Текст книги "Испытай меня грубостью (ЛП)"

Автор книги: Трейси Вульфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Вообще-то, Хлоя хочет сходить в спа-салон к косметологу и сделать педикюр, а это затянется на несколько часов. У тебя есть время встретиться сегодня?

Я почти готов отказать ему... потому что у меня гребаная тонна работы, которая должна быть выполнена сегодня, и, по крайней мере, три новые проблемы, с которыми нужно разобраться. Но есть что-то такое в его взгляде, что подсказывает мне, что это не просьба – это нечто большее. Поэтому я киваю, когда отвечаю:

– Конечно. Просто напиши мне, когда будешь готов.

Он кивает.

– Хорошо. Тогда увидимся чуть позже.

– Договорились, – я беру Хлою за руку и подношу ее к своим губам. – Было приятно познакомиться, Хлоя. Еще в школе мы всегда знали, что у Итана хороший вкус, но на этот раз он явно превзошел самого себя.

– Лесть всегда срабатывает, – подмигивая отвечает девушка.

– Нет, не всегда, – произносит Итан, притягивая девушку поближе к себе. – Не слушай его, Хло. От него одни проблемы.

– Да ладно, Итан, я уверен, что ты меня с кем-то путаешь, – с усмешкой отступаю я и подмигиваю Хлое. Злить Итана не входит в список моих дел на сегодня, потому что у меня реально нет на это времени.

Так что я даже почти успеваю добраться до лифта, когда меня перехватывает начальник охраны. За одним из пятисот столов с минимальными ставками, сидит пара мошенников, и он хочет посоветоваться, как с ними поступить. Я предлагаю ему делать все, что он обычно делает в подобных ситуациях, но все равно следую за ним до «Большого брата» – комнаты, которая обрабатывает видеопоток с каждой камеры казино. Если я хочу оставить свой след в этом месте... чтобы доказать своим подчиненным, что я больше, чем просто звездный сынок, который поддерживает политику своего отца... мне придется потратить на это время.

К тому времени, когда я принимаю решение – вышвырнуть их с серьезным предупреждением, но без участия полиции, мне уже приходит сообщение от Итана. Я пишу ему в ответ четкую инструкцию, как добраться до моего офиса, а затем направляюсь туда сам... после того, как получаю одобрительный кивок от начальника службы безопасности.

Не самое подходящее время, но и не самое плохое.

В конечном счете, мы с Итаном добираемся туда почти одновременно, хотя поднимаемся на разных лифтах... но я использую приватный, который останавливается прямо в моем офисе. И едва за моей спиной закрываются его дверцы, как друг уже стучит в дверь кабинета.

– Войдите, – произношу я, направляясь в бар, который мой отец оборудовал в углу офиса сразу, как построился «Атлантис». – Пиво? – спрашиваю я у Итана, показывая бутылку «Короны». – Или виски?

– Пожалуй, виски.

Я выгибаю бровь, но молча, наливаю ему двойную порцию «Лагавулина». Это определенно не простой дружеский визит.

Беру себе бутылку «Гиннесса» – я не поклонник безалкогольного пива как Итан – и передаю ему бокал виски.

Он направляется к моему столу, чтобы сеть на один из стульев, но замена, которую я заказал на днях, еще не пришла, и будь я проклят, если один из моих лучших друзей сыграет даже невольную роль в одной из проклятых игр моего отца.

– Давай оценим вид, – предлагаю я ему, направляя друга в небольшую гостиную с панорамным окном. Когда он опускается в одно из кресел, я не могу не вспомнить о том, что еще и двадцати четырех часов не прошло с тех пор, как к этому окну была прижата Ария.

Голая.

Покорная.

Хорошо оттраханная.

Так что, я сажусь лицом к окну. Последнее, чего бы мне хотелось прямо сейчас – это объяснять Итану, почему у меня внезапно встал, как у пятнадцатилетнего подростка на уроке английского.

– Итак, что ты здесь делаешь? – спрашивает меня друг, после того как делает большой глоток виски.

– Забавно. Я собирался спросить тебя о том же.

