Текст книги "Кормчие судьбы"

Автор книги: Томас Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Томас Рейли
Кормчие судьбы

Пролог

Редкий смельчак осмеливался нарушать покой подземелий, и многие из незваных гостей уже никогда не покидали Город-под-городом. Но сейчас запутанные ходы, которые так давно не тревожил звук человеческих голосов, содрогались от детского крика. Держа в правой руке факел, а в левой корзину, из которой доносились вопли голодного младенца, молодая женщина бежала по коридору. Она задыхалась и сама была готова расплакаться, но неведомая сила заставляла ее ускорять шаги.

Наконец женщина остановилась и, поставив корзину у ног, прислонилась к стене. Она была прекрасна даже для шемитки, красота которых давно вошла в легенду, и едва-едва достигла возраста материнства. Но что-то неуловимое читалось в ее лице, превращая его в холодную маску.

Ждать ей пришлось недолго. Темная фигура вынырнула из ближайшего коридора.

– Хаана,– позвал хриплый мужской голос,– неси ее сюда.

Нянька облегченно вздохнула и заторопилась на зов. На мгновение в свет ее догорающего факела попало лицо пришельца – близко посаженные глаза и необычный для шемита вздернутый нос, выбритая до блеска голова,– однако он тут же постарался уйти в тень.

– Я не знаю, что с ней делать, мудрейший,– затараторила женщина, не переводя дыхание,– она скоро перебудит весь дворец.

– Сегодня ночью никто не проснется. Давай ребенка,– ответил мужчина.

Как только корзинка оказалась в руках мужчины, младенец сразу умолк.

– Ты хорошая женщина, Хаана.– В голосе пришельца звучало сожаление.– Иди к себе, и забудь обо всем, что случилось!

– Да, господин.– Нянька повернулась спиной к собеседнику, и в тот же момент в воздухе что-то блеснуло.

Без единого стона молодая женщина опустилась на землю и осталась неподвижной.

– Ты была хорошей женщиной, Хаана…– Покачивая головой, убийца скрылся в том же коридоре, из которого и появился.

Через несколько минут раздался дробный перестук копыт, а затем тишина вновь опустилась на дворец королей Асгалуна.

В храме Митры тускло горели свечи, озаряя огромный зал и коленопреклоненную фигуру у высокого алтаря.

Гулкий мужской голос отражался от каменных стен, многократно усиливался и перекатывался, подобно рокоту прибоя.

– Я исполнил твою волю, Бог Света, но мне страшно. Теперь у нас нет больше дочери, а королева проклинает мое имя. О Солнцеликий, дай мне знак, что это была действительно твоя воля! Что жрецы истолковали все верно…

– У богов не просят подтверждения, им повинуются, не рассуждая! – Тщедушная фигура жреца вынырнула из какого-то темного закоулка и подошла к алтарю. Он едва доставал до плеча коленопреклоненному мужчине и был вдвое уже в плечах, а большая, гладко выбритая голова на тощей шее придавала ему еще более хрупкий, незащищенный вид. Крючковатый нос и близко посаженные глаза выдавали в нем уроженца Хаурана.

– Прими случившееся и смирись, король шемитов! Твоя дочь избрана богами, и судьба ее предрешена.

С неожиданной для его грузной фигуры легкостью король поднялся на ноги и приблизился к жрецу. Тяжелые руки, привыкшие держать меч и поводья, легли на тощую шею.

– Слушай внимательно и запоминай, жрец. Если до завтра я не получу подтверждения, что такова действительно воля вашего бога богов, я прикажу сжечь тебя и всех твоих прихлебателей на жертвеннике Птеора.

– Птеор не принимает человеческие жертвы! – прохрипел полузадушенный жрец.

– А эту примет, будь уверен. А потом мои люди прочешут город и найдут Белит, где бы ты ее ни прятал!.. Все, поди прочь, пока я не убил тебя до назначенного времени.

Потирая шею, жрец вновь скрылся в тени.

– Услышь меня, Митра,– мужчина тяжело оперся на алтарь,– дай мне знак, молю.

