Текст книги "Вы призвали не того... (книга 3) (СИ)"

Автор книги: Тимур Айтбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 97. Рыцари света!

Теперь мы дружно высунули носы уже с другой стороны повозки.

Поперек тракта стояли пятеро коротышек, навскидку от ста тридцати до ста пятидесяти сантиметров ростом. Однако чипиздриками их назвать язык не поворачивался, потому как ширина плеч этих мини-амбалов была не меньше их роста! Мало того, каждый был закован в массивные, даже какие-то монументальные, полные латы с открытыми шлемами, а вооружены все как один были здоровенными, цельнолитыми двуручными секирами. Полностью картину завершали пушистые разноцветные бороды: красная, оранжевая, желтая, зеленая и... голубенькая.

Коротышки были пешими, но за ними стояли трое небольших осликов, груженных какими-то тюками.

– Вашу Дашу, да в зад ебашу... Гномы! – не сдержался я. – Первый раз их вижу!

– Ну, эти землеройки из своих подземелий редко вылезают даже в космическую эпоху, – поморщилась Химэ, которой коротышки явно были не по нраву.

– Жадюги, – Доська, видимо, полностью разделяла ее мнение. – И охрану слишком хорошую ставят.

– Баб нет, уже хорошо, – пробормотала Жанна, подозрительно оглядев гномиков.

– Ты не расслабляйся, – усмехнулась Химэ. – Бабы у них тоже бородатые.

– Даааааа? – под помрачневшим взглядом девицы, в глазах которой начали отчетливо плясать красные искорки, пятерка храбрых бородачей стушевалась и неуверенно заерзала.

– Так, отставить цирк! – пресек я намечающуюся резню. – Химэ, не подначивай ее, там и так все протекает, причем во всех смыслах.

Привычным движением поправив ножны с гладиусами, спрыгнул с повозки и, обойдя запряженных коней, вышел чуть вперед. Стать жертвой вероломной атаки я не опасался – сильно сомневаюсь, что эти разноцветные шкафчики сумеют мне сильно навредить. Да и троица девок за спиной, которые являются далеко не последними бойцами, тоже внушала определенную уверенность. Шенери и Фарру я в расчет не беру, потому что даже отсюда мой чуткий слух улавливал характерный ритмичный скрип второй повозки и тихие стоны – у юного рыцаря 'процесс обучения' был в самом разгаре. Викторию тоже можно скинуть со счетов – я не знаю, на что она способна, да и, чует моя жопа, не до того ей сейчас.

Ну и, не стоит забывать о нашей 'тяжелой артиллерии' – Кроконяшка, судя по моим ощущениям, пряталась где-то на склоне холма справа и готова была сорваться в прыжок за новенькими консервами в любой момент – останавливали ее только мои строгие инструкции.

– Ну что, товарищи гоми... гномики, чего шумим?

– А вы чего на нас наезжаете, а? – выступил вперед зеленобородый.

Честно говоря, я их только по бородам различить и мог – доспехи были вполне однотипные, накидки тоже, морды – глаза-бусинки и нос-картошка... Так что, оставалось различать их только по росту и цвету бороды. Вот, ей-богу, если среди них действительно окажется баба, то к гномам я попрусь в последнюю очередь – кучу таких 'красавиц' моя бедная психика может и не выдержать.

– Ну, пардон, увлеклись шоу, на дорогу смотреть было некогда, – пожал я плечами. – А так как никого не задавили, то вопрос считаю исчерпанным.

– Шоу? – непонимающе заморгал зеленобородый.

– Угу, – кивнул я и назидательно поднял палец. – Слышите?

В этот момент как раз донесся особенно сладострастный стон. Причем, если мне не изменяет слух, голосок принадлежал моей соотечественнице.

Хм, шустро, ничего не скажешь.

– Это что?! – синхронно выпучились гом... гномики.

– Программа обучения младшего рыцарского состава, – невозмутимо ответил я.

– Эм... ну ладно, – кивнул главный гном, видимо, уже собираясь сворачивать дебаты и поскорее объехать нашу стрем... веселую компанию стороной.

Но тут к нему вышел гномик с голубой бородой и, показав какую-то бумажку, что-то шепнул. Они вдвоем посмотрели на бумажку, потом на меня, потом снова на бумажку... Потом извинились и, отойдя к остальным, начали уже всей толпой дружно сравнивать меня с, как я понял, портретом на бумажке.

