Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Тимур Хакимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Что ж… во-первых, при спуске лифта, а точнее в момент, когда лифт причаливает в пещеру, подача воздуха в наше жилище прекращается. Поэтому, если остаться здесь, придется надевать кислородные маски, – заметив вопросительный взгляд Алексея, старик пояснил, – Конечно, когда вы здесь очутились, как вы помните, наше жилище было заполнено воздухом. Вот так вот здесь все продумано. Минута в минуту. На Родине ведь еще суд проводится? А то такое чувство, что всех без разбору уже хватают и к нам ссылают, – с улыбкой отвлекся старик. – Так вот, еще до суда было известно, во сколько вы прибудете, в какой дом попадете и прочее. Справедливость в действии. – Старик взял в руки кислородный рюкзак. – Видите, да? Он немного больше, чем те, которые вы, возможно, видели на Родине. Вот здесь с краешку, – дядя Митя указал на закрытое в данный момент, но отчетливо видное отверстие, – засыпается измельченный акрамид, который затем преобразовывается в кислород. Значит, что спуститься на лифте нам рано или поздно пришлось бы. Хотя бы затем, чтобы набрать себе запасы кристаллов. Ну, а во-вторых, где-то там наверху, видимо за нами все же следят, а точнее за нашей работой. Не добыл ничего за пару дней, или меньше установленной нормы. То к тебе в гости наведывается отряд андрюш. И либо в муках умираешь, либо калечат до полусмерти, что, кстати, реже бывает. И не важно – работал ты, или нет. Вся группа под удар попадает. Думаю, на первый вопрос я ответил, – с удовлетворением на лице, закончил старик, при этом демонстративно загнув один палец на руке.

– Но если так, то зачем же батрачить как проклятые в этой шахте? Почему нельзя понемногу добывать минералы? Так сказать, выполнять установленную норму. Что бы и на нас хватало, и на корабль было что послать.

Митрофан загнул второй палец.

– Посмотрите внимательно, вы видите, что написано на стене?

– Чего здесь только не написано, и в жизнь не прочтешь, – усмехнулся Николай.

– Прочтешь. Я бывает от нечего делать, читаю здешние карикатуры. Но все же, что здесь написано?

– Единство. Труд. Свобода, – ответил Алексей.

– Единство. Труд. Свобода…так и есть. Единство, значит нужно работать как единое целое, как один организм. Труд наше все. Без труда мы никто. А свобода… Помните, что сказал вам судья, когда выносил вам приговор? Его последнюю фразу?

– Лишь тяжкий труд поможет вам стать свободными, – с легкой дрожью ответил Алексей. Он будто вновь на миг очутился в зале суда.

– Эту фразу верховный суд говорит всем, кого ссылает на Акронус. И мне так же сказали… двадцать лет назад. Никто сперва не понимает, что на самом деле означает эта фраза. Думают, что, мол, свобода в душе настанет, если во благо народу трудиться будет. А оказывается все, как они тогда сказали, все так и есть.

Старик замолчал. Сон как рукой сняло, и друзья, ничего не поняв, смотрели на него бестолковым взглядом и ждали продолжения, но дядя Митя молчал. Лишь храп Вячеслава нарушал тишину.

– Что-то я не понял, – первым преодолев молчание, сказал Николай.

