Текст книги "Близняшки Саэгуса (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ничего необычного не произошло.

В ответ на благодарность Миюки, Шизуку кивнула, как бы говоря «не волнуйся об этом», и, проинформировав их о том, что ничего необычного не произошло, повернулась лицом к своей лучшей подруге.

– Хонока, что насчет этого?

Мгновенно, лицо Хоноки дрогнуло. Возможно, разглядев ответ на свой вопрос просто по ее виду, на лице Шизуку появилось выражение, говорящее «ах, хорошо».

Поднявшись и встав позади Хоноки, Шизуку схватила плечи подруги. Хонока была выше на пол головы; Однако, не думая об этом, Шизуку развернула тело Хоноки, поэтому, и Хонока оказалась непосредственно напротив Тацуи. Убрав руки и отойдя от Хоноки, она огляделась, и, увидев сумку Хоноки, подошла к ней, а затем достала маленькую коробку, обвернутую в приятную бумагу. Вручив эту коробку в руки Хоноки, она обошла ее сзади толкнула вперед.

Хонока остановилась после одного шага и посмотрела в лицо Тацуе, которое было чуть ближе, чем раньше. Они были слишком далеко друг от друга, чтобы считать это любовной сценой. Конечно, учитывая наблюдателей, неважно, как легко было для Хоноки сузить ее обзор, ей будет сложно действовать смело. Эта попытка была очень невинной.

– Эм, Тацуя-сан!

После этого заявления, Хонока сжала глаза, почти закрыв их, и протянула коробку обеими руками.

– С днём рождения, Тацуя-сан!

Не дав возможности Тацуе ответить, Хонока продолжала. Она говорила так быстро, что заставилос сомневаться, есть ли у нее время, чтобы перевести дыхание, но было несложно понять, что она собирается сказать.

– Это не такой уж и изысканный подарок, но я очень старалась, когда выбирала его! Пожалуйста, прими его!

Голос Касуми из уголка комнаты, говоривший что-то вроде «У Мицуи-сэмпай и Тацуи-сэмпая такой тип отношений» достиг Тацуи, но Хонока, несомненно, не слышала ее.

– Конечно, я приму его.

В момент, когда рука Тацуи дотронулась до подарка Хоноки, он почувствовал не режущий, но острый взгляд. Однако когда он поймал мимолетные взгляды со стороны, все следы этих режущих взглядов исчезли.

– Спасибо.

– Н-нет, ничего. Эм, пожалуйста, открой его, когда будешь один.

– Хм? А, Хорошо.

Тацуя кивнул с немного озадаченным видом, и Хонока глубоко вздохнула. Казалось, что она выбилась из сил, использовав их так много, но, к сожалению, все, что она делала, было ошибкой. Шизуку решила, увидев лицо Хоноки, выражавшее «Я обожаю Тацую», что она не собирается больше что-либо делать, решила позаботиться о будущем Хоноки.

– Тацуя-сан, ты свободен в следующее воскресенье?

Как обычно, Шизуку неожиданно начала говорить. Даже Тацуя, вполне привыкший к этому, мгновенно был поставлен в тупик.

– В какое время?

Конечно, Он был озадачен всего лишь на мгновение и сразу же продолжил разговор.

– Вечером. Около шести часов.

– ...Да.

В воскресенье, у него была встреча по разработке полностью контролируемой мыслями модели CAD с третьем научно-исследовательским отделом FLT, но 6 часов вечера – это то время, к которому он без проблем сможет вернуться. Ни главный офис, ни третий научно-исследовательский отдел не имели привычек задерживать деловые встречи.

– Может быть поздновато, но я хочу провести вечеринку по случаю дня рождения Тацуи у себя дома. Все ведь нормально?

Это «Все ведь нормально» имело 3 разных значения: «Нормально ли рассчитывать на твое участие?», «Нормально ли провести твой день рождения в моем доме?» и «Нормально ли то, что я просто спланировала день рождения для тебя?»

– Все в полном порядке. Спасибо за приглашение.

