Текст книги "Химические приключения Шерлока Холмса"

Автор книги: Томас Ваддель

Соавторы: Томас Риболт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Призрак «Гордон Сквер»

[3]3
  Продолжая публикацию рассказов Т.Г.Вадделя и Т.Р.Риболта из серии химических приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона (см. № 1 и 2 за 2001 г. и более ранние номера), редакция предлагает вниманию читателей перевод новой истории, опубликованной в «Journal of Chemical Education» (2000 г., № 4).
  Рассказ, как и предыдущие, разделен на две части, первая из которых завершается вопросами и приглашает читателей самим найти ключ к разгадке.


[Закрыть]

Однажды летом, когда я еще жил с Шерлоком Холмсом на квартире по Бейкер-стрит, 221 Б, мы столкнулись с одним из самых сложных случаев, требующих знания химии. Лондон был настолько изнурен небывалой жарой и влажностью, что его обычно суетливое население двигалось почти что ползком. Через наше открытое окно виднелся экипаж с лошадьми, плетущимися вниз по улице. Совсем нечувствительный к капризам погоды, Холмс где-то занимался очередным расследованием, а я сидел дома с новым романом американского писателя Марка Твена. Но вот послышались звуки легких и энергичных шагов вверх по лестнице, и сам Великий Детектив бесцеремонно ворвался в квартиру.

– Ватсон! – закричал он. – Преступный мир Лондона больше не угрожает вашей светлости. Похищение в Вествилл Арм раскрыто за один день!

– Надеюсь, – сухо предположил я, – что на этот раз вы не отдали честь раскрытия Лестрейду.

– Чепуха, Ватсон. Разумеется, отдал. Лестрейд заблудился бы в Лондоне без моих дорожных знаков. А похищенный человек без меня и вовсе пропал бы.

– Но, Холмс… – Тут мою реплику прервал настойчивый стук в дверь.

– Входите же! – оживленно воскликнул Холмс, и наша добрая мисс Хадсон ввела маленького человека средних лет, который был довольно прилично одет, но его нервное подергивание заставило обратить внимание на испуганные глаза под густыми бровями.

– Мистер Холмс, мистер Холмс, – обратился он. – На меня нападает дьявол! Он меня преследует, мистер Холмс. Мне нужна ваша помощь, сэр!

– К вашим услугам, мистер…

– Мокрофт, мистер Холмс, Найджел Мокрофт.

– Да, мистер Мокрофт. Вы, стало быть, работаете в фармацевтической компании «Гордон Сквер», – сказал Холмс.

– Каким образом вы узнали это?

– Некоторые сорта мыла, производимого этой компанией, имеют довольно своеобразный аромат, а ваша одежда просто насыщена запахом. Время от времени такие простые детали помогают мне в делах, – ответил Холмс и подмигнул.

– Я заместитель управляющего фармацевтической компании «Гордон Сквер», – произнес Мокрофт.

– И вам, несомненно, есть что рассказать, – добавил Холмс, потирая в предвкушении руки. – Прошу вас сесть и поведать нам все. У вас, полагаю, не будет возражений, если мой помощник доктор Ватсон тоже послушает. Он немало помогает мне в расследовании криминальных дел.

– Нисколько, сэр. Но в моем случае нет никакого криминала. – Он помолчал и поднес дрожащий палец к своим губам. – Мистер Холмс, вы верите в сверхъестественное? Вы верите в демонов? – От этих вопросов я вздрогнул, но Холмс остался невозмутим.

– Пока еще не встречал ни одного, мистер Мокрофт. Но всегда что-то случается впервые. Умоляю, начните с самого начала.

– Как вам известно, – начал Мокрофт, – я работаю в «Гордон Сквер». Управляющий нашей компании, мистер Джордж Берберри, уходит через несколько месяцев на пенсию, и меня прочат на его место. Но я не уверен, мистер Холмс, что сейчас могу дать согласие на повышение. Моя жизнь превратилась в сплошное страдание.

Мокрофт заволновался, вытащил из кармана цепочку для ключей и начал нервно вертеть ее в руках.

– Прошу продолжать, мистер Мокрофт, – резко сказал Холмс.

