Текст книги "Покушение на убийство"
Автор книги: Тони Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Двенадцать
Джошуа щелкал пультом, переключая каналы. Картинка на всех была одинаковая, но ритуал необходимо было соблюсти. Только пойдя по седьмому кругу, Джошуа смог успокоиться и расслабиться.
Расписание всех телеканалов срочно было изменено спустя несколько минут после стрельбы на Трафальгарской площади. Даже сейчас, пять часов спустя, никуда было не деться от ужасов прошедшего дня.
Джошуа остановился на канале CNN и откинулся на дубовую спинку гостиничной двуспальной кровати. Он зажег «Мальборо» и затянулся, наслаждаясь расслабляющим эффектом никотина. Затем он сделал погромче и стал внимательно смотреть на экран.
Оператор CNN отреагировал быстро. Настолько, что смог заснять практически каждую деталь вблизи. Эта запись стала главной видеозаписью дня, ее без остановки крутили все телеканалы мира.
Поначалу изображение немного дергалось, потому что оператор гнался за бежавшим стрелком. Но как раз к тому моменту, когда пуля попала в агента, объектив сфокусировался. Зрелище было очень ярким, самым шокирующим из всего, когда-либо показанного по телевизору. Джошуа, однако, не чувствовал ничего.
Так же равнодушен он остался и к последовавшей кровавой бойне. Он даже не вздрогнул, когда первый выстрел отбросил Говарда Томпсона назад. Не дернулся он и глядя на пронзенного в грудь пятью пулями сэра Нила Матьюсона. Весь остальной мир проклинал жестокость и оплакивал Матьюсона, который валялся в луже крови. Только не Джошуа. Судьба этих мужчин ничего для него не значила. Он смотрел и ждал чего-то еще.
Нападение заняло пять секунд, а может, и меньше. Однако в повторном воспроизведении казалось, что оно длилось гораздо дольше. Запись снова и снова останавливали и перематывали; на каждом канале различные якобы эксперты, найденные моментально, разбивали ее на фрагменты и анализировали.
«Мнения, которые ничего не значат, – подумал Джошуа, – потому что заканчивается все всегда одинаково. Все заканчивается на Джо Дэмпси».
Звонок мобильного прервал размышления Джошуа. Звонок не был неожиданностью. Ему приказали ожидать звонка ровно в 19:15. Звонивший, как всегда, был пунктуален до секунды.
Джошуа потушил сигарету и ответил, даже не посмотрев на номер.
– Почему Джо Дэмпси не было в списке агентов, который вы мне дали? – не стал тратить время на приветствия Джошуа. В его голосе не было злости, он просто требовал ответа.
– Как всегда, сразу к делу, – голос был мягким. Даже сквозь электронный преобразователь голоса Джошуа понимал, что его собеседник был спокоен. – Я ценю это. Это было упущением с моей стороны. Я подумал, это не стоило внимания.
– Упущение? Упущение? Вы не можете нанимать меня для задания с полным доступом к разведданным, а потом утаивать информацию. Так не делается, Стэнтон. Ваше упущение стоило мне второго выстрела, и оно же спасло жизнь Макгейлу. На кону моя репутация. Я никогда не проваливаю свои задания.
– Ваша репутация действительно такова. Очень жаль, что сегодня вы не смогли ей соответствовать.
Ответ был произнесен в том же размеренном темпе. Так, подумал Джошуа, говорит надменный человек, который все привык держать под контролем. Отношения Джошуа с этим нанимателем носили именно такой характер.
Стэнтон не останавливаясь продолжал:
– Но, с другой стороны, никто не совершенен. Даже вы. Вот почему у нас был запасной план.
– Что это должно значить? Даже не думайте повесить всю вину на меня.
Джошуа был так же спокоен, как Стэнтон. Всю свою карьеру он был под огнем. Под угрозой. И сейчас он не собирался терять голову, оставаясь хладнокровным.
– Это вы наломали дров, Стэнтон. Как, по-вашему, я должен был повести себя, увидев Дэмпси? Меня должны были предупредить, что он там будет.
