Текст книги "Собака Метцгера"

Автор книги: Томас Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Вот и все!

– Подождите меня, нужно кое-что сделать, – вдруг сказал Гордон.

– Не задерживайся, нам лишь отвернуть пару болтов, и сейф будет в ящике! – крикнул ему в спину Иммельман.

Китайчик Гордон бегом поднялся на четвертый этаж. За одно мгновение он отыскал примеченный раньше офис. Замок оказался легче легкого, как он и ожидал. Все подозрительно походило на сон, виденный однажды: он входит в здание с мягкими и тонкими, как будто из сыра, стенами…

Внутрь вел коридорчик с нанизанными как в гостинице дверями. Подумав, Гордон выбрал ту, что в самом конце. Это либо чулан с ведрами и метлами, либо офис босса, поскольку комната угловая и в ней, вероятно, два окна. Профессор, увиденный им сегодня, вполне мог занимать такое помещение.

Без труда открыв замок, он понял, что не ошибся. Настоящий офис с большим столом, на который водружена машинка со старой клавиатурой – едва ли секретарша пользуется такой. Стеллажи уставлены книгами, наверняка купленными не на свои деньги. Но ничего интересного – ни сейфа, ни компьютера – Китайчик не нашел. На всякий случай он осмотрел картину на стене, но даже в тусклом освещении понял, что это дешевая типографская репродукция уличной сценки Утрилло. Такая же висела над кроватью в мотеле, где он однажды останавливался. Неужто время потрачено впустую? Может, те двое говорили просто о сохранности университетской оргтехники? Он задумался, присев на минутку за стол. Тот, что помоложе, в пятисотдолларовом костюме, как-то не походил на агента по продаже систем сигнализаций, и вообще не похоже, что хозяйственные вопросы – его амплуа. Что же здесь может быть ценного? Наверху Иммельман с Кеплером грузят университетский кокаин на миллион долларов, равнозначный королевской шкатулке с драгоценностями. Но эти двое были ниже – здесь.

Китайчик выскочил в коридор и начал быстро отпирать двери одну за другой, заглядывая в каждую комнату, но нигде не было и следов каких-либо ценностей. В четвертой он остановился. Там стоял компьютерный терминал. Что за ерунда, неужели они беспокоились, что кто-то получит доступ к их вонючей базе данных? Захотелось расколотить экран, но он умел контролировать свои порывы.

И все-таки единственным подходящим местом казался офис. Китайчик вернулся туда и принялся открывать ящики стола, которые даже не были заперты, поэтому он вскоре переключился на шкафы, закрытые на автоматический замок, а кнопка блокировки отключена лишь на четвертом этаже. Времени осталось в обрез, но вдруг оно здесь, рядом?

Обернувшись за три минуты, Китайчик Гордон распахнул первый шкаф. Пуст. Второй – тоже. В третьем обнаружилась какая-то коробка высотой в бумажную стопку. В последнем шкафу – пустота.

Коробка была ему не нужна, но он проделал из-за нее столько работы… Зажав добычу под мышкой, Гордон помчался вверх. В коридоре уже ждали компаньоны. В лифте Кеплер поинтересовался:

– Как провел время? Скольким охранникам переломал шеи?

– Успокойся. Я тут кое-что прихватил на всякий случай. Потом объясню.

Двери лифта раздвинулись. Вестибюль пустовал, но в дальнем конце коридора слышалось позвякивание ведра и шарканье швабры. Они быстро вышли, и дверь автоматически закрылась. Китайчик улыбнулся, радуясь, что все идет по плану.

Проезжая по темной извилистой аллее кампуса, Китайчик Гордон останавливался на каждом углу, чтобы выполнять указания, защищавшие жизнь тысяч козлов, которые здесь шатались в дневное время. На пути к выездным воротам он затянул «В путь, старый Дэн Такер, в путь!». Когда дело дошло до приезда Такера в городок, фары высветили на дороге фигуру сторожа стоянки в форменной фуражке со знаком «Проезд закрыт» в руках. Не снижая скорости, они подъехали ближе и увидели, как он в страхе расширил глаза на побелевшем лице.