– Я уже сказал тебе, что отмечаю помолвку с прекрасной девушкой, – произносит он, глядя на меня поверх бокала.

– Не сомневаюсь, что женитьба на такой женщине, как Хлоя, определенно заслуживает празднования, но мы дружим уже не первый год, Ит. Дело в чем-то еще.

– Догадался.

– И говорю об этом. Так что валяй, приятель. Что случилось?

Он качает головой, выглядя слегка расстроенным.

– На самом деле, я знал, что ты вернулся с Гаити. Я приехал сюда, потому что хочу поговорить с тобой о Брэндоне.

– Оу, – я делаю глоток своего пива. – Конечно.

Я встречался с младшим сводным братом Итана пару десятков раз за эти годы, и всегда считал его мудаком. Здоровенным хреном, возглавляющим список первоклассных козлов, которые всегда получают то, что хотят и трахают всех без разбора. Разумеется, я никогда не высказывался по этому поводу. Отчасти потому, что он – младший брат Итана, и друг всегда заботился о нем, а отчасти потому, что так считали не все. Большинство людей, которые знакомы с Брэндоном, не видели в нем мудака, скрывающегося под маской очаровашки. Итан не входит в число этих людей... он точно знает, кто его брат, но он всегда так или иначе заботился о нем. Пытался уберечь его от неприятностей.

– Что он натворил на этот раз?

Итан одаривает меня пристальным взглядом, пока выражение его лица становится решительным, а взгляд холодным, как ночь в пустыне.

– Эта информация не должна уйти дальше этой комнаты.

Это предупреждение, но он мог бы и не произносить его. Итан и я может и играем за разные команды, но мы прикрываем спины друг друга годами.

– Значит, дела плохи, – делаю я вывод. – Рассказывай.

Он молчит еще некоторое время, но в конце концов допивает свой напиток и произносит:

– Он изнасиловал Хлою.

Поначалу, мне кажется, что я неправильно его понял. Но выражение лица у друга такое мрачное, а гнев и жестокость пылают во взгляде так сильно, что я уверен, мне не показалось. Тишина между нами затягивается, потому что я понятия не имею, что сказать. Я имею в виду, здесь нечего сказать, кроме:

– Что за херня, Итан?

– Это произошло давным-давно, когда они еще вместе учились в колледже. Он был выпускником, а она первокурсницей.

– Она на него не заявила.

– Она заявила, – Итан стискивает челюсти. – Моя мать со своим мужем заплатили ее семье, а те в свою очередь заставили Хлою отказаться от обвинений. Она забрала свое заявление, и подписала соглашение о неразглашении.

Мне опять нечего сказать, кроме как...

– Что за хрень?

После этих слов я поднимаюсь, забираю из его руки бокал и направляюсь обратно к бару, чтобы налить нам еще. В этот раз, я наливаю двойную порцию виски и себе. Тот факт, что он не протестует, когда я передаю ему бокал с тройной порцией алкоголя, который друг тут же проглатывает как портовый матрос в день зарплаты, подтверждает мне все, что я должен знать о душевном равновесии Итана. Или о его отсутствии.

– Я, бл*ть, не могу спать. Не могу, черт возьми, дышать. Все, что я могу – это думать о том, что он с ней сделал. О том, как он изнасиловал ее, а затем вытолкнул из машины на проезжую часть, словно она какой-то мусор. Как будто она – ничто.

– И она, вероятно, не единственная, с кем он это проделал, – Итан с грохотом ставит бокал на столик перед собой. – Ему только что исполнилось двадцать пять. Он баллотируется в Конгресс. Это его первый шаг на дороге к Белому дому, и есть чертовски высокая вероятность того, что он победит на выборах. Еб*ный насильник станет представителем Конгресса. И кто, твою мать, знает, не начнет ли он метить на должность сенатора. А потом и президента?

– Меня тошнит от одной лишь этой мысли. Хлое до сих пор снятся кошмары о том, что он с ней сделал, а этот ублюдок решил получить место в Конгрессе? Только через мой труп. Только через мой, гребаный, труп.

