Текст книги "Долина грез"
Автор книги: Тори Файер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4
Норман успел принять душ и побриться. Сейчас на нем были брюки из грубой хлопчатобумажной ткани и рубашка, расстегнутая на груди. Необузданная сексуальность исходила от этого сильного тела, и Милдред показалось, будто ее хватил солнечный удар.
Норман усмехнулся. Его янтарные глаза вспыхнули.
– Не стой разинув рот, Милли, а то ворона влетит.
С огромным усилием Милдред сумела взять себя в руки, проклиная свою дурацкую податливость. Не успела присмотреться к нему и – пожалуйста! – опять раскисла. Постаравшись изобразить беззаботную улыбку, Милдред спросила:
– Ну и что из этого?
Его смех напоминал раскаты грома.
– Так я же не ворона, Милли. Или ты бы предпочла, чтобы я ею был?
Пока они разговаривали, Норман подошел к ней совсем близко, и Милдред почувствовала едва уловимый запах его одеколона. Как только она вдохнула этот аромат, воспоминание – нежданное и совсем нежелательное – затуманило ее глаза. Оно было настолько ярким, словно машина времени чудом перенесла ее в далекое утро после их с Норманом первой ночи любви, проведенной в его квартире.
Вспышка страстного желания обожгла ее. Милдред невольно вздрогнула. Она так надеялась, что эти воспоминания навеки стерлись, но ошиблась. Отвернувшись от Нормана, она быстро зашагала к бассейну. Милдред знала, что ему достаточно только раз заглянуть в ее глаза, чтобы понять, как сильно она его хочет. Ей пришлось признаться самой себе, что в тот день, когда они столкнулись у бассейна, старые желания вспыхнули в ней с прежней силой. И Норман не был бы Норманом, если бы не догадался обо всем сразу же. Милдред прекрасно понимала, что, если бы сейчас он притянул ее к себе, она не нашла бы в себе сил сопротивляться… и поэтому поспешила удалиться на безопасное расстояние.
Справившись с неожиданной бурей чувств, охвативших ее тело, Милдред нащупала в кармане юбки очки и надела их. Теперь, по крайней мере, он не сможет видеть ее глаза…
– Милли, подожди – нам не в ту сторону.
Она обернулась.
– Мне казалось, что мы идем к бассейну. – Ее голос прозвучал хрипло. – Или на пляж.
– В миле отсюда есть пляж, который принадлежит Джастину и Мэри-Энн. Там никого не будет кроме нас двоих.
Великолепно! – в отчаянии подумала Милдред. Все идет как раз так, как мне нужно: остаться наедине с этим мужчиной где-нибудь подальше от посторонних глаз. Она глубоко вздохнула и, неискренне улыбнувшись, согласилась:
– Отлично! Пойдем.
Норман почти не говорил во время их короткого путешествия, поэтому Милдред могла не беспокоиться, что придется смотреть ему в глаза. Она ехала, глядя по сторонам, восхищаясь прекрасным пейзажем Долины грез.
Дорога была неровной, слева маячили высокие холмы, пологие откосы которых полностью заросли пальмами и вьюном, а вершины, затуманенные сиреневатой дымкой, рвались в небесную лазурь. Справа шумел бескрайний океан. Почти всю прибрежную полосу занимали пальмовые рощи и манговые деревья, окаймлявшие белые песчаные пляжи.
От этих мирных картин Милдред вдруг стало спокойно на душе, она была просто очарована, лениво наблюдая за парившей высоко в небе птицей, когда Норман резко повернул джип направо. Нахмурившись, она с недоумением огляделась и не увидела вокруг ничего, кроме плотной стены джунглей.
Должно быть, Норман почувствовал ее растерянность, потому что пробормотал о каком-то «тайном ходе». Милдред затаила дыхание, когда машина пробиралась сквозь заросли. Когда они наконец выехали на узкую тропу под навесом из зеленых растений, не пропускавших ни одного солнечного лучика, ей не стало легче.
– Надеюсь, ты знаешь, куда меня везешь, – проворчала Милдред.
– В какой-то мере. – Их глаза встретились, и она заметила в них насмешливый блеск. – Я знаю, Милли, куда еду. Вопрос лишь в том… – его голос звучал легко и непринужденно, – знаешь ли это ты?
