Текст книги "Близняшки Саэгуса (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– У меня нет силы, для того чтобы одобрить твой план. На это у меня никогда не было власти.

– Даже без власти у вас всё ещё есть влияние.

– ...Я не стану препятствовать твоему плану.

– Этого более чем достаточно. Благодарю вас.

Коити удовлетворенно выключил телефон. Перед тем как закончился разговор, выражение лица Кудо, скорее всего, отражало возраст, в котором у него нет никакого влияния.

Глава 9

14 апреля 2096, ночь субботы. Имя на табличке говорило о том, что это дом Шибы Тацуро, но на самом деле это был дом Тацуи и Миюки. И в нём они принимали странных гостей.

– Это дом Тацуи-ниисана?

Аяко кивнула с улыбкой своему младшему брату, который стоял у входа и спрашивал: «Разве он не слишком обычный?».

– Не то чтобы я не понимаю, почему ты это спрашиваешь, но это и вправду он.

Хотя брат с сестрой согласились, что дом обычный, обычным нельзя было назвать Тацую и его сестру. Старый западный особняк в безлюдном месте или окруженная высокими заборами секретная лаборатория для него были бы более подходящим жильем, и Фумия с Аяко полагали, что в одном из таких мест он и живет.

Однако Аяко получила карту напрямую от Хаямы. Невозможно, чтобы информация была ложью. Сдерживая своё недоверие, Фумия нажал на звонок.

– Да, с кем я говорю?

Пришедший из динамика голос не был знаком Куробам. В последний раз голос Тацуи и его сестры они слышали третьего января, когда во время новогодних праздников посещали главный дом. Прошло три полных месяца, но они были уверены, что смогут узнать голос Тацуи и Миюки.

– Я Куроба Фумия. Я думаю, что тут живет Шиба Тацуя.

Не смотря на это, неизвестный голос не остановил Фумию, который представился и сообщил, кто ему нужен. Некоторое время прошло с последнего ответа, возможно, оно было использовано, чтобы узнать желание Тацуи. Так как это был незапланированный визит без предварительного уведомления, им очень повезло, что Тацуя оказался дома, на что Фумия облегченно вздохнул.

– Пожалуйста, входите.

Мотор издал слабый звук, и главные ворота открылись. Фумия толкнул украшенные ворота, и, быстрее чем он успел ступить во двор, дверь в дом открылась. На пороге стояла молодая девушка в черном платье и белом фартуке. Она глубоко поклонилась гостям.

Аяко и Фумию проводили в гостиную, где их ждал один Тацуя.

– Фумия, Аяко-тян рад вас видеть.

Они не обиделись, что Тацуя их поприветствовал, не встав с дивана. Аяко, не дождавшись приглашения, села напротив него.

– Нээ-сан! – Фумия вежливо остался стоять и указал сестре на грубость, но Аяко слушала это так, будто это не имеет к ней никакого отношения.

Нет, она его не игнорировала. Как только Аяко села, она положила руки на юбку и вежливо поклонилась.

– Тацуя-сан, мы давно не звонили. Пожалуйста, извини нас за то, что не предупредили заранее.

– Не стоит беспокоиться о такой мелочи. Мы родственники, если точнее кузены, и к тому же ученики старших школ. Такая официальность между учениками старшей школы и, тем более, родственниками не нужна.

– Благодарю за великодушие... Фумия-сан что ты делаешь? Быстрее поприветствуй Тацую.

Замечание было немного дерзким. Однако чрезмерно серьезный Фумия не мог закрыть глаза на собственный проступок.

– Фумия, тоже присаживайся. В такой обстановке невозможно разговаривать, – Тацуя улыбнулся и обратился к всё ещё стоящему Фумии, чьи чувства Тацуя не мог понять. Услышав просьбу сесть, Фумия успокоился и присел рядом с Аяко.

– Тацуя-ниисан, давно не виделись, – Фумия легко поклонился. Однако не из-за того, что он был близок с Тацуей или смотрел на него с высока. Фумия был взволнован встречей с уважаемым кузеном, которого не видел около трех месяцев.