Мда, видимо, очередные охотники за моей бедной шкуркой.

Вперед вновь вышел гном с зеленой бородой.

– Кхм... Уважаемый, а ты случайно не Андрей, герой-ренегат?

– Неа, – беззаботно покачал я головой. – Я Шэнар, странствующий наемник.

– Аааа, – понимающе протянул гном и, развернувшись, громовым 'шепотом' сказал остальным, – говорил же, что не он!

– Да брешет, это точно он! – раздалось в ответ.

– Пусть поклянется! – додумался гений с красной бородой.

– Точно! – просиял гном с зеленой бородой и развернулся ко мне. – Что ж, чтобы недоразумение было исчерпано, не мог бы ты поклясться чем-нибудь важным. Мы убедимся, что ты не наша цель и мирно пойдем дальше.

– Клянусь своей бородой, а так же здоровьем тела и мужского духа моего 'друга' Ма Оу, что я не герой-ренегат! – тут же выдал я.

Почти все гномы переглянулись и удовлетворенно закивали. Только краснобородый все еще подозрительно на меня косился. А потом порылся в карманах и достал 'Компас охотника за головами'.

Блядь.

Гномики дружно сверились теперь уже с компасом, после чего еще подозрительней на меня посмотрели.

– Ты соврал! – возмущенно заверещал их зеленобородый лидер.

– Ну, бывает, – равнодушно пожал я плечами, вытягивая гладиусы из ножен. – Ну что, гомики, кто из вас сегодня за паровозик?

Гномы, уже взяв секиры наизготовку, переглянулись, после чего... дружно покраснели и ткнули пальцами в голубобородого.

– А че опять я! Я вчера был! И позавчера! У меня уже яйца от напряга скоро взорвутся!

В моей башке стало пусто-пусто...

Ебааааааааать...

– Кхм... – прокашлялся их лидер с зеленой бородой. – Так или иначе, мы, Сообщество Гей-Паладинов Его Подгорного Величества Торгордаруса Пятого, вызываем на смертный бой героя-ренегата Андрея!

Граор, если ты меня слышишь, дай мне силу... Позязя... А то сам я, блядь, тут щас не драться буду с этими гомиками, а просто со смеха сдохну.

Сообщество, сука, Гей, мать их, Паладинов!

В голове послышался смешок.

Что-то древнее, могучее и очень-очень брутально-мужицкое пристро... поднялось за спиной.

Ударили барабаны, и сознание затопил грубый мощный голос.

'Наступает праздник арматурной содомии!

Все идут на склад за арматурою бухие,

Изрыгая мат, пиздят всех подряд,

Потому что праздник арматурной содомии!'

Рывок вперед. Правый гладиус вскользь отводит встречный удар секиры, а левый вонзается в горло первому бородатому пидару. Клинок на себя, разрыв дистанции. Краснобородый хрипит и падает на колени, разбрызгивая вокруг темно-красную кровь, заливающую его бороду и доспехи.

Его товарищи по долбежке что-то закричали и, яростно потрясая секирами, двинулись в мою сторону.

'Наступает праздник арматурной содомии!

Проститутку на болоте аццки расчленили,

И низвергли в ад, изрыгая мат,

Потому что праздник арматурной содомии!'

Оскалившись, беру удар секиры на жесткий блок клинком. Металл скрежещет, высекая искры, но клинок драконьей работы ничуть не уступает секире подгорных мастеров. Голубобородый заднепроходчик пыжится, и даже начинает продавливать меня. Впрочем, недолго.

Крутанувшись на месте, пропускаю секиру мимо себя и втыкаю острие гладиуса в зазор сзади, между шлемом и шейным щитком провалившегося вслед за своим оружием гнома.

'Наступает праздник арматурной содомии!

Берегись, мажоры, прячьтесь, голубые,

Дьявольский отряд вышел на парад,

Потому что праздник арматурной содомии!'

Ускользаю от взмаха секиры желтого, парирую удар зеленого и едва успеваю увернуться от пронесшегося мимо, словно бык, оранжевого. Следующие три секунды были чем-то вроде пляски между топоров зажавших меня с трех сторон педиков.

