Текст книги "Беспомощная рука, или возмездие Дикого леса"

Автор книги: Томас Майн Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА XIV. ВИДЕНИЕ ВОЗЛЕ ХИЖИНЫ

В диких лесах Арканзаса уже чувствовалось дыхание осени, и первые ноябрьские морозы, ударившие сразу после завершения прекрасного индейского лета, придали листве те богатые оттенки красного и золотого цветов, которые характерны исключительно для американских лесов.

Белки спустились вниз и меж опавших листьев добывали себе запасы на зиму. При этом они теряли бдительность и не прислушивались к шагам охотника, становясь легкой его добычей.

Вот, наверное, в поисках легкой добычи охотник шел по лесу. Он был уже недалеко от жилища Джерри Рука, приближаясь сюда с запада. Но что это? Хотя при нем было оружие и он не придерживался определенного маршрута, охота не входила в его намерения. Белки не раз перебегали дорогу, досаждая ему; один или два раза индюки натыкались на путника, однако он ни разу не соблазнился нажать на спусковой крючок и даже не снял оружие с плеча.

Да и с виду он был не очень похож на охотника; одет был он совсем не по-охотничьи. Его костюм был покрыт пылью в результате долгого путешествия; кроме того, он прошел пешком добрых три мили от места, где оставил свою лошадь и пару доверху заполненных седельных сумок.

Место, где он остановился, уединенная таверна, находилась недалеко от пересечения Белой реки и дороги, ведущей от Малой Скалы к поселкам на Миссисипи. Он приблизился к таверне с запада, миновал ее и теперь шел пешком на восток, однако не по дороге, пересекавшей лес справа от него и просматривавшейся сквозь толстые стволы деревьев.

Судя по толстому слою пыли, покрывшему его одежду, он проделал долгий путь. Пыль эта постоянно стряхивалась с него, когда он продирался через дикий кустарник и густые заросли сахарного тростника.

Почему же он шел по бездорожью? Был ли этот путник нездешним, заплутавшим после того, как свернул не в ту сторону на развилке дорог? Нет, этого не могло случиться. Если идти по главной дороге, ошибиться невозможно. Кроме того, он постоянно держался параллельно ей после того, как прошел таверну – значит, ему известно направление. Если он был и нездешний, то он, без сомнения, бывал здесь раньше.

На вид ему было лет двадцать пять от роду; у него было смуглое лицо, темный цвет которого приобретен в результате загара под тропическим солнцем за время длительного путешествия. Волосы у него были черные как смоль и густые, над верхней губой – пышные темные усы и такого же цвета бакенбарды на щеках. Подбородок был тщательно выбрит, он выдавался вперед, что говорило о твердости и решительности характера, в то же время весь его облик был римского типа. У него были блестящие черные, проникновенные глаза. Легкий шаг, уверенная походка, ловкость, с которой он пробирался сквозь чащу деревьев, говорили о его недюжинной силе и энергии.

Как уже отмечалось, одежда его не была похожа на одежду охотника, любителя или профессионала. На нем было широкополое пальто темного цвета из добротного материала, модно скроенное. Несмотря на то, что оно было застегнуто на пуговицы, под пальто были видны жилет из Марсалы и полосатая рубашка с искрящейся булавкой. На нем была также серая фетровая шляпа. Все это, а также зеленые куски полотна, обмотанные вокруг ног, чтобы предотвратить их раздражение от стремени, составляло костюм путешественника. Утомленная лошадь, тяжелые седельные сумки, загорелый цвет лица и толстый слой пыли на всем дало основание людям, увидевшим его в таверне, предполагать, что он прошел неблизкий путь, возможно, он приехал из далеких прерий.

Хозяин гостиницы подумал о том, как странно это: оставив лошадь в конюшне, незнакомец пешком тронулся в путь. Однако оставленные полные седельные сумки говорили о том, что он торопился куда-то, а затем был намерен вернуться, и трактирщик, боясь показаться назойливым, оставил его в покое и продолжил жевать свой табак.

Судя по тому, как молодой человек пробирался сквозь чащу деревьев, очевидно, что он не сбился с пути. Казалось, его взгляд проникал сквозь деревья и искал какую-то известную ему цель, к которой он стремился.

