Текст книги "Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописания богов и героев с иллюстрациями и подробными комментариями"

Автор книги: Том Биркетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Том Биркетт
Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописания богов и героев с иллюстрациями и подробными комментариями

Tom Birkett

THE NORSE MYTHS

Stories of the Norse Gods and Heroes Vividly Retold

© Dr Tom Birkett, 2018

© Федюшин В.В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2021

КоЛибри ^®

* * *

Валькирии ведут воинов в бой (Фридрих Вильгельм Гейне, 1886)

Введение

Эта книга повествует об одном из самых интересных корпусов текстов Средневековья: о богатой мифологии, давшей нам Тора и одноглазого Одина, страстную Фрейю и воинственных валькирий, инеистых великанов, гномов-кузнецов и загадочных альвов, а также смутное предчувствие Рагнарёка. Во многом скандинавские мифы сохранились благодаря неожиданно рано развившейся письменной культуре средневековой Исландии. Тот факт, что до нас дошло так много материала не только о скандинавских богах и богинях, но также и о легендарных героях и следовавших по их стопам викингах-первооткрывателях, – огромная удача. Некоторые из этих источников имеют стихотворную форму – порой странную и переполненную аллюзиями, подразумевающими, что читатель уже хорошо знает содержащиеся в них истории, – но есть также и прозаические саги о легендарном прошлом, и обстоятельные средневековые «справочники» по скандинавским богам, которые писал исландец Снорри Стурлусон, и подтверждающие их произведения искусства, надписи и артефакты эпохи викингов. Все это осталось от живого, дышащего мира сюжетов, которые передавались из уст в уста и принимали множество различных форм – от песен, рассказов и представлений до ритуалов, которые, вероятно, могли как принимать сложную форму, так и совершаться в повседневной и обыденной обстановке. Один из признаков живой мифологии состоит в том, что ее истории изменяются и адаптируются; и даже в письменных источниках средневековой Исландии одни и те же мифы сохраняются и излагаются в самых различных видах.

Чрезвычайно приятно было заново рассмотреть некоторые из мифов, которые я прочитал впервые, будучи еще ребенком, и вновь взглянуть на них как на рассказы, а не как на предмет научного анализа.

Изложить такой сложный набор сюжетов во всей их сложности, яркости и противоречивости – одновременно и увлекательная, и пугающе сложная задача. Чрезвычайно приятно было заново рассмотреть некоторые из мифов, которые я прочитал впервые, будучи еще ребенком, и вновь взглянуть на них как на рассказы, а не как на предмет научного анализа. Вместе с тем страшно было попытаться охватить такой большой материал и изложить наименее доступные нам мифы, чтобы они ожили на страницах книги. Еще более усложняло задачу разнообразие, с которым скандинавские мифы перелагались прежде – начиная с ранних переводов эддической поэзии (которые, раз уж на то пошло, сделали ее еще менее понятной, нежели оригинал) и заканчивая современными версиями из мира массовой культуры вроде «Тора» от компании Marvel (после которой сложно представить себе этого скандинавского бога без накачанного пресса и плаща). Цель изложения состоит в том, чтобы представить мифы в связном виде, на языке, который не отдалит их от читателя и не лишит их достоинства, и с опорой хотя бы на часть обширной научной литературы о скандинавской литературе и культуре. Помещенная здесь версия скандинавских мифов и легенд не является ни прямым переводом какого-либо из источников, ни порождением едва знакомого с мифологией воображения: то, что нам известно, я стремился собрать воедино, но не приукрасить.

Картинный камень VIII в. из Хюннинге (Клинте, Готланд)

В каком-то смысле дать определение скандинавским мифам легко: это рассказы, повествующие о скандинавских богах и богинях. Но божества действуют и в историях о таких героях, как Сигурд Драконоубийца и Рагнар Кожаные Штаны; в книгу также включены сокращенные варианты этих легендарных повествований. Изложение затрагивает также сюжеты об исторических персонажах эпохи викингов, часть которых поклонялись скандинавским богам или возводили свою родословную к Одину и Фрейру. Рассказы об открытиях скандинавов, путешествовавших по морям и рекам и на западе добравшихся до Северной Америки, а на востоке – до халифата, были включены в книгу частично для того, чтобы отразить человеческий контекст, в котором существовал мир скандинавских верований, но также и потому, что, в конце концов, это просто прекрасные истории. Некоторые из этих историй о людских свершениях – например об открытии Лейфом Эрикссоном Винланда – сами стали легендами.