Теперь Итан выглядит злым и весьма решительным. И я его за это не виню. Если кто-то когда-нибудь навредит Арии... я пресекаю подобную мысль в зародыше. Отчасти потому, что даже не могу представить, что с ней случится подобное, а отчасти из-за того, что знаю ее всего несколько дней. Это безумие, что у меня уже к ней такие сильные чувства. Что я настолько к ней привязался.

– Ну, и какой план? – спрашиваю я через минуту.

Итан глубоко погряз в адских чертогах собственного разума, так что ему требуется несколько секунд, чтобы сосредоточиться на том, о чем его спросили.

– План?

– Что мы будем с этим делать?

Итан одаривает меня смертоносным взглядом.

– Мы уничтожим его. Я не смогу отправить его за решетку... по крайней мере, не за изнасилование Хлои. Но я покопался, и сукин сын легко и свободно обходил закон, прежде чем стал праведником. Брэндон – насильник, вор и дилер... и это только то, о чем я знаю на данный момент. Он ни за что не должен выиграть эти выборы. Ни за что.

– И какое к этому имеет отношение Вегас? – спрашиваю я, но уже знаю ответ. Дурное предчувствие, которое скручивает мои внутренности, говорит само за себя.

– Его подельники живут здесь, и у него есть трастовый фонд, который станет вишенкой на их общем торте. Энтони Занетти. Гэбриэл Сантини, – произносит он, глядя мне в глаза.

– Нико Вальдуччи, – произношу я имя, которое он не назвал. – Мой отец сотрудничал с ним много лет.

– Да, я знаю. Именно поэтому я приехал к тебе.

– У меня назначена встреча с Вальдуччи на начало следующей недели, чтобы обсудить то, что я не настолько лоялен к организованной преступности в своем казино, как всегда был мой отец.

– Вот как, – теперь Итан задумывается. И я тоже. У меня уже есть пара вариантов, которые мы можем использовать, если будем осторожны. И я не против того, чтобы слегка замарать руки.

Обычно, я не тот парень, которому нравится действовать исподтишка. Ты либо поступаешь правильно, либо нет. На самом деле, не существует никаких моральных поблажек, чтобы оправдать ложь, воровство, обман или убийство. Но если это... шанс, после стольких лет, победить Нико Вальдуччи и помочь Итану добиться справедливости для своей женщины? Да. Ради этого я готов испачкать руки. И у меня не будет проблем со сном, когда я закончу.

– Что ты задумал? – спустя минуту спрашивает Итан, и как только я открываю рот, чтобы ответить ему, из-за двери начинает раздаваться какой-то шум. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как на пороге появляется Ария, выглядя более дикой и разгоряченной, чем я когда-либо ее видел.

На ней малиновый сарафан, который подчеркивает каждый изгиб ее тела, заставляя оливковую кожу буквально светиться. Одна из бретелек соскользнула с плеча, а волосы уложены в стиле «я-только-что-вылезла-из-постели». Но мне хватает лишь одного взгляда на нее, как я уже пленен, а мысли переполнены миллионом различных вещей, которые я хотел бы с ней сделать... начиная с того, чтобы отшлепать ее упругую, пышную задницу на своем столе и заканчивая тем, чтобы похоронить свое лицо между ее бедер. Надолго.

Я так увлечен мыслями о том, чтобы довести Арию до оргазма, что едва не упускаю расстроенное выражение на ее лице, с примесью боли, замешательства и паники. В тот момент, когда я опускаю взгляд к девичьей груди, и до меня наконец доходит, что что-то не так, я тут же поднимаюсь с дивана и направляюсь к ней.

– Что случилось, Ария? Ты...

– Трахни меня.

Я останавливаюсь на полпути.

– Что ты сказала?

– Я сказала, чтобы ты трахнул меня. Прямо сейчас. Пожалуйста.

Итан поднимается со своего кресла и одаривает меня наполовину лукавым, наполовину обеспокоенным взглядом.

– Я приму это за сигнал, что мне пора.

Тот факт, что Ария даже не смотрит в его сторону, говорит мне обо всем, что я должен знать о ее настроении. Все мысли о Вальдуччи и мести, внезапно тонут в моем беспокойстве за нее.