У предложения Шизуку провести вечеринку в честь дня рождения Тацуи у нее дома не было никаких скрытых мотивов; это было по ее доброй воле, он знал это без проверки. Тацуя кивнул, даже не притворяясь казаться задумчивым, и Шизуку ответила на это простым кивком. Хоть она и выглядела безэмоциональной, на ее губах промелькнул незначительный намек на самодовольство.

– Миюки и Минами-тян, вы тоже.

Она сказала это Миюки и Минами сразу же, напрасно пряча свое смущение.

– Да, хорошо.

– Спасибо за приглашение.

Не связав ответ улыбающейся Миюки с ещё более странными ответом Минами, Касуми смотрела на Тацую оценивающим взглядом. Касуми не думала, что Тацуя был популярен у девушек, но эта психологическая оценка пошатнулась.

Глава 12

На пути домой они втроем попрощались с друзьями и сели в Кабинку. Миюки выглядела взволнованной.

С виду это было не заметно. Даже близкие друзья, скорее всего, подумают «она что-то задумала?». Но в глазах Тацуи, его сестра заметно нервничала. Сойдя на ближайшей к дому станции, её состояние только ухудшилось, после того как они прошли контрольные ворота.

– Ми…

– Ум, Онии-сама.

Как только Тацуя попытался назвать её имя, Миюки робко подняла голову.

– Ах, что такое?

Миюки не смогла сразу ответить на вопрос, и вместо этого ушла в сторону, чтобы не мешать другим пассажирам.

– Ну… Это… Может, пройдемся по магазинам?

– Хорошо, но…

В чем же дело – подумал про себя Тацуя. Миюки не особо любила гулять по магазинам. Если нужно было что-то купить, она заказывала это онлайн, и заказ приходил в тот же день. Кроме того, она не спрашивала об этом прямо.

– Минами-тян, извини, но не могла бы ты пойти домой и приготовить ужин сама?

– Хорошо, Миюки-нээсама. Тацуя-ниисама, я пойду.

Не выказав беспокойства за Миюки, Минами быстро направилась в холл. Это также добавило подозрений. Хоть и не так хорошо как Тацуя, Минами также поняла состояние Миюки. Если бы причина была в том, что Минами была уверена в способностях Тацуи, это можно было понять. Но Тацуе все еще казалось, что тут что-то не так.

Разделившись с Минами, Тацуя и Миюки направились в ближайшее кафе. Он подумал, что будет лучше всего сначала услышать её мнение.

Войдя в магазин, Миюки почувствовала облегчение. Что еще больше усилило подозрения Тацуи. Миюки сказала, что она хочет сходить по магазинами, но сейчас, когда они вошли в кафе, на её лице, казалось, было написано «миссия выполнена».

Когда официантка подошла к ним, Тацуя заказал горячий кофе, а Миюки, чем-то обеспокоенная, заказала чайник чая. Кажется, они останутся тут чуть дольше. Может ли быть, что Миюки просто хотела провести время наедине с Тацуей, задумался Тацуя.

– Миюки.

Все больше беспокоясь, Тацуя начал разговор до того как принесут напитки.

– Да, Онии-сама.

Состояние Миюки было нормальным. Она счастливо улыбнулась, обратившись к нему. Её недавняя подавленность казалась сном. Однако он не станет оставлять нерешенные дела.

– Что-то случилось?

Тацуя решил спросить прямо.

– Ах… Ох, нет. Все хорошо.

Кажется, Миюки знала о своем недавнем состоянии. Она быстро склонила голову, но Тацуя понял, что было еще что-то в её сердце, незамеченное им.

Они закончили разговор, когда официантка принесла их напитки. Миюки проверила чайные листья, открыв чайник, и закрыла его. Подождав немного, она налила чай в маленькую чашку. Её осторожные движения, более вежливые, чем необходимо, могут быть описаны словом «плавные».

Миюки сделал небольшой глоток, и добавила половину ложки сахара. Дважды, трижды, четыржды… После двадцатого раза Тацуя больше не мог молчать, и сказал скромным тоном.

– Как бы странно не прозвучало, ты принесла подарок от Хоноки?

Ложка с лязгом отскочила от чашки.

– Нет! Я никогда не сделала бы этого!

– Извини, конечно. Я не подумал об этом. Прости меня.

Покрасневшая Миюки поспешно опровергла эти слова, и Тацуя неловко извинился.

