Текст книги "Таинственный воин"

Автор книги: Трейси Хикмен

Соавторы: Лора Хикмэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

43
ИСТИННЫЕ КЛИНКИ

Васска развернулся над равниной Энлунд.

Внизу по полю во все стороны разбегались воины, завидев над собой пролетающего короля, страх рвал их души ледяными когтями. Снижаясь, чудовище сильно ударило кожистыми крыльями и вытянуло вперед задние ноги, когтями которых сжимало клетку. От взмахов крыльев дракона в воздухе заклубилась пыль, ближайшие воины отскочили подальше. Через мгновение дракон снова взмыл вверх, оставив свою ношу на равнине.

Траггет тупо наблюдал за всем этим, лежа рядом с Эданой в специальном вместилище, прикрепленном за головой дракона. Васске нужны были Говорящие с Драконами, с помощью которых он мог общаться с людьми, покидая свое логово. Кожаное вместилище, похожее на огромную суму, позволяло Говорящему с Драконами путешествовать вместе со своим повелителем, куда бы тот ни направлялся. С дозволения Васски абот затягивал кожаную сбрую за пластинами гребня на затылке дракона, и Говорящий мог общаться с драконом даже в воздухе. Вот только во время полета драконы то и дело крутили головой, поэтому пребывание в сумке было волнующим и опасным. Хуже того, драконы терпеть не могли сумки, полагая их унизительными, и иногда выказывали пассажиру свое неудовольствие, сильно тряся головой.

Кожаное вместилище сооружалось с таким расчетом, чтобы и человек, и дракон чувствовали себя как можно удобнее. Мягкая подкладка внутри служила для тепла, а также защищала Говорящего с Драконами от толчков. Спереди на сумке имелись ручки – привязавшись к ним для страховки, Говорящие могли подтянуться и посмотреть через голову дракона... Но мало кто использовал эту возможность, обычно людям хватало ужасающего вида слева и справа.

– Сегодня исторический день, сын мой! – громко сказала Эдана, не в силах скрыть волнение. Она лежала рядом с инквизитором; над ними свистел ветер, сумка покачивалась и вздрагивала. – Сегодня мы начнем настоящую битву за Пир.

Траггет не шевельнулся. Ему было все равно.

– Ты часто будешь вспоминать этот день, сын мой, – с энтузиазмом продолжала не обескураженная его молчанием Эдана. – Мы оба будем его вспоминать. Мы назовем этот день первым днем великого нового миропорядка!

Васска облетел вокруг холма, а потом начал снижаться, сильно взмахивая крыльями. Пыль, которую он поднял, помешала пассажирам что-либо разглядеть. Наконец дракон приземлился на вершине и высоко поднял голову, слегка изогнув шею, чтобы осмотреть поле битвы внизу.

Сумка встала почти вертикально.

Эдана обратилась к дракону, издав несколько щелкающих звуков, и Васска нехотя опустил голову.

Эдана быстро развязала кожаные ремни у себя на руках. Увидев, что Траггет не последовал ее примеру, она сама отвязала его страховочные ремни, продолжая без умолку говорить:

– Это – твоя судьба, Траггет, твоя и моя. Многое из того, что нам приходится делать, трудная и неприятная работа. Она не обязательно должна нам нравиться. Сейчас мы даже можем сомневаться в правильности своих действий. Но в конце концов все окупится, когда мы с тобой, а также Пир и все человечество получат свое. Вот увидишь. Сейчас ты, возможно, думаешь, что мы поступаем неправильно, но в конце концов поймешь, что я была права.

Траггет соскользнул на землю и посмотрел на поле, расстилавшееся внизу. У подножия холма стояли пять тысяч воинов Пир, готовых к битве.

– Значит, вот почему мы ведем войну, матушка? Ради того, чтобы Пир и человечество в конце концов получили свое? Вот почему драконы воюют четыре столетия?

Эдана усмехнулась, стоя рядом с сыном.

– Конечно нет.

– Тогда почему же они воюют? – спросил Траггет.

– Чтобы разрешить свои споры, – спокойно объяснила Эдана.

– Что?

