Текст книги "Переносная дверь"

Автор книги: Том Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Том ХОЛТ
ПЕРЕНОСНАЯ ДВЕРЬ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

По прошествии долгого-предолгого времени дверь отворилась, и вышел высокий тип арийской наружности. Он улыбался и пожимал руку мрачнолицему мужчине. Как ни крути – дурной знак. «Впрочем, – сказал самому себе Пол, когда мрачнолицый назвал новое имя, и девушка с волосами в духе прерафаэлитов, встав, последовала за ним в комнату для собеседований, – на черта мне эта треклятая работа».

Ариец тем временем снял с вешалки пальто и удалился, оставив Пола в обществе худой девушки. «Бессмысленно, – сказал самому себе Пол, – с тем же успехом мы оба можем пойти по домам и избежать лишних унижений». Если бы ему предложили угадать, кто из побывавших за дверью десяти кандидатов получит работу, он бы отказался. На его, Пола, взгляд, все они были само совершенство: сверхсущества с талантами суперменов и, вполне возможно, родом с планеты Криптон. Единственно непреложным он готов был счесть (и, соответственно, на это поставить) только то, что у него самого нет никаких шансов, а единственным утешением – что и у худой девушки на соседнем стуле их, вероятно, тоже не было.

Он скосил на нее глаза. Маленькая, чернявая, с худеньким удлиненным личиком и огромными глазами, она походила на юрких зверьков, которых в зоопарке приходится держать в вольерах с приглушенным освещением. То, что он не испытал искушения влюбиться в нее с первого взгляда, уже о чем-то говорило. Нельзя сказать, что она была совсем уж непривлекательной (для Пола все женщины в возрасте до сорока и еще живые были более или менее привлекательными, а также внушали невыразимый ужас), но его отпугнула леденящая душу аура враждебности, которой ей удалось себя окутать. «Просто бритва, а не человек, – решил он. – О такую и порезаться недолго, а она даже не заметит».

Тем не менее он глянул снова. Она сидела, съежившись, на краешке стула и колпачком авторучки чистила себе ногти. Ранее она ковыряла в носу, а до того – левым мизинцем в ухе. Руки у нее были крошечные, точно из рукавов делового пиджака высовывались птичьи лапки с коготками. Больше всего она напоминала летучую мышь.

– Знаю, – внезапно сказала она, не поднимая глаз и вытирая колпачок о юбку, – отвратительная привычка.

Пол сжался.

– Да нет, все в порядке, – сказал он и тут же отвел взгляд. – Не стесняйтесь.

Мертвая тишина. Пол прирос взглядом к носкам своих ботинок (потертых и нуждающихся в чистке) и попытался думать о чем-нибудь абстрактном. «Итак, – спросил он самого себя, – будь твоя воля, кого бы ты выбрал?» Он ненадолго задумался, сведя число кандидатов до Прерафаэлитки, Настойчивой-в-очках, Молодого Индианы Джонса и Щенка. По зрелом размышлении он проголосовал бы за Щенка – просто потому, что возненавидел его больше других, а значит, его победа неизбежна. Впрочем, он все равно не узнает результата. Да и вообще ему все равно. Будь у него хоть толика здравого смысла, он прямо сейчас встал бы и ушел, а тогда, если повезет и приедет семьдесят пятый автобус, он поспеет в Кентиш-таун как раз к началу второй половины «Баффи, охотницы на вампиров».

Но он остался сидеть на месте, а худышка тем временем принялась ковырять когти на левой руке – ни дать ни взять Говард Картер с лордом Карнарвоном, раскапывающие усопших фараонов. Из комнаты для собеседований не доносилось ни звука (как и вся обстановка, дверь была массивной, солидной и старинной). Впрочем, не требовалось большого воображения, чтобы представить себе, как, скромно улыбаясь, Прерафаэлитка дает четкие и сжатые ответы на тщательно подобранные вопросы комиссии. Может, следовало бы поставить на нее? В конце концов, на их месте он нанял бы ее сразу, причем на любой пост вплоть до главы ООН и Королевы эльфов.

– Вы, вероятно, правы, – вдруг вырвал его из задумчивости голос худышки. – Особенно если интервьюеры мужчины.

