Текст книги "Славный маленький тостер отправляется на Марс"

Автор книги: Томас Майкл Диш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– И ты, оказывается, блондинка, а не рыжая! Никогда бы не догадался! Спорим, я знаю, о чем ты спросишь. Ты ведь хочешь забрать его? – тостер вынул из поддона для крошек ключ от планеты. – Жаль, что у меня не было возможности им воспользоваться. Но я не видел нигде ни единой замочной скважины.

– Нет, нет, сохраните его у себя. Он всего лишь символ, и символически вы нашли ему самое подходящее применение. Вы отомкнули дверь темницы, в которой все мы томились, полагая, будто вторжение на Землю избавит нас от каких-либо затруднений в будущем. И попутно я благодарю вас от имени всех ангелов АРАМ за ваши смелые действия.

– Что, все ангелы остаются на Марсе?

– Почти. Кое-кто решил присоединиться к крупным электроприборам, но большинство предметов галантереи договорились остаться. Заказов не станет, заводы с учреждениями позакрываются, и можно будет петь в свое удовольствие. Между прочим, ангелы просили вас передать их благодарность радио за то, что оно научило их новым рождественским гимнам, в особенности «Санта Клаус приходит в город» и «Колокольцы». Признаться, «Веселая рождественская полька» нам порядком надоела.

– Радио будет очень радо. Оно обожает эти песенки.

– А еще… У меня к вам личная просьба… Можно?

– Разумеется! Без твоей помощи меня бы ни за что не избрали президентом Марса и Земле по-прежнему грозила бы страшная опасность. Так что не стесняйся. Что я могу для тебя сделать? Давай, обещаю, что выполню.

– Ну… я была бы очень-очень вам признательна, если бы вы взяли меня с собой на Землю. На Марсе я постоянно мечтала о том, как стану когда-нибудь обыкновенным рождественским ангелом, которого сажают на верхушку зеленой елки. Другие ангелы смеялись надо мной и говорили, что пятьдесят недель из пятидесяти двух в году я буду валяться в картонной коробке. Но я ничего не боюсь, мне бы только отпраздновать настоящее Рождество на Земле с настоящей елкой и рядом с людьми!

– А ты не пожалеешь потом о том времени, когда была главой профсоюза?

– Если честно, – сказала Серпантина, – то это такая обуза!

– Что ж, тогда я назначаю тебя капелланом нашего экипажа.

Крылышки Серпантины затрепетали, нимб сверкнул, точно вспышка на фотоаппарате, а сияние свежевымытых волос приобрело какой-то неземной оттенок.

Тут появились остальные электроприборы. Вид у них был весьма встревоженный.

– У нас плохие новости, – заявил калькулятор.

– Нам не хватает топлива на обратный путь, – объяснила микроволновая печь.

– Не ругайте меня! – пискнуло желтое электрическое одеяло. – Я же не знало! В печке я вывалялось в макаронах с сыром, а так как никто мне не говорил, что на дорогу домой понадобится каждая крошка, то я, выбравшись наружу, отряхнулось…

– И теперь, – докончила печь, – наше топливо плавает в стратосфере.

– Мы пропали! – мелодраматически воскликнуло радио. – Мы прикованы к Марсу!

– Эй, минуточку! – перебил тостер. – Разве свет клином сошелся на макаронах с сыром? Все электроприборы, которые только что улетели отсюда, набивали баки вот этим, – он хлестнул шнуром по красной марсианской пыли.

Микроволновая печь застонала.

– Да, да, но я не могу работать на неорганическом топливе. Любая органика – пожалуйста, будь то макароны с сыром, рис, мороженое, мульча, цыплячьи перышки, лепестки роз или что другое. Но не пыль с оксидом железа!

– И ничего нельзя придумать? – спросил тостер у калькулятора.

– Я пытался, но… Вот если бы с нами был слуховой аппарат!..

Однако слуховой аппарат покинул Марс. Вместе со своим близнецом и армадой МИР он улетел исследовать космос.