– Иначе не скажешь, – объяснила Эдана. – Понимаешь, драконы думают не так, как мы. То, что важно для них, нам может показаться ерундой. Ты – главный инквизитор. До сих пор ты занимался лишь тем, что поддерживал порядок внутри ордена Пир. А теперь тебе пора узнать кое-что о большом мире. Защита, завоевание, слава и дух, верно? Это все человеческие идеи, сын мой; драконы заботятся только о самих себе. У них есть честь, но только собственная честь. Мы для них – всего лишь способ сводить счеты, а еще источник пищи. Вот почему драконы сражаются – чтобы разрешить свои мелкие споры. А теперь, во многом благодаря тебе, мы узнали и еще одну причину непрерывных войн: посылая Избранных на смерть, драконы избавляются от всех, у кого есть способности к магии.

Эдана села на траву, глядя на огромную равнину.

– Да, мы каждый год примирялись с потоками крови, чтобы купить мир для остальных людей. Какое значение имеют жизни безумцев, принесенных в жертву нашим несовершенным богам, если это купит мир для остальных на целый год? Во всяком случае, так мы говорили себе каждый вечер, чтобы спокойно спать. А теперь оказалось – мы убивали нашу надежду, каждый год истекая кровью, чтобы остаться слабыми и уязвимыми в когтях тиранов-драконов. Но все скоро изменится: колесо судьбы совершает поворот и вознесет нас наверх.

Траггет посмотрел на армию у подножия холма. Он разглядел открытую пустую клетку, в которой сюда доставили Галена. Теперь Гален и его спутники были где-то в толпе орущих воинов, и Траггет не мог их разглядеть.

– А как же они, матушка? Как же Избранные? Они владеют магией, которую боятся сами драконы. Почему они должны сегодня умереть?

– Потому что такова их судьба, – вздохнула Эдана. – Если их магия угрожает драконам, значит, она и впрямь имеет огромную силу. Пир – это нечто большее, чем глупое обожествление короля-дракона. Такая мощь должна находиться в руках тех, кто способен ее понять и направить на общее благо.

– Потому что наше общее благо лучше личного блага? – холодно поинтересовался Траггет.

– Нам не нужны соперники, – ответила Эдана. – Сила станет еще мощней, если ею будет владеть только одна сторона.

– Остальные члены Пентака не знают о магии, так? – испуганно охнул Траггет.

Эдана улыбнулась.

– Я сказала им, что тебе ничего не удалось выяснить, и, скорее всего, не удастся.

Далеко в поле Траггет разглядел других драконов – по одному на вершине холма.

– Посмотри туда, сын мой, – сказала Эдана, показав на равнину. – Пророчество скоро исполнится. Глупец, обучивший тебя магии, умрет, и тогда ты будешь единственным человеком, владеющим силой, и исполнишь свое предназначение. Все это я сделала для тебя, сын мой!

– Все это я сделал для вас, Донг! – сказал Мимик тревожно. – Я прошу... то есть надеюсь... в смысле желаю...

Донг Махадж-Мегонг, сидевший на троне, так сильно подался вперед, что его ноги почти коснулись земли. Сихир всячески старалась показать, что ей скучно, но глаза Донга широко распахнулись при виде механизмов, которые принес его подданный.

– Не суетись, Мимик. Брось эти формальности. Мы ведь друзья уже целых...

– Целых три дня, ваше величество, – подсказал Мимик.

– Именно! – Донг любил делать заявления, имевшие политическое значение. – За это время ты мог бы понять, что я жду церемоний только от подлиз, лакеев и обычных подданных, но не от важных и богатых людей вроде тебя. Что ты сегодня мне принес?

– Ну, э... сегодня я принес то, что может вас заинтересовать, – сказал Мимик. Он разучивал свою речь с раннего утра, но все-таки слишком волновался, чтобы произнести ее без запинки. – Техников давно уже интересует, что именно погубило титанов в Последней Войне. Сегодня я принес вам модель, которая может дать исчерпывающий ответ на этот вопрос.

