Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Тимур Хакимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Дороги от домов к куполу были не единственными, была ещё одна, самая длинная. Огромное кольцо из черных плит соединяло двери каждого домика, делая связь между домами. Человек мог без проблем пойти к своим соседям. Ведь и справа и слева, метрах в двадцати от собственного жилища, стояли другие, точно такие же дома. Лишь номер над дверью отличал один от другого.

Да, кольцевая тропа была не только самая крупная, но и самая поломанная. Похоже, недоверчивые заключенные пытались специально выломать кусочки дороги, чтобы к ним не смогли добраться их злостные соседи. Собственно и тридцать восьмой домик не был исключением. И справа и слева от серебристого цилиндра пара-тройка плит были сильно искорёжены, и даже парили слегка под углом. Видимо сил рабочих не хватало, чтобы кардинально вывести из строя порхающую платформу.

Алексей с замиранием сердца, смотрел во все стороны, пытаясь запомнить все мельчайшие детали – Коля не отстанет от него, пока тот не опишет ему все до последней песчинки. Но вдоволь насмотреться на кровавую пустыню планеты-страха Алексей не смог – старик не ждал, пока новичок насмотрится, и уже отдалился от него на приличное расстояние.

Все же Митрофан пошел ни налево, ни направо к другим домикам. Он пошел прямиком к огромному куполу, уверенным шагом ступая по узкой угольной тропе. Алексей, понадежней перехватив соскальзывающие канистры из рук, двинулся за стариком. Лешу все не отпускало чувство одновременного восторга и ужаса. Всю свою жизнь он провел на корабле. Когда-то он мечтал, что сможет вот так, как сейчас, расхаживать по поверхности планеты, путешествуя на личном космическом судне. Конечно, сейчас он не был прямо на поверхности, а немного парил над ней, но видеть над собой небо, пускай и кровавое, чувствовать на себе жаркие лучи звезды, все же было неописуемым ликованием для человека, который всю свою жизнь наблюдал лишь металлическую обшивку и темную вечную бездну из окон корабля.

Алексей пытался идти так быстро как мог, но никак не мог успеть за Митрофаном – тот шел с удивительной для такого старца прытью. Леша все недоумевал, отчего эта песчаная гладь представляет собой опасность? Ведь даже если ты упал, то не будет никакой сложности чтобы забраться назад. От этого Алексей ступал осторожно, плиты шириной всего в пару метров казались ему очень узкими. По той же причине он не мог и дальше осматривать местность, из-за страха упасть взгляд паренька почти постоянно был прикован к тропе. «Хорошо хоть поверхность у них не гладкая, а то и поскользнуться не долго».

Случайные взгляды на человеческие останки на песке вскруживали Алексею голову. Он пытался представить, отчего же эти несчастные люди погибли, и почему их останки никто не уберет с песка. Леша старался сосредоточить взгляд на дороге, но ему казалось, что черепа, торчащие из песка, смотрели прямо на него и терпеливо ждали, когда и его кости присоединяться к ним. «Что случилось с ними всеми?». Казалось, что он уже достаточно узнал о мире снаружи, но планета-страха подготавливает им все новые и новые сюрпризы. И вот кажется вновь один из них.

