Текст книги "Близняшки Саэгуса (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Сейчас он уже был вице-президентом школьного совета. Тацуя был переведен из дисциплинарного комитета в школьный совет согласно тайному соглашению между Азусой и Канон, однако всё это было итогом пренебрежения желаниями Тацуи. У него не было преданности дисциплинарному комитету, и он не был против вступления в школьный совет, поэтому Тацуя не проявил никакого сопротивления, но если бы, например, он сделал вид, что сопротивляется, она, в конце концов, его бы всё равно убедила (не Азуса, а Миюки). Понимая это, Тацуя не стал сопротивляться.

Что бы ни творилось за кулисами, а новое устройство классов в Первой школе для нового учебного года было благополучно запущено. Дисциплинарный комитет тоже набрал новых членов. Микихико был назначен преемником Тацуи, по рекомендации школьного совета. От клубов была выбрана Шизуку, чтобы покрыть недостаток членов, которые выпустились в прошлом учебном году. Сегодня начался новый учебный год, и в комнате школьного совета, в которой находились Азуса, Канон, Исори, Тацуя, Миюки, Хонока, Шизуку и Микихико, проходил обед в обстановке приветственной вечеринки.

Стол школьного совета был немного мал для восьми человек. Видно, Канон подумала, что это хороший предлог прижаться к Исори. Хотя страстная сцена – Исори было, видимо, слегка неловко – смутила Азусу и Микихико, Шизуку и Тацуя сохраняли безмятежность, Хонока, похоже, завидовала, а Миюки улыбалась. Обед проходил спокойно.

Кстати, Хонока хотела последовать примеру Канон и прижаться к Тацуе, потому что стол был маленьким, но не смогла набраться решимости из-за обычной нерушимой позиции Миюки.

После того как обед закончился, каждый из восьмерки получил чашку чая или кофе, согласно их предпочтениям. Их обслужила 3H-P94 «Пикси». Робот-гиноид^[2] изначально принадлежал клубу Исследования роботов, однако по различным обстоятельствам, особенно из-за желания Пикси, с сегодняшнего дня она будет использоваться Тацуей в комнате школьного совета.

За первым обедом в новом учебном году они говорили об уникальном выборе учителя для курса Магической инженерии. Однако ближе к середине перерыва их внимание перенеслось на приближающуюся вступительную церемонию.

– Сегодня после школы будет еще одна репетиция? – Микихико, который не был вовлечен в приготовления к церемонии, вежливо спросил, осознавая присутствие старшеклассников.

– Это будет больше похоже на деловую встречу, чем на репетицию. Есть только две формальные репетиции – одна во время весенних каникул и вторая прямо перед церемонией. И, так как мы репетируем только программу, мы не будем читать формальное обращение. – Миюки ответила своим обычным вежливым тоном, подходящим для разговора с учениками мужского пола.

– Как и в прошлом году? – спросила Шизуку.

– Да, – тоже ответила Миюки. В прошлом году именно она читала обращение.

– Э, правда? Мне так вовсе не казалось, – как-то преувеличенно удивилась Канон. Разумеется, потому ей тут же и ответили:

– Наши ходы были довольно жесткими... потому что это тяжелая работа, я думала, будет много репетиций.

– В любом случае, было грубо... – По привычке, Канон оборвала речь, когда ошиблась в выборе слов. Азуса, которая была представителем учеников первого года в позапрошлом году, робко погружалась в глубокую депрессию.

– Ну, хорошо. Накадзо-сан нервничала. Это не слишком необычно, – попытался Исори исправить ошибку невесты...

– Конечно, Миюки не боится сцены, для неё это вполне естественно, – затем последовал Тацуя, он не хотел, чтобы Миюки неправильно поняла всё это.

– Боже мой, Онии-сама. Тогда даже я нервничала.

Миюки выбрала время немного неестественно, когда высказалась после Тацуи, положив руки на бедра. В таком положении она чуть наклонилась, чтобы взглянуть старшему брату в лицо. Пытаясь выдавить болезненную улыбку в ответ на надутые щеки сестры, Тацуя легонько погладил Миюки по волосам и вернул её голову в изначальное положение. Миюки ахнула и застенчиво улыбнулась. Шизуку локтем ткнула в бок Хоноку, чье лицо застыло с жутким выражением, а Канон, приклеенная к Исори, выглядела невинной и не замечала свою неуместность.