– Дерьмо какое, это тот же самый! – возмутился Кеплер, задирая штанину, чтобы выхватить за рукоятку револьвер.

– Однажды ты вот так пальнешь себе в ногу, – заметил Иммельман.

Кеплер сердито обернулся к Гордону:

– Ты же говорил, они меняют смены!

– Ну и что? Все равно проедем, смотри!

Неестественно белое в свете фар лицо сторожа промелькнуло в окне и исчезло. Фургон пронесся мимо. Кеплер, сжимая в руке свой «магнум», пытался, минуя Иммельмана, добраться до бокового окна. Но долговязый, сухопарый Иммельман выставил согнутые локти, как крылья, и выбросил вперед острое колено, угодившее в подбородок пригнувшегося Кеплера. Клацнув зубами, тот пополз в хвост фургона.

Между тем Китайчик Гордон наблюдал в зеркальце заднего вида за действиями сторожа. Тот бежал в непонятном направлении, не приближаясь, однако, к фургону.

– Китайчик, я выхожу наружу! – рявкнул Кеплер.

– Зачем? – не понял Иммельман.

– Да он же бежит в телефонную будку, идиоты!

Гордон остановил фургон на красный свет, соображая, как лучше перестроиться. Кеплер размахивал револьвером, громко поучая:

– Нужно снести телефонную будку, Китайчик! Торопись, пока он до нее не добрался!

Китайчик Гордон стал нажимать кнопки на приборном щитке. В зеркальце хорошо была видна освещенная будка и кабинка сторожа около университетских ворот. Щекастый сторож бежал, потеряв на ходу свою фуражку. Китайчик правой рукой взял пульт дистанционного управления и скомандовал:

– Держитесь покрепче!

Как только он надавил на кнопку, раздался оглушительный грохот, фургон бросило вперед силой взрывной волны. Уже ничего нельзя было разглядеть в языках пламени и клубах дыма. Через минуту Гордон бросил взгляд в зеркальце заднего вида и убедился, что от будки остались лишь куски горящего дерева и шлакоблоков. Сторож с удивительной скоростью полз по дороге на четвереньках.

Китайчик Гордон нажал на газ и влился в поток машин. Из задней двери и боковых отверстий фургона тянулся дым. Автомобили останавливались вдоль университетской ограды, выскакивали оглушенные шумом водители. Вот тогда Китайчик, врубив мигалку и сирену, с ревом пронесся мимо них. Не притормаживая на углах, они миновали все перекрестки и вылетели на автостраду. Иммельман пробрался в заднюю часть фургона и помог Кеплеру закрыть дверь.

– Интересно, что с ним? – проговорил он задумчиво, когда фургон чуть сбавил скорость.

– С кем?

– Да с парнем этим, сторожем.

Глава 8

Китайчик Гордон буквально всем телом налег на руль, не снимая правой ноги с педали газа. Стиснув зубы, он врезался в узкое пространство между двумя автомобилями и выскочил на автостраду Харбор, где принялся лавировать, обгоняя на большой скорости маленькие автомобили, потом пристроился в хвост огромному, по всей видимости, пустому трейлеру, который скачкообразно двигался по левой полосе. Кеплер рассуждал:

– Так, минут через семь-восемь ублюдок придет в себя и поймет, что он не подох. Минуту будет вспоминать номер полиции, еще минут пять – соображать, не спятил ли он и что делать дальше.

Иммельман тоже вел в уме какие-то подсчеты.

– Итого – где-то минут пятнадцать. Пять уже прошло. Смогут они нас поймать в ближайшие десять?

– За десять минут мы не доберемся до Ван-Ньюса, даже если будем мчаться на такой же скорости, как этот маньяк, – заявил Гордон.

– Точно, – сообразил Кеплер. – У них полно времени, чтобы расставить патрульных на автостраде. Слава Богу, у старика Китайчика есть отличный план, – добавил он, повернувшись к Иммельману.

– У меня?! – изумился Гордон.

– У тебя же всегда есть план.