Митрофан, наконец, обернувшись, обнаружил плетущегося за ним Алексея. Поставив канистры и подождав, когда он подойдет поближе, старик достал из кармана камень, что взял перед выходом с полки, и показал его Алексею. Убедившись, что тот внимательно смотрит, Митрофан со всей ему старческой силой швырнул камень прямиком вниз, в песчаную гладь у порхающей дороги. Алексея пробрала дрожь. Камень не плюхнулся, как он рассчитывал, в песок. Он провалился вглубь, а с ним вместе провалилась вниз ещё часть, с виду казалось, твердой поверхности. В земле образовалось отверстие, диаметром не меньше метра. Митрофан жестом показал посмотреть внутрь. Алексей осторожно подошел к краю тропы и опустил взгляд вглубь ямы. С виду ничего необычного, простая яма, метра два в глубину, и стенки и дно, все из того же красноватого песка. Алексей в недоумении посмотрел на Митрофана, но тот все так же указывал пальцем на яму. Алексей вновь заглянул туда и остолбенел от увиденного. В стенках ямы начали появляться отверстия. Их становилось все больше и больше. Из отверстий стали появляться жуки, похожие на муравьев. Вот только это были не те маленькие безобидные насекомые, что мы знаем. Здешние ярко-красные муравьи были размером с кулак, а то и больше. Алексей отчетливо видел их маленькие, но с виду очень острые жвалы, которыми они без остановки клацали, и без сомнения способные разорвать человеческую плоть. Их выползало все больше и больше, все днище ямы уже было заполнено роем их гигантских муравьев. «Как такие ничтожные существа могут сооружать такие необычные ловушки?». И теперь Алексею стало понятно, откуда кругом так много человеческих костей. Похоже, что немало человек попадается в муравьиный капкан, и мало кому удается спастись. Теперь ясно, отчего здесь устроены парящие дороги, ведь поверхность планеты – жуткое место, где таится множество опасностей. Тысячи лапок били по днищу ямы. Большими черными глазами они пытались отыскать жертву. И, видимо поняв, что добычи им не видать, спустя несколько секунд они начали выбираться из ямы вон. Кто-то через уже проделанные отверстия, кто-то, с удивительной быстротой, прогрызал новые и скрывался уже в них. В яме вновь стало пусто. Весь процесс занял не более десяти секунд.

Леша в ужасе поднял глаза на Митрофана, но тот уже вновь ушел вдаль. Ошарашенный Алексей поплелся за ним, ощущая как уже устал, хотя прошли они всего около ста метров. Снаружи было намного жарче, чем внутри дома. Руки подгибались от усталости, а ведь они ещё даже не наполнили канистры. Алексею, так и не привыкшему к перечному запаху, было немного трудно дышать, и он постоянно шмыгал носом.

Так они шли и шли, а купол становился все ближе и все больше. Алексей понемногу начал привыкать к тропе, и уже стал шагать уверенней. Но все же страх упасть и попасть в лапы к полчищу жуков, не покидал его, и при этой мысли у Алексея подкашивались ноги. Ему становилось жутко, вспоминая тот момент в тюремном корабле, когда к нему пришла мысль сбежать в песчаную тьму. Он представлял как падает в одну из таких ям и погибает из-за того что сотни жуков разрывают его на части. И он бы тогда даже не понял, что произошло – в ту бурю ничего не было видно. Со временем, обретая все большую уверенность, Алексей начал чаще поднимать голову и дальше осматривать местность.

По сторонам от себя Алексей видел таких же, как и он, идущих по своим дорогам людей. Кто парами, кто в одиночку, но все с канистрами в руках, так же шли к куполу, а кто уже возвращался назад с заполненными тарами. Купол стал уже настолько большим, что посмотрев наверх, уже нельзя было увидеть его вершину. Уже у подножия здания, Алексей через пару тропинок левее увидел двух чумазых мальчишек. На вид, обоим не больше четырнадцати лет. Они швырялись камнями в пустыню, видимо, пытаясь отыскать муравьиные ловушки. При этом они весело смеялись. Для них эта была всего лишь игра. «Каким нужно быть извергом, чтобы посылать на смертельно-опасную планету детей? Что же такого натворила эта мелюзга, чтобы оказаться здесь?».

В конце пути их ожидала дверь, которая вела прямиком в купол. Осталось пара десятков метров, Митрофан уже ждал его, положив ладонь на кнопку. Взмахами руки он приказывал Алексею поторапливаться. Судя по индикатору, они шли не более двадцати минут. Алексей, собрав остаток сил, ускорил шаг. Старик нажал на кнопку, дверь быстро поползла вверх, открыв проход внутрь купола. Алексей торопливо вошел внутрь.