В смущающей атмосфере Микихико намеренно кашлянул, чтобы вернуть всё в норму. После этого Тацуя заговорил с Микихико, чье лицо показывало эффект его попытки кашлянуть, как будто ничего не случилось:

– На деле, ни Миюки ни я не встречались с представителем новичков этого года лицом к лицу.

– Потому что школа играет ведущую роль в подготовке поступающих новичков, – начал объяснять более знающий Исори, приняв во внимание слова Тацуи. – Хотя самостоятельность учеников уважается, событие, подобное церемонии поступления, с большим количеством почетных гостей, совершенно иное дело. Тем не менее школьный совет отвечает за подготовку учеников.

– Хочешь сказать... что поступающие новички всё ещё не являются учениками нашей школы?

– Нет, Микихико, это абсурдно.

Тацуя без сомнений использовал шутку, чтобы опровергнуть бессмысленные слова Микихико. У Исори в глазах, которыми он смотрел на простые отношения Тацуи и Микихико, показался след зависти, но, конечно же, он был лишь иллюзией.

– Мы не знаем настоящей причины. Это только гипотеза.

На лице Исори по-прежнему была улыбка, его настоящие чувства было не так просто заметить.

– Накадзо-сан, ты уже встречалась с ним?

Когда Исори сменил тему, Канон сразу же стало интересно.

– Имеешь в виду Шиппоу-куна? – Азуса опустила глаза в размышлениях, когда к ней обратились взгляды, наполненные любопытством. – Он... он показался мне очень нетерпеливым. – Она, вероятно, не хотела, чтобы к нему отнеслись враждебно. Поэтому выбирала безобидные и безвредные слова, но...

– Амбициозный мальчишка, – в грубой форме произнесла Канон.

Учитывая болезненную улыбку на лице Азусы, она, похоже, была полностью согласна с Канон.

◊ ◊ ◊

Гостиная, конец ужина. Согласно разделению труда, грязные тарелки были оставлены Минами, а Миюки в это время готовила кофе, который нравился Тацуе.

– Если принять во внимание его положение как наследника семьи Шиппоу, то, вероятно, он не может не быть амбициозным, – он спокойным голосом начал разговор с сестрой, которая села рядом и поставила свой кофе на стол.

– Онии-сама, почему ты внезапно вспомнил о Шиппоу-куне? – Сложив руки и положив их на бедра, Миюки вопросительно наклонила голову подобно вежливой благовоспитанной девушке. Невозможно, чтобы такое выражение на лице сестры обмануло Тацую.

– Просто потому, что у него есть свои причины, нам нет нужды узнавать его прошлое. До тех пор, пока мы с ним не ссоримся, нам нет нужды быть с ним дружелюбными, – Тацуя непрямо попросил её не противостоять Шиппоу.

– Я не ссорилась с ним, – отвернулась Миюки с угрюмым видом. Похоже, она понимала свои недостатки.

Как-то у него язык не поворачивался назвать первую встречу между Миюки и старшим сыном клана Шиппоу дружелюбной и доброжелательной. Естественно, ссору начала не Миюки. Сначала она тоже хотела тепло поприветствовать представителя новичков, который стал её подопечным, вот только...

– Позвольте представить вам. Это Шиппоу Такума-кун. Он будет представителем новичков в этом году.

Комната школьного совета. После уроков. Азуса представила его членам совета, которые присутствовали в полном составе (Исори, Миюки, Хонока и Тацуя), в ответ Шиппоу Такума поспешно поклонился. Такое отношение было вполне обычным для новичка. То же самое продолжилось и перед Исори.

– Вице-президент Шиба Тацуя. Приятно познакомится Шиппоу-кун.

Но вот как только представился Тацуя, в Такуме произошла полная перемена.

– Шиппоу, Такума. Приятно познакомиться.

