Текст книги "Военные действия"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Стив Печеник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Понедельник, девять часов пятьдесят девять минут утра

Вашингтон, округ Колумбия

Боб Херберт вкатился в инвалидном кресле в кабинет Пола Худа.

– Национальное бюро аэрофотосъемки подтверждает, что дамба имени Ататюрка разрушена.

Майк, как всегда, оказался прав, Худ резко выдохнул воздух, повернулся к компьютеру и напечатал единственное слово: «Да».

Данное сообщение он присоединил к полученному по красному коду рапорту Майка Роджерса. Информация пошла к генералу Кену Ванзалду, новому председателю Объединенного комитета начальников штабов. Копии были отправлены государственному секретарю Аву Линколну, министру обороны Эрнесто Колону, директору ЦРУ Ларри Рэчлину и известному «ястребу», советнику президента по национальной безопасности Стиву Беркову.

– Далеко ли находится Региональный Оп-центр от района атаки? – спросил Худ, – В пятидесяти милях к юго-западу, – ответил Херберт. – Опасность им не грозит.

– С чьей точки зрения «не грозит»? – нахмурился Худ. – Представления Майка о буферной зоне весьма своеобразны.

– Майка я не спрашивал, – сказал Херберт. – Я говорил с Филом Катценом.

Он имел дело с великим наводнением на Среднем Западе в 1993 году. Катцен утверждает, что на расстоянии пятидесяти миль существует так называемая подушка шириной миль в пятнадцать – двадцать. По его подсчетам, уровень воды в Евфрате поднимется на двадцать футов по всей территории Сирии до озера Ассад. Сирийцам это особых хлопот не причинит, поскольку большая часть прилегающей территории представляет собой иссушенную солнцем корку. А вот расположенные в долине турецкие селения окажутся затопленными.

В кабинет вошел Даррелл Маккаски. Сухощавый сорокавосьмилетний бывший агент ФБР координировал действия различных ведомств. Маккаски осторожно прикрыл за собой дверь и прислонился к стене.

– Что известно о нарушителях? – спросил Худ, – Спутниковая разведка докладывает, что с места взрыва уходит турецкий вертолет «500D», – доложил Херберт, – Судя по всему, тот самый, который был ранее похищен у пограничного патруля.

– Куда они направляются? – спросил Худ.

– Никто не знает, – ответил Херберт. – Вертолет ищут два «F-4».

– Ищут? – переспросил Худ. – Я думал, мы следим за ним со спутника.

– Так было до последнего момента. Потом вертолет исчез с экрана.

– Сбит?

– Думаю, нет, – произнес Херберт. – Турки бы нам сказали.

– Может быть...

– В любом случае мы не нашли обломков. Их нет в радиусе пятидесяти миль от того места, где в последний раз видели террористов.

– Ну и что вы думаете? – спросил Худ.

– Честно говоря, не знаю, – сказал Херберт. – Там нет ни одной пещеры, куда бы они смогли загнать вертолет. Как бы то ни было, поиск продолжается, Худ разозлился. В отличие от Майка Роджерса, который обожал делать сопоставления и разгадывать тайны, бывший финансист любил порядок и ясность.

– Вертолет мы найдем, – добавил Херберт. – Сейчас проводят анализ последних фотоснимков со спутника. По ним мы определим его скорость и направление. Кроме того, ведется сбор полной географической информации о данном районе.

– Ладно, – вздохнул Худ. – Что будем делать с Региональным Оп-центром?

Оставим их в покое?

– Почему бы и нет? – сказал Херберт. – РОЦ был задуман как локальный наблюдательный пункт. Большего от него все равно не добиться, – Я не о том, – проворчал Худ. – Сейчас меня больше волнует их безопасность. Если эта атака является началом крупного наступления террористов, то РОЦ под угрозой. У них всего два десантника.

– С ними офицер турецкой службы безопасности, – заметил Маккаски.

– Да, он производит хорошее впечатление, – кивнул Херберт. – Я его проверил. Уверен, так же поступил и Майк.

– Значит, у них три человека. Всего три.

– Плюс генерал Роджерс, – уважительно сказал Херберт, – который один стоит целого взвода. Не думаю, чтобы Майк согласился на эвакуацию.