– Сейчас нет, но я подумаю.

– Видишь? – снова объяснил Кеплер Иммельману. – Что я говорил? Он понятия не имеет, как мы будем выбираться! Что он подумает!

Между тем Гордон скатился с автострады, промчался под мостом и выехал на правую сторону, увеличивая скорость. Через два съезда он увидел нужный знак.

– Так, нормально. Сколько минут назад мы покинули кампус?

– Шесть или семь, – ответил Иммельман.

Фургон миновал перекресток и, вихрем промчавшись, по северной автостраде Глендейл, съехал на бульвар Футхилл.

– Твой план мне ясен, – сообщил Кеплер. – Ты будешь сворачивать и сворачивать на все меньшие и меньшие дороги, пока не найдешь такую маленькую, что ее не заметит полиция.

– Заткнись, – бросил Гордон, но тут проехали палатку с гамбургерами, и он оживился: – Вот здесь!

Он свернул с оживленной улицы и проехал пару сотен ярдов прямо по пустырю, затем вдруг встал перед подозрительным заграждением, увитым колючей проволокой.

– Это что, помойка? – поинтересовался Иммельман.

– Склад, – пояснил Гордон. – Давай снимай замок.

Иммельман соскочил с подножки фургона, осмотрел висячий замок, нежно погладил его и вдруг одним рывком открыл дверь.

– Здорово! – похвалил Гордон.

– Прямо Гудини, – поддержал Кеплер. – И что мы здесь потеряли?

– Может, это и не лучший план, но пока я ничего другого не придумал. За пятнадцать минут мы выиграли пятнадцать миль. – Гордон сверился с часами. – Это уже кое-что, но теперь они заблокируют автострады и сядут на вертолеты. Значит, следует их опередить, иначе нам крышка.

– Точно, – подхватил Кеплер. – Три придурка убиты навылет отважными полицейскими Лос-Анджелеса.

Китайчик Гордон осторожно провел внутрь фургон с погашенными фарами. Иммельман закрыл ворота, повесив замок обратно, и забрался внутрь. Они проехали вдоль смятых автомобильных корпусов, некоторые были почти целыми, просто без капотов или бамперов. Здесь стояли машины всевозможных моделей, некоторые выглядели совсем заброшенными, другие, казалось, просто ненадолго оставили. В некоторых местах сгрудились автомобили какой-то определенной марки, в других – лишь беспорядочно сваленные обломки. Наконец началась зона, где груды металла возвышались над фургоном, там въехали в проход, который вывел к домикам-трейлерам и грузовым пикапам. В конце площадки стояли всевозможные фургоны самых разных цветов. Рядом с одним из них, лежащим на боку, словно спящий гиппопотам, припарковался Китайчик.

В темноте они быстро убрали мигалку с крыши и ленты с надписями с боков. Вскоре все трое уселись рядом на землю, а Кеплер извлек пиво. Хлопающий звук открываемой банки прозвучал в темноте неестественно громко. В этом гулком пространстве, заполненном грудами искореженного металла, не было ни движения, ни звука, слышно было лишь, как шипела пивная пена и капала на колени компаньонам. Китайчик целиком ушел в себя. Начинается новый этап испытаний…

– Слышите? – вдруг прошептал Иммельман.

Сначала до их ушей доносилось только шипение пены, затем к нему добавился какой-то частый ритмичный стрекот.

– В фургон! – скомандовал Кеплер.

Они влезли внутрь и сгрудились вокруг еще горячего дула автоматической пушки. Этот звук был всем троим отлично известен, его ни с чем не спутаешь. В окна уже можно было увидеть крошечную красную точку, которая, возникнув вдалеке над холмом, медленно плыла к складу, увеличиваясь в размерах.

Плавно покачиваясь, полицейский вертолет зависал над каждым шоссе и, пошарив лучом прожектора, двигался дальше. По мере приближения звук нарастал до сильного гудения, которое оказалось ревом двигателя. Вертолет завис над ними как жуткое ночное насекомое, яркий белый луч протянулся к земле и, застыв в нескольких сотнях футов от них, погас. В окна были видны красные пятна других полицейских вертолетов, которые методически обшаривали все дороги и автострады, освещая землю круглыми пятнами света.

