Текст книги "Искушение Судьи (ЛП)"

Автор книги: Тори Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– И счастье имеет твое имя? – спрашиваю я.

– Ты ведь знаешь, что тебе надо будет выбрать одного. А второй будет всегда на втором месте. Если ты выберешь Кола, у Майкла будет другой путь. Он не будет просто прислужником своего брата. И да, он будет со мной.

Девушка кивает на прощание и уходит. А я безцельно смотрю вперёд.

Испортила, всё-таки, настроение. Сучка.

Но она права.

Я должна выбрать одного а второй всегда будет... будет вторым. Просто вторым.

И как же мне выбрать, если не нужны оба. И если я нужна обоим?

Ты хочешь вернуться в обычную жизнь?

Просыпаюсь среди ночи, бездумно хлопаю по подушкам рядом и осознаю, что телефона-то здесь нет. Недовольно мычу, приподнимаюсь и смотрю на часы, что висят на стене. Едва в потемках различаю тонкие, чёрные стрелки и понимаю, что сейчас только два часа ночи.

Снова недовольно мычу и прячу голову в подушку. Она пахнет лавандовыми мешочками, которые служанки кладут куда-то вглубь. Приказ Майкла чтобы сделать мой сон приятным и нежным.

Но, несмотря на лёгкий аромат лаванды, сон ушёл.

Я понимаю, что мой разум слишком беспокойный и я точно не засну. Начинаю ворочаться на постели и смотрю в потолок. Он даже слишком простоват для комнаты принцессы, или кто я для них?

Вспоминаю вчерашний день, мою близость с братьями и бал.

Бросаю взгляд на алое платье, что теперь тряпкой лежит на стуле неподалёку. У меня вчера не было даже сил, повесить его или отдать горничным. Я просто выскользнула из него и легла спать а теперь...

Возможно Кол прав. Когда я с ними, когда голову застилает возбуждение, я могу думать только об их руках, губах, членах, влюбленных глазах и сладком, нежном шепоте. Но когда дурман сходит, меня опять терзают мысли, страхи, сомнения. Я становлюсь слишком беспокойной.

Ритуал, о котором они говорят, это наша близость. Опять, только... одновременная. Мы и так были вместе втроём, но тут, видимо, речь о чем-то ином. И ещё с магией, с ритуалом. Сейчас, они вроде бы и не бояться чтобы я забеременела, может знают, что это невозможно? Не знаю.

Знаю, что за последние пару дней я поняла только одно. Они оба стали мне дороги. Может быть, как хорошая девочка, я пытаюсь убедить себя в том, что безмерно люблю их обоих. Чтобы саму себя не считать шлюхой, но... я ничего не могу с собой поделать. Я, кажется, начинаю влюбляться. Настолько, что сердце сжимается, что кружится голова и даже сейчас мелькает обида. Обида что они сейчас не со мной.

Ну а что? Заставить их спать со мной в одной постели? Таковы обычаи, наверное. Что супруги имеют каждый свои покои, и всё такое.

А нас, тем более, трое.

Майкл говорил, что якобы ритуал ничего не изменит, и я всё равно буду принадлежать им обоим, но его бывшая будто бы другого мнения. Не понимаю, кому верить.

Я не могу выбрать из них обоих.

Может, это и говорит о том, что я на самом деле их совершенно не люблю? Просто придумала себе какие-то чувства?

А ещё не знаю, как мне вообще жить дальше в мире, который настолько отличается от того, к чему я привыкла с самого детства?

Перебираю пальцами одеяло и понимаю, что оно влажное, видимо, во сне я вспотела. Это странно.

Три аккуратных стука в дверь.

Неужели и они по мне соскучились?

Я нервно отбрасываю прядь волос с груди на спину, выпрямляюсь и кричу:

– Открыто.

Надо было догадаться, что стук слишком лёгкий. Не мужской.

В комнату юркает горничная, тонкая, хрупкая, с синими пятнами под глазами, в руках держит свечку с таким слабым огоньком, что он сейчас погаснет. Пламя отражается в её глазах, придавая какого-то нездорового блеска.

