Текст книги "Против его воли"

Автор книги: Триш Дженсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

После ухода Джека Лина в течение нескольких часов обходила свои владения, чтобы оставшиеся отдыхающие заметили ее и удостоверились, что с ней все в порядке. Она заглянула в каждый ресторан, поскольку уже было время ужина, прошла мимо бассейнов и теннисных кортов, посетила площадки, где еще шли занятия по общему курсу дрессировки. И хотя Лина была рада встрече со своими гостями, она обнаружила, что высматривает Джека, надеясь на случайную встречу.

Официальная версия, которую они придумали, сводилась к тому, что поступило сообщение о сбежавшем заключенном в этом районе, и Лина была настолько обеспокоена безопасностью отдыхающих, что обратилась за помощью в полицию. Именно в этом и заключалась причина ее отсутствия.

Ложь претила Лине, но она понимала, что это необходимо. Она радовалась, что в округе никто не узнал, что в нее стреляли на территории санатория. Лина вышла из гимнастического зала, немного поболтала с миссис Мерриуэзер, пересекла вестибюль и очутилась на улице, где дул свежий вечерний ветер. Теперь можно вернуться домой и спокойно принять роскошную ванну с пеной.

Неожиданно Лина поймала себя на том, что движется в совершенно противоположном направлении. Она направлялась прямо к домику Джека. «Нужно только удостовериться, что они хорошо устроились», – убеждала себя Лина.

Но кого обманывать? Ей хотелось увидеть Джека, прикоснуться к нему, поцеловать. Всего пара часов без него, а она уже сходит с ума от тоски.

Это не сулило ничего хорошего. Лина не питала иллюзий. Джек любит разъезды и острые ощущения. Ему нравится азарт охоты, когда он выслеживает негодяев, чтобы предать их в руки правосудия.

Лина же по своему характеру была домашним человеком. Ей нравилось спокойное, размеренное существование. Хотя нужно признать, что последние два дня, проведенные с Джеком, отлично встряхнули ее. Конечно, она не смогла бы так жить постоянно, но…

Джек оказался удивительным человеком. Настоящий мачо, но очень чувствительный. Лину не покидало ощущение, что он бы оскорбился, услышав в свой адрес такое определение. Он не замечал того, что видела она, и, конечно, совсем иначе трактовал свои поступки. Джек понятия не имел, насколько фотографии открывали его душу.

Он признался, что любит ее. Вспомнив удивление, появившееся на его лице, когда до него дошло то, что он сказал, заставило Лину улыбнуться.

Лина тоже любила его, в этом не осталось никаких сомнений. Но по дороге домой она представила все препятствия, стоявшие перед ними. Многие из них, к несчастью, казались непреодолимыми.

Лина подошла к двери Джека и постаралась успокоиться. Она облизнула губы и постучала.

Ответа не последовало.

Она постучала еще раз, на тот случай, если ее не услышали, но дверь никто не открыл. Лину охватило глубокое разочарование. Она повернулась… и чуть не столкнулась с Баззом.

– Ой! – вскрикнула она, смущенная тем, что ее застали возле домика Джека. – Я… хотела пожелать спокойной ночи.

– Понятно, – отозвался Базз, его голос звучал как-то печально. – Тогда ты можешь передать ему вот это от Марка. – Он протянул Лине конверт.

– Но его нет.

– А у тебя есть ключ?

– Да, но я не могу…

– Марк сказал, что это нельзя оставлять снаружи. Полагаю, здесь что-то важное.

Лина впервые заметила состояние Базза.

– Они уехали? – тихо спросила она.

– Да.

– Ты снова увидишься с ней.

– Мне не нравится, что я не могу защитить ее.

– Марк позаботится о ней, милый.

– Как Джек позаботился о тебе? – сказал он, не скрывая сарказма.

– Именно так, – с горячностью ответила Лина. – Ты ведь не знаешь того, что произошло. Если бы не его опыт, меня могло здесь и не быть.

Базз испугался:

– Даже не смей так говорить.

Лина дотронулась до его руки.

– Но теперь все хорошо, и я уверена, что когда все кончится, дела пойдут лучше. – Она ободряюще улыбнулась.

– После суда ей должны помочь переехать, – тихо произнес Базз. – В любое место, куда она захочет.