Глава 7.5
Надежда.
Часть 2.

Нижнюю часть каждого корабля Надежды составляли склады. Сотни огромных помещений, снизу доверху заполненные практически всеми известными полезными ископаемыми и материалами. Всевозможные руды из черных, цветных и благородных металлов битком пылились в тесных для них комнатушках. Ткани, волокно, железо, чугун, сталь, медь, свинец, золото, платина и еще множество всего толпилось на складе, каждый в своем отдельном помещении. В последние годы существования Земли, большинство добывающего материала всех промышленностей со всего мира направлялось прямиком на Надежду. Люди не знали, когда они смогут вернуться домой, и смогут ли вообще вернуться, поэтому решили запастись всем, чем можно в огромных количествах. Под каждым сектором находились складные помещения, откуда по мере надобности брался исходный материал.

После реконструкции корабля в жилой дом для людей и прихода власти высших, его общая структура, в общем и целом, напоминала обыденную Земную жизнь. В каждом секторе находились свои школы и больницы, магазины, рабочие помещения, и места где можно расслабиться и отдохнуть. Нашлось место даже для нескольких библиотек-архивов, где находились проекционные стенды, по которым люди изучали историю Земли, её флору и фауну – то, что они потеряли навсегда. Проекционный стенд-архив – цилиндрическая тумба, на которой можно ввести запрос, и он покажет тебе объемную видео-проекцию твоего запроса. Животное, растение, событие, все можно было внимательно рассмотреть и изучить. Детей маленького возраста постоянно водили в такие помещения, для проведения занятий изучения истории, когда она ещё преподавалась.

Сейчас на Родине, когда главные полномочия вырвали из рук ученых, и молодых людей в школах обучают лишь тем знаниям и навыкам, которые могут пригодиться для дальнейшей работы на корабле, архив-библиотеки стали практически безлюдны. Но их все же не закрыли, и немногочисленные юные умы с жаждой получить дополнительные сведения о былой жизни на Земле частенько ходили туда. Хотя получить доступ к архивам, со временем, тоже было не простым делом. «Глупым человеком легче управлять», – видимо такой концепции придерживалась новая строгая власть.

Время на корабле шло согласно уже всем привившемуся Земному, хоть и, глядя в иллюминатор, всегда наблюдалась вечная темнота. Было дневное время, когда люди занимались своими делами и работали на благо корабля, и ночное, когда освещение корабля сводилось к минимуму и наступало время сна.

Люди жили достаточно хорошо, для изгоев, лишившихся своей родной планеты. В начале, слезам и горечи по Земле не было границ. Все те, кто слушал тогдашний корабельный радио-эфир о том, как Земля поглощается беспощадным эзнаровским пламенем, все они без исключения плакали. Вся их прежняя жизнь, их дома, друзья и семьи были преданы огню. Первые люди скучали по своей свободе, свободе выбора, свободе действий, которая была у них на Земле. Первые люди – те, кто ещё в свое время жил на планете, те, кто первыми заселили Надежду. Тогда люди считали, что они сломлены – они не живут, они выживают. Они не смогут обрести былой свободы, пока эзнары господствуют во вселенной, что, похоже, останется навечно.

Да, люди скучали по свободе, но с каждым годом, с каждым новым поколением, подраставшим на корабле, это чувство затухало все быстрее. Для них, жизнь на Земле, становилась непостижимым раем, который уже не вернуть, а когда первых людей уже давно не стало, многие люди уже начинали верить в то, что планеты никогда и не существовало, они думали, что это простая детская сказка.

Время шло, первые люди старели и умирали. Для жителей корабля они становились чем-то вроде живых достопримечательностей. Детишки тыкали на стариков пальцем и говорили, – «Ого, смотрите это же один из Первых!». Бывало так, что ребятишки группами собирались возле первых людей и слушали разные рассказы о том, как прекрасно было жить на вечнозеленой планете. Вскоре умер последний человек, живший ещё на Земле, а вместе и с ним умерло и то самое чувство тоски о свободе. На корабле остались лишь те, кто родился и вырос на нем. Им нечего было вспомнить, им было не с чем сравнить их текущую жизнь, Землю они видели лишь в проекциях в архивах и на картинках в электронных учебниках, да на огромных фотографиях на всю стену, развешенных в жилых секторах. От прежней жизни ни осталось ничего, кроме редких воспоминаний.

