Текст книги "Безмолвие"

Автор книги: Тим Леббон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 6

Появились свидетельства того, что распространение существ, прозванных в народе «веспами», замедляется. Налажена связь с правительствами всех стран, разрабатываются планы совместных действий. Великобритания обладает одним несомненным преимуществом по сравнению со своими европейскими соседями – мы находимся на острове. Нет никаких свидетельств того, что зараза способна преодолевать значительные водные расстояния. В настоящий момент мы предлагаем вам следующее:

1. Не выходите из дома. Массовая миграция – это не ответ; наоборот, она затруднит передвижение военных и чрезвычайных служб, если это потребуется.

2. Постоянно следите за каналами новостей Би-би-си – по телевидению, в интернете, по радио. Именно по этим каналам будут передаваться правительственные заявления.

3. Не поддавайтесь панике. Для борьбы с угрозой предпринимаются все необходимые меры.

Экстренный выпуск новостей Би-би-си,

пятница, 18 ноября 2016 года (повторялся каждый час)

Полное дерьмо, твою мать!

Ведущая новостей Би-би-си,

пятница, 18 ноября 2016 года (ее последний эфир)

Им нужно было поесть. Это предложила Линна, и она сразу же отправилась на кухню готовить обед. Элли и Джуд вызвались ей помогать – Элли сохраняла спокойствие и оказывала посильную помощь, Джуд первым делом просыпал на пол макароны, и Отис тотчас же принялся ими хрустеть. Хью вынужден был признать, что у него просто золотая теща.

Их отношения с Линной были своеобразными. Временами она его страшно раздражала, но он ее любил, сознавая, что она просто замечательно воспитала Келли. Когда, вскоре после рождения Элли, ее муж Филипп умер от инфаркта, Линна лишь едва покачнулась. Она плачет внутри – так неизменно отвечала она на вопросы, каково ей. Келли пала духом, Хью всеми силами старался поддержать, а Элли, еще слишком маленькая и требовавшая к себе много внимания, и стала той причиной, которая помогла бабушке выстоять. Но Линна одна плыла по морю скорби и одиночества, прося о помощи лишь изредка, когда погода расходилась не на шутку. Многие назвали бы это гордыней и упрямством, и сам Хью когда-то принадлежал к их числу. Но он знал, что его теща обладает чувством собственного достоинства.

И сейчас это требовалось ей как никогда. Не прошло и трех недель с тех пор, как Линне сообщили, что у нее последняя стадия рака. Она восприняла это известие со свойственным ей стоицизмом, настояв на том, чтобы детям ничего не говорили до тех пор, пока она сама не почувствует себя готовой открыть им правду. Также она долго расспрашивала онколога о борьбе с проявлениями болезни и о том, как это повлияет на ее способность полностью себя обслуживать. Линна собиралась жить в своем доме столько, сколько это будет возможно. И дело было не в том, что она не хотела никого обременять – она знала, что Келли и Хью будут без колебаний за ней ухаживать, – просто она предпочитала обслуживать себя сама. Это не неуместная гордость, а чувство собственного достоинства. Линна всегда жила на своих собственных условиях и умереть собиралась так же.

И вот сейчас, возможно, ее лишали этого выбора.

– Я не могу в это поверить, – сказала мужу Келли.

– Ага. – Они сидели вдвоем в гостиной, закрыв дверь в коридор. – У него был такой перепуганный вид! Таким я его еще никогда не видела. Разозленным – да, постоянно. Даже когда он пытается улыбнуться, вид у него злой. Однако сейчас он выглядел так, будто у него не было ни малейшего желания там находиться.

– А ты на его месте как бы себя чувствовал? – спросила Келли. – Тут такое происходит, и неудивительно, что он похож на кролика, застигнутого светом фар.