Худ опустился в кресло. Роджерс дважды побывал во Вьетнаме, командовал механизированной бригадой в Персидском заливе и руководил тайными операциями в Северной Корее. Генерал не относился к числу людей, которые способны испугаться террористов с плотины, – В этом вы совершенно правы, – кивнул Худ. – Майк захочет остаться. Но решения принимает не он. Там же находятся Мэри Роуз, Фил и Лоуэлл – гражданские лица. Я хочу определенно выяснить, является ли атака на дамбу единичным терактом или это прелюдия к серьезным событиям.

– Вначале надо выяснить, кто организатор, – сказал Маккаски.

– Кстати, кто, по-вашему, в состоянии такое сделать? – спросил Худ.

– Я обсуждал этот вопрос с ЦРУ, турецкой разведкой, а также парнями из израильской разведки, – сказал Маккаски, – Они считают, что это либо сирийцы, либо религиозные фанатики из Турции. Есть достаточно оснований подозревать и тех, и других. Мусульманские фундаменталисты из кожи вон лезут, лишь бы ослабить связи Турции с Израилем и Западом. Разрушая государственные сооружения, они вызывают у населения антиправительственные настроения.

– В таком случае, – сказал Худ, – следует ожидать дальнейших провокаций.

– Верно, – кивнул Маккаски.

– Не думаю, – возразил Херберт. – Фундаменталисты чертовски популярны и без этих штучек. Зачем им такие жертвы, когда они легко могут победить на следующих выборах?

– Они слишком нетерпеливы, – заметил Маккаски. – Их счета оплачивает Иран, и в Тегеране хотят посмотреть на результаты работы.

– А сирийцы? – перебил Худ.

– Если это сирийцы, – сказал Маккаски, – то у нас есть два варианта.

Террористы могут оказаться сирийскими экстремистами, стремящимися превратить весь Ближний Восток в единое и великое сирийское государство.

Худ непроизвольно взглянул на Херберта. Разведчик потерял ноги в результате террористического акта против американского посольства в Бейруте в 1983 году.

– Еще более вероятно, что дамбу взорвали сирийские курды.

– Конечно, курды, – уверенно кивнул Херберт. – Сирийские экстремисты не предпринимают никаких действий без ведома военных властей, а те привыкли во всем слушаться президента. Если бы сирийскому правительству понадобилось обострить отношения с Турцией, они не стали бы прибегать к подобным мерам.

– А что бы они сделали? – спросил Худ.

– То, что обычно делает нация-агрессор, – пожал плечами Херберт. – Затеяли бы учения у самых границ Турции, потом спровоцировали бы какой-нибудь инцидент. В данном случае задачей сирийцев было бы выманить турок на свою территорию. Когда стреляют в Сирии, все сирийцы чувствуют себя патриотами и борцами за независимость. Это лучше, чем выглядеть захватчиком. Я уже не говорю о позиции прочих арабских народов, – К слову сказать, – добавил Маккаски, – за исключением 1967 года сирийцы всегда воевали чужой кровью. В 1982-м они снабжали оружием Иран, чтобы тот воевал с Ираком, затем в течение пятнадцати лет стравливали друг с другом ливанцев, после чего установили в стране марионеточный режим.

Херберт вопросительно посмотрел на Маккаски.

– Значит, вы со мной согласны?

– Нет, – улыбнулся Маккаски. – Это вы согласны со мной.

– Хорошо, предположим, все действительно так, – произнес Худ. – Зачем сирийским курдам нападать на Турцию? И откуда мы знаем, что они не агенты Дамаска?

– Сирийские курды скорее нападут на Дамаск, чем на Турцию. Они ненавидят существующий режим, – сказал Херберт.

– На курдов сильно повлиял пример палестинцев, – добавил Маккаски. – Они хотят иметь собственное государство.

– Из этой затеи, разумеется, ничего не выйдет, – заметил Херберт. – Мусульмане-сунниты никогда не объединятся с шиитами. В Турции, Ираке и Сирии давно идет настоящая война за образование независимого курдского государства.

Но как только оно появится, четыре ветви суннитов, а именно ханафиты, малакиты, шафиты и ханбалиты, тут же начнут грызться между собой.