– Не молись чужим богам, король Асгалуна.– К мужчине приблизилась высокая худенькая женщина с огромными, переполненными слезами глазами.– Мы потеряли дочь, а по чьей воле – уже не важно. Поздно, любимый, ты совершил ошибку, и ее уже не исправить. Все, что станется дальше с нами и нашим королевством, будет нам заслуженной карой. Ибо негоже властителю отрекаться от богов предков и внимать божествам инородцев! Это твой грех, любимый, но я готова разделить его с тобой, если только…

Договорить она не успела. Серебристо-серое сияние помнилось на каменных плитах алтаря и, увеличиваясь в размерах, замерцало всеми цветами радуги.

– Не ропщите на небожителей, смертные, и не делайте различий между нами! Все мы, кто стоит на стороне Света, исполняем единую волю,– прозвучал мягкий шепот, заполнивший собою весь необъятный темный зал.– Мне понятна ваша боль, но жизнь вашей дочери слишком много значит для Великого Равновесия, и нарушить предначертание не в моих силах.

– Но что с ней будет? Она такая маленькая, беззащитна»…– Слезы струились по лицу гордой королевы.– Как она проживет без нас?

– Много испытаний выпадет на ее пути, и страдание очистит ее душу, но в назначенный час она встретит моего избранника, понесет от него дитя и станет королевой в далекой западной стране. А ваш внук подарит знание и силу обитателям той не ведомой земли, о королева. А теперь утешьтесь. Вскоре у вас будет еще дитя – сын и достойный наследник трона Шема.

Сияние померкло так же внезапно, как и появилось, а двое, так неожиданно получившие надежду, остались в храме вместе со своей бедой и новорожденной радостью.

– Шаафи, вот и она.– Высокий мужчина с окладистой черной бородой и улыбчивыми темно-карими глазами внес в комнату большую плетеную корзину, прикрытую тонким белым покрывалом.

– Бедняжка,– хрупкая изящная шемитка поднялась с постели и поспешила навстречу мужу,– сколько же ей пришлось вынести!

– Ничего, мы будем любить маленькую королеву, как родную дочь, – Хоаким из Дан-Марки с любовью посмотрел на жену.– Корабль уже загружен, когда ты будешь готова к отъезду?

– Мне нужно совсем немного времени, только покормлю ее и переодену,– ответила Шаафи.

– Хорошо, когда солнце поднимется, мы тронемся в путь.

Так маленькая Белит, дочь короля Асгалуна, обрела новых родителей – Шаафи и Хоакима, брата Джихана, двумя годами старше ее, и с новообретенной семьей отправилась в Субу, на Черное Побережье, которому было суждено стать ее второй родиной.

– Отстань, Румунга, отстань, – смеясь, повторяла чернокожая красотка, делая слабые попытки вырваться из объятий огромного негра.

– Здесь никого нет, Самди, и мы уже не дети, чтобы играть в игры,– хриплым от страсти голосом говорил мужчина.– Я дам тебе все, только согласись.

Они шли обнявшись вдоль полосы прибоя, и теплые волны океана целовали их босые ноги, но мужчина и женщина не видели, не слышали и не чувствовали ничего, кроме друга.

– Я служу Богу Света и не должна знать мужчин, я поклялась.

– Козье дерьмо! Твои сестры тоже служат ему, но у ость семьи и дети. Тебе минуло тридцать весен, а ты еще одна.

Рука мужчины сжала пышную обнаженную грудь Самди, и женщина почувствовала незнакомое ей раньше, еще смутное, но нарастающее желание.

– Такова его воля…– начала было она, но вторая рука Румунги скользнула вверх по ее бедру, и, отбросив последние сомнения, жрица засмеялась.– Но я так люблю тебя, черный наглец, что вряд ли смогу отказать еще раз. Я буду женой тебе и матерью твоим детям.

Не грянул гром, и молния не поразила отступницу. Их счастье длилось целых два часа. Когда они возвращались через джунгли в крааль, Румунга наступил босой ногой на крошечную, не больше пальца длиной, змейку, переползавшую через тропу. Вечером того же дня он умер.

Самди не плакала, когда омывала его тело, не плакала, Когда зажгли погребальный костер, не плакала, когда старейшины опустили пояс Румунги в море. То, что было в ней от женщины, словно умерло. Осталась оболочка, способна» двигаться и говорить, но чувствовать она уже не могла.

