Текст книги "Долина грез"
Автор книги: Тори Файер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 8
Норман лежал на полотенце, сцепив руки за головой и закрыв глаза. Милдред готова была поклясться, что на его губах промелькнула легкая тень улыбки. Эта улыбка оскорбила ее. Милдред показалось, будто ей публично отвесили затрещину.
– Что-что? – лениво спросил он.
– Как что? – Он играл с ней и явно получал удовольствие от своего превосходства, но он не знал, просто не мог знать, что ей известно гораздо больше, чем он может себе представить. – Отвечай же! Дин – отец Трейси или же нет?
Пока Милдред это говорила, она не отрываясь смотрела на Нормана и заметила, что он приоткрыл один глаз и бросил ленивый взгляд на нее.
– Нет, – мягко сказал он, настолько мягко, что Милдред не сразу поняла, что он говорит. – Дин никогда не был настоящим отцом Трейси.
Милдред едва не разинула рот – так поразила ее наглость Нормана. Какой он негодяй, бессовестный негодяй! Она теперь не хотела ничего – только встать и поскорее уйти отсюда, чтобы больше никогда его не видеть. Но, собрав последние силы, решила все-таки дослушать его рассказ до конца, заставить его признаться… Она всегда знала правду, но в глубине души еще надеялась, что все объяснится как-нибудь иначе.
– Полагаю, – как можно более спокойно, но твердо произнесла она, – ты скажешь мне, кто же все-таки ее настоящий отец.
– Не скажу, – отозвался Норман. – Я не имею на это права.
Милдред закрыла глаза и отвернулась от него. Она почувствовала, как его ловкие руки обхватили ее за талию и резко повалили на полотенце. Открыв глаза, она увидела его лицо совсем близко, всего в паре дюймов от своего. И прежде чем она успела вырваться, Норман притянул ее еще ближе, обхватив одной рукой спину, а другой крепко держа голову.
– И причина этого, – произнес он, обдавая ее запахом красного вина, – не в личных мотивах. Все не так, как ты думаешь…
Ее грудь оказалась прижатой к его груди. Ее ноги переплелись с его ногами. Плоть к плоти. Кожа к коже. Сердце к сердцу. Даже призвав на помощь всю свою выдержку и хладнокровие, Милдред чувствовала, как ее тело начинает жить своей, отдельной от разума жизнью, захваченное токами страсти, исходившими от Нормана. Одежды на ней почти не было, и это только усиливало желание. Каждая клеточка ее тела молила о близости, но рассудок твердил, что надо подняться и немедленно бежать отсюда.
Она слышала, что он продолжает что-то говорить… Она просто была обязана понять, что он имеет в виду. Она старалась не обращать внимания на наслаждение, словно мед разливающееся по всему телу, на его ласковые пальцы в своих волосах, а только вслушаться в его слова.
– Трейси не дочь Дина, – продолжал говорить Норман. – Видишь ли, моя дорогая, подозрительная, вечно-верящая-во-все-самое-худшее Милли, малышка Трейси не только не родная дочь Дика. Она еще и не родная дочь Дженис. Девочка была удочерена.
Милдред недоверчиво уставилась на него. Слова Нормана моментально вернули ее к реальности. Как Дженис решилась удочерить этого ребенка? И почему? Почему она пошла на это? Может быть, потому, что боялась, что собственный ребенок будет слишком похож на Нормана? Или она удочерила собственного ребенка? Неужели она изобрела такой чудовищный обман? Но как она сумела жить с этим? Нелепость! Невозможно скрыть беременность, по крайней мере на последних месяцах. А они смогли? Возможно, Дженис уехала куда-нибудь «на продолжительные каникулы», и не исключено – сердце Милдред едва не выпрыгнуло из груди, – что она приезжала именно сюда.
– О чем ты замечталась, Милли? Ты сейчас в своей Долине грез? – мягко спросил Норман.
– О… – эти слова дались Милдред с величайшим трудом, – о том, что в твоих словах кое-что не сходится. Однажды ты говорил, что… Дин был первым, кто открыл этот остров. Он приезжал сюда на каникулы?
– Да, вместе с Дженис.
– До того, как они удочерили Трейси?
– Да. Дин смог побыть здесь всего пару дней, а Дженис осталась, кажется, на несколько недель.