Убийство Сигурдом дракона Фафнира – один из наиболее известных эпизодов героических легенд

Версия мифов, которую излагает средневековый исландский автор Снорри Стурлусон, стала основой для большинства развернутых повествований о богах, но Снорри не охватывает всего – например он не приводит сюжет о жертвоприношении Одина и обходит молчанием соглашение Фрейра с великаншей. Помимо этого, Снорри пространно писал о ранних скандинавских королях, которые также попали в сферу внимания моего изложения; однако для того, чтобы получить сведения о других легендарных героях, равно как и об открытиях викингов в Атлантике и их приключениях на Востоке, необходимо обратиться к другим источникам (происходящим как из Исландии, так и из остальных мест). В тех случаях, когда речь идет о заметных фигурах эпохи викингов, я привлекаю эддическую и скальдическую поэзию, легендарные саги и ряд более исторических по своему характеру повествований. Источники неизбежно оставляют нам некоторую свободу, но опять же среди дошедших до нас текстов нет такого, который ознаменовал бы начало истории, нет «единственно верной» версии, ведь предполагается, что мифы каждый раз нужно рассказывать заново.

Битва на Стэмфордском мосту (Петер Николай Арбо, 1870)

В последней части книги кратко рассматриваются история источников по скандинавской мифологии и многообразие способов ее использования и интерпретации в искусстве, литературе, политике и популярной культуре. Эти сюжеты пересказываются до сих пор, и во многих отношениях они увлекательны не менее самих скандинавских мифов. В конце приведен список дополнительной литературы – как самих источников, так и некоторых работ, знакомящих читателя с современным состоянием научного исследования этого богатого мира.

Сложно было определить, что следует включить в повествование, а что – изъять из него. Но, по крайней мере, легко выбрать, с чего следует начать: с мифа о создании мира и начале всех вещей.

1
Сотворение мира

В начале времен, / когда жил Имир, / не было в мире / ни песка, ни моря, / земли еще не было / и небосвода, / бездна зияла, / трава не росла.

Старшая Эдда. Прорицание вёльвы, 3 [здесь и далее перевод А.И. Корсуна]

Гиннунгагап

Зияла бездна.

В ней не было ничего. Но она была полна ничто; ничто ждало. Как давно появилась бездна? Узнать было невозможно. Время не двигалось, ибо нельзя было замерить его ход. Не было солнца. Не было луны. Не было звезд, земли, неба, моря, песка, не было верха и низа. Это место называлось Гиннунгагап: здесь не было ничего и было все.

Начинают течь реки. Они бегут откуда-то издалека, из снежного царства Нифльхейма, и прорываются во тьме источника Хвергельмир, из которого исходят все потоки. В источнике извивается и переплетается множество змей; их яд смешивается с водой и образует одиннадцать рек, известных как Эливагар. Пока эти реки текут в Гиннунгагап, на воде образуется лед, и вскоре (или спустя вечность – измерить время невозможно) пустота замерзает. В воздухе носится ядовитая взвесь; замерзая, она обращается в иней. Иней заполняет пустоту.

Нифльхейм холоден настолько, насколько только можно себе представить, но пустота отделяет его от другого места, которое называется Муспельхейм, горячего, как пламя огня. Искры из Муспельхейма разогревают край Гиннунгагапа, и по мере таяния льда к центру пустоты устремляется теплый туман. Там, где встречаются огонь и лед, тепло как спокойным, безветренным весенним днем.

Начало Вселенной в скандинавской мифологии лежит в соединении первичных сил в пустом пространстве Гиннунгагапа

Аудумла (Николай Абрахам Абильгор, 1790)

Из талой воды, яда и тумана начинает рождаться жизнь. Имя первого существа – Имир; оно является мужчиной и женщиной одновременно и станет предком всех великанов мира. Первая пара – великан и великанша – появляется из вспотевших подмышек этого гиганта, когда тот спит. Затем он соединяет ноги, в поту между которыми зарождается сын. Так начинается длинная родословная инеистых великанов.

Едва ли Имир мог бы выжить в этой туманной пустоте, если бы не корова Аудумла и ее молоко. Аудумле здесь не найти травы, но она лижет соленый лед Гиннунгагапа и тем поддерживает в себе жизнь.