Норман не отрывал взгляда от тропинки, и если бы Милдред случайно не заметила, как потемнели его глаза, когда он задал ей этот вопрос, то не обратила бы на его слова внимания. Однако она все же заметила, как изменилось лицо Нормана, и поняла, что безразличие, звучавшее в его голосе, – напускное. Что он имеет в виду? Знает ли она, куда едет? Милдред решила, что будет лучше ответить на этот вопрос вслух.
– Конечно, знаю. Ты везешь меня на пляж, так ведь?
Ей показалось, что он еще сильнее сжал руль.
– Милли, – тихо произнес Норман, – ты по-прежнему для меня загадка.
– Я? В каком смысле?
Он покачал головой, пытаясь улыбнуться, но тщетно.
– В былые времена я с легкостью мог прочитать в твоих глазах все твои мысли. Никаких секретов или двусмысленностей. Но сейчас… – Он вновь посмотрел на нее. – Сейчас я совсем не понимаю тебя.
– Но ведь это же хорошо, не так ли?! – воскликнула она легкомысленным тоном. – Если я решу согласиться на твое предложение, то наши отношения приобретут еще большую пикантность – ведь мужчин всегда привлекают таинственные и загадочные женщины.
– Если наши отношения возобновятся, я ведь не буду единственным мужчиной в твоей жизни. Так, Милли? Я буду лишь одним из многих… Нет, не перебивай меня! – Норман поднял руку, увидев, какое возмущение отразилось на лице Милдред при этих словах. – Это не проблема. Ты тоже не станешь единственной женщиной в моей жизни. Я не собираюсь смотреть на тебя сквозь розовые очки. И не собираюсь играть с тобой в загадки. Все, что меня интересует в тебе, – это твое тело. Наше соглашение будет касаться исключительно сексуальной стороны жизни – и только. Я думал, что с самого начала выразился достаточно ясно.
Милдред яростно стиснула руки. Он просто невыносим!
– Ты надутый, самоуверенный индюк, – со злой усмешкой начала она. – Ты заявил, что мы начнем новые отношения по другим правилам, но – прости, что указываю тебе на это, – не кажется ли тебе, что сейчас все будет точь-в-точь так же, как тогда… хотя в то время мы встречались гораздо чаще? Кроме всего прочего, ты наверняка догадываешься, что я все эти годы не сидела одна, безутешно рыдая о прошлом. У меня были другие мужчины, и поверь мне – не так мало! Впрочем, ты, я думаю, тоже жил отнюдь не монахом.
Произнося этот гневный монолог, Милдред не отрываясь глядела на Нормана. И сейчас, увидев, как резко побледнело его лицо, она почувствовала неладное. Внезапно ей показалось, что все вокруг покрылось густой пеленой тумана. Она видела перед собой только застывшее, искаженное болью лицо Нормана, похожее на страшную маску. По спине Милдред пробежал противный холодок, в висках застучало. Надвигалась дурнота. Наваждение кончилось лишь тогда, когда до нее донесся вздох Нормана. Милдред откинулась на спинку кресла и с облегчением глотнула свежего воздуха.
– Милдред Догэрти. – Норман даже не посмотрел в ее сторону, хотя обращался к ней. – Ты самая настоящая стерва и язва!
В этих словах не было и тени шутки или иронии. Все на полном серьезе.
– Неужто! – усмехнулась Милдред. – Тогда как ты этого раньше не замечал?
Норман с силой надавил на педаль, и Милдред уверенно подумала, что сейчас он уж точно знает, что делает. Джип рвался вперед с оглушительным ревом, подпрыгивая на каждой кочке и почти отрываясь от земли. Милдред так измолотило в этой безумной тряске, что, как ей казалось, на ней живого места не осталось. Она стиснула зубы, понимая, что когда-нибудь этот ужас кончится. В конце концов, когда она уже готова была заорать во все горло и даже выпрыгнуть на ходу, они свернули в сторону, джип вылетел из тени на яркое солнце и увяз в песке.