– Детка, – я преодолеваю последнее расстояние между нами и прижимаю девушку к себе. – Что случилось? Что не так?

– Ничего не случилось. Я просто подумала о том, что ты сказал по телефону, и я хочу этого. Я хочу все это сейчас.

А потом она встает на цыпочки, прижимаясь в настолько горячем поцелуе к моим губам своим открытым ртом, что это напоминает порно. Позади нее раздается хлопок двери, который подсказывает мне, что Итан ушел.

Что-то не так. Я знаю, чувствую это в каждом ее движении и том, как она держится за меня. Но также, знаю и то, что чтобы так сильно не расстроило Арию, она хочет об этом забыть. Это то, о чем она меня просит.

И после всего сказанного мной, всего, что я обещал ей за последние пару дней... Я не собираюсь отказывать ей сейчас. Не тогда, когда девушка так уязвима, пока испытывает боль и отчаяние.

Осознание происходящего, которое расставляет все точки над «i» – становится последней каплей. С приглушенным стоном я подхватываю девушку на руки и несу к своему столу, пока она обхватывает своими длинными, великолепными ногами мою талию. Резкий взмах руки отправляет все бумаги со стола на пол. А затем, попка Арии оказывается именно там, где я ее и представлял – на отполированной поверхности моего деревянного стола, опасно балансируя на краю, пока я задираю кверху сарафан и срываю с нее трусики.

Глава 5

Ария

Себастьян сможет все исправить.

Эти четыре слова стали моей мантрой сразу, как я покинула родительский дом полчаса назад, и пока бежала от слов своего отца, которые он запускал в меня так, словно они были ракетами с тепловым наведением.

Такие слова, как ответственность. Семья. Обязанность. Люси.

Боже мой. Люси.

После всего, что случилось... всего, что я натворила, и всего, что было сделано со мной... прямо сейчас, я не в состоянии думать о Люси. Не в состоянии думать о том, как серьезно она больна. Не в состоянии думать о том времени, которое не смогу с ней провести... потому что не могу... подчиниться требованиям отца.

«Нет», – обещаю я себе, когда выдергиваю из-за пояса штанов рубашку Себастьяна, чтобы получить возможность провести руками и ногтями по гладкой, горячей коже на его спине. Все, о чем я сейчас буду думать – это он, и этот момент, и то, что он заставляет меня чувствовать.

Это не решит мою проблему. Но прямо сейчас... пока я чувствую, что еще одна ошибка, еще одна угроза или еще один отказ лишат меня контроля... этого достаточно. Себастьян прижимается губами к моему горлу, а затем кусает за ключицу, одновременно проталкивая в меня два пальца, чего более чем достаточно. Мужчина действует медленно, очень медленно – дразнит и дегустирует, посасывает и гладит каждую частичку моего тела. И когда он ускоряется...

Я задыхаюсь от того, как резко он разворачивает внутри меня пальцы и молниеносно отправляет за грань к оргазму, о приближении которого я даже не подозревала. Когда мое тело начинает медленно спускаться с небес, я уже не могу закончить мысль. Если Себастьян злится, то действует быстро. Изумительно. Дико.

– Ария, – для моего слуха его шепот звучит грубо, несмотря на то, что он скользит губами по моей ключице в сторону груди. Я выгибаю спину, ощущая себя гребаной акробаткой, лишь бы почувствовать его рот на своем соске. Но когда я дергаю мужчину за волосы, он отстраняется и впивается в меня взглядом, чтобы задать вопрос. – Нам стоит об этом поговорить?

– Нет, – задыхаюсь я. – Боже, нет.

Мужчина изучает меня одну секунду... две...

– Ладно.

А потом Себастьян меня целует – в борьбу решительно вступают губы, зубы и языки.

Это ощущается так хорошо... он ощущается так хорошо... и я хочу, чтобы это не заканчивалось. Хочу навсегда остаться здесь, прямо здесь в этом моменте, где переплетены наши языки, руки и тела.

Но я напряжена, потому что мое тело пылает в ожидании того, что он мог бы мне дать. Мужчина уже заставил меня один раз кончить – жестко и быстро – и я хочу большего. Я нуждаюсь в том, о чем Себастьян говорил мне по телефону. Во всем, что он предлагал мне. И даже в большем. Еще большем.