В его манере разговора был неестественный акцент на фамилию, но его речь всё ещё была вежливой. Однако его поведение полностью вежливым назвать было нельзя. Вместо того чтобы посмотреть Тацуе в лицо, он посмотрел на эмблему.

– ...Шиппоу-кун? – тихонько спросила Азуса. Казалось, Такума чуть озадачился, затем у него на лице появилась неловкая дружелюбная улыбка:

– Прошу прощения. Мне незнакома эмблема, закованная в шестеренку, которую носит Шиба-сэмпай.

Азуса понимающе кивнула:

– Это эмблема нового курса магической инженерии, который начнется в этом году.

– Ах, вот оно что, – довольно небрежно высказал своё незнание Такума, что означало отсутствие интереса, хотя, вероятно, он не хотел этого делать.

Тацуя не считал это оскорблением. Козырь семьи Шиппоу, «Миллион граней», был необычен для современной магии, так как техника не использует CAD. Тацуя слышал от знакомых инженеров, что семья Шиппоу имеет тенденцию отрицать магическую инженерию, скорее всего по этой самой причине. У каждого свои взгляды. Для Тацуи инженерия имела значение, но он не будет принуждать людей разделять его ценности.

Однако Миюки не могла оставить это так. Надменное выражение, неуважительный взгляд. Необоснованная самоуверенность и беспричинное презрение. Взгляд Такумы был таким же, как у того её одноклассника в прошлом году, который назвал её брата сорняком. Вот что почувствовала Миюки.

Такума продолжил приветствия и повернулся к следующему ученику. Он не хотел вызывать негодования сейчас, и, прежде всего, Такума не подозревал о своей грубости. Не то чтобы он был бесчувственным, скорее кое-кто был очень чувствительным к такой грубости. Поэтому он не особо готовился представляться следующему члену совета... точнее, повернуть глаза к Миюки.

Он тут же заметно вздрогнул, что было для Такумы, несомненно, позором. Однако это было неизбежно. Потому что следом...

Снизошла снежная королева.

Находиться под давлением принцессы бурь – не самый лучший опыт. Её отчужденное лицо можно было назвать обычным, тем не менее для остальных членов школьного совета это обычное лицо было сигналом приготовиться к смертельному противостоянию. Конечно, оно было очень далеким от того, что было во время прошлогодних выборов Президента школьного совета. Однако не было бы ничего постыдного в том, чтобы Такума, испытывающий такое давление впервые, потерял самообладание.

Тем не менее Такума так не думал. Он не смог убрать с себя мертвое выражение лица. Он вмиг соорудил вежливую улыбку, но, объективно говоря, получилось у него не так уж и хорошо.

– Второй вице-президент, Шиба Миюки, – назвала только свою должность Миюки, как и подобало её холодному выражению лица.

– ...Шиппоу Такума. Приятно познакомится, – с дрожью произнес Такума, но не из страха, а из-за злобы. Он был недоволен собой за то, что был ошеломлен Миюки. Он сохранил достаточно самоконтроля, чтобы не переносить гнев на других, но Такума был вспыльчивым парнем. Для того чтобы сдержать себя, он стиснул задние зубы. Но как бы сильно он ни пытался сгладить выражение лица, стараний оказалось недостаточно, чтобы скрыть это.

Отношения Миюки и Такумы даже и близко нельзя было назвать гармоничными. Атмосфера начала накалятся, и Азуса начала теряться. Учитывая прошлогодних членов, Сузуне должна быть следующей, но Исори, занимавший в этом году ту же должность, похоже был не уверен, что делать.

Миюки повела себя ребячески, как для старшеклассницы, тем не менее действия Такумы тоже не были достаточно дружелюбны, как для только что поступившего ученика. Чувство, что они виноваты в равной степени, ставило их в тупик.

Единственным человеком, кто потенциально мог остановить Миюки и закончить эту сцену, был Тацуя, который молча изучал выражение лица Такумы.

...Впоследствии, когда Хонока с решимостью радостно представилась, удушающая атмосфера немного смягчилась. Тем не менее, атмосфера собрания оставалась напряженной до самого конца.