У Милдред голова пошла кругом. Значит, она права и спокойный тон Нормана лишний раз доказывает, какой он хитрый лицемер и обманщик. Пытаясь убедить себя, что искренне презирает его, Милдред тем не менее все время ощущала его руки на своей спине. Пальцы Нормана теребили застежки ее лифчика. Она нервно дернулась – и это стало роковой ошибкой. Его взгляд потемнел, лицо напряглось, а тело словно окаменело в ожидании чего-то. Вновь, как и раньше, она заметила перемену в нем и почувствовала, что он не рад своему внезапно нахлынувшему желанию. Он противился ему…
Но хотела ли она, чтобы сладкая и мучительная истома снова пронзила всю ее? Ощущал ли он то же самое, что и она? Хотеть… но бороться с желанием. Чувствовал ли он так же, как и она, что сопротивление бесполезно? Да, в этом она была абсолютно уверена, ибо увидела: Норман откинулся на полотенце, словно ее прикосновения обожгли его.
Милдред сознавала, что ей должно быть стыдно за то, что она собирается делать. Но она отбросила все угрызения совести подальше и кинулась в атаку. Ей предстояло соблазнить мужчину, который, по всей видимости, решил бороться с собственным желанием до последнего.
Она подняла затуманенный взор к его губам – влажным и слегка приоткрытым. И это не просто завораживало ее, а сводило с ума. С рассыпавшимися по плечам волосами, Милдред игриво опустила голову и подарила ему поцелуй – легкий, почти невесомый. Он не ответил на него, но и не оттолкнул ее. Синие глаза Милдред потемнели, и она сначала несмело, а потом все более уверенно вновь потянулась к его губам. Он по-прежнему старался сдержать себя, что только раззадорило ее. Вызов заставлял Милдред дрожать от предвкушений сладкой победы.
Внезапно Норман схватил ее за плечи и в одно мгновение их роли переменились. Взгляд его мерцающих глаз словно пронзил ее насквозь, в нем читалось желание.
– Этого не должно случиться, – произнес он сквозь зубы. – Но…
Конец фразы потонул в свирепом и необыкновенно чувственном поцелуе, заставившем Милдред позабыть обо всем.
– Ты ведь этого хотела, – хрипло бормотал он, – не так ли, Милли?
Единственным ответом на это был тихий стон, сорвавшийся с ее губ. Его глаза неотрывно следили за каждым изменением на лице Милдред, а бедра все сильнее прижимались к ее ногам. Опираясь на левую руку, правой он гладил ее нежные плечи, шею, затем его рука скользнула под лифчик, нащупывая сосок.
Милдред казалось, что она задыхается из-за болезненного комка в горле, который безуспешно пыталась сглотнуть. Она закрыла глаза, потому что больше не могла выносить его пристального взгляда, и поплыла по течению, которое несло к забвению.
Все, на что она была способна, это обвить руками его шею и притянуть ближе. Милдред казалось, что, если Норман сейчас отпустит ее, она тут же умрет.
Тропическое солнце обжигало их тела.
Единственным живым существом, которое могло их видеть, была белая птица, качавшаяся на прибрежных волнах…
– Давай немного вздремнем в тенечке, а потом я отвезу тебя назад. Мы будем на месте задолго до того, как придет паром.
В сонном голосе Нормана не было и намека на те чувства, которые совсем недавно полностью захватили его.
И она поверила ему. Но почему? Наверное, потому, что чувствовала себя утомленной и разбитой. Она совсем не жалела о том, что сделала. Это, конечно, было ошибкой, но ошибкой неизбежной. Возможно, Норман и в мыслях не имел заниматься с ней здесь любовью, но Милдред была уверена, что это все-таки произойдет. Их взаимное притяжение было настолько сильным, что иначе просто и быть не могло.
Или она устала больше, чем ей казалось, или это было предательским действием вина, но Милдред мгновенно провалилась в глубокий сон.
Когда она наконец проснулась и посмотрела на часы, то у нее вырвался крик ужаса! Был уже шестой час!
Вскочив со словами: «Норман, скорее, нам пора возвращаться!», она оглянулась вокруг… и поняла, к собственному ужасу, что осталась одна. Его рядом не было. И его вещей тоже.
