Текст книги "Преклони колени (ЛП)"

Автор книги: Тристина Брокуэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

ГЛАВА 14

Элайджа

Прошло почти две недели с тех пор, как я в последний раз видел Беллу. В последний раз я слышал о ней, когда она спорила с матерью на церковном пикнике. Я предполагал, что увижу ее в следующее воскресенье на службе, но Реджина заявила, что Белла больна и находится дома. Я предложил принести суп в поместье, но она отказалась, что было необычно для Реджины Торнфилд. Обычно она ищет любой повод, чтобы я заглянул к ней, так что я уверен, что что-то происходит, просто не знаю, что именно.

Я слышу стук в дверь и смотрю на время на своем телефоне. Сейчас восемь часов вечера, и я не жду гостей.

Я открываю дверь и вижу Беллу, которая смотрит на меня.

– Рад видеть тебя на ногах, детка. Я волновался. Мама сказала, что ты заболела.

Обняв Беллу, я почувствовал, как ее тело напряглось, и она быстро вдохнула. Беспокойство захлестнуло меня, и я осторожно отпустил ее, изучая ее лицо на предмет признаков дискомфорта или боли.

– Белла, что случилось? Тебе больно? – спросил я, мой голос был полон беспокойства.

Она на мгновение замешкалась, ее глаза избегали моих.

– Это не просто физическая боль, – наконец призналась она, ее голос едва превышал шепот. – Произошло кое-что ещё, что я не могу сейчас полностью объяснить.

Мое сердце опустилось еще ниже, но я знал, что должен быть терпеливым и дать ей возможность раскрыться в ее собственном темпе.

– Не торопись, Белла. Я рядом, что бы это ни произошло, – успокоил я ее, мой голос был полон искренности.

Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, прежде чем заговорить.

– Это моя мама, – начала она, ее голос дрожал. – У нас всегда были разногласия, но в последнее время они стали просто невыносимыми. Она контролирует все аспекты моей жизни, душит меня своими ожиданиями и требованиями.

Я внимательно слушал, и сердце мое разрывалось от жалости к Белле. Я всегда знал, что ее отношения с матерью были сложными, как и мои, но никогда не понимал, насколько сильную боль она испытывает.

– Она видела нас в бассейне.

Она говорит, уставившись в пол, как будто мне должно быть обидно или стыдно. Я никогда не буду смущаться или сожалеть о том, что мы делали вместе.

– Жаль ее, но тебе уже восемнадцать. Тебе больше не придется терпеть ее выходки.

Я протянул руку и осторожно приподнял подбородок Беллы, убедившись, что она встретила мой взгляд.

– Белла, тебе нечего стыдиться. Наша связь, наша любовь – это нечто прекрасное, и никто не должен заставлять тебя чувствовать себя иначе, – твердо сказал я, мой голос был полон убежденности.

Она подняла на меня глаза, в которых читалось облегчение и уязвимость.

– Я всегда чувствовала себя в ловушке ее суждений, ее ожиданий. Но ты прав, мне уже восемнадцать, и я заслуживаю того, чтобы прожить свою жизнь по-настоящему.

– Заслуживаешь. Я рад, что ты это понимаешь. – Я отвечаю, гордясь тем, что она наконец-то готова постоять за себя. – А теперь покажи мне, где болит, чтобы я мог помочь тебе, детка.

Она встает, и я следую за ней в спальню, довольный тем, что она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы чувствовать себя как дома. Сняв рубашку, она оборачивается, и весь мой здравый смысл летит к чертям собачьим.

– Я убью ее.

Я говорю, стиснув зубы, стараясь не допустить, чтобы мой рот привел меня к неприятностям.

– Пожалуйста, не надо. Она того не стоит. – говорит Белла со страданием в голосе. Я заверяю ее, что это была всего лишь фигура речи, хотя пока не уверен, что это была ложь.

Она продолжает рассказывать обо всем, что произошло, и я чувствую себя мудаком из-за того, что так долго спал с ее злобной сукой-матерью и не уделял Белле больше внимания на протяжении всех этих лет.

– Она думает, что я останусь у Линдси на ночь. – Шепчет она. Я улавливаю нотку надежды в ее голосе и улыбаюсь, ведя ее в душ.

– Хорошо. Тогда ты останешься здесь.