– Майор Дэмпси не должен был появляться вообще. По крайней мере до тех пор, пока вы не выполните свою работу. Так что я подумал, будет лучше не отвлекать вас.
В глубоком металлическом голосе Стэнтона не было и намека на эмоции.
Он продолжил:
– Его поставили прикрывать проход недалеко от того места, где сидел мистер Макгейл. У него не должно было быть времени добраться туда, где вы могли бы пересечься. У нас не было оснований полагать, что он так рано заметит Макгейла или что он так быстро сможет преодолеть то расстояние.
– Тогда вы не знаете Джо Дэмпси.
Джошуа был поражен нелепостью ошибки. На обычном задании он мог бы это понять, но не в этот раз, когда каждая деталь была тщательно спланирована. Джо Дэмпси не было равных, он был самым эффективным агентом из всех. Джошуа это знал, и его поразило, что наниматель – нет.
А затем вдруг нечто гораздо более ошеломляющее пришло ему в голову. Он был так занят ошибкой Стэнтона, что не придал значения угрозе, скрытой в его предыдущих словах.
– Погодите, – сказал он, чувствуя, как внутри все похолодело. – Почему вы думали, что я бы отвлекся, зная о Дэмпси?
Стэнтон ответил не сразу, а при ответе его металлический голос каким-то образом звучал еще более бездушно:
– Я думаю, вы уже знаете ответ, сержант. – Он выделил последнее слово, и это не ускользнуло от Джошуа. Стэнтон продолжил: – Я не знаю Джо Дэмпси, но знаю, что вы знаете. А если я знаю это… – Он сделал эффектную паузу, предлагая Джошуа закончить фразу.
– Тогда вы знаете, кто я. – Сердце Джошуа забилось сильнее. Он почувствовал, как кровь прилила к вискам, как подскочило давление. Каким-то невероятным образом его личность была раскрыта.
– Да, Джошуа, я знаю, кто вы. Даже больше: я постарался и разузнал о вас абсолютно все, в том числе о вашей семье и о тех нескольких отдельных лицах, которых вы зовете друзьями. Это моя небольшая страховка на тот случай, если вы не смогли бы совершить выстрел, о котором человек вашего рода занятий мог только мечтать.
Разговор пошел в другом тоне. В таинственном голосе собеседника появилась эмоциональность. Она добавила немного красок, но никак не смягчила угрозу. Стэнтон продолжил:
– Как, оказывается, хорошо быть подготовленным. После сегодняшних злоключений за вами остался должок, который, разумеется, придется вернуть. Вернете – и вы получите оставшиеся пятьдесят процентов своего вознаграждения.
– А если я откажусь?
Джошуа, затаив дыхание, ждал ответа. То, что Стэнтон упомянул семью, означало, что угрожал он отнюдь не Джошуа.
– Я разочарован, что вы решили все-таки задать этот вопрос. Я уверен, найдется парочка неприятных людей, которым захочется нанести визит вам, вашей жене и сыну. Особенно, мне кажется, мальчику. В конце концов, на кампусе американского университета может случиться что угодно, не правда ли?
Джошуа беспомощно молчал – это было очень странное, непривычное для него чувство.
«Как это произошло? – думал он». – Откуда этот человек все знает?
Это казалось невозможным, как и все то, что Стэнтон продемонстрировал до этого.
– Ладно, – еле проговорил Джошуа, пока его мысли беспорядочно бегали, ведь теперь его выбор был ограничен. – Я сделаю это. Но мне потребуется помощь: только чудо поможет мне добраться до арестованного Макгейла. Какие у вас есть соображения?
– Никаких, которые касались бы вас, – ответ был очень деловым, будто и не было никаких угроз. – Над этим уже работают другие. Ваша роль совершенно в другом. Вы будете убирать мои проблемы, прошу прощения за каламбур. Вы будете подчищать хвосты. Возможно, их и не будет, тогда вы сможете наслаждаться жизнью и оплатой. С другой стороны, их может быть весьма много, и в таком случае я бы посоветовал вам справляться с такими ситуациями более профессионально, чем сегодня.