Лина пристально посмотрела на него.

– Так я, похоже, потеряю тебя, да?

– Одному Богу известно, как мне не хочется уезжать. Я так люблю это место!

– А почему бы ей не приехать сюда? – предложила Лина.

Базз покачал головой.

– Не думаю, что Элиза согласится, она и так сильно переживает, что причинила столько неприятностей.

Лина сердито топнула ногой.

– Да что происходит с людьми? Почему каждый принимает вину на себя? Во всем виноваты только те негодяи!

Она начала загибать пальцы на руке:

– Джеку пришлось прервать отпуск. Марк и Элиза приехали сюда, потому что санаторий показался им надежным укрытием. Все было бы хорошо, если бы тот, кому они доверяли, – тут Лина загнула третий палец, – не предал Джека и Марка. Словом, здесь никто не виноват, кроме тех негодяев! – Лина помахала пальцем перед носом охранника. – И перестань обвинять Джека.

– Это что-то новое, – усмехнулся Базз. – Похоже, тебе нравится этот парень.

– Вообще-то да.

Лицо Базза посветлело, и на нем появилась такая знакомая улыбка.

– Ну разве мы не парочка неудачников?

Лина улыбнулась в ответ:

– Я предпочитаю считать нас парочкой счастливчиков.

Базз кивнул:

– Согласен с тобой.

Она снова дотронулась до его руки.

– Я буду рада, если Элиза переедет сюда. Чем она занимается?

– Она – бухгалтер.

– Замечательно! Ты же знаешь, как я не люблю возиться со счетами.

Базз хмыкнул:

– Ты этим и не занимаешься. Ты уже наняла бухгалтера.

– Это так, но Элиза ведь доказала, что она – честный бухгалтер. А это такая редкость.

Базз расхохотался:

– Знаешь что? Элиза говорила мне, что ей бы очень хотелось работать с животными.

Лина пожала плечами:

– Нет проблем. Мы можем обучить ее навыкам дрессировки собак.

Базз принялся чесать лоб, но у Лины было такое ощущение, что он просто пытался спрятать глаза.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что ты – лучшая на свете женщина?

– Не слишком часто, – ответила она, улыбаясь. – И я настаиваю, чтобы ты сделал себе такую татуировку на самом заметном месте.

Базз открыл было рот, но тут вдалеке послышался звонкий лай Пончика, и они обернулись.

Джек бежал к ним, едва поспевая за Пончиком.

Лина заметила фотоаппарат в руке Джека и обрадовалась. Так он делал снимки! Она смотрела, как он приближался к ней с очаровательной улыбкой. И хотя Джек ругал Пончика, чтобы тот не рвался с поводка, сам все равно продолжал улыбаться.

Наконец Джек перестал бороться с собакой и спустил ее с поводка. Пончик не преминул воспользоваться свободой и во всю прыть помчался к Баззу, в его глазах светилась надежда.

Охранник достал из кармана косточку и протянул псу:

– Это тебе, приятель.

Пончик осторожно ухватил ее зубами и потянул к себе. Джек тоже наконец добрался до них.

– Вы искали меня? – спросил он, и в его глазах засветилась надежда, как и у Пончика.

– Да, – ответила Лина, вспомнив про конверт. – Базз принес тебе вот это.

Джек кивнул.

– Вы не хотите зайти? – спросил он, не сводя глаз с Лины.

– Конечно, – ответила она, а затем многозначительно взглянула на Базза, который торопливо сказал: – Нет, мне надо идти.

– Как жаль, – проронил Джек, не отрывая взгляда от девушки. – Может, в другой раз.

– Да, я знаю, что ты очень расстроился, – шутливо заметил Базз. Он собрался уходить, но остановился. – Ты должен позаботиться об Элизе, слышишь?

– Мы этим и занимаемся, – заверил Джек.

– Ты сам позаботься. – С этими словами Базз ушел.

Джек бросил на него быстрый взгляд, и снова все его внимание было обращено на Лину.

– Входи.

Едва они оказались внутри, как он сжал ее в объятиях.

– Господи, я так соскучился по тебе!

– И я тоже.