– Это я вам время подумать дал, люблю делать паузы в серьезных разговорах, – засмеялся Митрофан. – А серьезно, вы знали, что Акронус раньше не был тюрьмой? Это была планета, где строился городок для рабочих-шахтеров. Собственно говоря, мы сейчас и находимся в одном из тех рабочих домиков. Но просуществовало это райское местечко не долго. Вскоре, было принято решение, переделать эту планету в тюрьму. И тут у высших возникла самая гениальная, и в то же время самая ужасная идея. Лет, эдак тридцать тому назад, они превратили строгий тюремный режим в грязную и жестокую игру, введя свои новые правила. Высшие дали возможность убраться с дьявольской планеты, если ты, а точнее вся ваша группа докажет, что именно вы, достойны прощения. Раз в год сюда прибывает конвой, привозит припасы и забирает все собранные нами кристаллы, а вместе с ними ту команду, которая в течении этого года добудет самое большое количество акрамида. Пятеро счастливчиков полетят обратно на корабль – на Родину. После начала игры добыча кристаллов увеличилась в разы. Никому не хотелось гнить здесь весь остаток жизни. Производительность, конечно, улучшилась, но жить здесь стало намного опаснее. Всюду настали убийства и обман. Кругом одни заговоры и предательства. Запомните сынки, никому на Акронусе нельзя доверять, кроме своей группы. Мы как единый механизм. Спасемся все вместе, или потерпим крах все вместе. Единство. Труд. Свобода. Здесь это не просто слова. Забудьте на время ваших мам и пап, родных и близких, теперь мы ваша семья.

Друзья сидели в легком оцепенении. Кто-то там, далеко-далеко на корабле, сейчас играет их жизнями. Они для них уже не люди. Все застряли здесь как крысы в лабиринте, и только несколько может найти выход наружу. У Алексея и Николая возникло множество новых вопросов. Николай начал было задавать один, но Алексей резко перебил его, потому что вспомнил про самое главное, то, что интересует их намного больше, чем вся эта проклятая тюрьма и чертовы кристаллы.

– С нами на транспортере прилетел ещё один наш друг. Вова. Андроиды разделили нас, и мы не видели куда его повели, кругом была песчаная буря. Вы в курсе, где он сейчас находится?

– Да, вчера нехилая такая буря была, мы с Витьком даже за водой не смогли сходить. Опасно это – во время бури из дому выходить. Что до вашего вопроса, на него я ответить не смогу. Здесь везде группы из пяти человек. Каждый день здесь умирают люди. У нас не хватало двоих, и к нам привели вас, значит, у кого-то тоже место освободилось, туда и повели вашего друга. Возможно, когда мы пойдем за водой, вы увидите его. Сегодня бури не намечается. А за провизией обычно сперва отправляют новичков. Снаружи я и сам поспрашиваю у знакомых, – Митрофан слегка прокашлялся. – Вова, да? Надо запомнить. У меня здесь за двадцать лет тоже какие никакие связи образовались. – Старик смачно зевнул, а затем внезапно для всех схватился за сердце, при этом сдерживая нагнетающий кашель. Друзья вскочили с коек, и даже не зная как помочь старику, но отдышавшись с десять секунд, он все же оторвал руку от груди и загнул третий палец. – Три вопроса, сынки. Теперь давайте поспим, – успел прохрипеть дядя Митя.

Митрофан быстро улегся, положив голову на кучу тряпья, которая была вместо подушки, и, оставив Алексея и Николая обдумывать его слова. Однако сбежавший сон вернулся быстрее, чем они ожидали, немного посидев, друзья тоже прилегли на свои койки.

– Дядь Мить, а почему ты такой умный? – немножко по-детски спросил Николай.

– Три вопроса, сынки. Не больше, не меньше, – сонно промямлил Митрофан.

– Ну, так ты же на третий толком и не ответил, – все не отставал Николай.

Митрофан, немного подняв голову, внимательно посмотрел на ребят.

– Потому что до того как попасть сюда, я сам был высшим.

Глава 6.5
Родина.

Каждая часть, некогда великого Несокрушимого, вмещала в себя от двухсот до трехсот тысяч человек. Итого население на всем корабле составляло около миллиона. Разместить на космическом судне столько человек и увести их от места неминуемой гибели оказалось недостаточно. Отойдя от шока после уничтожения Земли, люди не стали умнее. Человеческий строй был нарушен. Мало кто соблюдал привычные жизненные правила, потому что никто за ними не следил. На Надежде практически не было никаких органов власти. Сплошная паника, кругом происходили разбой, убийства, нерациональное использование продуктов и ресурсов корабля, множество попыток сбежать, угнав звездолет из ангара, и многие другие проблемы.