Я впиваюсь ногтями в твердые мышцы на его спине и наслаждаюсь тем, как он стонет. Тем, как его тело прижимается к моему, а член упирается прямо в мою киску.

Себастьян начинает отстраняться, и я понимаю... я понимаю, что он хочет вернуть себе контроль. Хочет восстановить его, чтобы продолжить пытать меня и заставлять кончать снова и снова. И я не против этого... а какая девушка будет? Но это не то, что мне нужно от него прямо сейчас.

Мне нужно не это.

Так что я обхватываю мужчину за талию ногами, а за плечи руками, и прижимаюсь к нему. Полный телесный контакт – вот чего я жажду – каждую его клеточку, соприкасающуюся с моей.

Он издает мрачный, надломленный стон, который простреливает меня насквозь и заставляет практически задохнуться от желания. Я закусываю его губу в ответ, недостаточно сильно, чтобы пошла кровь, но достаточно сильно, чтобы доказать ему, что я в деле. Что я хочу большего и хочу этого сейчас.

– Черт возьми, Ария! – задыхается он, когда отстраняется на несколько дюймов, прижимаясь своим лбом к моему.

– Именно это я и имею ввиду, – ворчу я, прямо перед тем, как снова прикоснуться к его губам своими. Я снова тону в ощущениях, наслаждаясь тем, как тело мужчины прижимается к моему. Лаская языком его бедные, истерзанные губы, я по одной всасываю их в свой рот, чтобы успокоить после того, как искусала.

А потом я разрываю тонкий шелк его рубашки, отчего пуговицы разлетаются во все стороны, потому что я буквально сдергиваю ее с него. Вероятно, она стоит больше, чем я зарабатываю за целый месяц, но сейчас мне плевать. Если я не почувствую его голую кожу напротив своей в ближайшие тридцать секунд, то клянусь, что сойду с ума.

Наконец, я полностью расстегиваю рубашку, и Себастьян отрывает от меня руки, чтобы передернуть плечами, сбрасывая ее на пол. На мгновение, я оказываюсь завороженной видом его груди... и фениксом, восстающим из пепла, которого он там вытатуировал. Он взывает ко мне, трогает до глубины души, когда я думаю о том, как тяжело я работала, чтобы возродиться. Восстать из пепла моего прошлого. Впервые я задумываюсь о Себастьяне... о том, что он тоже желает возродиться.

Но прежде, чем эта мысль успевает задержаться... укорениться... мужчина начинает повсюду касаться меня своими длинными, мозолистыми, талантливыми пальцами, которыми сейчас скользит по моей щеке, шее, груди, животу.

И этого все равно недостаточно. Впервые за это время, я задаюсь вопросом, а будет ли мне достаточно вообще? Перегорят ли наши с Себастьяном чувства, или страсть будет разгораться все сильнее и сильнее?

Но когда его руки оказываются на моих бедрах, раздвигая их еще шире, я больше не могу думать. Вместо этого, я выгибаю спину, впитывая его прикосновения.

Себастьян чертыхается, а затем одним быстрым, резким движением снимает с меня сарафан через голову. Бюстгальтер отправляется вслед за ним через секунду, а потом мужчина стаскивает с себя брюки и отпихивает их в сторону.

– Давай же! – приказываю я ему, потрясенная отчасти хрипотцой своего голоса, а отчасти своей собственной смелостью.

Он замирает напротив меня, и на минутку мне начинает казаться, что я зашла слишком далеко, чересчур нагло приказывая мужчине, когда очевидно, что ему самому нравится быть тем, кто все контролирует.

Я начинаю хныкать от этой мысли, цепляясь за него руками и притягивая все ближе, и ближе, и ближе, пока слезы отчаяния вытекают из моих закрытых глаз.

– Не бросай меня! – умоляю я Себастьяна, пока выгибаюсь и дрожу напротив него. – Пожалуйста, не оставляй меня в таком состоянии.

