Текст книги "Грани (СИ)"

Автор книги: Тимофей Печёрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава седьмая

Все порты, в любой стране мира, во все времена и на любой грани, имеют общие признаки. Это шум, суета, вонь, создаваемая дикой смесью запахов различных грузов, и, конечно же, неповторимая атмосфера бардака. Абсолютного, вечного, первозданного хаоса.

Порт Розары не отличался принципиально от, скажем, столичного порта, но, по мере того, как Гала, Боград и Михай удалялись от причала и продвигались вглубь города, все больше чувствовались различия между Розарой и вышеназванной столицей.

Столичный порт со всей характерной портовой атмосферой вписывался в столичный интерьер подобно мусорному ведру или туалету в чистом, добротном и хорошо обставленном доме. Порт Розары был логическим продолжением города Розары, вернее, даже город был неким продолжением порта. Столица напоминала игрушку, модель конструктора «типичный средневековый город», или историческую реконструкцию из музея. Здания различались разве что вывесками, размерами, высотой и количеством черепицы на крышах. Каждый дом был частью общей картины и, будто строился по общему для всех проекту.

Розара же, судя по всему, застраивалась как попало. Дома могли быть деревянными, кирпичными, каменными, глинобитными; крыши – черепичными, соломенными, железными… и даже не всегда понятно, чем крытыми. Трудно было найти хотя бы приблизительно похожие здания. Кроме того, если столичные улицы были более-менее прямыми, то в Розаре такого понятия не существовало вовсе. Здания располагались в таком же порядке, как куча горошин, просыпавшихся на пол.

Под стать городу было и его население. В столице, по крайней мере, на центральных улицах, прохожие – это примерно одинаково одетые обыватели, чинно прогуливающиеся по городу. В Розаре одинаковостью и не пахло, а среди прохожих кого только не было. И светлокожие земляки Галы, и ушлые низкорослые торговцы фруктами, и жгучие брюнеты в ярких пышных одеждах, и темнокожие обитатели тропиков. Несмотря на то что приближался вечер, им некогда было «прохождаться» и, тем более, прогуливаться. У всех была одна цель – продать, а что – не так важно, ибо здесь продавалось все, открыто, прямо на улице. Была тут и дорогая рыба, и экзотические фрукты, и оружие, и драгоценности, и всякая живность. Пару раз путникам довелось увидеть и «живой товар» – полуголых исхудавших людей в цепях и ошейниках.

– Смотрите! – вскинулся Михай, которого возмутило зрелище торговли людьми, – и куда король смотрит?

– Власть короля не распространяется на Розару, – объяснил Боград, – собственно, на Розару ничья власть не распространяется. Здесь слишком много разномастного люда, в смысле, из разных стран, а город, хм… оптимист бы сказал: он принадлежит всем, пессимист – что не принадлежит никому. Разные народы здесь как-то уживаются, все-таки общие интересы хорошо сближают.

– А где живет этот… твой маг… нейтральный? – спросила Гала, озираясь по сторонам.

– Моркуш Нейтральный не живет в самом городе. Розара, да, и, наверное, любое другое крупное поселение людей для него слишком шумное, суетное, а шум и суета мешают сосредоточиться. Дом Моркуша за городской стеной, в небольшой роще. Туда мы и направляемся.

– Ага. Щас, – рявкнул Михай, – как по мне, так лучше заглянуть в ближайшую таверну и как следует перекусить. А то я второй день ничего не ел… почти, из-за этой качки гребанной. Кто со мной?

– Ладно, – сказала Гала, – составлю тебе компанию. Боград, у нас еще деньги остались?

– Ага. Купец Влад явно не жалуется на пустые карманы.

Таверна нашлась за ближайшим углом. По внутренней обстановке ей было далеко не только до столичных заведений, но, даже до «Дяди Свина». Сырой воздух и полумрак вызывал ассоциацию с трюмом. Грязный пол и заплеванные столы свидетельствовали о том, что элементарные представления о гигиене неведомы хозяину таверны. Воздух пропитался крепким мощным ароматом гари, пива и готовящейся пищи. Кружащиеся под далеко не высоким потолком мухи довершали картину интерьера.

– Фу-у-у! – протянул брезгливо Михай, едва переступив порог таверны, – они че, всех посетителей распугать решили? Аппетит отбить?