На корабле Мир основной массой проживающих были военные, и, соответственно, самый большой доступ к оружию, а значит и доступ к власти был именно у них. Идеология Мира была весьма проста – если человечество хочет выжить, то оно должно жить по новым, суровым для них правилам. Тогда то они и взяли инициативу в свои руки, установив жесткие правила для проживания. Но грубой силой мало что решишь – в начале, они не на много исправили общую ситуацию, а после сделали все только хуже – людям абсолютно не пришлось по нраву жить в строгом военном режиме. На корабле постоянно происходили кровопролитные стычки. Жителям не понравилось то, что военные люди без спросу поставили себя выше других, простому люду захотелось самим выбрать голос народа. Тогда то на корабле и появились высшие.

Высшие стали главным органом правления на Надежде. Самым первым советом высших стала горстка ученых, участвовавших в создании судна, знавшие все тонкости корабля и в особенности его необычайные свойства. Это было правильным решением, ведь именно благодаря чудесным научным открытиям в области кораблестроения человечество не было окончательно истреблено. А после смерти высшего, бразды правления переходило к их ученикам, либо к человеку которого выберет сам народ. Со временем жизнь на корабле стала понемногу налаживаться. Наспех переделанный военный корабль, постепенно становился настоящим домом для людей. В секторах начали открываться школы и больницы. Людей стали привлекать на общую работу во благо корабля. Начало осуществляться производство различных приборов и продуктов для улучшения жизни. Ученые всячески старались сделать жизнь на корабле подобно привычной Земной.

На корабле даже была введена своя экономическая система. За работу и заслуги людям выдавались талоны – гинты. На гинты можно было приобрести товары и еду, и даже пропустить кружечку другую в баре, которые так же открылись в секторах.

Высшие считались воплощением человеческого гения. И у них был свой особый наряд – мантии до самого пола, потому высшие были узнаваемы уже издалека. На каждом корабле они различались по цвету одежды. На Родине, они носили синие мантии, на Мире – красные, на Вере – желтые, на Свободе – зеленые. Высших приглашали в гости, угощали едой. Они всегда были наравне с народом. В общем, это были самые уважаемые люди на корабле. Но это было тогда, а сейчас, на Родине, от былого, некогда уважаемого высшего, остался разве что тот же синий наряд.

В чем ученые и были строги, так это в рациональном использовании ресурсов корабля. Хоть склады и были доверху набиты всевозможными материалами, с запасом на несколько десятков лет, но восстанавливать их было неоткуда. Была введена жесткая вторичная переработка. Ничто не выкидывалось, ничто не уничтожалось.

Несмотря на то, что у власти были ученые, после уничтожения Земли, научный прогресс человечества застопорился. Открытий практически не совершалось, исследования проводились не так часто, как хотелось бы. А после того как корабль «Свобода» был уничтожен, наука и вовсе начала умирать. Все главные лабораторные отсеки находились именно там, и большинство ученых, проживало там же.

Но у любой медали, как известно, есть две стороны. Оказалось, что людей нельзя сажать в клетки, равно как и давать им слишком много свободы. Жизнь стала слишком похожа на Земную. Развязав руки обществу, на корабле начало появляться множество других проблем, например, проституция и подпольный бизнес. Люди сами создавали алкоголь, оружие и наркотики, постоянно обворовывая гигантские склады. Некоторые отказывались ходить на работу, потому что они не видели дальнейшей цели в жизни, после того Земля была уничтожена. На корабле создавались банды и кланы. Некоторые сектора становились полностью преступными.

Именно в такие моменты стоит признать, что жесткая политика не так уж и плоха. Солдаты с корабля Мир, где главной ценностью по-прежнему являлась дисциплина и военная подготовка. стали главным охранительным органом Надежды. Солдаты с явной неохотой, но все же помогали держать хоть какой-то порядок на корабле.

***

Около пятидесяти лет прошло с момента ярости Мира. И именно столько времени гордый и осиротевший корабль Родина одиноко бороздит окраины вселенной.