Милдред сидела не шевелясь, только продолжала отбивать зубами дробь. Постепенно звук работающего двигателя затих, уступив место надрывным крикам чаек, резвящихся на раскаленном солнцем песке, и шуму волн. Она почувствовала, что готова разрыдаться. Слезы уже щипали глаза. Как только она могла вообразить, что у нее может еще что-то получиться с этим человеком?
Норману всегда отлично удавалось скрывать свои подлинные чувства. И его нынешнее поведение лишний раз доказывало эту способность. Он достал из багажника одеяло и корзину с едой, и к тому времени, когда он открыл перед ней дверцу машины, в его поведении и выражении лица не осталось ни единого намека на ярость, выплеснувшуюся во время поездки.
Милдред чувствовала, как дрожат ее губы. Она с трудом вылезла из машины и хромая поплелась следом за Норманом. Дышала она неровно, со звучными всхлипами, руки и ноги тряслись, как у древней старухи. Только бы Норман не успел заметить! Она не должна этого показывать, должна заставить Нормана окончательно поверить, что она действительно стерва и язва. И чтобы убедить его в этом, ей нужно справиться с собой.
Бросив на него быстрый взгляд, Милдред швырнула сумку на песок и произнесла как можно более приветливым голосом:
– Как ты смотришь на то, чтобы остановиться здесь?
– Нет, пройдем немного дальше. – Его слова тоже прозвучали достаточно приветливо, и Милдред успокоилась – не до конца, но все же ей стало несравненно лучше.
Песок был чистым и мягким, словно сахарная пудра. Милдред чувствовала, как песчинки ласково щекочут ее ступни. Солнечные лучи нежно ласкали ее обнаженные руки и ноги. Шум прибоя, всплески теплой воды – все это сплеталось в незатейливую, но чудесную мелодию. Все чувства Милдред так обострились, что она показалась себе совсем другим человеком. Норман даже не думал прикасаться к ней, а ей казалось, что его пальцы игриво пробежали по ее телу; Милдред даже явственно ощутила мускусный запах его кожи, словно она уже блаженствовала в его объятиях.
– Вот мы и пришли.
Они обошли высокий кустарник и оказались прямо перед другим пляжем, скрытым от дороги нависающей скалой. В бухте, в паре миль от них, на фоне прозрачной воды четко вырисовывались белый песчаный берег и яркая зелень какого-то небольшого островка.
– Великолепно. – Голос Милдред слегка дрожал. – И вся эта роскошь принадлежит Мэри-Энн и Джастину? Какое прекрасное место!
Прекрасное место для соблазнения? Эта неожиданная мысль мелькнула в ее голове совершенно невольно.
– Да, – ответил Норман, – сюда никто, кроме них, не наведывается.
– Но тебе они разрешили приезжать сюда?
– Мне – да. – Он посмотрел на водную зыбь. – Отличное место для людей, которые хотят остаться одни.
– Звучит заманчиво.
– Я свожу тебя на остров, если хочешь, – любезно предложил Норман. – Завтра Джастин обещал дать нам лодку.
Она погружается в интригу все глубже и глубже. Но разве не для этого она здесь?
– Я бы не отказалась, – созналась Милдред. – Но ты не боишься, что Джастину и Мэри-Энн совсем не понравится, что ты повезешь меня туда?
– Нет. – По насмешливому тону Нормана было ясно, что он просто-таки читает мысли Милдред. – Они не станут возражать, если я… возьму тебя туда.
– Отлично! – Она постаралась как можно веселее посмотреть на Нормана. – Тогда я готова. И почему это Уэллсы так тебя любят? Это явно неспроста. Ведь, насколько я знаю, вы старые знакомые. Так?
На мгновение он замешкался, но потом уверенно произнес, повернувшись к ней:
– Да. Хотя Джастина я знаю всего четыре года, но с Мэри-Энн… – тут его губы скривились в странной улыбке, – мы знакомы действительно давно. Очень давно…
Но Милдред уже не могла остановиться.
– Ты знал ее раньше, чем познакомился со мной?
– Да. – Он посмотрел на нее сверху вниз и внезапно медленно провел пальцем по ее дрожащей верхней губе. Чего только стоило Милдред спокойно принять эту мимолетную ласку! Ее сердце против воли болезненно сжалось. Итак, с Мэри-Энн он знаком уже много лет. И, возможно, даже встречался и с ней, и с Милдред одновременно. Спал с ними обеими… И еще со своей невесткой Дженис…
С большим трудом Милдред прогнала эти мысли, резавшие ее сердце точно острым ножом.