– Меня одолевает полтергейст, мистер Холмс, – запричитал наш новый клиент. – Происходит много странного. Много, очень много необычного в последние недели. Сначала я подумал, что моя бедная жена пытается прийти ко мне из другого мира… – Голос его оборвался. Видимо, воспоминания о бывшей спутнице взволновали его. – Моя жена, мистер Холмс, любила воздушную кукурузу. Лакомилась ею днем и ночью. Она стала слегка полновата, это так, но я все равно ее очень любил…

– Ватсон! – воскликнул Холмс. – Вы знаете, что английские колонисты впервые познакомились с воздушной кукурузой в Плимуте, штат Массачусетс, с помощью Квадеквина, брата Массасоита, вождя Вампаноагов? Нет? Это же замечательная история! Но прошу извинить за это отклонение, мистер Мокрофт, продолжайте.

– Мистер Холмс, когда сегодня в своем офисе я составлял бюджет наших исследовательских работ, комната неожиданно наполнилась сильнейшим запахом воздушной кукурузы! Я же помню! Это от нее, мистер Холмс? Это возвращается Молли? – Слезы потекли по его щекам, но Найджел Мокрофт попытался взять себя в руки.

– Когда вы почувствовали запах, дверь в комнату была закрыта? – спросил Холмс.

– Да, конечно, – ответил посетитель. – Более того, мистер Холмс, несколько дней назад я чиркнул спичкой, чтобы закурить, табак неожиданно взорвался, ценная вересковая трубка треснула, а я ужасно испугался.

– Могу себе представить. Неприятная история, – с симпатией откликнулся я.

Холмс продолжал допрос:

– Табак был из вашей собственной коробки, мистер Мокрофт? От известного вам поставщика?

– Да, сэр, конечно. Кроме того, одним или двумя днями раньше, когда я опустился в кресло после очень трудного дня, резкий хлопок прямо под этим креслом заставил меня подпрыгнуть чуть ли не до потолка. Разве это не сверхъестественно? Я страшно испуган, мистер Холмс.

– Это весьма необычно, – ответил Холмс глубокомысленно, его глаза засветились недобрым огоньком.

– Но и это не все, мистер Холмс. Я занимался дома стиркой. Насыпал в белье, как обычно, мыла, немного хлорной извести – и вдруг призрачное голубое сияние осветило мой таз. От испуга я не появляюсь дома уже несколько дней. А в прошлый понедельник я открыл бумажник, чтобы рассчитаться с бакалейщиком, и моя однофунтовая купюра вдруг уменьшилась до размера почтовой марки. Я собираюсь уйти на пенсию, сэр. Возможно, уеду в Америку, чтобы потусторонние силы отстали от меня. Как вы думаете, они могут пересечь океан?

– Не делайте поспешных шагов, мистер Мокрофт, – сказал Холмс. – Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Нет сомнений, что здесь не все чисто, и мы разберемся в причинах ваших злоключений. А вот о демонах не думайте. В этом деле я чувствую руку злоумышленника.

Профессиональный подход Холмса, казалось, несколько успокоил Мокрофта.

– Что мне теперь делать, мистер Холмс?

– Делайте все, что делали обычно. Однако могли бы мы с доктором Ватсоном посетить «Гордон Сквер» завтра? Нельзя ли устроить так, чтобы мы походили по лабораториям и офисам, не привлекая внимания?

– Буду рад вашему визиту, – ответил он. – Беспокоиться не о чем. У нас часто бывают самые разные консультанты и агенты. Вы не вызовете никаких подозрений.

– Превосходно! – Холмс мягко поднялся с кресла. – Мы будем в вашей компании завтра в 10 ч утра. До встречи, мистер Мокрофт.

Когда наш клиент ушел, Холмс повернулся ко мне:

– Как вам все это, Ватсон?

– Я сбит с толку, как, должно быть, и вы, Холмс. Эти странности не имеют разумного объяснения, если, конечно, Мокрофт не сумасшедший или если к нему действительно не являются демоны.

– Но я вовсе не обескуражен, Ватсон, – парировал Холмс. – Думаю, все удастся прояснить. Однако нам еще надо найти человека, устроившего эти ужасы.

– А что вы думаете о призраке? – спросил я.