Заявление Стэнтона не требовало ответа, и он продолжил:
– В припаркованном внизу «Лэнд Ровере» был оставлен безопасный мобильный телефон. Тот, по которому мы общаемся сейчас, больше не должен быть использован. По окончании беседы вы его разберете и избавитесь от него. Затем вы пойдете вниз, заберете новый телефон и будете всегда держать его при себе.
Снова ответ не требовался.
– Только у меня есть этот номер. Только я буду по нему звонить. В интересах ваших близких вы должны всегда отвечать, когда этот телефон будет звонить. До конца дня ожидайте от меня звонка с указанием дальнейших действий. Есть ли у вас вопросы?
Джошуа не знал, что беспокоило его больше. С одной стороны, его беспокоил тот уровень планирования, который предусмотрел все варианты развития событий, не оставив ему путей к отступлению. С другой стороны, беспокойство вызывал уровень профессионализма слежки, которая незаметно вела его до самой гостиницы. Джошуа раздумывал об этом в тишине. Наконец он обрел голос:
– Только один. Если какие-то концы все-таки обнаружатся, как бы вы хотели их устранить?
– Используйте воображение. Ожидайте моего звонка.
Джошуа услышал, как положили трубку, и подождал пять секунд для подстраховки. Последние пару минут застали его врасплох, но он все-таки был профессионалом. Он не услышал ни контрольного щелчка, ни других признаков прослушки и положил трубку.
Он снова откинулся на дубовую спинку кровати. Потрясенный, он закурил еще одну «Мальборо».
На экране беззвучно мелькали те же изображения. Джошуа не обращал на них внимания; теперь его занимали другие мысли. Он провел рукой по своим густым иссиня-черным волосам, параллельно пальцами правой руки отбивая на столешнице север, восток, юг, запад – такая привычка успокаивала его, помогала ему думать.
Джошуа очень редко бывал в затруднительном положении. Он обычно держал все под контролем. Раньше он терял контроль только один раз, но тогда ему удалось со всем разобраться. Разберется он и сейчас. Джошуа пойдет на поводу у Стэнтона, выполнит свои обязательства по контракту и исчезнет.
А затем, позже, когда придет время, он заставит Стэнтона пожалеть о том, что он когда-либо слышал имя Джошуа.
Тринадцать
Когда Уильям Дэвис вошел в открытую дверь, все находившиеся в комнате для переговоров замолчали. Главы различных британских агентств безопасности сидели за столом уже полчаса, однако почти ничего не обсуждали. Совещание не могло начаться без премьер-министра.
Дэвис занял свое место во главе стола. Все взгляды были устремлены на него, но его собственный уткнулся в пол.
Дэвис понимал, что выглядит измотанным. Главным образом потому, что он таким и был. С момента стрельбы прошло пять часов. Некоторые руководители расцветают под давлением стрессовой ситуации. Но не Дэвис. Дневные события поставили под угрозу его собственное положение на посту премьер-министра. Такая обстановка могла поставить под угрозу его политическую карьеру.
Он положил бумаги на стол перед собой, затем молча обвел глазами комнату. Все смотрели на него. Почти все присутствующие были мужчинами и женщинами, которым доводилось рисковать жизнью ради своей страны. Все вместе они составляли Комитет КОБРА – группу быстрого реагирования во время кризиса, названную в честь комнаты, в которой они сейчас находились. Они бы не испугались очередного рассерженного политика.
Дэвис переводил взгляд с одного оперативника на другого. Он знал их всех, но в его усталом, все более параноидальном состоянии каждый из них выглядел белым пятном. Для него они были безликими представителями мира, который он не понимал и не принимал. Дэвис предпочел бы иметь как можно меньше общего с ними, с их секретностью и шпионажем. Его раздражало, даже если он просто находился среди них.
Но сегодня этого нельзя было избежать.
– Мне не нужно говорить вам, какая это катастрофа.
Дэвис специально сохранял мягкий тон голоса. Было бы только хуже, начни он свою речь с обвинений или конфликта. Для этого будет еще достаточно времени.
– Но я обязан объяснить ситуацию президенту Ноулзу. Разумеется, американцы уже подключили к этому свою разведку, так что от того, что я ему доложу, будет зависеть, разрастется ли эта история в международный скандал. Давайте посмотрим, как мы можем это обыграть. Что нам известно?