– Ах нет… Я не несчастна и не сержусь. Я просто задумалась и… Это недоразумение. Поэтому… ум… Онии-сама, не нужно кланяться.

Огорченная Миюки попросила Тацую поднять голову. Движимый её энергией, Тацуя поднял взгляд, но в его сознание закрался вопроса. Как она и сказала, он не думал, что смятение Миюки было вызвано ревностью. Причина её поведения оставалась неизвестной. Он решил, что дальнейшее развитие этой темы ни к чему хорошему не приведет и сдался.

Видя неуверенное выражение лица Тацуи, Миюки тревожно склонила голову. Когда их смущенные взгляды встретились, они оба засмеялись.

После этого они прошлись по магазинами, и через час направились домой. Тацуя отложил заботы Миюки в стороны. Конечно, он о них помнил, но не хотел поднимать эту тему снова, потому что Миюки, казалось, выглядело нормально.

Что же её беспокоит. Как только он переоделся и вошел на кухню, куда его позвали через коммуникационное устройство, он обнаружил причину.

Звук взрыва конфетти приветствовали его. Поток разноцветных лент заблокировал его зрение, прежде чем упасть на пол.

– С днем рождения, Онии-сама!

Сняв жакет формы и оставив только галстук, Миюки стояла в одном платье. Оно кристально белым и не имело рукавов, подчеркивая стройную фигуру Миюки. Эту форму она носила каждый день, но впечатления после того, как она сняла жакет, было совсем иным. Казалось, что платье было разработано только для неё.

Минами, стоявшая за Миюки, была одета в обычный фартук. На столе было разложены разнообразные закуски, приготовленные ею.

– Так вы отослали меня, чтобы приготовиться?

Тацуя поднял глаза, посмотрев в сторону Миюки. Она беспечно пожала плечами и отвела взгляд.

– Ну… Я на самом деле счастлив. Спасибо.

В общем, они хотели сделать ему сюрприз. Конечно, до этого это было невозможно, потому что их было только двое. Это может показаться ребячеством, но Тацуя хорошо знал, что все это было дня него.

– Онии–сама, пожалуйста, садись. Сейчас привезут торт.

Тацуя улыбнулся, лицо Миюки засияло, и она загорелась и начала заниматься приготовлениями. Со смирением во взгляде, Минами подошла с тортом, расставила свечи, положила нож и вилку перед Тацуей и зажгла свечи, перед тем как выключить свет и сесть за стол,

– Онии-сама, прошу.

Смотря, как суетиться Миюки, Тацуя задул все семнадцать свечей с первой попытки.

Неожиданной даже для Миюки и Минами песней закончилось празднование дня рождения, даже не смотря на то, что на нём было всего три человека. С самого начала и до конца все держалось на энтузиазме его сестры, и он даже сам пошумел – похлопал, а сейчас отдыхал один у себя в комнате.

Перед завтрашним экспериментом, это была хорошая возможность отдохнуть. Его сестра, скорее всего, тоже думает об этом, подумал Тацуя. И тогда он внезапно вспомнил, что не открыл подарок Хоноки.

Он достал длинную тонкую коробочку из сумки. Несмотря на размер, она была достаточно тяжелой. Ожидая увидеть технологичное устройство, он снял ленточку и аккуратно развернул бумагу. Его взгляду открылся роскошный деревянный ящичек. Открыв крышку, он увидел античные карманные часы.

– Разве это не слишком дорого?

Тацуя подсознательно пробормотал, и тонко улыбнулся, проверив гравировку на внутренней стороне. Внутри был знак корпорации отца Шизуку. Другими словами, это был подарок Шизуку.

Задняя часть крышки, где было место для фотографии, была пуста. Шизуку, скорее всего, хотела поместить туда фотографию Хоноки, но та, наверное, была против.

Представив эту сцену, Тацуя усмехнулся.

Сквозь смешок он услышал стук в дверь.

– Это Миюки. Онии-сама, я могу войти?