Он отошел в сторону и указал на коллекцию самых удивительных механизмов, которых когда-либо видел Донг. То были маленькие металлические гоблины, каждый в фут высотой; на отполированном, хорошо смазанном металле блестели солнечные зайчики. Механизмы стояли тремя группами, и за каждой из них высились металлические устройства побольше – таких созданий еще никто никогда не видел в королевстве гоблинов. Эти механические чудовища напоминали птиц с длинными крыльями из металлических листов, с непропорционально длинными шеями, с шипастыми длинными хвостами. Кроме ног у них имелись еще и руки, с пальцами, заканчивающимися острыми когтями. Вытянутые головы были утыканы шипами. Все трое слегка отличались друг от друга, но все три существа были ужасными с виду.

Донг пришел в полный восторг.

– Значит, с их помощью можно узнать...

– Как пали титаны, ваше величество. Я смоделировал тогдашние события.

– Основываясь на строго научных исторических интерпретациях? – поинтересовался Донг.

– Нет, государь, – немедленно отозвался Мимик. – Я все это выдумал.

– Отлично! – воскликнул Донг, хлопнув ладонями по подлокотникам трона. – Ненавижу, когда факты мешают хорошей истории.

Он попытался еще больше податься вперед, но побоялся упасть вниз лицом, поэтому сдержал порыв из уважения к своему титулу. Такая сдержанность далась ему нелегко – его совершенно заворожили маленькие механические гоблины.

Всего их было тридцать шесть, каждый сжимал в руке меч с красивой черной бусиной в рукояти.

– Pea! Маддок! – крикнул Гален. – С вами все в порядке?

– Да, – ответила Pea, морщась от царившего вокруг шума.

Несколько безумцев вопили, им не терпелось начать бой.

– Во всяком случае, пока с нами все в порядке, – уточнила Pea, стараясь держаться поближе к Маддоку.

– А где Сефас?

– Тута Сефас! – слегка дрожащим голосом крикнул гном из-за спины Галена.

Гален никогда раньше не видел, чтобы гном чего-нибудь боялся.

– В чем дело, Сефас?

– Сефас потерялся! – простонал гном. – Ослеп и потерялся! Сефас потерял камни и землю! Здешняя земля пахнет по-другому! Ослеп и потерялся!

– Ох, Коготь все побери, – выругался Гален.

– В чем дело? – спросила Pea.

– Гном потерялся! Не знает, где он! – крикнул Гален в ответ.

– Я думала, он никогда не теряется!

– Наверное, это из-за полета, – сказал юноша, лихорадочно оглядываясь и пытаясь высмотреть что-то поверх чужих голов. – Гномы чувствуют землю под ногами, а если удается уговорить их сесть на корабль, чувствуют движение моря. Они знают, где находятся в данный момент, исходя из того, где были раньше. Как ты думаешь, сколько мы пролетели?

– Не знаю. – Pea огляделась. – Сотни две миль, а может, больше.

– Гном не знает, где он, потому что все это время не чувствовал земли под ногами. – Гален сжал плечи старого друга. – Сефас, мы в Энлунде! На Энлундской равнине!

Гален почувствовал, что Сефас дрожит.

– Энлунд! Я потерялся, но если мы в Энлунде – плохо! Кровь! Кровь и опасность, мастер Арвад!

– Надо что-то делать! – воскликнула Pea. – Надо убираться отсюда!

– Но как? – крикнул Гален. – Если бы у нас было оружие, тогда, может...

– Всегда рад работать с тобой, Гален! – раздался веселый голос Ш'Шникта.

Бывший кузнец широко распахнул глаза и потянулся к поясу правой рукой.

Его пальцы нащупали прохладный эфес меча.

– Pea, твой меч с тобой? – спросил Гален.

– Гален, они ведь забрали наше оружие, когда... – Pea внезапно смолкла, потом ответила: – Да, он со мной! Но как...

– Сегодня будет отличная битва! – бодро заявил Ш'Шникт. – Вам повезло, что вы примете в ней участие. Я даже не припомню, когда последний раз случалось столь важное сражение.

– Важное сражение? – озадаченно переспросил Гален. – А почему важное?