'Наступает праздник арматурной содомии!

И сегодня не спасут тебя твои святые,

На берёзе в ряд все они висят,

Потому что праздник арматурной содомии!'

В какой-то момент оранжевый падает на землю лицом вниз и его утягивает в кусты обвивший ноги черный хвост. От последовавшего за этим вопля застыла кровь в жилах не только у гномов, но и у меня, мгновенно освежив в памяти самую первую встречу с Кроконяшей.

Замерший на миг, зеленобородый гном начинает медленно оседать с двумя торчащими из глаз метательными иглами.

'Но проходит праздник арматурной содомии!

Просыпаемся с утра мы еле живые,

Кровью залит пол, я ищу рассол,

Вспоминая праздник арматурной содомии!'

Желтобородый гном, в последнем отчаянном рывке, со всей силы бьет топором сверху вниз, но просто пропускаю тяжелый удар на волосок от себя. Секира глубоко вгрызается в пыльную землю дороги. Гладиус легко входит в брешь брони в районе подмышки, пробивая сердце и легкие.

Музыка стихла.

Вытащив клинок из оседающего трупа, привычным движением стряхнул с него кровь и огляделся в поисках того, чем бы вытереть.

И обалдел – вокруг была лишь чернота.

Аккуратно посмотрел себе под ноги. Стою на небольшом клочке парящей в пустоте земли. Шаг в любую сторону, и лететь мне долго и неизвестно куда.

– Ебучий случай, – мне только и оставалось, что хлопать глазами и материться. – Вроде бы ничем не обдалбывался, а в астрал улетел...

– Вроде бы, кто-то не так давно поговорить хотел? – раздался за спиной знакомый густой бас.

– Каюсь, грешен, были мысли, – пробормотал я, осторожно поворачиваясь и оглядывая одного из Богов.

На удобном диванчике, висящем прямо в пустоте в трех метрах от меня, развалился шкафоподобный амбал. Два с лишним метра ростом, морда кирпичом и фигура стероидного тяжелоатлета. Одет он был в синие джинсы с многочисленными кожаными нашлепками, тяжелые армейские берцы, футболку с рисунком горящего черепа и, в покрытую шипами и заклепками, кожаную косуху.

На голове амбала была черная бандана с черепами, на лице – рыжие бакенбарды с 'байкерской' бородой, в зубах – дымящаяся сигарета, на глазах – широкие солнцезащитные очки, в левом ухе – серебряная серьга в виде руки скелета, а на запястьях – кожаные шипастые наручи. Рядом на диване лежала дикая помесь электрогитары и секиры.

– Кхм... Граор?

Вывод был, в общем-то, простой. Мало того, что я знаю не так много божественных сущностей, так еще и давление от этого типа перепутать было невозможно ни с чем – чувство было такое, будто стоишь перед матерым ленивым хищником, чья шерсть за долгие века пропиталась запахом крови и металла.

– Он самый, – Бог выплюнул сигарету, и та медленно поплыла по пустоте вдаль, светя все еще тлеющим кончиком. – Ну и чего ты меня звал?

– Эм... – даже как-то неловко стало. Одно дело, когда общаешься просто с голосом в голове, а другое, когда один из Богов выдергивает тебя из бытия для беседы с глазу на глаз. Тем более, такой колоритный Бог. – Да мне тут... Бездна... задание дала. С тобой контакт наладить...

Бог ухмыльнулся, показывая желтоватые крупные клыки, которыми не то, что мясо – кости в порошок растирать можно!

– Да не парься, знаю о задании старушенции. Ладно, можешь занести себе в склерозник, что ты его почти выполнил.

– Почти? – уточнил я, чувствуя какую-то подставу.

– Верно чуешь, – откровенно заржал Бог. – В общем, смотри...

Он махнул рукой, и передо мной появился огненный знак в виде скрещенных топора и гитары. Повисев пару секунд, знак погас.

– Запомнил? – я кивнул. – В каждой из столиц к тебе подойдет мой посланник с таким знаком. Поможешь им. Справишься – с меня плюшка, нет – раскатаю по асфальту.

Ну и что мне на это сказать?

– А ничего, – оскалился Граор. – Не накосячь.