Её голос едва достигал Тацуи. Независимо от её намерений, казалось, что она не хотела беспокоить соседей. Тацуя, помня об этом, бесшумно открыл дверь

Его сестра, стоящая там, была великолепна: царственная одежда и легкий макияж. Её платье, похожее на бледно-вишнёвую кружевную робу с открытыми плечами, подчеркивало её грудь и спину. Её гладкие черные волосы были аккуратно завязаны, открывая белоснежную кожу, и все это вместе создавало сияние за ней. Нижняя часть платья была до лодыжек и составлена из нескольких слоев ткани разной длинны, её идеальные ноги выглядывали из-под них. Её очарование сейчас было еще сильнее, чем когда она будила его утром, и он на мгновение выпал из реальности.

– Эм, Онии-сама?

– Извини, входи.

Миюки сразу же вывела его из транса. Стоя в ошеломленном состоянии в двери и тут же подвинулся, когда услышал озадаченный голос Миюки, тем самым впустив её.

Миюки пришла не с пустыми руками. В её правой руке была бутылка, на её левом локте висела сумочка, а в руке были два бокала.

Увидев, что её руки заняты, Тацуя мягко закрыл дверь. Миюки легко поклонилась в благодарность и поставила бутылку и бокалы на стол Тацуи.

– Это подарок Хоноки?

Миюки заметила карманные часы на столе.

– Да.

– Очень элегантный дизайн, не так ли?

– И правда.

Миюки, наверное, не имела злых намерений, но почему-то Тацуя почувствовал себя плохо, и положил подарок Хоноки в ящик.

– Так зачем все это?

Тацуя достал дополнительный стул из стены для Миюки и сел за стол напротив неё. Он посмотрел на бутылку и бокалы. Миюки, робко улыбаясь, передвинула кресло, которое было похоже на компьютерное и не обладало спинкой, к Тацуе и села недалеко от него.

– Онии-сама, ты помнишь 24 апреля прошлого года?..

– Конечно.

Её вопрос не имел никакого отношения к вопросу Тацуи, но казалось, что если он не ответит на него, то не сможет получить ответ на свой вопрос, потом он вспомнил:

– Ты внезапно одела кимоно.

Он был ошеломлен тогда, как и сейчас, но не сказал об этом.

– Верно, это тоже было.

Пробормотала Миюки, немного сдвинувшись. Она была искренней тогда, но вспоминая об этом сейчас, казалось, что она было смущенна.

– Ум, кроме того… Онии-сама, в прошлом году мы были только вдвоем.

– Да.

То, что хотела сказать Миюки, уже было известно Тацуе. Увидев улыбку Тацуи, на лице Миюки снова появилась сияющая улыбка.

– В позапрошлом году мы тоже праздновали вдвоем.

– Я помню.

– В этом году с нами Минами-тян, поэтому мы праздновали вместе, но…

Прервавшись, Миюки смущенно посмотрела вниз.

– В конце концов, я правда… Побыть с тобой наедине. Даже если недолго, можем ли мы отметить день рождения Онии-самы только вдвоем?..

Подавшись вперед в своем кресле, Тацуя потянулся к лицу Миюки.

Его рука коснулась её щеки.

Плечи Миюки дрожали.

Аккуратно поддерживаемая рукой Тацуи, голова Миюки была высоко поднята.

Их глаза встретились.

Глаза Миюки были влажными, а её лицо красным.

Вдруг, она отвернулась. Чтобы не позволить брату обнаружить жар, исходящий из её щек.

– Онии-сама, тост?

– Шампанское?

Тацуя спокойно опустил руки, но его глаза были прикованы к Миюки.

– Да, но все хорошо. В нем мало алкоголя.

– Ах, я открою его.

Может быть пробка была слишком жесткой; Тацуя взял бутылку из дрожащих пальцев Миюки, ловко вытащил пробку, не дав ей улететь, и вернул её сестре.

– Спасибо… Прошу.

Она поставила наполовину наполненный бокал перед Тацуей. Налив шампанское в собственный бокал, Миюки взяла его правой рукой.

Тацуя взял свой бокал в левую руку и поднес к бокалу Миюки.

Раздался чистый звук.

– Онии-сама… С днем рождения. Я благодарна, что Онии-сама всегда со мной.

– Спасибо, я счастлив быть твоим братом.

Бокалы одновременно опустели.