– У Джастина и Мэри-Энн еще есть кто-нибудь?
– Ведь на самом деле тебе это совсем не интересно, Милли? – циничным тоном спросил Норман. – И не стоит притворяться… особенно передо мной. Единственная персона, которая тебя интересует по-настоящему, – это ты сама. Расскажи мне… – Он нагнулся, расстелил на песке одеяло, сверху опустил корзину с едой и расставил высокие бокалы для вина. Стянув с себя рубашку, Норман продолжил фразу: – Расскажи мне все о себе. Как ты живешь, дорогая моя? Все идет по плану? Потому что я уверен: ты ничего не делаешь без плана!
– Конечно, у меня есть план. – Милдред почувствовала, как задрожали ее руки при виде раздетого до крошечных плавок Нормана. – У меня есть цель, и я знаю, как ее достичь.
– Ты в этом уверена, Милли? Ну да ладно, рассказывай подробней. Ты ведь думала исключительно о карьере и стремилась вверх с завидным упорством, когда работала в «Ожерелье». С твоим напором ты вполне могла достичь изрядных высот. Но Мэри-Энн ты сказала, что работаешь секретарем.
– Я в отпуске, Норман. – Милдред неторопливо расстегнула ремень, дернула молнию и спустила юбку, бросив ее на одеяло рядом с солнечными очками. Стараясь не встречаться взглядом с Норманом, она продолжила: – Ты слышал, как я сказала Джастину, что не желаю разговаривать о работе… и даже думать об этом… пока я здесь. Неужели не слышал?
Она взялась за край своей футболки и потянула ее вверх. В то короткое мгновение, пока ее глаза не закрыла плотная ткань, она смогла заметить, что Норман с удовольствием разглядывает ее ноги. Отлично, удовлетворенно подумала Милдред. Кажется, все идет как надо.
Несколько мгновений спустя футболка легла рядом с юбкой. И хотя Милдред чувствовала невероятное напряжение, она заставила себя закинуть руки за голову и томно потянуться, словно только что проснувшаяся кошка.
– Ммм, – протянула она, – как хорошо…
Не ожидая, что на это скажет Норман, она развернулась и пошла вдоль пляжа. В животе снова началась противная толкотня, словно там кто-то возился. Да, она явно не подходит на роль роковой женщины… Одно дело рядиться в соблазнительное бикини и выставлять тело напоказ, но совсем другое – суметь повести себя так, чтобы заставить Нормана сгорать от желания. Дразнить мужчин – занятие довольно опасное, но дразнить Нормана Ллойда – это все равно что выскочить с красной тряпкой наперерез быку…
– Ты изменилась, Милли.
Она не услышала, как он подошел. Резко повернув голову, она заметила, что Норман быстро идет прямо за ней, но не остановилась.
– Изменилась? Ты о чем? – равнодушно спросила она.
Норман замедлил шаг, чтобы идти бок о бок с ней.
– Трудно сказать наверняка, но, по-моему, раньше ты была такой худенькой, угловатой… Надеюсь, ты простишь меня за то, что я так пялился на тебя. Просто трудно было удержаться, да к тому же мне показалось, что тебе это нравится. Ты действительно чего-то хочешь?
Господи, неужели этот мужчина умеет читать чужие мысли?
– Норман, дорогой. – Она говорила тоном легкого упрека, хотя от ярости готова была выцарапать ему глаза. – Ведь именно ты пригласил меня поплавать. Именно ты выбрал этот пляж. И ты говоришь, что я чего-то хочу? Мне казалось, что ты все понял еще четыре с лишним года назад… Но раз это не так, позволь мне повторить: я ничего от тебя не хочу, Норман. – Она быстро отвернулась, чтобы он не увидел в этот миг ее глаз.
– Твои бедра округлились, грудь стала такой полной… и женственной. И особенно изменилась твоя походка. Раньше ты летела вперед, словно гоночная машина. А сейчас ходишь как уверенная в себе женщина, которая знает, чего хочет и куда должна идти. Ведь верно же, Милли?