– Не оставлю, детка, – его голос хриплый и прерывистый, словно после бессонной ночи. – Я не смог бы, даже если бы захотел.

– Тогда, в чем...

– Презерватив, – быстро отвечает он, после того как наклоняется и начинает шарить в кармане брюк.

Я слышу легкое шуршание, когда он разрывает фольгу.

– Отдай его мне, – требую я, отпихивая его руки в сторону, чтобы получить возможность раскатать латекс самостоятельно медленным движением руки, из-за которого в груди мужчины зарождается рык, и Себастьян закатывает глаза. – Черт, Ария. Продолжай в том же духе и все закончится прежде, чем мы начнем.

– Обещания, обещания, – насмешливо шепчу я в его разгоряченную, соленую кожу на шее, когда, наконец, заканчиваю работу.

После насмешки Себастьян запускает руки в мои волосы, и дергает за них назад достаточно сильно, чтобы у меня на глазах снова выступили слезы... а киска начала истекать от желания.

– Давай же, – говорю я ему, отчаянно сжимая плечи мужчины, спину и задницу. – Мне необходимо почувствовать тебя внутри, сейчас.

Он не дожидается повторного приглашения, а проталкивается внутрь одним сильным, мощным толчком.

Я кричу от того, что мое тело приближается к еще одному оргазму в тот момент, как он заполняет меня.

– Твою мать. Бл*ть. Проклятие, – ругательства слетают с его губ, как молитвы, когда он отступает, а потом снова врезается в меня. И еще. И еще. – Ты ощущаешься так чертовски хорошо, Ария. Я, бл*ть, хочу остаться в тебе навсегда.

«Да, о, Господи, да», – я не могу произнести эти слова вслух... они слишком правдивы, для них слишком рано... но я хочу. Действительно хочу, потому что ни с кем и никогда, не чувствовала себя так хорошо, или так правильно. С тех самых пор, как четырнадцать месяцев назад сбежала без оглядки, а если говорить откровенно, то даже намного дольше.

Все это время Себастьян прижимает свою руку к нижней части моей спины, удерживая мое тело под идеальным углом, чтобы каждый толчок его члена приходился на точку G. Еще, и еще, и еще, и еще. До тех пор, пока мы не впиваемся друг в друга взглядом, а мое тело не начинает дрожать от необходимости кончить еще снова.

– Прошу, – молю я его, хаотично двигая бедрами, и не попадая с ним в один ритм, когда желание становится нестерпимым.

Его вторая рука мгновенно оказывается на моем бедре, сжимая достаточно сильно, чтобы остались синяки, но недостаточно сильно, чтобы серьезно навредить. Он удерживает меня на месте без движений, чтобы я не смогла спастись или получить разрядку. У меня больше нет никакого выхода, кроме как принимать то, что он предлагает. Принимать, принимать и принимать, пока я не взорвусь от всего этого. И когда он начинает скользить по мне своим длинным пальцем от бедра к клитору, я знаю, что ущерб уже нанесен. Прямо сейчас и до конца моих дней.

Я больше не хозяйка своему собственному телу. Теперь весь контроль в руках Себастьяна, которое он может использовать как оружие... или щит.

Это дар и проклятие, и я хочу, чтобы это закончилось так же, как я хочу, чтобы это продолжалось вечно.

– Себастьян! – выкрикиваю я высоким голосом на выдохе, который не похож на мой обычный тон. – Сделай это! Просто, бл*ть, сделай это.

Мужчина ухмыляется мрачно и порочно. А потом обводит мой клитор пальцем, щелкая по нему один раз, второй.

Но этого недостаточно. Я слишком заведена, слишком чувствительна, мое тело стремится разлететься на двадцать разных частей, пока экстаз и агония все продолжают и продолжают нарастать.

– Себастьян, пожалуйста! – в этот момент я, черт возьми, готова умолять его, и мне плевать на это. Если он не сделает что-нибудь в ближайшее время, я сойду с ума. Я почти...

Мужчина сильно сжимает мой клитор одной рукой, а другой щипает за сосок. И я взрываюсь как фейерверк на гребаное четвертое июля.