– Не суди о книге по обложке, – сказал Боград, – вряд ли розарские таверны могут конкурировать со столичными…

– Да че – столичные! У нас, в глуши, в деревне голимой такого себе не позволяли. В «Дяде Свине» хотя бы прибирались.

– …зато здесь вкусно готовят, – парировал странник.

Готовили действительно хорошо. Самая обычная рыба была удивительно мягкой и нежной, а соус придавал ей незабываемый, хотя и островатый вкус. А, может, сказалось двухдневное почти голодное плавание. Тем не менее, покончив со своими порциями, путники чувствовали лишь возрастание аппетита.

Боград направился было к стойке, дабы заказать добавку, но тут его внимание привлекли два человека, нагло ввалившиеся в таверну. На них были такие же плащи с капюшонами как на страннике, но черного цвета.

– Э-эй, хозя-ин! – протянул один, – улыбнись началу новой недели.

– Время платить, – сказал второй без прелюдий.

– Сейчас, сейчас, – хозяин таверны поспешно покинул зал. Вернувшись, протянул людям в черных плащах несколько золотых монет.

– Ты издеваешься? – вежливо, но с какой-то еле уловимой угрозой в голосе спросил один из них.

– Здесь только пять монет, – вторил другой, – а надо десять. Ты считать умеешь? Различаешь десять и пять?

– Простите, – начал оправдываться хозяин, – дела на той неделе шли не очень хорошо. Я думал, вы поймете.

– А мы поняли, – сказал тот, кто повежливее, – когда будет остальное?

– Знаешь, всякое может случиться, – второй извлек из-под полы плаща кинжал и поиграл им перед носом хозяина, – с тобой, женой твоей, дочкой. Тебе их не жалко?

– Вот козлы, – Михай не выдержал, – видал я таких. Суки беспредельные. Маму родную за монетку прирежут.

– Вы что-то сказали? – обернулся в их сторону вежливый вымогатель, – давно у нас в городе?

– Не ваше телячье дело, – Михай поднялся из-за стола, выпрямился во весь свой немаленький рост, извлек меч из ножен, и направился к стойке, – пшли вон, засранцы.

– Вы злоупотребляете нашим гостеприимством, – сказал вежливый вымогатель, – пожаловали сюда со своим уставом, живете здесь без года неделю и…

Резкий взмах мечом – и его кинжал, показавшийся было из-под полы плаща, упал на пол. Вместе с кистью руки. Второй, с криком «вам это с рук не сойдет», выскочил за дверь.

– Идем отсюда, – подошедший сзади Боград резко схватил Михая за локоть. И тут встретился взглядом с вымогателем, лишившимся кинжала и части руки. Тот даже орать от боли перестал.

– Отступник?! – вскрикнул он, – Боград-отступник. С твоей стороны было опрометчиво заходить в наши владения.

– С каких это пор Розара – ваши владения?

– Свято место пусто не бывает. Тут такие бабки крутятся – неужели думал, что они долго будут бесхозными? А учитывая наши преимущества… твои, в том числе… мы – первые кандидаты.

Выхватив кинжал, Боград со всей злости пырнул вымогателя в живот. Затем, схватив своих спутников за руки, потянул их к выходу.

– Немедленно покидаем город!

– С хрена ли? – Михай вырвался и, как вкопанный, остановился, – ты думаешь, я боюсь это чмо? Я, вообще-то, не наелся, и не сдвинусь с места, пока мне все не объяснят.

– Это, – Боград показал на труп вымогателя, – член секты Неспящих. Если до тебя еще не дошло, они захватили власть в Розаре и обложили торговцев и держателей таверн данью.

– А если поподробнее? – попросила Гала, – что еще за секта Неспящих? Что в них такого страшного?

– Они… такие же как я. Живут только на этой грани. И могут не спать ночью. Последствия описывать?

– Не понял? – Михай вытаращился, – так это че, вас много?

– Несколько сотен человек. Не скажу, что они сильно уж боеспособны, ты вон смог с двумя управиться. Но, во-первых, оружие для них – не бессмысленные железки, а, во-вторых, их преимущество, позволяет прирезать кого угодно. Хоть могучего воина, хоть богача в охраняемом особняке, хоть короля. Главное – ночи дождаться. Странно, что Неспящие ограничились Розарой. Могли бы в стране власть захватить. Или во всем мире.