Примерно двести тысяч человек проживают сейчас на Родине. На первый взгляд это много, но если вспомнить, что когда-то людей исчитывали десятками миллиардов, невольно понимаешь, как ничтожно это число по сравнению с былым.

Самое большее место на корабле, занимают бывшие казармы для солдат, которые, после реконструкции корабля из военного в гражданский, стали жилыми секторами. Тридцать секторов на весь корабль, в каждом из которых проживало в среднем от трех до пяти тысяч человек. Сектора делились на отсеки – комнаты, в которых проживали люди. Обычно на семью выделяли по одному отсеку. Иногда несколько семей жили в одном. Комнаты обладали небольшими удобствами для проживания. Но мало кто на это жаловался, все понимали, что им повезло, что они оказались на корабле, да и будешь громко жаловаться – навлечешь на себя подозрения высших.

После того как корабли навечно разделились, нормальный жизненный порядок вновь был нарушен. На самом верху правления все так же оставались высшие, но им было далеко до мудрости их праотцов, и к тому же благодаря всеобщей панике постепенно высшими становились не умные люди, а хитрые. Грубая сила вновь стала понемногу смещать мудрость с кресла правления. А после того как было вынесено решение о том, что создание андроидов следует сделать не в качестве слуг для народа, а в качестве слуг высших, сильные люди непоколебимо засели на властном троне корабля. Их приход к власти уже окончательно поставил точку, не давая шанс возрождению науки и свободе мысли на корабле. Почти всех оставшихся ученых лишили статусов высших, сделав их обычными советниками. Настал новый режим.

Со временем самыми острыми проблемами на Родине стали проблемы с избытком населения и жизнеобеспечения. Людей становилось намного больше, чем можно было разместить, а запасы акрамида на складах стремительно заканчивались. Оставшиеся ученые, к советам которых ещё немного прислушивались, предлагали сделать пристройку к кораблю, тем самым, увеличив его вместительность на несколько секторов. И отправлять в шахты больше людей и техники. Ресурсов ушло бы много, очень много, но корабль располагал нужным количеством. Но новые высшие наотрез отказались. Они нашли способ убить двух зайцев одновременно. Вместо этого они в разы ужесточили правила проживания на корабле. Люди на этот раз не смогли взбунтоваться из-за строго режима. Попытки, конечно, были, но сила высших стала настолько высока, что бунты подавлялись мгновенно.

Никто из обычных жителей точно не знал, что именно происходит на Акронусе, даже сам начальник тюрьмы не обладал всей информацией, все знали лишь, что раньше там строились шахтерские городки, но сейчас все их сведения сводятся лишь к одному – попасть на эту планету, значило не вернуться никогда. Сделав из Акронуса планету-тюрьму, высший суд ссылал туда на пожизненные работы всех провинившихся преступников. Для обеспечения жизнедеятельности всего корабля требовалось не малое количество акрамида. К счастью для людей, множество планет во вселенной содержали в своих недрах синие кристаллы жизни. Акронус был очень удобной планетой. Он находился неподалеку от звезды, излучение которой сбивало с толку многие радары. Планета, с суровым климатом для людской жизни, в системе у самой границы с черным космосом. Кто бы догадался искать их там? К тому же Акронус был планетой-гигантом. И чтобы прочесать всю планету потребовалось бы не мало времени. Ведь визуально обнаружить лагерь было невозможно – дополнительное средство маскировочной защиты над шахтерскими городками, скрывало городок от любопытных глаз со стороны космоса.

Жестокой ценой была решена проблема с нехваткой мест. В некотором роде высшие даже перестарались. Рождаемость хоть и была стабильной, но места на корабле освобождалось больше, чем успевало кем-то заниматься. С одной стороны жить на корабле стало конечно спокойно. Большинство воров, убийц и насильников незамедлительно отправляли в тюрьму. Но с другой… сотни людей, совершивших практически невинные проступки или по ошибке (а может и не по ошибке) оклеветанные, прощались со своим домом наравне с убийцами.