На сей раз он просто не мог удержаться и уставился на нее во все глаза. В ответ девушка язвительно усмехнулась.

– Ваши мысли совершенно очевидны, – сказала она. – Читаются по вашей плаксивой мине и по тому, как у вас плечи поникли. Точно кто-то посадил вас перед обогревателем, и вы начинаете таять.

На это он не нашелся, что ответить, и только выдавил:

– Э-э-э...

Стянув улыбку в кривую гримаску – будто кто-то дернул за поводок расшалившегося терьера, – она почесала под правой мышкой.

– Жаль, что я так не умею.

– Что, чесаться? Это совсем просто, смотрите.

– Нет, угадывать, о чем думают люди, только на них посмотрев. В некоторых случаях это может оказаться полезно.

Она пожала плечами:

– Не особенно.

Он подождал, не объяснит ли она почему, но худышка как будто была не в настроении. Она, похоже, исчерпала свой репертуар отталкивающих занятий в ожидании собеседования при приеме на работу и застыла, сразу показавшись совсем маленькой. Пол почему-то решил, что теперь его черед поддержать разговор.

– Ну, не знаю. Иногда это, наверное, полезно. Она пробуравила его взглядом.

– И чем же? – поинтересовалась она. «Ну вот!» – мысленно воскликнул он.

– Экстрасенсорное восприятие, – произнес он вслух. – Ури Геллер гнет ложки. Вы могли бы выступить в шоу Пола Дэниэлса и все такое.

Она моргнула.

– Прошу прощения, – сказала она, – но я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

«Значит, теперь нас двое», – подумал он.

– Не важно, – сказал он вслух и, хотя у него возникло такое ощущение, будто он бредет по колено в жидкой грязи, добавил: – Почему вы послали сюда свое резюме?

– Из-за матери, – печально ответила она. – Во всяком случае, она обвела желтым маркером объявление в вечерней «Телеграф» и стала подбрасывать газету, куда бы я ни пошла. А вы?

– Ну, не знаю, – протянул он, спрашивая себя, зачем вообще завел этот разговор. – Наверное, потому что вакансия подвернулась. Я посылаю резюме на все вакансии, где не требуется превосходное знание санскрита.

Она скорчила гримаску, явно давая понять, что считает шутку неудачной.

– Интересно, кто получит это место? – сказала она.

– Вы хотите сказать, помимо нас?

– Да будьте же реалистом!

– Не знаю, – ответил он. – Или та девушка, которая сейчас туда вошла, или невысокий смуглый тип.

– Который похож на собаку?

Он кивнул:

– Да. Скорее всего. Он из тех, кто способен решать в уме квадратные уравнения, одновременно исполняя концерт Малера для фортепьяно.

– Думаю, это все же будет та рыжая. – Худышка шмыгнула носом. – Особенно если вся комиссия из одних мужчин.

– Вполне возможно, вы правы, – сказал он. – Идиотизм, конечно, но такова жизнь.

– А ведь так не должно быть! – отрезала она. – Тем не менее родители от меня на пару дней отвяжутся, и потом – все лучше, чем болтаться по дому. Надеюсь.

Снова повисло молчание, но Полу надоело рассматривать стены и предаваться мрачным размышлениям, а поговорить, кроме нее, было не с кем.

– На самом деле, – сказал он, – понимаю, что это прозвучит глупо, но вы, случаем, не знаете, чем, собственно, эта фирма занимается?

Худышка пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Я тоже. А жаль. – И добавил: – И сомневаюсь, что теперь когда-либо узнаю.

– Я-то из-за этого убиваться не стану.

– Ну да, ну да, – сказал он. – И все же: «Свободно место младшего клерка». Прямо как из Диккенса.

– И вполне подходит к этой обстановке, – согласилась худая девушка. – Ну и сарай.

Пол с минуту смотрел на нее: она обкусывала ноготь. «А, была ни была!» – подумал он.

– Как насчет того, чтобы выпить после собеседования? – спросил он. – Я мог бы подождать вас на улице.

Она посмотрела так, будто только что обнаружила его на подошве своей туфли.

– Нет, пожалуй.

