Текст книги "10000 литров чистого ужаса"

Автор книги: Томас Гунциг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

4. Ивана

Ивана согласилась поехать ради Марка, чтобы сделать ему приятное. Она не любила такие «молодежные» уик-энды: слишком хорошо знала, чем они обычно заканчиваются, да и какой интерес не просыхать с утра до вечера за разговорами час от часу бессвязнее. Уж если на то пошло, думала она, почему бы не заняться этим в чьей-нибудь квартире. По крайней мере, можно уйти домой, когда захочется, не надо ни от кого зависеть и рассчитывать на трезвую голову дегенератов вроде Джей-Си.

А он дегенерат и есть. Для Иваны все эти элитные сынки имели в своей родословной столько эндогамных союзов, что о хорошей наследственности и речи быть не могло. Привычки богатых и облеченных властью не изменились со времен средневековья: олигархи, финансисты, «золотая молодежь» и прочие шестеренки машины капитализма по-прежнему ищут себе пару в своем кругу и чураются «плебса». Вот и получаются такие уроды, как Джей-Си. С виду хорош, сытый и смазливый, носит свитера из шотландской шерсти, ездит в шикарных машинах… А душа-то насквозь гнилая… Только дегенерат способен промотать за вечер столько, сколько она получает за месяц, работая четыре вечера в неделю официанткой в псевдоитальянском ресторане. Ей-то родители не помогают. Ее матери самой бы кто помог – она не может ни завязать с пьянкой, ни заплатить по счетам, ни даже сама заполнить бумаги на социальное пособие… Все это лет с двенадцати делала за нее Ивана.

А отец… Отец… Насколько она знала, он был жив-здоров и работал «втемную» в Канаде в каком-то итальянском ресторане. Да, и он тоже, просто семейное проклятие какое-то.

Ивана была зла на весь свет. Зло думала, зло училась, зло добивалась успеха. Вот уже два года она – самая блестящая студентка юридического факультета. Учеба для нее была, ни больше ни меньше, шансом на выживание.

Когда «тойота» катила по проселку через лес, Ивана повернулась к Марку. Они встречались уже год, и никогда еще ей не было так хорошо с парнем. Красавцем Марка не назовешь, но обаяние в нем просто убойное. Какой-то магнетизм, от которого у нее с первой минуты снесло крышу… и еще в нем привлекала почти женственная нежность… Она не понимала, как Марк мог дружить с этим придурком Джей-Си, но поклялась себе, что не станет «девчонкой, которая ссорит своего парня с друзьями». Роль не по ней.

– А это что тут? – спросил Джей-Си, указывая на маленькое кособокое строение – придорожный магазинчик.

– Я помню, это местная лавка, она уже тогда здесь была, – ответил Патрис. – В ней все есть: хозяйственные товары всякие, продукты…

Джей-Си затормозил так резко, что шины заюзили по гравию.

– Эээээй! Что ты делаешь? – взвизгнула Кати.

– Мне надо кое-что купить!

И, выскочив из машины, он скрылся в магазине.

5. Джей-Си

Джей-Си отлично знал, чего он ждет от этих нескольких дней в деревне. Фифти-фифти: пятьдесят процентов траха, пятьдесят процентов кайфа. Он взял с собой травку и немного кокаина, но не хватало выпивки – и вдруг магазинчик у дороги, вот пруха-то, живем! Понятное дело, он ударил по тормозам, как только этот слизняк Патрис сказал, что здесь можно купить все.

Когда он толкнул входную дверь, тонкий голос прокричал у него за спиной:

– Джжжей-Сиииииии, подожди меня!

Он стиснул зубы: голос Кати раздражал донельзя. Как крысиный писк. Он обернулся и улыбнулся ей. Все-таки фигура у нее – зашибись. Джей-Си мог трахать ее до посинения, ему не приедалось, и он надеялся в этот уик-энд попробовать кое-что новенькое. Например, ему давно хотелось поиметь ее сзади. Он где-то вычитал, что девушке для этого надо выкурить побольше косяков, тогда войти легче.