– Все остальные мечи просто звенят от возбуждения, – бодро отозвался Ш'Шникт. – Ты только послушай их! Некоторые никак не могут заткнуться, и это сильно действует на нервы.

Маддок вынул из ножен меч, который таким же чудом появился на его поясе, как появилось оружие у Pea и Галена. Подпрыгивая на месте, безумец радостно завопил.

– Так почему предстоящая битва так важна, Ш'Шникт?

– Ну как же, мы ведь будем биться из-за будущего отцовства. Сатинка, самка-дракон, которая сидит на северо-восточном холме, хочет отложить яйца. Конечно, ни Васска, ни Панас не желают быть отцами выводка, поэтому в нынешнем году война разразилась из-за того, кому придется спариться с Сатинкой. Приятно знать, что на сей раз мой боец умрет по важной причине!

– Мы будем сражаться, – крикнул Гален в гневе, – чтобы решить, кто из драконов с кем будет спариваться?

Воины вокруг немедленно смолкли и смущённо уставились на юношу.

Pea изумленно разинула рот. Сефас поковырял пальцем в ухе, уверенный, что неверно расслышал.

Гален в ужасе огляделся.

Маддок повернулся к остальным воинам и крикнул:

– Наш дракон победит!

Те немедленно заорали громче прежнего.

– Войны начинаются по разным причинам, – продолжал объяснять Ш'Шникт. – Например, однажды разразилась война, когда драконы поспорили, который из них летает выше других. А однажды воевали из-за спора – кто из них первым съест добычу. По крайней мере, нынче воины погибнут, дабы избавить своего повелителя от кое-каких неприятностей. Спаривание у драконов в лучшем случае – сложное дело, в худшем – опасное. И оно всегда причиняет им боль. Уже лет пятьсот короли-драконы не заключали таких пари.

Гален повернулся к Pea.

– Нам надо выбраться отсюда.

– Вы не можете, – заявил Ш'Шникт. – Это не по правилам. Из вас делают воинов, вы прибываете на войну, сражаетесь и погибаете. То, как лежат мертвецы на поле боя, определяет, который из драконов победил или, в данном случае, проиграл. Таковы правила. Они существуют веками.

Гален гневно поднял свой меч и закричал на него:

– Нет! Я не умру! Ни ради тебя, ни ради этого дракона и уж наверняка не сегодня!

Он вдруг услышал оклик Pea.

Избранные попятились, и, как это уже случилось однажды, Гален оказался в кругу воинов, каждый из которых отсалютовал ему мечом. В лучах утреннего солнца сверкнули отполированные черные камни.

– Гален! – крикнул Сефас. – Спасибо! У Сефаса теперь есть меч!

Юноша посмотрел на своего слепого друга. Тот тоже держал меч с черным камнем на навершье эфеса.

Оглядевшись по сторонам, Гален насчитал тридцать два воина; с Pea, Маддоком, Сефасом и им самим – тридцать шесть. Магия была с ними, хотя он понятия не имел, как тридцать шесть человек смогут противостоять драконам и их воинству.

– Ш'Шникт, – сказал Гален, – думаю, пора придумать новые правила.

44
НОВЫЕ ПРАВИЛА

– Твоя игра не имеет смысла, Дуинуин, – пробормотал Зиан, рассматривая отполированный черный каменный кубик. – Эти фигуры вообще что-нибудь означают?

– В ней есть смысл, мастер Зиан, – ответила Искательница, доставая из ящика игральные фигурки. – Но эти символы не обязательно должны что-то означать, это просто символы, схемы.

– Глядя на них, ты не видишь воинов в великом походе? – задумчиво спросил Зиан. – Или хищных птиц, дерущихся из-за добычи?

– Нет, – ответила Дуинуин, – хотя иногда мое внутреннее зрение приписывает им те или иные значения. Для представителей большинства каст фаэри это считается недостатком, но для Искателей это положительное качество.

– Тогда я предпочел бы иметь дело только с Искателями, – мрачно усмехнулся Зиан. – Начнем?

– Начинай же! – взволнованно потребовал Донг. – Я хочу посмотреть на войну!