Глава 5
– Норман, ты задаешь слишком много вопросов! – Милдред с трудом сдерживалась. Она готова была завопить, даже разрыдаться. – Мне надоели твои допросы, ты ведешь себя, будто ты следователь, а я подозреваемая. Я устала и хочу хорошо отдохнуть. Давай лучше поплывем наперегонки.
Сказав это, она побежала, утопая ступнями в песке, чувствуя, как песчинки покалывают кожу. Оказавшись в воде, Милдред ощутила ее сопротивление, которое не позволяло быстро двигаться. Тогда она нырнула прямо в приближающуюся волну. Желая как можно дальше оторваться от Нормана, она полностью сосредоточилась на том, чтобы плыть побыстрее. Но ей недолго удавалось сохранять дистанцию. Норман был гораздо лучшим пловцом, чем она. Через несколько минут он нагнал Милдред и медленно, даже лениво, поплыл рядом с ней, не делая никаких попыток заговорить. Через некоторое время Милдред резко развернулась и поплыла обратно к берегу. Она не останавливалась, пока вновь не достигла мелководья.
Запыхавшись, она поднялась на ноги и, пошатываясь, наклонилась, чтобы отжать мокрые волосы. Пока Милдред добрела до одеяла, ее ноги, от лодыжек до икр, облепили мелкие песчинки. Она чувствовала, что Норман не отстает от нее. Дрожащими руками Милдред достала из пляжной сумки полотенце.
Пока она возилась с сумкой, ее мозг лихорадочно работал. Как ей лучше лечь? Лицом вниз, изображая скромность? Или же на спину, чтобы Норман мог сколько влезет любоваться всеми ее прелестями? В итоге Милдред так ничего и не решила. Она съежилась на одеяле, обхватив согнутые ноги руками, и прижалась подбородком к коленям, словно маленькая девочка, которая чего-то боится.
Норман стоял совсем рядом с ней. Стоило лишь немного качнуться вправо – и она коснулась бы его обнаженной ноги. От этой мысли Милдред вздрогнула всем телом.
– Ты замерзла?
– В такую-то жару? – Она покачала головой. – Конечно нет!
Господи, ну почему я такая дура! – выругала себя Милдред. Еще ничего не сделано, чтобы выудить у Нормана нужную ей информацию, а она сидит как истукан. Глубоко вздохнув, она подняла руки и расстегнула заколку. Роскошная копна волос, влажных и блестящих, рассыпалась по ее плечам и спине.
– У тебя в сумке есть расческа? – спросил Норман.
– Да, а что?
– Дай, пожалуйста.
Милдред протянула ему расческу, чувствуя, что ее сердце неудержимо рвется из груди, а горло сжимается от удушья. Норман собирался расчесать ее волосы, как он часто делал в то единственное лето, когда они были вместе…
У нее во рту пересохло, когда Норман устроился за ее спиной, вытянув ноги так, что Милдред оказалась между ними, словно в ловушке. Она еще сильнее обхватила свои колени. Это не осталось незамеченным. Все попытки Милдред совладать с собой так ни к чему и не привели.
А Норман, казалось, считал свое поведение совершенно естественным. Милдред почувствовала на своей шее его горячее дыхание, когда он приподнял ее волосы, чтобы расчесать спутанные концы. Но он не касался ее тела. Даже его ноги были раздвинуты так, чтобы быть подальше от ее ног.
– Они скоро высохнут, – пробормотал он, – солнце очень горячее.
Милдред ощущала, как он проводит расческой от макушки и до самых кончиков, сильной ладонью придерживая шелковистые пряди, чтобы жесткие зубцы расчески не оцарапали ее нежные плечи. Она чувствовала, что все внимание Нормана было сосредоточено на том, чем он сейчас был занят.
Но в то же время Милдред уловила момент, когда его взгляд переместился на ее тело. Она услышала как его дыхание участилось, стало шумным. Расческа упала у ее ног на одеяло. Это был как раз тот момент, когда он мог обнять ее, притянуть к себе за плечи, прижаться поцелуем к нежной обнаженной шее…
– Ты… проголодалась? – Его голос был хриплым.