После того как Акронус сделали тюрьмой, акрамида в начале добывалось очень мало. Заключенные постоянно бунтовали, портили технику и атаковали андроидов. Но после введения возможности вернуться назад на Родину, кристаллов теперь добывалось с излишком. Люди без оборудования и знаний, можно сказать голыми руками, добывали кристаллов больше, чем обученные шахтеры со специальной буровой техникой. А чему здесь удивляться? Ведь такова цена свободы.

Глава 7
Огненные небеса.

– Лешка! Просыпайся!

Алексей, тяжело приоткрыв глаза, увидел перед собой все того же улыбающегося Митрофана, в своей черной бандане. «Этот старик, похоже, никогда не унывает».

– Просыпайся, сынок. Сейчас за водой пойдем. Кушать будешь?

С мыслью о том, что перекусить было бы неплохо, Леша сел на кровать. Но когда запах перца ударил в нос, и к горлу поступила утренняя каша, Алексей тут же отказался от этой идеи, отрицательно помотав головой на повторный вопрос старика. С трудом удержав в себе свой завтрак, Алексей протер глаза. Руки казались ватными и немного побаливали. Леша с грустью подумал о том, как адски будут болеть все тело завтра утром, а после огляделся, – «Сколько я проспал? И вообще, сколько сейчас времени?». Новичку это трудно определить. Внутри освещение всегда одинаковое, его отключают только перед сном. А окон внутри кругленькой комнаты не было. Митрофан тем временем пытался разбудить храпящего Николая.

– Дядь Мить, а времени то, сколько сейчас? – потягиваясь, спросил Алексей.

– Не боись, не проспали, – засмеялся старик.

– А серьезно?

– А если серьезно, то я и сам не знаю точно. Здесь сутки длятся намного дольше, чем земные, к которым ты привык на корабле.

– Ну а сейчас то что? Скажи хотя бы, вечер сейчас или день?

– День, я бы даже сказал утро. Говорю же, время здесь течет иначе. Забудь про корабельные сутки. Если рассуждать по дням и ночам, ты не поверишь, но один год здесь длится всего около двадцати шести суток.

– Двадцать шесть суток?! – внезапно воскликнул уже не сонный Николай. – Как же это так?

– Ну, про год я имел в виду полный оборот планеты вокруг звезды. В целом этот оборот практически равен Земному. Около трехсот шестидесяти дней. Вот и считай, раз год здесь длиться двадцать шесть суток, то сколько примерно одни длятся, если на земное время переводить?

Спустя несколько секунд, все просчитав в голове, Алексей с ужасом ответил:

– Две недели…

– Верно, – со вздохом подтвердил старик, – семь дней к ряду здесь всегда ослепительно светло и невыносимо жарко, а на следующие семь дней тьма и холод опускается на планету. И это только один здешний день. Вам можно сказать повезло, что вы попали сюда именно днем. Не повезло только, что во время бури приземлились. Эта вечная смена температур, постоянно песчанные бури вызывает. Разница давления и все такое. Эта-то ещё не такая сильная была. Помнится, лет семь назад, настолько мощная была, что мы с напарником целый час в обнимку лежали, чтобы нас не унесло. А светать начало где-то за один земной день до вашего прилета. Прошлая ночь опасная выдалась. Страшное время было…страшное и холодное… а следующая ночь, вероятно, ещё хуже намечается, – Митрофан на долю секунды помрачнел, но затем вновь залился своей добродушной улыбкой. – Ладно, мальцы, не стоит время терять, вот воды принесем тогда и поболтаем вдоволь. Сейчас днем опасаться то почти и нечего.

Леша вдруг представил наступление ночи – как холод извне проникает внутрь круглой комнатки. Как они сидят на своих койках укутавшись в драное тряпье, какое только у них есть. И при каждом выдохе к проржавевшему потолку поднимался густой столб пара.