– Ваше величество, – Мимик кивнул, приняв как можно более мудрый вид, – я сейчас начну. Но мне нужен кто-нибудь, кто сможет сыграть главную роль.

– Тебе нужен кто-нибудь, с кем ты будешь играть? – озадаченно спросил Донг Махадж-Мегонг.

– Нет, ваше величество, кто-нибудь, кто сможет принять участие в действе. Только не кто попало! – убежденно проговорил Мимик. – Мне нужен некто безусловно честный и храбрый. В общем, гоблин с сильным характером, чтобы он мог представлять одного из титанов.

– Похоже, это должен быть кто-то очень важный, – очень глубокомысленно произнес Донг.

Мимик кивнул.

– Так и есть, ваше величество. Чем важнее, тем лучше.

– Нет гоблина важнее Донга Махадж-Мегонга! – крикнул Донг.

– Блестящая мысль, ваше величество! – восхищенно заявил Мимик. – Для меня огромная честь, что вы вызвались добровольцем!

Донг Махадж-Мегонг нахмурился.

– Ну, не знаю. Может, я слишком важная фигура, чтобы быть титаном...

Мимик подался вперед и прошептал:

– Если вы будете мне помогать, вы сумеете куда лучше разглядеть механических гоблинов.

Донг спрыгнул с трона.

– Где должен стоять самый важный гоблин?

– Вот тут, – сказал Мимик, показывая пальцем. – Почти в центре.

Дуинуин и Зиан бросили фигурки одновременно, рассыпав их по игральной доске. Фигурки запрыгали по полю, отскакивая от бортиков и сталкиваясь друг с другом. Дуинуин и Зиан, сидевшие по разные стороны доски, принялись разглядывать расклад.

– Странно, – заметил Зиан. – С твоими фигурами все в порядке? Ты не пытаешься меня надуть?

Дуинуин удивленно наклонилась к доске, напряженно вглядываясь в нее. За двумя или тремя исключениями все брошенные фигуры легли тремя кучками: большинство красных фигур Дуинуин – у ее стороны доски, а почти все черные Зиана – у противоположной стороны. Третья, самая беспорядочная группа красных и черных фигур лежала в углу доски ближе к Зиану.

– Не может быть, – озадаченно сказала Дуинуин. – Я никогда еще не видела такого расклада.

Зиан протянул руку к доске.

– Ну, если тебя это беспокоит, мы можем бросить снова.

Дуинуин остановила его.

– Нет, – сказала Искательница. – Мы сыграем в игру, которую нам назначила судьба. Во всем этом есть некий смысл, надо только его разгадать.

Зиан отдернул руку.

– Я даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду. Ты же говорила, что это просто игра, так?

– Да, но, возможно, вы все-таки были правы, – сказала Дуинуин, указывая на доску. Она смотрела на фигуры невидящим взглядом, голос ее доносился словно издалека. – Смотрите! Это три великие могучие армии, которые сошлись на поле боя.

– Я буду сражаться за армию кирее, – тут же сказал Зиан.

– Нет, – сказала Дуинуин. – Это не кирее, не фаэри и не фамадорийцы.

Зиан нахмурился.

– А мне показалось, ты сказала, будто фигуры ничего конкретного не означают.

Дуинуин казалась озадаченной и смущенной.

– Так и есть, мастер Зиан. То есть, как правило, они ничего не означают.

– Ну, в таком случае тебя не должно беспокоить, что они что-то значат для меня, – сказал Зиан. – Для меня они будут кирее!

– Как скажете, мастер Зиан, – ответила Дуинуин, лихорадочно размышляя и разглядывая фигуры на доске.

Она представила их всех – еще никогда и ничто не вставало перед ее мысленным взором так ярко и живо. Игровая доска превратилась в поле в окружении поросших травой холмов. Фигурки она лишь окинула беглым взглядом, но три из них оказались ей знакомы. Большой черный камень, означающий мощь и полет. Маленький камень рядом – тот, кого она не раз встречала: человек в мантии не по росту.