– Может быть, и нет, – покачал головой Маккаски – У евреев тоже разные взгляды на государство Израиль, но оно существует.

– У них политические разногласия, – сказал Херберт. – Между тем сунниты расходятся по принципиальным религиозным позициям, Худ наклонился вперед.

– Будут ли сирийские курды действовать в одиночку или в союзе с другими курдскими националистами?

– Хороший вопрос, – тут же откликнулся Маккаски. – Если взрыв плотины – дело рук курдов, то это самое значительное их достижение за последние годы.

Обычно они ограничиваются нападениями на полицейские участки и захватом оружия.

Без помощи со стороны турецких курдов им не обойтись.

– Предположим, они договорились, – сказал Худ. – Каковы цели сирийских курдов?

– Дестабилизировать обстановку, – ответил Херберт. – В случае войны между Турцией и Сирией они могут стать самой значительной силой в регионе.

– Они поднимут целые районы, начнут захватывать деревни и города, устанавливать в пустыне мобильные лагеря и развяжут партизанскую войну наподобие той, которая вот уже много лет идет на территории Афганистана.

Как только положение одной из воюющих стран станет действительно невыносимым, курды переберутся в другую. Можете себе представить непрекращающуюся войну между этими тремя государствами? Сколько пройдет времени, прежде чем кто-либо применит ядерное или химическое оружие?

– Значит, любое перемирие должно включать в себя курдский вопрос, – сказал Маккаски, – В этом случае перемирия может не произойти вообще, – резко заметил Херберт. – Загнать джинна в бутылку будет уже невозможно, Худ все понял. Проблема приобретала политический характер. Пора подключать Белый дом. Пусть сам президент сообщит, какая от них требуется помощь.

Он повернулся к компьютеру и набрал на клавиатуре имя своего помощника Стивена Багза Бенета, Спустя мгновение на экране появилось лицо молодого человека.

– Доброе утро, Пол. – Голос Багза звучал из закрепленных по бокам монитора динамиков, – Доброе утро, Багз. Вызовите, пожалуйста, Майка Роджерса. Он все еще в РОЦе.

– Будет сделано, – откликнулся Багз и исчез с экрана.

Худ посмотрел на Херберта.

– Что предпринимает Майк для поиска этого вертолета?

– То же, что и мы, – пожал плечами Херберт. – Анализирует информацию.

Прослушивает переговоры и в точности исполняет все разработанные для Регионального Оп-центра инструкции, – Какие меры безопасности вы предусмотрели для сотрудников Оп-центра?

– В полевых условиях их охраняют два десантника из сил быстрого реагирования, – сказал Херберт.

На экране появился Багз.

– Генерал Роджерс ответить сейчас не может, – доложил молодой человек. – Генерал проводит рекогносцировку местности.

Лицо Худа окаменело. Он слишком хорошо знал Роджерса, чтобы понять, что скрывается за этим эвфемизмом.

– Где он? – рявкнул Худ.

– Мэри Роуз сообщила, что они с полковником Седеном уехали минут десять назад. На мотоцикле турецкого офицера.

– Ну и дела, – пробормотал Боб Херберт.

– Вы можете вызвать его по сотовому телефону? – спросил Худ.

– Генерал попросил Мэри Роуз не вызывать его без крайней необходимости.

Он боится, что линия прослушивается.

Худ разозлился на Роджерса. Больше всего его тревожило, что генерал не взял с собой охрану. С другой стороны, он не мог ослабить РОЦ. Своим поступком Роджерс не нарушил инструкций. Худ не мог судить о правильности его действий, находясь на расстоянии девяти тысяч миль.

– Спасибо, Багз. Поддерживайте связь с Региональным Оп-центром.

Немедленно дайте мне знать, как только что-нибудь прояснится.

– Слушаюсь, шеф.

Худ отключил Бенета и посмотрел на Херберта.

– Похоже, Майк отправился на место происшествия, Херберт рассеянно барабанил пальцами по встроенному в подлокотник кресла микрофону.

– Это в его стиле.

– Почему он не взял весь РОЦ? – спросил Маккаски. – В этом случае он смог бы провести более тщательные наблюдения.