В следующий миг в глазах мигнуло, и я вновь очутился на пыльной дороге среди трупов гномиков-гомиков. Грело солнышко, стрекотали кузнечики, в кустах хрустела Няшка, Доська деловито шмонала мертвецов, Жанна о чем-то спорила сама с собой, стоя у повозки, Химэ перебирала груз на осликах, со стороны второй повозки доносились никак не утихающие стоны...

Мой 'уход в астрал', казалось, никто не заметил. Но что-то мне подсказывало, что в недалеком будущем, геморроем этот короткий разговор обеспечит всех надежно и надолго.

9.

Глава 98. Тихая деревенька.

– Ну, думаю, можно, – решил я, прислушиваясь к затихающей возне внутри второй повозки.

– А может еще подождем? – ухмыльнулась Химэ. – Вдруг они не закончили?

– Нам дальше двигаться надо, – Жанна обеспокоенно взглянула на небо. – Скоро дождь будет.

– Что, правда? – удивился я, тоже задрав голову, но ясное небо естественного до неприличия цвета не предвещало никаких погодных вывертов. – Хм... Ну ладно, поверю на слово.

После чего решительно запрыгнул на козлы и откинул прикрывающий вход под тент полог.

– Оу... Кхм... – только и констатировал я, разглядывая три обнаженных тела в довольно замысловатой позе.

Мой юный падаван сидел, откинувшись спиной на бортик повозки, и с самым сосредоточенно-блаженным выражением лица, которое я только видел, игрался одной рукой с киской, а другой – с попкой эльфы, которую, в свою очередь, на весу перед ним держала Виктория, оседлавшая и активно двигающаяся на самом парне.

– А? – заметил меня Шенери, тут же оставив свой 'объект' в покое. – С... с... сэр Андрэ!

– Мммм... – только и простонала явно находящаяся не в себе Фарра, окончательно безвольно повиснув на руках Вики.

Зеленая культуристка неодобрительно покосилась на меня, продолжая свое занятие.

– Кончайте тут уже, – ухмыльнулся я, сдавая назад и оттаскивая за хвост сунувшуюся следом любопытную лисичку. – Двигать пора.

***

– Сэр Андрэ, я... я... я прошу прощения за свое неподобающее поведение!

Я зевнул и покосился на едущего рядом с нашей повозкой Шенери. Мальчишка был красный как застуканная за мастурбацией девица, не отрывал глаз от дороги и нервно мял поводья, отчего его рыцарский конь укоризненно косился на него фиолетовым глазом.

– Кхи... – не сдержавшись, прыснула сидящая рядом со мной Доська, уткнувшись мордашкой в хвост.

– Мой юный друг, – усмехнулся я, стараясь говорить в манере 'старый наставник' и не сорваться при этом на откровенный ржач. – Не передо мной должен извиняться ты, а перед девой, чью честь опорочил.

– Вернее, перед двумя, – высунула нос из повозки Химэ.

– Угу, – серьезно кивнул я, глядя как мальчишка еще сильнее вжимает голову в плечи. – Но, боюсь, извинениями одними не отделаешься ты. Фарралалил...

– Фарралаиль, – поправила меня Доська.

– Вот-вот, Фарралаиль – дева из аристократической семьи, а Виктория мне практически родня. После сотворенного тобою непотребства, есть всего лишь два выхода у тебя.

– А? – поднял на меня слегка обалделые глаза Шенери.

– Как честный рыцарь, должен ты или взять в жены их, или умереть, дабы кровью смыть позор с чести юных дев!

Выражения направленных на меня после этой фразы лиц были... разнообразными. Доська и Химэ смотрели практически одинаково ехидно, Жанна – с какой-то отрешенно-мечтательной мордахой, а Шенери – с засиявшими глазами на одухотворенно-решительном лице.

– Вы правы, сэр Андрэ! Как же я сразу этого не понял! Свадьба! Да, это решение всех проблем! Но, постойте... а разве можно брать в жены сразу двух?

– В некоторых религиях не только можно, но и нужно! – назидательно поднял я палец вверх. – А выбор религии это сугубо интимный вопрос, который каждый должен решить для себя сам. Вот твоя религия что говорит по этому поводу?

– Ум... – мелкий замялся. – Да ничего... я пока не успел посвятить себя ни одному из божеств.