Внезапно он сделал остановку, как только достиг места, где деревья словно расступились, образуя поляну. Эта поляна как бы являлась расширением проходящей наискосок тропы, параллельно которой он двигался. Казалось, он был удивлен этому; он быстро посмотрел направо, как бы желая удостовериться, что идет в правильном направлении.

– Да, – пробормотал он, видимо, удовлетворенный чем-то. – Справа передо мной это место – ручей и хижина. Я не мог ошибиться. Эти старые деревья я запомнил хорошо – каждое из них. Но теперь здесь поляна, возможно, плантация, и старая лачуга должна быть где-то рядом.

Прервав свои размышления, он продолжил идти вперед, хотя и с большими предосторожностями в связи с тем, что приближался к открытой местности. Он продвигался осторожно, крадучись, словно вел охоту на стадо оленей.

Вскоре он добрался до границы поляны, хотя все еще находился под защитой густого дикого леса. Только ручей отделял его теперь от открытого места.

На противоположной стороне, приблизительно в двадцати ярдах от берега, его взору открылся добротно построенный дом с просторной верандой, окруженный возделанными полями. В задней части дома виднелись надворные постройки, с навесами и закромами с зерном; в передней же части – огороженный сад, наполовину фруктовый, наполовину огород, простиравшийся вплоть до ручья, который и определял границу сада.

Остановившись напротив ограды, незнакомец стал внимательно рассматривать открывшийся его взору дом.

– Я так и знал, – пробормотал он, разговаривая сам с собой, – все, все изменилось! Хижина исчезла, нет больше этих деревьев. Джерри Рука здесь также больше нет, возможно, он умер, и новый хозяин поселился на этом месте. И она здесь больше не живет, она выросла, и… и…

Тяжелый вздох прервал его слова, не позволив произнести некую мысль, очень для него болезненную, которая темной тенью легла на лицо говорившего.

– О! Несчастная моя доля! Каким я был глупцом, что ушел и оставил ее. Глупец, я послушался советов ее злого отца! Когда я узнал, что он сотворил, я должен был вернуться, если не для любви, то для мести. И вот, еще не поздно отомстить, но для любви – о, Боже! Девушка, которую я любил эти долгие годы, – вернуться и найти ее… возможно, в объятиях другого… О, Боже!

В течение некоторого времени молодой человек стоял с опечаленным лицом, его сильное тело вздрагивало от этих болезненных переживаний.

– Наверное, мне стоит пойти туда и спросить, – продолжал он размышлять, несколько успокоившись. – Люди могут, несомненно, рассказать мне, жив ли ее отец и что стало с ней, живет ли она где-то по соседству. Нет, нет я не буду их расспрашивать. Я боюсь ответа, который от них получу…

– Но почему бы и нет? Я мог бы узнать правду, какой бы горькой она не была. Рано или поздно я все узнаю. Так почему ж не сразу?

– Можно не опасаться, что меня узнают. Даже она не узнала бы меня, и тем более окрестные жители, которые считают меня нездешним. Все изменилось в штате: там, где были деревья, сейчас возделанные поля. Интересно, кто здесь живет? Кто-нибудь должен выйти из дома, ведь сейчас день. Если я подожду, то смогу увидеть кого-нибудь из них.

В течение всего этого времени молодой человек стоял, скрываясь в чаще дикого леса. Он только повернулся таким образом, чтобы невозможно было увидеть его лицо с противоположного берега ручья, сам же он внимательно следил за входом в дом.

Ему не пришлось долго ждать. Из входной двери, которая оставалась открытой, показалась фигура, при одном виде которой кровь закипела у него в жилах и сердце учащенно забилось в груди.

Причиной, вызвавшей такой эффект, была молодая девушка, или как ее называют в светском обществе, леди, в светлом летнем платье, в белом платке, легко наброшенном на ее голову и лишь частично прикрывавшем толстую копну ее волос, поддерживаемых гребенкой из панциря черепахи.

Стоя на пороге дома в дверном проеме, она на темном его фоне выглядела словно живой портрет в рамке.