– Норман? – Ее крик глох в роще пальмовых деревьев. Ей ответили только птицы, потревоженные шумом.
Схватив полотенце, Милдред побежала к домику, надеясь найти Нормана там. Возможно, он просто пошел запереть его. Но ни в гостиной, ни в спальне, ни даже в туалете его не оказалось.
Она все еще старалась держаться, но самообладание покидало ее. Где он? Может быть, что-то случилось? Милдред кинулась обратно к пляжу, задыхаясь от страха и волнения. Уже темнело, солнце тонуло в темной воде, озаряя вечернее небо последними розовыми лучами. Сердце бешено колотилось. Она прижала дрожащие руки к животу, чтобы сдержать внезапный приступ тошноты.
Солнце зашло, и на волю вылетели сотни москитов. Милдред почувствовала болезненные укусы в шею и спину. Она машинально отмахивалась от назойливых насекомых, по-прежнему ошеломленно глядя на пустынный пляж. И наконец заметила то, на что раньше не обратила внимания. Открытие повергло ее в ужас. По песку, там, где утром Норман оставил лодку, тянулся грубый глубокий след, который Милдред хоть и с трудом, но смогла различить в сумерках. Лодка бесследно исчезла…
В бледном свете луны Милдред вышла из домика и поплелась к пляжу, волоча за собой тяжелое покрывало.
Как только зашло солнце, песок и воздух быстро остыли. Милдред, как ей казалось, целую вечность просидела облокотившись на ствол дерева и здорово продрогла. Разум подсказывал ей пойти и лечь в кровать, но она все еще упрямо сидела на пляже в надежде увидеть огоньки приближающейся лодки.
Оправившись от первого шока, Милдред около часа бродила по воде у берега, размышляя, что же могло произойти с ней и с Норманом. Может быть, кто-то убил Нормана и похитил лодку, а теперь этот кто-то ждет темноты, чтобы убить и ее тоже? Но она тут же решила, что это просто чепуха. Причин исчезновения Нормана могло быть только две. Первая – непонятно почему, но он намеренно покинул ее и скоро вернется или, по крайней мере, пришлет за ней кого-нибудь. Вторая – Норман решил поплавать на лодке, пока она спала, но не смог вернуться из-за какой-нибудь неисправности в моторе. В таком случае их скоро хватятся и пошлют людей на розыск.
Сейчас, завернувшись в тяжелое покрывало, она снова прислонилась к дереву, устроившись поудобнее. Ей стало тепло и уютно. Милдред взглянула на небо и затаила дыхание при виде красоты тропической ночи. Она ощутила благоговение перед этой великолепной картиной. Легкие облака проплывали мимо желтой луны, озаряющей океан странным призрачным светом. С болью в сердце она прикрыла глаза, и ночные звуки, сливаясь, убаюкивали ее своей печальной мелодией.
Милдред не знала, сердиться ей на Нормана или бояться за него. Сердиться она могла на то, что он бросил ее одну; но с таким же успехом он мог совершенно случайно оказаться затерянным в океане без возможности вернуться. Если бы она только знала, что ей делать, если бы могла разобраться в собственных чувствах, то наверняка бы уже взяла себя в руки и заснула. Что было бы совсем неплохо…
– Милдред, просыпайся!
Женщина протестующе заворчала и передернула плечами, отмахиваясь от настойчивых рук, теребящих ее.
– Милдред, проснись же! Смотри, я привез тебе кофе, чтобы согреться. Господи, глупышка, почему ты не ночевала в доме? Это было бы гораздо удобнее.
Милдред неуверенно приоткрыла глаза, сощурившись на солнце.
– Выключите свет, – пробормотала она сонным голосом.
– Милдред… – Настойчивые руки подняли ее. Когда она наконец проснулась и протерла глаза, то увидела, к неописуемому удивлению, что перед ней стоит Джастин. – С тобой все в порядке? Да ответь же ты наконец!
– Джастин? – Она испуганно замигала. – Какого черта?..
Но, оглядевшись вокруг, увидев пляж, бирюзовую воду океана и следы на песке, оставленные знакомой лодкой, Милдред вспомнила все. Ее сердце бешено запрыгало.