Когда Земля была испепелена, а Надежда чудом спаслась от рокового удара, на корабле наступила дичайшая осторожность. В первые несколько лет вылазки за пределы действия маскировочного поля были строжайше запрещены. Лишь некоторое время спустя границы действий расширились. Ведь со временем люди, наконец, поняли, что никто их не преследует, никто не ищет, и не пытается вывести под корень. А всё потому что ни эзнары, ни какая-либо другая раса и ведь даже многие люди, и то не все знали о возможностях Несокрушимого, о них тогда знали лишь ученые, участвовавшие в разработке.

Экспериментальный проект маскировочного поля «Щит» из обычной идеи превратился в настоящее спасение человечества. У корабля могло не быть могучей силы Мира, могло не быть прыткости Веры, могло не быть багажа опыта и знаний Свободы, но без скрытности Родины никто не смог бы выжить. Тридцать семь величайших ученых в истории человечества потратили множество времени и сил на гигантский скачок в науке. Именно их разработки помогли выжить горстке людей в этой кровавой войне.

Дабы не опровергать свою липовую смерть, люди никогда не отключали маскировочное поле. Пускай все думают, что человека в этом мире больше нет. Находясь лишь в полностью безжизненных или малонаселенных системах и галактиках, они стали исследовать недалекие территории от корабля, и предварительно осмотрев буквально каждый метр на отсутствие опасности, они стали проводить военные и научные экспедиции на ближайших планетах. Люди не могли сидеть на одном месте, такова уж их природа.

После фатального дня на корабле, когда Мир предал своих братьев и подло атаковал одного из них, корабль Родина, во многом благодаря своему исключительному дару, скрылся от исступления. Пролетав в одиночестве несколько лет, и исчерпав запасы провианта и кислорода, руководство Родины, тщательно все продумав, решило дальнейшую судьбу корабля – перестать дрейфовать по вселенной и обосноваться на самом краю исследованного космоса – в галактике Z17– Пустынная. Никем не заселенной, отдаленной от космической цивилизации, и куда никто без особой надобности не сунется.

Глава 8
Купол.

– Помни Алешка, никому не верь и никому не доверяй кроме своей группы. Да в оба смотри, ненормальных тут хватает. Держись меня и тебя вряд ли тронут, я тут скажем так авторитетная личность, – шутливо задрав подбородок, усмехнулся Митрофан. – Я понимаю, что тебе интересно все здесь кругом осмотреть, но все же постараемся не задерживаться, ты ещё здесь часто бывать будешь, а наши товарищи там от жажды задыхаются. Ну, не будет терять времени, поехали!

Они стояли, со снятыми масками, в маленькой, в прошлом белой, но сейчас уже потасканной временем, желтоватой комнатушке, где когда-то должна была срабатывать система воздушной очистки. Но сейчас, видимо, она была в не рабочем состоянии, как и практически все на этой планете. Спереди и сзади находились захлопнутые двери. За спинами находились не залежные песчаные глади Акронуса, а впереди пока ещё неизвестные и таинственные просторы купола. В огромном здании воздух был явно чище, чем в домике. Алексей с наслаждением дышал полной грудью, игнорируя легкую остроту, норовившую вызвать кашель .

Митрофан, не задерживаясь, нажал на кнопку. Дверь с неохотой, то и дело останавливаясь, поползла вверх. С каждым секундой открытия двери Алексей представлял себе все более и более насыщенную картину. За эти дни, после их ареста и ссылки на Акронус, Алексей увидел в своей жизни намного больше, чем многие люди на корабле, вместе взятые. Не дожидаясь, когда проход откроется полностью, Митрофан, опустив голову, прошмыгнул внутрь, а следом за ним и Алексей.