В это же время в комнату вошли Миюки и Минами. Руки Миюки были пусты, а Минами несла поднос с чаем.

– Аяко-сан, Фумия-кун, ваш чай.

Одетая в яркую юбку, которая была хорошо сшита и опускалась ниже колен, Миюки села рядом с Тацуей. Миюки, которая еще недавно носила домашнюю одежду, переоделась в выходной наряд, чтобы встретить внезапных гостей.

– Миюки-онээсама, извините за вторжение.

Не страшась Миюки, Аяко намеренно встала и вежливо поклонилась. Её классическое платье элегантно развевалось вместе с её движениями. Дух соперничества, который показала сестра, заставил Фумию болезненно отвернуться (кстати, Фумия был в обычный мужской одежде и не одел парик). Тацуя смотрел на них удивленными глазами.

Как только Аяко снова села, Минами поставила чай на стол.

– Пожалуйста, извините нас за такой поздний визит... но мы вынуждены вернуться обратно в Хамамацу завтра утром. – Фумия разрушил лед своим вступлением и немного успокоил атмосферу.

– Сейчас не такой поздний час, чтобы можно было назвать ваш визит поздним.

На самом деле «поздний час» наступал после окончания ужина. Но, не смотря на это, поздний визит Фумии и Аяко не причинял беспокойства. Они были родственниками, которые были к Тацуе и Миюки ближе всего по возрасту и входили в число тех немногих родственников, которые не являлись их врагами.

– Кстати говоря, поздравляю с поступлением в Четвертую школу.

– С вашими умениями это было вполне естественно. Поздравляю, Аяко-сан, Фумия-кун, – Миюки, продолжив фразу Тацуи, тоже поздравила гостей. Хотя прошло много времени с объявления результатов экзаменов, и они уже неделю являлись официальными учениками, однако они не виделись вживую около трех месяцев.

– Спасибо, Тацуя-сан, Миюки-онээсама, – выразила благодарность Аяко.

– На самом деле я хотел поступить в Первую школу, но... – А на лице Фумии появилась болезненная улыбка, которая содержала больше боли, чем улыбки. – ...Мне сказали, что будет не хорошо, если многие из нас будут учиться в одном месте.

– Ты спрашивал тетю? – спросила Миюки.

Но в ответ кивнула Аяко:

– Мы не получили ответ напрямую от главы, однако...

– Её указания были переданы отцу Хаямой-саном. В них был приказ не поступать в Первую школу.

Что бы Аяко на самом деле ни чувствовала, её лицо не показывало огорчения, но Фумия, кажется, глубоко сожалел.

– Если тетя запретила, ничего не поделаешь, – общей симпатией ответил Тацуя, для того чтобы успокоить Фумию и сменить тему разговора. – Кстати, почему вы сегодня в Токио? Разве вам не поручали работу в Канто, Фумия?

Когда Тацуя сказал слово «работа», Фумия сменил позу, как будто что-то вспомнил.

– На самом деле я хочу кое-что вам сообщить, Тацуя-ниисан и Миюки-сан, – сказал он и его глаза сразу дернулись к Минами, которая стояла за спиной Миюки, ожидая указаний.

– Не беспокойся о Минами, – ответил Тацуя на скрытый в том жесте вопрос. – Эта девушка – Сакурай Минами, Страж Миюки, – добавил он.

Аяко и Фумия сильно удивились.

– Э, но Миюки-сан...

– Тацуя-сан, ты перестал быть Стражем Миюки онээ-самы? – спросила Аяко, внезапно прервав Фумию.

Тацуя улыбнулся и покачал головой:

– Нет, ничего подобного. Тетя, вероятно, продумала несколько возможностей.

– Вот оно как? – Аяко осмысленно осмотрела Минами, но та продолжала смотреть вниз и не показывала никаких реакций. – Поняла. Тогда не будет проблем, если она останется.

Пока настроение не стало совсем ужасным, Фумия продолжил объяснения: «На самом деле...».