Сегодня не было никакой репетиции. Они закончили быстро, так как будут выступать по уже решенной программе. Если бы продолжили собрание в подобной атмосфере, то, вероятно, стали бы волноваться об исходе церемонии поступления. А если принять во внимание традицию, по которой представителя новичков приглашают вступить в школьный совет, тогда проблема уже достигла того уровня, когда нужно думать о потенциальном вреде деятельности школьного совета.

– Но я не думала, что мы вдруг станем глазеть друг на друга. Старший сын семьи Шиппоу, по-видимому, довольно воинственен.

Я сделала всё правильно, подумала Миюки. Однако какое бы оправдание у неё ни было, – чувство, с которым он презрительным взглядом смотрел на её любимого и уважаемого старшего брата, – это не меняло того, что она разорила настроение в школьном совете. Так что она приготовилась к легкому наказанию. И хотя Миюки была в настроении парировать вопросы старшего брата, который почти никогда её не упрекал, она нерешительно согласилась со словами Тацуи.

– Я посчитала, что его отношение к Онии-саме не просто дерзость. Я чувствовала, что он скрывает по отношению к тебе враждебные намерения.

Сейчас, успокоившись, она полагала, что отношение Такумы немного отличалось от того, которое показал её одноклассник сразу после поступления в прошлом году. Он не презирал Тацую как слабого, он намеренно старался превзойти его, для того чтобы справиться с противником с позиции сильного... нет, Миюки поправила себя: он не мог позволить себе такой роскоши, как держать это в секрете.

– Верно. Он наблюдает за нами.

Тацуя знал, что враждебность Такумы была больше направлена на Миюки, чем на него самого. Этим утром, по пути в школу, человеком, за которым пристально наблюдал Такума, был не Тацуя, а Миюки. Тацуя чувствовал, что враждебность, направленная на него, просто добавилась к враждебности по отношению к Миюки.

С другой стороны, Миюки даже не задумывалась о мысли, что она – главная цель, а Тацуя лишь простое дополнение. Миюки знала, что Тацуя сказал «нас», но в мыслях она постоянно ставила брата выше себя.

– Я не знаю причины, но, полагаю, будет лучше, если мы не станем принимать это так легко. Не так, как в прошлом году.

Миюки говорила об инциденте, который произошел после их поступления, вызванный террористами организации «Бланш». Толчком для брата и сестры для вмешательства в тот ужасный случай, созданный террористами, проникшими на территорию школы, было приглашение Саяки. Тогда Тацуя не принял это серьезно, посчитав простым приглашением в клуб.

Это ещё вопрос, изменилось бы хоть что-то, если бы они отнеслись ко всему серьезно. Последствия (для брата и сестры) не были слишком тяжелыми. Однако отношение брата «всё будет в порядке, пока мы не станем с ним драться» напоминало ей случай с Саякой, когда он не чувствовал необходимости в осторожности.

– Прошлый год? Хм, нет, вероятно, это не станет похожим на те события? В конце концов, он член Двадцати восьми семей.

Под Двадцатью восьмью семьями он подразумевал Десять главных кланов и восемнадцать связанных с ними семей, хотя так обычно их не называли. Только тот, кто имеет в виду их общее происхождение из исследовательских лабораторий развития волшебников, будет считать равными Десять главных кланов и Восемнадцать семей и называть их этим термином.

– Я ничего не знаю о характере Шиппоу Такумы, но... – держа чашку кофе, Тацуя бормотал что-то похожее на монолог, – говорят, что из-за соперничества с семьей Саэгуса, семья Шиппоу среди восемнадцати семей больше всех желает занять место одного из Десяти главных кланов.

Миюки знала о враждебности между семьями Саэгуса и Шиппоу, но всё остальное услышала впервые. Она с глубоким интересом слушала слова Тацуи.

– Он просто хочет, чтобы его силу признали. Он в самом деле жаждет внимания, как и большинство парней нашего возраста.

– Что ж, ты тоже такой, Онии-сама?

– Если ты об этом. Обычно, я бы тоже хотел этого. – Тацуя криво улыбнулся, понимая, что младшая сестра просто его дразнит. – Похоже, у Шиппоу-куна такое желание быть в центре внимания, что оно заставляет его работать в два раза больше остальных. Возможно, он хочет продемонстрировать, что обладает достаточной силой, чтобы считаться членом Десяти главных кланов. Так что, возможно, он враждебно относится к людям, которые, как он думает, могут ему помешать.