– Полагаю, – сказал Холмс, – что, встретив нечто похожее на призрак, люди склонны говорить о самом призраке. А надо бы, наоборот, обратиться к науке для рационального объяснения происшедшего.

Фармацевтическая компания «Гордон Сквер» располагалась в бесцветном и чем-то тревожащем здании. Плоский бетонный фасад, перед которым мы оказались на следующее утро, полностью контрастировал с привлекательным видом окружающих зданий. Когда мы поднимались к входу, Холмс, не раскрывая рта, мурлыкал какую-то мелодию. Взявшись за ручку двери, он произнес: «Теперь будьте внимательны, Ватсон. Изучайте мои методы. Призрак “Гордон Сквер” почти что в моих руках!»

Войдя внутрь, мы окунулись в рабочий ритм лаборатории промышленной компании. На длинных столах виднелись колбы с кипящими жидкостями, голубые огоньки горелок, сосуды с кристаллами или темными смолами. Под потолком медленно вращались лопасти большого вентилятора. Поглощенный безнадежной работой по очистке полов, мимо нас прошел служитель со шваброй.

– Добрый человек, – обратился к нему Холмс, – не подскажете ли, где находится мистер Найджел Мокрофт?

– Обязательно, сэр, – ответил тот. – Я провожу вас к нему. Том Нортон, к вашим услугам. – Он стащил с головы фуражку и приветствовал нас поклоном.

– Спасибо, мистер Нортон. Мы вам обязаны, – сказал Холмс. Затем, мельком взглянув на едкие испарения, добавил: – Для пола вы используете хлорную известь?

– О, разумеется, сэр! – последовал ответ Нортона. – Этой работы не переделать, но она входит в мои обязанности, и я делаю, что велено.

Он повел нас к огражденному помещению в противоположном углу лаборатории, где находился Найджел Мокрофт и представительный пожилой джентльмен в темном костюме из твида. Мокрофт поднялся нам навстречу:

– Мистер Джордж Берберри, позвольте представить вам. Это…

– Риссберг! – перебил Холмс. – Джон Риссберг, а это мой секретарь Орвилл Слег. – Холмс кивнул в мою сторону, и я, быстро оценив ситуацию, энергично протянул руку Берберри.

– Я управляющий компании, мистер Риссберг, – сказал Берберри. – А вы занимаетесь…

– Мы из лондонского Сити, инспектируем безопасность работ, мистер Берберри. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы сейчас осмотрим ваши лаборатории.

– Сити, похоже, занимается чем-то новым, но нам нечего скрывать, – ответил управляющий. – Все наши исследования проводятся только на этом этаже, и могу полагать, что лучший способ познакомиться с лабораториями – не спеша пройтись по проходу.

Холмс показал своим тонким пальцем на ведерко Тома Нортона, который прислушивался к разговору:

– Хлорную известь, мистер Берберри, недопустимо использовать таким образом. Ее испарения опасны, а сама она при высоких концентрациях – слишком едкое вещество.

– В этом нет моей вины, сэр! – захныкал Нортон и быстро скрылся за углом, волоча свое ведро.

– Этот мне Нортон, – проворчал Берберри. – Устаю его наставлять. Он из малообразованной семьи ловца мелкой рыбы, тратит весь заработок на вино, да к тому же бывает высокомерным. Не раз говорил ему, как разбавлять хлорную известь. Надеюсь, больше ничего опасного вы не найдете. Мне, джентльмены, пора заняться делами. Простите, Найджел. Хочу вскоре услышать ваши соображения о мерах по увеличению сбыта после моего ухода.

Берберри вышел из помещения, а я повернулся к Холмсу.

– Холмс, – шепнул я, – хлорная известь. Вы помните, что…

– Конечно, Ватсон, конечно, – ответил он безучастно и двинулся осматривать довольно обширную лабораторию. Поскольку я старался понять методы Холмса, то стал внимательно наблюдать, как Великий Детектив ходил туда и сюда вдоль столов, осматривал приборы и банки с химикатами, торопливо водил карандашом в своей записной книжке. Тем временем Найджел Мокрофт, нервно оглядываясь, перебирал бумаги на своем столе и переставлял папки.

Наконец Холмс снова появился у дверей кабинета.