Самой знакомой для нее была фигурка рядом с группой черных возле центра доски. Бескрылый человек из ее снов. Дуинуин не могла отвести глаз от этой игральной фигуры. Именно он, явившись Искательнице во сне, объяснил, где найти жемчужины, которые теперь украшали шею Айслинн. И его вот-вот должны были уничтожить в битве, готовой разыграться на игральной доске.

Дуинуин поняла, что играет не на той стороне. Если она выиграет, бескрылый человек умрет, а с ним умрет и ее последняя надежда спасти королеву и родину. Если она проиграет, она лишится единственного преимущества над Зианом: ей придется выдать тщательно скрываемые секреты.

Ей нужна новая истина.

«Пора придумать новые правила!»

Дуинуин удивленно моргнула. Новые правила?

– Мастер Зиан, – сказала Дуинуин, не успев обдумать свои слова, – я забыла упомянуть об одном из правил.

Зиан насмешливо посмотрел на нее.

– Неужто?

– Да.

Дуинуин не знала, откуда к ней явилась эта мысль и что она означала. То было странное и непривычное ощущение[16]16
  Люди сказали бы, что она все вообразила, но у фаэри нет воображения. Ощущение, которое описывает Искательница, не кажется ей приятным и говорит о том, что знание пришло к ней магическим путем


[Закрыть].

– Небольшое правило, но очень важное. Посмотрите на ту фигуру.

Она указала на фигуру, которая была ее бескрылым человеком.

– Это особенная фигура, – продолжила Искательница, и сама удивилась странным ноткам, прозвучавшим в ее голосе. – Каждый раз, когда вы ее передвигаете, она может перенять свойства той фигурки, которая окажется рядом.

– Разве это не повлияет на ее силу? – сказал Зиан. – Ты вроде сказала, что после того, как фигуры заняли свои места, их возможности не меняются.

– Верно, – поспешно согласилась Дуинуин. – Но эта фигурка в отличие от остальных может менять свою силу всякий раз, когда вы делаете ход. Пользуйтесь этими возможностями разумно, потому что если вы ее потеряете, я очень быстро выиграю.

– А каким образом могу выиграть я? – спросил Зиан.

– «Съев» вот эту маленькую фигурку с моей стороны доски – любым приемлемым способом, – ответила Дуинуин. – Если вам удастся это сделать, вы выиграете.

Зиан улыбнулся.

– И тогда ты скажешь мне правду.

Он протянул руку и передвинул три фигурки к центру доски.

К особенной фигурке кирее не прикоснулся.

Драконы на холмах вытянули шеи и одновременно издали трубный рев. Он прокатился по полю битвы, перекрывая крики воинов, отдаваясь звоном в ушах людей. То был сигнал, по которому их учили вступать в битву.

– Что нам делать? – умоляюще спросила Pea. – Сражение вот-вот начнется!

– Это не наше сражение, – немедленно отозвался Гален. – Нам надо просто защищаться. Держитесь подальше от драки. Будем выбираться отсюда! Маддок, подведи людей поближе и вели им держаться вместе!

– Но трубы! – Маддок в смятении посмотрел на Галена. – Это же сигнал к атаке! Сейчас начнется бой!

Толпа вокруг них двинулась вперед лавиной ярости, ощетинившихся мечей и смерти.

– Слушайте меня! – крикнул Гален, перекрывая крики бегущих мимо людей, которые неслись по равнине навстречу армиям других драконов. Воины Круга обернулись, услышав голос юноши. – Мы не отправимся на смерть! Мы не пойдем в атаку! Ясно?

– А как же аботы? – спросил один из воинов Круга. – Их посохи заставят нас подчиниться.

– Держитесь поближе ко мне, – сказал Гален, – и не двигайтесь с места.

Армии Избранных с ревом мчались по равнине. Не важно, были они Избранными Васски, Сатинки или Панаса – каждая армия атаковала, потому что так ее учили. Из-под ног взлетала пыль, все сердца бешено бились, и люди сломя голову мчались навстречу противнику. Глаза воинов сверкали фанатичной решимостью, все хрипло орали, что бьются за правое дело, потому что на их стороне против злобных врагов стоит бог.