– Но мы не делаем ничего, чтобы помешать Шиппоу-куну, верно?

– Для того, кто хочет быть признанным окружающими, люди, которых уже признали, являются помехами.

Миюки согласилась со словами, которые Тацуя связал с ней, она глубоко кивнула и криво улыбнулась:

– Понятно. Если коротко, Шиппоу-кун завидует твоей репутации, Онии-сама.

Тацуя чуть не выплюнул кофе, услышав ответ Миюки.

– Нет, Миюки, это в тебе он признал соперника и тебе он завидует.

– Во мне? – Миюки спросила глазами, правда ли Такума пренебрег Онии-самой, чтобы сфокусироваться на ней, на что Тацуя несколько раз кивнул:

– Он – представитель новичков в этом году, ты была представителем в прошлом году. Этого уже достаточно, чтобы видеть в тебе противника. К тому же ты была очень заметна на Турнире девяти школ. Разве он враждебен ко мне не потому, что я – приспешник Миюки?

– Ни в коем случае!.. Онии-сама не приспешник Миюки!

– Нет, всё в порядке... Я просто предположил о том, как думает обо мне Шиппоу-кун.

– Я не приму никаких подобных предположений.

– Даже если ты говоришь, что не примешь их... – Тацуя оказался в растерянности, когда понял, что вдруг нажал одну из её «кнопок».

– Скорее это я... Нет, с неохотой я вынуждена признать, что Онии-сама мой очень важный партнер.

В части, которую из-за смущения она пробормотала нечетко, он услышал «принадлежу Онии-саме», но Тацуя не позволил этому беспокоить его. Способ, которым она сказала это, был смелым и довольно неловким для Тацуи, но он проигнорировал и это.

– Если посмотреть еще раз, существует вероятность, что он относится к нам враждебно, потому что знает о нашей принадлежности к Десяти главным кланам, – беспечно указал он, но этого было достаточно, чтобы спустить сознание Миюки на землю.

– Он знает, что мы относимся к Йоцубе? А ты не слишком далеко зашел в своих размышлениях, Онии-сама?

– Верно. Не думаю, что он знает, даже вся семья Шиппоу не имеет способности обойти контроль информации Йоцубы, но... Я чувствую, что есть какое-то сильное впечатление подобного уровня в его глазах.

Тацуя вспомнил не о сцене в школьном совете, а о том прерывистом взгляде, которым он смотрел на Миюки по пути в школу. Миюки не знала об этом, поэтому не поняла, о чём говорит брат.

Тем не менее беспокойство брата перешло ей в сердце.

– Верно... Он член Двадцати восьми семей, лучше быть осторожными.

...Направленная на них вражда и вправду была связана с Десятью главными кланами, но мысль, что причиной являлась связь с Йоцубой, была совершенно неверна. Правильный ответ был в том, что их подозревали в связи с семьей Саэгуса, но ни Тацуя, ни Миюки об этом не подумали. Хоть они и относились к Маюми по-дружески, они никогда не забывали о сложных отношениях между семьей Йоцуба и Саэгуса, поэтому им никогда не пришло бы в голову, что их могут отнести к лагерю Саэгусы.

Глава 6

Восьмое апреля, утро первого учебного дня в Первой старшей школе при Национальном университете магии.

Сегодня никакие злые взгляды не подстерегали их на пути в школу; все трое – Тацуя, Миюки и Минами – прибыли в Первую школу за два часа до начала церемонии поступления. Разумеется, они пришли так рано, чтобы подготовиться к церемонии. Все трое сразу направились на место встречи – в подготовительную комнату зала, в котом будет церемония. Минами тревожилась, что посторонняя, но так как у неё не было опыта в сопровождении Миюки, Тацуя вынудил её пойти с ними.

Исори и Хонока пришли раньше них.

– Доброе утро, Тацуя-сан! Утречка, Миюки!