Жрица не роптала, она знала свою вину и покорилась заслуженной каре. Она принадлежала Великому Богу и Должна была выполнить его волю. Ослушавшийся умирает, не телом, то душой. Тело Самди будет жить столько, сколько потребуется для того, чтобы помочь избраннице Митры выполнить свой долг. А затем душа Самди соединится с душой Румунги в светлом мире, где Митра всегда благостен.

Глава I.

– Мама,– звонко крикнула Белит,– можно, я пойду с Кримом в джунгли, за кокосом.

– Хорошо, только возвращайтесь к темноте, чтобы я не беспокоилась.– Шаафи готовила лепешки и не слишком вслушивалась в слова дочери.

Обрадованная Белит с диким воплем вылетела на улицу. Ее широкое, длинное платье развевалось на ветру, густые черные волосы, заплетенные в десяток косичек, рассыпались по плечам, а карие глаза горели решительным, непреклонным огнем,– словом, маленькая шемитка была готова к самым необыкновенным подвигам и приключениям.

Крим – главный помощник Белит во всех затеях и шалостях – особой красотой не отличался. Он был несколькими годами старше Белит и уже считал себя настоящим мужчиной. Но неуклюжесть, свойственная подросткам, и взрывы эмоций, прорывавшиеся сквозь напускную солидность, говорили о том, что детство еще не выпустило его из своих рук.

Дети кивнули друг другу и, взявшись за руки, пустились бежать через поле по направлению к джунглям.

– У меня есть нож,– на ходу сообщила Белит с чувством законной гордости.

– Подумаешь,– ответил мальчик,– а я спрятал на опушке копье.

Девочка не нашла, что ответить, и дальнейший путь до границы леса они проделали в молчании. Когда зеленая стена деревьев сомкнулась за их спинами, путешественники остановились. Крим отправился на поиски своего спрятанного оружия, а Белит пристроилась на огромном валуне, лежавшем в центре поляны.

– Скоро ты там? – нетерпеливо позвала она.

Женщина, когда мужчина занят, его нельзя торопить. Чернокожий воспитатель погрозил ей пальцем.– И чему тебя только учат родители?

– Вот уж не вашим дурацким обычаям! – Девочка гордо задрала нос,– Будешь воспитывать свою черную жену, а меня не смей.

А может быть, я когда-нибудь выберу в жены тебя,– спокойно возразил Крим.

Родители не разрешат. Ты – черный, а я – белая, и вообще кровь шемитов нельзя смешивать с кровью всяких других людей.

– Странные у вас обычаи…– Крим приготовился произнести целую обличительную речь.

– Слушай, Крим, мы пришли охотиться или болтать цепкую глупость? Копье ты нашел, кинжал у тебя есть тоже, у меня – нож. Так что пора идти.

Белит слезла с камня и подошла к мальчику.

– Слушаюсь, о моя госпожа.– Крим склонился в глубоком поклоне,– Пошли.

Девочка пошла впереди, повинуясь редким указаниям Крима, который по известным только ему приметам находим нужные повороты тропы. Они шли совершенно бесшумно – сказывались привычки детей, выросших в джунглях,– и не произносили ни единого слова. Наконец дети вышли на огромную поляну, поросшую густой высокой травой.

– Это круг ведьм,– сказал Крим,– здесь они танцуют той страшные танцы, а потом сжигают фигурки людей, которым предназначено умереть в этом году.

– Ты-то откуда знаешь? – спросила Белит.

– Я слышал, как Унгеду разговаривал с моей теткой Самди, а она настоящая колдунья.

– Это та, которая живет в джунглях вдали от всех?

– Да, она прогневала великого Митру, и он наслал на нее кару.

– А какую?

– Не знаю, но мама говорила, что это была страшная кара.

– Еще говорят, что Митра самый благостный бог,– покачала головой Белит.

– Знаешь, богам видней, как и кого наказывать.– Крим не любил пустых разговоров.– Все, что мне сейчас важно,– это то, что именно на эту поляну приходит ужасный однорогий зверь. Сахем видел его сам.

– Да, Сахему можно верить,– подтвердила Белит.

– Если бы мне об этом рассказал не он, то я бы не поверил,– сказал Крим,– но мы должны все увидеть своими глазами.

– Лучшее место для засады – там.– Белит показала на густой кустарник, росший по левому краю поляны.

– Пожалуй, ты права, пойдем по краю – на эту траву нельзя наступать обычным людям.

– Глупости,– Белит не могла лишний раз не утвердить свое превосходство,– вы, черные люди, слишком легко верите во всякие выдумки.

– Выдумка это или нет, но я и шагу не сделаю на эту поляну,– упрямо мотнул головой Крим.– А ты поступай как знаешь.

– Я, наверное, пойду с тобой, а то еще примну траву, и эта однорогая тварь догадается, что здесь кто-то был.

Осторожно обойдя поляну по левому краю, дети добрались до кустов, словно предназначенных для устройства засады. Густые, покрытые острыми длинными колючками ветви переплетались в непроходимую изгородь и отлично скрывали наблюдателей со всех сторон. Лишь только у самой земли оставался небольшой зазор, сквозь который могли протиснуться только дети.

–Я хочу есть,– сказала Белит.– Что у тебя с собой?

– Сушеные ягоды.– Мальчик достал мешочек, прикрепленный к его травяной юбке.– Но много я тебе не дам – надо, чтобы хватило подольше.

– А я много и не прошу.– Белит поудобнее устроилась на корнях.– Чуть-чуть – чтобы не урчало в животе.

Крим высыпал на ладонь несколько ягод и протянул девочке.

– А ты? – набив рот, поинтересовалась Белит.

– Я пока не хочу, может быть, потом.

Перекусив, Белит сразу повеселела.

– Джихан просто лопнет от зависти, когда узнает, что мы поймали однорогого зверя.

– И опять полезет со мной драться,– добавил Крим.

– Точно, но на этот раз я в стороне не останусь,– воинственно тряхнула косичками девочка.– Прошлый раз мне помешала мама, а то бы я ему так надавала…

– Тише, спугнешь зверя, ты так яростно орешь, что ни живность в десяти днях пути отсюда у е разбежалась и попряталась.

– Могу врезать и тебе, если опять начнешь воспитывать. – Девочка нахмурилась.

– Ладно, ладно, успокойся, нам надо делать дело, а не ругаться.

– Уговорил.– Белит улыбнулась.

– Скоро сумерки, приготовься. Солнце склонялось к западу, и тени деревьев удлинялись все больше и больше, застилая поляну серым ковром.

– Посмотри, там в центре что-то шевелится,– шепнул Крим.

В центре поляны появилась серая клякса, сначала почти неразличимая в тени деревьев, она росла, наливалась чернотой, приобретала объем – и вот в центре поляны полнился огромный черный конь. Животное ничем не отличалось от сотен других коней, виденных детьми,– но же ноги, мощное тело, густые грива и хвост,– но на голове, прямо между глаз, рос длинный, в локоть длиной, рог. Удивительный конь поднял голову и издал странный рокочущий зов, и тотчас же со стороны джунглей донесся ответный крик.

– Их здесь много,– восторженно прошептала Велит.– Ох, поймать бы хоть одного…

– Размечталась, посмотри, какой он огромный, тут нужен кто-то постарше, вроде Унгеду.

– Тише, смотри, он встал на задние ноги, обычные лошади так не делают.

На глазах у изумленных ребят конь встал на задние ноги, а передние начали странным образом укорачиваться, превращаясь в руки. Подобное же превращение произошло и с головой. Контуры лошадиной морды стали неясными, размытыми, волны серого сумрака заструились и потекли, а когда туман рассеялся, на поляне стоял высокий худощавый негр в длинном черном одеянии и остроконечной шапке.

– Надо бежать, Белит,– голос Крима дрожал,– это колдун, и он может в любой момент найти нас.

– Нет,– маленькая, но твердая рука Белит легла на плечо Крима,– если мы сдвинемся с места, нас заметят еще быстрее. И не забывай, кто-то из леса отвечал ему. Останемся здесь и посмотрим.

Крим кивнул.

Незнакомец приложил руки ко рту и еще раз повторил зов. На этот раз отзыв прозвучал из нескольких мест, и, к ужасу детей, даже у них из-за спины. Темные фигуры, одетые так же, как и оборотень-конь, стали появляться по краям поляны.

– Их много,– сказал Крим.

– Даже слишком! Вот уж не думала, что вокруг так много колдунов.

– Угу, говорят, раньше колдовать умели все, даже дети.

Больше десятка черных фигур сошлись в центре поляны.

– Жалко, что нам ничего не слышно.

– Белит, ты в своем уме? Нам грозит страшная опасность, а ты хочешь сунуть нос поглубже в дела колдунов.

– Ничего я не хочу. Отстань.

Белит абсолютно не было страшно: все происходившее напоминало сказки, которые по вечерам любила рассказывать нянька. А у всех ее сказок был хороший конец. Сейчас появятся великие воины, будет битва, и злые силы улетят в ночь, крича и рыдая. И нечего тут бояться. Для Крима же все было гораздо серьезнее. Выросший среди легенд и древних преданий, мальчик знал, на что способны колдуны, предавшие души тьме. Больше всего на свете он хотел сбежать с этой страшной поляны и навсегда забыть увиденное.

Колдуны развели огонь и уселись в центре поляны. Ожидания Белит явно не оправдывались, и девочка была разочарована – ни кровавых жертв, ни отважных воинов ми предвиделось. Небо потемнело окончательно, но ничего не происходило, и детям наскучило сидеть без дела. Они начали перешептываться – в основном о том, что с ними и сделают родители за позднее возвращение. Белит об этом не очень-то беспокоилась, но вот Крим уже предвидел жестокую порку: его отец отличался суровым нравом, и за малейшие оплошности мальчику серьезно доставалось.

– Надо что-то придумать,– почти в полный голос говорила Белит.– Иначе отец не оставит на тебе живого места. А может, рассказать все как было?

– Никто тебе не поверит, и еще попадет за вранье.

– А что скажешь ты, Белит?

– Лучше всего сказать, что мы заблудились.

– Тем более никто не поверит.– Мальчик был категоричен.– Чтобы мы заблудились в лесу, который уже исходили вдоль и поперек!

– Тогда лучшее, что можем сейчас сделать, это потихоньку выбраться отсюда и бежать к дому. Если мы

успеем вернуться к полуночи, то нас накажут не так сильно.

– Угу, но надо быть очень осторожными,– сказал Крим.

Белит кивнула. Девочка много раз бывала в лесу днем и в сумерках, но ночного леса еще не видела никогда. Джунгли жили своей удивительной тайной жизнью, в которую так сложно проникнуть человеку. В густом подлеске, посверкивая огоньками глаз, копошилась всякая лесная мелочь. Птицы перелетали с ветки на ветку, громко хлопая крыльями, в воздухе крутились светляки, а под ногами шуршали ожившие в прохладе змеи. То здесь, то там раздавались всхлипы, вскрики, стоны, рычание, а иногда и хруст разгрызаемых костей – это чья-то и без того короткая жизнь оборвалась в зубах хищника… Девочке было страшно, и, чтобы почувствовать себя увереннее, она взяла Крима за руку.

Они обошли поляну, стараясь не потерять тропу, которая привела их в это колдовское место. Сердечки детей оглушительно стучали, потные ладошки похолодели, но по-прежнему крепко стискивали немудреное оружие.

– Тропа должна быть где-то здесь,– сказал Крим.

– А по-моему, мы уже ее прошли,– ответила Белит.– Мы, наверное, скоро сделаем полный круг и опять вернемся к проклятым кустам.

– Нет, нет, не волнуйся, я чувствую, что мы идем правильно.

За спиной у детей раздалось негромкое удовлетворенное урчание, и Белит вздрогнула: так рычит лев, когда уверен, что намеченная добыча уже никуда не денется. Обернувшись, она увидела два светящихся глаза всего в нескольких шагах от них. Крим закрыл собой Белит и направил копи на огромного хищника.

– Беги, я его задержу.– В голосе мальчика не было страха.– Скорее!

– Я с тобой.

– Не глупи! Я метну копье и постараюсь залезть на дерево. Если лев уйдет, то пойду вслед за тобой.

Белит побежала в направлении, указанном Кримом. Тьма, вопящая множеством голосов, обступила ее со всех сторон, и девочка мчалась вперед, не разбирая дороги. Ветки и лианы хлестали ее по лицу; деревья, словно стараясь помешать, высовывали из земли корни, но она бежала. И со всего размаху наткнулась на черную фигуру в остроконечной шапке.

…Крим в душе уже простился с жизнью – что может сделать ребенок против гигантского хищника? Он только надеялся задержать льва и дать возможность Белит убежать как можно дальше. Однако нападения не последовало. Огненные глаза пропали так же внезапно, как и появились. Зверь не ушел,– Крим бы услышал звук шагов… и исчез, растворился, растаял во мгле.

«Колдовство»,– молнией пронеслось в голове мальчика.

Крим развернулся и помчался вслед за Белит. Он бежал гораздо быстрее нее, и врожденное чутье помогало ему ориентироваться, так что вскоре он увидел впереди себя маленькую фигурку в длинном белом одеянии, мелькавшую в лунном свете. Мальчик уже почти догнал подружку, когда перед девочкой из ниоткуда возникла черная фигура, и словно бы поглотила ее. Не раздумывая, Крим с диким криком бросился вперед. Он целился копьем в живот колдуну, однако, к его ужасу, копье прошло сквозь незнакомца, не причинив ему никакого вреда, и по инерции Крим налетел прямо на черного мага.

Джунгли исчезли. Вокруг была полная мгла, без единого источника света, а вместо травы под босыми ногами Крима лежал холодный влажный камень.

– Белит,– испуганно позвал мальчик.– Белит, ты здесь?

– Да,– отозвался дрожащий голосок.– Я натолкнулась на колдуна и попала сюда.

– Иди ко мне,– позвал Крим.

– Я боюсь,– ответила Белит.– Иди лучше ты.

– Хорошо, только ты говори что-нибудь, чтобы я знал, куда идти.

– Угу, ты тоже не молчи, и тогда я попробую пойти навстречу. Так, перекликаясь, дети двинулись навстречу друг другу, ткнувшись, дружно ойкнули. Они сели и, прижавшись плотнее, стали искать выход из сложного положения. Крим обнимал худенькие, вздрагивавшие от рыданий плечи Белит и с ужасом думал о том, что их теперь ждет. Одни, лишенные воды и пищи, заточенные в полной темноте,– сколько они смогут продержаться? Помощи ждать неоткуда, и непроглядная тьма, окружавшая их со всех сторон, ни всего, скрывает угрозу, а не спасение. И все же Крим не собирался сдаваться без боя.

– Белит, нам надо идти,– мягко сказал мальчик.

– Куда? – всхлипнула Белит.

– По-моему, с той стороны,– Крим показал направо, – идет воздух. Я чувствую какой-то запах.

– А вдруг там кто-то страшный?

– Сидеть и ждать еще страшнее.

И они пошли, вцепившись мертвой хваткой друг в друга. Эхо их шагов гулко отдавалось и множилось, и даже самый негромкий звук усиливался до грохота.

– Свет! – вдруг крикнул Крим.– Я вижу свет впереди. Смотри! Свет, Белит! Там свет!

– Бежим.– Девочка рванулась вперед.

– Нет.– Крим крепко сжал ее руку.– Слишком легко мы нашли выход. Пойдем потихоньку, как и шли.

Очень осторожно они двинулись навстречу неожиданной надежде. Лучик света, сначала едва заметный, становился все ярче, и наконец перед детьми возникла арке бьющего в лицо ослепительного сияния. Глаза, отвыкшие от света, слезились, и почему-то детям захотелось отвернуться и вновь спрятаться в тени.

– Пойдем туда? – спросила Белит.

– Да.– Крим не колебался.– Лучше уж свет, чем тьма.

– Да, ты прав. Лучше идти, чем сидеть и дрожать.

– Ты не хочешь есть?

– Хочу, только совсем чуть-чуть.

Крим вытряхнул на ладонь несколько ягод.

– Возьми.

– А ты? – Белит нахмурилась.

– Я не хочу, в горло ничего не лезет.

– Если не будешь ты, то и мне ничего не надо.

– Ладно, поедим вместе,– согласился мальчик.

Перекусив, дети повеселели.

– Крим, я готова.

– Тогда пошли.

Взявшись за руки, они переступили невысокий порожек арки и оказались в огромном, ярко освещенном зале. Белые каменные колонны поддерживали высокий свод, и ни стенах, полу, потолке горело множество факелов. У дальней стены находился высокий алтарь, засыпанный цветами. Дорожка из цветов вела от арки прямо к алтарю. В воздухе сладкий опьяняющий аромат, звучала негромки музыка. Осторожно ступая по цветочной тропинке, Белит мим подошли к алтарю.

– Какие странные цветы.– Белит показала на цветок длинным, в руку толщиной стеблем и бутоном, похожим на растянутый в полуулыбке рот.

– Ничего во мне нет странного! – ворчливо прошелестели кроваво-красные лепестки. Белит взвизгнула и плотнее прижалась к Криму.

– И вопить тоже не надо. Спрашивай, что хотела, и дай поспать спокойно.

– Что у тебя можно спросить?

Груда цветов зашевелилась, и оттуда вынырнул еще один забавный цветок. Маленький, хрупкий, он был похож на сомкнутое око с длинными ресницами, окруженное снежно-белыми трепещущими лепестками. Зеленое веко затрепетало, и на путешественников взглянул удивительный глаз – с вертикальной прорезью зрачка и золотистой радужкой, Внимательно осмотрев замерших от изумления детей, он пул и подвинулся поближе к цветку-рту.

– Похоже, вы действительно не понимаете, куда попали, – заключил он.

– Я, любимейшее из творений Нергала, могу ответить на любой вопрос. Конечно, не бесплатно.

– А какая плата? – спросил Крим.

– Немножко крови, совсем чуть-чуть. Вам не будет даже больно.

Дети невольно отступили на шаг назад.

– Не надо его ни о чем спрашивать! Бежим отсюда,– предложила Белит.

– Нам некуда отсюда бежать,– безнадежно сказал Крим.– Разве что он знает куда.

– Ты хочешь?

– Выхода у нас нет.

Мальчик подошел к алтарю и сказал:

– Я хочу спросить тебя.

– Зови меня по имени – Клото, а мой смотрящий брат – Лахезис, есть еще один – Атропос, но он сейчас спит. Мы готовы ответить на любой вопрос за глоток твоей или ее крови.– Алые лепестки заулыбались, а глаз несколько раз подмигнул.

– Согласны.

– Протяни руку.

Крим протянул руку, и цветок-рот прижался губами к его локтевой ямке. Цветок-глаз закрыл веко и улегся обратно на груду цветов. Через несколько мгновений жадны губы оторвались от источника вожделенной пищи и, облизываясь, заулыбались.

– Твой вопрос, мальчик!

– Как отсюда выбраться?

– Сбоку от нашего дома есть завиток в узоре. Дернешь за него, и приоткроется дверь в стене. Там проход.

– И куда он ведет?

– А вот это – другой вопрос. За него тоже надо платить.

Крим не колеблясь протянул руку. Чудовищный цветок вновь припал красными губами к вене и на мгновение застыл в неподвижности. Насосавшись, порождение Нергала ответило:

– Ход ведет через долину теней, в сад волшебных цветов, поющих разными голосами песни древнего времени. Там звери с человеческими головами попытаются напасть на вас, но их можно обмануть.

– Как? – вырвалось у Белит.

– Плати.– Тонкий язычок высунулся сквозь окровавленные губы.

– Достаточно того, что ты уже получил.

– Уговор не меняется: один вопрос – одна плата. Впрочем, платить может и она.

– Нет,– твердо сказал Крим.– Хватит и моей крови.

– Нам все равно, лишь бы кто-то платил.

– Пей.– Крим в третий раз протянул руку жадному чудовищу. Любой из наших братьев может защитить вас от опасности. Возьми с собой букет братьев, и их запах отгонит, человекоголовых зверей и последнего стража.

– А кто такой последний страж? – спросил мальчик. Голова слегка гудела, колени подкашивались и предательски дрожали, но позволить кровожадной твари прикоснуться к Белит он не мог. Порождение порочных желаний Нергала сильно изменилось, его стебель раздулся более, чем в два раза, губы лоснились, а удивительный глаз уже не мог полностью открыться, веко лишь чуть-чуть приподнималось затем вновь опускалось.

– Нет, Крим, сейчас моя очередь. Белит не колеблясь протянула левую руку цветку. Тварь прикоснулась к загорелой детской коже и вдруг отпрянула.

– Твоя кровь не такая, как у него, но она даже слаще! Последний страж, девочка, потому и называется последним, после него тебе уже никогда и ни с кем не встретиться! Третий страж – мой любимый брат Атропос. И похоже, вам пора узнать его поближе!

Гибкие, похожие на змей, зеленые побеги вынырнули из груды цветов, оплели руки и ноги перепуганных детей и подняли их над алтарем.

– Теперь мы все в сборе и можем решить судьбу двоих, пришедших к нам.

– Отпустите! – Крим бился в тугих зеленых щупальцах.

– Клото, Лахезис, Атропос выносят решение! – Чудовище помолчало немного, словно в предвкушении, а затем прошелестело утробно и зловеще: – Нити этих двух жизней длинны, но одна из них золотая, а вторая – кровавая. Мы вправе прервать кровавую нить.

Щупальца разжались, и Крим рухнул на пол. Слабо застонав, он попытался встать, но потеря крови была слишком большой для детского тельца. Мальчик смог только опереться на алтарь, не вставая с колен. Представшая перед его глазами картина заставила содрогнуться.

Сдавленная зелеными щупальцами, Белит не могла даже кричать. Цветок-рот вырос до невероятных размеров, лепестки приоткрылись, из угла рта капала фиолетовая жидкость. Алый, заостренный на конце язык высовывался и трепетал, как у змеи. И к этой чудовищной пасти щупальца несли Белит…

– Вспомни, Крим, вспомни! – В ушах мальчика внезапно зазвучал мягкий женский голос.

«Любой из наших братьев может защитить вас от опасностей пути. Их запах отгонит тени, человекоголовых зверей и даже последнего стража»,– сверкнуло молнией в памяти мальчика.

Крим выхватил из груды цветов у подножия алтаря первый попавшийся, оказавшийся миниатюрным подобием глаза, и бросил его прямо в открытый жадный рот.

Судорога пробежала по толстому стволу. Края лепестков начали чернеть и покрываться белым налетом. Сжимавшие Белит стебли обессиленно разжались, и девочка упала на алтарь.

Покрывавшие его цветы смягчили падение, и Белит, вскочив на ноги, принялась обеими руками швырять цветы в рот Нергаловой твари.

–Вот тебе! Вот! Вот! Вот!..– кричала девочка, расплачиваясь за пережитый ужас.

Цветы увядали, превращаясь в сухие, покрытые беловатым налетом кучи.

– Мы ошиблись,– шепнул Клото посеревшими губами и замолчал уже навсегда.

Свет начал меркнуть.

– Крим, где-то здесь должен быть выход! – крикнула Белит.

– Не торопитесь, дети! – Через арку тьмы в зал прошла высокая темнокожая женщина, одетая в широкую мантию, украшенную серебряными звездами.– Ты подтвердила свое право, Белит, и испытание окончено. Я возвращаю вам свободу, дети.

Черный плащ взметнулся, и наступила тьма. Когда Белит открыла глаза, над ее головой посверкивали звезды, выглядывая сквозь переплетение ветвей. Ароматы ночных джунглей щекотали ноздри, негромко перекликались птицы, в траве шебуршилась мелкая лесная живность. Все было таким, как и обычно, и ничто не напоминало Белит о ночном кошмаре.

– Крим,– негромко позвала она, прикоснувшись ладонью к щеке лежавшего рядом мальчика. Негритенок открыл глаза и, осмотревшись, облегченно вздохнул.

– Мне приснился страшный сон, Белит,– сказал он.

– И мне тоже. Подземелье, злые цветы, а сначала на этой поляне собирались оборотни.

– Но я видел то же самое,– изумленно сказал Крим.

– Значит, это…– вскрикнула девочка.

– Это был не сон,—закончил за Белит ее друг.

– Посмотри, поляна пуста, а мы лежим все в тех же зарослях. Уже перевалило за полночь, может быть, мы все-таки заснули,– а раз место заколдованное, то нам приснился один и тот же сон?

– А как же это? – Крим вытянул вперед левую руку. На локтевом сгибе худой мальчишеской руки был отчетливо виден уродливый рубец —словно множество острых зубов оставили свои метки на коже.

Девочке не хотелось верить в реальность происшедшего, но отрицать она больше не могла – сны не оставляют следов на теле…

– Белит! Крим! – раздалось внезапно во тьме. Кто-то звал их по именам.