Она точно знала, какой голод имеет в виду Норман. И пока он разглядывал ее, Милдред изо всех сил старалась не показать невероятного облегчения – она убедилась, что он по-прежнему желает ее. Его слабость играла ей на руку, приближая к заветной цели. Попытавшись улыбнуться, она лениво пробормотала:
– Да. Я просто умираю от голода.
На какой-то момент время будто остановилось. Он был совсем рядом, и это заставляло Милдред изнывать от нетерпения. А потом он двинулся, но совсем не так, как она себе представляла. С легкостью, необычной для мужчины его комплекции, он вскочил на ноги и энергично потер руки.
– Отлично. Тогда давай перекусим.
Совершенно сбитая с толку, Милдред изумленно огляделась по сторонам… и увидела, как Норман открывает корзину с едой.
– Кувшин вина, хлеб, несколько сортов сыра, мусс из шоколада, политый клубничным соусом, и великолепный кофе. – Норман поднял голову и усмехнулся, глядя на оторопевшую Милдред. Но, несмотря на то что его зубы сверкали, словно жемчуг, на фоне смуглой кожи, во взгляде не было даже тени веселья. То, что Милдред рассмотрела в его глазах, было совершенно иным. Это была насмешка. Откровенное издевательство. От обиды и негодования Милдред чуть не заплакала. Значит, Норман просто-напросто играет с ней, а она попалась в эти ловко расставленные сети!
Что за игру он затеял? Но она все еще имеет перед ним большое преимущество: Норман верит, что ее появление здесь – чистая случайность. Однако, несмотря на это преимущество, она все-таки проигрывала. Неужели все, что она затеяла, безнадежно? Неужели ей придется уехать, так ничего и не добившись?
Эта мысль ее испугала, и Милдред гордо подняла подбородок и распрямила спину. Продолжая разыгрывать уверенную в себе женщину, она неспешно подошла к Норману, который в это время открывал бутылку вина.
– Отлично, – сказала Милдред, когда пробка наконец выскочила из бутылки, – давай я достану бокалы. – Она наклонилась к корзине, намеренно широко раздвинув ноги и эротично покачивая бедрами, достала два бокала, прикрепленных к крышке корзины. – Вот, – проговорила она, позволив лямке своего купальника как будто случайно упасть с плеча. Распрямившись, она повернулась к Норману, сделав вид, будто совершенно не заметила, что ее левая грудь почти открыта. – Наливай. – Милдред протянула бокалы, глядя на Нормана из-под полуопущенных ресниц.
Когда он наполнял бокалы, его рука дрогнула. Горлышко бутылки коснулось края второго бокала, издав слабый звон. Милдред удивленно посмотрела на Нормана.
– Ты что, замерз? – спросила она, глядя на него совершенно невинным взором. Его лицо словно окаменело.
– Нет, – грубо отрезал он, – я не замерз.
Скривившись, он заткнул бутылку пробкой и поставил бокалы на песок рядом с расстеленным одеялом. После этого он совершенно неожиданно схватил ее за плечи и посмотрел прямо в глаза.
– Что тебе нужно? – спросила Милдред, стараясь выглядеть невозмутимой.
В его глазах полыхала ярость… и что-то еще.
– Ты отлично знаешь, что мне нужно. Ты, чертовка! И ты также хорошо знаешь, что выйдет, если и дальше будешь вилять своей аппетитной попкой перед моим носом так, как сейчас. Надеюсь, ты это понимаешь…
– Эй, вы, там! Привет!
Как только со стороны океана раздался громкий мужской голос, приветствующий их, взгляд Нормана скользнул над ее головой, и он отпустил ее так резко, что она с трудом удержалась на ногах.
Освободившись, Милдред обернулась, чтобы посмотреть, кто же их зовет. Большая лодка причалила к отмели. Несколько человек весело плескались в воде, смеясь и толкая друг друга. Через пару минут они уже были на пляже. Не обращая никакого внимания на Нормана и Милдред, громко болтая, компания двинулась в глубину пляжа и спокойно расположилась на пикник под пальмами.
– Я думала… – Милдред отчаянно пыталась дышать ровнее и говорить спокойно и непринужденно, – что это частный пляж.
– Так оно и есть. – На шее Нормана вздулась вена, но ничто больше не выдавало его раздражения. – Иногда действительно сюда кое-кто заезжает, но Джастин и Мэри-Энн достаточно великодушны и закрывают на это глаза.