Кстати говоря, подарок Миюки находился в сумочке. В коробочке был какой-то большой медальон, с изыскано выгравированным звездами, солнцем и луной. 3D-фотография Миюки в платье, которое она сейчас носила, было помещено внутрь. Ранее Миюки жалела, что позволила Хоноке «захватить инициативу», но в подобных условиях, казалось, Миюки по-прежнему была впереди.

И Тацуя, не понимая намерений своей сестры, волновался около часа.

Глава 13

24 апреля, четверг. Сегодня Шиппоу Такума разговаривал со своей союзницей Савамурой Маки на тему «нового порядка», а после возвращался домой в обычное время.

На часах уже было 23.00. Чтобы не создавать проблем людям в доме (включая слуг), он ужинал вне дома и сообщил семье, чтобы его не ждали. Слуги, живущие в доме, уже должны были отправиться спать, поэтому Такума прошел через заднюю дверь игнорировав дверной звонок.

– Такума-сан.

В то время, как он снимал обувь, его позвал молодой человек, несколькими годами старше его.

– Сэнсэй ждет вас в кабинете.

Сэнсэем он называл главу семьи Шиппоу – Шиппоу Такуми^[3]. Молодой мужчина служил помощником отца и, скорее всего, получил приказ от отца ждать Такуму здесь. Несмотря на мысли «как это бесит» Такума не мог проигнорировать это. Ответив «Понятно» молодому мужчине, Такума направился в кабинет.

На первый взгляд семья Шиппоу работала инвестиционными консультантами в сфере производства инструментов для измерения погоды. В части управления рисками, инструменты для определения погоды использовались для прогнозирования различных катаклизмов. В качестве финансового инструмента, каждый из этих инструментов определял различные погодные условия, такие как температуру, влажность, конденсацию и другие. В то время как индустриализация сельского хозяйства снизила необходимость этих инструментов, рост использования солнечной энергии в качестве основного источника электроэнергии в развитых странах требовал четких данных по солнечной активности, как важный индикатор для заработка на прогнозах погоды, которые использовали корпорации. Причиной, почему к Шиппоу Такуми обращались «Сэнсэй», была в том, что он публично на всю страну объявлял годовые прогнозы погоды.

Однако, прямо сейчас Такума направлялся на встречу с главой одного из Восемнадцати замещающих кланов, волшебником, магические способности которого были достойны Десяти Главных Кланов – Шиппоу Такуми.

– Входи.

Фраза была сказана Такуме, который входил в кабинет и вскоре сел на диван. Его и отца разделял толстый, тяжелый стол, который использовал его отец.

Такуми оторвался от офисного стола и посмотрел на Такуму.

– Такума, как дела в школе? Тебе нравится там?

«Ты позвал меня сюда в такой час чтобы говорить об этой чуши», – вот что на рефлексе чуть не сказал Такума. Хотя он хорошо знал, что это только начало разговора, но разъяренные эмоции Такумы затмевали его мысли.

– Отец, я вроде говорил много раз. Для меня школа – это не место для веселья и игр.

В ответ на слова сына лицо Такуми выражало немой вопрос «Серьёзно?».

– Как же ты упрям. Нет нужды так накручивать себя.

– Отец, это ты слишком расслаблен!

Видя спокойное отношение Такуми, возбуждение Такумы наконец-то вырвалось наружу.

– У нас есть только один год до следующих выборов Десяти главных кланов. Такими темпами, эти Саэгусы вновь займут наше место в Десяти главных кланах ,в то время как Шиппоу будут снова страдать от унижения, уступая им!

– На выборах выбирают десять семей из двадцати восьми.

Голос Такуми был полон тщетности.

– Думать только о семье Саэгуса абсолютно бессмысленно. Даже ты, Такума, должен осознавать это.

Не в первый раз Такуми говорил эти слова. Скорее, за исключением тех дней, когда он не общался с сыном, Такуми чувствовал, что говорил это ежедневно на протяжении всего прошлого года.

– Смысл есть.

Но никогда сын не слушал слов отца.

– Семья Саэгуса не более чем одна среди других двадцати восьми.

– Они – другие.

Сегодня Такума был упрям как никогда.

– Такума.