– Боград, – обратилась к страннику Гала, почти физически ощущавшая, как открытие протекает у нее сквозь пальцы, – а откуда они… то есть, вы, беретесь… взялись? Не родились же такими?

– Не родились. Неужели не догадалась, что это результат деятельности Мадракса? Как твоя подруга, она, скорее всего тоже станет одногранной. Если еще не стала.

– Не стала, – произнесла Гала упрямо, – а то бы на другой грани умерла. Не храпела бы, по крайней мере.

– Что ж, будем надеяться на лучшее. В мире только Мадракс, пожалуй, владеет искусством воздействия на грани. Цели, для которых он это делает… не спрашивайте. Во-первых, я не знаю, а во-вторых, не особо интересуюсь. Но участвовать в деле, которого я не понимаю, да еще и по принуждению, не намерен. Потому меня и называют «отступник».

– Ты поэтому хочешь отомстить Мадраксу? – догадался Михай.

– О, да. И тут вопрос не в моральном удовлетворении от мести, нет. Я же отступник, кто не понял. Приспешники Мадракса охотятся на меня. И есть два способа выжить – либо мотаться по миру, что я до сих пор делал, либо убить колдуна. Оставшись без хозяина, Неспящие, скорее всего, оставят меня в покое. Как вы понимаете, вечно бегать я не могу, есть риск, в конце концов, попасться. Неспящие тоже не сидят на месте. Когда я от них сбежал, секта обитала поблизости от владений Мадракса, использовавшего ее для борьбы с Воинами Северной Пустыни, не очень-то приятными соседями. А теперь вот эти ублюдки в Розаре. Само собой, в одиночку мне с колдуном не справиться, но тут…

– …ты встретил нас, – догадалась Гала, – и решил нашими руками решить свою проблему.

– Насчет «вашими руками» – это ты зря. Не вашими… не только вашими. Я ведь тоже рискую жизнью. И не думайте, что моя цель – использовать вас в своих интересах. Наше сотрудничество – взаимовыгодное.

– Симбиоз? – вспомнила Гала словечко с другой грани.

– Ага, типа того, как Михай говорит. У вас свой интерес, у меня свой интерес – и они пересекаются. Почему бы нам не реализовать их, помогая друг другу? Не драться же за право вломить Мадраксу.

– Ты прав, – согласился Михай, – но, если, как ты говоришь, Неспящие переехали в Розару, то, может, и Мадракс где-то поблизости. И не надо идти далеко…

– Вряд ли. Колдуны, как правило, не меняют места жительства. Особенно, опытные колдуны. Переехать для них значило бы не только смену обстановки. Пришлось бы брать с собой коллекцию артефактов, книг, зелий, а этого всего у опытных колдунов много. Не в каждом доме поместится. Ну и, наконец, Розара – не самое подходящее для колдуна место. Здесь шумно, суетно, и, если даже местный маг Моркуш предпочел поселиться подальше от здешней базарной атмосферы, то, с какой стати она должна понравиться его коллеге по цеху? Да который еще, я повторяю, должен переть сюда свое немаленькое имущество. Впрочем, для чего-то все же Мадраксу Розара понадобилась. Может, собранную дань ему пересылают? Ах, ты, пропасть!

Резко развернувшись, Боград всадил стрелу прямиком в глаз показавшегося на пороге человека в черном плаще. Три его спутника опешили, а четвертый метнул в странника кинжал, от которого он успешно уклонился. Затем в дело вступил Михай, ринувшись в рукопашную. Легко лишив одного из Неспящих кинжала, от второго он получил рану в районе плеча, к счастью, легкую. Рассвирепев от боли, бывший вышибала снес сектанту башку одним ударом. Третий Неспящий попытался подобраться к Гале, полагая девушку «слабым звеном». Возникший у нее на ладони сгусток огня убедил в обратном, но было поздно. С воплем ужаса и боли сектант, объятый пламенем, бросился вглубь таверны, врезался в стол, упал на пол. Сырая древесина не спешила гореть, больше дымила, и, когда испуганные до полусмерти хозяин таверны и какой-то работник, наверное, повар, принесли по ведру воды каждый, этого количества хватило для того чтобы предотвратить пожар. Но сектанта, понятное дело, не спасло.

– Все равно мы до вас доберемся! – крикнул последний, оставшийся в живых, из пятерки Неспящих, спасаясь бегством, – нас много! Мы вас как крыс отсюда выкурим. Или сожжем таверну к хренам собачьим!