– Думаю, это ужасно глупо. Я хотел сказать, что прошло всего, – тут он посмотрел на часы, – сто пятьдесят восемь минут.

– Замолчи и поцелуй меня, – потребовала Лина.

Он с готовностью выполнял приказы, и Лине это очень нравилось. Ей также нравилось, как он целуется. Джек вкладывал в поцелуй всю душу, прижимая Лину к себе.

Лина таяла в его объятиях, чувствуя ненасытную страсть и желание, и отвечала ему с тем же пылом.

Они, наверное, упали бы прямо в прихожей и занялись любовью, если бы Пончик не прервал их громким лаем. Они увидели, что пес нетерпеливо скакал возле стеклянной двери, ведущей во дворик.

Джек нахмурился:

– Иногда ты просто невыносим, приятель.

Лина рассмеялась:

– Может, нальешь нам немного вина, пока я позабочусь о Пончике?

– Это означает, что ты останешься здесь?

– Да, ненадолго.

– На всю ночь?

Лина крепко обняла Джека.

– Знаешь, ты самый жадный шпион на свете!

– Это у нас в крови. Захватишь несколько диктаторов где-нибудь в Африке, и неожиданно понимаешь, что хочешь большего.

Лина улыбнулась и сжала его руку.

– Ты сегодня фотографировал, да?

– Да. Может, тебя это и удивит, но Пончик – плохой актер.

«Актер» снова заскулил.

Они посмотрели на стеклянную дверь.

– Потерпи, дружище, – попросил Джек. – Я же не мешаю тебе, когда ты флиртуешь.

– Так ты пытаешься флиртовать? – поинтересовалась Лина.

– Шпионы не пытаются, шпионы сразу добиваются успеха. Мы просто неотразимы.

– Разве этот девиз выгравирован на вашем значке? Мы выслеживаем, мы свергаем, мы неотразимы.

– Да.

Пончик опять заскулил.

Лина нехотя оторвала взгляд от Джека.

– Пожалуй, я лучше позабочусь о нем.

Она направилась к собаке.

– Лина, подожди.

Она оглянулась.

– Что?

Джек взял фотоаппарат.

– У меня на пленке осталось еще три кадра.

– И что?

– Я бы хотел ее закончить. – Он улыбнулся и с нескрываемым восхищением посмотрел на Лину.

Она поняла его.

– Но я ужасно выгляжу!

– Ты прекрасна. Ты не сможешь выглядеть ужасно даже после женского бокса в грязи.

Лина отбросила волосы за спину, пожалев о том, что не провела пару часов в косметическом салоне.

– Джек, но это глупо!

– Ну пожалуйста.

Она покорно развела руками.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Джек подвел ее к стене напротив кухонной двери.

– Светлые обои послужат хорошим фоном. Просто стой и улыбайся. – Потом Джек отступил на кухню и навел объектив. – Бог мой, женщина, ты создана для объектива, – вырвалось у него. – Скажи: «Очень хорошо».

Она засмеялась, и он нажал на кнопку.

– Скажи: «У шпионов есть блохи».

Улыбка, снимок.

– Скажи: «Я люблю подразнить».

– Это ты любишь дразниться.

Щелчок.

Джек опустил фотоаппарат.

– Спасибо.

Пончик снова затявкал.

– Мне можно идти? – спросила Лина, она была смущена, но и невероятно довольна тем, что ему захотелось сфотографировать ее.

– Теперь этот пес весь в твоем распоряжении.

Лина подошла к Пончику, которому явно не терпелось выскочить на улицу. Она начала отпирать дверь, чтобы выпустить его, но тут ее взгляд упал на толстую папку, лежавшую на столике. Написанное чьей-то рукой имя было подчеркнуто красной чертой.

Она прижала руку к груди и невольно вскрикнула.

Услышав крик, Джек едва не выронил бутылку вина. Когда он увидел, куда она смотрит, сердце его сжалось.

– Это не то, что ты думаешь, – спокойно произнес он.

Лина взглянула на Джека с такой болью, что он готов был провалиться сквозь землю.

– Разве? – спросила она каким-то неестественным голосом и принялась перелистывать документы. – Сведения о доходах, записи суда, правительственные документы, личная переписка. И что же мне думать? Что все это появилось у тебя на столе случайно, да, шпион?