Мы доходим до ванной, и она медленно снимает одежду, боясь показать мне свои раны. Я не уверен, смущается ли она или боится того, что я могу сделать с женщиной, которая причинила ей столько боли за эти годы.

Пока она поворачивается, я рассматриваю рубцы и синяки. В нескольких местах есть открытые раны, но не такие глубокие, как я себе представлял, так что ей не придется беспокоиться о шрамах. Не ради меня, а ради нее. Не могу представить, как физическое напоминание об этом времени в ее жизни повлияет на ее психическую стабильность. Хотя, если уж на то пошло, она доказала, какая она сильная, раз так долго выживала в одиночку.

Она заходит в душ и мочит волосы. Я делаю шаг за ней, наливаю шампунь в ладони и начинаю массировать ее кожу головы и намыливать волосы. Я слышу, как она мурлычет от удовольствия под шум воды, бьющейся о пол в душе.

– Это блаженство.

Она воркует, когда я наклоняюсь и целую ее в основание шеи.

– Хорошо. Я рад, что тебе это нравится. – отвечаю я: – Давай смоем это и нанесу кондиционер.

После смывания кондиционера я решаю доставить ей удовольствие другими способами, отсоединяя насадку от стенки душа.

– Что ты делаешь? – с любопытством спрашивает она.

– Забочусь о своей маленькой девочке. – Отвечаю я и получаю милую улыбку, на которую так рассчитывал.

Я обхватываю ее руками и нежно притягиваю к себе. Я опускаю правую руку, которая держит насадку для душа, и увеличиваю скорость струи до пульсирующей, прижимая ее к клитору.

Она удивленно вскрикивает и тут же начинает тяжело дышать.

– Что… что ты делаешь? – спрашивает она.

– Я уже говорил тебе. Забочусь о своей маленькой девочке. Расслабься и позволь папочке позаботиться о тебе.

ГЛАВА 15

Белла

Я чувствую, как вода пульсирует у моей киски, и сразу же чувствую, что вот-вот переступлю через край.

– Как… как ты это делаешь? – спрашиваю я и слышу свой изумленный вопрос, за которым следует легкое хихиканье над моим ухом.

– Я не делаю этого, это делает вода. Она приятная на ощупь. Правда? – спрашивает он, и я утвердительно киваю головой. – Ммм… – Мне удается пробормотать.

Он начинает сильнее прижимать насадку к моему клитору, и я чувствую, как она массирует меня с еще большим напором. Не успеваю я опомниться, как мои ноги начинают дрожать, и я перехожу через край в рекордные сроки.

– Вот так. Хорошая девочка. – Пробормотал он мне на ухо.

Мы заканчиваем мыть друг друга, а затем отправляемся в спальню и забираемся в постель, как будто это наша обычная рутина. Это кажется таким нормальным. Как будто мы делаем это каждый день.

Он прижимается ко мне сзади, и я вжимаюсь в него задницей, не в силах оторваться.

– Ты действительно не хочешь этого делать. – шепчет он мне на ухо.

– Почему нет? – спрашиваю я, любопытствуя, почему он не хочет быть со мной снова.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул твою задницу прямо сейчас? спрашивает он, и я вскакиваю и поворачиваюсь к нему лицом.

– Что сделал?! – кричу я в недоумении, что только еще больше его забавляет.

– Я шучу, – говорит он со смехом, – мы можем попробовать это в другой раз. Сейчас я хочу, чтобы ты встала на четвереньки. Задницей вверх.

Я выполняю его команду и поворачиваюсь к нему с любопытными глазами.

– И что теперь? – спрашиваю я, испытывая неподдельное любопытство.

Он скользит за мной, поглаживая свой член, затем приставляет его к моему входу и вводит свой член в мою киску. Я вскрикиваю от боли, но вскоре она сменяется наслаждением, когда я чувствую, как его толстый член бьется о мою шейку матки, растягивая меня снова и снова.

Он берет мои длинные светлые волосы и накручивает их на руку, чтобы лучше схватить.

– Тебе нравится брать папин член, девочка? – задыхается он.

– Да, папочка! – стону я в ответ.

– Мне нравится эта тугая маленькая киска.

Он шлепает меня по заднице так сильно, что звук разносится эхом по всей комнате.