– Доброе утро, Шиба-кун. Как раз вовремя, – Исори заговорил с Тацуей в сторонке, когда Миюки и Хонока обменялись приветствиями.

– Доброе утро. Исори-сэмпай, а ты сегодня рано.

– Такой уж у меня характер. Если не приду рано, то буду нервничать. – Когда Исори с улыбкой ответил на приветствие Тацуи, его взгляд упал на Минами, которая ожидала позади. – Кстати, кто эта девушка? Новая ученица?

– Конечно, Минами.

– Да, Тацуя-ниисама.

– Нии-сама? Шиба-кун, у тебя что, помимо Миюки-сан есть ещё одна сестра?

В каком-то смысле Исори задал вопрос, который Тацуе и был нужен.

– Нет, она моя кузина, – ответил Тацуя ложью, которую приготовил заранее.

– Минами, это Исори-сэмпай.

– Рада познакомиться, Исори-сэмпай. Меня зовут Сакурай Минами. Спасибо за заботу о Тацуе-ниисаме и Миюки-нээсама.

Чрезвычайно вежливое приветствие Минами, по мнению Тацуи, не заставило Исори смутиться.

– Рад знакомству, Минами-сан.

– Очень рада встрече.

Как только Минами еще раз вежливо поприветствовала Исори, в комнату вошли Азуса, Канон и представитель поступивших, Шиппоу Такума (Да, кстати, Канон уже сделала круг по залу и проверила все кресла гостей).

– Доброе утро... Неужели я пришла самой последней?

– Доброе утро, Президент. Ты пришла точно в нужное время, – улыбаясь, Миюки ответила слегка удивленной Азусе. На самом деле она опоздала на три минуты, но улыбка на лице Миюки несла в себе намек, что дальнейшие извинения не дозволены.

– Доброе утро, Исори-сэмпай, Шиба-сэмпай. – После того как Азуса проглотила извинения, которые хотела было высказать, Такума сделал шаг вперед, выйдя из-за её спины, и поприветствовал сначала Исори, а затем и Тацую.

– Доброе утро, Шиппоу-кун.

Он молча поклонился в ответ Исори, а затем развернулся к Миюки и Хоноке.

– Шиба-сэмпай, Мицуи-сэмпай, доброе утро. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне сегодня.

Может, он нервничал? По сравнению с тем, что было позавчера – перемена была похвальная.

– Доброго утра, Шиппоу-кун. Постарайся сегодня.

Однако Миюки вовсе не была милой девушкой, которую тронет что-то вроде этого. Её улыбка была великолепна, а голос нежным. Идеальное лицо леди, которое было так же известно, как безупречная социальная маска. Изменилось только отношение Такумы; он всё ещё не извинился за свою грубость в тот день. Миюки не намеренна была идти на уступки со своей стороны, пока он не извинится перед её братом.

Азуса и Исори были сбиты с толку настолько формальной улыбкой, что никто не мог ей укорить. Ничего не указывало на злые намерения, поэтому они не могли упрекнуть Миюки. С другой стороны, они просто не могли позволить неприятному настроению распространяться дальше. Азуса недоуменным взглядом попросила Тацую о помощи.

– Поскольку все собрались, то давайте пройдемся по плану церемонии. – Однако Тацуя продолжил разговор, как будто ничего и не случилось.

– Точно, не стоит тратить время, – Канон сразу же согласилась с его предложением. Она, скорее всего, тоже решила, что надо замять этот эпизод.

– Тогда начнем с нашей расстановки за тридцать минут до начала церемонии. Миюки будет провожать гостей, Хонока будет в приёмной...

Первоначально это было задачей Азусы, но Тацую это не беспокоило, и он продолжил озвучивать их позиции. Минами не должна была здесь находиться, но никто на это не указал и все о ней забыли.

Репетиция благополучно прошла в напряженной атмосфере, не позволяя им почувствовать роскошь давления от неизбежно приближающейся церемонии. Азуса и остальные вздохнули с облегчением, когда он закончил; несмотря на то, что церемония поступления начиналась через тридцать минут, они очень расслабились, или, вернее, истощились. Тацуя думал, что они слишком сильно ослабляют своё внимание, но говорить об этом – не его работа. К тому же это было намного лучше того, если бы они перетрудились и были бы бесполезны, когда начнутся основные события. Продумав всё это, Тацуя остановился на своих задачах.