– Значит в этом вопросе ты абсолютно свободен! А сейчас иди и обсуди данный вопрос со своими избранницами. Только не забудь сказать Фарре, что это я подал тебе такую замечательную идею!

Интересно, а ушастая попробует отвертеться, или сразу сдастся?

***

За пару часов до заката мы подъехали к деревне.

Обыкновенная, окруженная полями человеческая деревенька из деревянных одноэтажных домиков, чем-то похожих на русские избы, обнесенная высоким частоколом из прямых тесаных бревен. Поселение имело круглую форму, и от силы пяток пересекающихся в центре, на небольшой площади, улочек. Каждый домик был огорожен собственным забором, за которым прятались также огороды, поленницы, хлева и прочие хозяйственные нужники.

Все это мы увидели еще на подходе, когда дорога поднялась на пологий холм неподалеку.

– Так, Няшка, к ноге! – скомандовал я трусящей рядом с повозками зверюге. – Пока мы будем в деревне, никого без особого моего приказа не жрать, понятно?

Подошедшая кислотная тварь фыркнула, но все же кивнула.

– Кстати, это всех касается! – повернулся я к трем сидящим рядом самкам. – Никого не обкрадывать, кинжалами и мечами не тыкать и вообще воздержаться от любых проявлений членовредительства!

Вся троица дружно захлопала честными-честными глазками.

– Да, милый.

– Так точно, капитан!

– Как прикажешь, Хозяин!

И почему мне сразу вспомнился товарищ Станиславский? Впрочем, плоскодонок должен удержать в узде рабский ошейник, а Химэ – здравый смысл, которым она хоть немного, но наделена.

На воротах частокола нас встретила пара бородатых мужиков в старых толстых стеганках вместо доспехов и с топорами в качестве оружия.

– Хто тахие? – сурово нахмурил брови правый, стараясь не смотреть на пожирающую его голодными глазами Няшку.

– Путешественники, – пожал я плечами. – Хотим остановиться на ночь, а завтра поутру продолжим путь.

– За вход пошлину! – тут же заявил второй 'страж границ'. – По медяку с человека и по пять с повозки!

– Без проблем, – усмехнулся я, доставая горсть монет из кармана.

Что-то мне подсказывало, что тут вообще за проход нихуя платить не надо было, но пара медяков для нас не проблема, а информацию со стражников таким образом стрясти можно спокойно.

– А не подскажете, где тут можно остановиться, – уточнил я, передавая бородачам монетки.

– Да прямо по улице к главной площади езжайте, – махнул рукой принявший деньги мужик, разом проникшийся ко мне доверием. – Там трактир, в нем большинство путников и останавливается.

– Угу, спасибо, – кивнул я и хлопнул вожжами...

Проехав через ворота, наш небольшой караван неторопливо потянулся в указанном направлении.

– Хорошо в деревне летом, – поморщился я, – пристает дерьмо к штиблетам.

Дерьмом действительно пованивало. Как и сеном. Тут и там сновала разная живность, бегали детишки, кричали что-то бабы... Хорошо хоть к нам никто не бросался навстречу – впереди гордо шествовала Няшка, злобно шипя и периодически плюясь кислотной слюной под ноги особо любопытных.

Показавшийся вскоре трактир был типичной для подобных заведений двухэтажной деревянной доминой с огороженным двориком. Заехав на территорию, я спрыгнул с козел и повернулся к подбежавшему парнишке-конюху, который откровенно очковал под немигающим взглядом трех желтых глаз.

– Повозки загони в какой-нибудь амбар и к содержимому не лезь, или вот эта милая Няшка тебе жопу откусит, – начал инструктировать я конюха, пока остальные выгружались. – Коней расседлать, накормить и почистить. Осликов тоже. Няшке достань какую-нибудь свинью целиком, желательно живую. После этого запри вместе с нашим барахлом в амбаре и предупреди всех, чтобы до рассвета туда не совались, а то сожрут. Счет передашь через трактирщика. Вопросы?

Парень замотал головой и, перехватив поводья от тяжеловозов, повел их и повозку в сторону одного из хлевов.