Дэвис наблюдал, как каждый обводил взглядом стол. Ему было ясно, что никому не хочется быть первым: все они понимали, чем рискуют. Случившееся на Трафальгарской площади – катастрофа. Миллионы (а теперь даже миллиарды) людей видели, как застрелили самого известного политика Великобритании. То, что Говарду Томпсону удалось отделаться лишь раной в плечо, не очень помогало ситуации. Британские службы безопасности были унижены на глазах у всего мира. А их американские коллеги кружили неподалеку, готовые напасть на того, кто подверг их президента опасности.
Если Дэвис хотел иметь какое-то будущее в политике, он не мог стерпеть подобного унижения. Он не мог позволить, чтобы американцы докопались до истины первыми. Напряженность ситуации требовала найти козла отпущения. Дэвис это понимал, так же, казалось, как и все присутствующие в комнате.
Наконец на его вопрос ответили:
– Вы наверняка знаете столько же, сколько и мы, господин премьер-министр.
Дэвис повернулся к говорившему – из чистой вежливости. Дэвиса интересовала только информация, но не ее источник.
– Почему бы вам все равно не ввести меня в курс дела? Будет полезно услышать наиболее полную картину произошедшего.
– Как вы знаете, сэр, стрелявшего задержал сотрудник Департамента внутренней безопасности. Это, безусловно, спасло жизнь президенту Томпсону. Сэру Нилу Матьюсону, к сожалению, помочь не удалось. Убийцу доставили в полицейский участок Паддингтон-Грин[12]12
Паддингтон-Грин – полицейский участок строгого режима в центре Лондона. Был самым тщательно защищенным участком Великобритании, куда для допроса доставляли подозреваемых в терроризме со всей страны. Закрылся в 2018 году.
[Закрыть] для допроса, который и идет прямо сейчас.
– И мы полагаем, не так ли, что эта атака была приведением в жизнь тех угроз в адрес президента Томпсона, о которых нашим разведывательным службам стало известно до мероприятия?
– Да, господин премьер-министр, именно так.
– Прошу прощения, но о каких угрозах идет речь? – раздался голос с другого конца комнаты.
Дэвис повернулся в сторону говорящего. Им оказался помощник комиссара Службы столичной полиции, один из неофициальных присутствующих лиц. Формально находясь здесь в качестве обычного свидетеля, мужчина явно удивился новой информации.
– От ИРА[13]13
Автор явно намекает на ПИРА, Подлинную Ирландскую республиканскую армию, – военизированную организацию, которая выступает за объединение Республики Ирландия и Северной Ирландии.
[Закрыть] поступила прямая угроза президенту Томпсону, – пояснил, повернувшись, первый говоривший. – Угроза была настолько конкретной, что дальнейшее участие бывшего президента в мероприятии было под вопросом.
– Под вопросом для кого?
– И Великобритании, и США. С учетом угрозы Томпсону, его участие стало дополнительным фактором риска. Таким фактором, без которого мы могли бы обойтись.
Помощник комиссара выслушал ответ и не стал продолжать расспросы. Дэвис, однако, хотел знать больше:
– Допустим, что это правда и президента Томпсона попросили еще раз обдумать посещение мероприятия. Чей голос был решающим? Кто настоял на его присутствии?
– Белый Дом, сэр. Нам было сказано, что они увеличат количество секретных агентов и этого будет достаточно.
– А мой офис?
– Ваш офис полностью положился на Белый Дом в решении этого вопроса, сэр.
Улыбка озарила лицо Дэвиса. Эта информация почему-то прошла мимо него (в причинах он разберется), но прямо сейчас это было то, что он хотел услышать. Решение было принято американцами. Из-за этого им будет непросто критиковать британское правительство.
Непросто, но реально. Нужно было понять картину целиком.
– Насколько мы уверены в том, что произошедшее сегодня напрямую связано с той угрозой?
– На данный момент мы не можем быть абсолютно уверены, – ответил второй собеседник. Еще одно знакомое Дэвису лицо – еще одно узнавание, которое возмутило его. – До тех пор, пока мы не получим достоверного подтверждения от самой ИРА. Но обстоятельства подсказывают, что наше предположение верно.
