Текст книги "В объятиях пришельцев (ЛП)"

Автор книги: Трейси Сент-Джон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

От воспоминаний о прошлой ночи, о восхитительном сексе с ним, её женственность снова запульсировала. Конечно, это всё из-за вина, напомнила она себе. Находясь под влиянием терпкого напитка, она поняла, почему раскованные пласианские женщины так жаждут внимания калкорианцев.

Удовлетворив свое любопытство к землянкам, они улизнули до того, как она проснулась. И ей не нужно беспокоиться, что они похитят её и сделают сексуальной рабыней. Они могли бы сделать это. Она ведь полностью отдалась им. И вздрогнула, вспомнив об этом. Она подчинялась калкорианцам во всем, оказывая только символическое сопротивление.

Трое мужчин одновременно творили с ней такое, о чем она и не подозревала! Неужели это была она, чопорная Амелия Райан, послушная дочь Марты Райан?

Что если проснувшись сегодня утром, она обнаружила бы всех членов клана рядом с собой? Что если бы они снова попытались заняться с ней сексом? Теперь, будучи в здравом рассудке, она, конечно же, сопротивлялась бы. Учли бы они её выбор?

«Я возьму её сейчас».

Доминантный тон Раджира не допускал возражений. Она вздрогнула.

Сейчас это не важно. Они оставили её в покое.

– И мне пора. – Она обвела взглядом пустую комнату. Её тоже ждала собственная работа.

В большом зале, где состоялась вчерашняя презентация, для гостей Исрэлы организовали шведский стол. Большинством из тех, кто ночевали здесь, оказались мужчины.

О том, как Исрэла наслаждается молодыми мужчинами, причем чем неопытнее, тем лучше, слагали легенды.

Некоторые из гостей выглядели такими же потрясенными, как Амелия.

Она задержалась, чтобы съесть немного фруктов, прежде чем вызвать шаттл и вернуться в свои апартаменты. Выйдя на улицу, Амелия заморгала от яркого утреннего света. Безымянная столица Пласиуса напоминала мягкий тропический рай, где никогда не бывает слишком холодно или жарко.

Только свет двойных солнц, разделявших небо в течение шести часов, беспокоили случайных путников. Тех, кто решился покинуть убежище дома в такое время.

Столица располагалась вдоль единственного на планете моря – этот узкий оазис граничил на западе с обширной пустыней, из которой в основном состояла планета.

К северу от столицы находился район с умеренным климатом, с настолько пышной растительностью и дикой природой, что пласианцы даже не пытались её освоить. Они позволяли плодородной природе разрастаться, уничтожая лишь то, что угрожало поглотить сам город. Река протекала сквозь лес и середину города, впадая в розовый океан. Истоком реки являлся огромный ледник, никогда не видевший яркого света двойных солнц. Как и самих пласианцев, всю планету кидало из крайности в крайность.

К югу располагались сельхозхозяйственные угодья, обеспечивающие всех пропитанием. Маленькие деревеньки тянулись до самого горного хребта Лисидия, изображенного на её картине, с которой и начались все её неприятности.

Амелия забралась в шаттл и ввела координаты своих апартаментов в бортовой компьютер. Шаттл взлетел, быстро и безопасно доставив Амелию в её временное жилище.

Ей не надо беспокоиться о пилотировании. Все шаттлы пласианцев были подключены к центральному процессору, контролировавшем транспортную сеть. Если в систему не запрограммировали неторопливое путешествие, то компьютер выбирал самый быстрый маршрут. Амелия не сомневалась, пласианцы разработали подобную технологию с единственной целью – непрерывно получать наслаждение в пути туда и обратно.

Поездка домой предсказуемо прошла без происшествий. Едва войдя в свои апартаменты, Амелия тут же сбросила босоножки на каблуках и вздохнула, ступив на мягкое напольное покрытие.

Она повернулась кругом, любуясь открывшимся видом. Её апартаменты состояли из большой комнаты, туалета и кухни. Шезлонг, три стула, небольшой обеденный стол и её мольберт составляли всю мебель в квартире, не считая вездесущего водопада, бассейна и очага.