– Норман? – прошептала она. – Где он? С ним все в порядке?
Джастин, обычно такой улыбчивый, сегодня был мрачнее тучи.
– С Норманом все в порядке, – сказал он. – Я уверен, что он все тебе объяснит, как только вы увидитесь, но…
– Где он? – Милдред похолодела. Вчера она надела шорты и рубашку поверх бикини, прежде чем укутаться в плед. И сейчас, несмотря на утреннее солнце, она по-прежнему чувствовала себя озябшей.
– Он уехал… – ответил Джастин с явным раздражением. – Час назад улетел на вертолете.
– Ничего не понимаю! – Милдред потрясла головой. – Где он был прошлой ночью? Почему он оставил меня одну?
– Ты была не одна, – хмуро отозвался Джастин. – Он пришвартовался на другой стороне острова.
– Но где он был всю ночь?
– Видимо, где-то неподалеку. Понимаешь… – Он останавливающе поднял руку, прежде чем Милдред завопила от негодования. – Извини, Милли, Норман мало что рассказал. Он собирается связаться с тобой в ближайшие дни, чтобы все уладить… Я не помню точно, как он это назвал… Тебе придется немного потерпеть. Вообще мне все это кажется довольно странным и непонятным.
– Но он же обещал, что привезет меня к парому. Джастин, мне нельзя терять ни минуты, иначе я опоздаю на рейс.
– Нет проблем, Милдред! Норман заказал вертолет, который доставит тебя на место. Он уже на площадке у отеля. Он сделал это специально для тебя. И я уверен, он все объяснит, как только вы увидитесь…
– Так он попросил тебя забрать меня отсюда? – спросила Милдред.
– В общем, это так и есть. Смотри, я привез тебе кофе. – Джастин начал копаться в плетеной корзине, стоящей у дерева. – Выпей чашечку, пока я запру домик. Мы поговорим на обратном пути, если захочешь. Но знай, что мне известно не больше, чем тебе. Единственное, что я могу сказать точно, так это то, что мать Нормана совсем не в восторге от его поведения. Я…
– Мать Нормана? – Оторопев, Милдред уставилась на Джастина.
– Да, мать. – Джастин протянул ей чашку. – Обычно Норман ей не перечит, но на этот раз… Мэри-Энн умоляла его не оставлять тебя на острове одну… вернее, не изображать дело так, чтобы ты в это поверила.
Сказав это, он отправился закрывать домик, оставив Милдред в полнейшей растерянности. От удивления она не могла двинуться с места. Так, значит, Мэри-Энн – мать Нормана? Ну и ну…
Она и раньше знала, что ребенком Норман был усыновлен семьей Ллойд. Но почему же Мэри-Энн пошла на это? И знала ли она тех, кто усыновил его? Многое здесь было совсем непонятно для Милдред. Однако ей самой должно быть стыдно. Как она могла подумать худое о Нормане и Мэри-Энн? И она бы никогда не узнала о своей ошибке, не проболтайся Джастин. Очевидно, он думал, что Милдред все известно… или, по крайней мере, почти все.
Заслышав шаги Джастина, Милдред постаралась взять себя в руки и отпила глоток бодрящего напитка.
– Лучше прихвати с собой это старое одеяло, – посоветовал Джастин. – Еще слишком рано, дует прохладный ветер. Ты можешь замерзнуть.
– Спасибо, – пробормотала она. – Обязательно возьму. – Милдред говорила это, а ее мысли сосредоточились совсем на другом и вдруг заставили ее похолодеть. Если она совершенно напрасно обвинила Нормана в связи с Мэри-Энн, то она вполне могла ошибаться и насчет его отношений с Дженис.
Но, вернувшись мысленно в то время, вспомнив их приглушенные голоса, вновь эхом отдававшиеся в ее голове, она решила, что все же не ошибалась. Она действительно слышала, как Дженис говорила, что беременна от Нормана. Она слышала и то, как Норман признал это. Какие еще, к черту, нужны доказательства?