Не думаю, что я когда-либо чувствовала что-то настолько хорошее, как это. Боль, смешанная с удовольствием, взывает ко мне. В первый раз он предупредил меня, что это будет единственный раз, когда он будет со мной нежен, и как бы мне ни нравился наш первый раз вместе, я обнаруживаю, что предпочитаю жесткость и грубость.

– Папочка собирается вложить ребенка в свою маленькую девочку. Тебе бы этого хотелось бы, правда? – хмыкает он. Звук нашей кожи, шлепающейся друг о друга, эхом отражается от стен спальни.

– Выпусти свое семя глубоко в меня, папочка! Пожалуйста! Мне это нужно! – кричу я в ответ, чувствуя, как все мое существование начинает рушиться. Проходит всего несколько секунд, прежде чем я взрываюсь на его члене, заливая простыни, а он заливает меня потоками своей горячей, густой спермы.

Я просыпаюсь от того, что звонит мой телефон. Сколько бы раз я ни отвечала, он звонит снова. Я закутываюсь в одеяло, намереваясь снова заснуть, пока не слышу, как Элайджа отвечает на звонок, отчего мои глаза распахиваются, потому что я почти уверена, что это моя мама звонит мне на мобильный.

– Она спит.

Он говорит тихо, после чего следует долгая пауза.

– Ты можешь угрожать мне сколько угодно, Реджина, но Белла тебя больше не касается. Ты можешь быть ее матерью, но скоро я стану ее мужем. Так что успокойся. Мы сегодня приедем позже, чтобы забрать ее вещи.

Я не могу сдержать хихиканье, которое вырывается у меня, когда он заканчивает разговор. Только потом он понимает, что я не спала и слушала, и выглядит слегка взволнованным. Наверное, из-за замечания про мужа, но я готова упасть в обморок. Я вздыхаю, как одержимый любовью подросток, которым я и являюсь, и он наконец-то смеется над моим влюбленным поведением.

– Я это имел в виду, ясно? – говорит он.

– Что именно? – спрашиваю я.

– Что я скоро стану твоим мужем.

– Хорошо. – Отвечаю я. Он протягивает руку, заправляет прядь моих длинных золотистых волос за ухо и нежно целует меня в губы.

– Я люблю тебя, мой маленький ангел. – Он говорит это ласково, и я не могу не улыбнуться ему. – Я тоже тебя люблю, папочка. – отвечаю я, и он искренне улыбается мне в ответ.

Как бы пошло это ни звучало, но за несколько недель он стал для меня всем миром. Я искренне любила его много лет, но пыталась выдать это за свою первую влюбленность. Он был моим единственным увлечением.

Я знаю, что это будет нелегко. Учитывая его положение в церкви и то, что между нами столько лет разницы, но мне уже все равно. Он – все для меня, что бы ни случилось.

ГЛАВА 16

Элайджа

Когда мы едем к Торнфилдскому поместью, я вижу, как на лице Беллы отражается беспокойство. Ее пальцы судорожно теребят подол платья, а глаза нервно смотрят в окно. Я протягиваю руку и легонько сжимаю ее ладонь, пытаясь успокоить.

– Белла, все будет хорошо, – говорю я, мой голос полон убежденности.

Белла крепче сжимает мою руку, и ей удается слабо улыбнуться.

– Я знаю, но просто… она всегда была такой контролирующей. Я не могу не беспокоиться о том, как она отреагирует на то, что мы будем вместе.

Я киваю, понимая всю важность ее слов.

Наконец мы подъезжаем к величественным воротам поместья Торнфилд. Разросшееся поместье – символ прошлого Беллы.

Выйдя из машины, Белла делает глубокий вдох, готовясь к предстоящему. Я обнимаю ее, предлагая свою неизменную поддержку. Вместе мы идем к внушительным входным дверям, готовые противостоять любым испытаниям, которые нас ожидают.

Внутри царит напряженная атмосфера. Мать Беллы, миссис Торнфилд, стоит на вершине парадной лестницы, ее глаза холодны и расчетливы. Она оглядывает нас критическим взглядом, неодобрение прослеживается в каждой черточке ее лица.

Белла делает шаг вперед, ее голос ровный, но наполненный эмоциями.

– Мама, я понимаю, что ты можешь не одобрять наши отношения, но мы любим друг друга. Мы заслуживаем шанса быть счастливыми.