– Я запросил это, еще когда думал, что ты надуваешь тетю Софи.

– Так ты думал, что я надуваю Софи, – повторила Лина так тихо, что Джек понял – он пропал.

– Но теперь я не верю этому, – уточнил он и по ее взгляду понял, что это уже ничего не меняет.

– По правде говоря, меня не волнует, чему ты веришь. Неужели ты не понимаешь, как ужасно, когда кто-то копается в твоей личной жизни? Как бы ты чувствовал себя, обнаружив, что за тобой шпионят?

– Разозлился бы.

– Вот именно.

– Лина, – заговорил он, кивнув на документы, – это все общеизвестно.

– Неужели всем известны сведения о доходах моего покойного мужа? – удивилась она.

– Ну нет, конечно…

– Убирайся.

– Лина, я не знаю, что сказать.

– Уходи сейчас же.

– Но я даже не просмотрел эти бумаги.

– Если ты не покинешь пределы моих владений в течение часа, я вызову полицию.

– Технически…

– И даже не пытайся ловчить, убирайся и оставь меня.

Джек смотрел на Лину, не в силах смириться с мыслью, что все кончено.

– Хорошо, я уеду, – спокойно произнес он. – Но только помни об одном: я люблю тебя, и это не изменится. Никогда. Мы были вместе, и я уверен, тебе было хорошо. Если ты действительно хочешь прогнать меня, то пусть эта ответственность ляжет на твои плечи.

Лина взглянула на папку, затем снова на Джека.

– Я хочу, чтобы ты уехал.

– Лина…

– Нет! Не хочу ничего слушать! Ты перевернул всю мою жизнь, растоптал меня. Уходи! Убирайся, пока окончательно все не разрушил.

Джек не мог спорить. Он ненавидел себя. Он надеялся, что у него появится возможность исправить все, а вместо этого потерял последний шанс.

– Через час мы уедем, – выдавил Джек.

Лина буквально рухнула на колени перед съежившимся Пончиком.

– Прощай, мой маленький. Я люблю тебя.

Джеку отчаянно хотелось, чтобы эти слова были обращены к нему. Его сердце сжалось от боли.

Пончик лизнул Лину в щеку, а потом с укором посмотрел на Джека. Только этого ему не хватало! Презрение от двух самых дорогих существ на свете. Лина подняла глаза на Джека, по ее лицу катились слезы.

– Если ты захочешь оставить Пончика, я с радостью приму его.

– Нет! – быстро возразил Джек. – Он поедет со мной!

Презрения, промелькнувшего в ее глазах, хватило бы, чтобы стереть с лица земли всю нечисть.

– Не волнуйся. Я не стану оспаривать завещание.

– Дело не в завещании. Можешь забрать все себе, меня это не волнует. Но Пончик останется со мной.

Что-то промелькнуло в глазах Лины, но так быстро исчезло, что Джек ничего не успел понять. Она в последний раз поцеловала собаку и поднялась. Подошла к двери, не оглянувшись на Джека. Его охватило отчаяние.

– Лина?

– Что? – Она даже не повернулась.

– Желаю тебе всего хорошего.

У нее вырвался тихий стон, она вышла и закрыла за собой дверь.

– Я люблю тебя, – добавил он, но было уже поздно.

Суд над Джейкобом и Миллисент Уинстонами продолжался три недели. Элиза присутствовала на заседании в течение четырех дней. Как бы адвокаты защиты ни пытались запутать ее, она твердо держалась своей линии. И как бы адвокат Миллисент Уинстон ни старался перенести всю вину на ее мужа, показания Элизы вывели всех на чистую воду. Суду понадобилось тридцать минут, чтобы огласить приговор.

Снимать в зале было запрещено, но телевидение постоянно рассказывало об этом сенсационном событии. Так что когда Джимми Делейни, Кролик, дал свои показания, всем стало известно, что «Счастливые питомцы», санаторий для собак и их владельцев, был одним из тех мест, где ФБР прятало основных свидетелей.

Джек вздрагивал всякий раз, когда слышал название санатория и имя его владелицы. Они с Марком убедили прокурора, что в показаниях Лины нет никакой необходимости, поэтому ее не вызывали в суд. Но к концу судебного процесса вся страна знала имя Лины Кросби.