– Он знал, что отправляется на опасное задание, – сказал Худ. – Майк ни за что не поставит под удар других.

Худ снова выразительно посмотрел на Херберта. Начальник разведки кивнул.

– Я найду его, – произнес Херберт и набрал номер на встроенном в подлокотник инвалидного кресла телефоне. – Посмотрим, сумеет ли Вайенз отрешиться от своих проблем и сфотографировать со спутника аравийского Роджера.

– Спасибо, – бросил Худ и взглянул на Маккаски. – Подключите Лиз к работе.

Маккаски кивнул и вышел.

Психологическая характеристика ближневосточных террористов играла огромную роль. От политиков не следует ожидать самоубийственных действий. А вот если речь идет о религиозных фанатиках, дело принимает другой оборот. Эти с радостью готовы принести себя в жертву. А значит, нападения следует ждать отовсюду.

Такие люди могут обвязаться тротиловыми шашками и забросить за спину рюкзак с шестьюдесятью фунтами пластиковой взрывчатки. В карман штанов они кладут пару батареек и электрический выключатель. Таким образом они могут подорвать себя в любую минуту в любом месте. От террористов-самоубийц практически невозможно защититься, тем более что на переговоры боевики этого склада никогда не идут.

Ужас и нелепость ситуации заключаются в том, что один такой террорист гораздо опаснее, чем хорошо подготовленная и вооруженная группа, Одиночка обладает огромными преимуществами в мобильности, гибкости и неожиданности атаки.

Херберт отключил телефон.

– Вайенз подключился к задаче. Говорит, что сумеет через десять минут забрать у министерства обороны номер 30-45-3. Это старая модель, не работает в инфракрасном излучении, но днем с него получают великолепные снимки.

Код 30-45-3 означал, что речь идет о третьем спутнике, просматривающем территорию с 30-го до 45-го градуса долготы к востоку от нулевого меридиана.

Именно в этом районе и находилась Турция.

– Вайенз чертовски талантлив, – сказал Худ.

– Лучший из всех, – добавил Херберт и покатил свое кресло к дверям. – И при этом не теряет чувство юмора. Говорит, что в его гробу уже столько гвоздей, что его можно окрестить Железной леди.

– Мы не позволим конгрессу забить крышку, – пообещал Худ.

– Это красивое пожелание, Пол. Исполнить его будет очень трудно.

– А я люблю трудности, – улыбнулся Худ. – Иначе я бы здесь не работал.

Глава 13

Понедельник, пять часов пятьдесят пять минут вечера

Огюзли, Турция

Махмуд опустился на колени; Ибрагим и радист Хасан стояли на продуваемой всеми ветрами равнине. Они были вооружены чехословацкими пулеметами «самопал» и револьверами «смит-и-вессон». Оружие распростертого на коленях Махмуда держал в руках Ибрагим. По щекам старшего брата стекали слезы. Дрожащим голосом Махмуд цитировал строки из Корана:

– "Он высылает своих стражей, и они уносят ваши души, когда приходит смерть..."

Несколько минут назад Валид высадил на склоне холма троих террористов с рюкзаками и оружием. Напоследок он снял с пальца золотое кольцо и вручил его Махмуду. На нем красовались два скрещенных под звездой серебряных кинжала, Кольцо означало, что Махмуд стал старшим группы.

Затем вертолет взмыл в воздух и развернулся в обратном направлении.

Долетев до разлившегося моря, Валид спикировал вниз. Гейзер брызг и пара отметил место его гибели. Трое уцелевших в ужасе смотрели, как бушующий поток потащил за собой обломки боевой машины.

Валид принес себя в жертву. Другого способа стереть вертолет с турецких радаров не существовало. А значит, не существовало другого способа спасти людей, которые продолжат борьбу задело Рабочей партии Курдистана.

Махмуд закончил молитву, но с колен не поднимался, Тихим и скорбным голосом он произнес:

– Почему ты, Валид? Ты был нашим лидером, ты был нашей душой.

– Махмуд, – негромко сказал Ибрагим, – скоро сюда придут патрули. Пора уходить.

– Ты должен был показать мне, как управлять вертолетом. Моя жизнь не так важна, как твоя. Кто теперь поведет людей?