– Что? – спрашиваю я одними губами.

– Миледи, я очень рада, что магия подействовала и вы не спите, мы очень... очень ждем.

– Чего? – я чуть морщусь.

Девушка хлопает глазами. Да, неловкое чувство, когда мы обе друг друга не понимаем.

– Я думала, вам сообщили, – она шепчет ещё тише и нервно озирается. – Ваши родственники, представители вашего рода и истинно верующие, они говорили, что встречались с вами и...

– Да, одна женщина, – перебиваю я её. – И что?

– Вы должны поговорить с вашим родом. Вас зовут. Они днями ждали встречи с вами и...

– Я никому и ничего не должна! – я сама удивляюсь, насколько громко это сказала, осекаюсь и говорю тише. – Хотят, пусть сами приходят.

– Чтобы лорды убили их?! – теперь девушка поднимает голос.

– А они... могут?

Служанка не отвечает. Она бросает мне чёрную тяжелую ткань.

– Они сделают это, если кто-то из истинно-верующих явится на пороге.

– Но ты одна из них, – перебиваю я её. – Так? Если я тебя сдам, то...

Девушка поджимает губы, глаза начинают блестеть ещё и от слёз. Бедняжка, она ведь рискует чтобы меня выманить.

– Ладно, я поговорю с ними. Выйди, я переоденусь.

Она быстро кивает и юркает за дверь, оставив свечку на тумбочке рядом с кроватью.

***

Сначала мы выходим из замка но не через основной вход, а через чёрный, для слуг. Затем я сажусь в карету, которая готова развалиться от лишнего движения. Внутри оказывается сыро и неприятно пахнет.

– Вы вернетесь до рассвета, – лепечет горничная. – Они ничего не должны узнать.

После этого она посылает, невидимому для меня, кучеру выразительный взгляд, и тот молча трогается.

Мы останавливаемся где-то на краю города, за рынком и невидимая же рука кучера показывает мне на вход в полуподвал. Я выхожу из кареты сама и открываю тяжелые ставни.

Спустившись по лестнице я сразу же встречаюсь взглядом с десятком людей, что, видимо, ждали меня. Множество мужчин разного возраста, несколько женщин. Один из мужчин привлекает моё внимание сильнее всего.

Он очень похож на прадеда, по крайней мере, на его старые фотографии.

– Кто вы? – спрашиваю я.

– Мелихорд Второй, я твой двоюродный дед. Сын твоего прадеда, брат твоей бабушки, – Мне не по себе, неуютно, странно. Но мужчина только улыбается. – Ты так на неё похожа. Скажи, отец видел тебя? Успел?

Качаю головой.

– Увы, нет.

– Я думаю, он смотрит на нас сейчас и улыбается. Улыбается тому, что ты здесь, среди своих. Иди сюда! – мужчина открывает руки, приглашая меня в объятья.

Я, сжав губы, захожу в это объятье, чувствуя очень горячие, худые старческие кисти, прижимающие мою голову к груди.

– Я и представить не мог, что встречу тебя. Не думал, что судьба может так жестоко пошутить над всеми нами, – произносит он.

Я отстраняюсь от Мелихора и вижу, что окружающие подошли к нам ближе, став в полукруг.

– Кто эти люди? – спрашиваю.

– О, мы твоя семья, милая, – произносит одна из женщин. – Не только кровная но и духовная.

Я только сейчас осознаю, что они все одеты как я, в чёрный балахон, какой мне и выдала горничная. Это не попытка скрыть моё лицо, это скорее... мода?

– Я не совсем понимаю.

– Елена, ты ведь знаешь, твои предки подчинялись Амберу и твою бабушку должны были отдать замуж за драконов? – говорит Мелихор.

– Да-да, это мне говорили с самого начала. Её отец её спрятал в другом мире, там она потеряла душу и она стала моей... слышала.

– Она потеряла душу? – одна из женщин бросает подозрительный взгляд на Мелихора.

Тот неопределенно пожимает плечами.

– Мы не знаем наверняка, драконы могли соврать тебе как угодно ради своих целей. Они чудовища, девочка. Вы ведь.. не прошли ещё ритуал?