Джек догадывался, как это возмущает Лину. Но он не только воображал себе это. Он связывался с Баззом чуть ли не каждый день.

Когда он позвонил ему в первый раз и назвался, охранник обрушился на него с градом упреков. Но когда Джек молча выслушал все обвинения и согласился с ними, Базз сделал небольшой перерыв, что дало Джеку возможность заверить – его единственной целью было узнать, что Лине удалось нормально пережить эту шумиху.

Новости оказались довольно мрачными. Базз доложил, что Лина почти ничего не ест, не спит и ни с кем не разговаривает. Ее предприятие совсем оправилось от нанесенного ущерба, но она перестала интересоваться санаторием. Ее имя упоминалось в заголовках многих газет, некоторые подробности ее жизни стали достоянием всей страны. И все это благодаря Джеку.

Он готов был застрелиться. Он был бессилен что-либо исправить. Так продолжалось вплоть до окончания процесса. Вынесли приговор, и тогда Нэнси Грейс, ведущая телеканала, пригласила его дать интервью.

У Джека появилась надежда. Он позвонил Баззу и попросил записать интервью на пленку.

Джек появился в телестудии в полдень, в среду, вскоре после окончания суда. Ему наложили на лицо грим, привели в порядок прическу, и в половине первого он уже сидел перед телекамерами.

После окончания новостей Джек слышал, как Нэнси представила его одним из героев, засадивших за решетку злодеев Уинстонов.

После этого она сказала:

– Добро пожаловать, агент Донелли, и благодарим вас за то, что согласились прийти к нам сегодня.

– Я очень рад, спасибо за приглашение.

В течение следующих пяти минут она задавала ему вопросы. Джек отвечал как мог, терпеливо дожидаясь момента, когда ведущая заговорила о героизме, проявленном Элизой Джонсон.

Джек кивнул:

– В этом нет никаких сомнений, Элизе понадобилось огромное мужество, чтобы выступить свидетелем. – Нэнси собралась было задать очередной вопрос, но он опередил ее. – Однако она оказалась не единственным смелым человеком, вовлеченным в эти события.

– Да?

– Нужно отдать должное и тем жителям южной Виргинии, которых задействовали против их воли, но которые не спасовали перед лицом опасности. Если бы не Лина Кросби, хозяйка санатория «Счастливые питомцы», и ее помощник Базз Колтрейн, то суд бы не состоялся, а Элизу могли бы убить. Именно благодаря их мужеству Элиза осталась в живых, что и помогло свершиться правосудию.

Нэнси рассмеялась:

– Это был очень умный ход – спрятать свидетеля в санатории для собак. Кто бы додумался искать ее там?

– Это произошло случайно. Я проводил там отпуск вместе со своей собакой. Просто фантастическое место, кстати. Очень рекомендую.

– Делаете рекламу, агент Донелли? – с улыбкой спросила Нэнси.

– Они это заслужили, там чрезвычайно живописно. Но мой партнер принял решение привезти туда Элизу только потому, что был единственным, знавшим о моем местонахождении. Однако никто и не предполагал, что в наших рядах был предатель, – продолжал Джек, не скрывая своего негодования. – К несчастью, дело приняло такой оборот, что под угрозой оказались жизни невинных граждан, и я сожалею об этом, – закончил он, глядя прямо в камеру и представляя себе лицо Лины.

– Давайте поговорим о следующем судебном процессе, – предложила Нэнси, и Джек ответил на ее вопросы. Через несколько минут интервью закончилось.

Когда он вернулся домой, Пончик поджидал его, вопросительно глядя на хозяина своими карими глазами. Джек рассказал утром о планах на день, и пес, похоже, подготовился к их осуществлению.

Джек пожал плечами.

– Не знаю, поможет ли это.

Пончик залаял.

– Надеюсь, ты прав. – Джек почесал пса за ухом. – Ну, приятель, пошли. Нам предстоит встреча с мистером Рапиновым.

– Давайте все проясним, – сказал Рапинов. – Вы утверждаете, что нарушили условия завещания.

– Верно. Тетя Софи записала, что я должен провести две недели в «Счастливых питомцах». Я нарушил это условие, поскольку провел там только одну неделю.