На деле все оказалось довольно серо и мрачно. Огромный круглый зал, метров десять в высоту. Стены и потолок, как и в предыдущей комнате, уже желтели от старости и осевшей на них копоти, пыли и жиров. Похоже, никто за несколько десятилетий и руки не приложил к очистке помещения. Но здесь это не так явно бросалось в глаза. Освещение не позволяло полностью узреть красоту или ужас огромного помещения.

По всему периметру находилось великое множество дверей. Над каждой из них высвечивался номер. Число тридцать восемь блекло подсвечивалось зеленым цветом над проходом, из которого вышли путники. Из пола всюду торчали остатки былых стен. Некоторые были почти полностью разрушенные и высотой своей не доставали даже до колена, от некоторых и вовсе ничего не осталось, лишь по выемкам на полу можно было догадаться о существовании здесь некой перегородки. Эти останки давно забытых конструкции указывали на то, что когда-то этот огромный круглый зал не был таким пустырем. Раньше здесь было множество комнат и отдельных помещений. Некоторые полуразрушенные апартаменты все же оставались относительно целыми. Но по всей площади зала Алексей, насколько позволяло зрение, не насчитал и пяти таких комнат. Как раз пока путники шли все ближе к центру круглого зала, по правую руку от них находилась одна из них. Неизвестно, что там было раньше, дверь была сильно измята и наглухо закрыта, но по огромному выбитому отверстию в стене, внутри Алексей ничего не смог разглядеть кроме груды мусора.

В некоторых местах свет трусливо дребезжал, некоторые части зала и вовсе скрывались во тьме. Нелегко наверно приходится людям, чьи двери, ведущие к их рабочим домикам, находились во мгле, ведь споткнуться здесь было проще простого, и было бы весьма болезненно упасть на груду твердого и местами смертельно острого мусора, большинство которого составляли останки давних стен. Да и кто знает, какой ещё неприятный сюрприз, дожидается их во мраке. Благо, что на пути Митрофана и Алексея, было лишь пару темных участков, почти вся дорога от двери до центра была достаточно хорошо освещена, и относительно расчищена. Но, даже если вдруг во всем зале иссякнет свет, то каждый будет знать, куда надо идти.

Казалось, что это столб пламени находился ровно посередине зала, и откуда-то из глубин прямиком бил в потолок. Внутри него было видно, как великое множество волн со всеми оттенками красного, с неимоверной скоростью, беспорядочно переплетаются друг с другом. Мириады сгустков кровавой энергии хаотично пытались вырваться за пределы огненного столба, но для такого случая он был заточен в огромную прозрачную трубу тянувшуюся по всей высоте зала, и не дающая вырваться языкам пламени наружу, и поэтому все лучи, как они того не желали, направлялись строго вверх.

Этот багряный столб был ориентиром для всех путников, заплутавших во тьме.

– Знаешь, что это? – нарушив молчание, спросил Митрофан.

– Маскировочный купол «Хамелеон», – резко ответил Алексей. Он знал ответ с тех пор, как только они с Митрофаном вышли за порог своего домика. – Под зданием установлены датчики, определяющие оттенок близ лежащей почвы. Лучи энергии направляются вверх, а затем на нужной высоте расходятся в стороны, образуя маскировочный купол. И теперь нас практически невозможно визуально обнаружить с высоты. – Алексей почти точь-в-точь повторил слова Вовы. Друг рассказывал ему про удивительные изобретения, и сейчас воспоминания всплыли сами собой.