Но это не все.

Аудумла особенно любит лизать один кусок льда. Ее язык медленно двигается по льду, и вот внезапно появляется клочок волос. На следующий день из-под земли показывается голова. А на третий день Аудумла слизывает остатки льда с человеческого тела. Этого совершенного в своей красоте мужчину зовут Бури. Он первый бог. У Бури есть сын по имени Бёр. Бёр женится на Бестле, дочери великана по имени Бёльторн, и так заключается первый из множества браков между богами и великаншами. У Бёра и Бестлы рождаются три сына: их зовут Один, Вили и Ве – и они создадут мир.

Убийство Имира

Одину и его братьям нужны были строительные материалы. В Гиннунгагапе их было немного, не считая тумана и обледенелых скал, потому три брата убили великана Имира, разрубили его тело на куски и создали мир из плоти и костей гиганта. Из Имира вытекло столько крови, что она затопила весь Гиннунгагап. Утонули все великаны за исключением внука Имира, Бергельмира, и его жены: потоп они переждали, плавая в корыте. Боги не дали крови Имира пропасть попусту: они использовали ее для того, чтобы окружить мир огромным океаном, который велик настолько, что большинство людей не верит в возможность его пересечь. Даже после этого у них осталось несколько капель, которыми они наполнили озера и пруды на суше, иные из которых весьма глубоки.

Боги не дали крови Имира пропасть попусту: они использовали ее для того, чтобы окружить мир огромным океаном, который велик настолько, что большинство людей не верит в возможность его пересечь.

Холмы и долины мира боги сотворили из плоти Имира. Из костей его они подняли крутые скалы и горы. А раздробив зуб великана, они наполнили морские берега и горные проходы камнями и песком. В теле Имира Один с братьями обнаружили слепо копошащихся червей. Боги наделили их разумом, мудростью и любовью к изготовлению драгоценных вещей – они стали гномами. И до сей поры гномы живут в скалах и под горами земли, в глубине плоти Имира. Затем подняли череп Имира над Гиннунгагапом, чтобы сделать огромный небесный купол. Чтобы поддерживать его, боги поставили в каждый угол по гному: этих четверых гномов зовут Север, Юг, Восток и Запад, и они держат небо, чтобы то не упало на землю.

Один и его братья создают мир (Лоренц Фрёлих, 1895)

Сотворение дня и ночи

Выжившие великаны были изгнаны из Мидгарда в горы и железные леса на берегах окружающего мир моря. Один из потомков Имира, которого звали Нарфи, поселился в горах. У него была дочь по имени Нотт («Ночь»), которая была темна, как и большинство ее родственников. Она трижды сочеталась браком с мужьями, которые заметно отличались друг от друга. Первого из них звали Нагльфарги, и с ним Нотт прижила сына по имени Ауд («Процветание»). Во втором браке с Аннаром она родила дочь, которую назвали Ёрд («Земля»); зачастую ее поминают как Сестру Процветания. Третий, и последний, союз Нотт заключила с Деллингом («Блистающий»), и для нее эта связь была куда более выгодной, ибо Деллинг был не великаном, но потомком богов. У них родился прекрасный ребенок, притягивавший взгляд и явно пошедший в отца: родители назвали его Дагр («День»).

Мало что из этого ускользнуло от Одина. Перед тем как мальчик вырос, Один явился, похитил Ночь и День из дома и выдал им по коню и колеснице, на которых они скачут по небу. Великаншу Нотт везет лошадь по имени Холодная Грива, и пена с ее удил падает на землю каждое утро – это роса. Каждый видел, как она блестит на траве ранним утром, пока солнце не согреет поля. Дагр следует за матерью в колеснице; его тянет Блестящая Грива, и исходящее от коня сияние освещает все небо и землю под ним. Мать и сын следуют друг за другом в бесконечном путешествии по небесам, вечно двигаясь на одной и той же скорости под бдительным оком Одина.