– Они не одинаковые. Саэгусы – другие.

Такуми выдохнул от усталости.

– Кто же вбил эту мысль тебе в голову?

– Неважно кто это! Важно то, что Саэгусы предали имя «3» и используют украденное «7», чтобы занять место в Десяти главных кланах.

– Такума... Дни, когда они были Саэгуса(3)^[4] вместо Саэгуса(7), предшествовали созданию Десяти главных кланов. Когда Сэнсэй предложил систему Десяти Главных Кланов, Саэгусы уже стали «Саэгуса(7)». Более того, они обладали силой, которая позволила им быть одними из сильнейших среди двадцати восьми семей.

– Их сила была обусловлена тем, что они забрали себе результаты секретных исследований 3-го и 7-го исследовательских институтов. Очевидно, что окончательный экспериментальный субъект, доставленный в 3-й исследовательский институт, был похищен оттуда вместе со «Стадной защитой», которая создавалась и развивалась семьей Шиппоу до самого последнего завершающего этапа, исключительно ради их собственной выгоды. Не только наша семья Шиппоу, но и Митсуя, Миказуки, Танабата и Нанасэ – все были обмануты семьёй Саэгуса! Отец, как ты можешь быть спокоен после всего этого?

– Такума. Как и мы, волшебники из семьи Саэгуса – также экспериментальные субъекты.

Услышав предложение, произнесенное Такуми настолько горьким тоном, даже возбужденный Такума замолчал.

– Они – искусственные существа. Единственное отличие в том, что другие двадцать семь семей... нет, другие двадцать шесть семей, экспериментируя на себе, выбрали свой собственный путь. Это не то о чём надо сожалеть, а этим надо гордиться.

– ... В сути дела, отец, ты говоришь что предательство и воровство заслуживает похвалы?

Такума кое-как смог ответить.

– Разве ты сейчас не пытаешься опередить Десять главных кланов?

– Это!..

Однако ответ Такумы был словно бумеранг, который промазал по цели и вернулся к кидающему.

Видя своего сына, который замолчал с надутым выражением на лице, Такуми легко вздохнул.

– Забудь об этом. Я знаю, что ты не примешь то, что я скажу.

До «обвинений» Такумы и «убеждений» Такуми сегодня не дошло. Включая эту перепалку, отец и сын повторяли этот разговор множество раз. Несмотря на это они всегда спорили, что лишь доказывало, что их связь становилась всё слабее и слабее.

– Я позвал тебя сегодня, потому что мне надо кое-что сказать.

– ... в такой час?

Такума вложил столько сарказма в эту фразу, сколько смог.

– Всё потому, что это необходимо сделать сегодня. Честное слово, если бы я знал, что ты настолько задержишься, то назначил бы с тобой встречу заранее. В этом случае я бы смог поговорить с тобой, когда ты вернулся из школы.

Тем не менее эта фраза сыграла против Такумы.

– ... прости.

– Ты не должен просить прощения у меня. Проси мать о прощении. Она еще не должна была пойти спать.

Не пытаясь скрыть выражение своего лица, глаза Такумы плавали по кабинету, в то время как Такуми перешел к делу.

– Такума, возьми завтра отгул в школе.

– Отец? К чему такая спешка?

Шокированное лицо Такумы не было притворным. Слова отца его действительно изумили.

– Завтра, конгрессмен Канда из оппозиционной фракции посетит Первую школу.

Такуми подозревал, что его сын найдет это всё довольно странным, поэтому он начал объяснять свои намерения не тратя время.

– Конгрессмен Канда из оппозиционной фракции – ты имеешь ввиду Канду, продвигателя прав человека и антимагического сторонника?

– Верно. В соответствии с его образом из СМИ.

– Какова цель?

Пусть Такума и спросил это, но он уже догадался об ответе. Принимая во внимание недавние заявления конгрессмена Канды в средствах массовой информации, цель посещения Первой школы была очевидна. Такой вопрос Такума задал лишь в целях проверки.

– Он собирается устроить шоу о защите подростков от насильственного лишения свободы из-за их магических способностей.

– О гражданских правах?!