– В каком смысле?
– В том смысле, что Томпсону угрожали, и он же пострадал, хоть и не смертельно. Отсюда логично предположить, что озвученную угрозу воплотили в жизнь. Кроме того, теперь нам известна личность стрелка – Эймон Макгейл, родом из Белфаста. В текущей политической обстановке одна только его национальность указывает на вмешательство либо UVA[14]14
Автор использует измененное, вымышленное название UVA, которое, очевидно, отсылает к реальной организации UVF, Ольстерские добровольческие силы.
[Закрыть], либо ИРА, так как это – активные ирландские вооруженные группировки. Совместим это с конкретной угрозой, и вывод напрашивается сам собой.
Дэвис согласно кивнул.
– А этот Макгейл, не пошел ли он на контакт и не подтвердил ли свои мотивы? – спросил он. – Или даже просто свою лояльность? И в таком случае необходимость в подтверждении от группировки, конечно, отпала бы.
– Да, отпала бы. Но, к сожалению, нам ничего не удалось от него узнать. Он ничего не говорит, только подтвердил свою личность. По крайней мере до тех пор, пока к нему не придет адвокат.
– Значит, нам нужно что-то с этим делать.
Дэвис уже увидел возможность переложить хотя бы часть вины на Белый дом. Стремясь поскорее претворить это в жизнь, он заторопился:
– Если он не говорит без адвоката, его нужно предоставить.
– С этим уже разобрались, – снова первый собеседник. Дэвис повернулся в его сторону. – Дело было срочное, поэтому ваш офис все организовал в ваше отсутствие, господин премьер-министр. Конечно, они были очень щепетильны в выборе правильного человека. Государственный адвокат смотрелся бы невыгодно с точки зрения левой прессы, в то время как адвоката, замешанного в связях с террористами, ни за что не приняли бы американцы.
Таким образом, проконсультировавшись с Министерством юстиции, MI5 и Секретной службой США, они решили нанять независимого адвоката с безупречной репутацией. С ним уже связались, и, скорее всего, он посетит Паддингтон-Грин, чтобы проконсультировать Макгейла и представить его на интервью завтра рано утром. После чего, надеюсь, мы будем знать гораздо больше.
– Скорее всего он будет там утром? Вы надеетесь узнать гораздо больше после этого?
Дэвис не мог скрыть своего раздражения. Его будущее как политика было под угрозой, и это приводило его в отчаяние.
– Все это звучит очень неуверенно. Может, мы перестанем выдавать желаемое за действительное и прикрываться благими намерениями?
Собеседник открыл рот для ответа, но Дэвис остановил его, пренебрежительно махнув рукой. У премьер-министра были еще вопросы:
– И кто же этот адвокат, которому мы так доверяем и на которого возлагаем такие надежды?
– Его зовут Дэниел Лоренс. Он известный адвокат по правам человека, и у него репутация неподкупного человека. Мы подумали…
– Я знаю, кто такой Дэниел Лоренс, – проговорив это, Дэвис услышал, как изменился его голос. Известие о том, кто будет адвокатом, было плохой новостью.
– Дэниел Лоренс – крестный сын Энтони Хаверсьюма. Ради соблюдения приличий я предположу, что не это было причиной его выбора для задания. Но, за исключением досадного недоразумения с его родственными связями, я полагаю, что мистер Лоренс – хороший выбор.
Слова Дэвиса не нуждались в объяснении. О его непростых отношениях с членом парламента Энтони Хаверсьюмом было хорошо известно.
Хаверсьюм был министром при Дэвисе, пока не покинул свой пост, отчаянно критикуя Дэвиса, который в свете возобновившихся мирных переговоров пошел на уступки террористам Северной Ирландии. С тех пор ирландские террористы (и католики, и протестанты) активизировались. Это стоило жизни сотням людей и укрепило позицию Хаверсьюма, сделав его самым ярым критиком Дэвиса. Если бы у премьер-министра был заклятый враг, им был бы Хаверсьюм.