Краска заливает моё лицо.

– Нет-нет, ещё, – едва сдерживаюсь, чтоб не опустить глаза в пол. Эта встреча нравится мне всё меньше и меньше.

– Это хорошо. У нас есть шанс.

– Шанс на что?

– Всё успеется, милая. Сначала тебе нужно понять... Ты ведь знаешь, что их магия, магия драконов, атаковала нашу семью, мы один из последних родов истинно-верующих. Ты слышала историю о Максимилиане и Амбере? – обращается ко мне один из парней.

– Амбер, – Мелихор представляет мне парня. – Мой внук. Назван в честь святого.

Я вздыхаю и несдержанно улыбаюсь.

– Я слышала два разных варианта. В одном из них, Амбер хотел получить жену Максимилиана и...

– Это ложь, которую говорят драконы! Всё было не так. Амбер первым понял, что драконам нельзя верить и он же понимал, что скоро они нарушат договоренности с церковью и захватят власть. Так и случилось. Амбер погиб мучеником, пытаясь спасти королевский род. Драконы же стали забирать женщин из высших семей, портить их под предлогом некой истинности. Все их законы, вся их власть стала... порочной. Даже брак и тот они сумели опорочить.

– Но чем именно они так плохи? – мягко спрашиваю я. – Они бесчинствуют, творят какую-то диктатуру?

– Они позволяют... всё. Включая магию, – отвечает Амбер.

– А это так... плохо?

– Милая, это нарушение всех высших законов. Законов, правил, которыми люди подчинялись веками.

Мне хочется задать ещё вопрос, но решаю, что спорить с ними бесполезно.

– А у вас много... последователей?

– Почти все обычные жители нашей страны, милая, – отвечает одна из женщин. – Всё, кто не получает выгоду от драконовского безумия, порочности или магии, хотели бы, чтобы законы были прежними. А магия была бы строго под запретом.

– Магия есть нарушение законов природы, – добавляет Амбер. – Законов высших богов.

– Зачем же они её допустили? Если это.. нарушение?

– Это долгий разговор, малышка, – Мелихор кладет руку мне на плечо, показывая, что разговор окончен и привлекая внимание к себе.

– И вот, участь дошла и до нас. Мы – истинно-верующие должны были отдать нашу дочь в лапы развращенных чудовищ?!

– И вы спасли дочь. Отправив её в другой мир. А она этого хотела?

– Она не была знакома с драконами, я был ещё ребёнком, когда всё это происходило, но Елена не видела никого из них. И не собиралась быть его женой. Наши родители уже давно договорились о её браке с другим дедом Амбера. Робертом. Он не дожил до наших дней.

– И то и то договорной брак, мнения Елены вообще никто не спрашивал, да?

– Пожалуй, – кивает Мелихор. – Однако магия драконов она... приставуча. Она замедлила дни Кола и Майкла. Они не постарели и на год за эти десятилетия, и при этом, ждали истинную из нашего рода. Снова. Ведь только она должна была стать третьей головой дракона.

– Что?

– Видимо, она не знает, – Амбер усмехается. Мне не нравится его недобрый взгляд и я стараюсь сконцентрировать внимание на Мелихоре.

– Что значит, стать головой дракона?

– То и значит. Но ты не превратишься, не должна, но... твоя душа изменится. Это произойдет не после ритуала а после того, что ты родишь наследника. Если родишь.

– Таковы правила. Их правила. Они – единый дракон, – перебивает Амбер и делает шаг вперед. – Наследники получаются от одного, того, кто породил первенца. Второй остается всегда в подчиненном положений, ни детей, ни свободы мнения, ни свободы движения. Ничего. А их жена – его третья часть, она не имеет сущности дракона, но может с ними мысленно связываться. И становится...

– Опороченной магией, – дополняет Мелихор снова. – Мы не могли этого допустить, чтобы в нашем, чистом роду был... такой человек.

Я сжимаю губы.

– Вы хотите, чтобы я сбежала, опять? Как бабушка?