Она презирала этого мужчину и надеялась больше никогда в жизни с ним не встретиться. Однако… он наверняка не оставит мысли восстановить их прежние отношения. Сможет ли она надежно спрятаться от него? Она, правда, ни словом не обмолвилась, где живет и работает. Он ведь не нашел ее, когда она уехала в прошлый раз… Но он, может быть, просто и не искал ее, подумала Милдред. Теперь же обстоятельства изменились. Он снова ее хочет. И думает, что она отвечает ему взаимностью. Тогда…
Джастин тем временем спустил лодку на воду. Вскарабкавшись на корму, Милдред застегнула сандалии и зябко поежилась, плотнее кутаясь в одеяло. Моторка двинулась. Даже согревшись, Милдред продолжала мелко дрожать – не от холода, а от тяжелого предчувствия чего-то очень страшного.
Глава 9
– Этот Норман Ллойд, – взорвалась Розанна, – настоящий сукин сын!
Милдред рассказала Розанне все, что с ней произошло. И не сомневалась, что сестра придет в ярость.
Розанна в гневе металась по комнате, размахивая руками и опрокидывая стулья. Милдред встала из-за стола и подошла к окну. Бенни играл во дворе в песочнице. Мать выпроводила его на улицу, прежде чем начать разговор, не желая, чтобы мальчик услышал что-нибудь.
– Даже не верится, что еще вчера я была под палящим солнцем Карибских островов.
– А здесь еще разгар зимы, дорогая, – откликнулась сестра. – Сейчас только середина января. – Розанна постепенно приходила в себя. – Тебе стоит подумать над тем, что сказала Тамми. Знаешь, она ведь права. Ты должна уволиться и немедленно уехать отсюда. Тамми сможет поддерживать тебя какое-то время, пока ты не подыщешь что-нибудь… Милли! Эта работа превратила тебя в развалину. Посмотри, на кого ты стала похожа: бледная, худая, нервная. Ты так долго не выдержишь. – Она взглянула на часы и продолжила: – Я бы очень хотела еще остаться с тобой, но мне пора забирать близнецов с занятий по плаванию. Подай заявление об увольнении и срочно собирайся! Это не займет много времени. – Губы сестры раздвинулись в слабой улыбке. – Да у тебя его и нет.
Проводив Розанну и вымыв чашки, Милдред бесцельно бродила по своей маленькой квартирке. Вообще-то сейчас она должна была быть на работе, но утром позвонила и сказалась больной. Она просто не смогла бы вынести встречи с Дагласом Фини. Не смогла бы выдержать его самодовольный взгляд, его торжество, что она оказалась ничуть не лучше него – такая же низкая и лживая.
Милдред надо было немедленно начинать упаковывать вещи, но, услышав топанье маленьких ножек сына, она решила отложить все до завтра. Сегодняшний день принадлежит Бенни. Она отведет его в парк, потом они пообедают и пойдут посмотреть новый мультфильм – он давно мечтал об этом. Возможно, это поможет отвлечься и ей.
Бенни стянул свою вязаную шапочку и бросил ее на стол. Его густые каштановые волосы упали на лоб, янтарные глаза, светящиеся здоровьем и весельем, смотрели на Милдред.
– Я так скучал по тебе, мамочка! Но мне все равно было весело с Донованом и Кэтти. У тети Розанны здорово, правда? Почему мы так далеко живем от них, мам?
Они не раз говорили об этом и раньше, но Бенни еще не мог понять, что Милдред нужно жить ближе к работе и что она не может найти в этом районе ничего лучшего. Он был привередливым ребенком. Его раздражали грязные улицы, духота, бесконечная череда ревущих машин.
– А что, если мы с тобой уедем в Шотландию? – предложила Милдред. Усадив сына на стол, она крепко обняла его и продолжила: – Тетя Тамми приглашает нас пожить у себя, сколько мы захотим.
– Я помню тетю Тамми, – важно кивнул Бенни. – Она приезжала к нам прошлым летом и привезла мне книжку с картинками. Они с тетей Рози близнецы. И мне она очень понравилась. Когда мы уезжаем?
Милдред добродушно улыбнулась. Как для него все просто! Но, в конце концов, в этом действительно нет ничего сложного. Она может вечером поговорить с хозяйкой, а завтра с утра позвонит на работу и скажет, что увольняется.
– Тогда все решено, – твердо сказала она. – Сегодня мы идем гулять. Снимай курточку и беги умойся. Вечером мы позвоним тете Тамми, а завтра начнем собирать вещи.