– Я с тобой!

Какая же она все-таки дура! Он еще раз улыбнулся, взял ее за руку и открыл дверь.

В магазине пахло нафталином и жавелевой водой. Полки со всевозможными товарами тянулись вдоль стен.

– Что это за звуки? – спросила Кати.

Металлический лязг доносился откуда-то из-за прилавка.

Джей-Си пожал плечами, оглядывая полки в поисках бутылок со спиртным.

Кати ойкнула.

– Что еще? – Джей-Си не находил спиртного, и настроение у него стремительно портилось.

– Посмотрииии! – пропищала Кати, перегнувшись через прилавок.

Джей-Си заглянул за прилавок и понял, откуда звуки: зверек в клетке, то ли енот, то ли хомяк, пытался перегрызть прутья. Два ряда острых желтоватых зубов безуспешно царапали металл, издавая малоприятные звуки, похожие на визг электропилы.

– Тьфу ты, какая мерзкая тварь…

Договорить Джей-Си не успел, его перебил мужской голос:

– Это кот. Красавец, правда?..

Открылась задняя дверь за прилавком, и вошел мужчина в ковбойке и джинсах. Старый, лет шестидесяти, с серыми волосами. Он был так худ, словно долго лечился неподходящими методами, а на его лице оставила глубокие следы застарелая кожная болезнь.

– …Да не абы какой кот, я знаю семь колен его родословной. Как сейчас помню, двадцать лет назад попал ко мне котенок, ох и злой, скажу я вам, редко такого встретишь. Сызмальства бросался на все, что движется, каждый день приносил то птиц, то крыс… Вот мне и пришло в голову вывести породу. Я дал объявление «Ищу злых кошек», выбрал самую злющую и случил их. Когда родились котята, я опять выбрал самого лютого, оставил себе, выкормил сырым мясом, вспоил бычьей кровью… И так все двадцать лет… Теперь она у меня есть, новая порода… Ручаюсь вам, что свет не видывал такой хитрой, злобной и живучей твари, выпусти я его на волю – это будет всем хищникам хищник…

– А зачем это вам? – спросил Джей-Си.

– Я их продаю. Хотите купить?

– Мне-то он на кой?

Старик посмотрел на Джей-Си как на последнего недоумка. Потом пожал плечами и спросил:

– Ну ладно, вам-то что надо?

– У вас есть виски или водка?

– Нет.

– Нет спиртного? – слегка опешил Джей-Си.

– Нет. А вам оно на кой? Вы сюда приехали, чтобы потрахаться и упиться? А я вот не трахаюсь, стало быть, и не пью.

– Но послушайте… – попыталась вставить слово Кати.

– Если она покажет мне свою киску, я, так и быть, дам вам бутылку водки.

Джей-Си шагнул к лавочнику, сжав кулаки. Тот проворно нагнулся и поставил клетку с котом на прилавок. Аккурат между собой и Джей-Си… Зверек перестал грызть прутья клетки и уставился на Джей-Си желтыми глазами.

– Еще шаг – и я открою клетку… – произнес старик и широко улыбнулся. Зверек угрожающе рыкнул.

– Ну ты и мудак, – процедил Джей-Си, не сводя глаз с клетки.

– Теперь-то ты понял, для чего он может пригодиться, – спокойно сказал лавочник.

– Пошли отсюда. – Джей-Си подтолкнул Кати к двери.

Он сел в машину и рванул с места.

– Ничего не нашел? – спросил его Марк.

– Нашел – мудилу, который разводит котов и не продает спиртного.

– Немало, – отозвался Марк.

Машина ехала под уклон по узкой лесной дороге. Прошло с четверть часа; солнечные лучи пробивались сквозь листву, создавая симпатичные стробоскопические эффекты. Следуя указаниям Патриса, Джей-Си свернул на развилке вправо, на узкий проселок, круто спускавшийся к озеру.