– А... ладно. Я просто подумал...

Она пожала плечами. Плечи у нее были прямо-таки созданы для того, чтобы ими пожимать. Тут провидение смилостивилось над Полом, и дверь открылась.

Улыбаясь так, что у Пола едва не растаяли зубы, вышла Прерафаэлитка, и мрачнолицый позвал:

– Мистер Карпентер, пожалуйста.

«Это я», – мгновение спустя сообразил Пол. Он встал, умудрившись не оступиться и не поскользнуться на вощеном дубовом паркете, и последовал за мрачнолицым в комнату для собеседований.

На свете полно мест, высасывающих душу из любого, кто туда попадает. Больницы, полицейские участки, центры по трудоустройству, конторы правительственных учреждений и тюрьмы – всем им свойственна тончайшая палитра красок и обстановка черной дыры и способны – случайно или умышленно – стереть остатки самоуважения и волю к сопротивлению, как пригоревшее молоко. Комната для собеседования производила аналогичное впечатление, но несколько по-иному. Она была такой же суровой и мрачной, как все вышеупомянутые места, но тем дело не ограничивалось. Дубовая обшивка стен как будто впитывала свет, а широкий стол для заседаний, напротив, был отполирован, словно зеркало. Огромная хрустальная люстра казалась выросшим за долгие годы из потолка гигантским сталактитом. Сияющие паркетины стонали под ногами, как будто желали знать, кто вообще впустил сюда такую жалкую личность. Свободный стул был только один – столь же привлекательный, как ацтекский алтарь. Мрачнолицый жестом указал на него Полу.

– Мистер Карпентер, если не ошибаюсь? – спросил мрачнолицый.

Обстановка подавляла настолько, что до сего момента Пол даже не заметил людей, сидящих по ту сторону стола. Не помогло и то, что эти люди отражались в полированной поверхности, и казалось, что они одновременно смотрят на посетителя сверху вниз и снизу вверх. Все вместе нагоняло непомерный страх.

– Я Хамфри Уэлс, – сказал мрачнолицый. – Это мои партнеры...

Тут он пролаял череду чудовищных диковинных имен, которые Пол не запомнил, – слишком он был поражен. До него дошло лишь то, что имена – такие же странные, как лица, к которым относились.

Тут был высокий худой человек с кустиками седых волос, растущих по обеим сторонам блестящего розового купола, и тонким белым завитком, точно сосулька свисавшим с подбородка. Мужчина с широченными плечами, круглыми красными щеками и густой черной бородой, которая исчезала за краем стола. Блондинка средних лет с неестественно высокими скулами и похожим на шило подбородком. У третьего мужчины, помоложе – лет тридцати, наверное – волосы были еще светлее; судя по всему, он был или рок-звездой, или чемпионом по теннису; вместо рубашки на нем был черный кашемировый свитер, а вместо галстука – крупный коготь на тонкой золотой цепочке. А еще – маленький проницательный человечек с запавшими глазами и личиком высушенного сублимацией дитяти, который улыбнулся Полу так, словно не мог решить, будет ли он вкуснее жаренным или тушенным с луком в красном вине. За долю секунды, чуть меньше вспышки молнии в непроглядной ночи, Пол осознал, что от их вида его бросило в дрожь.

Тишина. Шестеро монстров уставились на него. Потом мрачнолицый прокашлялся.

– Итак, мистер Карпентер, – сказал он. – Почему вы решили, что вы подходите для этой работы?

Внезапно все тщательно заготовленные ответы показались ему неподходящими.

– Не знаю, – честно признался он.

Высушенный сублимацией тип рассмеялся, издав звук, слишком уж похожий на скрежет стершейся тормозной колодки. Чернобородый поощрительно улыбнулся. Женщина черкнула что-то на листе бумаги.

– Понимаю, – сказал мрачнолицый. – В таком случае, что подвигло вас прислать нам резюме?

Пол пожал плечами. Похоже, бессмысленно даже играть по всем правилам: врать этим монстрам так же бесполезно, как пытаться продать бульдозер рыцарю-джедаю.

– Я увидел объявление в газете, – ответил он и добавил: – В последнее время я много куда посылаю резюме.