Дэвис продолжал:
– Вы утверждаете, что мы надеемся узнать больше после утреннего допроса Макгейла? До тех пор давайте сосредоточимся на том, что нам уже известно. Во-первых, как Макгейлу удалось пронести оружие на площадь, если мы ограничили вход?
Ответил третий человек – еще один, насколько Дэвис мог судить, практикующий защиту от темных искусств; еще одно лицо, которое он отказывался узнавать.
– Его пистолет был обмотан маскирующим скотчем. На его теле не было никаких следов, ничего, что говорило бы о том, что что-то было приклеено к нему. Значит, можно предположить, что пистолет он подобрал на самой площади, что кто-то оставил его там для него.
Последнее заявление хлестнуло Дэвиса, будто кто-то дал ему пощечину. Свет в конце его воображаемого туннеля стал затухать. Когда он заговорил, в его голосе звучала ярость:
– Не хотите ли вы сказать, что кто-то, у кого был пропуск через нашу охрану, пронес и оставил для него этот пистолет? Что все это было спланировано изнутри?
– Это единственный логичный вывод, – сухо прозвучал ответ, – в этом замешан кто-то, кому доверяют. Макгейл не смог бы осуществить такое самостоятельно.
Наступила тишина, пока Дэвис обдумывал информацию. Он переводил взгляд с одного лица на другое в поисках альтернативного мнения, но нашел лишь молчаливое согласие. Пораженный, он повернулся к тому, кто принес дурные вести.
Глубоко вздохнув, он задал вопрос, которого нельзя было избежать:
– Есть ли у нас предположения относительно того, кто это может быть?
– Нет, сэр, – ответил старший агент, – боюсь, что нет. Это может быть кто угодно, из любого отдела. Мы даже не знаем, был ли он с британской или с американской стороны.
– ЭТОГО КАТАСТРОФИЧЕСКИ МАЛО!
От столь резкого возгласа подскочили даже опытные оперативники.
Дэвис видел, как его политическая жизнь утекает сквозь пальцы, что привело его в отчаяние. Отчаяние же вылилось в гнев; каждое выкрикиваемое слово было направлено к последнему говорившему:
– ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я ДОЛЖЕН ДОЛОЖИТЬ ПРЕЗИДЕНТУ НОУЛЗУ?
– Что мы расследуем все варианты, сэр. – Агент сохранял спокойствие. – Американцы несли такую же ответственность за безопасность на мероприятии, господин премьер-министр, это также и их неудача.
– И ЭТО, ПО-ВАШЕМУ, ЧТО-ТО МЕНЯЕТ? – Злость была в каждом его слове. – ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ НА БРИТАНСКОЙ ЗЕМЛЕ. А ЭТО ЗНАЧИТ, МЫ БУДЕМ НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ЕСЛИ НЕ СМОЖЕМ НАЙТИ КРОТА.
– Сэр, мы докопаемся до сути. Мы узнаем, кто помогал Макгейлу. Нам просто нужно больше, чем пять часов.
Дэвис не ответил, не мог, потому что агент был прав: пяти часов было элементарно недостаточно. Даже Белый дом это поймет.
Эта мысль успокоила его, так же как понимание того, что ему нужны были все эти люди. Отвращая их от себя злостью и оскорблениями, он ничего не добьется.
– Хорошо, – сказал Дэвис, понизив тон. Он говорил все еще напряженно, но хотя бы убавил громкость. – Звучит разумно. По крайней мере выиграем время. Но открытым остается вопрос о задержании. Почему Макгейла не остановили до того, как он выстрелил?
Почти все взгляды устремились на первого оперативника, но ответил второй:
– Время, господин премьер-министр. Макгейл сидел близко к сцене, в двадцать третьем ряду у прохода. Перед тем как действовать, он выждал, пока толпа поднимется на ноги и зааплодирует. Если учесть малое расстояние и то, что он использовал толпу в качестве прикрытия, неудивительно, что его не обезвредили быстрее. То, что кто-то вообще отреагировал, уже поражает.
– Ах да, – Дэвис почувствовал облегчение, – реакция наших оперативников. Меня детально об этом проинформировали, и с этим была беда. Выдав себя, стрелявший выбежал к подножию сцены, к зоне, которую контролировала команда из DDS.