Более того, Себастьян кончает вместе со мной, издавая стоны, выгибаясь и дрожа, когда продолжает вбиваться в меня медленными, долгими толчками, от которых перехватывает дыхание.

Это длится целую вечность, секунды перетекают в минуты, пока я удерживаю его в своих объятиях сжимая руками и ногами. Дело не в том, что он вроде как торопится отстраниться, но я не собираюсь рисковать. Я чувствую себя хрупкой, подавленной, отчаявшейся, и мне нужны эти моменты с ним. Затишье после бури.

Я все жду, когда он попытается отодвинуться, но мужчина этого не делает. Вместо этого Себастьян упирается лбом в изгиб моей шеи и покрывает нежными поцелуями челюсть, плечо и ключицу. Все до чего может дотянуться, пока мы медленно спускаемся с небес на землю.

Когда он заканчивает; когда я наконец понимаю, что Себастьян собирается меня отпустить, то ослабляю хватку. Он слегка отстраняется и заглядывает мне прямо в глаза, которые, я знаю, уже опухли от слез, а взгляд кажется запутанным и обиженным. Очень обиженным. Я готовлюсь к неизбежному допросу и требованию объяснить, почему так странно себя вела. Была такой приставучей. Такой нуждающейся, хотя еще сегодня утром утверждала, что вряд ли захочу пересечься с ним еще раз.

Но Себастьян ничего не говорит о моем странном поведении. Мужчина неохотно выходит из меня, а затем отходит, чтобы избавиться от презерватива.

Я наблюдаю за ним пару секунд, любуясь тем, насколько сексуально перекатываются мышцы на плечах и спине мужчины, пока он двигается. Еще сильнее влюбляясь в него из-за того, что он поглядывает на меня через плечо, будто даже несколько секунд, в которые он меня не видит, кажутся ему слишком долгими.

Но я не могу вечно оставаться на его столе с голой задницей и раздвинутыми ногами, как бы мне этого не хотелось. Поэтому, я осторожно спускаюсь вниз, а затем подбираю лифчик и сарафан с пола, быстро натягивая их на себя. Трусики... уже не вернуть, потому что я свернула их в клубок и закинула в мусорное ведро Себастьяна.

Осознание, что они там... такие яркие, провокационные и совершенно неуместные среди стружки от карандашей и листов белой бумаги, которая сейчас лежит там... в конец убивает весь кайф от секса, который тек по моим венам. Это заставляет меня чувствовать себя дешевкой. Неуместной дешевкой. Которой здесь не место – в мире Себастьяна.

И ведь это правда, верно? В конце концов, я только что закончила трахаться со своим боссом в его офисе второй день подряд. И я снова позволила ему сделать все, чего он хотел. Кстати о клише.

Одна из главных проблем заключается в том, что мне теперь везде не место. Из всех шляп, которые я примерила за последние четырнадцать месяцев, из всех людей, которыми я пыталась быть... или не быть... эта та, которая мне нравится больше всего. Та, которую я действительно хотела бы оставить на некоторое время, чтобы просто посмотреть, насколько она мне подходит.

Я не знаю, то ли это осознание, то ли вид моих трусиков, лежащих в его мусорной корзине, то ли просто то, что я впервые могу ясно мыслить с тех самых пор, как прошлой ночью Себастьян приказал мне прижать руки к окну... Чем бы это не было, но мне вдруг становится страшно. Я в ужасе от того, что есть. Что было. И чем это может оказаться.

Но как только я распознаю эту эмоцию, на меня накатывают и все остальные. Все возвращается.

Моя сестра.

Мой отец.

Карло.

Моя мать.

Выбор, который я сделала четырнадцать месяцев назад, и который продолжаю делать сегодня.

Взгляд полный разочарования, отвращения и ярости на лице моего отца этим утром, прямо перед тем, как я развернулась, чтобы убежать.

Я стараюсь держать себя в руках, чтобы бурлящий беспорядок в моей голове, не отразился на моем лице, но вероятно у меня не выходит, потому что Себастьян начинает тянуться ко мне.

– Нам стоит об этом поговорить? – как эхо звучит его повторяющийся вопрос.