Но то, что действительно заинтересовало её, виднелось за стеклянными стенами. Под зелено-голубым небом мерцало озеро, переливаясь от сиреневого до нежно-фиолетового оттенка на отмели. Горы, покрытые каскадами алебастровых цветов, растянулись по далекому горизонту, словно гибкое туловище экзотического зверя.

От этого пейзажа у нее всегда перехватывало дыхание. Она часто задавалась вопросом, как осмелилась нарисовать такую красоту. Попытка воспроизвести всё это великолепие на холсте казалось богохульством. И всё же она решилась. Как она могла не сделать этого?

Она подошла к мольберту. После дюжины неудачных попыток, она наконец нашла самую главную работу в своей жизни. Если её пальцы следующие шесть недель смогут удерживать кисть, она закончит картину. Всего шесть недель.

Она перевела взгляд с холста, покрытого первым слоем краски, на свои руки. Вытянула их перед собой. Растопырила нежные, словно у морской звезды, пальцы.

Никаких шрамов, никаких опухших суставов, никаких физический повреждений вообще.

Ничто не указывало, что её дни как художника сочтены.

Амелия опустила руки. Она должна немедленно приступить к работе, но сначала нужно переодеться.

Она сменила платье на свой любимый наряд, состоящий из спортивных штанов и футболки. Затем увидела себя в зеркале и рассмеялась.

«Сейчас, находясь в одиночестве, я более одета, чем когда находилась в зале, полном народа!»

От подобной нелепости она рассмеялась. Возможно, если бы калкорианцы увидели её в таком образе, то она вернулась бы домой вчера вечером, а не сегодня утром.

От этой мысли всё веселье пропало. От воспоминаний о трех восхитительных мужчинах Амелия задрожала.

Она всё ещё чувствовала унижение от столь несдержанной реакции собственного тела на их прикосновения, её распутности в ответ на их приказы. Чем более беспомощной она становилась в их руках, чем более смущающими были их требования, тем больше она возбуждалась.

Вторжение в её нижнее отверстие. То, как они настояли, чтобы она попробовала сперму Брефта и проглотила её. Несмотря на её решимость забыть о нравоучениях матери и ханжеских суждениях безумно фанатичного правительства Земли, Амелия считала подобный разврат грязным и непристойным. Хуже всего оказалось осознание, что чем более извращенно они действовали, чем больше доминировали её любовники, тем более дико возбуждалось её тело.

Много лет назад, проходя криминальные психологические тесты, Амелию назвали сексуально покорной. С возможными мазохистскими наклонностями. От беспощадного доминирования калкорианцев прошлой ночью её, несомненно, окутал туман желания.

Треск разрываемой одежды, их требовательные рты и руки, их бескомпромиссная настойчивость, чтобы она удовлетворила их инопланетную плоть…

У нее перехватило дыхание, а лоно увлажнились. Она возбудилась, просто думая о клане.

– Довольно! – сказала она себе. И подошла к мольберту, решив забыть о калкорианцах.

Прежде чем она взяла кисть, раздался сигнал, предупреждающий о входящем видеозвонке.

Нервничая, она подошла к видкому. Что если клан всё-таки будет её преследовать?

– Ответить, – прошептала она.

Видком ожил, и Амелия едва сдержала стон.

– Привет, Джек, – сказала она.

Джек Фрэнк, официальный представитель землян, проживающих на других планетах, так же по мнению Амелии, являлся неофициальным придурком. Преждевременно облысевший двадцативосьмилетний парень напоминал жабу, особенно когда раздувался от собственной значимости как «связующего звена» правительства между инопланетянами и Землей. Амелия с большим наслаждением задевала его самолюбие, называя по имени, а не по титулу.

В его голосе отражалось чувство собственного превосходства.

– Амелия, на Пласиусе возникла неприятная ситуация. Туда прибыл калкорианский клан.

– Знаю. Я видела их.

– Ты… – От её спокойного тона он на мгновение сдулся. Моргнул мутными темно-карими глазами. А когда в полной мере осознал, что она сказала, снова надулся. Выпучил налившиеся кровью глаза. Боже, он походил на тех огромных лягушек-быков, пожирающих друг друга, подумала Амелия. Она едва не содрогнулась от отвращения.