– ...Сейчас иностранные антимагические силы проводят какие-то махинации в СМИ.

Услышав эти слова, Миюки удивилась, у неё немного расширились глаза.

– Откуда? – С другой стороны, Тацуя не был удивлен. Или по крайней мере так казалось.

– Гуманисты, USNA.

«Гуманизм» самовольно провозглашал, что для людей магия – это неестественная сила. Они выступали за изгнание волшебников, так как это было частью их веры, что небеса (или Бог) завещали людям жить только с естественными способностями, которыми их наделили.

– Так называемые гуманисты уже давно являются частью нации, или это другая группа?

Гуманисты были широко распространены на восточном побережье Северной Америки, и даже сейчас число симпатизирующих им японцев нельзя было игнорировать.

– Нет, полагаю, они одинаковые. Не думаю, что они вошли в новую фазу.

Тацуя уловил «основу» Гуманизма из определенного источника информации. Он не сообщал об этом высшему руководству Йоцубы, но они должны были тоже понять, кто Гуманистов дёргает за ниточки.

– Так антимагическая компания запущена в СМИ?

Конечно, он не спрашивал об этом. Иначе получилось бы признание, что он сам скрывает информацию. Тацуя вернулся к главному вопросу.

– Не только в СМИ. Члены парламента от оппозиционной фракции также секретно принимают в этом участие, – дополнил Фумия свои слова, движимый вопросом Тацуи. – На поприще защиты человеческих прав волшебников, они собираются осуждать использование магии в военных целях. Затем они будут использовать факт, что сорок процентов учеников, выпускающихся из национального университета магии, поступают на военную службу, в качестве доказательства, что система магического образования и военные находятся в сговоре. И в третей фазе, из того что я понял из их плана, они нацелятся на Первую школу, которая отправляет лучших учеников в Национальный университет магии, с призывом: «Спасем наших детей от использования в военных целях».

Фумия отпил чаю после долго объяснения. Когда он снова поднял голову, Тацуя наградил его похвальным взглядом.

Семья Куроба была ветвью Йоцубы, которая собирала информацию. Они не ограничивали себя магическими средствами. Они использовали различные способы сбора информации, такие как прослушивание телефонов, взлом и традиционные расследования. Однако неважно, насколько способны люди и хороша экипировка, если не уметь с ней управляться, то нельзя было бы разоблачить план, составленный из отдельных событий. Не ограничившись уже произошедшими событиями, Фумия доказал, что он научился использовать силу организации Куроба.

– Фумия, хорошая работа, я впечатлен.

– Ум, нет... Спасибо, Нии-сан, – до этого столько говоривший без остановки Фумия вдруг несвязно пробормотал. Если посмотреть поближе, можно увидеть, что его лицо стало красным. Могло показаться, что у Фумии есть странные склонности, но это будет заблуждением. Фумия просто был счастлив.

– Фумии и вправду нравится Тацуя-сан.

Тем не менее сейчас рядом Фумии сидела та, у кого было настроение его подразнить, даже если она понимала ситуацию.

– Нээ-сан! Не говори то, что можно неправильно понять!

– О, я ошиблась? Тебе не нравится Тацуя-сан?

– То, как ты это сказала, Нээ-сан, имеет совершенно иное значение.

– Хмм? Интересно, что же ты услышал.

– Это...

Троица, наблюдавшая за игривыми братом и сестрой, – Тацуя, Миюки и Минами, – согласилась, что они двое хорошо ладят, но их вид выражал разные эмоции: в улыбке Тацуи было немного горечи, Миюки была удивлена, а лицо Минами было апатичным.

Аяко и Фумия передали им больше деталей, после того как рассказали о пропагандистской войне против Первой школы и после этого отправились в отель. В конце концов, они не раскрыли свои источники информации и способы её сбора, но это всегда хранились в секрете. Тацуя не собирался обвинять их в недостаточной честности. Он также не просил их остаться на ночь, так как они сами были ответственны за этот поздний визит.