Мрачнолицый медленно кивнул. Седой, казалось, задремал.

– Может, вы расскажете что-нибудь о себе? – попросил чемпион по теннису (как показалось Полу, с австрийским акцентом).

– Да рассказывать особо нечего. У меня четыре сданных экзамена за среднюю школу и еще два на поступление в колледж. Я собирался поступать в Эксетерский университет, но отец вышел на пенсию, и они с мамой переехали во Флориду, поэтому сказали, что мне лучше отправиться в Лондон и поискать себе работу. Вот, собственно, и все.

Женщина зачеркнула написанное и накорябала что-то другое. Чернобородый сочувственно нахмурился, будто рассказ Пола показался ему ужасно трагичным и печальным. Морщинисто-высушенный закурил громадную сигару и выпустил абсолютно ровное колечко дыма, повисшее вокруг люстры.

– Отлично, – сказал мрачнолицый. – Как насчет хобби? Пол моргнул:

– Прошу прощения?

– Хобби, – повторил мрачнолицый. – Чем вы любите заниматься в свободное время?

Если верить книге, которую Пол взял в библиотеке, на собеседовании всегда задают этот вопрос, и, разумеется, он заучил предложенный там ответ: «Читать, быть в курсе современных событий. Музыка и бадминтон». Все, конечно, ложь, но ему никогда не приходило в голову говорить на собеседовании правду. Он ответил:

– Много смотрю телевизор. Раньше раскрашивал солдатиков, но теперь уже редко.

Чемпион по теннису пригляделся к нему внимательнее.

– Спорт? – резко спросил он.

– Прошу прощения?

– Спорт. Футбол, фехтование, стрельба из лука. Чем-нибудь подобным увлекаетесь?

Пол покачал головой.

– В последний раз играл в футбол в школе, – признался он. – Но и тогда толку от меня было ни на грош.

– Иностранные языки? – поинтересовалась женщина. Самое удивительное, что по акценту она оказалась американкой.

– Нет, – ответил Пол. – В школе учил французский и немецкий, но теперь уже почти ничего не помню.

– А как насчет друзей? Кино, выставки, компании? – задал вопрос мрачнолицый.

– В сущности, никаких. Седой открыл глаза:

– Можете перечислить основные статьи экспорта Замбии?

– Извините, нет.

Седой снова смежил веки. Женщина нацепила колпачок на ручку и опустила ее в крошечную черную сумочку. Повисло долгое молчание. Наконец мрачнолицый сложил перед собой на столе руки.

– Предположим, вы оказались в Лондонском Тауэре, – сказал он, – совсем один, все сейфы и ящики открыты, и вдруг звучит пожарная сирена. Какие три предмета вы, уходя, попытались бы вынести?

Пол, широко раскрыв глаза, попросил повторить вопрос. Мрачнолицый сделал ему такое одолжение – дословно.

– Извините, – сказал Пол. – Не знаю. На самом деле я никогда там не был, и не знаю, что там есть.

Повисла мертвая тишина, словно это Страшный суд, а Пол, стоя перед престолом Господним, окруженным архангелами и херувимами, вдруг нечаянно пукнул.

– Как насчет королевских регалий? – спросила женщина. – Полагаю, о них вы слышали?

– Что? Ах да.

– Да – вы о них слышали, или да – вы бы попытались их спасти?

– Э-э-э... – протянул Пол. – Наверное, и то, и другое.

Снова тишина – да такая, что по сравнению с ней предыдущая показалась оживленной болтовней.

– Будь у вас выбор, – сказал седой, – убить вам отца, мать или самого себя, кого бы вы выбрали и почему?

«Да сколько же можно! – мысленно возмутился Пол. – Готов поспорить, у Щенка ничего такого не спрашивали!»

– По правде сказать, – произнес он вслух, – не имею ни малейшего представления. Извините.

Женщина открыла сумочку, достала крошечные очки без оправы, нацепила на нос и вперилась в него. Ее действия весьма походили на фокус с поджиганием клочка бумаги при помощи лупы, только здесь эффект достигался не за счет жара, а совсем наоборот.