Пущенная вслед стрела Бограда оборвала поток его красноречия.

– Ну что? – сказал странник, – что-нибудь еще объяснять надо? Пока болтали, они прислали подкрепление. И еще пришлют. Так что покидаем город немедленно.

* * *

Покинуть город немедленно оказалось невозможно. Уже на подходе к городским воротам, выяснилось, что они заперты. Поблизости собралась целая толпа с осликами, носильщиками, телегами. Караванщики злились от невозможности отправиться в путь и срывались на ни в чем неповинных животных.

– Что происходит? – обратился Боград к одному из караванщиков.

– Сам не видич, а? – ответил тот с ужасающим акцентом, – не пускайт нас. До утра не пускайт. Гаврят, ловят ступника да ступников его. Ступника ловят-ловят, а поймать – нет. А мы – стой здес, товар гной.

– Ах, как нехорошо, – посочувствовала Гала, – из-за какого-то отступника все должны страдать. Как им не стыдно?

– Да сыны борова и ведьмы они, вот и не стыдно! – залопотал караванщик возмущенно, показывая в сторону Неспящих в черных плащах, – под потом лица вкалы, да бабка им плати, да они еще торговать мешайт. Так бы и дал, да страшно. Они ж ночью за тобой придти, да кровяку пустить, а ты спишь себе в кровяке…

– Пойдем, ладно, – сказал Боград спутникам, – у меня, кажется, есть запасной план.

Запасной план Бограда представлял собой довольно добротный каменный дом на окраине. Своей черепичной крышей и формой окон он напоминал здания столицы. Надпись на двери гласила, что в доме располагается «Гостиница «Северный ветер». Боград взялся за кольцо на дверной ручке и постучал три раза по добротной дубовой двери. Та растворилась и странника прямиком с порога заключил в объятья здоровенный круглолицый детина, заросший рыжей бородой.

– Богррад! – рявкнул детина, – Богррадушка! Сто лет не виделись! Каким, как грится, ветром, тебя занесло? Уж не северным ли? О, да ты друзей с собой привел! А что это за юное создание?

Палец, похожий на сардельку, указал прямо в лицо Гале. Та не знала, как реагировать: возмутиться или посмеяться. А детина продолжал:

– Неужели наш одинокий глотатель дорожной пыли решил-таки остепениться? Позовешь на свадьбу, а?

– Вы не поняли, – Гала не выдержала, – мы с Боградом от силы неделю знакомы…

– Ты меня удивляешь, дорогуша, – детина расхохотался, – как можно быть такой юной и не верить в любовь с первого взгляда?

– Ладно, – перебил его Боград, – Михай, Гала, это Маленький Руди, мой старый приятель. Держит гостиницу в Розаре…

– Для земляков держу, не для быдла чернозадого, которое даже надпись на двери прочесть не может.

– …Маленький Руди, это мои компаньоны Михай и Гала. У нас одно общее дело и…

– Да погоди о делах, Боградушка. Заходи, выпьем! – и Руди буквально втащил странника внутрь. Михай и Гала прошли следом.

Внутреннее убранство не отличалось оригинальностью, и было характерно для всех заведений подобного рода. Первый этаж – просторный зал со стойкой, несколькими столиками и лестницей, ведущей наверх. Изюминка крылась, как это обычно бывает, в деталях. Стены были украшены оружием и гербами, среди которых Гала не без ностальгии узнала родовой знак барона-владельца ее родной деревни. За одним из столиков в углу сидел тощий старичок с самыми настоящими гуслями на коленях. Он довольно искусно теребил струны пальцами и напевал:

Если устал ты, друг от чужбины,

Если ты жаждешь еды и покой,

Ты заходи на «Северный ветер»

И повидайся с родной стороной.

Здесь всегда рады усталому путнику

Усталость и жажду ты утоли,

Вздохни полной грудью и на вкус попробуй

Ты крепкий дух нашей родимой земли.

Когда голос начал хрипнуть, старик-музыкант отложил гусли, приложился к кувшину, стоящему на столе, икнул и завел песню с начала. Прочие столики заняты не были.

– Ну, как дела, как твое заведение? – спросил Боград участливо.

– Да, не очень, – улыбка как-то быстро исчезла с губ Маленького Руди, – значит, выпить не хотите?

Гала, Боград и Михай почти синхронно мотнули головами.