К тому же, несмотря на то что они не узнали об источнике, из дополнительной информации Фумии они поняли: Саэгуса Коити и Кудо Рэцу что-то тайно замышляют.

Способность к сбору информации Фумии и Аяко были, бесспорно, впечатляющими, и способности семьи Куроба в этой области были, вероятно, наиболее выдающимися в клане Йоцуба. Однако глава семьи Саэгуса не был таким неосмотрительным. Если их противником была бы Маюми, тогда даже Аяко смогла бы как-то справиться, но Саэгуса Коити был для них слишком силен. Возможно, это была информация, которую каким-то неизвестным способом получила их тетя.

Тацуя обдумывал это, пока лежал на кровати в своей комнате, сложив руки за головой на подушке.

Тацуя понимал, что, вероятно, танцует под дудку Йоцубы Майи. Не самое лучшее чувство. Но он не мог закрыть на это глаза. В ближайшем будущем (от недели до месяца) Первая школа столкнется с атакой политиков и СМИ под влиянием антимагической фракции... Знать это было выгоднее, чем не знать. Пока безутешные мысли проходили у него голове, Тацуя готовил план, которым они смогли бы ответить на это.

Глава 10

Национальный университет магии был основан на месте старого гарнизона Нерима. С виду, эта земля пустовала после поглощения слияния с гарнизоном Асака, однако утверждение плана строительства Университета так же сыграло свою роль в объединении гарнизонов Нерима и Асака.

Во время строительства Магический университет бы тесно связан с военными. По меньшей мере, 40% выпускников университета выбирали карьеру в военных отраслях или связанные с ними профессии. В то время было какое-то ложное чувство, но как только необходимость волшебников была принята во внимание, оно перестало быть странным. Именно поэтому можно было подумать, что атмосфера в университете была такой же жесткой как и в военной академии, что не являлось правдой. Например, выбор одежды полностью зависел от обучающихся, и не возбранялся до тех пор, пока не противоречил общественным нормам. Все предупреждения были устными. Чувство свободы здесь было еще сильнее, чем в старшей школе. Так чувствовала себя Маюми последние полмесяца.

Кстати говоря, сегодня Маюми была одета в мягкое цельное платье, которое оставляло плечи открытыми, и свитер с рукавами. Свитер был вязан тонкими нитями и оставлял большие отверстия, в то время как платье опускалось до колен, кружева опускались еще на 15 миллиметров, чего было достаточно, чтобы увидеть ее голени, выглядывающие из тонких чулок. Такая одежда была запрещена в старшей школе, но, ни ученики, ни работники не смели неодобрительно смотреть на нее.

На самом деле ее пригласили в столовую. Ее попросил прийти туда студент, который так же являлся новичком в Университете магии. Не смотря на это, было понятно, что не было намеков на беспокойство о ней. А причина заключалась в том, что человек, пригласивший ее, был очень хорошо ей знаком.

Перед тем, как зайти в кафе, Маюми внезапно почувствовала головокружение, но с ней все было в порядке. Ошеломляющее количество парочек оказало сильный эффект на ее нервную систему. Маюми знала, что их отношения были вполне серьезными, и это знание было лишь слабым утешением для одинокой Маюми. Она так же мечтала о любви, как и любой человек. Наблюдая за парочками, мысли о «зависть» и слова «прочь отсюда» пронеслись в ее голове. Естественно, она отказалась признавать факт, что она об этом подумала и не собиралась винить себя, как и большинство людей.

Возможно, это чувство было вызвано тем, что человек, с которым она встречалась сегодня, не имел никакого отношения к любви. На самом деле, это было не так, но в каком-то смысле, такая близость заставила Маюми изгнать эту возможно из своей головы.

– Дзюмондзи-кун, прости за ожидание.

Как только Маюми начала говорить, множество взглядов обратилось к ее столу. В магическом университете все знали об имени «Дзюмондзи», хотя многие не знали его лично. На лицах наблюдателей было написано «значит это Дзюмондзи».

– Не беспокойся, я сам пришел 5 минут назад.