– Мистер Мокрофт, буду вам весьма признателен, если вы немного расскажете мне о трех химиках, работающих в лаборатории.

– С радостью, мистер Холмс. За первым столом – доктор Калвертон Слоун, специалист по жирам. В «Гордон Сквер» работает последние два года. Способный и честолюбивый. О жирах знает все и умеет направить свои знания на производство новой продукции. Средний стол – владение доктора Брикстона Лайонса, блестящего эксперта по азотсодержащим гетероциклам. Он уже двадцать два года за этим столом. Довольно капризный человек, скажу вам. Подальше – стол Адольфа Меньера, который проводит испытания на животных. Не могу сказать, что знаю его хорошо, хотя в лаборатории он уже несколько лет. Что можно поведать о человеке, который все дни проводит с животными?

Холмс записал имена в свою книжечку, затем внезапно протянул ее мне.

– Что вы об этом думаете, Ватсон? Вот имена сотрудников лаборатории и химикаты, замеченные мной на их столах.

Я посмотрел на исписанную страничку.

– Холмс! – воскликнул я. – У Слоуна водород! Он же взрывоопасен.

Его глаза сверкнули, и с хитроватой улыбкой он ответил:

– Только в присутствии кислорода, мой друг.

Как он додумался, не знаю, но разгадка была уже готова.

* * *

Ключом для разгадки служат ответы на три наводящих вопроса. Как вы на них ответите?

1. Каков мотив поступков призрака «Гордон Сквер»?

2. Что узнал Шерлок Холмс, исследуя лабораторные столы Слоуна, Лайонса и Меньера?

3. Можно ли с помощью каких-либо реактивов вызвать все описанные «сверхъестественные» события?

Отравление в Вест-Килберне

Поздним осенним вечером 1893 г., когда я после утомительного приема своих пациентов блаженствовал с вечерними газетами в глубоком кресле, уже облаченный в домашнюю одежду, раздался настойчивый стук дверного кольца. «О, Господи, – вырвалось у меня, – снова за работу? Кто там?» Однако за дверью оказался не пациент или его посланник, а мой старинный – еще с Афганистана – приятель, тоже врач, Леонард Филдмен. Мы обращались друг к другу два-три раза в год, когда у него или у меня встречался какой-нибудь особо сложный случай, вместе ставили диагноз и определяли средства лечения.

– Простите, Ватсон, что я беспокою так поздно, – начал он, – но прошу вас о помощи.

– Добрый вечер, Лео. Заходите и не извиняйтесь. Что случилось?

– Нужен ваш совет. Как вы знаете, среди моих пациентов, требующих наибольшего внимания, находится семья лорда Бэкуотера.

Я, разумеется, знал и о положении лорда в обществе, и об основном источнике доходов моего коллеги.

– Лорд болен? Кто-то из детей? Внуки?

– Сам лорд. – Филдмен был взволнован и отвечал коротко.

– Что с ним? В его возрасте к человеку привязываются разные болезни.

– Нет, Ватсон, хуже: он отравился.

– Бэкуотер принял яд? – изумился я.

– Нет, он отравился угарным газом. Его нашли мертвым три часа назад в библиотеке, куда он, как обычно, удалился после обеда, чтобы выкурить сигару у зажженного камина. Моя помощь ему уже не потребовалась…

Я прервал наступившую паузу:

– Признаки отравления угарным газом детально описаны: сначала сильное головокружение, необыкновенная бледность лица, потом глубокий обморок, а при продолжительном воздействии газа – летальный исход. У некоторых бывает рвота.

– Конечно, я это знаю. Но надо составить заключение для полиции, и некоторые симптомы меня, откровенно говоря, сильно, очень сильно, – поправился он, – смущают.

– Я не знал, что лорд увлекался спиртным или был морфинистом.

– Нет, нет, – возразил мой коллега, – признаки отравления этими химикатами действительно можно спутать с угаром. Но ни чрезмерного употребления вина, ни тем более морфия лорд Бэкуотер себе никогда не позволял.

– Что же вас тогда смущает? – спросил я.

В ответ он сказал:

– Голова… Голова запрокинута назад. И челюсти – стиснутые челюсти.