– Как хотите. Не желаете приобрести? – Руди указал на прилавок возле стойки.

Он был заставлен деревянными и глиняными фигурками людей и животных. Какие с росписью, какие нет.

– Сувениры. Привет, так сказать, с родной земли.

– Нам бы комнату на три человека, – Боград достал из кармана кошель со звякающими монетами, – на одну ночь. Места есть?

– А как же. Конечно, – с энтузиазмом ответил Руди, – а вам точно одну на троих? Хватило бы и по комнате на каждого.

– Одну на троих, – твердо повторил Боград, – сколько с нас?

– Почему одну на троих? – возмутилась Гала первым делом, когда путники прошли в выделенную им комнату.

– Не поняла? – рассердился странник, – одну комнату оборонять легче. Руди – может быть единственный человек в Розаре, которому я доверяю. Тем не менее, подстраховаться стоит. Нас ищут. И вряд ли отступят.

– Это тебя ищут, не нас – хмыкнул Михай, – и какое нам дело?

– Забыл, сколько сам убил Неспящих сегодня? Вижу, что забыл. Думаешь, они такое прощают? Ну да ладно. Пока вы будете спать, я покараулю. Утром просыпаемся и сваливаем из Розары. Понятно?

* * *

Как и положено гуманитариям, ни Гала, ни ее одногруппники, и, вообще, никто с психологического факультета, не жаловали занятия по информатике. Ну какой смысл знакомить с азами использования операционной системы, сетевых и офисных программ людей, за плечами которых два года обучения? Это значит – три или четыре курсовые, десяток рефератов и докладов. За то время, что прошло между зачислением на факультет и третьим курсом, на котором преподают информатику, для каждого студента было всего два варианта. Либо быть отчисленным еще на первом семестре, либо, методом «тыка», проб и ошибок научиться-таки пользоваться хотя бы необходимым минимумом программ. Ну, чтоб не шарахаться от компьютера и не задавать вопросов типа: «а что за стрелочка по экрану ползает?». Большего гуманитариям и не надо.

Кому не хватало необходимого для жизни минимума программ, поступали на естественнонаучные специальности. Кого привлекали тайны виртуального мира, становился программистом, и мир этот для них был своего рода третьей гранью. А то и первой, заслоняя две обычные, общепризнанные. Но и для тех, и для других, и для третьих, официальные занятия по информатике были переливанием из пустого в порожнее. Сделал задание, в общем-то, пустячное, показал преподу, а дальше сиди до конца пары. Хочешь – в Сеть лазай, хочешь – играй, а хочешь – общайся с одногруппниками, теми кто тоже задание выполнил. Еще есть вариант отпроситься на «можно выйти», да так и исчезнуть до конца пары.

Из всего спектра возможностей Гала Чагай предпочла первую. Войдя в Сеть, она произвела те же операции, что и в воскресенье, когда искала данные о Бограде на этой грани.

«Столица потрясена гибелью тринадцатилетнего Бограда Пламеня».

Вот оно! Клик по ссылке. И мониторы компьютеров, гаснущие один за другим. Картинка в замедленном фильме. Словно волна пустых экранов, надвигающаяся на нее. И возмущенные вопли одногруппников, звучащие как-то медленно, растянуто.

– Не надо! – выкрикнула, нет, беззвучно выдохнула Гала первое, что пришло в голову. Или нет, голова не участвовала в этом процессе. То был рефлекс: молниеносный, тупой, бессмысленный.

Время снова текло с нормальной скоростью. Волна растаяла, так и не достигнув компьютера Галы. Мониторы других компьютеров снова зажигались.

– Наверное, свет моргнул, – предположил кто-то из студентов.

Гала тихо усмехнулась этой наивной версии и впилась взглядом в открывшуюся на экране страницу. Та повествовала о подростке Бограде Пламене: психически неуравновешенном, малообщительном, увлекающемся темой смерти и соответствующей музыкой. Нет, от передозировки он не умирал. А просто (просто!) выпрыгнул с балкона своего дома.

Фотография: нечто, накрытое простыней. Зрелище, как говорится, не для слабонервных. Еще одна фотография – лицо подростка незадолго до самоубийства. Не веселенькое. Но и без угрюмой обреченности во взгляде. Только не это было самое главное.

Тот, кто был изображен на фотографии, очень напоминал странника Бограда. Гала мысленно пририсовала еще детскому лицу щетину и волосы погуще. Теперь сходство не вызывало сомнений.