Следующие фразы он почти провизжал:

– Что они сказали? Что ты позволила им сделать с собой? Почему не предоставила полный отчет?

– Успокойся, Джек. Они не сделали ничего, что нарушало бы нормы поведения на Пласиусе. Кажется, они вполне довольны обычаями этой планеты. – Она надеялась, что «нормы» поведения на Пласиусе останутся загадкой для Фрэнка. Кроме нее, только несколько правительственных чиновников встречались с Саусин Исрэлой и её советниками. Амелия сомневалась, что даже любвеобильные пласианцы занимались сексом на подобных встречах.

К её облегчению, посредник Фрэнк, казалось, ничего не знал о соблазнительных наклонностях пласианской расы.

– Калкорианцы подходили к тебе?

– Они присутствовали на вечеринке, которую я посетила вчера вечером. И, казалось, хотели устранить недоразумения, возникшие между нашими народами.

Он погрозил ей толстым пальцем.

– Будь осторожна с этими существами. У них сомнительные намерения. Они, по сути, самые развратные твари во вселенной.

– Я не почувствовала никакой угрозы. На самом деле, сомневаюсь, что снова увижу их. – Только первое предложение оказалось ложью.

– Если ты почувствуешь угрозу, если они по какой-то причине снова подойдут к тебе, сразу же сообщи мне. Вообще избегай встречи с ними. Ты не должна оставаться на этой планете, если окажешься в опасности.

От его слов её сердце забилось вдвое быстрее. Она посмотрела за окно, на улицу.

Оставить Пласиус, прежде чем нарисует столь потрясающую природу? Да она скорее перережет себе вены.

Эта жаба не поймет. Такие как он никогда по-настоящему не увидят раскинувшегося перед ними великолепия. Он взглянет на окружающую природу и не увидит ничего, кроме больших камней и огромной грязной лужи. Он слеп ко всему, что принижает его собственную значимость.

Её голос прозвучал холодно и отчужденно.

– Уверена, что всё будет в порядке, но сообщу, если они снова попытаются связаться со мной. – Ну вот, она снова обрекла себя на адские муки. Откровенно соврала чиновнику правительства Земли.

– Сделай это. На кону твоя добродетель. Фрэнк отбой.

Видком погас. Амелия откинулась на шезлонг и погрузилась в его мягкость.

Она отказывалась покидать Пласиус, прежде чем закончит картину. Даже если клан Раджира будет преследовать каждую секунду в день, даже если целый калкорианский клан появился на Пласиусе только, чтобы похитить её, она должна закончить свою последнюю картину. В любом случае, её добродетель давно канула в лету.

Несмотря на решимость, Амелия вздрогнула при мысли, что представители собственного народа насильно увозят её с Пласиуса. Каким бы смешным это ни казалось, но возвращения на Землю она боялась больше, чем калкорианцев.

Матара не должна бояться клана.

Хорошо, кем бы она ни была.

Матара должна опасаться землян?

Кто такая матара?

Амелия перевела взгляд с видкома на мольберт. Затем снова на видком. Сдалась и произнесла:

– Позвонить послу Врилл.

В ожидании ответа она взяла карандаш, делая наброски в блокноте.

Врилл ответила через некоторое время.

– Амелия! Как ты себя сегодня чувствуешь?

Амелия улыбнулась в ответ на восторг подруги от её звонка. Врилл часто шокировала, но Амелия прекрасно знала, какое доброе сердце у этой пласианки.

– Отлично.

Глава Врилл заблестели.

– Как тебе показались калкорианцы прошлой ночью?

Амелия почувствовала, как румянец смущения разлился по её щекам.

– Ты про что?

Врилл хрипло рассмеялась.

– Я видела, как их нобэк спас тебя от той толпы. – Её рот открылся, и, казалось, она позабыла о клане. – О, твоя картина, Амелия! Я заплакала, когда увидела её! Многие пласианцы почитают тебя как богиню за создание подобной красоты. Я сама почти поверила в это. Все жаждали прикоснуться к тебе, к той, что создала такое великолепие!

Амелия смутилась.