Выражение лица миссис Торнфилд остается неизменным, ее молчание оглушает. На мгновение в глаза Беллы закрадывается сомнение, но я сжимаю ее руку, молча призывая держаться.

Наконец, спустя, казалось бы, целую вечность, Реджина заговорила, в ее голосе прозвучало ледяное презрение.

– Любовь? Ты думаешь, это любовь? Это не более чем глупое увлечение, Белла. Ты отбрасываешь все, над чем я работала, все, что я построила для тебя.

Решимость Беллы остается непоколебимой. – Мама, я отказываюсь жертвовать своим счастьем ради твоих ожиданий.

Лицо миссис Торнфилд искажается от гнева, ее голос повышается.

– Ты неблагодарное дитя! Как ты смеешь бросать мне вызов? Я не позволю этому позору запятнать имя нашей семьи.

Но Белла стоит на своем, ее голос непоколебим.

– Мама, как ты можешь стоять здесь и говорить такие вещи после всего, что ты сделала? Ты манипулируешь и лжешь. Ты жестоко обращаешься с собственным ребенком – физически и эмоционально. Ты сама переспала с Отцом Элайджем, но не по любви, а из похоти. А глазурью на этом нечестивом торте стало то, что ты действительно убила моего отца и похоронила его в саду за домом. – Она говорит это с ухмылкой на лице и озорством в глазах. – Секреты, секреты – это не весело. – говорит Белла, ругая свою мать.

– Неужели ты правда думаешь, что я могла бы вырасти с тобой и не суметь собрать воедино фрагменты заговора?

Она добавила: – Единственный способ увидеть хоть пенни из отцовских денег – это если бы никто не знал, что он умер. Полагаю, так бывает, когда заключен брачный контракт. А потом бедный Элайджа спит с тобой один раз, и ты шантажируешь его годами, угрожая его положению в церкви.

– Ты неблагодарная маленькая пиявка! Я должна была просто зарыть тебя в землю вместе с твоим отцом, когда у меня была такая возможность! – кричит Реджина, поспешно спускаясь по лестнице.

Атмосфера в поместье Торнфилд накаляется до предела, когда мать Беллы, Реджина, выплескивает свой сдерживаемый гнев. Ее лицо искажается от ярости, а слова капают ядом. Глаза Беллы расширяются от шока, но она отказывается отступать.

Лицо Реджины приобретает пунцовый оттенок, а кулаки крепко сжимаются.

– Ты думаешь, что такая умная, да? Позволь мне сказать тебе кое-что, Белла. Деньги твоего отца принадлежат мне по праву, и я сделала то, что должна была сделать, чтобы их получить.

Глаза Реджины метались между мной и Беллой, гнев сменился страхом. Она понимает, что тщательно выстроенная ею паутина лжи начинает распутываться, а контроль над ситуацией ускользает.

В порыве ярости Реджина бросается к Белле, вытянув руки, чтобы задушить ее. Но прежде чем она успевает дотянуться до нее, я делаю шаг, преграждая ей путь. – Хватит, Реджина! Ты и пальцем не тронешь Беллу.

Лицо Реджины искажается от ярости, а голос наполняется ядом.

– Ты думаешь, что сможешь защитить ее? Ты всего лишь никчемный чужак, ничтожество!

– Может, я и не из того же сословия, что и ты, но я люблю Беллу всем сердцем. И я сделаю все, что потребуется, чтобы оградить ее от твоего токсичного влияния.

Глаза Реджины сузились, дыхание стало тяжелым от гнева.

– Вы оба пожалеете об этом. Я позабочусь об этом. Затем она поворачивается и снова направляется к Белле с другой стороны от меня.

Я даже не заметил, как это произошло.

Реджина проскальзывает мимо меня и хватается за Беллу. Она дает ей пощечину, впиваясь ногтями в кожу. Белла отталкивает ее, защищаясь.

Все происходит в замедленной съемке. Реджина падает назад, ударяясь головой о нижнюю ступеньку парадной лестницы. Мгновенно ее голова оказывается в луже собственной крови.

Мы с Беллой просто стоим в шоке.

– Я сяду в тюрьму. Не так ли? Это я сделала? – судорожно спрашивает она.

Я притягиваю ее к себе, обхватываю руками и прижимая лицом к груди, целуя ее макушку и гладя по волосам. – Шшш… все хорошо, детка. Ты не сделала ничего плохого. Она напала на тебя. Это самооборона. – Я успокаиваю ее, пока она начинает тихо всхлипывать в мою рубашку.