– Тетя Тамми живет одна, да, мамочка? – спросил Бенни, когда Милдред умывала ему лицо. – Почему у нее нет детей, как у тети Рози?
– Почему бы тебе самому не спросить ее об этом? – ушла от ответа Милдред. – Ты скоро ее увидишь!
Очень скоро. Эта мысль придавала ей силы и уверенности. Она уедет, не оставив своего нового адреса ни хозяйке, ни на работе. И в случае, если Норман… когда Норман вздумает ее искать, он только понапрасну потратит время.
С вечера Милдред крепко заснула, но проснулась раньше обычного, когда было еще темно. Свернувшись калачиком под одеялом, она решила еще немного поваляться. А потом встать и приготовить себе чаю. Сегодня предстоит так много дел…
Ее блаженную дрему нарушил пронзительный звонок в дверь. Милдред подпрыгнула в постели. Включив ночник, она спустила ноги с кровати. На часах была только половина седьмого утра. Кого еще черт принес в такую рань?
Окна ее спальни выходили на улицу, и она попыталась что-нибудь разглядеть в темноте. Единственное, что она увидела, это неясный силуэт человека. Это был мужчина. На другой стороне слабо освещенной улицы Милдред заметила блестящую крышу черной машины.
Отбросив с лица волосы, она накинула халат и туго стянула его пояском. Ее сердце бешено колотилось. Кто бы это ни был, он принес плохие новости: хорошие приходят только днем.
У нее сосало под ложечкой, пока она торопилась к входной двери. Комнатка Бенни находилась в другом конце коридора, и ему не мешал уличный шум. Да и вряд ли что-либо было способно поднять его в такую рань.
Снова раздалась громкая трель звонка. Милдред подошла к двери и остановилась, вцепившись рукой в круглую медную ручку.
– Кто там? – спросила она.
– Даглас Фини! Открывай, пока я не разнес эту дверь ко всем чертям!
Милдред обомлела. Даглас Фини? Что ему от нее нужно? Судя по голосу, он в ярости. Но почему? Она сняла цепочку, повернула ключ и открыла дверь, прежде чем отступить в холл.
Фини ворвался в квартиру, захлопнул за собой дверь с громким треском, который болью отдался в ушах Милдред. Он принес с собой душную копоть улицы… Милдред отпрянула, но не от запаха – от дикого, парализующего страха. Лицо Фини было искажено бешенством, а красные выпученные глаза метали молнии.
– Сучка! – Он схватил Милдред в охапку и тряхнул с такой силой, что ее голова замоталась, как у тряпичной куклы. – Ты врала мне, паршивая тварь! Если бы ты была рядом со мной в тот момент, когда пришло письмо от адвоката Джералда Фергюсона, я бы пришиб тебя на месте. И ты думала, что сможешь просто так сбежать? Сколько тебе заплатил Ллойд за то, чтобы ты надула меня?
– Надула вас? – с трудом выдавила Милдред. – Все сказанное мной – чистая правда! – Собрав все свои силы, она вырвалась из его железных объятий и отступила назад. Кровь отхлынула от ее лица. – И то, что я передала вам, я услышала не от него… Я видела это собственными глазами, видела письменный ответ на его заявку на участие в торгах.
– Он отказался от этого предложения и внес другое за считанные минуты до истечения последнего срока! – выпалил Фини. – Он одурачил тебя, все это было заранее обдуманным планом…
– Нет! – возмутилась Милдред. – Норман понятия не имел, зачем я приехала туда…
– Послушай, я не знаю, чего ты добиваешься, но что бы это ни было, предупреждаю: ты дорого за это заплатишь…
– Вы… – Внезапно Милдред почувствовала, что вот-вот задохнется. – Вы же не расскажете Норману о…
– О его сыне? – Лицо Дагласа Фини исказила ухмылка. – Нет, я совсем не собираюсь рассказывать Норману Ллойду о том, что у него есть сын… – Милдред дрожала всем телом, словно в лихорадке. – Я никогда и не собирался рассказывать ему об этом. Ты удивлена, не так ли? Что ж, я все объясню.
Он стоял так близко от Милдред, что она почувствовала ползущий из его рта запах чеснока, но все же не двинулась с места, хотя ее трясло от омерзения и ужаса.