Даже зная это, Такума не мог не выплюнуть это. «Не нужно волноваться» было написано на его лице.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но твой противник – национальный конгрессмен. Создавать ему проблемы себе дороже.

Слова отца вызвали гневное выражение на лице Такумы, но по совсем другой причине, нежели ранее.

– Даже если он проблемный противник, я не собираюсь устраивать ссору, не заботясь о последствиях. Я не ребенок.

– А если они собираются это сделать?

– ... ух, ну конечно. Думаешь, меня так легко спровоцировать?

Такуми расслабился и откинулся обратно на диван.

– Хорошо. Если ты говоришь так решительно, то будь готов отвечать за свои слова.

– Я знаю это! Это всё что ты хотел сказать, верно?

Видя эти часто повторяющиеся слова и воинственное отношение, даже кто-нибудь другой сильно усомниться бы, что Такуму «трудно спровоцировать».

– Такума, в эту ситуацию вовлечен Саэгуса-сама. Без особой нужды не вмешивайся.

Тем не менее, именно эта фраза была очень вовремя сказана, пусть она и не затрагивала его соображений относительно сына.

– Саэгуса?!

Как и ожидалось, Такума проявил интенсивную реакцию.

– Не делай ничего без особой нужды. Ты должен отвечать за свои слова.

Тем не менее они были сказаны уже после того, как они достигли договоренности.

– Семья Шиппоу не станет вмешиваться в этот инцидент. Ты слышал меня, Такума. Это моё решение.

Не то чтобы он мог отречься от сказанного...

– Я знаю!

Поэтому Такума мог ответить лишь таким образом.

◊ ◊ ◊

Они были неожиданными посетителями для любого в Первой школе, хотя, возможно, они были нежданными посетители для всех, кто был связан с Первой школой.

Десять мужчин и женщин вышли из трёх черных лимузинов.

Там был конгрессмен Канды, его секретарь, репортеры, работающих на конгрессмена, и его телохранители.

Во время 4-го урока (первый урок после обеденного перерыва) они неожиданно потребовали встречи с директором. Конечно же, встреча не была запланирована заранее. Честно говоря, они бы с радостью отказали им и указали на дверь, но статус национального конгрессмена обладал такой силой, что они не могли сделать нечто подобное. В этом и заключались изменения, произошедшие с прошлого века.

Конгрессмена Канду, который проигнорировал все приличия и требовал встречи, поприветствовал заместитель директора Яосака из Первой школы с кислой миной на лице.

– Конгрессмен Канда, я, кажется, уже говорил, что директор Момояма находится сегодня на деловой встрече в Токио. Пожалуйста, не могли бы вы придти, когда директор будет на месте?

– Хо. Вы пытаетесь выгнать меня, Канду, как ребенка, и просите придти в другой раз?

– Конечно, нет.

– Тогда мне хватит и заместителя. Я бы хотел увидеть занятия вашей прославленной школы в живую.

– Я могу выдавать подобные разрешения. Как я и говорил, вам надо напрямую спрашивать это у директора.

Канде и Яосаке было по пятьдесят лет. На первый взгляд, с точки зрения обычного телевизионного обывателя, Канда выглядел моложе, благодаря визажистам и пластическим хирургам. Но при ближайшем рассмотрении истинный возраст Канды тоже можно было разглядеть. Хотя они оба были из одной возрастной группы, но взгляд одного был наполнен большим рвением, в то время как другой очень много потел и часто отступал, не решаясь принимать ответные меры, а больше отшучиваться, что было обычным действием.

Если говорить прямо, то Канда знал с самого начала, что директора не было на месте. Скорее всего, можно сказать точнее: он приехал сюда именно из-за отсутствия директора.

Директору Первой школы, Момояме Асуме, был 71 год. Он занимал пост директора Первой школы в течении 11 лет. Внешний мир его хорошо знал за большой вклад высшее образование для волшебников. Однако в то же время его критиковали за пренебрежение к различиям между первым и вторыми потоками, что усиливало негатив и усложняло отношения между этими двумя сторонами. Тем не менее, критика в отношении его ответственности не выходила за пределы перешептываний за спиной. Момояма Асума был силен не только в магическом образовании, но и был авторитетом в высшем образовании, а его связи были очень многочисленны. Он был не тем, с кем конгрессмен Канда мог скрестить мечи в прямом бою.