Прогнав плохие мысли, Алексей встал с койки, и медленно натянул на себя грязную, и уже подсохшую тюремную форму. Сухость била по горлу, но он старался не зацикливать на это внимание – чем быстрее они сходят, тем быстрее попьют. Вячеслав и Виктор храпели в такт, но по сравнению с громовым храпом Вячеслава, Виктор сопел, что маленький котенок. Алексей сперва немного позавидовал им, глядя как они сладостно спят после тяжкой работенки, но все-таки любопытство взяло вверх над усталостью. «Что же там все-таки снаружи? Как все-таки выглядит планета за занавесом песка и пыли?», – эти, и многие другие вопросы жаждали ответов в голове Алексея. И даже несмотря на недосып, жажду и боль в руках Алексей чувствовал себя достаточно бодро.

– Значит так, сынки, обстановка такая – ты, Алексей, сейчас пойдешь со мной за водой, а ты, Николай, будешь следить за дверью…

Коля резко вскочив на ноги чуть ли не прокричал:

– Дядь Мить! Разрешите и мне с вами пойти! Или мы с Лехой вдвоем можем!

– Да тише ты, боец, перебудишь же всех, – усмехнулся Митрофан, – и ты успеешь ещё нагуляться. Ты что думаешь, что вы сюда не на долго прилетели? Потом и со мной и вместе с Лешкой сходите. Но есть определенные правила, которые нужно соблюдать, и первое правило – больше двух человек наружу выходить не должно.

Николай, со злой печалью опустив голову, не стал спорить со стариком.

– Вот и хорошо, а теперь дослушай. Панель снаружи сломана, и ни открыть, ни закрыть дверь мы не сможем, поэтому, как только мы выйдем из домика сразу же закрывай дверь. Ты слышишь? Сразу же. Я понимаю, что тебе хочется тоже посмотреть, что там снаружи, но, пожалуйста, делай, что я говорю. И после закрытия двери твоя миссия не заканчивается. Ты будешь следить за ней и как только услышишь такой стук, – Митрофан подошел к стенке и ударил два раза медленно и затем два раза быстро, – это значит, мы вернулись, и тогда скорее дверь открывай. Да, смотри не усни. Если хочешь, можешь подремать, облокотившись на дверь. В следующий раз ты пойдешь, обещаю. Но сейчас, на вид Леша намного бодрее тебя. Ты сегодня очень хорошо поработал Коля и заслужил отдых. Поверь, здесь внутри намного уютнее и безопаснее, чем снаружи.

– Все ясно, дядь Мить, – в ответ пробубнил Николай.

Алексей всегда знал Николая как любителя разных приключений, а сам он всегда ходил с ним за компанию. Алексей уступил бы ему место в этом походе, но на него жалко было смотреть – Коля и вправду уже валился с ног. «Пускай лучше отдохнет».

Видя, как Митрофан достает с полки свою кислородную маску, Алексей спросил:

– Дядь Мить, а кислорода, насколько помню, не более чем на два часа в баллоне оставалось.

– Должно хватить. Нам в целом и одного часа хватит, но в таких случаях лучше не рисковать, – старик, хрустнув спиной, уселся на койку, – Ну-с, Алексей, посидим на дорожку.

– А расскажите про то, как вы были высшим, – внезапно спросил Алексей. Новость о прошлом Митрофана до сих пор его поражала.

– Эх, молодежь. Вот поэтому вы мне и нравитесь. Любите вы вопросы задавать. Но вот беда, снова ты не вовремя спрашиваешь. У нас здесь ещё будет куча времени, чтобы наговориться. В целом, больше ничем другим в свободное время ты здесь и не займешься. И вообще, почему тебя мое прошлое интересует? Разве тебе не интересны более занятные вещи? Например, что это за люки вы встречали в пещере?

Митрофан хитро улыбнулся, в то время как Алексей ошарашено на него смотрел.