– У тебя что там учебник где-то спрятан? Даже я так точно не ответил бы, – удивился старик. – Да уж, маскировочный купол полностью пропускающий через себя световой спектр, диковинная вещь, если не ошибаюсь на Родине остался всего лишь один такой генератор поля. Классная вещь, мы изнутри красного пузыря видим все, в естественном цвете, ну, кроме разве что неба, а те, кто вне, видят лишь красную преграду. Наверно единственная, все ещё стабильно работающая, вещь во всем куполе осталась. Ясно дело – безопасность у высших на первом месте. Да эту трубу из бронестекла и бомбой не возьмешь. А пробить её, как только уж не пытались, поверь, сам видел.

Пока они шли по разрушенному залу, освободившись от объятий уже надоевших масок, да к тому же дядя Митя разговорился, Алексей понял, что сейчас очень даже подходящий момент выпытать у старика еще несколько ответов.

– Дядь Мить, а что это за люки были там в пещере? Вентиляция, да?

– Если уж говорить правильно, то каждый день мы спускаемся не в пещеру, а в шахту. Пещера – это то, что сотворено самой природой, а шахта – человеком. В шахте могут скапливаться взрывчатые газы, которые могут воспламениться от малейшей искры, а сама атмосфера загрязняется пылью от работ, в этом люке проложены несколько трубопроводов с различными назначениями. Там есть и вентиляция и пылеотсос, а так же стоят поглотители влаги, «высасывающие» из воздуха лишнюю влажность. В шахте постоянно поддерживается свой микроклимат с постоянной температурой воздуха. Помнишь, я говорил тебе что здесь должен быть шахтерский городок? Так они тогда здесь все до мелочей продумали, чтобы рабочим комфортно работалось. Ну тебе как, Алешка, комфортно сегодня было? – усмехнулся старик.

Алексей промедлил с ответом

– А еще…

– Полегче парень, не все сразу, у тебя же так голова лопнет, – улыбнулся Митрофан

Дальше старик общался лишь языком кашля. С каждым шагом жалкое освещение купола все больше перемешивалось с кровавыми лучами. Яркости сотен багряных нитей прыгающих в прозрачной трубе, вполне хватало, чтобы освещать немалую территорию вокруг. И именно там, в красном сумраке Алексей начал улавливать движения. Сперва Алексей решил, что ему привиделось, но нет – это все взаправду. Издалека он принял их за такие же, лежащие кругом, свалки мусора, но теперь понял – это были люди. Десятки людей толпились вокруг красного зарева – другие заключенные.

– Осматривай здешних, быть может, и друга своего увидишь. В первые дни обычно новеньких за провизией посылают. Только пристально особо не глазей, не знаю, что ты там на корабле натворил, но здесь немало настоящих убийц и насильников, которым ничего не стоит проломить тебе череп. У нас, заключенных, есть, конечно, одно не писаное правило – не трогать друг друга неподалеку от генератора поля. Проще говоря, если ты находишься в красном освещении, то по идее, тебя не тронут. Но это только по идее. Сейчас я уже и не знаю, сколько заключенных из старой гвардии осталось, которые ещё хоть как-то соблюдают это наше правило. Так что, как я уже говорил, гляди в оба.

Алексей, ослепленной надеждой увидеть друга, уже издалека начал рассматривать темные силуэты, но сейчас, на таком расстоянии и при неудобном для глаза красноватом освещении, они ничем не отличались друг от друга. Леша так же приметил, что на месте где они сейчас проходят, было намного чище и поблизости не было разрушенных стен. Значит, когда-то это все было одним большим помещением. Посмотрев вокруг, Алексей понял, что это за комната. Столовая. Всюду в ряд лежало множество стальных плит. Такие же есть и на Родине. Левитирующие столы и стулья. Когда то они парили над землей, и рабочие, ещё свободного Акронуса, спокойно пользовались столовой во время перерывов. В отличии от, например, вагонеток в шахте, такая мебель не имела собственных источников питания и поэтому, когда электроснабжение купола было сведено на минимум, тяжеленые стальные глыбы рухнули на пол, и чтобы их поднять, нужна была не дюжинная сила.

