Текст книги "Однажды в полдень"

Автор книги: Тоон Теллеген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

ОДНАЖДЫ, КОГДА БЕЛКА, уставившись в небо, дивилась его синеве, а Муравей как раз отыскал себе травинку по вкусу, к ним подбежал запыхавшийся Сверчок и с трудом выдохнул:

– Кража со взломом… у Лося… рога унесли…

Кражи со взломом были в лесу редкостью. После таинственного исчезновения горшка с медом из Козявкиного буфета – давным-давно – о таком больше не слыхивали.

Белка и Муравей вскочили и ринулись к дому Лося.

Они увидели его на краю луга, поникшего, с красным платком на голове.

Завидев Белку и Муравья, Лось сперва жалобно взревел, а потом поведал, что, собственно, произошло.

– Всего-то их разок и снял, на секундочку, а потом смотрю – рука через окно – рраз, над столом, через стул, к тумбочке, где они лежали, и я даже охнуть не успел или «Эй, ты там!» крикнуть, как они хвать – и нету, ни руки, ни рогов…

В больших, блестящих глазах Лося стояли крупные слезы.

– Ну, ничего, – сказал Муравей.

– Ну да, ничего, – возразила Белка.

– Я хочу сказать, – пояснил Муравей, – они либо отыщутся, либо мы что-нибудь придумаем. Вот что я хочу сказать.

– Это как это, что-нибудь придумаем? – удивился Лось, снимая красный платок, под которым блестел гладкий розовый череп. Белка фыркнула в кулачок.

Муравей больше ничего не сказал. Сперва он отправился на поиски похитителя, а потом, не найдя его, углубился в мелколесье.

Несколько часов спустя он вынырнул оттуда с великолепными рогами, сработанными из десятков веток, сучков, прутиков, побегов и прочего древесного сора. Прежние рога не шли с этими ни в какое сравнение.

С триумфом водрузил Муравей новые рога на голову смущенного Лося, сделал шажок назад и произнес: «Вуаля».

Белка задумчиво посмотрела на него, но ничего не сказала, а Лось, в своих искусственных рогах, сделал неуверенный шажок, потом подпрыгнул, а затем, наконец, крутанул сальто, чего за ним до тех пор не водилось.

Когда вечером того же дня старые рога были обнаружены Водяной Улиткой на дне реки, Лось про них и слышать не захотел. Он отдал их Жуку, которому идея понравилась, и уже на следующее утро с восходом солнца он щеголял своим новым головным убором.

Журавль, только что возвратившийся из дальних странствий, увидел разгуливающего Жука и свалился с неба – не то от удивления, не то от хохота. Он и сам потом не смог вспомнить, от чего, когда отдышался.

ОДНАЖДЫ УТРОМ Белка решила сменить квартиру. На вершине бука слишком дуло, и к тому же парой веток ниже освободился симпатичный домик переехавшей на дуб Тли.

Белка заметила проходившего внизу Муравья и окликнула ему сверху – не хочет ли он помочь?

– А то как же! – крикнул Муравей, устремляясь наверх. Немного погодя он уже водрузил себе на спину шкаф. Но вместо того, чтобы спуститься с ним в новое жилище, он взвалил на спину еще и стол, а потом и стул.

– Не все сразу! – крикнула Белка. – Не напрягайся! – Но Муравей упрямо продолжал навьючивать на себя мебель: стол, стул, буфет, кровать, зеркало, умывальник, комод, ведро, ковер, ковровую выбивалку, сковородку, булавку, метлу и много всего прочего.

Без единого оха-вздоха он вышел из дому, прихватил напоследок дверную ручку и ступил на нижнюю ветку.

Однако сквозь застилавший глаза туман видел он плохо, оступился и чуть было не упал, и легкий порыв ветра смел скарб с его спины. Ветру понравилась игра, и он дунул посильнее. Буфет унесся под облака, кровать закружилась меж листьев в кроне бука, а зеркало взмыло высоко над лесом, над лугом, над пляжем и улетело к морю – там в нем отразились сияющие волны и Дельфин – к полной его неожиданности.