– Это всего лишь я. Врилл. Ты же знаешь.

– Но твое искусство… – Она прикрыла глаза. – Оно великолепно. Я всё ещё вижу ту гору, что ты нарисовала. – Она открыла глаза и улыбнулась. – Ты слишком скромна, моя подруга. Я рада, что с тобой всё в порядке. Так или иначе. Тебе не больно?

– Я вернулась домой целой и невредимой.

Врилл снова озорно ухмыльнулась.

– Если бы тебя ранили, уверена, сексапильный имдико крутился бы вокруг тебя сейчас. И это стоило бы небольшой боли. Тебе понравились твои новые знакомые?

Амелия прикинулась невинной глупышкой.

– Они не совсем такие, как я ожидала. Они показались мне интересными.

– Интересными! – Пласианка рассмеялась и покачала головой. – Ты невыносима. Отбрось уже эти дурацкие земные запреты и признай, прошлой ночью у тебя случился самый потрясающий секс в твоей жизни.

– Я ни слова не говорила о сексе с ними!

– Сладкая невинная Амелия Райан прошлой ночью вошла в гостевую комнату с калкорианским кланом и не выходила оттуда до следующего утра. – Врилл облизнулась. – Все, кто бы на приеме видели это, и мы знаем: калкорианцы не будут уединяться с женщиной, чтобы просто поговорить.

Амелию охватил ужас.

– Все знают?

– Конечно, знают. Тебе сейчас обзавидовались все женщины, так что прекрати краснеть. Мы все так рады за тебя, и все согласились, что ни слова не расскажут другим землянам о твоих… – она захихикала, – …проступках.

– Ты уверена? На Земле женщин обвиняют в занятиях сексом даже после изнасилования. Если мой народ узнает…

Врилл закатила глаза – эту манеру она переняла от Амелии.

– Исрэла издала закон, защищающий любого замлянина, пожелавшего получить наслаждение на Пласиусе. Никто не имеет права рассказывать об этом посторонним. Я думаю, она сделала так из-за тебя. Знаешь, она очень беспокоится о тебе. И как ты можешь произносить слово «изнасилование»? Клан оказал тебе честь. Они ведь потрясающие любовники?

Амелия собрала остатки своей гордости и взглянула в лицо подруге.

– Они не только восхищались мной, но и я восхищалась ими. Тебе придется довольствоваться этим, потому что я больше не скажу ни слова.

Врилл завизжала от восторга:

– Я знала! Я так рада за тебя. Когда ты снова их увидишь?

– Мы не договаривались о свидании, – сухо ответила Амелия. Она поспешно сменила тему и поинтересовалась тем, из-за чего позвонила Врилл. – Ты говорила, что они ищут матару? Что это?

– Ты не знаешь? Матара вынашивает детей клана. С ней клан заключает постоянный союз, как брак на Земле, но с одной лишь разницей: у калкорианцев нет разводов. Матара – если им повезет найти её – любимая клана, четвертый член их семьи. В наши дни матара – дефицит. Я даже слышала, что у калкорианцев наступил в связи с этим реальный кризис.

– Трое мужчин на одну женщину?

Врилл задрожала, её черные мраморные глаза потемнели от желания.

– Восхитительно, не так ли? Калкорианские женщины овулируют лишь один раз в год, и у них мальчиков рождается больше, чем девочек. Даже с формированием кланов из трех мужчин, их собственных женщин по-прежнему не хватает, потому они путешествуют по вселенным.

При упоминании об овуляции Амелия поняла, что у нее сбился цикл.

Она быстро подсчитала дни, ругая себя за опрометчивость. Почему она не подумала об этом прошлой ночью? Она попыталась представить, как будет объяснять посреднику Фрэнку, что забеременела от калкорианского клана. И содрогнулась, заранее зная, чем всё закончится, попыталась представить, как будет просить убежища у Исрэлы. И тут же расслабилась, ведь по её подсчетам, в таком разговоре не возникнет необходимости.

– Так они ищут совместимый с ними для размножения вид? Они уже кого-нибудь нашли? – спросила Амелия.

– Я не знаю. А они нашли? – ухмыльнулась Врилл.