Это действительно было странно. Я немного поразмыслил и встал:

– Вы наверняка распорядились, чтобы тело не трогали. Подождите, пожалуйста, пока я оденусь. Его нужно осмотреть внимательно, и я еду с вами.

Кабриолет ждал у дверей, но когда мы тронулись к дому лорда в Вест-Килберн, я подумал: "Надо обратиться к Холмсу. С симптомами действительно что-то не так". С Холмсом мы по-прежнему были близки, хотя в то время для нас с женой удобнее было снимать отдельную квартиру. Мы с Филдменом обсудили мое намерение информировать знаменитого сыщика, но решили не менять свой маршрут и послать Холмсу записку из Вест-Килберна.

В доме лорда все были на ногах. Во всех комнатах горели газовые фонари и свечи. Чувствовалось напряжение. На лицах прислуги был плохо скрываемый страх, у домочадцев – скорбные «мины», кое у кого со слезами на глазах. Престарелый дворецкий лорда Эймс от волнения едва передвигался. Инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда закончил опрос присутствующих, попросил членов семьи не покидать дом и приказал сержанту Стеббинсу охранять собранных в одной комнате слуг.

Дверь в библитеку была закрыта. Когда мы с Филдменом и Лестрейдом вошли туда, я увидел, что покойный сидел в кресле в нелепой позе, с неестественно откинутой головой. Челюсти были по-прежнему крепко сжаты, а на губах виднелись остатки розовой пены. Кресло стояло в семи-восьми футах от великолепного высокого камина. На каминной полке стояла пара бронзовых канделябров. Верхушку камина украшал керамический глазурованный герб семьи Бэкуотеров.

Я посмотрел на ковер: у кресла виднелся свежий след догоревшей сигары, которую перед смертью выронил несчастный. Тщательный осмотр позволил сделать определенное заключение:

– Похоже, что лорд действительно отравился или был отравлен совсем не угарным газом, – заключил я после раздумья.

– Я проверял дымоход и могу сказать, что он чист, а заслонки и вьюшки исправны и были открыты, – произнес Лестрейд. – Только теперь, взглянув на него внимательно, я заметил, что он выпачкался сажей.

Не успели мы перейти в гостиную, как ворвался Холмс:

– Что заставило вас поднять меня ночью из постели? Хорошо еще, что от Бейкер-стрит сюда не больше двух миль. Я занят расследованием дела компании «Локус-Спринт» и, если бы не ваше, Ватсон, обращение, не появился бы в этом доме.

Мы коротко ввели его в курс дела и в суть наших медицинских сомнений.

– Посмотрим, есть ли тут интрига, – все еще с недовольством заявил он.

Но Холмс не был бы Холмсом, если бы не увлекался каждым делом, к которому приступал. Его настроение, скорость и характер движений менялись на наших глазах. Он осмотрел тело, кресло, нагнулся к месту, где на ковре был след от сигары, вытащил складную линейку и измерил длину следа. Окна и шторы привлекли его внимание надолго. Потом он быстро подошел к камину, выбрал из стоящего рядом бронзового ведерка изогнутый прут с довольно изящной рукояткой – своего рода кочергу – и долго шевелил золу. Холмс обстучал дымоход, влез в камин почти по пояс, внимательно его оглядел изнутри и заключил, вытирая платком свои руки и стряхивая сажу с плеч:

– Нет сомнения, что в библиотеке лорда камин конструкции Дугласа—Колтона. Дым выводится наружу по металлической трубе, около которой сделаны сквозные выложенные кирпичами каналы. В нижнюю часть этих каналов из комнаты входит наружный воздух. Он нагревается и через верхние отверстия вновь попадает в комнату. Хорошая конструкция, отлично вентилирует комнату. Кажется, у нее один недостаток: при сильной тяге из окон сквозит холодом. Но окна, как я полагаю, были плотно закрыты. – После небольшой паузы он осведомился. – Скажите, Лестрейд, сколько в доме слуг?

– Четырнадцать человек.

– Хм… а членов семьи?

– Восемь.

– И вы всех опросили?

– На это ушло почти три часа.

– Что-нибудь выяснилось?