– Ой, – сказал Муравей.

– Говорили тебе, – сказала Белка, со слезами на глазах провожая взглядом стул, спикировавший в реку и скрывшийся в воде.

Безмолвно вошли они в новое, совершенно пустое Белкино жилище.

– Ну, ну, я тебе смастерю чего-нибудь, – промямлил Муравей.

– Ладно уж, – сказала Белка.

Они глядели в непривычно узкое оконце. Солнце зашло. Где-то у линии горизонта покачивался на волнах стол.

– Частенько я за этим столом сиживала, – вздохнула Белка.

В ту ночь она спала на голом полу. Муравей лежал в своей постели и еще часами мучался вопросом, откуда взялась в то утро его необычная сила. Ну уж не от большого ума, думал он. От чего же тогда?

КОГДА РАЗРАЗИЛАСЬ ГРОЗА, Белка сидела на берегу канавы, под ивой. Иву повалило ветром, и она упала прямо Белке на хвост, а вода в канаве бушевала и ходила ходуном.

Белка вопила от боли, но из-за рева бури ее никто не слышал.

Когда гроза отгремела, снова сделалось тихо. Вода, поплескавшись в берега, ушла назад в канаву, и тростники снова распрямились. Но ива по-прежнему лежала на Белкином хвосте.

– На помощь! – крикнула Белка.

Из травы вынырнул Ивовый Листоед.

– Ты кто? – спросила Белка.

– Ты на помощь звала или вопросы задавать!? – спросил Листоед, раскатывая верхнюю губу.

– Нет-нет… – быстро сказала Белка. – Ой, мой хвост!

Листоед теперь раскатал обе губы, поплевал на ладошки и приподнял иву. Одним уверенным движением он закинул ее на луг.

– Неплохой столбик в свое время из нее выйдет, – сказал он.

– А вот можно спросить… – начала опять Белка.

– Нет, нельзя, – перебил ее Листоед. – Можешь меня поблагодарить, но спрашивать нельзя.

– Да, да, спасибо тебе большое, премного обязана, но кто…

– А я предупреждал! – воскликнул Листоед. Он подобрал нижнюю губу, выдернул из земли тополь и придавил им Белкин хвост.

– Ай! – воскликнула Белка.

– Я тебя прекрасно слышу, – сказал Листоед.

– Да, – пискнула Белка.

– Ну и что теперь? – спросил Листоед.

– Я больше ничего не стану спрашивать!

Но Листоед был неумолим и вновь скрылся в траве по берегу канавы.

Днем мимо Белки проходили Жаворонок, Слон, Щука и Сверчок, но ни один из них не смог приподнять тополь.

Со слезами на глазах Белка всматривалась в ночь, сидя на краю канавы. Было страшно холодно.

И тогда вновь появился Листоед.

«…» но тогда Белка вовремя прикусила язык, потому крикнула «ай» и больше ничего не сказала.

Листоед приподнял тополь одной рукой, подкинул его на другой и зашвырнул за горизонт. А потом вновь скрылся в траве, не удостоив Белку взглядом.

– А-а, – сказал Муравей на следующий день, когда Белка рассказала ему о своих злоключениях, – так ведь это же был Ивовый Листоед. Ты его что, не знаешь? Раньше их двое было, да один другого как-то раз так ущипнул – ни за что, просто из вредности– что тот возьми да рассыпься в звезды небесные.

Белка больше ничего не сказала и только ощупала шишку на хвосте. Она никогда не знала, можно ли верить Муравью на слово.

ОТ МАЛЕЙШЕГО ШУМА Белка рисковала свалиться. Она спала, лежа на на тонюсенькой ветке. В лесу стояла необычайная тишина. Ручей был гладким, как зеркало, Гусеница не двигала челюстями. Медведь держал перед пастью перемазанный медом большой палец, но в рот не совал. Слеза, выползшая на щеку горюющей о чем-то Стрекозы, так и повисла неподвижно.

Белка спала, и никто и ничто не хотело производить ни малейшего шума, из-за которого она могла свалиться с верхушки дерева.