Она изменилась с тех пор, как он в последний раз видел ее. Тогда она была совсем юной девчонкой в грубом, медно-купоросного цвета платье из домотканой материи, с непокрытой головой, без чулок и обуви – и он, стоящий среди деревьев, мог не признать ее, встретив где-то в другом месте. Но здесь, на поляне, там, где была раньше старая хижина, под крышей которой он жил и любил, любил ее, – здесь он узнал ее с первого взгляда! Он не сомневался, что яркий образ, возникший перед его взором, – живая, любимая им Лина Рук, прекрасная как никогда!

ГЛАВА XV. ПРИЗНАНИЕ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ

Первым порывом молодого человека было желание покинуть свое укромное место наблюдения, перепрыгнуть через ручей и показаться на глаза прекрасному образу, появившемуся в дверном проеме.

Он не сделал этого только потому, что волна неприятных воспоминаний нахлынула на него. Ее отец, наверное, жив и сейчас дома. У незнакомца были серьезные причины избегать встречи с ним. Или, возможно, он уже умер, и в доме есть другой хозяин!

Мысль об этом не давала ему покоя; он пристально глядел на девушку, пытаясь отыскать признаки, подтверждавшие или опровергавшие подозрение. Расстояние менее двадцати ярдов от места, где она стояла, позволило ему разглядеть искрящийся кружочек из благородного металла на пальце левой руки. Значит ли это, что она потеряна для него навсегда?

Взгляд его, инстинктивно скользнувший по руке, тщательно исследовал всю ее фигуру и задержался на лице. Он внимательно рассматривал все детали: цвет щек, выражение глаз, частоту и глубину дыхания.

И чем более он рассматривал ее, тем более убеждался: она по-прежнему одинока, ее первозданное девственное обаяние еще не уступило место уравновешенному поведению преданной и заботливой супруги. Результаты этих наблюдений очень радовали его.

Вместе с тем ему было непонятна меланхолия, явно выраженная на ее лице.

Он также задался вопросом о переменах, произошедших с ней. Как смог Джерри Рук подняться из нищеты и стать владельцем особняка и плантации? Хорошо еще, если дом и все вокруг принадлежит ему. Однако юноше было неприятно от мысли, что у всего этого, и в том числе у прекрасной дочери старого охотника, есть другой хозяин.

Как поступить? Уйти, не обнаружив себя, и попытаться расспросить кого-нибудь из соседей? Таким образом можно было бы узнать все. Хоть бы тот самый хозяин таверны, где незнакомец остановился. Следует вернуться и оставаться там, пока обстоятельства не прояснятся.

Но почему бы не узнать все сразу и не расспросить ее? Одинокая или замужем, она вряд ли узнает его. Кожа юноши, бывшая мягкой и гладкой в детстве, теперь изменилась, лицо его покрылось бронзовым загаром, на щеках появился пушок, губы обросли усами, а подбородок – бородой; сам молодой человек вырос по крайней мере на шесть дюймов, и его одежда разительно отличалась от той, которую она видела на нем шесть лет назад.

– Нет, определенно, она не узнает меня, – пробормотал молодой человек, завершив размышление. – Я пройду мимо ворот, и там уж найду повод, чтобы заговорить с ней.

Он уже собирался исполнить свой замысел, как увидел, что девушка покинула веранду и направилась к ручью. Солнце нещадно палило, и она покрыла голову платком.

Незнакомец не мог покинуть укромное место, выбранное им для наблюдения, без того, чтобы не быть обнаруженным. Поэтому он остался там, где стоял.

Девушка спустилась вниз и направилась в сад. Большинство плодовых деревьев золотилось спелыми персиками, и сочные плоды готовы были упасть к ее ногам. Земля вокруг была усыпана золотистыми шарами, пчелы и шерстни жужжали вокруг упавших плодов, питаясь сладкой сочной мякотью.

Проходя по саду, она скрылась из виду, только в промежутках между деревьев мелькало ее белое платье.

Молодой человек обдумывал способ представиться девушке, чтобы не показаться невежливым, как вдруг раздался крик, сорвавшийся с уст молодой леди. Это было короткое резкое восклицание, вызванное, очевидно, некоей близкой опасностью. Незнакомец понял, что следует немедленно прийти на помощь, и никакие извинения уже не потребуются.