– Как в Да Нанге, – прошептал Китайчик Гордон.

– Точно, – отозвался Кеплер.

Вращая прожектором, вертолет парил над складом. Яркий круглый диск шарил вдоль ограждения, на секунду задержался на будке близ ворот и поплыл дальше. Компаньоны сидели без движения. Еще два вертолета, погудев над их головами, проследовали на северо-восток.

– Ушли, – вздохнул Кеплер. – Что теперь?

– Будем соображать, – оживился Китайчик. – А эти поганцы оказались умней, чем я думал, раз доперли начать с облетов на дальние расстояния. Видно, тот парень дал им описание фургона, так что они знают, чего ищут.

– Трое мужчин в белом ремонтном фургоне вооружены и очень опасны, – пробурчал Иммельман.

– Жалко расставаться с нашим фургончиком, – посетовал Кеплер. – Еще повезло, что хозяин нас не заметил, но скоро ведь найдет – через день от силы. Эти старьевщики, торговцы дерьмовым хламом, почему-то всегда так обожают свое барахло, что каждую свободную минуту бегают его навещать.

– Мы можем слегка разбить фургон, а сейф открыть прямо здесь, – предложил Иммельман.

– Да на нем же бронированная пластинка, которую Китайчик сверху привинтил! Да еще пушка внутри. Если это кто найдет, так сразу же вызовет полицию.

– За дело, – спокойным голосом объявил вдруг Гордон. – Мы перекрасим фургон! У нас осталось четыре банки нитрокраски. Будем тратить экономно. В ящике для инструментов лежит широкая клейкая лента, я начинаю заклеивать стекла и хромированные детали. А вы поищите вокруг, нет ли чего-нибудь, что изменило бы вид фургона, – крышки или подобного.

– Ты что, хочешь покрасить фургон красным? – потрясенно спросил Кеплер. – В темноте? Кистью? Совсем спятил. Китайчик, представь, что ты – коп и слушаешь радио. Истеричный придурок сообщает, что видел, как из белого фургона высунулась авиационная пушка и снесла телефонную будку. А на фургоне надпись – «Оптовые изделия из Перу». Только ты не новобранец, а честный нормальный коп с двенадцатилетним стажем. Уже три часа ночи, и никто не видал никаких белых фургонов. Так что же ты сделаешь, если увидишь свежевыкрашенный Красный?

– Да, красный, в три часа ночи? – включился Иммельман.

В ответ Гордон пожал плечами.

– Сами понимаете, что здесь его оставлять нельзя и нельзя выехать в таком виде. Мы можем только максимально изменить внешний вид фургона и отправиться утром в час пик, когда на дорогах будет больше белых фургонов, чем копов.

С отверткой и гаечным ключом Иммельман и Кеплер удалились в глубину свалки. Когда глаза попривыкли к темноте, они начали различать интересные и ненужные детали на разбитых легковушках и грузовиках. Некоторую ценность представляли прицеп, стойка для запасной шины на задней дверце, нестандартные крышки и деревянные дверные ручки.

– Занятное дельце, – пробормотал Кеплер, снимая подкрылки с «фольксвагена». Фырканье Иммельмана он принял за обычную брань и подумал, что тот совершенно прав, но дальнейшее неразборчивое бормотание его насторожило. Кеплер выкатился из-под «фольксвагена» и увидел приятеля, который стоял в пустом коридоре между двумя рядами помятых автомобильных корпусов и бормотал сквозь зубы:

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Лежа на земле, Кеплер всмотрелся в безмолвные тени, окружавшие их, и уловил какой-то нарастающий звук, напоминавший мерное шлепанье. В конце коридора что-то промелькнуло.