– Немой что ли? – пробормотал я, глядя ему вслед, после чего посмотрел на Кроконяшку. Та скромно опустила очи долу и поковыряла когтем подвернувшийся под лапы камень. С жалобным хрустом тот совершил суицид посредством самораскола. – Никого не жрать. Сидишь в амбаре и стережешь вещи, пока я не приду утром. Это приказ.

Няшка показательно вздохнула и поплелась вслед за повозками, печально волоча опавший хвост, и оставляя за собой на земле выжженные капающей из пасти кислотой черные пятна...

Внутри трактира было пустовато. Пара местных забулдыг что-то отмечали у стойки. В дальнем темном углу неторопливо потягивал пиво какой-то стремный тип в плаще с глубоким капюшоном, из-под которого не было видно лица. У камина что-то тренькал на подобии лютни разодетый в зеленый камзол молодой бард, которого с мечтательным выражением лица слушала симпатичная девушка-подавальщица, прижавшая к пышной груди пустой поднос.

– Дось, за мной, – поймал я за ухо мелкую плутовку. – Остальные пока присядьте куда-нибудь.

– А почему только она? – тут же подозрительно нахмурилась Жанна, хотя к ушастой уже, вроде бы, не так ревновала.

– Потому что оставлять эту мелочь вне зоны видимости я не собираюсь, – ухмыльнулся я, растягивая мягкие щечки воровки в разные стороны до ее довольного писка. – А то точно что-нибудь выкинет или стащит, а мне потом разгребать. Остальным я в этом плане доверяю.

– А-а-а... – тут же успокоилась целительница.

– Х... Хлзян, – говорить с настолько растянутыми щеками, мелочи было довольно сложно. – Фа фто?

– За все хорошее, – отпустил я ее лицо и, перехватив за ухо, поволок к стойке.

– Эм... Чем могу помочь? – выгнул бровь трактирщик, несколько удивленно разглядывая как меня с мелкой извращенкой, так и остальных членов нашего отряда, пристроившихся за самым большим столом в центре зала.

Сам трактирщик был уже пожилым, но еще крепким мужиком лет шестидесяти, с седой взлохмаченной шевелюрой и пушистыми усами.

– Нам номера на ночь. Желательно без тех монстров, которых тут все по ошибке принимают за клопов, – меня всего передернуло от не самых приятных воспоминаний.

– Не волнуйся, мы их травим, – убежденно кивнул он. – Сколько вам?

– Одну для меня, Жанны и Доськи, – прикинул я. – Другую для Шенери, а вот с остальными затык... Хотя пофиг, давайте два самых больших номера. Плачу я, так что пусть не вякают.

– Отлично, – засиял мужик. – Ужин, купальня, какие-то 'особые услуги'? – при последнем он довольно многозначительно кивнул в сторону подавальщицы.

Не, мужик. Извини, но даже если я и не против новых сисек, живыми они из номера потом точно не выйдут.

– Ужин в каждый номер поплотнее, – я задумчиво почесал щетину. – А что там за 'купальня'?

– Оу, это изобретение одного героя, который когда-то давно поселился у нас в деревне! – тут же встрепенулся трактирщик. – Он называл ее 'баня'.

От одного этого слова у меня предвкушающе зачесалось все, что только могло чесаться. И встало тоже.

– Тогда топите, – облизнулся я, покосившись на сидящих за столом Химэ и Жанну. – И в баньку, пожалуйста, чего-нибудь покрепче из спиртного и закусок.

Доська проследила за моим взглядом, после его прикрыла мордашку хвостиком и с самым невинным взглядом пропищала совершенно детским голоском:

– Хозяин – извращенец.

– Блядь, от кого я это слышу! – тут же возмутился я, хватая мелкую засранку за ухо и оттягивая пушистый орган вверх.

– Кхм... С тебя три золотых за все, – подвел итог трактирщик, пряча улыбку в усы. – Плюс еще то, что там конюх насчитает.

– Идет, – на радостях я даже не торговался, просто отдал три блестящих кругляша трактирщику и получил взамен два тяжелых железных ключа с бирками-номерками.

– Последние двери по коридору, – уточнил трактирщик. – Еду в номера?

– Угу, – кивнул я. – И как будет готова купальня, сразу же зовите.

После чего потащил попискивающую что-то Доську к столу с остальными членами отряда, но мысли мои витали уже не здесь.

Банька! Да с девками!

Рай еще никогда не был так близок!

10.