Департамент внутренней безопасности. Первая служба, которую Дэвис назвал по имени. В этот самый момент каждый присутствующий понял, что козел отпущения найден.
Дэвис, понимая, что его намерения ясны, продолжил:
– Из девяти агентов DDS в той зоне отреагировали только двое. Из них одна подставила свою голову под пулю единственного выстрелившего снайпера. Второму не удалось даже достать оружие. Я не эксперт, но разве такого уровня стоит ожидать от нашей ведущей службы национальной безопасности?
– При всем уважении, сэр, я думаю, вы слишком упрощаете ситуацию.
Дэвис развернулся к говорившему. На этот раз им оказался глава MI5, британской службы безопасности.
– В каком смысле? – спросил Дэвис.
Тон премьер-министра давал понять: он не примет того объяснения, которое сейчас последует. Однако ответ все равно был дан:
– Каждый, у кого есть опыт работы на местах, скажет вам, господин премьер-министр, что те агенты сделали даже больше, чем от них можно было ожидать. Быстрота их реакции за гранью моего понимания, но каким-то образом им удалось отреагировать так быстро.
– Да, но вы упускаете главное. Те оперативники могли, конечно, отреагировать быстро, но сделали они это некомпетентно. Весь мир увидел, как семь агентов DDS не сделали ничего, восьмую застрелил свой же снайпер, а девятый явно забыл, что у него есть оружие. Они допустили, что крупная операция по обеспечению безопасности превратилась в фарс.
– Мне кажется, вы несправедливы, сэр. – Последнее слово директор MI5 практически выплюнул, и по выражению его лица было понятно, что послевкусие осталось неприятное.
Он продолжил:
– Агенты DDS соблюдали протокол до последней буквы. У сержанта Рэджис была возможность выстрелить в упор. В такой ситуации майор Дэмпси обязан был держать свое оружие в кобуре. Достань он его, был бы риск попасть в агента, имеющего лучший обзор. Вот почему он не выстрелил, и вот почему снайпер-полицейский не должен был спускать курок. Если бы снайпер на крыше поступил так, мы бы сейчас не вели этот разговор.
Все головы, казалось, повернулись одновременно. В сторону сидящего в дальнем углу комнаты офицера из Службы столичной полиции, который высказывался ранее.
Директор MI5 обратился к нему напрямую:
– Господин ассистент комиссара, как вы знаете, вас попросили присутствовать на сегодняшнем заседании в качестве свидетеля, чтобы помочь разобраться с образовавшейся ситуацией. Если быть точным – выяснить, который из двадцати снайперов на Трафальгарской площади произвел выстрел, убивший сержанта Саманту Рэджис. Готовы ли вы ответить на этот вопрос?
Офицер полиции поднялся и встал лицом не к тому, кто задал вопрос, а к Дэвису:
– Господин премьер-министр, несмотря на вовлеченность различных агентств в операцию по прикрытию площади, мы можем подтвердить – пока неофициально – что выстрел был…
– Я вас ни о чем не спрашивал, – прервал Дэвис, – и ответ меня не интересует. Сядьте.
Он сопроводил свои слова взмахом руки.
Его взгляд вернулся к директору MI5. Виновный был определен. Теперь уж Дэвис позаботится, чтобы ничего не изменилось в этом раскладе.
– Сегодня не справились агенты DDS – именно они. Мы должны были праздновать нашу победу в войне с терроризмом. Вместо этого благодаря некомпетентности наших сотрудников террористы во всем мире получили сигнал к сплочению.
Ответа не было, и Дэвис знал почему. Он знал убеждения этих людей – это было одной из причин его ненависти к ним. Они верили, что в Ольстере Дэвис сдался и передал власть тем, кто убивал и калечил просто так. Они рассматривали попытки Дэвиса к примирению как трусость. Дэвис знал обратное. Он также понимал, что никогда не переубедит их – и пытаться не будет.
– Хорошо, – сказал он, наконец нарушая тишину, – пора двигаться дальше. Я хочу знать, какие шаги предпринимаются для разоблачения сообщника Макгейла.