– Махмуд! – настойчиво позвал Ибрагим. – Пожалуйста! Ты поведешь нас. Он дал тебе кольцо.

– Да, – кивнул Махмуд, – Такова была его предсмертная воля. Нам еще многое предстоит сделать.

Никогда в жизни Ибрагим не слышал столько горечи и гнева в голосе брата.

До него вдруг дошло, что Валид добился еще одной цели, Он зажег ненависть к врагам в сердцах своих солдат.

Махмуд поднялся с колен, Ибрагим вручил ему «парабеллум» и револьвер тридцать восьмого калибра.

– Спасибо, брат, – произнес Махмуд.

– Хасан говорит, – спокойно сказал Ибрагим, – что до наступления темноты мы успеем добраться до Санлиурфы. Если надо, можем спрятаться в горах. Или захватим какую-нибудь машину. Здесь недалеко проходит дорога. , Махмуд повернулся к стоящему на почтительном расстоянии Хасану.

– Мы не будем прятаться, – жестко произнес он. – Иди вперед, Хасан. И да укажет Святой пророк путь к нашему дому... и к домам наших врагов.

Глава 14

Понедельник, шесть часов двадцать девять минут вечера

Огюзли, Турция

Прежде чем отправиться на Ближний Восток, Майк Роджерс сделал то, что делал всегда, выезжая на новое место службы. Он перечитал всю доступную о данном регионе литературу. Больше всего Майка интересовало, что говорили об этом народе другие солдаты. Ему доводилось участвовать в операциях «Щит пустыни» и «Буря в пустыне». Тогда он прочел «Семь столбов мудрости» Лоренса, а также книгу журналиста Лоуэлла Томаса «В Аравии с Лоренсом». В обеих книгах высказывалась точка зрения одного и того же человека. На этот раз Майк перечитал воспоминания генерала Шарля, а также антологию о пустынях. В ней ему попалась одна фраза; принадлежала она Лоренсу, но не Т. Е. Лоренсу, разведчику, а английскому писателю Д. X. Лоренсу. Он писал, что пустыня – это «извечно никем не завоеванная земля». Роджерсу фраза очень понравилась.

Как и полярными районами, пустыней можно только воспользоваться. Владеть ею нельзя. В отличие от крайнего севера и юга, где всегда много льда и под ногами находится относительно твердая почва, пустыня капризна. Она то закипает, то успокаивается. Пустыня взрывается бешеным ветром и в следующее мгновение затихает. Сюда надо брать не только воду и шатры, но и веру, Сюда не прилетают, как в Арктику или Антарктику, чтобы углубиться на милю-две, пофотографировать, взять пробы и уехать. С древнейших времен повелось, что пришедший в пустыню должен ее пересечь. В этих выжженных солнцем местах, где земля потрескалась от жары, а расстояние меряют не в милях, а в ярдах, человеку, помимо выдержки, нужна еще и удача.

Благодаря радио и автомобилям пересечение турецкой пустыни сейчас уже не считается рискованным и опасным делом, каким оно было еще в начале века. Между тем здесь до сих пор оставались места, где не ступала нога человека. Проехав полчаса на заднем сиденье мотоцикла полковника Седена, Роджерс отметил, что даже полчища насекомых поредели, а потом и вовсе исчезли.

Генерал наклонился и посмотрел на приборную доску. Расположенный рядом с тахометром компас указывал, что они едут в направлении, где в последний раз видели вертолет. Роджерс взглянул на часы. Минут через двадцать они должны быть на месте.

Солнце опускалось за далекие холмы, Багровый закат стремительно угасал.

Спустя несколько минут на небе загорелись бесчисленные звезды.

Полковник Седен обернулся.

– Приближаемся к равнине. Дальше пойдут грунтовые дороги. Движения по ним почти нет, но ям и ухабов меньше.

Это были первые слова, которые произнес Седен с момента отъезда.

– Хотите верьте, хотите нет, – добавил турецкий полковник, – но перед рассветом температура опускается до нулевой. А с октября по май дороги закрыты из-за снега!

Мотоцикл полез в гору, и Седен переключил скорость. Роджерс смотрел, как прыгает по дороге мощный луч света. Снова появились камни, кустарник, в отдалении угадывались холмы.