Золотой век

Когда был сотворен Мидгард, боги и великаны получили предназначенные им владения, а землю, созданную из плоти Имира, покрыли травы и деревья. Теперь, обезопасив мир от гигантов, боги обратили свои силы на создание более возвышенных вещей для жизни. Сперва они построили на высоких холмах огромные деревянные храмы. Затем они возвели палаты для жилья и устроили мастерские, чтобы кузнецы могли изготавливать предметы и перековывать драгоценные металлы в роскошные вещицы. В те времена золото находили без труда, и боги украшали свои палаты золотыми столами, на которые ставили тарелки и чаши из этого металла. Из кузен доносился яркий звон молотов, а из лесов ему вторил перестук топоров, валивших деревья. Боги регулярно встречались на равнинах Идавёлль, дабы разделить свои сокровища, огласить законы и судебные решения и наделить счастливых богов великолепными жилищами. Однако они занимались не только строительством, кузнечным делом иизготовлением драгоценных пред-метов. У них было время и для того, чтобы расслабиться и насладиться придуманной им игрой в тафль – в нее играли среди полей красивейшими золотыми игральными фигурами. То был золотой век, в который все боги были счастливы.

Дагр скачет на Скинфакси (Петер Николай Арбо, 1874)

Нотт скачет на Хримфакси (Петер Николай Арбо, 1887)

Фарерская марка, изображающая Аска и Эмблу (Анкер Эли)

Итак, в ту первую эпоху мира, до прихода великанш, царила праздность. Но тогда не было еще людей, которые могли бы насладиться вселенной или принять участие в разделе нового богатства. Однажды Один с братьями гуляли вдоль берега и набрели на две коряги: ясень и виноградную лозу. Одно бревно странным образом напоминало мужчину, а другое – женщину. Братья вытащили их на берег и стали ломать голову над их сходством с живыми существами: было ли это грубое подобие работой гномов, любящих мастерить и вырезать фигуры? Братья решили, что странные коряги следует оживить: сначала подошел Один и дал им дыхание; потом Вили одарил их разумом и способностью двигаться; а Ве наделил их чертами лица, речью, слухом и зрением. Затем боги вручили людям одежду, дабы защитить их нежную кожу от солнца и соленых морских брызг, и прозвали мужчину Аском, а женщину – Эмблой. Им был дан дом под защитой стены Мидгарда, и от них происходят все люди вплоть до настоящего дня. Поэты до сей поры называют женщин «ясными березами из золота», а мужчин – «яблоневыми деревьями битвы»: человечество вышло из древесины, мужчины и женщины тесно связаны с деревьями. Это не забылось.

Двух потомков Аска и Эмблы боги принудили работать еще в первые дни мира. Человек по имени Мундильфари имел двоих необыкновенно красивых детей: мальчика, которого он назвал Мани («Луна»), и лучезарную дочь по имени Соль («Солнце»). Надменность отца, давшего своим отпрыскам имена луны и солнца, разозлила богов. Они забрали прекрасных детей и унесли их на небеса, поручив управлять лошадьми, которые тянут по небу светила. Соль правит колесницей солнца, а Мани – повозкой луны. Лошадей, которые тянут солнце, зовут Арвак («Рано просыпающаяся») и Алсвин («Быстро бегущая по небу»); на их ушах и животах начертаны руны. Солнечные лучи жарки, как нутро печи, и находиться так близко к ним было бы чрезвычайно неприятно, если бы не меха, которые боги подвесили им под плечи, – эти меха называются «Холодное железо» и не дают лошадям перегреться. Еще двоих детей Один отправил в колесницу луны. Их зовут Биль и Хьюки; они собирались набрать воду из колодца, когда Один схватил и унес их. До сих пор они тянут за собой палку и ведро, пока Мани правит их колесницей по ночному небу; вы можете увидеть их на поверхности луны, движущейся по небосклону.

Порой Соль хотела бы остановиться, чтобы дать отдохнуть своим лошадям, но каждый день она во весь опор, будто опасаясь за свою жизнь, несется по небу. У нее есть веские основания бояться: по пятам за ней несется свирепый волк Сколль, и однажды он ее схватит, однако сейчас не время говорить об этом. Другой волк по имени Хати мчится по другой стороне небесной сферы и пытается поймать луну. И это когда-нибудь случится. Хати известен также под прозвищем Лунная Гончая; в жестокие дни, когда солнце померкнет, а по всему миру пронесутся ураганы, он окрасит небеса кровью погибших людей и проглотит луну. Но пока рано рассказывать эту историю: мир еще свеж, а Рагнарёк – всего лишь рассказ о далеком будущем. Далеком как гром, раскатывающийся над горами Ётунхейма.