6. Марк

С самого утра Марк сомневался, не дал ли он маху, вздумав собрать всю эту пеструю компанию на веселый уик-энд. Когда Патрис рассказал ему о тетином доме в глуши на берегу озера, он сразу подумал, что было бы здорово съездить туда с Иваной. Экзамены позади, за время сессии они вымотались, да и виделись редко, несколько дней в тихом месте наверняка пойдут им обоим на пользу. Марк сам не помнил, как вышло, что он предложил поехать с ними Джей-Си. Они с Джей-Си были друзьями с давних пор. Вместе ходили в школу, поступили в один университет… Марк знал, что Джей-Си раздражает Ивану донельзя – и взбрело же ему в голову в минуту оптимизма, что она лучше узнает его за этот уик-энд и тогда все изменится. Потом он, конечно, одумался и понял, что это бред, никогда Ивана не поладит с Джей-Си, да ему и самому, пожалуй, не нравится, каким стал друг детства. Но было поздно. Джей-Си загорелся и пригласил Кати с третьего курса психологического, типичную блондинку из анекдотов. Деваться было некуда, и Марк чувствовал, что весь уик-энд ему придется быть буфером между Иваной и Патрисом с одной стороны и Джей-Си с его подружкой с другой.

Надо попробовать хоть немного расслабиться, сказал себе Марк. Стрессы и страхи всегда были его проблемой. Он сделал несколько глубоких вдохов, впол-уха слушая, как Патрис дает последние указания Джей-Си. Может, все и обойдется. А если не обойдется, если будут напряги, стычки или просто тяжелая атмосфера в эти дни, он не должен зацикливаться на том, что это «его вина». В конце концов, он собирался получить удовольствие от поездки. Ему хотелось пострелять из арбалета – нет, не охотиться, от одной мысли, что можно убить живое существо, Марка бросало в дрожь, – просто этот спорт, требующий концентрации, здорово его успокаивал.

Марк, не удержавшись, прикусил изнутри щеку при мысли, что Ивана когда-нибудь его бросит. Он был уверен, что в этот день впервые прочувствует, что значит «умереть».

И все же он поймет ее.

– Вот! – сказал Патрис. – Это здесь!

– Здесь? – удивленно переспросил Джей-Си.

– Это же не дом… – протянула Кати.

– Летний домик. Двухэтажный, между прочим, наверху две спальни. Но если честно, мне помнилось, что он побольше.

Кирпичным был только фундамент, все остальное из грубых досок с наспех законопаченными щелями. Марк подумал, что домик и впрямь не в лучшем состоянии, но ему было без разницы. Зато место – просто мечта. Залитую солнцем поляну овевал напоенный ароматами ветерок с озера, а в прогалах между деревьями виднелись играющие на воде блики. Ивана взяла его за руку.

– Красиво, правда?

Марк кивнул:

– Мне тоже нравится.

Джей-Си открыл багажник, и все принялись выгружать вещи.

7. Эд и Тина

Эд пришел весь перепачканный, и Тина на него накричала. Эд сказал, что не пачкаются только те, кто ничего не делает. Потом он занес кулак, чтобы врезать Тине, но Тина пригрозила, что если он ей врежет, то будет сам готовить себе жратву сегодня и всю неделю.

И Эд ей не врезал.

Эд показал свою правую руку, всю в крови, и ранку у большого пальца и сказал, что порезался, работая в лесу.

Тина заметила, что это надо ухитриться, и пошла за йодом.

А потом наступил вечер, они посмотрели сериал по телевизору, Эд всплакнул, как всегда, и, как всегда, попросился лечь спать в одну кровать с Тиной.

Тина, как всегда, ответила, что не желает спать с ним в одной кровати. Что, во-первых, это неприлично, а во-вторых, он слишком грязен и было бы неплохо ему принять душ, а еще лучше ванну, да полежать в ней часа два, не меньше, иначе грязь въестся глубоко в кожу и никогда не отмоется. Эд в ответ опять занес кулак, и тогда Тина рассердилась не на шутку и огрела его по голове деревянной штуковиной, на которую она ставила посуду сушиться.