– И вы отказываетесь от собаки?

– Нет. Пончик останется со мной. Но я ставлю вас в известность, что хочу отказаться от наследства тети Софи.

– Хорошо, – кивнул адвокат, разглядывая Джека, как будто тот был не в своем уме.

– Это означает, согласно завещанию, что все права на наследство автоматически переходят к Лине Кросби после смерти Пончика, верно?

– Верно.

– А до этого право на управление собственностью также переходит к Лине Кросби, верно?

– Да.

– И она может распоряжаться всем по своему усмотрению?

– Все верно.

– Отлично. – Джек встал. – Пошли, Пончик, нам надо догулять наш отпуск.

Когда в дверь постучали, Лина открыла без особого энтузиазма. Там стояли Элиза и Базз, который выглядел очень решительно. Лина выдавила из себя улыбку. При виде светившейся от счастья Элизы она почувствовала зависть.

– Я рада, что ты вернулась, – сказала Лина. – У нас полно свободных номеров.

– Спасибо, я так счастлива, что снова здесь.

– Если дела будут продолжаться так, как последние два часа, то скоро у нас не останется ни одной свободной комнаты, – произнес Базз, проходя в домик вместе с Элизой.

Лина не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, но у нее не было желания спрашивать об этом.

Базз держал в руке видеокассету и без всяких объяснений направился к видеомагнитофону.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Лина.

– Хочу показать тебе, почему за последние два часа у нас зарезервировали пятьдесят номеров, – ответил он, вставляя кассету в видеомагнитофон.

– Правда? – спросила Лина без особого энтузиазма.

Ничто больше не интересовало ее. Мир стал для нее черным и пустым.

Иногда, просыпаясь по утрам, она продолжала лежать в постели, стараясь выдумать причину, чтобы совсем не вставать. Единственное, что заставляло ее подниматься, это то, что люди рассчитывали на нее. Если бы не ее коллеги, она, вероятно, закрыла бы санаторий, продала землю и спряталась куда-нибудь подальше.

В последние несколько недель ей стало совсем невыносимо. По телевизору беспрестанно передавали новости о суде над Уинстонами. И всякий раз это выводило ее из себя. Это было дело Джека, его триумф, его победа.

Лина стала избегать тех мест, где стояли телевизоры. Но нельзя было скрыться от газетных заголовков, от постоянных звонков журналистов, которые хотели взять у нее интервью. Вся эта суета началась после того, как один из обвиняемых сказал на суде, что стрелял в нее.

Лина чувствовала себя уничтоженной. Ее жизнь стала всеобщим достоянием. И все по вине Джека.

Джек! Она изо всех сил старалась возненавидеть его, почувствовать справедливое негодование при мысли о нем. Но вместо этого тосковала по нему так, что плакала все ночи напролет. Как можно было знать, что этот человек предал ее, и в то же время желать увидеть его, прикоснуться к нему, почувствовать его близость? Неужели она так глупа?

– Смотри внимательно, Лина, – сказал Базз, включая телевизор.

– Что это?

– Интервью с Джеком.

Лина запаниковала.

– Нет! Не включай! Я не хочу ничего видеть!

– Жаль, – вздохнул Базз, – но тебе придется это посмотреть.

Она тяжело опустилась на диван и обхватила голову руками, думая, что не выдержит, если увидит его.

Когда его представляли, Лина готова была разрыдаться. Человек, которого все считали героем, разбил ее сердце. Ей хотелось выключить магнитофон, разбить кассету и выбежать из комнаты. Но вместо этого, когда Базз крикнул: «Смотри!» – она подняла голову и уставилась на экран.

Женщина, бравшая интервью, оказалась красивой блондинкой. Когда режиссер наконец развернул камеру, показав лицо Джека, Лина непроизвольно вскрикнула.

Его голубые глаза блестели, губы двигались. Он отвечал на вопросы вдумчиво и откровенно, ничего не скрывая, и сердце Лины заныло. Ей так недоставало Джека.

Несмотря на грим, под глазами у него виднелись темные круги, напряженные морщины пролегли вокруг рта. Он выглядел очень уставшим и осунувшимся, и Лине хотелось утешить его. Господи, неужели она совсем сошла с ума?