Это был черный силуэт огромного пса, такого высокого, что, казалось, подпрыгивая, он доставал до украшений на кузове высоченного трейлера. Темень делала собаку еще кошмарней, она явно не собиралась подкрадываться к ним, а приготовилась атаковать с расстояния двухсот футов. Кеплер вспомнил, что у ворот не было ночного сторожа. И почему он все время слушается Китайчика с его теоретическими заскоками? Лежа на животе, Кеплер извлек свой «магнум» и сжал его обеими руками, прицеливаясь на лай зверя. Он видел пса только одно мгновение, буквально в десяти футах от Иммельмана. Наверняка это чудовище обучено хватать за глотку, небось хозяин бил и морил пса голодом до тех пор, пока тот не возненавидел человеческий запах. Кеплер представил, как, открывая по утрам ворота, хозяин заманивает его пищей в специальную клетку. Оставалась секунда на выстрел, и ее бы хватило, но… просвистев мимо пса, пуля вонзилась в разбитый автомобильный двигатель. Кеплер снова прицелился на звук лая, ожидая, что собака мелькнет хоть на мгновение.

Гигантская псина бухала «гав-гав-гав», словно товарняк, задыхаясь от быстрого бега. Казалось, что она разговаривала сама с собой, а может, даже посмеивалась. Кеплер почувствовал жалость: несчастная скотина всю жизнь проводит в надежде и ожидании – как бы побыстрей вонзить в кого-нибудь клыки…

– Не стреляй! – вдруг прошипел Иммельман.

– Что?

Иммельман стоял через проход от него около старого грузовика с крытым кузовом для доставки хлеба. Он широко раскрыл заднюю дверцу и влез внутрь, так что Кеплер потерял его из виду. Зато в поле зрения вновь появилась собака, передвигавшаяся огромными десятифутовыми скачками, с пастью в свирепом оскале и вывернутыми губами, с желтоватых клыков капала слюна. На жуткой скорости она пронеслась мимо грузовика и одним прыжком вскочила в открытую дверь с рыком, напоминавшим рыдание.

Кеплер тут же рванулся к грузовику, но его опередил Иммельман, который выбрался из кабины, обежал грузовик вокруг и захлопнул заднюю дверь. Сообразив, что оказалась в западне, собака прыгнула на дверь с такой силой, что грузовик затрясся.

– Бедненькая, – сказал Иммельман и заглянул в окошко. – Уж прости меня, ублюдок несчастный.

Собачья морда распласталась по стеклу, пасть раскрылась в попытке укусить гладкую поверхность. Псина снова и снова кидалась на дверь, производя страшный шум, и вновь возвращалась к окну, пробуя прокусить стекло. Вскоре ярость ее сменилась жестоким разочарованием.

– Ну что, собачка, все человечество покусать хочешь, а? – снова пожалел зверюгу Иммельман.

Кеплер с трудом подавил желание пальнуть через стекло и позвал Иммельмана, нехотя засовывая «магнум» в голенище:

– Пошли, друг животных.

– Да, может, если мы уйдем, она перестанет беситься и не поранит себя.

Китайчик Гордон вовсю трудился над покраской. Окна, лампы, внешние зеркальца были аккуратно заклеены, а он ровными выверенными движениями взад-вперед водил кистью.

Иммельман опустил на землю свою ношу и открыл следующую банку с краской. Втроем они безмолвно трудились, периодически прислушиваясь к шуму из грузовика, который находился через три прохода от них. Наконец фургон стал невозможно красным, и были выполнены все операции по привинчиванию новых деталей, сделавших его похожим на неполноценную пожарную машину.

Все это время Кеплер размышлял о собаке и ее хозяине, представляя, как он открывает дверцу крытого кузова… Этот тип придет в семь-восемь утра, положит на виду кусок, чтобы заманить животное в его клетку, посвистит, пошумит немного. Вскоре он решит, что собака либо сдохла, либо заболела и не может передвигаться. Он сразу подумает о новом щенке, которого опять придется морить голодом, бить, чтобы обучился ненавидеть людей. Затем он пойдет на поиски собаки – не очень приятно иметь на своей территории разлагающуюся тушу – и в какой-то момент обнаружит грузовик… Кеплер достал из холодильника банку пива, вскрыл с хлопком и вылил пенистую струю прямо себе в глотку.