– А ты этого хочешь? – спрашивает Амбер неожиданно. – Ты хочешь вернуться в обычную жизнь? Быть просто женщиной, свободной от роли вещи в руках двух извращенцев. Свободной от чужого порока и чужих же ошибок?

От этих вопросов меня бросает в жар. Ещё несколько дней назад я бы кричала «Да!». Но сейчас...

– Я не знаю, – честно говорю я.

– Хорошо, – произносит Амбер и смотрит на Мелихора, который быстро кивает.

Невербально обсудили меня же, при мне же. Чудесно.

– Милая, мы десятки лет ждали пока в нашем роду появится дочь. Но нет, будто бы кто-то наказал нас. Первая женщина нашего рода после Елены – ты. И мы готовились, мы думали, почему мы? Почему нам дано столько времени? Почему весь мир будто бы замер, в ожиданий тебя, Елена?

– И к какому же вы пришли выводу?

Мелихор переглядывается с Амбером и тот начинает говорить.

– Тебе придется пройти через ритуал. Через его первую часть. Увы. Но дальше... Мы совершили грех, мы воспользовались магией. Не думай мы не... мы не делаем этого без особой нужды. Сегодня тебя нужно было разбудить так, чтобы ты была способна нас выслушать. И мы кое-что сделали, это только для высших целей.

Он так смешно оправдывается за использование магии, я бы посмеялась ему в лицо. Если б мне не было так страшно.

– Что вы сделали?

– В чае, что ты принимала в доме драконов были особые ингридиенты. Они не убьют тебя, но они лишат магии твоих детей. Всё просто. Драконы перестанут существовать, как вид. Ты спасешь наш мир, тем что твоя утроба убьёт магию.

Не поверишь

Они смотрят на меня, явно наблюдая за реакцией.

Я же не могу показывать эмоции, всё тело будто заледенело, онемело. Мелихор же старается меня подбодрить.

– Я понимаю, тебе может казаться это не очень... правильным поступком. Но ты сама не понимаешь, что здесь происходило за те века, что драконы правили нами. Их беззаконию придет конец. И это сделаешь ты. Нам жаль, что нашей крови всё же придется смешаться с драконьей, но мы идём на эту жертву, чтобы прекратить их существование. Чтобы всё закончить.

Я отмалчиваюсь, молясь только о том, чтобы вернуться в замок живой. Мне нужно сразу же всё рассказать драконам.

Странно, но в этой войне я сразу определила свою сторону. Может быть, это неправильно?

Запоздалая мысль заставляет меня опустить взгляд.

Мои «мужья» – монстры. Похитители и чудовища, я должна быть на стороне своей семьи. На стороне людей. Это ведь логично?

Да?

– Она не наша, – слышу голос Амбера, который вырывает меня из моих мыслей. Он же не может их читать, черт возьми!

Его голос резкий, как щелчок плетью, как пощечина. Я удивленно поднимаю взгляд на мужчину.

– О чём ты? – спрашиваю я, прекрасно понимая, ответ на вопрос.

– Она может быть в смятений, не стоит строго её судить, – говорит Мелихор.

Он касается моего плеча, чуть сжимая. Я понимаю, что он будто защищает меня.

Защищает от чего? Я понимаю, от кого но что именно Амбер может со мной сделать?

– Мы не можем так рисковать, – Амбер качает головой.

– Мы говорили, что это только в крайнем случае.

– Он наступил.

Я непонятливо поднимаю взгляд на Мелихора. Несколько секунд немого диалога с Амбером и он кивает, пораженный в этой битве.

– Мне жаль, Елена. Амбер, возможно, прав.

– Что происходит?

Амбер подходит ко мне, резко вскидывает руку и я вижу белое сияние вокруг его ладони.

– Ты всё забудешь, сестрица. Вспомнишь только тогда, когда я решу, что могу тебе доверять. До скорой встречи.

– Что? Нет! Стоп, вы не имеете права, вы не можете, – отчаянно бормочу я.

Белая вспышка перед моими глазами.

«Они так ругают магию, но сами пользуются ей», – это последняя мысль, которая мелькает в моем разуме, прежде чем я погружаюсь во тьму.