Желая успешно сыграть, пока Момояма был далеко, Канда спорил с Яосакой, который пытался предотвратить вмешательство СМИ, пока директор отсутствовал. Время шло, а Канда удерживал своё преимущество. Заместитель директора не мог достичь успеха, если его время было ограниченно. Для конгрессмена Канды такой результат был синонимом фразы «выиграть битву, но проиграть войну». Но когда Канда заволновался и решил форсировать события, мелодия, напоминающая звуки пианино, раздалась в кабинете директора.

Вместе с внезапным перезвоном часов монитор на стене, показывающий картину известного Импрессиониста, начал меняться. Внезапно, изображение сменилось на ясную картинку реального времени.

– Директор?! Разве вы не на встрече?

Тот, кто появился на экране, мог дистанционно обмениваться видеосигналом с этой комнатой. Это был директор Момояма, который должен был быть на встрече Магической ассоциации.

– Я смог освободить немного времени.

Дав скудное объяснение на вопрос своего заместителя, директор Момояма посмотрел на Канду.

Изображение, передаваемое камерами, установленными в стратегических точках четырех углов, давало чувство заблуждения, будто реальный человек стоял перед ними. Под пристальным взором Момоямы Канда стал чувствовать слабое беспокойство.

– Итак, конгрессмен Канда. Какова цель вашего сегодняшнего визита?

На изображении было видно, что белые волосы Момоямы были уложены на самурайский манер^[5], а половина его лица была покрыта снежно-белыми усами и козлиной бородкой. Из-за густых белых волос область его глаз была слабо видна, поэтому было очень сложно понять, что он думает. Тем не менее, обжигающий взгляд, исходящий из глубин этих скрытых глаз, полностью передавал абсолютную ярость, которую нельзя было понять иначе, вызванную этим грубым посещением.

– Ах, нет, я смиренно прощу прощения, что не уведомил о посещении заранее.

Пусть он отвечал почти так же, как и Яосаке, но в этот раз при ответе Канда вжал свой живот.

– Раз вы уже осознали это, то могли бы вы перенести свой визит на другой день?

Отразив слова Канды, Момояма выразил своё требование, полностью высказанное этими словами. Исходящие слова «приходите в другой раз» от человека с высшей властью в этой школе имели больше силы, нежели если такие же слова были сказаны, если бы он присутствовал здесь. Хотя Канда почти рефлекторно кивнул на них, он с трудом смог остановиться благодаря репортерам, состоящим у него на службе и срочно шепчущим ему «конгрессмен, конгрессмен».

– В другом случае, я бы сделал так, как вы и попросили, директор, но сейчас я думаю иначе.

– Хо.

Момояма сохранил свой серьезный взгляд, позволив ему говорить дальше. Даже через камеру Канда был полностью ошеломлен аурой Момоямы, но его язык еще как-то сохранял свои функции.

– В последнее время в обществе появились некоторые уродливые слухи, относительно учебных программ магических школ. Могли ли у учеников девяти магических старших школ промывать мозги, чтобы превращать их в солдат?

– Что за бред.

Ответной фразой и своим лицом Момояма выражал свою ярость. Он был директором Первой школы, поэтому он не имел власти чтобы командовать всеми магическими школами, но реформы, которые он провел в своём учебном плане, были приняты другими магическими школами. Как учитель, Момояма очень гордился проектом Магического развития, который он сам разработал.

– Конгрессмен Канда, вы знаете о статистике наших выпусков? К примеру: 65% всех наших выпускников в дальнейшем поступили в университет магии. И менее 10% учеников выбрали Национальный колледж обороны.

Момояма ответил Канде всем известными данными. Однако Канда в отместку ответил радостной улыбкой, как будто он ждал подобного ответа уже некоторое время.

– Тем не менее, после исследования тех мест, куда пошли выпускники университета магии, мы видим, что 45% из них выбрали работу, связанную с JSDF. Если сложить их с учениками, пошедшими в Национальный колледж обороны после окончания старшей школы, то получается, что больше половины учеников после окончания магических старших школ связывают свою жизнь с JSDF.