– Я пойду провожать потерявшихся учеников.

– Ох, береги себя, Онии-сама.

– Ага, всем спасибо за работу.

Пока Миюки и Азуса наблюдали, как он уходит со сцены, Минами молча поклонилась на прощание. Тацуя вышел из зала.

Его задача заключалась в направлении учеников, которые не знали точного расположения конференц-зала. В прошлом году, когда Тацуя встретил Маюми, как раз этим она и занималась. Когда он об этом услышал в конце марта, во время распределения заданий, то подумал, что это не самая подходящая работа для Президента школьного совета, ведь перед началом церемонии есть более важные дела. Однако теперь он пересмотрел своё мнение, поскольку это занятие было неплохим предлогом прогуляться и снять напряжение.

Сам он, разумеется, никакого напряжения не чувствовал. Но он чувствовал себя более свободным. Наверное, это естественно чувствовать себя более непринужденно на свежем воздухе, нежели в конференц-зале, готовясь к торжественной церемонии. Возможно, в этом он был схож с Маюми.

Возможно, из-за того что он думал над этим...

– О, Тацуя-кун.

– Саэгуса-сэмпай? Доброе утро.

Вскоре после того, как он вышел во двор, он неожиданно встретил Маюми.

– Говорить «давно не виделись» немного странно... Ты провожаешь в конференц-зал новых учеников?

– Ну, да.

– Так ты, в конце концов, вступил в школьный совет.

Только членам школьного совета могла быть поручена задача направлять поступивших учеников. Однако члены дисциплинарного комитета тоже патрулировали территорию, для того чтобы охранять правопорядок; делали обход ещё и временные члены. Поэтому только по его ответу она не должна была догадаться, что он является членом школьного совета, но Тацуя ничего не сказал счастливо хихикающей Маюми. Он на самом деле к нему присоединился, но его внимание привлекло кое-что другое.

Не нужно было повторять, что Маюми окончила Первую школу в прошлом месяце. Так что она не носила школьную форму, что тоже было очевидно. Однако выглядела она очень по-взрослому, «ожидаемым» такое назвать было нельзя.

Тацуя не в первый раз видел Маюми в обычной одежде. Прошлым летом, когда они отправлялись на Турнир девяти школ, он видел её в довольно впечатляющем летнем платье. В то время она обнажала больше своей кожи, однако не было чувства, будто перед ним стоял кто-то другой.

А сейчас Маюми, стоящая в женском костюме, казалась более взрослой, нежели та, кем была месяц назад. Её блузка, с украшениями в области груди, короткий жакет и обтягивающая юбка производили совершенно другое впечатление, нежели от обычной школьницы. Может, всё из-за высоких красных каблуков? Или из-за легкого макияжа? А может, потому что она поменяла свою большую ленту для волос, на заколку янтарного цвета? Скорее всего, всё это вместе и создавало этот эффект. Маюми забралась на следующую ступень взрослой жизни.

– И месяца не прошло с моего выпуска, но... почему-то ты не узнал меня, Тацуя-кун.

Пока Тацуя обдумывал всё это, Маюми пришла к мысли что «он, наверное, не узнал меня» и, что было неизбежно, пробила брешь в его обороне.

– Наверное, это так, – еле-еле смог ответить Тацуя. Маюми тепло улыбнулась.

– Ооо. Эта форма... Департамента магической Инженерии, да? Она отличается от прошлогодней.

– Я думаю, только форма и изменилась.

Своими словами он не пытался скрыть смущение, он и вправду так считал. Но...

– Нет, полагаю, ты сам не осознаешь это, но в прошлом году, когда мы в этот самый день впервые встретились, Тацуя-кун в форме второго потока выглядел совершенно по-другому, нежели сегодняшний Тацуя-кун. Ты ведешь себя более непринужденно, чем в прошлом году, – провозгласила Маюми.

Тацуя не спорил, потому что не мог опровергнуть её слова.