– Так! Вопросы все после, а теперь по делу. Во время похода держись меня. С тропы ни в коем случае не сходи, повторяй за мной каждый шаг, каждое движение. Я остановился – ты остановился, я иду – ты идешь. Все понял? – Алексей кивнул. – Молодец, Алешка, толковый ты парень. И вот ещё что, не разговаривай со мной пока мы в масках. Только в экстренных случаях можешь обратиться ко мне. Не удивился, почему мы в шахтах постоянно молчим? Потому что при разговорах потребление кислорода в разы увеличивается. Так что вне этой комнаты – рот на замок. Каждый кристаллик у нас на счету. Жалко будет, если мы свою свободу проболтаем, а? – усмехнулся старик,.– А пока идешь, можешь подумать над тремя новыми вопросами, которые тебя больше всего тебя интересуют, и по возвращении я постараюсь на них ответить.

Митрофан, покашливая, стал копаться на полке и неожиданно достал перчатку-проектор, и на удивление ребятам даже надел её. Старик не положил её на зарядку. И на простой вопрос «зачем?», ведь проектор активируется лишь в сотнях метрах под ними, старик ответил так, – «Эх, сынки, я эту перчатку уже двадцать лет здесь ношу, столько мы с нею пережили вместе, не знаю как объяснить, надеюсь у вас такой привычки не будет, да и пальцы у меня уже зудят бывает, а в перчатке оно как то полегче. А что до заряда, ты же сам сказал Коля, что двадцать часов держит».

После этого дядя Митя снял с полки, потрепанные временем, двадцатилитровые алюминиевые канистры. Четыре штуки – путникам на каждую руку. Где-то помятые, где-то ржавые, но в целом вполне пригодные емкости для хранения жидкости. Так же с полки он достал ещё кое-что. Алексею показалось, что это был обычный грубый осколок каменной стены из пещеры. Так оно и было. Митрофан увидел заинтересованность паренька, подмигнул ему и сунул камень в карман. Две канистры он сразу отдал Алексею. Затем надел на спину рюкзак-контейнер, взял в руку маску, которую предварительно почистил от грязи, и подошел к двери, ожидая Алексея.

Леша, тем временем, взял с полки свою кислородную маску, попытавшись наспех оттереть грязным рукавом и без того грязное стекло маски, но делал только хуже. Оставив это бессмысленное занятие, он взял в руки свои две канистры и подошел к Митрофану.

– Бури сейчас нет, это хорошо. Была бы буря, мы бы слышали, как песок по стенам стучит.

– А когда вы дверь откроете, воздух весь из комнаты не выйдет? – поинтересовался Николай.

– Ну, он скорее не выйдет, а перемешается с бескислородным воздухом планеты, так что, как я уже сказал, сразу же закрывай дверь. А комната быстро обратно заполнится, ты возможно буквально на секунду почувствуешь нехватку, а вот мужики даже проснуться не успеют и не поймут, что спали несколько секунд без кислорода. Такие дела. Ну что, Алешка, готов?

Алексей кивнул. Митрофан в этот момент специально сильно прокашлявшись сплюнул кровавой слюной прямиком в вентиляционную решетку. Ребята с опаской поглядели на старика.

– Дядь Мить с тобой все хорошо?

– Все нормально сынки, – дед в фальшивой улыбке продемонстрировал остатки своих покрасневших зубов, – Бывает. Все, не теряем времени. Поехали!

Алексей, с недовольством поглядев на маску, уже заранее представил, как перечная острота ударит ему в нос. Все же, мысленно настроившись, Леша, вслед за Митрофаном надел её. Индикатор загорелся, показав заряд в двадцать процентов. Леша был прав, у них осталось примерно два часа на поход в обе стороны. Старик всей ладонью нажал крупную кнопку на панели у самой двери. Единственную кнопку которая еще была целая и в работающем состоянии на панели. Дверь, со скрипом, быстро поползла вверх, и через пару секунд перед Митрофаном и Алексеем уже образовался полноценный проход. Митрофан, ни теряя момента, шагнул наружу, а за ним и Алексей сделал свой шаг в неизвестный ему мир. Позади себя он услышал пожелания об удачной дороге от своего лучшего друга. Алексей хотел напоследок подмигнуть ему, но Николай, верный указаниям Митрофана, незамедлительно нажал кнопку, и дверь столь же быстро со стуком захлопнулась.