– Откуда мне знать? Я сомневаюсь, что землянки подойдут им, даже несмотря на слухи об общих предках. Калкорианцы более одарены природой… чем земные мужчины. – Она вспомнила об их двойных членах и скрестила ноги.

– Давай! Опиши различия, – подначивала пласианка.

– Врилл!

Она закатила глаза.

– Глупенькая девчонка. Приятно сознавать, что калкорианцы излечат тебя от ханжества. Они научили тебя чему-то новому прошлой ночью?

Амелия покачала головой:

– Мне нужно идти. Я сегодня ещё вообще не рисовала.

Врилл вздохнула:

– Хорошо. Скоро мы встретимся за обедом. Я напою тебя и заставлю рассказать все грязные подробности.

– До свиданья, Врилл! – Амелия разорвала связь и уставилась на только что сделанный эскиз. Со страницы блокнота на нее смотрели все трое калкорианцев. Она очень точно отобразила каждого из них: сексуальную хищную улыбку Брефта, нежный, но напряженный взгляд Фленчика и непринужденную уверенность Раджира. Она облизнулась и подумала, как надолго они останутся на Пласиусе. Достаточно долго, для того чтобы подтвердилось, что они не смогли её оплодотворить?

– Вы будете очень разочарованы, мальчики, – сказала она, обращаясь к рисунку. – Но ведь вы не хотели ничего большего, не так ли? Вам лишь нужно было просто унять свою похоть.

Она отложила карандаш и встала. Подошла к мольберту и, отбросив мысли о клане, впитывала в себя пейзаж за окном.

Но прежде чем Амелия взялась рисовать, нежный перезвон оповестил о стоявшем у двери посетителе.

– Ну что ещё? – застонала она.

Вероятно, это хозяин гильдии, всё ещё находящийся под впечатлением от прошлой ночи. Или, возможно, Исрэла, уже не такая отчужденная, очарованная картиной Амелии. Кто бы ни пришел к ней в гости, она отправит его прочь. Она и так достаточно времени потратила в пустую.

Её короткое приветствие замерло на губах в тот же миг, как она распахнула дверь. Раджир, улыбаясь, стоял на пороге. Позади него, поверх его плеч, на нее смотрели Фленчик и Брефт.

Разумом она понимала, что нужно что-то сказать. В конце концов, выдавила из себя тихое:

– Привет.

Как будто только этого и ожидавшие, мужчины вошли в квартиру. Прежде чем Амелия отступила назад, Раджир обнял её, накрыв рот в требовательном поцелуе, сразу же воспламеняя все её чувства.

Амелия задрожала, ошеломленная напором Раджира и собственным, внезапно нахлынувшим желанием.

Он прижал Амелию к себе, нетерпеливыми руками поспешно стягивая с нее одежду. Сначала спортивные штаны. Затем Раджир позволил Фленчику снять с нее рубашку. Брефт в это время раздевал Раджира.

Ошеломление от неожиданных ласк постепенно отпускало, и Амелия попыталась запротестовать.

– Не…

Раджир остановил её, накрыв рот в проникающем поцелуе. Подхватил Амелию на руки и отнес к шезлонгу, там же стянул с нее нижнее белье. Затем накрыл ее своим телом, прижимаясь гладкой грудью к её груди. Его двойные члены, скользкие и готовые, коснулись внутренней поверхности её бедра. От его твердой длины, пульсирующей настолько близко от её собственного потайного местечка, Амелия инстинктивно раздвинула ноги пошире, позволяя ему получить лучший доступ к себе. После столь внезапной, но такой восхитительной атаки, у нее не было возможности защитить себя.

Раджир толкнулся в нее пальцами, обнаружил, что она очень влажная. Вставил в нее сначала один палец, затем два. Стал жестко трахать её пальцами, одновременно потирая ладонью клитор. Она застонала, ещё пошире раздвинув бедра. Жар, пульсировавший в низу живота, расплавил остатки сопротивления.

Её тело отказывалось подчиняться моральным запретам. Она хотела, чтобы Раджир взял её так же, как прошлой ночью. Она жаждала, чтобы он снова наполнил её.