Мой ответ остается неизменным.

– Нет.

Мужчина выглядит не впечатленным, его улыбка губительна, а в глазах цвета зеленый электрик нет ничего, кроме веселья.

– Да, и теперь, когда мой член не принимает активного участия в разговоре, тебе не удастся отвертеться.

– Без вариантов, – я указываю на черные хромированные часы, висящие на противоположной стене. – Мне нужно привести себя в порядок. Предполагается, что через пятнадцать минут я должна быть в зале.

– На хрен зал, – говорит он мне, и помимо секса, это одно из тех немногих ругательств, которые я слышала из уст Себастьяна. Это заставляет меня задуматься. Или меня заставляет задуматься тон его голоса, который он использует в офисе – серьезный, контролирующий, заставляющий мои трусики становиться влажными. Обычно, кроме моментов, когда мы трахаемся, он не разговаривает со мной подобным тоном, но судя по тому, как он расправляет на мне одежду и увеличивает между нами расстояние... сегодня продолжения не будет.

Но стоять здесь, копаться в моей голове, анализировать мои чувства и обсуждать прошлое – тоже не вариант. Не сейчас. Возможно, вообще никогда, но точно не сейчас. И определенно не с ним.

– У меня действительно нет желания этого делать, – легкомысленно произношу я, собираясь привести себя в порядок, потому что все остальное слишком сложно и причиняет очень много боли. – Бог знает, как давно это было.

Себастьян стреляет в меня взглядом с явным раздражением. Юмор после секса определенно не его тема. Буду знать. Тем более, если речь идет о диапазоне эмоциональной глубины, которую я должна предоставить ему прямо сейчас. Если Себастьяну это не по вкусу, то это не моя проблема.

– Не возражаешь, если я снова воспользуюсь твоей ванной? – спрашиваю я, уже шагая по шикарному ковру с длинным ворсом в еще более шикарную ванную комнату в углу кабинета. – Мне нужно подготовиться.

– Конечно. Иди.

– Спасибо, – но, когда я вхожу в роскошную ванную, Себастьян не позволяет мне закрыть перед его носом дверь, как сделал вчера. Вместо этого, он проталкивает меня глубже в помещение, а затем заходит внутрь сам. Его ванная нормального размера, но сейчас, когда мои эмоции вышли из-под контроля, для нас двоих в ней недостаточно места.

– Что ты делаешь? – требовательно спрашиваю я, внезапно запинаясь. Я пришла сюда, потому что мне нужна минута, чтобы взять себя в руки; минута, чтобы привести в порядок мысли и взять под контроль свои эмоции. Я не смогу сделать это при нем... если бы я могла, то не просила бы пойти в ванную первой.

– Я думаю, что это очевидно, – теперь он нависает надо мной, прижимая меня к раковине.

– Мне нужно привести себя в порядок! – пронзительно выкрикиваю я ему, слишком напуганная в данный момент, чтобы думать о вежливости. На меня наваливается все – моя семья, моя жизнь, Себастьян и тот секс, который у нас есть... и мне просто необходима минута тишины, чтобы все обдумать. Чтобы вернуть себе контроль, и получить возможность разобраться со своим дерьмом раз и навсегда.

– Кто тебе мешает?

– Разумеется, ты.

После этих слов, я поворачиваю голову и встречаюсь с ним глазами в зеркальном отражении. Уверенный, спокойный, и решительный взгляд на его лице, подсказывает мне, что мужчина не собирается сдаваться. Не сейчас, не в этом вопросе.

Я отвожу взгляд и прячу лицо. Я больше не могу на него смотреть и чертовски уверена, что не хочу смотреть прямо сейчас на себя. Не тогда, когда я такая взъерошенная, такая потерянная, и безусловно... безусловно... лишенная контроля. Мой контроль – фальшивка, но это единственное, что пообещал мне Себастьян и это единственное, чего я хотела все это время. Контроль, который я получаю во время нашего секса.

Но вот она – я, дрожащая и взволнованная, да какая угодно, кроме контролирующей, в то время как Себастьян делает именно то, что хочет, и когда хочет. Каким образом я должна вернуть себе контроль?