встретила стая дельфинов огромную китовую акулу. Даже для дельфинов такая встреча была событием. Они долго сопровождали это чудовище длиной, по крайней мере, в десять длин Гука, внимательно разглядывали его и даже попробовали поиграть. Уже самые маленькие дельфинята знали, что этой громадины с лягушачьей мордой и пастью, способной целиком вместить взрослого дельфина, бояться совершенно нечего, так как питается она только планктоном. Но взгляд на огромную, плоскую и широкую голову с маленькими, туповатыми глазками и громадными складками, свешивающимися вниз от уголков безмерно большого рта, производил жутковатое впечатление. Перед широкой пастью гиганта морей веером плыла стайка полосатых, как зебры, лоцманов. Целая куча прилипал, самые большие из которых были чуть ли не с Гука величиной, уместилась у гигантской акулы на брюхе.


Природное любопытство, весёлость и игривость не изменили дельфинам и на этот раз. Вполне освоившийся в стаде Гук на этот раз выступил заводилой и подговорил нескольких дельфинов поиграть с акулой. Моментально созрел план – с двух сторон подплыть к акуле и осторожно прицепиться к её грудным плавникам. Самое главное, как знали дельфины, было уберечься от ударов ужасного хвоста гиганта, который легко мог свернуть голову любому самому сильному дельфину. Задумано – сделано. И вот уже по два дельфина висят, крепко вцепившись в широкие грудные плавники. Что тут произошло! Растерявшаяся в первый момент акулища заработала хвостом так, что на поверхности моря образовалась огромная воронка. Проплыв сколько-то у поверхности, акула ринулась в глубину, да с такой скоростью, что даже у видавших виды дельфинов захватило дух. Но все крепко держались, переговариваясь между собою. Десять, двадцать, пятьдесят длин в глубину проносится акула с висящими на ней хулиганами-дельфинами. Движения гиганта по-прежнему такие же легкие и уверенные, как будто не к ней прицепились дополнительные полтонны веса. Наконец, на глубине в сто длин, в совершеннейшем мраке дельфины решили отцепиться от своего живого буксира и разом по команде разжали челюсти и расплылись в стороны, избегая ударов хвоста. Всё кончилось благополучно, и ещё долго после этого участники диковинного рейса рассказывали другим дельфинам о своих впечатлениях. А Гук решил, что такой способ игры с акулами гораздо более заманчивый и интересный, чем простое их избиение.

Нам, сухопутным жителям, бывает страшно, когда повстречается в море ураган, буря, шквал или просто наступает плохая погода. Дельфины – жители моря, и не страшны им ни бури, ни ураганы в их родной стихии, к ним они привыкли, они знают их особенности и даже – что уже совсем удивительно для нас, сухопутных крыс, – идут навстречу разбушевавшимся стихиям. Так было и на этот раз. Как только по многим явным и незаметным признакам дельфины определили, что надвигается не простой шторм, а ураган, они двинулись ему навстречу. Можно было этого не делать, можно было просто уйти в сторону от урагана – времени оставалось вполне достаточно. Но по решению Чакки, поддержанному единодушно всеми взрослыми дельфинами, было решено изменить курс движения и пойти навстречу урагану. Немаловажное значение при этом имело то, что маленькие дельфинята стада ещё ни разу в жизни не были в урагане, и взрослые сочли необходимым познакомить их с ним. Это был, так сказать, для них один из предметных уроков в великой школе жизни. Но и самим взрослым было интересно ещё раз побывать в урагане, наверное, так же интересно, как альпинистам взбираться на высокие горы, спелеологам открывать неизвестные пещеры или туристам, взвалив на плечи тяжёлый рюкзак, идти в снег и слякоть по новым, нехоженым тропам.

Небо было серое от быстро бегущих облаков, которые неслись так низко, что казалось, волны вот-вот достанут до них. Так прошло полдня. Временами начинался дождь, и вместе с сильным ветром он доставил немало неприятностей малышам из стада; они ещё не умели как следует «отплевываться», когда им в дыхало сильным ветром неожиданно заносило крупные брызги. Многие из них ещё и потом, спустя несколько дней после урагана, продолжали чихать и кашлять.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю