Текст книги "Хрустальная гора (ЛП)"

Автор книги: Томас Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

И тут до Каанира дошло.

Камбион уставился на камень под ногами. Он заметил, что края отверстия были изогнуты в форме сферы.

Они тоже находились в пузыре.

– Боги и демоны, что ж случилось-то? – пролепетал он. От страха покруживалась голова. – Где мы?

Алиизса не ответила. Только поднесла руку ко рту. И ее глаза расширялись все больше, потому что она видела нечто, чего не видел Каанир. Осторожно наклонившись вперед, чтобы хотя бы мельком взглянуть на то, что узрела алю, он чувствовал, как сильно и тревожно колотилось его сердце.

Там плавал гигантский пузырь – такой огромный, какой только мог себе представить Каанир.

Эту массивную сферу заполняло странное молочное облако. Тысячи и тысячи сверкающих светлячков роились и танцевали внутри.

А еще там плавала совершенно нереальная, колышущаяся фигура, очертаниями смутно напоминающая человеческую, но едва различимая, расползшаяся, словно запутавшийся в отбросах городского канала труп.

Колоссальный пузырь и его содержимое мягко покачивались и отнюдь не стояли на месте – по крайней мере, у Каанира сложилось такое впечатление. Монумент плыл по серебристой пустоте в незримом потоке. Все остальные пузырьки, помельче, качались и колыхались рядом с ней, будто пойманные течением.

Что случилось?

Борясь с головокружением и паникой, Каанир оторвался от созерцания этой сцены. Он устремился к Засиану в полной уверенности, что именно жрец устроил этот хаос. Вок заставит его ответить за двуличие, заставит вернуть их в какое-нибудь нормальное место!..

Камбион сделал два шага и замер. По периферии ротонды расползались другие дыры, будто камень стен таял. Каждую брешь словно расширяли ножом: аккуратно и неумолимо. Их пузырь сжимался, разрушая реальность ротонды.

Полудемона охватила паника.

Он не успел что-нибудь предпринять, услышав оклик Алиизсы. В ее голосе звучала тревога… нет, едва сдерживаемый ужас!

Камбион оглянулся назад и увидел Алиизсу: она по-прежнему смотрела на бесконечное серебряное море.

Большая тень упала на отверстие в стене.

Каанир бросился к краю и выглянул наружу.

Поблизости дрейфовало огромное белесое существо с телом, похожим на тяжелый, раздутый мешок. Каанир не увидел глаз, зато заметил многочисленные членистые щупальца, лениво обшаривающие пространство вокруг чудовища. Монстр напомнил Кааниру огромного осьминога, или, возможно, раздувшееся насекомое.

От этого зрелища сжался желудок.

Когда одно из щупалец наткнулось на проплывавший мимо пузырь реальности, чудовище тут же обхватило им сферу и, притянув ее к похожему на клюв рту, проглотило.

А затем оно повернулось, и его щупальца потянулись к остаткам ротонды.

* * *

Суд Тира находился на грани хаоса.

В глубине души Эйрвин признавала, насколько важно осознать случившееся. Однако сама мысль, что такая судьба уготована всем небесным владениям, служившим незыблемости закона и порядка, граничила с богохульством. Даже предположить такое было невозможно всего лишь несколько дней назад.

Но в целом убеждения ангела не изменились ни на йоту.

Они с Вирином и Ошигой – архонтом-глашатаем из Суда Эратиола – прилетели к великим горам так быстро, как только это было возможно. Они мчались с такой скоростью, что у двух небожителей не было возможности объяснить Эйрвин ситуацию. Поэтому, увидев воцарившийся хаос, она испытала настоящий шок.

«Меня это не удивляет», – думала она, стоя в зале Высшего Совета. Магии более не существовало – женщина ощущала глубокую скорбь из-за столь невероятного преступления и яростный гнев на Цирика, – и ведь никто, по-видимому, не знает, какие еще последствия теперь обрушатся на вселенную. Тир и Торм работают не покладая рук, стараясь просто поддержать целостность Дома, и, кажется, никому не известно, куда исчезла Сиаморф.

Но, как поняла Эйрвин, источник разлада, охватившего весь Суд – от простых смертных до богов, – таился в самом Высшем Совете.

– Я не разрешал ее помилование! – возглашал Высший Советник, поднявшись во весь рост и сердито хлопая крыльями. – А никто другой не может отменить приговор. Это непозволительно.

– Наоборот, – утверждал один из шести оппонентов, – другие члены Совета могут отменить указ Высшего Советника большинством в две трети голосов, а у нас оно есть. Вы не можете победить в этой борьбе, Почтеннейший, и вы знаете это.

– Процесс давно окончен! – перебил его Высший Советник. – И окончен он был без разногласий, против никто не голосовал. Поэтому вы не можете пренебречь моим решением, пока не подадите официальное прошение о его пересмотре.

Устав от этой перебранки, Эйрвин погрузилась в свои мысли, вспоминая свой тихий домик: лишь бы не видеть, не воспринимать эту переполненную толпой, событиями и бешенством палату Суда. Женщину больше не занимали нелепые препирательства, она предпочла бы сбежать в свое одинокое жилище.

«Вот к чему привела слепая преданность законам Тира, – думала она, морщась. – Блаженный Хелм, мне не хватает тебя. Возможно, служба в качестве вечного охранителя и может показаться кое-кому однообразной, но, по крайней мере, она давала мне возможность обдумывать свои предсказания. И сравнивать…»

Ангел слегка вздрогнула.

«Все это в прошлом, – напомнила себе Эйрвин. – И сейчас ты должна помочь во что бы то ни стало. Сколько душ разбросало по планам, и их судьба зависит теперь от твоей мудрости и дальновидности!»

Эйрвин вновь сосредоточилась на процессе.

– Мы действовали в условиях крайней необходимости, – говорил, поднявшись, один из Советников, – у нас не было времени, да и сейчас мы тратим его слишком много на глупые споры. Мы действовали столь поспешно, потому что нам требовалось узнать, в каком направлении необходимо теперь предпринимать шаги: целый Дом зависит от того, насколько обоснованным и разумным будет наше решение. Окончен процесс или нет, исход его неизбежен, и никто в этих обстоятельствах не поддержит вас в стремлении следовать букве закона.

– Я не согласен, – горячо возразил Высший Советник, – и я предупреждаю, что, действуя в обход освященной временем – и очень нужной – практики, вы наносите непоправимый ущерб святейшему учреждению.

Он повернулся к Эйрвин и холодно посмотрел на нее.

– Похоже, у меня больше нет власти, чтобы заключить вас в тюрьму за разглашение тайны в интересах изгоя Торана. Хотя на самом деле помилование, дарованное вам, основано на неубедительных доказательствах и вынесено непростительным способом.

Высший Советник глубоко вздохнул перед тем как продолжить, снова обращаясь к своим коллегам:

– Поэтому я не буду участником этого действа. Я удаляюсь в знак протеста. Я доложу непосредственно Тиру о фарсе, в который вы превратили разбирательство. А что касается вас, – закончил он, вновь обращаясь к Эйрвин, – я нахожу вас виновной в многочисленных преступлениях против закона и правления Тира. Вы, возможно, сегодня избежали правосудия, но даже на мгновение не мните себя оправданной!

После этого заявления солар вспыхнул и погас. Мгновение спустя двое других членов Совета, которые поддерживали Высшего Советника, также исчезли, и в помещении суда повисла мертвая тишина.

Эйрвин обвела комнату невидящим взглядом. Остальные ошеломленно смотрели на нее.

«Он и впрямь пойдет на это? – подумала она. – Неужели мои действия привели к таким уж пагубным последствиям, коль скоро Высший Советник столь возмущен? Да может ли быть?»

Ангел отмела свои сомнения и страхи. Что плохого мы сделали, Торан?

– Ну, – сказала, нарушая напряженную тишину, солар-женщина, первой вступившая в спор с Высшим Советником, – кажется, мы приняли решение и закрыли данный вопрос. Вы действительно вольны поступать, как сочтете нужным, Эйрвин. Я надеюсь, в своей мудрости вы сделаете тот единственно верный выбор, который поможет всем нам.

Эйрвин беспомощно подняла руки.

– Я до сих пор очень мало знаю о случившемся, – сказала она. – Могу ли я предложить хоть что-то, что вы не сделали бы в десять раз лучше меня?

Солар кивнула.

– Честно сказать, мы не знаем. Так или иначе, это вне нашей компетенции. Мы, – солар указала на оставшихся Советников, – лишь посредники, которым эмиссар Эратеола поручил отстоять вашу свободу, – она указала на Ошигу. – Провидец верит, что вы нужны ему. Чтобы узнать больше, вы должны встретиться с ним.

Обсуждение закончилось. Эйрвин поняла, что она и ее спутники свободны. У оставшихся членов Совета найдутся и другие важные вопросы для обсуждения.

Выйдя из палаты, Эйрвин обратилась к Вирину:

– Значит, мой приговор отменили не по инициативе служителей Тира? – спросила она.

Солар покачал головой.

– Нет, – признал он. – Хотя уверен, что ваш случай рассмотрели бы в кратчайшие сроки. В эти темные времена руководство вынуждено многих из тех, кто впал в немилость, восстанавливать в правах, надеясь, что они окажут помощь там, где это крайне необходимо.

Эйрвин пыталась не поддаться раздражению. Она спросила Ошигу:

– Так чего же Провидец от меня хочет? Какую такую особенную помощь я могла бы ему оказать?

Архонт слегка поклонился.

– Для того чтобы окончательно это понять, вы должны вместе со мной отправиться в Венью. Мне поручено пригласить вас в Ксирантадор, библиотеку-крепость Эратеола, чтобы стать тем инструментом, с помощью которого Провидец сделает свое предсказание.

Эйрвин склонила голову набок.

– Я? – сказала она более кротко, чем хотела. Еще не придя в себя после тревог из-за разбирательств в зале заседаний, она весьма смутно представляла, как отнестись к такому предложению. Женщина глубоко вздохнула и попыталась собраться с мыслями.

– Инструмент? Звучит не слишком приятно. С другой стороны, в настоящий момент мои виды на будущее не назовешь жутко перспективными.

– Уверяю вас, это большая честь, – сказал Ошига, склонив голову. – Провидец редко находит тех, кто способен послужить ему в таком качестве. Вы воистину великая прорицательница, раз он пожелал пригласить вас.

Впервые с тех пор, как Хелм погиб от руки Тира, Эйрвин почувствовала радостный трепет: она увидела перед собой цель и ощутила настоящую ответственность.

И кивнула архонту-глашатаю.

– Очень хорошо, – сказала она. – Я согласна. Ведите.

Глава третья

Алиизса не могла оторвать взгляда от подплывающего к ним гигантского чудовища. Как она ни хотела, как ни старалась убедить себя, что это не на самом деле, полудемон никак не могла выйти из оцепенения. Мир сошел с ума.

Она так и смотрела, пока Каанир не дернул ее за руку, и только теперь алю осознала, что Вок зовет ее по имени.

– Смотри! – настойчиво повторял он, указывая на пол под ногами, на камни. Затем Каанир показал ей отверстия, образующиеся в стене напротив и в потолке куполообразной камеры.

– Помещение разрушается. Пузырь разрушается!

Алиизса могла только моргать, не понимая сути происходящего.

Со вздохом раздражения Каанир заставил ее взглянуть на него.

– Это место растворяется, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – То, что сохраняло его целостность, исчезает.

Алиизса, по-прежнему не понимая, кивнула. «Я ничего не сделала, – думала она. – Я лишь пыталась остановить бой, я не предавала».

– Алиизса, очнись! Послушай меня! – потребовал Каанир. – У нас нет времени. Ты должна понять, что именно удерживает пузырь от окончательного разрушения, а я попытаюсь отогнать подальше эту тварь. Быстрее!

Алю вдруг узнала прежнего Каанира, предводителя Карательного легиона, ее лорда, наставника и возлюбленного. Они снова были на поле боя, он отдавал приказы, она подчинялась. Она вспомнила, кто она.

Алиизса моргнула еще раз и, наконец, увидела лицо своего супруга и осознала важность его слов.

– Да, – сказала она, оглядев камеру.

– Да, – повторила она, более решительно. – Постарайся не подпустить его к нам. Я знаю, ты сделаешь все, как надо. А я найду то, что удерживает пузырь от разрушения.

– Вот теперь узнаю мою девочку, – сказал Каанир, отпуская ее руки. – Иди!

Он вернулся к отверстию, откуда подкрадывался чудовищный осьминог, и потянулся к краю, что-то нащупывая за пазухой.

Алиизса отступила назад и попробовала сориентироваться. Она окинула взглядом стены комнаты, оценивающе рассматривая дыры. Ей было необходимо найти центральную точку; как она полагала, именно там находился источник, поддерживающий существование пузыря.

«Там», – решила она, обратив внимание на погруженную во тьму часть округлой комнаты. Да, там царил мрак, но, стоило алю приблизиться, и она заметила слева тусклый свет.

– Что происходит? – спросил Засиан, осторожно высовываясь из-за колонны. – Куда ты идешь?

Алиизса остановилась и устремила взгляд на жреца. Его лицо, некогда хитрое и самодовольное, сейчас выглядело невинным и наивным. Он остался стоять в нескольких шагах, словно болся, что она нападет, и ему снова придется уворачиваться и прятаться.

От него по-прежнему исходил свет, и алю показалось, что это сияние стало немного сильнее и равномернее.

В ней проснулся интерес: затеял ли жрец очередную хитрость, как это подозревал Каанир, или действительно изменился в результате… всего, что произошло. Любой вариант сейчас казался ей приемлемым. Здравый смысл подсказывал, что от Засиана следует ожидать самого худшего, но, даже если так, жрец все равно может оказаться полезен.

– Ты хочешь помочь мне расхлебать эту кашу? – спросила она, настороженно глядя ему в глаза.

Он ответил прямым взглядом, без малейшего намека на лицемерие, и, когда он заговорил, алю не почувствовала вероломства:

– Да. Вы сердитесь на меня, также как и ваш друг?

Алиизса попыталась остаться спокойной и сохранить на лице невозмутимое выражение.

– А у меня для этого нет оснований? – спросила она.

– Я не знаю, – пробормотал Засиан. Он смотрел вниз, на каменные плиты пола, и водил носком башмака по их стыку. – Не помню.

– Не помнишь чего?

– Ничего, – признался жрец. Он словно стыдился.

«Чувство вины?» – удивилась Алиизса.

– Я рассержусь на тебя, если ты мне не поможешь, – сказала она. – Нам нужно кое-что найти.

– Очень хорошо, – сказал Засиан и осмелился подойти на шажок ближе. – Что именно?

– То, что сохраняет целостность этого места, чем бы эта вещь ни была, – ответила алю.

Полудемон сосредоточилась на мрачной периферии ротонды – впрочем, продолжая наблюдать за жрецом краем глаза. Лавируя между колоннами, Алиисза двигалась к цели. Засиан старался не отставать.

Алю обнаружила пару дверей во внешней стене – раньше они вели в прихожую. Здесь, распластавшись на пороге, кто-то неподвижно лежал лицом вниз. Даже в почти полной темноте Алиизса разглядела, что перед ней небожитель: зеленокожее, лысое создание, раза в полтора выше нее. Тело прикрывали белоснежные крылья, но под ними она заметила надетую броню. Рядом с существом лежал двуручный меч – видимо, выпал из рук.

Засиан осторожно подошел к Алиизсе и уставился на существо.

– Что с ним? – спросил он голосом, полным благоговения. – Кто это?

Алиизса опустилась на колени рядом с небожителем.

– Планетар, – сказала она, осторожно проведя рукой по зеленой коже, проверяя, жив ли бедняга. – Разновидность ангелов. – Алю метнула быстрый взгляд на жреца, чтобы увидеть реакцию.

Засиан просто изумленно таращился.

– Он мертв?

Алиизса не успела ответить: ротонду сотряс мощный взрыв. Алю отшвырнуло в сторону, она ударилась о жесткий пол и прокатилась несколько ярдов по каменным плитам. Остановившись, полудемон охнула и попыталась встать, но второй толчок снова сбил ее с ног.

– Алиизса! – звал через весь зал Каанир. – Помоги мне!

Она попыталась справиться с дрожью в руках и коленях. Засиан тоже распластался на полу, озираясь круглыми от страха глазами. Алю вновь сосредоточилась на планетаре, приподнявшись и замерев в ожидании нового толчка.

Волны магии заструились по коже ангела – и дрожь ротонды прекратилась. Крылья вздрогнули, чуть приподнявшись, и алю увидела на груди существа глубокую рану. Перья впитывали кровь.

Алиизса догадалась, что планетар в одиночку поддерживал целостность пузыря, а теперь умирал.

– Плевать, в чьи игры ты играешь, у нас больше нет на них времени, – сказала Алиизса Засиану. – Мы обречены, если ты не сможешь сохранить ему жизнь, пока я помогаю Кааниру.

Человек, стоящий напротив, ничего не ответил, лишь по-прежнему смотрел большими испуганными глазами.

Алиизсе захотелось дать ему пощечину.

– Ты же жрец, ну так сделай хоть что-нибудь! – рявкнула она и бросилась к Кааниру.

Дыра значительно увеличилась. А хуже всего было то, что кончик громадного щупальца планомерно расширял ее. Обнаружив отверстие, чудовище принялось отрывать и отбрасывать прочь мешавшие добраться до добычи каменные глыбы.

Каанир, припав на колено, уклонился от членистого щупальца и вскинул жезл. Пробормотал что-то невнятное, и Алиизса увидела, как с жезла сорвалась дугообразная молния. В отличие от молний, которые Каанир обычно использовал, этот электрический разряд был гораздо хаотичнее. Во все стороны разлетались шипящие шары энергии, отклоняясь от любой поверхности, а большая молния мерцала и странно меняла направление в дымном тумане.

Алиизса вскинула руки, чтобы защитить глаза от ослепительной вспышки, но слишком поздно. Она споткнулась и чуть не упала, и лишь с помощью крыльев устояла на ногах. Как только мерцание исчезло, и алю снова обрела способность видеть, полудемон заметила еще два щупальца – рядом с первым, по которому протянулись рваные черные полосы.

Все три придатка чудовищно извивались, взбешенные атакой Каанира. Теперь решимость гигантского существа добраться до желанной добычи, казалось, усилилась: оно с фантастической скоростью принялось отрывать огромные куски стены, почти вплотную прижав клюв к неумолимо расширявшейся дыре – уже почти вся стена была разрушена.

Каанир, по-прежнему стоя на одном колене, снова вскинул жезл, но чудовище оказалось быстрее: не дожидаясь нового удара молнии, оно стремительно обвило Каанира щупальцем. Камбион закричал и выгнулся всем телом от боли, а щупальце сжималось все сильнее, подтягивая свою добычу к пасти.

– Каанир!.. – этот вопль вырвался, казалось, из самой глубины души Алиизсы, и алю бросилась на помощь, сама еще не понимая, что сделает. Что она могла – без оружия? А меч находился в другом конце комнаты, по-прежнему вонзенный в тело ее сына…

– Отойди назад! – еле сумел выдохнуть Каанир сквозь стиснутые зубы и бросил ей свой жезл. – Используй его! Скажи «гальванос!».

Палочка покатилась по полу, алю подхватила ее – а Каанира обвило второе щупальце, и камбион не сумел сдержать стон: такой страшной, видимо, была боль.

И Алиизса воззвала к магии жезла, и он изверг другую молнию – столь же уродливую и непредсказуемую. Алю невольно сделала шаг назад, произнеся магическую фразу, – и закрыла глаза от вспышки. Но атака достигла своей цели: дуги энергии разорвали одно из щупалец почти пополам. Оно задрожало и отпустило Каанира, а затем с резким рывком убралось.

Алиизса собралась было повторить выстрел, но вовремя ощутила скользящее прикосновение к своей щиколотке – и отскочила в сторону. Щупальце исступленно хлопало по полу, пытаясь сцапать новую добычу. Дрожа от отвращения, алю расправила крылья и взмыла в воздух. Щупальце продолжало яростно молотить по каменным плитам, но алю, отлетев подальше, оказалась вне зоны его досягаемости.

– Алиизса! – кричал Каанир.

Огромная тварь уже подтащила камбиона к самому рту. Клюв нетерпеливо щелкал.

Каанир растопырил ноги и уперся в края пасти, отчаянно пытаясь освободиться.

Больше не обращая внимания на новые щупальца, шарившие по разрушенной камере, Алиизса ринулась обратно, направляя на тварь палочку. Вырвавшаяся молния с треском поразила существо прямо в раскрытый зев.

Тварь испустила ужасное шипение и содрогнулась так, что и камни ротонды задрожали.

– Еще! – охваченный паникой, кричал Каанир. – Ударь ее еще раз!

Алиизса вновь собралась атаковать, но краем глаза заметила какую-то тень.

Изуродованный Микус-Мишик взвился на дыбы. Мелькнул боевой топор – а она не успевала даже крикнуть, чтобы предупредить Каанира…

Лезвие опустилось.

И разрубило щупальце, сжимающее Каанира.

Искалеченный отросток свился дрожащими кольцами и убрался прочь, а Микус второй парой рук подхватил Каанира и оттащил назад. Рот же Мишика широко раскрылся – и еще одна молния, полыхнув синим заревом, сорвалась с жезла, чтобы поразить пасть осьминога. С сердитым шипением чудовищный зверь вытянул щупальца из ротонды и отступил.

Алиизса вздохнула с облегчением и обессиленно уронила руки. Она с опаской наблюдала за Микус-Мишиком, гадая, что же тот собирается делать дальше.

Искаженное существо опустило Каанира на пол. Камбион изогнулся, освобождаясь от щупальца, и откатился в сторону. И, пригнувшись, вытащил из ножен свой волшебный злобный меч. Фиолетовые магические разряды затанцевали на лезвии.

Микус повернулся к полудемону и со свистом рассек воздух боевым топором.

– Что, такова твоя благодарность за спасение? – спросил он, тяжело дыша и с трудом подбирая слова. – Наверное, мне следовало все же позволить астральному кракену тебя сожрать.

– Я не доверяю тебе, тварь, – ответил Каанир. – Алиизса, зайди с другой стороны. Окружим его.

Алю выполнила приказ, но ей очень хотелось знать, насколько они с Кааниром сейчас могут полагаться на силу жезла.

Искаженный Микус быстро отступил, стараясь держать своих противников в поле зрения. Глаза его странно, дико заблистали, и это обеспокоило алю.

– Если мы хотим выбраться отсюда, то должны объединиться, – произнес изуродованный ангел. – Вот почему я спас тебя, полудемон. Не заставляй меня об этом сожалеть.

– Так что же случилось? – спросила Алиизса. – Как мы здесь очутились? Можем ли тебе доверять?

Она хотела добавить «как ты стал таким?».

– Я и сам многого не понимаю, – ответил Микус, по-прежнему внимательно наблюдая за полудемонами, – да и времени нет для подробного рассказа…

По лицу ангела пробежала судорога, он вздрогнул и чуть не упал. Вскрикнул от боли, но быстро совладал с собой и снова вернулся в защитную стойку.

И продолжил:

– Мистра убита, и гибнет все множество созданных ею миров. Волны разрушения катятся через Астрал, сметая на своем пути все планы существования. Сердца Двеомера больше нет. Магия дает чудовищные сбои.

Алиизса ахнула, услышав эти слова. И видение в Глазе Савраса снова, как никогда ярко, предстало перед ее внутренним взором. Шар хотела убить Мистру. «Нет! – вскрикнула она про себя. – Я же пыталась тебя остановить!»

– А почему мы должны тебе верить? – осведомился Каанир. – Мы ведь даже не знаем, в здравом ли ты уме после… после того, как ты…

– …стал этим монстром? – Микус закончил фразу за него. – А мне-то хотелось думать, что мое изуродованное тело станет для вас веской причиной поверить. Ладно, мы должны торопиться! Нет времени на споры. Я чувствую, как во мне с каждым мигом возрастает дикий гнев полудракона. Вскоре он возобладает, и тогда помощь вам будет интересовать меня меньше всего.

– И в чем же будет заключаться твоя помощь? – осторожно спросил Каанир. – Что ты предлагаешь?

– Вернемся вместе в Дом Триады. Я смогу отправить туда нас всех. Хотя мой самоконтроль с каждым мигом слабеет, но я все еще могу переправить вас, спасти от гибели.

– Ну, а что потом? – спросил Каанир. – Когда мы вернемся?

– Вы предстанете перед судом за свои преступления, – ответил ангел, тяжело дыша: он боролся, пытаясь удержать самоконтроль. – Вы должны ответить за соучастие в убийстве Мистры. Но это гораздо лучше, чем остаться здесь, в ловушке, дожидаясь, пока до вас не доберется астральный кракен – или что-нибудь еще… похуже…

– Я так не думаю, – ответил Каанир с недоброй усмешкой. – И твоим трофеем, ангел, я не стану.

И он поднял меч.

– Да будет так! – воскликнул Микус. – Я заберу с собой ваши трупы!

Он взвился на дыбы, бросаясь в атаку.

Алиизса видела, как искаженная тварь, жуткий сплав ангела и хобгоблина-полудракона, пытается убить ее любимого. Каанир отступал, надеясь использовать колонны как линию обороны.

У алю возникла идея.

– Каанир, ко мне, быстро! – крикнула она, активируя заклинание, к которому никогда раньше не прибегала. Его слова срывались с ее губ, и она сама не смогла бы объяснить, откуда их знает – откуда они приходят.

Вокруг нее образовалось голубое свечение – ярче, чем то, что исходило от Засиана. Вся комната наполнилась его волнами, словно лазурью неба.

Алю запнулась, пораженная. Сердце стучало, как сумасшедшее. Но ей удалось вовремя прийти в себя и продолжить заклинание, не дав магии угаснуть.

Камбион отступал и уворачивался, уклоняясь от ударов искаженного Микуса, и постепенно приблизился к Алиизсе.

«Вот и прекрасно», – подумала она, бросаясь вперед и завершая заклятье.

Клетка, мерцающий барьер из ярко-синих полос, окружил Микуса-Мишика. Алиисза очень надеялась, что это удержит тварь на месте.

…Резкая боль в животе заставила алю согнуться.

Микус ревел от ярости и пытался вырваться. Он колотил по барьеру ногами и оружием, но напрасно. Наконец застыл на месте, закрыл глаза и сконцентрировался. На лице проступил пот. Алиизса чувствовала, как ангел пытается определить возможности магии, вплетенной в решетку. Она ощущала его попытки переместиться, убраться подальше отсюда – на другой край вселенной, например.

Но клетка крепко держала Микуса, и ангел, поняв, что оказался в ловушке, издал вопль и бросился на прутья.

Каанир, стоявший рядом с Алиизсой, то и дело переводил взгляд с ужасного существа в клетке на алю.

– Что ты сделала? – спросил он. – Тебе плохо?

Она покачала головой, чувствуя, как боль отступает – а вместе с ней исчезает и странное голубое свечение. Полудемон выпрямилась, пытаясь скрыть гримасу.

– Да все в порядке. Ничего не случилось, – солгала женщина. – Это с магией творится что-то странное с тех пор, как…

Не договорив, алю покачала головой, пытаясь отогнать пришедшую на ум мысль.

– Только вот я не помню, чтобы ты раньше прибегала к подобному трюку, – тихо сказал Каанир. – И я же видел, что тебе было больно. Что все это значит?

Алиизса кончиками пальцев дотронулась до губ Каанира.

– Тс-с… Я сказала, все в порядке, – ответила она с легкой улыбкой. – Просто переволновалась. Полагаю, мы с тобой вместе достаточно долго, чтобы ты мог себе уяснить раз и навсегда: я неистощима на новые фокусы.

Камбион еще какое-то время смотрел на нее, потом пожал плечами и принялся изучать клетку.

Она не хотела, чтобы он заметил беспокойства на ее лице – и он не заметил. Но сама алю не могла не встревожиться.

«Во имя Девяти Кругов, что со мной происходит?» – размышляла она.

* * *

Ошига не останавливался, и Эйрвин летела все выше и выше вслед за архонтом-глашатаем – над бесконечными склонами горы Целестия, сквозь новые и новые слои облаков, возникающих всякий раз, как одна область сменялась другой, с еще большим наклоном.

Прежде ангел никогда не приближалась к этому величественному пику и даже не подозревала, как невероятно он огромен. И, когда они остановились на отдых на небольшом тропическом острове с прекрасным пляжем, где на белый песок ложилась тень пальм, Эйрвин спросила, какова же реальная площадь этой горы. Но Ошига заверил, что они движутся между слоями по кратчайшему пути и прибудут в Венью в самое ближайшее время.

Они пошли еще сквозь один толстый слой облаков, и Эйрвин задрожала, погрузившись в их сырой холодный туман. Она старалась только не отстать от проводника, памятуя его предостережение, что, потерявшись, она может блуждать по этому небесному королевству до скончания времен. И женщина боялась упустить архонта из виду.

Облака закончились неожиданно, и Эйрвин увидела под собой, далеко внизу, бескрайние зеленые поля. Ошига вел ее над краем лесного массива, затем – вдоль береговой линии огромного синего озера. Ангел, когда могла, бросала взгляд вниз, в чистую воду, рассматривая необычные фигуры, лежащие на дне.

«Там же морские раковины! – поняла она. – И какие огромные!»

От здравомыслящей Эйрвин ускользало, зачем нужны морские раковины в горном озере, и, размышляя об этой прихоти архонта, здешнего правителя, она лишь пожала плечами.

Ошига изменил курс. Теперь он пикировал к воде. Озадаченная Эйрвин последовала за ним, отметив, что он движется по траектории, угол которой упирается в глубокую расщелину на дне. И… Возможно, показалось? Но нет, зрение не обманывало ее! Там, в этой расщелине, что-то слабо светилось.

Эйрвин сделала глубокий вдох и погрузилась в кристально чистую воду, ожидая, что озеро, образованное таянием ледников, обожжет холодом. К ее изумлению, холодно не было.

Ангел было попыталась плыть, но Ошига, расправив крылья, мчался сквозь воду с невероятной скоростью. Пожав плечами, Эйрвин последовала его примеру – просто чтобы не отстать.

И не ощутила никакой разницы – она словно по-прежнему скользила в воздухе.

– Оставьте страхи. Вы не утонете, – обернулся Ошига, когда они спустились глубже. – Вы гость Эратеола. Он сделал наш путь намного приятнее.

Эйрвин, чувствуя боль в груди, выдохнула и с удивлением отметила, что не видит пузырьков воздуха. Она осторожно сделала вдох – и не захлебнулась. «Как это удивительно и странно», – подумала она, начав дышать под водой.

По мере того, как падающий сверху свет мерк, свечение снизу усиливалось. Эйрвин обнаружила, что очень хорошо видит уходящий вниз путь. Иной раз на пути попадались рыбьи стайки, и тогда можно было наблюдать, как снуют вокруг рыбки, мелькая серебристыми вспышками.

Вскоре путешественники достигли дна, и Эйрвин обнаружила себя стоящей перед тяжеловесным сооружением из огромных морских раковин. Оно возвышалось над ней, как величественный замок. Дэв видела, что свечение исходит изнутри, сквозь окна и дверные проемы, которыми изобиловало здание.

Ошига подвел свою спутницу к высоким воротам из гигантских ракушечных створок. Во взмахе расправил свои, похожие на ангельские, крылья и решительно направился к входу. Створки распахнулись, и Эйрвин прошла меж ними за своим проводником в длинный коридор. Врата сразу сомкнулись за их спинами, а путники оказались в абсолютно сухом коридоре – и сами остались сухими.

– Какое увлекательное путешествие! – произнесла Эйрвин с улыбкой. – Не каждый день предоставляется возможность летать под водой.

– Как я уже говорил, – ответил Ошига, – Эратеол приветствует вас и желает облегчить путь. Идемте.

И он повел свою спутницу в глубь замка.

Эйрвин следовала за ним через коридоры, проходы и комнаты, удивляясь их убранству. Стены – кроме той, что всю занимали книжные шкафы – были из гладкого белого камня (возможно, мрамора), покрытого барельефами искусной работы, представлявшими различные истории: действие, изображенное на одном, текло беспрерывно и переходило к следующему. Скульптуры из изысканного коралла, покрытые нежной, золотой и серебряной, филигранью. Или полированное дерево, кость и камень… Они прерывали эти графические рассказы, в то время как драпри из богатых гобеленов разделяли большие помещения на меньшие, камерные и уютные. Роскошные диваны, столики и коврики довершали меблировку, и все вокруг сияло теплым, слабым янтарным светом, успокаивающим и шедшим, казалось, ниоткуда и сразу отовсюду.