***

Нервно ворочаюсь на постели, странное ощущение во всем теле, будто я и не спала почти. Поднимаюсь на кровати и лениво смотрю на солнечный свет, что струится на пол за задёрнутыми шторами.

Встаю, слышу как поскрипывает деревянный пол подо моими ногами. Голова кружится, будто бы мне снился какой-то сон, которого я не помню.

Последнее что я помню, это как после бала вошла в спальню, сбросила платье и тут же заснула. Однако сейчас я проснулась со странным беспокойством на сердце.

Набрасываю на себя тёмный халат и плетусь из комнаты, надеясь, что попаду в сад.

В коридоре, хоть уже и позднее утро, но слишком тихо. Прямо будто первое января на дворе. Я улыбаюсь своей мысли и замечаю свет из отдалённой комнаты. Не солнечный а ярко-жёлтый, ещё и так быстро переливающийся, будто это языки пламени а не настоящий свет.

Пожар?

У нас пожар?!

У меня губы дрожат от страха, подбираю полы халата и пулей мчусь в комнату, распахиваю тяжелую деревянную дверь и замираю.

Это действительно огонь. Огонь, что просто завис в воздухе как воздушный шар. Я даже не понимаю, что именно это пламя может жечь? Обо что оно опирается?

Странно.

Как будто костер без дров и в воздухе. И он даже имеет какую-то завершенную форму. Похожу на чуть вытянутый шар.

Я ошарашенно смотрю на него, пока за ним не оказывается голова Майкла.

– Привет, – мужчина улыбается мне. – Как спалось? Лучше долго не смотри так близко на пламя, глаза могут заболеть.

Может, я всё-таки сплю?

– Не знаю, – бормочу я. – Мне будто бы снился сон, кажется. Но я ничего не помню. Беспокойный сон, думаю.

– Ночь была странная, – кивает он. – Мне казалось, что что-то не так, но я боялся потревожить твой сон. Считай меня романтиком. Я рад, что с тобой всё хорошо.

Я тепло улыбаюсь на его слова.

– А что это? – я киваю на пламя.

– Это доказательство, что я не художник.

– Не поняла.

Майкл пожимает плечами, явно не в восторге от того, что приходится со мной говорить на эту тему.

– Ну, я создал пламя и хотел его изобразить. Мне нравится пытаться будто бы запечатлеть какой-то миг или красоту природы. И вот... – он пожимает плечами. – Получается не очень красиво. Я не могу воплотить эту красоту. Хотя постоянно пытаюсь.

– Я думаю, ты к себе слишком строг.

Он небрежно пожимает плечами.

Я подхожу ближе, вижу что перед ним стоит мольберт. Но за огнём я не вижу, что там изображено на холсте.

– Покажешь?

– Это ещё черновик. Так что... но, если ты хочешь, можешь подойти.

– Тогда погаси огонь, пожалуйста, – улыбаюсь я.

– Иди так. Он не опасен, этот огонь не обжигает, можешь даже его коснуться, – бормочет он. – Иди сквозь него, это не страшно.

Я недоверчиво хмыкаю, но всё же, послушно касаюсь огня, осторожно но ощущаю только лёгкое тепло. Протягиваю руку дальше и вижу, как она полностью растворяется в пламени. Но при этом я будто в потоке теплого воздуха, как перед потоком дыма на шашлыках в мае. Только вот никакого запаха.

Едва совладав со страхом я делаю шаг и теперь погружаюсь в это ощущение с ног до головы. Ощущение ласкового тепла по всему телу.

– Стой, – вдруг приказывает Майкл. – Замри. Сейчас.

Он разворачивает к себе мольберт и начинает возиться, постоянно бросая на меня косой взгляд.

– Сейчас, – бормочет он, подходит ко мне. – выставь ногу вперед. Вот так.

Он неожиданно быстро садится на колено, выставляет могу ногу вперед и сбрасывает с неё полы халата, обнажая.

Но вместо того, чтобы отойти снова к своему мольберту, мужчина касается моего колена, ведет рукой выше и поднимается. Я же стою босая, отчасти обнаженная и чувствую себя... странно.