Значит, ты покончил с собой на этой грани, и потому на нее тебе отныне путь закрыт, подумала Гала, обращаясь к фотографии Бограда. А нам говорил, что тебя похитил Мадракс и сделал одногранным. Ай-яй-яй, как не стыдно врать боевым товарищам! Но, с другой стороны, зачем ему это? И к Мадраксу у него явно есть счеты. Ну и, наконец, эта секта Неспящих. Что, все они дружно покончили с собой? Странности на странностях.

Пожалуй, решила Гала, здесь сойдет следующая гипотеза, совместимая со всеми вышеупомянутыми фактами. Мадракс, при помощи некоего злого колдовства, делит обычного, то есть, двухгранного человека, на два одногранных, живущих каждый только на одной грани. Психика у обоих этих людей не выдерживает, они могут покончить с собой или умереть от наркотиков. Кто-то, как Вирлена, тупо впадает в кому. Каждому свое. Гибнут, как правило, на этой грани, ибо на той Мадракс их контролирует.

Пара окончилась. Ободренная вроде бы прилично выглядевшей гипотезой, Гала Чагай покинула компьютерный класс. Двигаясь по коридору в сторону аудитории, где назначена следующая пара, девушка почувствовала себя плохо. Ноги налились свинцом, слух притупился, голова отяжелела. Не выспалась, подумала Гала.

Она отключилась всего в десятке шагов от аудитории.

* * *

Вокруг была темнота, нарушаемая только заревом из окна. И, неподалеку – голос Михая, со словами «че за хрень?».

– Уф, кажется, сработало, – сказал кто-то третий, судя по голосу – Боград, – вставайте.

– Я те еще раз спрашиваю, – Михай заскрипел кроватью, нехотя поднимаясь, – че это за хрень? Да меня тренер уроет, это ж я типа посреди зала отключился?

– Типа того, – в тон ответил Боград, – я понимаю, что у вас будут проблемы на другой грани. Но их я советую бояться в последнюю очередь.

– Ага, – хмыкнула Гала, – как бы в больницу не загреметь.

– А на кладбище загреметь не хочешь? – рявкнул странник и буквально подтолкнул девушку к окну, – ты это видела?

«Это» было толпой людей, окруживших гостиницу. Вокруг было светло от множества горящих факелов. Несколько человек стояли возле дубовой двери с огромным бревном в руках, отводили его немного в сторону, а затем ударяли в дверь этаким импровизированным тараном.

– Неспящие? – спросила Гала, – они нашли нас?

– Верно, – подтвердил странник, – и они явно не для ночлега сюда ломятся. Дверь долго не выдержит. Я пытался их отстреливать, нескольких убил, но их место у тарана занимали другие. А стрел, как вы понимаете, у меня не бесконечно. Бежать некуда, ибо здание окружено. Отсидеться не удастся. Надеюсь не надо объяснять, что мы можем в этой ситуации делать?

– Ты нас за тупых не держи, – пробурчал Михай, – тут и ежику понятно. Драться, конечно. Ну-ка, Галочка, задай им жару.

Гале не надо было повторять дважды. Сотворив сгусток огня, она метнула его на толпу. Кто-то вспыхнул, кто-то рядом с ним уронил факел, кто-то с кем-то столкнулся и тоже загорелся. В рядах нападающих возникло смятение, однако лишь на пару минут. Очередной удар тарана – и дверь слетела с петель. С дикими воплями, скрывающимися под псевдонимом «боевой клич», Неспящие устремились внутрь. Кроме тех, кто горел и поджигал рядом стоящих.

– Теперь наш ход, – сказал Боград, – идем, Михай.

– Куда?

– Вниз. Попробуем сдержать их.

Спускаясь по лестнице, Боград мимоходом пырнул кинжалом одного из Неспящих, кто уже поднимался ему навстречу. В его товарища он пустил стрелу, угодившую прямо в лоб. Михай тоже оказался не промах. Спустившись в зал и присмотрев среди висящего на стене оружия бердыш, он схватил его и, держа перед собой, со всей дури ринулся в толпу врагов, нанизывая и сшибая одного за другим. Неспящие попятились к выходу, едва отбиваясь от оружия Михая.

– Блин, да вы опасны, – сказал один из них, – может, подожжем гостиницу?