– Вы сказали, что раньше раскрашивали оловянных солдатиков? – спросила она. – Какого периода?

«А пошли они все! – решил Пол. – Вот скажу этой жуткой стерве правду, и покончим на этом».

– Средневековых. Еще возился с фэнтезийными, всякими там эльфами, орками, троллями. Попробовал наполеоновских, но с ними слишком много канители.

– Понимаю, – серьезно кивнула женщина. – Можете перечислить свойства марганца при использовании в качестве лигатуры стали?

– Нет.

Она снова кивнула.

– Что вы думаете о последнем альбоме «Living Dead»? Над этим Пол немного подумал, прежде чем ответить.

– Дрянь.

– Кем бы вы предпочли быть – Ллойд Джорджем или ГариРодсом[1]1
  Гари Роде – знаменитый лондонский повар.


[Закрыть]?

– Прошу прощения, кто такой Ллойд Джордж?

– Что у Чехова вызывает у вас наибольшее восхищение? Пол нахмурился:

– Не знаю. Фраза «Курс проложен, капитан» у него получается недурно, но ведь по большей части он ничего не делает.

Никто не издал ни звука. Такого молчания не было с начала времен. Потом все они (кроме седого, чьи глаза были крепко закрыты, в подбородок упирался в грудь) переглянулись, и мрачнолицый проговорил:

– Ну, полагаю, мы услышали достаточно. У вас к нам какие-нибудь вопросы есть?

Пол сумел сохранить серьезную мину.

– В общем нет, спасибо.

– Отлично. – Мрачнолицый встал и открыл дверь. – Через пару дней мы вам напишем. Большое спасибо, что пришли.

– Не за что, – ответил Пол, вслед за мрачнолицым выходя в приемную.

И зачем какому-то шутнику понадобилось красть кости из его ног и заменять их на стебли ревеня? Ну и что с того? Большего он и не заслуживает.

Проходя мимо худой девушки, он бросил ей взгляд, которым попытался выразить разом поддержку, предостережение и упреждающее сочувствие. Удалось ему это неплохо, вот только девушка в тот момент смотрела в другую сторону.

Вместо того чтобы отправиться прямиком на остановку, он зашел в паб, где заказал полпинты горького шанди[2]2
  Портер с лимонадом.


[Закрыть]. Правду сказать, он не мог позволить себе транжирить деньги на выпивку – особенно если учесть, что место он скорее всего не получит, – но ему нужно было где-то немного посидеть и спокойно подрожать. А поскольку он только что истратил весь свой двухнедельный бюджет на развлечения, то решил растянуть шанди, насколько удастся. Еще он спрашивал себя, зачем вообще это заказал, ведь горький шанди он не любит. Пол усмехнулся: как раз такой вопрос ему бы и задали эти чудища, и, разумеется, ответа на него он не знает.

Затем Пол стал размышлять на самые разные темы, в основном депрессивные. А когда вдоволь наразмышлялся, то поднял глаза и увидел худую девушку: она как раз возвращалась от стойки. В руке она держала пинту «Гиннесса», с которым устроилась наконец на барном табурете у двери. При обычных обстоятельствах ничто на свете не заставило бы Пола встать и подойти к ней, но после того, что ему пришлось пережить – что такого уж плохого она может ему сделать?

Заметив его приближение, она сунула руку в карман шикарного пальто с капюшоном за книгой, но недостаточно быстро ее вытащила. Да и вообще держала вверх ногами.

– Привет, – сказал он, – как прошло собеседование?

Девушка медленно опустила книгу – почти как потерпевший поражение генерал, отдающий противнику шпагу.

– Надо думать, я пролетела. А у вас как?

Он покачал головой:

– Правду сказать, точно так же. Я вообще не стал бы работать у этих психов.

– И я. Я им так и сказала, что вопросы у них дурацкие.

В это Пол вполне мог поверить.

– Вас тоже спрашивали про убийство родителей?

Она поглядела на него так, словно он лишился рассудка.

– Меня попросили перечислить королей Португалии. А еще спросили, какой мой любимый цвет. На это я им сказала, мол, не ваше дело.

«М-да, – подумал он. – Отношения человека с королевской семьей Португалии – это сугубо личное дело».