Он не просто пришел, он находился здесь почти 5 минут. Маюми улыбнулась в ответ на эти слова, которые очень подходили Катсуто.

– Приношу извинения за вызов, Саэгуса-сан.

Следующая фраза Катсуто, приковала к ним еще больше взглядов. Студенты, которые не обратили внимание на имя Дзюмондзи, не могли игнорировать «Саэгусу». В этом году почти все студенты знали, что Маюми поступила в Университет магии. Если они не были монахами, которые отказались от внешнего мира, они, вне зависимости от пола, не смогли бы игнорировать новость о поступлении Саэгусы Маюми. Не смотря на это, надо сказать, что парни беспокоились намного сильнее.

В свою очередь Маюми игнорировала множество взглядов, наблюдающих за ней, как будто это было абсолютно естественно, во время встречи с гостем.

– Не обращай внимание. Дзюмондзи-кун ведь не из тех людей, которые будут вызывать меня по пустякам?

Маюми легко посмеялась, поймав взгляд Катсуто.

– К тому же, в такое популярное место.

Маюми знала о слухах, в которых она является одной из потенциальных кандидаток в жены для Катсуто. С виду, их отношения были полной противоположностью ожиданиям людей. На самом деле, люди, знающие о мире волшебников достаточно много, посчитают эти слухи нелепыми. На самом деле, семьи Саэгуса и Дзюмондзи обсуждали это дело. В данный момент, если говорить о вероятном партнере, есть семья Ицува и двадцатилетний глава дома, которому, казалось, нравилась эта идея. Оставим в стороне семью Дзюмондзи на некоторое время, у семьи Саэгуса не было планов по созданию реального союза между Маюми и Катсуто, но слухи были правдивыми в определении «кандидат».

Озорной намек Маюми означал, что они «кормили сплетников». Конечно, Маюми шутила, но если ее спросят, ей будет трудно отрицать, что у нее не было таких подозрений. Как только становишься потенциальным кандидатом для свадьбы, становится трудно оставаться просто друзьями, даже если этот человек на втором месте в списке.

– Я думаю, что это намного лучше, чем специально идти туда, куда никто больше не придет.

Этот ответ можно было поначалу принять за «джентльменский», но на самом деле это была «глупой» репликой, которая заставила Маюми думать, что только она беспокоится об этом. Катсуто был в обычном костюме, без галстука и других модных аксессуаров, поэтому можно было с первого взгляда сказать, что эта мысль никогда не посещала его разум. Все еще думая о таких мирных вещах, она заметила новостную статью, парящую на ладони Катсуто.

– … Раздражающая тема.

На экране планшета была электронная газета, заголовки которой гласили «Правда о военных волшебниках», «JSDF используют молодежь в качестве оружия», «В JSDF преобладают волшебники» и «Льготы для офицеров-волшебников». Экстремисты обвиняли JSDF в использовании и покрывании Волшебников, но все они были одинаковы в том, что они порицали отношения JSDF и Волшебников.

– Претендуя на роль защитников прав Волшебников, на самом деле они пытаются посеять дискриминацию в обществе. Ты не считаешь такие лицемерные новости мерзкими?

Катсуто, не дожидаясь ответа Маюми, начал оперировать CAD в форме смартфона, который он взял с пояса.

На территории Университета магии студентам не запрещалось носить CAD, также студенты могли намного свободней использовать магию, чем на улицах. Особо опасная магия была занесена в черный список и запрещена в лабораториях и экспериментах, в то время как большое число заклинаний было разрешено использовать в местах, которые не имеют никакого отношения к лабораториям и экспериментам. Звуковой барьер, активированный Катсуто, был также разрешен правилами.

– Это что-то важное?

Бессмысленно упоминать, что звуковой барьер нужен для личных разговоров, но между Маюми и Катсуто не было секретов, раскрытия которых они боялись. Но одного взгляда на выражение лица Катсуто хватило для понимания, что эта тема не могла быть решена обычным разговором.

– С самого начала недели количество антимагических статей в газетах стало увеличиваться.