Когда небо на востоке начало потихоньку светлеть, приобретая металлически-серый оттенок, Иммельман вдруг предложил:

– Китайчик, давай приделаем сзади вон тот прицеп для перевозки лошадей.

– Зачем?

– Для маскировки.

– Во-во, – кивнул Кеплер, – это совершенно изменит вид нашего фургона с воздуха. Пошли притащим его сюда!

Когда приделали к прицепу петлю, Иммельман поволок его к грузовику.

– Да нет, не туда! – возмутился Кеплер.

– Мне всегда хотелось иметь собаку, – пояснил Иммельман.

– Сдурел ты, это же чудовище! Оно загрызет тебя! Если, конечно, Китайчик Гордон не сделает это раньше.

Иммельман, сгибаясь от напряжения, тащил прицеп за собой.

– Кеплер, ей просто нужен друг.

Кеплер подошел к нему и тихо сказал:

– У тебя однокомнатная квартира, а животному нужно место, чтобы бегать. Как в Африке.

– Я уже все решил, – проворчал Иммельман. – Ты можешь побеседовать об этом с Гордоном, если сейчас, по-твоему, подходящее место и время. Лучше бы заткнулся и помог.

Кеплер подошел к задней части прицепа и прочитал на бампере при нарастающем утреннем свете надпись: «Ты сегодня обнимал свою лошадку?», в которой какой-то мерзавец заменил «обнимал» на «трахал». Он решил сорвать эту гадость еще до того, как прицеп вывезут на дорогу.

Прицеп поставили дверь в дверь с хлебным фургоном; собака заворчала и принялась наскакивать на заднюю дверь.

– Я открою прицеп, а ты сразу захлопнешь двери кузова, – предложил Кеплер.

– Ага. – И Иммельман положил руку на открытую дверцу грузовика.

Кеплер прислушивался к возне взбешенной собаки, бросающейся на дверь. Вот она заскребла когтями по полу, как будто готовилась к очередному прыжку. Кеплер резко распахнул дверцу и, когда мимо пронесся черный силуэт, даже не сразу сообразил, что просчитался. Резким скачком псина оказалась на крыше прицепа, где за что-то зацепилась лапами, и мгновенно сделала стойку, чтобы броситься на Кеплера. Вдруг раздался спокойный голос Иммельмана:

– Сидеть, парень! – И сильным ударом он пихнул собаку в бок, та поскользнулась на крыше и села, поджав хвост. В тусклом свете начинающегося утра она, казалось, внимательно изучала Иммельмана, проявившего силу и смекалку. Лапы ее заскользили по крыше, почувствовав, что падает, она перекувырнулась в воздухе и приземлилась на все четыре конечности, затем, едва коснувшись земли, стремительно метнулась в гостеприимно распахнутые дверцы прицепа, которые Иммельман тут же захлопнул.

Они вдвоем волокли по проходу прицеп с притихшей собакой. Иммельман сиял от удовольствия, перечисляя ее достоинства:

– Здоровенная, с человека, зубищи – как механическая пила. Ничего не боится!

– Да уж, – согласился Кеплер. – Потеря для хозяина, особенно когда его свалка наводнится копами!

Солнце уже осветило пики гор на востоке, когда Китайчик вывел фургон с прицепом на посыпанную гравием дорожку и ждал, пока Кеплер повесит замок. Доносившийся из прицепа жалобный вой постепенно сливался с гудением двигателя, порывами ветра и дребезжанием наспех прикрученных деталей. Китайчик вслушивался в непонятный звук, который временами казался рычанием. Да, этот прицеп нуждается в серьезном ремонте, смазке, возможно, смене подшипников. Не оставляло ощущение, что прицеп не пустой, как будто на всех поворотах в нем сдвигался живой груз, кем-то забытая несчастная лошадь. Это страшно мешало управлять фургоном, поэтому Китайчик возрадовался, когда, наконец, добрались до Ван-Ньюса, поскольку уже сделал вывод, что прицеп неправильно прикреплен к фургону.