«Кроме того, он, вероятно, сделает всё, что захочет, разрешу я или нет», – подумала Амелия. И судорожно вздохнув от этой мысли, бессознательно выгнулась ему навстречу всем телом. Она слишком ослабла, чтобы оттолкнуть его внезапно потяжелевшими руками. Всё тело, словно сговорившись, беспомощно трепетало в его объятиях.

Раджир вынул пальцы из лона, и Амелия почувствовала ноющую боль от образовавшейся пустоты. Всего лишь через мгновение Раджир прижался двумя членами к обоим её отверстиям. Он разорвал поцелуй, не сводя с нее пристального взгляда. Его фиолетовые глаза потемнели от желания.

«Сейчас я скажу ему остановиться. Сейчас я скажу ему, что не желаю этого».

Даже когда Амелия, идя на поводу у собственной гордости, собралась остановить их, её предательское тело отреагировало инстинктивно, обхватив ногами бедра Раджира.

– Подожди, – сказала она ослабевшим голосом. – Это неправильно. Я не могу.

Раджир в ответ толкнулся в нее. Её плоть поддалась, открываясь ему, принимая его внутрь. Ощущая чудесную наполненность и всепоглощающее наслаждение от его толчков в оба ее интимных местечка, она задыхалась от его медленных толчков. Наслаждение смело последние из её запретов, заставляя полностью подчиниться похоти. Всё это время он наблюдал за ней, охваченный точно таким же возбуждением, что и она.

– Прекрасная Амелия, – прошептал. И лизнул её губы кончиком языка.

Он увеличил скорость и силу толчков. Всё тело Амелии охватил жар, в ней нарастал, подавляя всё остальное, обжигающий свет. Она качала головой из стороны в сторону и скулила, словно животное. И вот потрясающе ослепительный белый свет охватил всё её существо. Крики Амелии перекрыл рев наполняющего её собственной страстью Раджира.

Наконец Раджир оторвался от нее. Всё ещё вздрагивая от желания, Амелия всхлипнула от образовавшейся после него пустоты. И только тогда вспомнила об остальных. Они стояли рядом, оба обнаженные и возбужденные.

Когда Раджир окатился в сторону, его место занял Фленчик.

Она вспомнила, что должна сопротивляться, но вместо этого сгорала от потребности, чтобы он заполнил возникшую после драмока пустоту. Пока она молча спорила сама с собой, Фленчик вошел в нее, решая дилемму.

Он прижал её к себе и поднял, по-прежнему пронзая членом. Затем встал на колени на шезлонге и опустил её на себя сверху. От восхитительных спазмов в лоне у Амелии затуманилось сознание. Она обвила ногами его талию. Поддерживая сильными руками, он помогал ей скользить вверх и вниз по своим членам. В этой позе Амелия могла восхитительно тереться клитором об основание его членов. Он толкался пахом вверх и вниз, проникая горячей влажной плотью в её горячую влажную плоть. Она буквально повисла на его широких плечах, стремительно приближаясь к пропасти. И вот снова, так скоро, она собиралась разлететься на части, уже близко… Амелия, откинув голову назад, закричала в экстазе.

Несколько мгновений спустя Фленчик достиг собственной кульминации. Он прижал её к себе, словно отчаянно пытаясь соединить их тела. На мгновение она забыла, как дышать, и замерла, пока он опустошал свое семя в её матку. Она ощущала его тепло, омывающее её изнутри. Его стоны стихли. Они прижались друг к другу, их дыхание смешалось. Он поцеловал её нежно, по сравнению с прежним безумством, лаская губами и языком.

Амелия заметила приближающегося Брефта. Из трех мужчин его взгляд казался самым напряженным, черты лица – почти жестокими. Он направлялся к ней, словно хищник, преследующий добычу. Варвар с аурой едва сдерживаемой свирепости. В её животе затрепетали бабочки, когда Фленчик передал её нобэку. От предчувствия её лоно снова сжалось.

Он пугал и возбуждал её одновременно. Она вспомнила, как пробовала его семя, и задрожала, пока он укладывал её на шезлонг. Он заметил её дрожь и улыбнулся, показывая, что для него мало что значит её сопротивление.