Сказав это, Катсуто использовал фильтр на электронной газете, чтобы показать статьи, о которых он говорил.

– Согласна.

Катсуто посмотрел на Маюми, которая ответила с серьезным выражением лица.

– И, что с того?

Увидев те серьезные глаза, которые можно назвать мрачными, Маюми задала этот вопрос без намека на шутки.

– Причиной, почему СМИ приняли разные стороны, является то, что у них разные спонсоры.

– Всем этим руководят разные силы?

– Как ты знаешь, мы, семья Дзюмондзи, не слишком сильны в сборе информации.

Катсуто не стал давать прямой ответ на вопрос Маюми, но его слова скрывали то, что он хотел рассказать о расследовании, проведенном семьей Дзюмондзи.

– У меня нет конкретных доказательств того, о чем я хочу сказать, но считать это беспочвенным тоже нельзя. Я надеюсь, что ты сохранишь спокойствие и выслушаешь меня.

– Конечно.

Осознав, что это будет не самый приятный разговор для нее, Маюми подсознательно подготовилась.

– После двух бесед, мы думаем, что поддержку группе, винящей JSDF, вполне вероятно оказывает семья Саэгуса.

– Чт-о!..

Однако, новости, которые огласил Катсуто, превзошли ожидания Маюми

– Здесь могут быть другие скрытые личности, но в конце концов, семья Саэгуса играет важную роль.

– Это невозможно!

Маюми ударила по столу и вскочила на ноги. Благодаря звуковому барьеру, никто не мог слышать ее голос снаружи, но эта магия не могла блокировать свет, поэтому внезапное действие Маюми собрало множество взглядов. Увидев изумленные взгляды, направленные на нее, Маюми смущенно села на свое место. Тем не менее, Маюми подняла взгляд и направила его прямо на Катсуто.

– Это правда, что мой отец является стратегом, который управляет всем из-за кулис, также верно и то, что, как его дочь, я не всегда знаю о его действиях.

В ее глазах пылало пламя, которое могло отразить давление взгляда Катсуто.

– Однако, не смотря на причину, он никогда не бросит свои обязанности члена Десяти главных кланов. Он точно не станет делать того, что может навредить сообществу волшебников в Японии.

Выслушав горячий ответ Маюми, Катсуто спокойно продолжил разговор.

– В таком случае, Саэгуса-сама должно быть верит, что это принесет пользу японским волшебникам.

Тяжелый звук чего-то упавшего эхом проносился глубоко в ее сознании.

– Не шути так. Все, что они обсуждали, закончится…

Сказав это, Маюми указала на статью, открытую на экране планшета.

– Лучший мир, в котором нет волшебников. Думаешь, что такой очевидной колкости, вроде защиты человеческих прав волшебников, будет достаточно, чтобы одурачить моего отца? Даже если это Дзюмондзи–кун, я не могу игнорировать такое оскорбление.

– Я никогда не планировал оскорблять вас.

Катсуто ответил Маюми, которая сидела перед ним со стиснутыми от злости зубами, без каких-либо оправданий. Чувствуя сильную уверенность в словах Катсуто, Маюми слегка поумерила пыл.

– Ты говоришь, что помимо дискриминации волшебников есть более серьезный мотив?

– Мне неизвестны мотивы. Единственное о чем я знаю, это то, что Саэгуса-сама связан с активностью СМИ против Десяти главных кланов.

Маюми пронзила Катсуто яростным взглядом.

Но этот взгляд не смог заставить глаза Катсуто шелохнуться.

– … Хорошо, Катсуто-кун. У тебя есть планы на сегодня?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, приходи в мой дом. Являются твои слова правдой или нет, я надеюсь, что ты примешь решение после того, как поговоришь с моим отцом.

– Я понял. Ты мне очень сильно помогла.