Бойцы Васски первыми достигли ручья Янисир и перешли через него, устремившись навстречу громко орущим воинам Панаса. Армии врезались друг в друга, как две гневно бурлящих реки; а в арьергарде двигались монахи, направляя людей вперед или по приказу королей-драконов позволяя им податься назад – эти приказы передавали Говорящие.

Сатинка берегла свое воинство, выжидая, пока армии Панаса и Васски не сойдутся в бою. Сатинка ненавидела обоих кандидатов в отцы своего выводка и уничтожила бы обоих, если б могла. Однако Васску она ненавидела сильнее – после падения Рамаса он взял себе Митанлас, а ведь она считала этот город своим по праву. Поэтому королева-дракон сдерживала свои войска, обдумывая стратегию боя и прикидывая, как бы ей не только нанести поражение Васске, но и унизить его.

И тут она заметила небольшую группу воинов за линией фронта Васски. Сатинка встревожилась: это отличалось от обычного порядка вещей, а все необычное она считала угрозой. Она отдала приказание своей Говорящей, члену Пентака, по имени Эвабет. Эвабет, в свою очередь, передала приказы своему аботу, и вскоре армия Сатинки свернула налево, перешла Янисир ниже по течению, в стороне от главной битвы, и атаковала фланг армии Васски. Лишив армию Васски, сражавшуюся одновременно с двумя противниками, возможности маневрировать, воины Сатинки снова развернулись и помчались туда, где на их пути стояла лишь небольшая группа из тридцати шести воинов.

– Абот! – крикнула Эдана. – Подтяни правый фланг! Нас атакуют!

Траггет услышал нотки раздражения в ее голосе.

Битва шла не так, как хотелось бы ей или Васске. С вершины холма они видели, что на равнине сражение уже разгорелось вовсю. Войско Панаса отступало, неся ужасные потери, стараясь вырваться с залитых кровью берегов ручья Янисир. Воины Васски, однако, заставляли противников платить высокую цену за каждый шаг. Их линии поредели, но по-прежнему держали строй и продолжали атаковать. Однако армия Сатинки пока не понесла потерь. Ее силы вступили в битву позже всех и только теперь атаковали с тыла воинов Васски.

И тут Траггет заметил небольшую группу за линией фронта. Эти люди стояли у подножия холма, на вершине которого находились они с Эданой и Васска, – всего в тысяче футов перед линией монахов. И воины эти не бросились в бой, в отличие от других, подгоняемых драконьими посохами аботов.

Траггет улыбнулся. Конечно, они не подчинились монахам, ведь с ними – Гален. Вот почему на них не подействовало Око Васски. Если они сумеют не ввязаться в битву, они, возможно, выживут.

Потом Траггет увидел, как армия Сатинки прорвала правый фланг армии Васски и яростно атаковала.

Эдана тоже это увидела.

– Да, твой Гален неплохо соображает! Что ж, даже если мы проиграем битву, по крайней мере избавимся от него и его Круга!

Воины Сатинки гневно завопили и подняли мечи, сверкающие в свете утреннего солнца.

– Гален! – крикнул Сефас – На нас идет смерть!

Гален повернулся к другу.

– Что?

– Сефас чувствует это всеми печенками! – взревел гном. – Тысяча шагов отсюда, не больше!

Гален лихорадочно огляделся и увидел пыль, взметнувшуюся неподалеку. На них шла вся армия Избранных Сатинки.

Он опустил глаза. На нем все еще был розовый дублет, хотя и выцветший, к тому же перепачканный до неузнаваемости. Когда-то Гален так хотел покрасоваться в нем перед женой. Ему только нужно было пережить Избрание. Но магия решила иначе. Когда-то он был счастлив, а теперь это счастье у него отняли. А скоро вражеская армия отберет у него и жизнь, и тогда – конец всему.

Сотворила ли с ним это магия, или такова была изначально его судьба?

«Возможно, – подумал он, – магия – моя истинная сущность, а прежняя счастливая жизнь – лишь иллюзия».

Не он выбрал магию; магия выбрала его. А теперь из-за нее он умрет. Возможно, это тоже написано в книге его судьбы.

Гален поднял меч и закричал:

– Беркита!