– А ко мне приставали с какой-то чушью про Лондонский Тауэр и чем-то из «Стар-трека».

Она цокнула языком:

– Они не того Чехова имели в виду, а русского драматурга.

– А что, был русский драматург по фамилии Чехов? Ну надо же! – Пол тряхнул головой. – Все равно это не имеет значения. Думаю, я провалился еще до того, как туда вошел.

Она кивнула.

– Интересно, что они спрашивали у этой «джулии робертс»? Готова поспорить, уж она-то им сказала, какой у нее любимый цвет. – И свирепо добавила: – Скорее всего розовый.

Почему-то от разговора с худой девушкой само собеседование перестало казаться таким уж кошмарным.

– Как насчет того, чтобы где-нибудь перекусить? – спросил он.

– Нет. – Встав, она залпом выдула свой «Гиннесс» и отерла рот рукавом. – Мне пора. Пока.

И ушла прежде, чем он успел открыть рот. Пол сел, допил последнюю четверть дюйма своего горького шанди и тоже вышел из паба. Когда он добрел до остановки, девушки там не оказалось, что, пожалуй, было и к лучшему.

В ту ночь Полу приснился сон. Он стоял в сыром подвале – обстановка прямо как из старомодной компьютерной игры «Донжоны и драконы», но, впрочем, оригинальностью он никогда не отличался – и смотрел в зеркало. В зеркале отражалось его лицо, а еще почему-то лицо худой девушки. Это он хотя бы мог объяснить, сославшись на последствия ужина из тоста с сыром и маринованных корнишонов, но ни сыр, ни корнишоны ни в коей мере не объясняли, откуда взялись в зеркале еще два лица и почему его мучает острое ощущение, что эти лица ему знакомы, причем знакомы очень хорошо, будто это близкие родственники. Лица принадлежали двум молодым людям приблизительно его возраста: у одного были рыжие кудри и веснушки, у другого – светлые волосы и лицо как брусок сыра; оба махали руками, словно пытаясь привлечь его внимание. Почему его воображение облачило их в викторианские сюртуки – почему, Пол понятия не имел; да лучше бы ему этого и не знать. Потом дверь подвала отворилась, в щелку просочился желтый свет, и внутрь вошли мужчина и девушка. Полу показалось, он узнал их по какой-то телерекламе: то ли пара из ролика «Мальборо», то ли типичные красавцы из рекламы машин. Они смеялись и болтали, точно совсем его не видели, но, проходя мимо, вдруг застыли как вкопанные, а мужчина вытащил длинный кривой кинжал. Тут что-то лязгнуло, и Пол проснулся.

Лязгнул, как оказалось, почтовый ящик в коридоре. Надев халат (горестный серый шерстяной халат, унаследованный от покойного дядюшки), он заклинил дверь своей квартирки (спальня, гостиная и кухня – три в одном) ботинком и пошел посмотреть, нет ли чего-нибудь для него. Как обычно, большинство писем были адресованы двум медсестрам этажом выше, три письма пришли гитаристу напротив и два домохозяйке. А одно было для него. На обороте конверта был вытеснен логотип: «Дж. В. У.».

«Я и так знаю, что там, – подумал он, – но почему бы не посмотреть? Занятия получше у меня все равно нет». Вернувшись к себе, он неуклюже вскрыл конверт хлебным ножом.

Шапка письма была старомодная, тисненная черным на плотной бумаге.

Дж. В. Уэлс и К°

70 Сент-Мери-Экс

Лондон

"Так я и думал, – сказал он самому себе. – А теперь: «Дорогой сэр, отвали, неудачник, искренне ваши». Он развернул лист до конца.

Уважаемый мистер Карпентер!

Приносим вам свою благодарность за то, что смогли прийти в наш офис для собеседования. Мы рады предложить вам место младшего клерка на условиях, обозначенных в присланном вам извещении о собеседовании. Не будете ли вы так любезны явиться на работу в понедельник, 26-го сего месяца. Соблаговолите сообщить о своем согласии в письменном виде по возможности скорее.

Искренне ваш

(Неприличного вида загогулина)

Х. Х. Уэлс.

Партнер