– Ты впустишь меня, Амелия, – прорычал он тоном, не терпящим возражения.

Она всхлипнула, смиряясь со своей судьбой. Двум другим мужчинам она отдалась, не сопротивляясь, нет смысла бороться с третьим. Брефт обладал хоть и не таким большим, но так же мускулистым, как у остальных телом. Она призналась себе, что в восторге от его прижавшегося к ней тела.

– Откройся для меня. – В его мягком голосе слышались доминантные нотки, не оставляя сомнений в приказе. – Введи меня в себя.

Она повиновалась, обхватив пальцами его меньший член и прижимая к своему нижнему отверстию. Другой рукой расположила его большой член так, чтобы он смог толкнуться в её лоно.

Брефт подался вперед, входя головками членов в её попку и влагалище. А затем замер, давая ей почувствовать, насколько восхитительно будет, когда он решит полностью войти в нее. И вместо того, чтобы это сделать, он пробормотал:

– Попроси меня.

Её щеки пылала от смущения. На глаза навернулись слезы унижения.

– Я не могу, – простонала она дрожащим голосом. И слегка пихнула его кулачками в грудь.

От её отказа и попытки сдержаться Брефт ухмыльнулся. Он ухватил её запястья одной рукой и, заведя их за голову, прижал к подушкам. Амелия истекала медом на его инопланетную плоть, и он хохотнул, очень по-мужски и властно. Затем приласкал свободной рукой её грудь.

– Знаю, ты хочешь этого. Ты жаждешь, чтобы я вонзился в тебя. Нет смысла отрицать очевидное, твое тело предало тебя. Попроси меня.

– Нет. – Она попыталась освободить руки из его стальной хватки. Он игриво шлепнул её по пышной груди, легкая обжигающая боль лишь усилила её возбуждение. Влага обильным потоком стекала из её женственности. Он полностью овладел ею, и помоги ей небеса, она тоже хотела его.

Она почти лишилась рассудка, ощущая его у своих входов. Но просить его… её лицо вспыхнуло от унижения. Смущение боролось в ней с желанием подчиниться его приказам. Она всхлипнула.

– Пожалуйста, – простонала она, толкнувшись бедрами вперед, пытаясь заполучить в себя его всего.

Он засмеялся и почти полностью вышел.

– Ты не получишь больше, – сказал он нежно, словно папа ребенку, но его голодный взгляд рассказал ей другую историю. Он хотел полного доминирования над ней, как физического, так и ментального.

Она взглянула на Раджира и Фленчика, понимая, что от них помощи не дождется. Они пристально наблюдали за ними. Раджир даже одобряюще кивнул.

Брефт слегка ущипнул её соски. Она наслаждалась его ласками. Затем всхлипнула сильнее. Почему она оказалась настолько слаба в собственной морали? Почему так сильно желала его полного доминирования, его полного контроля над собой?

– Скажи, что ты хочешь от меня, – прошептал он. Скользнул рукой от её груди к клитору. Слегка коснулся напряженного бутончика подушечкой пальца. Амелия взвыла от жесткого наслаждения. Но он не пощадил её. Вместо этого стал дразнить набухший комочек нервов, медленно рисуя вокруг него круги кончиком пальца. А она, отчаянно извиваясь под ним, желала получить ещё больше удовольствия.

– Почему ты сопротивляешься? – прохрипел он. – Всего несколько простых слов, и ты получишь желаемое наслаждение. Скажи их, малышка. Скажи, чтобы мы оба смогли получить освобождение. Скажи: «Пожалуйста, займись со мной любовью».

Несмотря на унижение умолять его перед всеми, её решимость сопротивляться рассыпалась в прах. Она даже не догадывалась раньше о столь всепоглощающей страсти. Её голос сорвался от всхлипываний.

– Пожалуйста… Брефт… займись со мной любовью.

– Скажи: «Мне нужно, чтобы ты взял меня сейчас».

Она всхлипнула сильнее, осознавая, что этого не избежать. Подобные мольбы лишь усиливали её желание. Она должна обладать этим инопланетянином.

– Мне нужно, чтобы ты взял меня, сейчас, – прошептала она сквозь слезы.