Со временем очертания людей начали вырисовываться. Каждый темный силуэт принимал свой индивидуальный вид. Но самым первым, к неожиданности Алексея, путников поприветствовал кашель. В свете красного полымя гостило несколько десятков человек, и многие из них безудержно кашляли. Кто-то легко фыркал под нос, а кто-то кряхтел не хуже Митрофана, который и сам того не хотя добавлял и свои пару нот.

– Почему все кашляют? – осторожно поинтересовался Алексей.

– А ты разве еще не понял? – вопросительно ответил старик, но в подробности так и не вдался.

«Неужто к перечному запаху невозможно привыкнуть? Но я же как то сдерживаюсь от кашля».

Постепенно среди общей перхоты начали улавливаться разговоры. По мере приближения Алексея с Митрофаном к центру зала, другие заключенные поднимали свои головы и пристально глядели на них. Кто-то устало, кто-то грозно. Красное освещение все делало грозным. Алексей бегал глазами от человека к человеку, пытаясь отыскать Владимира.

Часть людей была практически голая – на них висели редкие куски одежды, у некоторых она была сшита из различных кусков ткани, у кого-то был такой же рабочий костюм как у Митрофана, у кого-то тюремный как у Алексея. У парня даже родилась мысль, что по состоянию одежды можно было определить, какое положение занимает её обладатель в этом обществе заключенных. Но лишь в одном все люди были одинаковы, у всех без исключения одежда была грязная, от тяжких работ в шахте. Но бывалых заключенных отличало не только присутствие более приличной экипировки, матерого рабочего можно было ещё отличить по огромным, жилистым рукам. Конечно, когда на протяжении многих лет, каждый день занимаешься тяжелым ручным трудом, и не такие мышцы иметь будешь.

Некоторые обитатели, развалившись на полу, спокойно спали, под призрачной красной защитой, некоторые, с принесенной посудой, а кто-то голыми руками, сидели на том же полу и обедали все той же противной серой жижей после тяжелого дня.

Повернув голову, Алексей чуть не выронил канистры из рук. И все потому что в паре метров от себя увидел андроида. Двухметровый робот недвижно скрывался в алых лучах. Только сейчас, посмотрев по сторонам, Алексей заметил, что в округе стояло пять или шесть андроидов. Но сейчас глаза у них не светились, словно прожекторы. Словно статуи, они стояли в отключке.

– А они-то здесь зачем? – с опаской спросил Алексей.

– Ну а как же? Забыл, что ли где находишься? Это тюрьма, Лешка. А без дозора здесь нельзя. Хотя дозорные из них тут скажем так себе. Они на уровень шума реагируют. Если какой-то массовый беспорядок кругом, то они автоматически включаются.

Алексей напоследок с опаской кинул взгляд на мертвые глаза андроида, и поспешил за стариком дальше.

– Гляди Лешка, – тихо прошептал Митрофан и еле заметно кивнул на трех человек сидящих неподалеку.

Трое суровых мужчин (хотя при таком красноватом освещении все Алексею казалось чуточку суровее и страшнее) сидели в нескольких метрах по правую руку от них. Перед ними была расстелена порванная, непригодная для ношения, рабочая форма. А на ней, Алексей не поверил своим глазам, лежало множество небольших черных кусков мяса. Некоторые куски были сырые, некоторые слегка поджаренные на огне, запах от них донесся до носа Алексея, и паренек, оказавшись в плену ароматов, уже не мог идти дальше.

– Но откуда… – сглотнув, спросил Алексей, не отводя голодного взгляда от неприятных на вид, но все же аппетитных мясных кусочков.

– Муравьиное мясо. Эти трое, ценой жизни так зарабатывают акрамид. И кстати весьма ловко. Мне как-то приходилось наблюдать за процессом охоты. Захватывающее зрелище. Некоторые люди не переносят кашицы, что мы каждый день тут едим, и отваливают за тот небольшой кусочек мяса нехилую кучу кристаллов. Ты только посмотри, – Алексей всмотрелся, и действительно, позади продавцов уже стояло несколько ведер и самодельных тар, до краев наполненные акрамидом. – И это только за пару часов после начала перерыва. Ты это слюнки то не пускай, и не вздумай растрачиваться. Поверь мне на слово, пахнет, может и вкусно, но на деле противное и горькое мясо, каша намного лучше и питательнее. Так ладно, идем вперед и не задерживаемся.