– По этой дороге, – крикнул Седен, – мы доедем до самого...

Тело полковника дернулось вправо за мгновение до того, как Роджерс услышал выстрел. Седен откинулся назад, сбив Роджерса с сиденья. Генерал упал на дорогу и по инерции прокатился еще несколько футов. Седен некоторое время пытался удержаться в седле, после чего завалился вместе с мотоциклом.

Правый бок Роджерса горел, рука и нога кровоточили после удара о камни.

Фара лежащего мотоцикла светила в обратном направлении. Седен не шевелился.

– Полковник? – негромко позвал Роджерс.

Седен не отвечал, Превозмогая боль, Майк пополз к раненому – хотел оттащить его с дороги. Но прежде чем он успел дотянуться до турка, ствол пистолета уперся ему в затылок.

Роджерс застыл. Двое неизвестных, стуча ботинками, подошли к Седену. Турок пошевелился, Его разоружили и уволокли. Стоящий за спиной Роджерса человек резко дернул генерала за воротник. Затем пленных потащили в темноту.

Человек с пистолетом о чем-то спросил Роджерса по-арабски.

– Не понимаю, – ответил генерал. Страха в его голосе не ощущалось. Судя по всему, они попали к террористам. Люди этого сорта не любят трусов и отказываются с ними разговаривать.

– Американец?

– Да. – Роджерс обернулся, чтобы взглянуть на неизвестного.

Тот позвал своего напарника – вроде бы по имени Хасан, – пытавшегося завести мотоцикл. Это был узколицый человек с высокими скулами, глубоко посаженными глазами и вьющимися волосами до плеч. Подбежав, он тут же принялся обыскивать Роджерса. Ствол пистолета по-прежнему упирался в шею генерала. В кармане брюк пленного Хасан обнаружил бумажник, а в нагрудных карманах куртки – паспорт и сотовый телефон, По документам Роджерс значился как Карлтон Найт, сотрудник исследовательского отдела Американского музея естественной истории из Нью-Йорка. Если повезет, эти люди ему поверят. Седен был одет в форму полковника турецкой службы безопасности. Роджерс подумал, что не мешает запастись уважительной причиной – как он оказался в такой компании.

Ради личной безопасности, решил Роджерс. В конце концов, напали же на него эти люди!

С учетом всех обстоятельств генерал сомневался, стоило ли вообще выдавать себя за американца. Религиозные фанатики пристрелят его, не колеблясь.

Роджерс был уверен только в одном: их мотоцикл был первым транспортным средством, которое повстречалось этим людям за сегодняшний день. А поскольку впереди случилось наводнение, больше скорее всего машин не будет. Похоже, эти парни решили воспользоваться ситуацией.

Хасан зажег зажигалку и прочел данные паспорта.

– На-айт, – по слогам произнес он, после чего взглянул на Роджерса. – Куда едете?

– Я приехал в Турцию изучить состояние реки Евфрат, – ответил Роджерс. – На плотине случилась авария, и мне необходимо осмотреть район. Я должен оценить размеры экологического и экономического ущерба.

– Этот с тобой? – Хасан показал на полковника.

– Да. Турки опасались за мою безопасность. Хасан перевел разговор стоящему позади человеку со злыми глазами, которого называли Махмуд. Третий перевязывал рану Седена.

Махмуд что-то произнес, и Хасан кивнул.

– Где ваш лагерь?

– На западе. В Газиантепе. – РОЦ находился на юго-востоке.

Хасан усмехнулся.

– В мотоцикле не хватит бензина на такое расстояние. Где лагерь?

– Говорю вам, в Газиантепе, – повторил Роджерс, – Мы оставили канистру на заправочной станции. Хотели забрать ее на обратном пути. – Хасан не был турком, и Роджерс надеялся, что он не знает, есть ли в том направлении заправка.

Хасан и Махмуд о чем-то переговорили. Затем Хасан произнес:

– Какой номер твоего лагеря ? – Он щелкнул крышкой телефона и осветил зажигалкой кнопки набора, Хасан смотрел на Роджерса и ждал.