Эд, переставший было плакать, опять заплакал и ушел в подвал к своим «гадким вещам». Тина была очень сердита и сказала ему, что мама и папа, будь они живы, ни за что бы не позволили держать такую мерзость в подвале.

Спускаясь в подвал, Эд больно ломал пальцы, чтобы не думать о маме и папе. А потом Эд пришел и нашел свои «гадкие вещи».

И немного поиграл с ними.

8. Патрис

Если не считать водонагревателя на кухне и почти новенького холодильника, в доме ничего не изменилось. Сплошное дерево, попросту, без затей: стены и потолок из пригнанных друг к другу сосновых дощечек, дубовый паркет; от всего этого в доме держался слабый, но стойкий запах смолы, к которому не сразу привыкнешь. Все та же разномастная мебель, тетины приобретения с окрестных блошиных рынков – она явно питала слабость к цветочным узорам и расписному дереву. Старый диван стоял на прежнем месте, только оранжевая обивка совсем выгорела и стала блекло-серой. Было чисто. Тетя Мишлин, видимо, наняла кого-то убрать в доме перед их приездом.

Размещались долго – все из-за этой дурищи Кати, которая все время «лезла в бутылку». Сначала она нудила, чтобы им с Джей-Си отдали спальню наверху в конце коридора, оттуда, мол, вид лучше. Потом, когда ей пошли навстречу, закапризничала: видите ли, «в этой комнате холодина, дует, ей нельзя здесь спать, потому что она подвержена отитам». Пришлось Марку с Иваной, хотя они уже устроились в первой спальне, перетаскивать вещи. Они не возражали, но Патрис видел, что у Иваны так и вертится на языке ядовитое замечание. Себе Патрис оставил диван в гостиной.

Когда все расположились, уже стемнело – сумерки сгустились незаметно, как фондю на медленном огне. Ночная живность взяла первые аккорды, но их вскоре заглушил голос Мэрилина Мэнсона, которого Джей-Си врубил на своем mp3-плеере, подключенном к мощным стереоколонкам. Вопрос об ужине стоял часов с четырех, и после битого часа споров решили, что каждый готовит для себя что хочет и когда хочет, при одном условии – мыть за собой посуду; запасы постановили не экономить, «а если будет охота, можно как-нибудь и поесть всем вместе…» Иначе говоря, ничего толком не решили.

Около восьми все сидели за столом. Джей-Си запивал пивом чипсы «Прингл», Кати крутила в руках блестящую упаковку от чего-то «обогащенного протеинами», а Марк, Ивана и Патрис с трудом доедали полкастрюли макарон с маслом и кусочками бекона, которые вздумалось приготовить Марку.

– Слушай, Патрис, а твоей тете зачем этот дом? – спросил Джей-Си. – Она что, с любовниками здесь уединяется?

Патрис покраснел, сам не зная, почему. Скорее всего, его покоробил такой тон в отношении тети, которая в этот час, должно быть, спала под действием тройной дозы гамма-гидроксибитурической кислоты или флунитразепама, прописанных врачом клиники, где ее держали уже больше десяти лет. Никто об этом не знал, и рассказывать ему не хотелось.

– Да низачем. Наверно, она просто любила эти места, во всяком случае, была к ним привязана, вот и не хочет его запускать. Два-три раза в год приезжают люди из ремонтной фирмы, делают необходимые работы. И уборщица приходит раз в месяц…

– А ты часто здесь бываешь? – с брезгливой гримаской спросила Кати. – Для любителей «назад к природе» самое место: пещерные условия, даже мобильная сеть не ловится.

Патрис полил макароны кетчупом и задумчиво посмотрел на красноватое месиво в своей тарелке.

– Да я здесь вообще не бываю. Был только один раз, в детстве, но… Потом родители не хотели больше сюда приезжать… А насчет сети – говорят, тут поблизости собираются строить ретрансляционную антенну… В скором времени…

Кати издала звук, похожий на квохтанье водяной курочки.