Все больше людей встречалось им на пути к гигантскому генератору маскировочного щита. Алексей всматривался в их лица, пытаясь найти среди них Вову. Но никто даже близко не напоминал его. Некоторые, встретившись взглядами с Алексеем, гневно хмурили лица, и паренек в такие моменты старался побыстрее увести от них взгляд. Краем уха Леша вслушивался в разговоры людей: кто-то травил анекдоты, кто-то просто разговаривал между собой, кто-то проклинал эту тюрьму. Но чаще всего до Алексея доносился кашель заключенных. Неподалеку какой-то молодой здоровый парень хвастался о том, как много акрамида сегодня накопал и что добыл кристалл размером с его голову.

– Вот дурак, – тихо сказал дядя Митя. – Запомни, Алешка, никогда не рассказывай о своих успехах, и вообще лучше молчать, о том, что у нас происходит. Конкуренцию здесь не любят. Будешь много хвастаться живым отсюда не уйдешь.

По мере прохождения, с некоторыми людьми Митрофан здоровался за руку, некоторым просто кивал. А кто-то даже кланялся ему. «Ого, да его здесь уважают», – подумал Алексей. Какой-то мощный, невысокий дед, на вид, не уступавший Митрофану в возрасте, подошел и попросил его о помощи.

– Ах ты, старый хрыч, ещё не помер что ли? – засмеялся Митрофан.

– Только после тебя, – прикашливая в ответ съязвил старик.

Дядя Митя поставил канистры и схватился двумя руками за его предплечье.

– А ты все со своей перчаткой ходишь, – заметил старик, почувствовав проектор Митрофана.

– А как же, удачу ведь приносит, – ответил Митрофан и резко дернул предплечье пациента наверх. Послышался смачный хруст. Неизвестный старик зажмурился от боли, но через секунду его лицо расплылось в широкой беззубой улыбке.

– Ох, спасибо большое, Митрофанушка. Сегодня опять плечо вывихнул, старческие кости уже держат. Эти мои дураки нормально вправить не могут, только хуже сделали, – незнакомый старик обратил взгляд на Алексея. – А это что у тебя? Новенький?

– Да вот, пополнение у нас, вчера двое салаг пожаловало. Знакомься Алексей, Геннадий Иванович.

Алексей, поставив канистры, протянул старику руку. Дед, схватив её, только что вправленной рукой, и сжал её так сильно, что Алексею пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не пискнуть.

– Это в бурю то? Ничего себе. Крепенький парнишка. Повезло. А мне вот неделю назад старика какого-то подсунули. Работать даже вначале не хотел. Но ничего, заставили, – улыбнувшись, Геннадий погладил костяшки пальцев на руке. – Не силач конечно, но зато столько шуточек знает, мама не горюй. А что со старыми-то произошло? Два дурачка каких-то у вас было.

Алексей внимательно прислушался.

– Сами не знаем. За водой послали пару дней назад. Так и не вернулись. Искать выходил, да куда ж здесь убежишь, может с тропы упали, а может, кто избавился от них. Есть подозрения на Гришу, в том году мы его обошли по сбору акрамида. Так он с тех пор зуб на нас точит. Все свалить отсюда хочет. Ишь, какой хитрый, как будто я сам не хочу.

– Эва как… штраф опять за двоих пошел, а ты, я гляжу, опять в лидеры заладился? Не видать тебя почти.

– Да куда мне, уже и не надеюсь. А штраф конечно жалко… но с такими молодцами быстро нагоним. Кстати про новеньких, тут у Лешки друг пропал, Владимиром звать, вместе с ними вчера прибыл. Не слыхал про такого?