– Норман Ллойд, – холодно отчеканил Фини, – больше всего на свете хотел бы узнать, что у него есть ребенок. У него есть все в этой жизни, кроме ребенка, который носил бы его фамилию. С какой стати у него должен быть еще и этот ребенок? – Фини придвинулся к ней еще ближе, и Милдред укололась о жесткую щетину на его небритом лице. – Ведь этот урод погубил моего ребенка!..
Милдред замигала. На какое-то время в комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь доносящимися с улицы звуками проезжающих машин.
– О чем вы говорите?
– Разве он никогда не говорил тебе? – В голосе Фини появилась горечь. – Хотя нет, он бы не сказал. Ты знаешь мою жену, Лайзу? – внезапно спросил он.
– Нет… вообще-то… Я с ней не знакома.
– Десять лет назад она была любовницей Нормана Ллойда… – Даглас Фини замолчал и провел по глазам тыльной стороной ладони. Каждое его движение выражало боль и беспокойство, и Милдред, несмотря на страх и оцепенение, почувствовала внезапную жалость к этому человеку.
– Не знаю, как вам, – напряженно проговорила она, – но мне нужно выпить кофе. – Не дожидаясь ответа, она развернулась и заспешила на кухню. Норман… и Лайза Фини. Милдред вздрогнула. Она слышала, как ее босс топает за ней по коридору, бормоча что-то невнятное.
Она налила кофе в две чашки и обернулась.
– Вот. – Она протянула чашку Фини. Тот взял ее, не говоря ни слова. – Итак, – Милдред посмотрела на своего босса в напряженном ожидании, – вы говорили о… Нормане и вашей жене?
Его лицо исказилось злобой.
– Когда-то я встретил Лайзу, влюбился в нее… Мы уже три года были вместе и собирались пожениться. Она была к тому времени беременна, беременна от меня, но… – он вздрогнул, – она увидела Нормана Ллойда и совсем потеряла голову. Беременность стала для нее помехой…
Он помолчал, глядя на Милдред, точно на пустое место.
– Аборт делать было уже поздно. Тогда она выпила какую-то дрянь, шарлатанское снадобье… Ребенок не родился, но и она чуть было не умерла. Однако ж, выжила. И получила то, чего хотела, – стала любовницей Ллойда. Лайза всегда была корыстной и расчетливой, видно, и со мной связалась только из-за денег. Но Ллойд был богаче меня… К тому же он тоже ею увлекся. Дело шло к их свадьбе, но я продолжал ждать. Я не думал, что все у них настолько серьезно. И когда была объявлена их помолвка, я не выдержал: пошел и все рассказал Ллойду. – Глаза Дагласа Фини злобно сверкнули. – И, конечно, он тут же бросил ее… Как я и ожидал, она снова прибежала ко мне. – И со странным самоуничижением он добавил: – Что же, я принял ее. Через месяц мы поженились. Мы женаты уже десять лет, но детей у нас нет и никогда не будет… Лайза искалечила себя тогда этим чертовым снадобьем…
Холодок пробежал по спине Милдред.
– Вы обвиняете в этом Нормана и никогда не простите его… – неуверенно начала она.
– А ты смогла бы простить меня, если бы я сделал то, чем угрожал тебе? – резко спросил он.
Милдред никогда не нравился Даглас Фини. По правде говоря, ей даже смотреть на него было противно до тошноты… Однако, видя бесконечную боль в его глазах, она по-человечески пожалела этого озлобленного типа.
– Послушайте, – обеспокоенно сказала она, – прошлого уже не вернешь. Если, как вы говорите, предложение Нормана было наиболее выгодным, то поместье Маркингтон теперь принадлежит ему. Похоже, вам придется смириться…
Не закончив фразы, Милдред прикусила язык. Черт дернул ее вспомнить об этом поместье! Лицо Фини снова исказилось от бешенства.
– Ах вот как! – Он криво усмехнулся. – Господи, только по тому, как ты произносишь его имя, сразу видно, что ты все еще его любишь.
Милдред приготовилась было неистово отрицать сказанное Джастином, но раздался звонок в дверь. Снова. Она замерла и вся сжалась, чувствуя, что сердце колотится где-то у самого горла.