– Я отдаю тебе свое тело.

– Я отдаю тебе свое тело… пожалуйста…

– Можешь делать со мной, что захочешь.

– Ох, боже… пожалуйста… ты можешь делать со мной, что захочешь… Брефт.

Он ухмыльнулся шире.

– Ну вот, это не так уж сложно, малышка? Такая хорошая девочка, – пробормотал он и легко скользнул в нее. Амелия всхлипнула от наслаждения. Быстро и жестко трахая, он практически мгновенно подвел её к грани. Затем замедлился, заставляя немного подождать. Он ускорялся и замедлялся несколько раз, прежде чем подарить им обоим невероятно сильные оргазмы.

Когда они отдышались после столь ошеломительной кульминации, Раджир и Фленчик присоединились к ним. Мужчины обнимали и ласкали Амелию. Измученная и сокрушенная их столь стремительной атакой, невероятно чувственным сексом, она, не сопротивляясь, позволяла им ласкать себя.

Фленчик рассмеялся глубоким чудесным смехом.

– Тебе не потребовалось много времени, чтобы снова кончить. Ты настолько отзывчива к наслаждению.

Брефт усмехнулся ему:

– Я мечтал об этом с самого утра. И обрадовался, что наша маленькая землянка нуждалась в небольшой прелюдии.

Раджир обратился к Амелии:

– Мы прощены за то, что отсутствовали, когда ты проснулась сегодня утром? Мы постарались вернуться к тебе как можно скорее.

Она моргнула:

– Вообще-то, я вас не ждала.

Он мрачно нахмурился, сдвинув густые брови.

– Я отправил тебе сообщение, в котором говорилось, что мы скоро придем. Ты не получила его?

Она хотела рассказать ему, что на Земле слова часто расходятся с делом. Но передумала, решив, что он всё равно не поймет. Вместо этого печально произнесла:

– Я поняла. Вы очень правдивы.

Клан обменялся встревоженными взглядами. Фленчик заговорил первым:

– Ты на нас сердишься?

Она покачала головой:

– Я просто пытаюсь придумать, как заставить вас понять, что на Земле мужчины не могут брать от женщины то, что хотят, как это делаете вы. Мужчины огребут много проблем, если их при этом поймают. В моей культуре подобное поведение считается очень и очень недопустимым.

Раджир прищурился:

– Мы доставляем тебе удовольствие.

– Дело не только в удовольствие. Но и в уважении.

Брефт ответил за всех:

– Подарить тебе наслаждение – это признак уважения.

Калкорианцы казались разочарованными, но Амелия была уверена, что они не желали ей зла.

– На Земле лучший знак уважения – сначала спросить женщину, хочет ли она, чтобы ей доставили наслаждение. Конечно, после того как мужчина женится на ней.

– Спросить? – Раджир выглядел озадаченным. Он взглянул на свой клан, но и они казались такими же растерянными. Он снова повернулся к Амелии и жестко, словно отчитывая ребенка, начал объяснять ей: – Мы, колкорианцы, знаем, что женщины заслуживают получить столько сексуального удовольствия, сколько сможет дать её клан. Заставлять её просить об этом неправильно.

– Если только мы не играем в развратные игры, как, например, с тобой, – добавил Брефт с озорным блеском в глазах.

Раджир усмехнулся.

– Игры – это хорошо. Мы будем много играть. – Он взглянул на помрачневшего Фленчика, и его улыбка тут же померкла. – Что случилось?

Амелия посмотрела на имдико, не сводящего с нее хмурого взгляда.

– Встань, Амелия, – проворчал он, отмахнувших от двоих мужчин и помогая ей встать на ноги.

Стоя перед ним, она прекрасно осознавал свою наготу. Однако он уставился не на её груд или женский холмик. Он пристально изучал её шею и плечи. Раджир и Брефт переводили обеспокоенные взгляды с нее на Фленчика и снова на нее.

– Что случилось? – потребовал ответа Раджир.

Фленчик проигнорировал его и спросил у Амелии:

– Почему у тебя одно плечо выше другого? Они у тебя перекошены.

– У меня серьезное повреждение нервов на плечах, руках и кистях. На руках они хуже всего.