Ну что ж… Он делает вид, будто ничего не случилось. Отлично. Она подыграет ему.
– Они чудесные люди, Джастин и его жена. – Милдред взяла бокалы и протянула один из них Норману. Плюхнувшись на одеяло, она одним духом опустошила свой бокал. – Тебе… нравится Джастин?
– Он один из самых лучших людей, которых я знаю.
– Ты говорил, что вы уже давно знакомы с Мэри-Энн. Вы когда-то друг друга потеряли из виду?
– Почему ты так думаешь?
– Ты говорил, что Дин был первым, кто открыл этот остров как место отдыха, поэтому я и решила, что если отель, пляж и…
– Да, ты права. Было время, когда мы долго не виделись. На самом деле, хотя я и не представлял, где Мэри-Энн, она всегда знала, где я живу и что со мной происходит.
– А-а.
– Какое великое множество значений ты умеешь вкладывать в один простой звук, Милдред, – не без иронии заметил Норман.
– И конечно же, это ты решил порвать с Мэри-Энн и с тех пор совершенно не интересовался, как она живет, пока…
– Ошибаешься, – жестко оборвал ее Норман. – Она… Мэри-Энн сама не хотела… не могла…
Тут опять сердце Милдред пронзила жестокая боль. Это был укол ревности.
– И ты… – она старалась говорить спокойно, – вернулся, как только она позвала…
Его губы сжались в узкую щель.
– Что ж, пусть будет так, как ты говоришь.
– А ты бы сказал как-то по-другому?
Норман ничего не ответил, только повернулся к ней спиной. С другого конца пляжа доносились пронзительные крики и смех.
Нахмурившись, Милдред смотрела на него.
– Я видела тебя, – сказала она резко. – Тебя и Мэри-Энн. Прошлой ночью. Вы вместе возвращались с пляжа. – Она заметила, как напряглись его плечи, а руки сжались в кулаки. – Я сидела в темноте и не знала, кто это был… пока не услышала твой голос.
Он продолжал молчать.
Чувствуя, что она уже сорвалась с цепи, Милдред продолжала:
– Ведь вы любовники с ней, правда? И… Джастин об этом знает?
Норман наконец обернулся. Его лицо налилось кровью, кулаки были плотно сжаты.
– Что ты сказала, Милдред?
Милдред допила вино, поставила бокал в корзину и встала. Она подошла к Норману и остановилась. Легкий порыв ветра растрепал ее волосы. Она вызывающе посмотрела ему в глаза.
– Вы с Мэри-Энн любовники, не так ли? – сказала она. – О Господи, Норман, какое же ты дерьмо! Ведь Джастин так ее любит! А тебе обязательно надо было влезть и разбить их брак…
Норман не отрываясь смотрел ей в лицо с таким выражением, будто видел перед собой мерзкое насекомое.
– Милдред, дорогая, ты обладаешь удивительной способностью видеть то, чего нет и не может быть. Потому что ты видишь только то, что хочешь видеть. Ты всегда думаешь о людях только плохое и пытаешься приписать окружающим собственные склонности.
– Перестань, Норман. – Милдред гордо выпрямилась, однако ее сердце сжималось от боли при каждом его слове. – Или ты скажешь, что это неправда? Ты признаешь, что знал ее раньше. Ты признаешь, что она отвергла тебя. И ты также признаешь, что, как только она позвала, ты сразу же примчался к ней. Кем еще она может быть, как не твоей любовницей?.. Перестань, не стоит стесняться, я не маленькая девочка.
Никогда раньше Милдред не видела его таким холодным. Никогда раньше в его взгляде не было столько презрения. Казалось, этот человек пережил столько горя, что уже ничто не сможет уязвить его. При этой мысли неприятный холодок пробежал по ее спине.
– Нет, Милдред, я ничего тебе не скажу. Все это тебя не касается. И если ты еще когда-нибудь заведешь разговор на эту тему, то я… – Впервые Норман схватил ее за руку, резко притянул к себе и грубо, словно дикарь, впился губами в ее губы.