– А почему не приезжали-то больше? С соседями не поладили?

Патрис поморщился: Кати была совершенно невыносима. Она переоделась в стоивший, надо полагать, целое состояние светлый пуловер, под которым просвечивал лифчик из какой-то синтетики, тонюсенькой, как папиросная бумага. Обидно все-таки, что таким роскошным телом управляет крошечный мозг злобного грызуна.

– Нет, соседи ни при чем. Это из-за моей сестры. Когда мы в первый раз сюда приехали, она… Она пропала.

Идиотская улыбка на лице Кати сменилась глуповато-удивленным выражением.

– О чем это ты? Ты никогда мне не рассказывал… – протянул Марк с удивлением и обидой в голосе.

– Я тогда был совсем маленький. Больше двадцати лет назад…

– То есть, ты хочешь сказать, что был здесь двадцать лет назад с родителями и сестрой и что твоя сестра пропала? – переспросила Ивана, явно в шоке от услышанного.

Патрис уже пожалел, что выболтал эту давнюю историю, омрачившую его детство похуже неизлечимой болезни.

– Раз уж начал, давай рассказывай все.

Патрис замялся.

– Да рассказывать-то особо нечего. Мы приехали сюда с родителями и сестрой. Ее положили спать в гостиной, а все остальные ночевали наверху. Утром мама обнаружила, что ее нет на месте. Ее везде искали, в доме и вокруг. Отец вызвал полицейских, они приехали с собаками. Озеро прочесали сетями, но это ничего не дало. Через неделю поиски прекратили, сказали, что она, скорее всего, упала в озеро в глубоком месте или там, где оно соединяется с подземной речкой, вот… Ну и все… После этого мы с родителями вернулись домой. Мама убрала все вещи сестры в коробки, и отец отнес их на чердак, а в ее комнате устроил себе кабинет…

– И все? – спросил Джей-Си.

– Да. Почти.

– Почему почти?

– Мои родители не верили и не верят, что сестра просто так взяла и пропала.

– Почему? Когда пропадают дети, в большинстве случаев речь идет о бегстве. Или это глупейшие несчастные случаи… В курсе криминологии нам давали статистику… – начала Ивана, безуспешно пытаясь разрядить обстановку.

– Это не про мою сестру…

– Чем же она такая особенная, твоя сестра? – фыркнул Джей-Си.

– Она была инвалидом. Не могла ходить.

– Ты хочешь сказать, что ее похитили? – взвизгнула Кати, которую, похоже, взбудоражила эта история.

– Ничего я не хочу сказать. Это было двадцать лет назад. Моя сестра-инвалид спала в этой комнате, на этом самом диване, а утром ее здесь не было. Только смятая постель. И ничего больше. Ни крови, ни следов… Ничего.

9. Кати

Кати всегда хотелось, чтобы парни делали с ней что-нибудь этакое… нехорошее. Одних это пугало, другие, наоборот, возбуждались.

Джей-Си – возбуждался. Его глаза загорались злым огнем, отчего, в свою очередь, возбуждалась Кати.

Кати лежала на спине, ее руки были привязаны к стойкам кровати кожаным ремнем Джей-Си, который, пристроившись между ее раздвинутых ног, шуровал резиновым вибратором величиной с хорошую канистру.

После ужина Джей-Си достал травку, свернул хороший косяк, щуря глаза, раскурил его и попытался пустить по кругу, но безуспешно. Желание покурить изъявила одна Кати. Он свернул еще косяк, потом еще, и когда мир для них обоих стал похож на мультяшки «Луни Тюнс», они поднялись в спальню.

Джей-Си поставил на плеер Шейд, на его взгляд, это была самая подходящая музычка «для разогрева». Кати, хихикая, дала себя раздеть и привязать. Начали с минета, после чего Джей-Си достал вибратор и вот уже минут пять орудовал им.

Кати это уже надоело. Она смотрела в потолок, изучая пригнанные друг к другу дощечки, и никак не могла вникнуть в их замысловатый порядок.