◊ ◊ ◊

Даже если они были Десятью главными кланами, представляющими волшебников Японии, это не означает, что у них была знаменитая родословная, насчитывающая более сотни лет. Обычно, посещение дома друга не требовало специальных договоренностей с семьей. Однако Катсуто и Маюми пришли сегодня, чтобы встретиться с главой семьи Саэгуса – Саэгусой Коити. Просьба Катсуто, как будущего главы дома Дзюмондзи, о встрече с Коити была удовлетворена и назначена на 8 вечера Среда, 18 апреля, 19,59. Черный лимузин остановился у ворот дома Саэгуса. Гигантский молодой человек, одетый в строгий костюм с галстуком, открыл дверь и вышел из машины. Гигантским он выглядел потому, что он обладал подавляющей аурой, несвойственной человеку его возраста. Он был особенным даже среди учеников, недавно выпустившихся из старших школ. Он был будущим главой дома Дзюмондзи – Дзюмондзи Катсуто.

Приветствовала его старшая дочь семьи Саэгуса – Саэгуса Маюми, одетая в темное длинное платье. Она сделала реверанс и проводила его. Ровно в 8 вечера, Катсуто ступил в дом Саэгуса.

– Ваше расследование было основательным.

После беседы с Катсуто в гостиной, Саэгуса Коити признал, что он был ответственен за антимагические выступления в СМИ.

– Ото-сама, что вы наделали?!

Увидев наглый кивок отца, Маюми гневно упрекнула его.

– Успокойся, Маюми. Почему ты так возбуждена?

Склонив голову в ответ на интересную реакцию дочери, Коити спокойно отругал Маюми.

– Как ты можешь просить меня успокоиться? То, что сделал Ото-сама – предательство Десяти главных кланов, нет, всего японского магического сообщества!

Абсолютно спокойный Коити легко выдержал гневный взгляд собственной дочери, которая вскочила со своего места на диване.

– Это не предательство. Маюми, ты мыслишь не в том направлении.

– Что…

– Саэгуса.

Маюми хотела продолжить давить на отца, но была остановлена сидевшим рядом с ней Катсуто. Вспомнив, что они не одни, Маюми неохотно успокоилась и села на свое место.

– Саэгуса-сан.

Увидев, что Маюми вернула самообладание, Катсуто посмотрел на Коити.

– Я не знаю, о чем вы думаете, поэтому надеюсь услышать объяснения.

Коити слегка подался вперед и посмотрел на Катсуто.

– Это запрос семьи Дзюмондзи?

– Дом Дзюмондзи хочет знать об этом.

Коити расслабился и издал длинный вздох.

– Раз мы оба из Десяти главных кланов, я честно отвечу на вопрос дома Дзюмондзи к семье Саэгуса.

Коити принял правильную позу, лишенную волнений, такую же как у Катсуто.

– Для начала, чтобы устранить недопонимание, я заявляю, что эта пропаганда затевалась иностранными антимагическими организациями. Они не только предоставляли информацию, но еще и спонсировали СМИ.

– Инвестиций в СМИ?

– В форме пожертвований или покупки, хотя официальной целью может быть все, что они сочтут нужным.

На вопрос, заданный Катсуто, Коити ответил безмятежно, с полной уверенностью. В закулисных действиях, Коити был на голову сильнее Катсуто. Катсуто также понял, что нет смысла спрашивать о мелких деталях.

– Поэтому Саэгуса-сама надавил на СМИ в качестве контрмеры?

– Катсуто-кун, ты знаешь самый эффективный способ противодействия «общественному мнению»?

Коити перешел на педантичный тон; Катсуто не собирался отвечать. Он знал, что вопрос Коити был риторическим.

– В первую очередь, «общественное мнение» одновременно и мнение, и суждение. Это то, что кто-то сказал, и кто-то принял. Мнение принадлежит тому, кто его высказал, и он должен нести за него ответственность

Невозможно сказать, было ли изменение тона Коити намеренным. Между Коити и Катсуто была только разница в возрасте, как главы одного из Десяти главных кланов и будущим главой, который был сыном текущего главы. Учитывая различия, тон Коити был не совсем поучительным, а скорее нейтральным.