– Нет, мистер Холмс. Ни одной зацепки. Все в этом доме происходило как всегда. Обед, после обеда лорд удалился выкурить сигару у камина. Никто, кроме лорда, не входил в библиотеку, пока не прошло два часа. Но когда его решились потревожить, лорд Бэкуотер был уже мертв.

– Из комнаты ничего не выносили?

– После нашего прихода – ни пылинки. За этим мы следим строго.

В разговор вмешался молодой человек:

– Из библиотеки унесли лестницу. Пусть немедленно вернут.

– Вы… – начал Холмс.

– Я – Ричард, племянник лорда, – последовал быстрый и твердый ответ.

Меня удивил долгий и проницательный взгляд великого сыщика. В его голубых глазах появились злые огоньки. Ричард пришел в легкое смущение и сделал какое-то странное движение рукой. Помедлив, Холмс ответил:

– Благодарю вас, Ричард, я позабочусь о лестнице.

Холмс вышел к дворецкому. Мы с моим коллегой закончили краткий отчет о причине несчастья, где указали на вероятность отравления неизвестным нам веществом. Несчастного лорда слуги унесли из библиотеки. Вскоре Холмс вернулся с дворецким и каким-то малым, плечо которого отягощала большая деревянная лестница-стремянка – такие стремянки обычны в библиотеках с высоко расположенными книжными полками.

– А вы говорите, Лестрейд, что ничего не выносили. Лестница – не пылинка, – укорил инспектора Холмс.

– Простите, сэр, но это я распорядился взять лестницу для осмотра трубы, – робко вмешался дворецкий. – Ее унесли почти сразу после обнаружения… лорда в таком состоянии.

Холмс вопросительно посмотрел на него:

– Ваше имя… Эймс?

– Да, сэр. Мы с вами встречались в Берлстоне, на шестом и последнем году моей службы у мистера Дугласа.

– Кто обнаружил тело?

– Я, сэр, – произнес дворецкий. – После обеда лорд не велит зажигать в библиотеке газовые фонари, делая исключение лишь для одного. Я зашел проверить этот фонарь.

– Вы уверены, что до этого момента никто не входил к лорду?

– Совершенно уверен: в гостиной, откуда ведет единственная дверь в библиотеку, горничные Сьюзи и Лисбет занимались вечерней уборкой. Я был рядом.

Лестрейд махнул рукой:

– Оставьте, Холмс, ваши нелепые вопросы. Я их опрашивал: все так и было. А дымоход с лестницы осматривал и я. Разве лестница – улика? С такой уликой можно идти прямо к окружному судье и подшивать ее в материалы уголовного дела.

Холмс не удостоил пытавшегося иронизировать Лестрейда своим ответом и попросил у дворецкого сигару:

– Только, пожалуйста, Эймс, именно того сорта, какой предпочитал лорд, из той же партии. – Получив ее, он обратился к нам. – Мне потребуется еще некоторое время для исследования библиотеки, и я прошу меня не беспокоить. Ватсон, подождите меня, пожалуйста. Через тридцать—сорок минут мы с вами поедем на Бейкер-стрит. Заночуете у меня, все равно ночь испорчена.

Домочадцы к тому времени уже разошлись по комнатам. Доктор Филдмен решил ехать домой. Инспектор Лестрейд, не скрывая своего разочарования действиями Холмса, оставил Стеббинса охранять библиотеку, пообещал рано утром прислать смену и тоже удалился.

Я, не торопясь, пролистывал вечерние выпуски "Ивнинг ньюс" и «Стандард». Через час с лишним мой друг вышел из библиотеки, осторожно держа в руках какой-то предмет, завернутый в газету:

– Я все выяснил. Жестокое и коварное убийство. Сильный яд. Надо сделать химические анализы и кое-что подготовить. Уверен, что завтра убийца обнаружит себя. Сержант, проследите, чтобы никто не выходил из дома.

Пока мы ехали по ночному Лондону, великий детектив рассказывал мне о ядах:

– Человека можно отравить любым веществом, весь вопрос – в дозе и в способе введения в организм. Преступников, конечно, интересует особая отрава: действующая либо очень быстро и при самых незначительных дозах, либо, наоборот, медленно, но без следов.