И вдруг, в ту самую минуту, когда Джей-Си засунул неприятно сухой палец в задний проход, она услышала шорох. Потом стук. И тихий свист. Прямо над собой, на уровне окна. Она брыкнула правой ногой, отпихивая Джей-Си.

– Подожди. Что это было?

Джей-Си заерзал и посмотрел на нее с раздражением:

– Чего?

– Отвяжи меня. Я что-то слышала за окном.

– Ясное дело, слышала! Ночью в лесу такого наслушаешься, тут всякого зверья до хрена, и все хотят пожрать и потрахаться. Ну и что, мы тоже…

– Да развяжи ты этот долбаный ремень! Никакое это не зверье, я совсем другое слышала, прямо за нашим окном. Выключи эту гребаную музыку и посмотри, что там.

Джей-Си вздохнул. Это же надо так все испортить! Он встал, отвязал Кати, выключил музыку и подошел к окну. Смотреть было особо не на что: в свете звезд и месяца он увидел небольшую лужайку за домом, кротовые норы среди кустов папоротника, а за ними – черную стену деревьев.

– Ничего там нет.

Кати тоже высунулась в окно. Свежий ветерок коснулся ее лица, запахло листвой и сыростью. Оставшиеся в крови молекулы гамма-9 тетрагидроканнабинола слегка искажали ее восприятие действительности, все виделось словно через выпуклую линзу. Звуки, чуть усиленные, слышались как бы сквозь вату. Понимая, что чересчур накурилась, и почти жалея об этом – вдруг стало тошно, – она потерла глаза. А когда открыла их, кое-что увидела.

Метрах в пятидесяти от нее, там, где чернели первые стволы деревьев, названий которых она не знала, вырисовывалось что-то, очень похожее на человеческую фигуру. Неподвижную. Лицом к ней.

Волна адреналина смыла пары конопли.

– Джей-Си! Там кто-то есть. Он смотрит на меня!

От страха она перешла на шепот. Джей-Си, закатив глаза, вернулся к окну.

– Я никого не вижу. Темень. Да и вообще, тебе-то что?

– Блин, кто-то подглядывал за нами в окно! Чего доброго, еще и заснял, возьмет да и поместит фотки на порносайтах. Чего доброго, они там много лет провисят, наши детишки увидят, блиннн! А вдруг он, чего доброго, еще и дрочил…

Эту последнюю тираду Джей-Си счел чистой воды паранойей и посетовал, что травка пошла не впрок. Неуместный намек на «детишек» он проигнорировал: только этого ему не хватало с такой идиоткой!

– Сходи посмотри.

Джей-Си был в чем мать родила и уже начинал замерзать; к тому же он чувствовал, что подступившая волна усталости скоро накроет его с головой. Но при этом он проголодался и охотно умял бы остатки макарон, которые так и не доели Ивана, Марк и Патрис.

Есть хотелось, значит, так и так спускаться… Можно заодно выглянуть за дверь и стать «храбрым парнем» в глазах Кати.

А в качестве храброго парня ему наверняка легче будет достичь цели, намеченной на этот уик-энд: добиться, чтобы Кати «дала ему сзади».

– Ладно, сейчас, – сказал он, натягивая джинсы и футболку.

– Я с тобой.

Джей-Си поморщился. Если она пойдет с ним, выглянуть за дверь будет недостаточно, придется дойти до деревьев, где она якобы кого-то видела. Он вздохнул и надел кроссовки.

Кати влезла в спортивный костюм, и они вышли из комнаты. На цыпочках прокрались мимо двери Марка и Иваны, и Джей-Си пожал плечами: к чему такие предосторожности, если четверть часа назад они своей возней наверняка разбудили всех спящих в радиусе с полкилометра. Однако, спустившись в гостиную, они увидели, что Патрис крепко спит в позе эмбриона, приоткрыв рот. Джей-Си снял с гвоздя висевший у двери фонарик и вышел на крыльцо.