– Как только станет известен «источник» мнения, опровержение становится легкой задачей. Обрати свой вопрос к личности, найди ошибки в их логике и заставь их признать свои ошибки. Также есть вероятность компромисса, когда обе стороны находят недостатки в аргументах друг друга

На лице Маюми появилось гневное выражение в ответ на высокий и величественный тон Коити, в то время как Катсуто нашел его вполне уместным.

– Поэтому противостоять «общественному мнению» так тяжело. Если говорить о причине – все потому, что нет единственного оппонента, когда имеешь дело с общественным мнением.

Все верно, хотя Катсуто нашел слова Коити довольно утомительными.

– Хотя общественное мнение – просто мнение, как только оно озвучивается, его достоинства и недостатки становятся явными. Однако это мнение озвучивают «граждане», а те, кто скрываются за этим «общественным мнением», никогда не выступают. СМИ отражают желания граждан, активисты представляют потребности граждан, а политики придерживаются мнения граждан. Когда кто-нибудь высказывает мнение, их положение и цели становятся явными. Тем не менее, если обстоятельства неизвестны, действуя как «представители» общественного мнения и описывая мнение заказчика, они никогда не подставляются под удар.

Однако Катсуто начал догадывается об истинных намерениях Коити.

– Общественное мнение полезно тому, кто начнет действовать раньше.

Возможно, страшное видение Коити было написано на лице Катсуто. Коити слабо улыбнулся, вместе с этим его тон стал более вежливым.

– «Общественное мнение», которое будет преобладать, станет «правдой» в данное время и в данном месте и будет оказывать давление на инакомыслящих. Даже если инакомыслящие рассуждают здраво, даже если в общественном мнении множество нестыковок, логика не может выстоять против общественного мнения. Проблема состоит в том, что это «общественное мнение», и оно не имеет единственного представителя, поэтому дискуссии невозможны.

– Ото–сама, вы хотите сказать, что антимагическая фракция ударила первой?

На лице Маюми было недовольное выражение, пока она внимательно слушала все это, пока, наконец, не решила вклиниться в разговор.

– Семена антимагических настроений зрели годами. Они знали, что мы не можем действовать против них на этом поле.

Подавив импульсивность дочери в обычной манере, Коити снова обратил своей взгляд на Катсуто.

– Опровержение общественного мнения мало что даст. Поэтому, Катсуто-кун, как бы ты противостоял общественному мнению?

– Распространение их мнения должно помочь.

Катсуто ответил в откровенной манере, без длинных размышлений и лишней наигранности. Если бы это был не он, любой представитель Десяти главных кланов пришел бы к ответу при помощи логики. Это был не абсолютный ответ, и не единственный, но, вероятно, правильный ответ.

– Верно.

Все знали, что это был не единственный правильный ответ. Коити продолжил объяснения.

– Простое согласие с основами упомянутого общественного мнения избавит нас от «охоты на ведьм». И тогда, небольшие отличия в догме быстро вызовут разгадывание общественного мнения. Распространенное общественное мнение потеряет свою силу и в конечном итоге будет забыто. До тех пор, пока никто не будет следовать ему, естественно.

– Разве это не противоречит определению общественного мнения Саэгусы-самы?

Услышав замечание Катсуто, Коити удовлетворенно улыбнулся и кивнул.

– Все как ты и сказал, Катсуто-кун. И пока он остается в тени, нет способа сохранить силу общественного мнения. Даже если он продолжит скрываться, как только он попробует снова зажечь огонь общественного мнения, граждане будут знать о нем и сдержаться. Все потому, что общество можно контролировать лишь единожды, мудрость не позволит во второй раз поддаться на провокацию.

– Поэтому вы специально изменяете направление гнева общественности, поддерживая антимагическую пропаганду.

– Громко сказано, Катсуто-кун. Мы ничего не можем сделать с завистью, направленной на талантливых людей. То же самое касается и магии. Подавить возрастающую зависть кнутом или пряником невозможно. Единственное, что можно сделать – позволить им выразиться. Прежде чем они станут инферно, рассеять их на многочисленные мелкие пожары, намного более эффективный способ предотвратить катастрофу.