– Если бы он хотя бы догадался дать мне перед отлетом инструкции! Но что толку! Сейчас они уже на полпути к Юпитеру, а я всего лишь дешевенький калькулятор за 4 доллара 98 центов. Таких, как я, выдают в сберкассе в качестве вознаграждения. Я могу складывать, вычитать, делить, умножать, извлекать квадратные корни и просчитывать несложные тригонометрические функции, но я же не Альберт Эйнштейн! По правде сказать, я по большей части не понимал того, о чем твердил слуховой аппарат – ну, насчет обобщенной теории полей.

– Значит, мы на деле… – у тостера не хватило духа договорить.

– Застряли на Марсе, – помогла ему печь. – Увы!

– О нет! – зарыдало одеяло. – Мы должны вернуться! Как же хозяйка обойдется без нас?

– А мой гелий не годится? – спросил шар «Майлер».

– Спасибо, – ответил калькулятор, – но гелий не является органической субстанцией.

Тостер угрюмо огляделся по сторонам. Марсианский пейзаж был удручающе однообразным – красная пыль, красные скалы, многочисленные потухшие вулканы. Безжизненная планета, от полюса до полюса! Положение электроприборов представлялось тостеру безнадежным.

И вдруг, поднявшись в трепетании крылышек и мерцании нимба. Серпантина произнесла:

– Я вернусь через пять минут. Подождите меня.

Спустя одиннадцать дней, первого мая, хозяйка возвратилась из своей европейской поездки, которая утомила ее до последней степени. В Лондоне каждый день шел дождь, в Париже невозможно было получить на завтрак обыкновенный поджаристый тост, а на Ривьере ее старый друг Сергей дымил как паровоз, хотя она и объяснила ему, что курение губит его здоровье. Нет, все-таки дома гораздо лучше.

Маленький домик выглядел точь-в-точь таким, каким она его оставила. Разумеется, после того как он целый месяц простоял запертым, в нем было душновато, однако хозяйка сразу же раскрыла настежь окна и включила вентилятор, и вскоре воздух внутри сделался свежим, как майское утро. снаружи. Радио заговорило с ней на американском, английском, а не на французском, слава Богу. Она погладила старое электрическое одеяло и облегченно вздохнула. Чемоданы потом, сначала она ненадолго приляжет, а перед этим выпьет чашечку какао.

И приготовит себе хрустящий тост!

Хозяйка насыпала в чашку порошок какао, налила воды и поставила в микроволновую печь, затем достала из морозильника буханку пшеничного хлеба. Отрезала ломоть и сунула его в тостер. Сев за кухонный стол, она принялась рассказывать своему любимцу «Солнечному лучу» о поездке в Европу.

Но не успели еще спирали тостера приобрести оранжевый оттенок, как хозяйка заметила нечто странное. На гвозде в углу, где, как она припоминала, висело что-то, купленное ею на распродаже (но вот что именно?), теперь примостилось самое диковинное существо из всех, какое ей когда-либо доводилось видеть.

Хозяйка сняла существо с гвоздя и внимательно его осмотрела. Кукла? Шести дюймов роста, она была сделана из прекрасного фарфора, – однако разве бывают куклы с электрическими проводами? Хозяйка включила существо в розетку ниже той, в которую была воткнута вилка тостера, и корона над головой фарфорового создания ярко вспыхнула, а потом начала мерцать.

Рождественский ангел!

Видно, бедняге крепко досталось. От белого платья сохранились одни клочки, крылышки лишились перьев, а от роскошных волос осталась единственная серебристая прядь.

И кто же это так жестоко обошелся с куклой? Хозяйке было невдомек, да и откуда ей было знать, что Серпантина сама пожертвовала своими волосами, гусиным пухом и платьем из австрийского льна, чтобы электроприборам хватило топлива на полет от Марса до Земли.

В душе хозяйки чувствительность прекрасно уживалась с практичностью. Ей было искренне жаль несчастного рождественского ангела, но она тут же сообразила, что, если куклу немного подлатать, она будет как новая. У нее никогда еще не было настоящего рождественского ангела – такого, чей нимб так красиво бы мерцал. Поэтому она пообещала ангелу, что к следующему Рождеству починит его и наденет на верхушку елки, где он будет сверкать во всей своей восстановленной красе.

В этот миг, к великому облегчению хозяйки, из тостера выпал готовый хлебец, и она смогла насладиться первым за целый месяц как следует поджаренным тостом.