О, яды – это немалая наука. Яды оставили заметный след в истории человечества. В свое время были знамениты яды царицы Клеопатры. В Риме дурную славу приобрели яды Локусты, которые действовали или моментально, или доводили жертву до состояния полного идиотизма. В итальянских республиках (они процветали в XV в.) ядами прославилось безнравственное семейство Борджиа. У нас, в Великобритании, Лейстер – министр короля Генриха VII – убирал соперников со своей дороги средством, которое сначала вызывало неудержимое чихание, "лейстерское чихание", и лишь затем смерть. В России отраву растворяли в вине. Много говорилось о ядах Тофаны – неаполитанской старухи, которая в конце XVII в. продавала свою "аква Тофана" женщинам, желавшим отделаться от мужа. Пять-шесть капель – и медленная смерть, причем без боли, без горячки, без воспаления. Утрата сил, потеря аппетита, сильная жажда – и смерть.

Вы знаете, Ватсон, я серьезно изучал ядовитые свойства веществ и даже нашел закономерную связь атомного веса катиона растворенной соли (а именно катионы металлов определяют чаще всего ядовитость неорганических солей) и летальной дозы. Это открытие можно назвать периодическим законом Шерлока Холмса.

Когда меня пригласили в Одессу расследовать дело Трепова, я узнал о работах русского профессора Д.И.Менделеева. В начале июня 1889 г. я даже намеревался обратиться к нему во время его посещения Лондона. Но Менделеев в день своего выступления в Лондонском химическом обществе спешно уехал в Россию, его Фарадеевскую лекцию прочитал Дж. Дьюар, и встретиться не удалось. Двумя годами позже, когда книгу Менделеева "Основы химии" выпустили в Лондоне, я убедился, что периодический закон Холмса подкрепляет всеобщность закона Менделеева.

А вот все труднорастворимые соли – почти безвредны.

Яды в виде паров или газов сравнительно редки. Но в случае с лордом Бэкуотером мы имеем дело именно с таким ядом. И вы правы, это – не угарный газ. Когда я отойду от практических расследований, непременно напишу о ядах монографию.

Утро следующего дня выдалось дождливым и холодным. Я проснулся поздно, когда Холмс, как всегда во время расследований неутомимый, аккуратно укладывал какую-то химическую посуду и химикаты в плетеную корзину.

– Доброе утро, доктор. Миссис Хадсон давно готова пригласить нас к чаю с молоком. Я знаю, как найти убийцу, и все уже подготовил. – Он показал на корзину.

В Вест-Килберн мы прибыли ближе к полудню. Весь большой дом был уже на ногах. Явно невыспавшийся Лестрейд нехотя проводил повторный опрос: общественное положение покойного и наше с Филдменом медицинское заключение к этому обязывали, но выражение лица инспектора говорило о том, что ничего нового он не обнаружил:

– Это все же наверняка несчастный случай, и нам с вами здесь делать больше нечего, – бросил он Холмсу. – Скорее всего в дымоходе образовалась пробка из сажи, а когда мы его осматривали, она свалилась. Я сейчас подготовлю рапорт.

– Сейчас мы обнаружим убийцу, – холодно возразил Холмс. – Пригласите всех до одного, кто был вчера в доме, в библиотеку, я кое-что покажу. Светильников не зажигать. И еще: мне там понадобится простой стол.

На сборы, рассаживание членов семьи и расстановку испуганных слуг ушло добрых полчаса. Лестрейд встал у стола, Стеббинс охранял входную дверь. По просьбе моего друга затопили камин.

– Больше, положите больше дров, пусть разгорается быстрее и жарче. – Затем он обратился ко всем. – Вот что я нашел за керамическим гербом наверху камина. – Холмс аккуратно снял покрывало, и мы увидели странный стеклянный прибор. – Это вариант аппарата Киппа.

Сейчас прибор чист, и я намерен показать, как его использовал преступник. Кое-что для этого я захватил из лаборатории.

Он вынул небольшой пузырек, снял пробку и насыпал из него на дно аппарата мелкие желтые кристаллы.

* * *

Ключом к разгадке пусть читателю послужат следующие вопросы:

Какие кристаллы желтого цвета могут быть источником ядовитого вещества? Как преступник использовал найденный Холмсом прибор? Каким образом Холмс намеревался разоблачить преступника?