Внешне генерал оставался спокойным. Между тем сердце его бешено колотилось, а мозг лихорадочно перебирал варианты. Главной его целью было уберечь РОЦ. Если он откажется назвать номер, террористы решат, что он не тот, за кого себя выдает. С другой стороны, они не убили полковника Седена, хотя видели, кто он такой. Похоже, их решили взять в качестве заложников, по крайней мере до того момента, пока террористы не выберутся из Турции.

– Простите, – сказал Роджерс, – но я не знаю номера. Они должны сами мне позвонить.

Хасан подошел ближе и поднес зажигалку к груди Роджерса. Потом медленно ее поднял и, когда пламя начало жечь подбородок, спросил:

– А ты не врешь?

Роджерс заставил себя расслабиться. Огонь лизал ему шею. Все, кто побывал во Вьетнаме, прошли курс элементарных пыток. Вьетнамцы применяли побои, прижигание сигаретами, пытки электрическим током, заставляли по несколько дней стоять по колено в воде и скручивали руки за спиной у привязанного к столбу человека. Сотрудники специальных служб проходили все это на тренировках.

Главное – не напрягаться. Напряженное тело испытывает боль гораздо острее. К тому же напряжение непроизвольно концентрирует внимание на болевой точке.

Офицеров учили считать про себя, делить боль на терпимые отрезки от трех до пяти секунд и приучать себя к мысли, что это еще не конец.

Боль усиливалась. Роджерс закрыл глаза и принялся считать.

– Говори правду! – потребовал Хасан.

– Это... правда, – выдавил Роджерс.

Махмуд что-то резко сказал Хасану, тот потушил зажигалку и усмехнулся.

Швырнув телефон Махмуду, Хасан отошел к полковнику Седену и опустился на колени рядом с турком. Раскурив сигарету, он прижал горящий конец к подбородку полковника. Седен резко Дернулся.

Хасан зажал ему рот и сказал что-то по-турецки. Седен отчаянно замотал головой. Тогда Хасан прижал сигарету к мочке левого уха. Турок снова вскрикнул и попытался оттолкнуть его руку.

Неожиданно Махмуд что-то опять выкрикнул. Молодой террорист приблизился, и между ними завязался негромкий разговор.

Роджерс хотел обернуться и посмотреть, что происходит, но Махмуд резко ткнул его стволом в затылок. Шею пронзила нестерпимая боль. Пикнул сотовый телефон. Очевидно, Хасан нажал какую-то кнопку. Зачем?

В следующую секунду генерал все понял. Под одной из кнопок значилось «Повтор вызова». Последний раз Роджерс звонил в лагерь. Теперь туда звонил Махмуд.

Хасан стоял на расстоянии одного фута. Роджерс слышал гудки и в оцепенении ждал, кто поднимет трубку. Надо же было допустить такую глупость...

– Алло?

Это была Мэри Роуз, Похоже, Хасан удивился, услышав женский голос. Он молчал, а Роджерс молил Бога, чтобы она отключилась. Он подумал, не крикнуть ли, чтобы они сворачивали РОЦ, но потом сообразил, что они все равно не успеют, а его и Селена тут же прикончат.

– Алло?

Только не говори ничего больше, заклинал про себя Роджерс. Ради Бога, Мэри Роуз, не говори больше ни слова...

– Генерал Роджерс, я вас не слышу, – сказала она. – Не знаю, слышите ли вы меня? Я кладу трубку.

Хасан тоже отключился, с победной улыбкой сложил телефон и запихнул его в нагрудный карман Роджерса. Затем минуты две говорил с остальными, после чего торжествующе посмотрел на пленного.

– Значит, генерал Роджерс? А я думал, вы ученый. Оказывается, американские военные вместе с турками ищут... А может, вы нас ищете, генерал? – Хасан наклонился так близко, что едва не ткнулся носом в лицо Роджерса. – Так вот, вы нас нашли. А эта девушка, которая взяла трубку... Она ведь не в Газиантепе.

– Вы ошибаетесь, – сказал Роджерс. – Она сидит в полицейском участке.

– Между этим местом и Газиантепом высокие горы. Туда нельзя позвонить по такому телефону. Единственное возможное направление – юго-восток.