Не тратя времени на дальнейшие размышления, он перескочил через ручей и помчался в сад.

Через несколько секунд он уже оказался напротив девушки.

– Я слышал, как вы только что кричали, – сказал он. – Вам грозит опасность, могу я спросить…

Но прежде, чем он закончил фразу, ему стало ясно, что именно вызвало крик. Огромная змея лежала, обвившись вокруг дерева.

Она приползла, очевидно, чтобы полакомиться упавшими с дерева фруктами, и, услышав шаги, свернулась, приняв защитную позицию. Характерный звук «скр-р-р-р», вызванный вибрацией ее хвоста, означал серьезную опасность, исходившую от гремучей змеи.

Без лишних слов юноша вскинул винтовку и послал пулю в голову опасного соседа. Кольца ее ослабли, и после непродолжительной агонии рептилия застыла, скованная смертью.

– Благодарю вас, – сказала леди, как только пришла в себя после пережитого потрясения. – Я случайно спугнула змею, ступив рядом ногой, и, если б не это, я бы не услышала ее скрежет и не отскочила в сторону. И тут вы метким выстрелом убили ее наповал!

– Мне приходилось много упражняться в стрельбе, мисс, – ответил он, делая особый акцент на последнем слове.

Его сердце в ожидании возможного возражения готово было выпрыгнуть из груди. О счастье! Похоже, она не собирается его поправлять! [8]8
  Мисс – так обращаются к незамужней леди, в отличие от миссис – женщины замужней.


[Закрыть]

Он уже разглядел ее левую руку, держащую надкушенный персик. На пальцах были кольца, но среди них не было обручального. Его отсутствие дало надежду юноше.

– Это заметно, – сказала она. – Но я не очень хорошо знакома с жизнью леса. Мой отец – охотник, или был охотником.

– Вы сказали был, мисс. Ваш отец все еще жив?

Этот вопрос был задан с двойной целью. Она все еще никак не отреагировала на обращение «мисс.» Но являлся ли владельцем этого прекрасного дома Джерри Рук, или вместо него здесь обитал какой-то новоявленный богач?

– Мой отец жив! Конечно, сэр, он больше не занимается охотой, разве что ради развлечения время от времени. У него есть достаточно денег, чтобы содержать этот дом, плантацию и заниматься возделыванием зерновых культур.

– Он сейчас дома?

– Сегодня его нет. Он поехал в Хелину. Думаю, он скоро вернется. Вы хотите видеть его, сэр? У вас, очевидно, есть к нему дело, связанное с бизнесом, я права?

– Нет-нет. Я просто шел лесом – охотился на белок. Я как раз находился по ту сторону ручья, когда услышал ваш крик.

– Это было очень любезно с вашей стороны, вы вовремя пришли мне на помощь, —сказала молодая девушка, одарив незнакомца взглядом, в котором явно чувствовалась благодарность за его благородный поступок. Обратив внимание на слой пыли, покрывшей всю его одежду, молодая леди добавила: – Если я не ошибаюсь, вы нездешний?

– Я когда-то хорошо знал эти края, и особенно окрестности вокруг этого места.

– В самом деле?

– Да, это так. Если мне не изменяет память, здесь когда-то была хижина – на том самом месте, где сейчас стоит ваш дом. Здесь жил старый охотник по имени Рук – Джерреми или просто Джерри.

– Так зовут моего отца.

– Тогда это, должно быть, он. Какие перемены! Вокруг были деревья, и расчищенного места было недостаточно для плантации.

– Да, это так. Только в последнее время мой отец купил землю и расчистил ее. У нас теперь больше денег, чем раньше.

– Есть ли у вашего отца еще родственники, кроме вас, – сын или зять?

– Никого, сэр, – ответила молодая девушка, с удивлением посмотрев на спросившего. – Только я, его единственная дочь. А почему вы спросили об этом?

– Я думал… вернее, вспомнил… или слышал… кое-что…

– О чем слышали, сэр? – спросила она, прерывая его несвязную реплику.

– …о молодом человеке, вернее, о юноше… который жил в хижине вашего отца. Это был ваш брат?

– У меня никогда не было брата, сэр. Тот, о котором вы говорите, не был нашим родственником.