– Кто бы это мог быть? – неуверенно произнесла она.
– Ты этого никогда не сможешь узнать, детка, пока не откроешь дверь, – грубо ухмыльнулся Фини.
Она подошла к окну, чтобы посмотреть в щель между занавесками и узнать, кто пришел. Но из-за сильного ливня ей не было ничего видно. Кто бы это мог быть? Кровь стучала у нее в висках, пока она, плотнее запахивая халат, шла к двери.
– Кто там?
Милдред не успела запереть дверь после прихода Дагласа Фини, поэтому, подойдя к ней, она с ужасом заметила, что ручка поворачивается и кто-то медленно открывает дверь снаружи. А когда она увидела высокую, темную фигуру мужчины, стоящего на пороге, от страха ей стало нечем дышать.
– Милдред, – голос неожиданного гостя звучал ровно, даже весело, – ты не пригласишь меня войти?
– Норман! – пискнула Милдред. Она отскочила и непроизвольно провела рукой по волосам, приглаживая взъерошенные после сна пряди. На нем были черные брюки, черная кожаная куртка, а волосы, намокшие под дождем, стали еще темнее. В какой-то миг он показался ей настоящим дьяволом. – Какого черта ты здесь делаешь? – выпалила она.
– Я подумал, – насмешливо протянул Норман, стоя всего лишь в нескольких дюймах от нее, – тебе будет интересно узнать, как все обернулось с поместьем Маркингтон.
– С поместьем Маркингтон? – эхом отозвалась Милдред.
– Ага. – Губы Нормана изогнулись в самодовольной улыбке. – Оно мое, Милли, любовь моя. С сегодняшнего дня поместье Маркингтон мое.
Милдред ничего не сказала. Она лишь неотрывно смотрела на него, боясь увидеть в его глазах презрение.
Норман слегка нахмурился.
– Я просто обязан был сообщить тебе эту ошеломляющую новость, Милли. Тебе не удалось выполнить поручение и теперь придется отвечать перед Фини!
Он знал. Или, по крайней мере, догадывался. Слава Богу, не обо всем, но и этого было достаточно. Милдред не могла сообразить, что же в ее поведении вызвало у Нормана подозрение.
Она смотрела на него, лихорадочно пытаясь разобраться в том, что все-таки произошло. Норман внезапно схватил ее за руку и потащил в полосу света, падавшего из приоткрытой кухонной двери. О Боже, подумала Милдред, чувствуя приступ тошноты, что же будет, когда он увидит здесь Дагласа Фини! Если он о чем-то лишь догадывается, то теперь все предстанет перед ним в полной красе. Норман узнает, что она по уши увязла в махинациях этого человека…
Переведя дыхание, Милдред приготовилась к неизбежному столкновению. Однако, к ее немалому удивлению, кухня оказалась пуста.
Ошеломленно озираясь по сторонам, Милдред искала, куда мог провалиться ее босс. Аромат кофе по-прежнему окутывал кухню, ее чашка оставалась нетронутой, но вот чашки Фини нигде не было видно. Должно быть, подумала Милдред, он сумел незаметно выскользнуть из кухни, решив, что ему не стоит попадаться на глаза Норману.
Как только Норман уйдет, она сразу же осмотрит всю квартиру – проверит, не прячется ли где-нибудь ее босс. Хотя Бенни крепко спал, доносящиеся из кухни разговоры могли разбудить его. Не хватает только, чтобы он пришел сюда!..
Милдред высвободила руку и отбежала назад.
– Что тебе нужно, Норман? Зачем ты приехал?
Он криво улыбнулся.
– Я приехал, – пробормотал он, – чтобы вернуть тебе кое-что. Кое-что, что ты оставила у меня.
Милдред смущенно покачала головой.
– Я ничего не оставляла…
Норман сунул руку в карман своей кожаной куртки, извлек оттуда что-то и протянул ей. Она отпрянула в испуге…
– Думаю, это твое. – Его голос стал жестким. – Ты оставила ручку в моем домике, она валялась под столом. – Лицо Нормана окаменело. – Под письменным столом, – добавил он, и пронзительная тишина повисла в воздухе. Не было смысла объяснять что-то еще. Лицо Милдред покрыла мертвенная бледность.