Факт, который он сам не осознавал. И то, что он перестал быть замкнутым, было правдой.

Проще говоря, у него был некоторый комплекс неполноценности относительно простых вещей.

– Признаю, что немного не понимаю сам себя.

Тацуя мужественно поднял белый флаг. И не только на словах. «Даже если ты попытаешься познать себя, то всё равно не сможешь» – эта древняя мудрость была знакома всем; он всем сердцем думал, что именно это было причиной его поражения. Однако когда Тацуя увидел, как Маюми выпятила грудь от радости триумфа, в нём полыхнула искра восстания.

– Ты говоришь, что я не узнал тебя, но думаю, сэмпай, ты изменилась намного сильнее меня.

– О, неужели?

– Да. Просто образцовая студентка. Ты выглядишь очень взросло.

– Не-неужели? Я только недавно прошла церемонию поступления.

Она говорила так, словно пыталась опровергнуть впечатления Тацуи, но её выдавали отсутствие недовольного взгляда и застенчивый вид (Кстати, церемония поступления в университет была шестого апреля).

– Ага. От заколки в твоих волосах до этих высоких каблуков – всё это очень идет тебе. Ты словно другой человек.

– Эхехе, ну, в самом деле... – Маюми больше не пыталась ничего скрыть. Но затем улыбка вдруг искривилась, а лицо окаменело: выглядело так, будто она начала что-то осознавать. – Тацуя-кун... что ты хочешь сказать этим?.. – Нет, не начала, а осознала. – Думаешь, что я больше полагаюсь на это? Чтобы выглядеть более взрослой? – Она решила, что Тацуя насмехается над ней. – Хочешь сказать, что обычно я выгляжу как ребёнок?..

– Ты слишком много об этом думаешь.

Разумеется, Тацуя не был настолько слабовольным, чтобы признавать собственное злодеяние. Столкнувшись с переменившимся взглядом Маюми, он нацепил на лицо спокойствие и честность, и ответил соответствующим голосом:

– Я никогда не считал, что лицо или фигура у Саэгусы-сэмпай детские.

– Лицо... фигура...

Казалось, что Маюми испытала своего рода шок. Объективно говоря, только рост у неё был слишком мал; лицо и фигура были совсем не детские. Кто угодно сказал бы, что лицо у неё милое, но вовсе не «детское», а пропорции – взрослые не по годам. Тем не менее, Маюми скрытно комплексовала по своему росту, хотя она вовсе не была слишком маленькой. Проигнорировав отрицание в словах Тацуи, она, вероятно, поняла их наихудшим образом.

– Что-то не так?

– Нет, всё в порядке. – Ответив Тацуе – в словах которого она не услышала беспокойства – уверенным тоном, который был наполовину наигран, Маюми снова уставилась на него. – Так, Тацуя-кун, что ты имел в виду под «другим человеком»?

– Я не вкладывал в слова скрытый смысл. Это просто общая фраза.

Упорный допрос Маюми привел к тому, что Тацуя стал думать, что «он провалился». Он вовсе не хотел начинать разговор о её росте. Он не хотел обрывать разговор с Маюми, но и не мог тратить на него много времени. «Кстати, а почему Маюми пришла в бывшую школу?» – наконец подумал Тацуя.

– В самом деле? Я так не думаю, – открыто заявила Маюми. Её напряженный взгляд преобразился в «хмурый в упор». Маюми, вероятно, сама этого не осознавала, но случайные прохожие могли принять это за нежелательную близость.

– Да нет... Кстати, сэмпай, почему ты сегодня пришла?

На лице Маюми проступило удивленное выражение и в тоже время его ушей достиг сердитый возглас: «Эй, ты!».

– Отвали от Онээ-тян, бабник!

Вначале Тацуя не сообразил, что эти слова предназначаются ему. Потому как слово «бабник» к нему абсолютно не подходило. Однако он увидел миниатюрную девушку, которой, скорее всего, и принадлежал голос, несущуюся между рядами сакур прямо на него, и ему стало ясно что, по-видимому, эта ситуация была кем-то случайно неправильно понята – из-за разницы в росте Тацуи и Маюми легко было ошибиться в этом.