Должно быть неловко, но почему-то мне приятно. Приятно просто ощущать на себе этот взгляд. Взгляд полный творческого пламени и чего-то ещё.

Мой жених никогда так на меня не смотрел. Никто на меня так не смотрел. Не только с желанием, похотью но и каким-то восхищением. Будто я не человек, будто я произведение искусства.

Майкл будто с усилием переводи взгляд мне на лицо, когда я говорю:

– Я только встала, и не особо сейчас подхожу на роль модели для рисования. Мне надо привести себя в порядок.

– Ты прекрасна, именно сейчас, – он кивает мне с какой-то странной серьезностью и мне не остается ничего другого, кроме как лёгко кивнуть.

– Спасибо.

– Не за что. Я не вру.

– То есть, я прекрасна когда только встала с постели и ещё даже не расчесалась? – я недоверчиво усмехаюсь, пока мужчина снова подходит к мольберту. – Я прибежала сюда, думая, что тут пожар, я бы вообще...

– Елена, ты прекрасна всегда. Просто такой я тебя видел реже. И это то, что не каждому разрешено видеть. Видеть тебя растрепанной, или уставшей, или обнаженной, – он поднимает взгляд вверх, будто задумавшись.

Его слова будто стрелы, что всё-таки попадают мне в сердце, разливая сладкий яд лести.

– Не знаю, любой, – продолжает он. – Если бы я мог, я бы тебя закрыл здесь как птичку в клетке. Чтобы никто не посмел на тебя смотреть. Ну, кроме Кола. Так и быть, ему разрешу. Он же твой муж, всё-таки.

Я криво улыбаюсь.

– Ну, вы оба мои... мужья.

– Ну да, – кивает он колдуя над картиной. Его белая рубашка вся в разноцветных пятнах от краски.

– Ты же говорил, что в любом случае... что вы оба, – произношу я, тихо.

– Ну да. Но... он будет иметь больше прав. К примеру, ты сможешь только от него нести детей. А я останусь без них, хотя, конечно, очень бы хотел стать отцом. Тем более иметь детей от тебя. Хотел бы, чтобы ты родила таких же красивых дочек. как ты сама, я бы открывал им мир и учил бы рисовать. И кто знает, может быть, из них получились художницы бы лучше, чем я.

– Но почему... за что тебя лишать права иметь детей?! Ведь Максимилиан и Аарон имели детей. Оба, да? – спрашиваю я.

– Так придумано чтобы не было междоусобиц, – он снова выныривает из-за мольберта. Делает странный пас рукой и я чувствую, что пламя вокруг меня меняется.

Теперь это не висящий в воздухе шар, теперь он облегает всё моё тело, лаская теплым пламенем волосы.

– Это так необычно, – шепчу я.

– Тебе неприятно?

– Нет-нет, просто... странно. Но очень тепло. Спасибо за такой опыт.

– Да ладно. Это капли магии, поверь. Отец и не такие фокусы показывал. Ну, после ритуала.

Ритуал.

Вспышка боли бьет в висок, я морщусь.

Будто бы слова песни, застряли в моей голове, вот только я не помню их. Что-то забыла, что-то важное, что-то...

– Всё нормально?

– Интересные у вас развлечения, – слышу позади себя голос Кола.

Майкл щелчком пальцев гасит пламя и я оглядываюсь на его брата.

– Добрый день, – произношу я тихо.

Он только улыбается. Я оглядываюсь на Майкла и отмечаю, какие же они разные. Такие похожие. но такие разные. Улыбка Майкла нежная, добрая. Улыбка Кола порочная, его глаза будто врата в ад где скачут черти.

И почему-то, мне кажется, что когда меня видит Кол, он сразу вспоминает как и в каких позах имел меня. Или, может, это я вспоминаю?

– Покажешь? – спрашивает Кол своего брата.

– Пока не готово, – Майкл качает головой.

– Как всегда. А в это время, у нас гости.

– Кто?

– Не поверишь, её родственник, – Кол кивает на меня. – И не поверишь, как его зовут.

– Ну удиви меня, – хмыкает Майкл.

– Амбер. Её семейка назвала своего наследника – Амбер.