– Ты че, тупой? – рявкнул другой, – Сказано же, нельзя жечь!

– А вы ведь это ищете? – крикнул Боград, потрясая над головой жестяным кувшином.

– Кидай его нам, – предложил один из сектантов, – умрешь быстро и почти без боли.

– Не очень-то щедрое предложение, – странник усмехнулся и выстрелил в того из Неспящих, кто это предложение выдвинул. Несколько его соратников достали арбалеты, один или два даже успели выстрелить, прежде чем Михай размахнулся и снес им бердышом головы.

Наверху раздался девичий визг, что заставило Михая и Бограда броситься к комнате. Визг принадлежал Гале, а обусловлен был тем, что основные силы сектантов отказались от затеи штурмовать «Северный ветер» в лоб. Вместо этого они подтащили к зданию длинные лестницы и начали подниматься по ним к окнам второго этажа. Девушке удалось поджечь одну из лестниц, но дождь стрел, обрушившийся в ее сторону, разбил окно и заставил забиться в самый дальний угол комнаты. Несколько стрел торчали и из стены.

– Ребята, вы не мазохисты? – спросил Михай у первого же сектанта, пролезшего в окно. Ответить тот не успел, да вышибала и не дал ему, снеся мечом голову. Зазвенело стекло в комнате через стенку. И удары в дверь – то ли топором, то ли палицей.

– Их слишком много, – со злостью сказал Боград, – Гала, может, сделаешь нас невидимыми?

– Ненадолго, – ответила девушка, – к тому же, боюсь, из комнаты нам все равно не выбраться. Мы окружены.

– Стойте, погодите, – Михай явно решил подтвердить пословицу «раз в год и палка стреляет». В его случае это означало попытку проявления здравомыслия, – слушай, Боград, а че это за кувшинчик так заинтересовал тех козлов? Он ведь простой, жестяной, не драгоценный.

– Может быть, их заинтересовало то, что внутри? – предположила Гала, даже перед лицом смерти не утратившая способность логически мыслить.

Еще удар. Дверь падает. Михай встречает первую группу прорвавшихся сектантов отчаянными ударами меча. Новый град стрел в окно. Хочется упасть на пол, закрыть голову руками…

– …и, вот еще что, Боград. Я так и не поняла, как тебе удалось нас разбудить? Вытащить с другой грани.

– Вы мыслите в правильном направлении, – сказал странник, – в кувшине – порошок, нет, некая магическая…

– …субстанция?

– Ну, допустим. Что-то, что позволяет вытащить человека с другой грани. На время, и не очень продолжительное.

– Из-за нее Неспящие охотятся за тобой?

– И из-за этого тоже. Боятся, знаешь ли, что я их исключительность нарушу. К тому же обидно. Я ведь их обворовал, по сути дела.

– Все бы воровал. Слушай, Боград, дай мне кувшин. У меня есть план.

– Только не это. Если ты его хочешь… просрать, то… ну, в общем, он нам может потом еще пригодиться.

– Я долго не выдержу! – крикнул отчаянно защищающий вход в комнату Михай. На его одежде появилось уже два или три темных и расплывающихся пятна.

Еще одна рожа в окне. И подсвечник, попавший в нее прямой наводкой.

– Этого потом может и не быть! – крикнула Гала и, выхватив у странника кувшин, бросилась к окну, на ходу сдергивая пробку.

Молочно-белое облако, вырвавшееся из горлышка, растущее каждую секунду, стелящееся над городом. Яростные вопли «Суки! Мрази!» – из уст Неспящих, окружавших «Северный ветер». Бестолковая стрельба по второму этажу. И как им стрел не жалко?

Гала словно чувствовала, как магический туман заволакивает город, проникая в каждую щелку, в каждый дом, заползая в каждого жителя Розары, пробуждая его ото сна.

Захлопали ставни и двери близлежащих домов. Потом тех, что подальше. И еще дальше. Жители Розары хлынули на улицы – кто с факелом, кто с ломом или метлой, а кто даже с настоящим оружием. А Неспящие как-то уже переставали казаться толпой на фоне могучего людского потока.

Горожане осознали и поняли все. По крайней мере, главное. Каким-то чудом исчез тот единственный фактор, что позволял Неспящим запугивать их и обирать. А, стало быть, у розарцев появился шанс поквитаться со своими угнетателями.

И упускать его было бы глупо.