Волки преследуют Соль и Мани (Джон Чарльз Доллман, 1909)

2
Девять миров

Великанов я помню, / рожденных до века, / породили меня они / в давние годы; помню девять миров / и девять корней / и древо предела, / еще не проросшее.

Старшая Эдда. Прорицание вёльвы, 2

В центре мироздания лежит Мидгард. Это мир, в котором под росистыми ветвями Иггдрасиля живут люди. Но Мидгард – не единственный мир. Некоторые говорят, что всего их девять, и в них обитают боги и великаны, альвы и гномы, живые и мертвые.

Асгард

Над Мидгардом возвышается твердыня асов; она известна как Асгард. Это богатая земля, и ее многочисленные святилища сделаны из чистого золота. В Асгарде находится трон Одина – Хлидскьяльф, и оттуда он может обозревать все девять миров. Асгард защищает огромная стена: с ее помощью боги намеревались сделать свое обиталище неприступным, однако она до сих пор не завершена. От Асгарда вниз, к миру людей, ведет радужный мост Биврёст. Боги по нему пройти могут, но полоса красного цвета в радуге, сделанная из огня, сожжет любого смертного, имеющего смелость на нее ступить. Когда в конце времен великаны попытаются использовать радужный мост, чтобы проникнуть в крепость асов, он будет разрушен.

Радуга – мост между мирами людей и богов

ВАЛЬХАЛЛА

В Асгарде множество превосходных палат – от блестящего Глитнира до болотистой обители Фенсалир, – но Вальхалла знаменитее их всех, ибо она служит домом Одину и его дружине, состоящей из отборных воинов, известных как эйнхерии. Этот огромный чертог находится посреди вечных равнин Идавёлль; перекрытиями ему служат копья, а крышей – отполированные щиты, блестящие на солнце поутру. Высоко над Вальхаллой парит орел, во дворе ее высится роща деревьев с листьями из чистого золота, а на крыше стоит огромный бык; из его рогов струится вода, питающая реки в нижних мирах. В зале пятьсот сорок врат, и в конце света из каждого на войну выйдет по восемьсот воинов. Однако путь в Вальхаллу для эйнхериев лишь один – с поля боя через «Ворота павших» в сопровождении женщин, которые мчатся на землю всякий раз, едва услышат шум битвы. Эти богини боевых пожарищ и вскрытых вен более известны как валькирии. Они определяют, кто погибнет от меча, а кто останется жить. Половину тех, кто погибает геройской смертью, Один забирает к себе в Вальхаллу; вторую часть берет богиня Фрейя – валькирии доставляют воинов в ее обитель в Фолькванге. Лишь те воины, что пали как герои, найдут место среди эйнхериев: богам нужны спутники, которые не побегут, когда при наступлении Рагнарёка Хеймдалль затрубит в свой рог, а небеса потемнеют.

Валькирии посещают поле битвы и забирают павших воинов в Вальхаллу

Схема мироздания скандинавской мифологии (Энн Шернер, 2018)

Коза Хейдрун стоит на крыше Вальхаллы и ест листья огромного древа. Иллюстрация из исландского манускрипта XVIII в. (SÁM 66)

Как каждый день солнце, преследуемое стремительным волком Сколлем, встает на небе, так каждый день и эйнхерии, готовясь к последнему сражению с великанами, вызывают друг друга биться на мечах на равнинах за чертой Вальхаллы. Они дерутся яростно, и многие погибают, но всякий раз восстают из мертвых и к ужину возвращаются в Вальхаллу. Над чертогом стоит коза Хейдрун, из вымени которой в огромный чан струится мед. Воинов мучит жажда, но меда всегда хватает на то, чтобы каждый смог вдоволь напиться после сражения.

Валькирии, отбирающие воинов среди павших, прислуживают им за столами Вальхаллы и передают наполненный рог от одного героя к другому. Эйнхерии едят мясо огромного кабана, которого готовят и поглощают каждый вечер. После того как кости его будут обглоданы дочиста, он возрождается, подобно павшим воинам, чтобы быть убитым на следующий день. Эйнхерии будут проводить все время в битвах и праздниках, укрепляя свою мощь, до тех пор, пока не затрубит Гьяллархорн и Один не призовет их выступить на войну.