– Будь внимательна, – повторил Базз.

И она стала слушать. Лина услышала, как Джек назвал ее и Базза настоящими героями, как он восхищенно рассказывал о санатории, том месте, пребывание в котором еще два месяца назад считал нелепой затеей.

Когда интервью закончилось, Базз выключил магнитофон и подбоченился.

– Ну, что скажешь?

Лина расплакалась.

– Милая, – произнес Базз и, сев рядом, обнял ее. – Тише… тише.

– Зачем… зачем ты показал мне это? Ты ненавидишь его.

– Должен признать, я не думаю, что этот парень достоин тебя, но я не могу ненавидеть его. Лина, дорогая, да он звонит мне каждый день, справляясь о тебе.

Она удивленно посмотрела на охранника.

– Правда?

Базз кивнул.

– Может, он и шпион, но его не назовешь мерзавцем. Он просто с ума сходит, беспокоясь о тебе.

– Он… он предал меня.

– Не знаю, что произошло между вами, но готов поклясться чем угодно, что он не хотел причинить тебе зло. Ваш разрыв убивает его, Лина.

Какой же глупой она была, ведь ей стало больно от одной только мысли, что Джеку плохо. В конце концов, пострадавшей стороной здесь оказалась она. Лина доверилась ему, а он все разрушил, принявшись копаться в ее жизни, точно она была обыкновенной воровкой.

Однако когда он нашел время просмотреть все это? Папка выглядела довольно объемной, а у него после возвращения совсем не было времени. Он не брал ее с собой, когда они поехали в домик тети Софи. Джек не мог привезти ее из своего офиса, ведь они путешествовали налегке, и Лина наверняка заметила бы эту папку в его чемодане или в машине.

Следовательно, ему передали папку здесь. Но как?

Она запомнила его почерк, и он совсем не походил на тот, которым была подписана папка. Этот почерк имел сильный наклон, словно писал левша. Лина вытерла слезы, затем посмотрела на Элизу, которая казалась такой расстроенной, что Лине стало жаль ее.

Она взяла себя в руки.

– Элиза, ты провела много времени рядом с Марком. Ты, случайно, не заметила, он левша или нет?

Элиза робко улыбнулась:

– Он всегда пишет левой рукой. А почему ты спросила?

Покачав головой, Лина ответила:

– Это многое объясняет. – Это объясняло прежде всего то, что документы, вероятно, собирал Марк, а не Джек. Хотя она готова была поклясться, что делалось все по просьбе Джека.

Конечно, это не оправдывало Джека. Разве только он сделал запрос задолго до их путешествия на север. И Лина не могла обвинять его в скептическом отношении к ее санаторию. Ведь тогда он ничего о ней не знал, а она была упомянута в завещании его любимой тети. К сожалению, по роду своей работы Джеку часто приходилось сталкиваться с мошенничеством.

Лина вскочила и принялась расхаживать по комнате.

– Ты сказал, что у нас новые заказы на места?

– Очень много, они появились сразу после переданного по телевидению интервью.

– Возможно, многие хотят приехать из праздного любопытства, – заметила Лина.

– Разве это важно? Нас и раньше посещали скептики. Но после нескольких дней пребывания здесь их мнение менялось, – возразил Базз.

Это верно. Подумать только, ведь даже циничный Джек был покорен этим местом и полюбил свою собаку.

Лина вспомнила, с какой страстью он заявил, что Пончик останется с ним, хотя мог с легкостью оставить пса на нее и удалиться. Но он этого не сделал, и не потому, что хотел закрепить за собой наследство Софи. Ведь он предложил все имущество Лине. Конечно, это могло быть только красивым жестом.

Он сказал, что любит ее, а мужчины вроде Джека не бросаются словами. И уж конечно, он произнес их не для того, чтобы затащить ее в постель. Он еще и глазом не успел моргнуть, как она сама прыгнула туда.

Как же ей не хватало его любви!

Лина пребывала в полном смятении. Она взглянула на Базза, который беспокойно покусывал нижнюю губу.

– Что же мне делать? – прошептала она.

Базз немного помолчал, переглянулся с Элизой, а затем снова посмотрел на Лину.

– Прислушайся к голосу своего сердца.