Но вот один буковый листок сорвался сам по себе и, кружась, полетел вниз. Он закружился вокруг ветки, потом между больших ветвей, вдоль ствола, и наконец опустился на землю. С глухим шумом упал он прямо в мох. Шум был почти неслышный, но все же это был шум, громче самого малейшего шума, и Белка свалилась.

С оглушительным шумом рухнула она сквозь толстые ветки на спину Носорога, отскочила вверх, потом вбок и плюхнулась в воду, взметнув брызги и пустив круги по воде. Бабочка, только что разлегшаяся на берегу реки, чтобы обсохнуть, вымокла до нитки и в ярости вскочила. В порыве гнева она закатила оплеуху Гиене, отчего та расхныкалась и разбудила Щуку в тростниках. Щука порскнула прочь, но наткнулась на тонущую Белку.

– Ай, – сказала Щука. Белка не ответила, поскольку под водой ничего толком сказать не могла, но вынырнула из воды, к небу, а потом дальше, под облака.

Там она повисела еще немного, размышляя, куда бы ей было лучше всего приземлиться, и выбрала траву на поляне. Там, поджидая ее, сидел Муравей, с которым они вместе поели вкусненького, а потом отбыли в неизвестном направлении.

Когда спустилась ночь, никто по-прежнему не знал, куда они направились. Сами они знали об этом и того меньше.

К КОНЦУ ДНЯ Белка притомилась. Она свесила ноги с ветки, откинулась на ствол и закрыла глаза, подставив лицо низкому солнцу.

За ее сомкнутыми веками возник пляж. На одном конце его стоял Сверчок, на другом – Кузнечик.

– Вот я тебя, – сказал Сверчок.

– А я тебя, – сказал Кузнечик.

– Вы что? – хотела закричать Белка, но там, за закрытыми веками, она не могла выдавить ни звука.

Внезапно они ринулись вперед, Сверчок с Кузнечиком, и с яростью накинулись друг на друга. Панцири, усики, руки, челюсти – все хрустело и крошилось.

Белка металась вокруг них, наблюдая, как от двоих друзей остается одна большая куча обломков на песке, возле самой воды, и что вот-вот начнется прилив. Потом все затянулось темной пеленой.

Белка снова раскрыла глаза. Солнце зашло. Прохладный ветер обдувал дерево, на котором она сидела. Белка поежилась и вошла в дом.

«И стоило закрывать глаза, чтобы увидеть такое?» – сказала она про себя. Но, как только глаза ее начали различать мебель в темноте комнаты, она заметила Сверчка, а рядом с ним – Кузнечика.

– Но… – сказала Белка.

– Шшш… – сказал Сверчок. – за советом Мы пришли к тебе.

– Но…

– Мы, вообще говоря, поссорились.

– Из-за чего?

– Да мы и сами не знаем.

– Но…

– И мы боимся, что подеремся, – правда же, Кузнечик?

Кузнечик истово закивал.

– Не похоже, чтобы вы были в ссоре.

– В том-то и дело, – сказал Кузнечик. – Ничего не видно, не слышно и не чувствуется, никакой причины нет, никакого повода, никакого предлога, и все же…

– Я его вздую, – сказал Сверчок.

– Точно, – кивнул Кузнечик. – Ну и что теперь?

– Ну а ко мне вы чего пришли-то? – спросила Белка.

– А мы уже ко всем ходили, – сказал Сверчок.

Наступило длительное молчание. Белка глубоко задумалась. Потом вздохнула и сказала:

– Не знаю.

– Ну, и на том спасибо, – сказали Сверчок и Кузнечик. – Тогда мы пошли.

Они встали, пожали Белке руку и вышли за дверь.

Она видела их в окно, уходящих прочь, в обнимку, с поникшими головами, длинные полы плащей путались у них в ногах.

Они уходили в сторону пляжа.

– Эй! – внезапно крикнула Белка. – Эй…

Но они ее уже не слышали.

__________________________

Перевод с нидерландского: Ольга Гришина