Милдред почувствовала, как каменеет от страха. Никто и никогда не целовал ее так раньше, подумала она. Это был поцелуй не современного мужчины, видевшего в женщине равную себе партнершу, а варвара-завоевателя, берущего ее как добычу. У нее не было возможности сопротивляться или закричать. Норман отпустил ее, но ее тело все еще дрожало от перенесенного потрясения. Тяжело дыша, он оттолкнул Милдред от себя, а потом, уперев руки в бока, посмотрел на нее с отвращением. С другого конца пляжа донеслось протяжное улюлюканье. Милдред заметила, как при этом звуке Норман стиснул зубы.
– Думаю, – заявил он ледяным тоном, – нам стоит поесть, а потом как можно быстрее убираться отсюда.
Милдред ничего не ответила. Она знала, что, стоит ей заговорить, станет во сто крат хуже. Поэтому она кивнула, до боли прикусив губу.
О Боже, думала Милдред, пока Норман доставал еду из корзины, она все сделала не так! После этого он не захочет оставаться с ней ни минуты, но она должна провести с ним как можно больше времени. Она обязана узнать то, что требовал от нее Даглас Фини.
Норман молча раскладывал еду. Позже он, также не говоря ни слова, собрал остатки обеда в корзину, и все в той же полнейшей тишине они доехали до гостиницы. Он даже не удосужился распахнуть ей дверцу машины. Милдред раскрыла было рот, чтобы поблагодарить его, но в последний момент передумала. Глядя на его бледное лицо, можно было с уверенностью утверждать – что бы она ни сказала, он не захочет ее слушать.
Милдред выпрыгнула из машины и, когда джип с бешеным ревом уносился прочь, смотрела ему вслед ослепшими от слез глазами. Как только я умудрилась попасть в такой переплет? – с отчаянием думала Милдред. И где найти выход из этого положения?
Вечером в ее комнате зазвонил телефон – как раз в тот момент, когда она собиралась принять душ перед ужином. Обмотавшись полотенцем, она подбежала к телефону и сняла трубку.
– Милдред? – это была Розанна. Ее голос звучал обеспокоенно.
– Что случилось, Рози? – холодея от внезапного приступа панического ужаса, спросила Милдред. Может, что-то с Бенни? Заболел? Она изо всех сил сжала трубку.
– Это… это Даг Фини. Он… приходил сегодня…
– Фини? Какого черта ему нужно?
– Милли… – Розанна была явно обескуражена, – он кое-что принес для Бенни.
Милдред схватилась рукой за горло.
– Продолжай!
Через несколько мгновений Розанна продолжила несчастным тоном:
– Он… принес Бенни велосипед. Новый – последняя модель. Должно быть, стоит очень дорого, Милли, – выпалила сестра. – Я ничего не могла поделать. Он просто прошел мимо меня, принес велосипед и категорически отказался забирать его. Бенни, конечно же, в восторге.
Милдред без сил упала на кровать.
– Он напомнил мне о том, – едва слышно прошептала она, – что если расскажет Норману о Бенни, тот сделает то же самое: возьмет все в свои руки, и я ничего не смогу с этим поделать… Сама знаешь, власть всегда у тех, у кого есть деньги.
Несколько минут спустя после разговора с Розанной Милдред смахнула набежавшие на глаза слезы. Ну и денек!
Она медленно поднялась и вернулась в ванную. Рассеянно отбросив в сторону полотенце, встала под душ. Под обжигающими струями горячей воды она постаралась выбросить из головы новость, которую сообщила ей сестра, и вернуться мыслями к сегодняшней встрече с Норманом.
Несмотря на теплый душ, ее пробрала ледяная дрожь при воспоминании, с каким отвращением он смотрел на нее, когда она обвиняла его в связи с Мэри-Энн… Еще Милдред подумала, правду ли сказал Норман, яростно отрицая ее предположения. Он не отказывался от того, что что-то было между ним и Мэри-Энн в прошлом; но очевидно, что сейчас они не любовники. Уже или так было всегда? Милдред расстроенно вздохнула. Почему, смущенно подумала она, ей так хотелось верить Норману? Может, потому, что она знала Мэри-Энн и та ей нравилась, или потому, что она инстинктивно чувствовала – между Мэри-Энн и Джастином прекрасные отношения. Они так подходили друг другу…