– Значит, кто-то действительно жил рядом с вами?

– Да. Но он ушел далеко отсюда… много лет тому назад.

Серьезный тон, которым были сказаны эти слова, что-то вроде вздоха, которым они сопровождались и тень, промелькнувшая на лице говорившей, были очень приятны незнакомцу, проводившему этот допрос. Его сердце радостно забилось: девушка очень скучала по ушедшему много лет назад юноше.

Прежде чем он успел задать новый вопрос, девушка, словно внезапная догадка поразила ее воображение, внимательно посмотрела на него и спросила:

– Вы говорите, сэр, что вам это место было хорошо известно до того, когда вы уехали отсюда. Когда это было? Давно ли?

– Не так уж давно… но, увы! Достаточно давно, чтобы ты забыла меня, Лина!

– Пьер, так это ты!

ГЛАВА XVI. ПОЧЕМУ ПЬЕР ОТСУТСТВОВАЛ ТАК ДОЛГО

Да, тот, кто стоял перед Линой Рук, был не кто иной как Пьер Робидо. Впрочем, сказать «стоял перед ней» было бы не совсем верно: они бросились другу другу в объятия, как только их уста произнесли имена друг друга.

С того самого момента, как молодая девушка увидела его, смутные воспоминания начали пробуждаться в ней: ей, казалось, был знаком этот мужественный юноша.

Она знала, что Пьер Робидо жив; однако отец заставил ее держать это в тайне. Но почему, она не догадывалась, так же, как и не знала, почему отец отослал его. И хорошо, что она не знала этого!

Не было ей также известно, куда уехал Пьер. Отец сказал ей, что в Калифорнию, и это было правдой. Она ничего не знала о Калифорнии. Ничего, кроме того, что Калифорния далеко отсюда и что туда устремляются в надежде добыть золото. Все это было хорошо известно каждому жителю в окрестностях, да и любому американцу.

Лина Рук вовсе не думала о золоте; она думала только о своем давнишнем приятеле и задавалась вопросом, почему он уехал так далеко и надолго.

Неужели он никогда не вернется? Тот, кто завоевал ее девичье сердце, ее первая чистая любовь, тот, кто стоял с ней под сенью деревьев, обнимая ее и говоря слова любви!

А эта страшная ночь, когда он лежал на кровати, медленно приходя в себя после удушья, когда он едва не стал жертвой жестокой забавы, и первым словом, слетевшим с его уст, было ее имя, имя Лины?

И после всего этого – уйти, уехать далеко отсюда и забыть все!

Не удивительно поэтому, что она задавалась этим вопросом, и печать меланхолии, как уже отмечалось, постоянно была на ее лице.

Она не забывала его – не было дня, чтобы она не вспоминала о нем. В течение долгих лет одиночества не было и часа, когда она не думала о нем, хотя имя его было под запретом. Она любила только его и была верна только ему, хотя многочисленные поклонники, включая Альфреда Брэндона, хотели бы видеть ее своей женой.

Но она настойчиво отвергала его домогательства, даже вопреки неудовольствию отца, который желал сделать молодого Брэндона своим зятем.

И все это ради того, кто ушел, не объяснив причины или даже не обещав вернуться.

Часто случалось так, что она сердилась на него за столь долгое, необъяснимое отсутствие.

Но сейчас, увидев живого Пьера перед собой, узрев его высокую стройную фигуру, она немедленно забыла все это и бросилась, рыдая, в его объятия.

Она не сдерживала своих чувств, отбросила всякое притворство или стыд. Сама любовь подсказывала ей, что он по-прежнему любит ее, и крепкие его объятия и пылкие поцелуи подтверждали это.

В течение некоторого времени они молчали – говорили только их счастливые сердца.

Когда, наконец, улеглось первое волнение их неожиданной встречи, Лина заговорила первой.

– Но скажи мне, Пьер, почему ты был так далеко от меня столько лет?

– На твой вопрос легко ответить, Лина. Прежде всего, мое путешествие было долгим. Я направился в Калифорнию и провел там некоторое время в поисках золота. Но не это задержало меня. Я был в течение трех лет в плену у апачей.