– Это правда, миссис Белла. – говорит тоненький голосок из другого конца комнаты. – У меня есть доказательства, – говорит она, протягивая мобильный телефон.

Слава богу. Похоже, Реджина не завела друзей среди своих сотрудников, пока еще была жива. К счастью для нас.

Мы с Беллой обращаем внимание на источник голоса и с удивлением видим, как одна из сотрудниц, Грейси, выходит вперед с мобильным телефоном в руке. Мы с облегчением понимаем, что у нас появился неожиданный союзник в этой хаотичной ситуации.

Грейси осторожно подходит к нам, ее глаза полны сочувствия и решимости. – Я работаю на миссис Торнфилд, Реджину, уже много лет, и я видела, как она действует. Я не могла больше стоять в стороне и смотреть, как она причиняет тебе боль, Белла.

Она показывает нам экран своего мобильного телефона, на котором записана вся перепалка между нами и Реджиной. На ней запечатлен момент, когда Реджина сделала выпад в сторону Беллы, явно демонстрируя свои агрессивные намерения.

– Это видео доказывает, что это была самооборона, – объясняет Грейси, ее голос полон убежденности. – Я готова дать показания и предоставить любые другие необходимые доказательства.

Рыдания Беллы стихают, в ее глазах появляется надежда. Она поднимает глаза на Грейси, и в ее взгляде появляется благодарность.

– Спасибо, Грейси. Твоя поддержка значит для нас очень много.

Грейси кивает, на ее губах появляется небольшая улыбка.

– Вы заслуживаете свободы.

С доказательствами Грейси проблем с законом не должно возникнуть.

Я отхожу в сторону и звоню в полицейский департамент.

Царствование Реджины, манипулирующей людьми и обманывающей их, подошло к концу, и Белла наконец-то сможет жить так, как считает нужным. Надеюсь, в качестве моей жены, если она меня примет.

Эпилог

БЕЛЛА

ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

С того рокового дня в поместье Торнфилд прошло несколько месяцев.

Груз отсутствия матери свалился с моих плеч, и я наконец почувствовала себя свободной. Свободной от ее контроля, от ее токсичного влияния. Это была горько-сладкая победа – знать, что моя собственная мать так предала меня, – но она также позволила мне полностью принять любовь и счастье, которые ждали меня все это время.

С каждым днем я становилась все сильнее, исцеляясь от ран, нанесенных годами манипуляций. Элайджа был рядом со мной, его непоколебимая поддержка и любовь помогали мне преодолевать самые темные моменты. Вместе мы перестроили наши жизни, создав будущее, наполненное доверием, честностью и подлинным счастьем.

Поместье Торнфилд, некогда бывшее символом боли и тайн, стало местом исцеления и преображения. Я больше не хотела жить в этом поместье, но мы нашли ему достойное применение. Мы отремонтировали поместье, превратив его в дом для тех, кто ищет убежища от собственного прошлого. Оно стало убежищем для выживших, местом, где они могли найти утешение и поддержку от нашей церкви.

– Ты уверена, что хочешь пройти через это? Ничего страшного, если ты не хочешь ребенка. Я уважаю твои решения.

Элайджа говорил, когда мы стояли внутри церкви.

– Мы сделаем это. Ты ждал достаточно долго. – Я ответила, поглаживая грудь Элайджи. – Кроме того, у Линдси уже близнецы. Так что нам лучше выжать из этого все, что можно.

Мы оба рассмеялись и пошли по проходу вместе, рука об руку. Как только мы оказались на кафедре, стоящей перед подиумом, обращенным к скамьям, я наклонилась, а Элайджа задрал мое платье на талии, после чего последовали три быстрых шлепка по моей заднице. Он вытащил себя из штанов и прошептал мне на ухо: – Ты готова, детка?

– Да, папочка. – взволнованно ответила я. Тогда он подался вперед, погружая свой член глубоко в мою киску.

– Давай помолимся. – приказал он, и я так и сделала.

– Трахни меня сильнее, папочка, – умоляла я, а затем продолжила: – Прости меня, Отец, ибо я согрешила… О, Боже. Да!

Я закричала, когда он попал точно в нужную точку.

– Хорошая девочка.

КОНЕЦ