– Это спутниковая связь, – солгал Роджерс. – Она осуществляется через любые горы.

Стоящий за спиной Седена человек сказал что-то по-арабски. Хасан кивнул и прошипел:

– Он говорит, что ты лжец. Для спутника нужно блюдце, тарелка. У нас нет на тебя времени. Мы идем в долину Бекаа.

Араб сердито повернулся к тяжело дышащему после пытки полковнику Седену.

Опустившись на колено, он снова зажег зажигалку. Роджерс разглядел в ее свете выражение лица полковника. Благослови его Господь, оно выражало непокорность.

Хасан что-то спросил у Седена по-турецки. Полковник не ответил. Хасан запихнул в рот турка носовой платок, ухватил офицера за волосы и поднес зажигалку к ноздрям. Полковник задергался в судорогах. Кляп заглушал его крики.

На этот раз Хасан не убрал огонь. Вопли Седена прорывались через платок, он извивался и сучил ногами, пытаясь вырваться на свободу.

Хасан погасил пламя и вытащил кляп. Затем зашипел что-то прямо в ухо пленному.

Полковник задыхался, руки и ноги его дрожали. По состоянию турка Роджерс видел, что Хасан его в ближайшие минуты «расколет». Во время любой пытки наступает момент, когда человек теряет над собой контроль. Воля Седена была сломлена, сейчас он думал только о том, как избежать дальнейших мучений.

Хасан снова сунул платок в рот офицеру и на этот раз поднес зажигалку к его левой брови. Седен зажмурился, но Роджерс знал, что это не поможет.

Пламя выжгло волосы на брови и поползло по лбу. Седен сдавался. Роджерс не хотел, чтобы он жил с чувством вины... если им суждено было выжить.

– Хватит! – крикнул генерал. – Я буду говорить. Хасан выключил зажигалку и выпустил волосы полковника. Турок переломился пополам.

– Чего вы хотите? – спросил американец. Какое-то время можно продержаться на увертках и хитростях.

– Для начала, генерал, мы возьмем вас в качестве заложников, – сказал Хасан. – Однако нам надо кое-что еще.

Роджерс не стал уточнять, чего именно хотели террористы. Все было ясно и так.

– Я помогу вам выбраться из Турции, – сказал он. – Но к лагерю я вас не поведу.

– Мы хорошо знаем эти места и найдем его сами, – уверенно ответил Хасан.

– Только мы туда не пойдем. У твоих людей есть транспорт. Позвони и скажи, чтобы тебя забрали.

– Не выйдет.

Хасан подошел к генералу.

– Теперь подумай. Махмуд и я подъедем к вашему лагерю на мотоцикле. Будет темно, мы переоденемся в вашу одежду. Как ты думаешь, остановят нас или нет?

– Конечно. Мои люди несут дежурство круглосуточно.

– Мы все равно окажемся слишком близко. Они не решатся стрелять первыми.

А мы сделаем это не задумываясь.

Роджерс лихорадочно соображал. Отпетый сорвиголова рядовой Папшоу расстреляет любой подозрительный мотоцикл, а вот рядовая Девонн действительно растеряется. А если дежурить выпадет филу Катцену, Лоуэллу Коффи или Мэри Роуз Мохэли, они могут оказаться даже невооруженными. Роджерс не имел права рисковать их жизнями, тем более что РОЦ в любом случае будет захвачен, – Какие гарантии, что вы не убьете меня и полковника, после того как я позвоню?

– Мы уже давно могли бы вас прикончить, – проворчал Хасан. – А потом позвонить в ваш лагерь и сказать, что нашли вас истекающими кровью и без сознания. Они бы сразу за вами отправились, генерал. Нам не нужны лишние трупы.

– Хотите сказать, чем больше заложников, тем лучше?

– Аллах терпелив и милосерден, – произнес Хасан. – Если вы нам поможете, мы поступим с вами хорошо.

– В результате наводнения погибло много невинных людей и верующих, – сказал Роджерс. – Где же было выше милосердие?

– Верующие попали в рай, – ответил Хасан. – Остальные радовались тому, что жили на украденной у нас земле, Они пали жертвой своей жадности, – Не своей, – возразил Роджерс. – Виноватые в этом поколения давно умерли.