– Кто такие апачи?

– Это племя индейцев, кочующих по большой прерии. Я все еще оставался бы в их руках, если бы не индейцы племени хохтав, племени, из которого родом моя мать, как ты знаешь. Они случайно встретились на пути моих поработителей и спасли меня, заплатив выкуп. Они привезли меня в страну хохтавов, к западу отсюда, оттуда я и приехал сейчас.

– Пьер! Я так счастлива, что ты снова рядом со мной! Ты вырос и стал высоким и красивым. Впрочем, ты всегда был красивым, Пьер. Ты отправился в Калифорнию, я слышала это. Но скажи мне, почему ты вообще уехал отсюда?

– Я уехал, чтобы разыскать своего отца, – ответил он серьезным тоном.

– Твоего отца? Но он…

Молодая девушка запнулась, вспомнив о так напугавшем ее ужасном происшествии, которое теперь всплыло в ее памяти.

Она раскаивалась в том, что завела разговор об этом, поскольку полагала, что Пьер ничего не знает о происшедшем с его отцом шесть лет назад. Она знала, что Пьеру ничего не сказали о том, что Дик Тарлетон был в их хижине, и молодой охотник был без сознания, когда его отец покинул их дом, чтобы больше никогда уже не вернуться.

Она ничего не сказала Пьеру после его выздоровления. Ее отец предостерег ее от всяческих разговоров на эту тему; и действительно, не было никакой возможности рассказать ему обо всем. А когда юноша был в состоянии путешествовать, старый охотник поспешил отослать его: однажды темной ночью он ушел вместе с Пьером, и юноша отправился в путь.

Помня все это, Лина сожалела о начатом разговоре и думала, как бы перевести его на другую тему, когда Пьер, прервав ее размышления, сам разрешил возникшее затруднение.

– Ты можешь не рассказывать мне об этом, Лина, – сказал он с дрожью в голосе. – Мне известна эта грустная история, я знаю все… Возможно, даже больше чем ты, хотя я и узнал обо всем гораздо позже. Моя невинная девочка! Тебе грезилось… Но нет, я не должен об этом говорить. Давай забудем пока прошлое и поговорим о настоящем. Теперь, Лина, я не хотел бы встречаться с твоим отцом, более того, я не хочу, чтобы он знал, что я здесь поблизости. Поэтому тебе не следует говорить ему, что ты меня видела.

– Я не буду ему говорить, – ответила она тоном, в котором чувствовались более горестные нотки, чем удивление. – Увы! Мне очень нетрудно выполнить твою просьбу, поскольку я даже не осмеливаюсь говорить с ним о тебе. Мой отец, не знаю почему, запретил мне упоминать твое имя. Если случайно когда-либо я спрашивала его о тебе, или говорила о твоем возвращении, он только ругал меня в ответ. Ты можешь не поверить, Пьер, но он как-то сказал мне, что ты мертв! Но я так огорчилась, что он позже раскаивался в этом и сказал, что он сделал это только затем, чтобы испытать меня! Бог простит мне такие мысли о моем отце, но я почти уверена, что он порой очень желал этого. О, Пьер! Чем ты так провинился перед моим отцом, что он стал вдруг твоим врагом?

– Я не знаю. Это тайна для меня, так же, как и причина, почему он отослал меня, и некоторые другие вещи. Но… чей это голос? Неужели его?

– Мой отец! Я узнаю топот копыт его лошади! Он въезжает на аллею. О, Пьер! Ты не должен позволить ему увидеть тебя!

– Он не увидит меня. Я уйду, как и пришел, прячась среди деревьев. Прощай, любимая! Встретимся завтра ночью. Выходи в поздний час, когда все разойдутся по спальням… скажем, в одиннадцать. Я буду ждать тебя здесь… нет, под высоким тополем вон там. Как часто мы раньше сидели под его тенью!

– Иди, Пьер, иди! Он уже остановился у ворот!

– Еще один поцелуй, моя любовь, и затем…

Их губы встретились, и они расстались. И вот уже девушка неслышно возвратилась в дом, а молодой человек, проскользнув среди персиковых деревьев, удалился, чтобы скрыться в более безопасном месте, в густом лесу вокруг плантации.