Перед ними лежал Акронус. Сейчас планета сняла свою песчаную маску, и Алексей впервые увидел её такой, какая она на самом деле. Огромная безжизненная пустыня простерлась всюду, куда ни падал взгляд. Лишь вдалеке были видны небольшие коричневые холмы. А быть может быть это и не холмы вовсе, а громадные горы, просто находились они на огромном расстоянии. Алексей этого не знал. На тысячи километров по сторонам, всюду лежал темно-красный песок. А небо, точно такого же цвета, словно преданное огню, гордо возвышалось над ничтожной пустыней. Можно было подумать, что ты находишься внутри огромнейшей пещеры, ведь и поверхность планеты, и небеса были практически одинакового цвета. Но все-таки если приглядеться, то различия были, и еле заметная линия горизонта все же стойко разделяла границу между землей и небом. В первую секунду эта ярко кровавая картина восхищенно радовала глаза Алексея. Эту рубиновую гладь нарушали лишь, никак не вписывающиеся в нее, редкие, лежащие кругом бледные камни. Ох, лучше бы это были камни. Внимательно приглядевшись, Алексей пришел в ужас. Надоедливая утренняя каша вновь подступила к горлу. Это были кости. Их было не так много, но все же на этой глади они проглядывались повсюду. Человеческие кости. Черепа, ребра, руки, ноги…

Впереди стоял купол. Огромное здание стояло в нескольких сотнях метров впереди. Идеально гладкое, покрытое нержавеющей сталью здание, не имело ни единого окна. Серебристого цвета купол, ярко выделялся на кровавом фоне. Лучи света играли на его поверхности, заставляя здание немного светиться, будто крохотная звезда опустилась на планету и наполовину зарылась в землю. Сейчас издали купол не казался Алексею большим. Но он понимал, какое сейчас расстояние между ними, и было ясно, что купол, по сравнению с их не маленьким домиком был поистине огромным.

Большой столб красного света выходил прямиком из верхушки купола и растворялся в пламенных небесах. Воистину это было завораживающее зрелище, Алексей, разинув рот, смотрел на горящий световой поток и даже догадывался, для чего он нужен. «Спасибо Вове», – с улыбкой вспомнил друга Алексей.

Тысячи черных плит порхали где-то в метре над землей. Они стыковались вместе, образовывая множество дорог, ведущих внутрь огромного здания – купола. Десятки дорог, сотни, сразу и не счесть. Каждая плитка представляла собой небольшой квадрат, по которой, на вид, можно было спокойной идти, но при неосторожной ходьбе был риск упасть с тропы. Все дорожки были одинаковые, и все вели от рабочего домика прямиком к огромному куполу. Сколько было тропинок, столько же было и домов. Все дома стояли по кругу, на равном расстоянии от гигантского купола. Так же, как и дороги, дома, визуально ничем не отличались друг от друга.

Позади путников возвышался шахтерский дом, из которого они вышли. Безоконное здание в форме цилиндра, метров восемь в высоту, не имело ничего общего с внутренней обстановкой. Тот, кто никогда не был внутри дома, ни за что бы не подумал, что там внутри все изъедено ржавчиной, и кажется, что стены и потолок должны вот-вот рухнуть. Одетый в идеальный панцирь из гладкой и нержавеющей стали, он, как и свой больший собрат, стоял посреди обжигающей пустыни, собирая на себе блики небесного света. В чем-то он даже был красив, ведь стальное покрытие без единого изъяна выражало неприступность и величие этого дома в форме цилиндра. Над дверью черным цветом, идеально ровным красивым шрифтом, было начерчено число тридцать восемь. «Видимо это номер дома», – подумал Алексей.