Хью сидел рядом с ней на диване, прикасаясь плечом и бедром. Физической близости у них больше не было. Келли обыкновенно отмахивалась, когда муж заводил разговор на эту тему, говорила, что у них в жизни хватает забот. Порой это его огорчало. Наводило на мысли, что у них в браке что-то не так, тогда как во всем остальном все было в порядке. Возможно, они просто начинали стареть вместе. Какими бы ни были причины, сейчас ее прикосновение было особенно приятно Хью.

– Ну, и что ты думаешь? – спросила жена. Она прислонилась к нему, также ища уюта.

«Я думаю, что я не собираюсь быть таким, как он», – подумал Хью. У премьер-министра был вид человека, который не знает, что делать. Который так напуган, что не может принимать решения, поскольку последствия этих решений могут повлиять на всю страну.

Хью не мог допустить, чтобы страх влиял на его действия. Ему всегда было страшно, но у него хватало ума это признавать. Однако сейчас, возможно, действительно пришел Судный день; можно по-прежнему опасаться худшего, но нужно думать о том, как найти наилучший выход.

– Карта, – сказал Хью.

Встав, он подошел к книжному шкафу, перебрал справочники, стоящие на нижней полке, и нашел атлас, о котором спрашивал у Элли. Тогда ее отвлек телевизор – он отвлек всех. Но сейчас пришло время прикинуть что к чему.

Хью сел в кресло, отдельно от Келли, но так, чтобы можно было разложить атлас между ними на подлокотниках. Он раскрыл атлас на политической карте Европы, внезапно поражаясь своим скудным географическим познаниям.

– Вот, – показала Келли, прикасаясь к Молдавии.

– Это точно Северная Молдавия? Блин, я до вчерашнего дня даже не знал о ее существовании, а она размером с Уэльс.

– Да, где-то недалеко от какого-то места под названием Эдинет. Кажется, так я слышала.

– Точно. Итак, это было вчера часов в шесть вечера. – Нагнувшись к журнальному столику, он взял ручку и записал место и время на полях карты.

– Сегодня утром в шесть часов имели место первые случаи на Украине и в Румынии.

– И в Венгрии, – подсказала Келли.

– Точно. – Вырвав из журнала страницу, Хью приложил ее к масштабной линейке и отметил расстояния. Затем он положил лист к северной оконечности Молдавии. – Так, это получается… примерно четыреста миль.

– За двенадцать часов, – сказала Келли. – Приблизительно тридцать миль в час.

– Очень рад, мисс Математика, – пробормотал Хью, но все его внимание было приковано к карте.

У него мороз по коже пробежал при мысли о том, что сейчас происходило в странах, на которые он смотрел, о которых он так мало знал. Молдавия. Черт возьми, чем известна Молдавия? Он видел о ней что-нибудь по телевизору, читал про нее? Это была голубая страна на карте, размерами примерно с Уэльс, однако Хью не знал о ней абсолютно ничего. Ни какая у нее столица, ни какая в ней валюта, ни даже какой язык.

– Наверное, в пещере этих тварей было не так уж и много, – заметил Хью.

– Говорят, что они очень быстро размножаются и растут.

– Как в «Чужом».

– Что?

– Ничего. – Он произнес это как шутку, однако в ней не было ничего даже отдаленно смешного.

– Первое упоминание о Бухаресте было сегодня около десяти утра, – сказала Келли.

– Раньше. Я как раз завтракал в гостинице. – Хью измерил расстояние. – Почти четыреста миль.

– Тридцать, может быть, сорок миль в час.

– Затем в три часа дня Австрия и Чешская Республика. – Хью приложил лист со шкалой. – Примерно восемьсот миль, двадцать часов.

– И как далеко отсюда до Молдавии? – тихо произнесла Келли.

Хью поднял взгляд. Она была очень красивая, и ей было страшно. Ему захотелось оберегать ее. Оберегать всю семью, хотя ноша эта тяжелая, давление сокрушительное. Казалось, все зло, которого он боялся почти всю свою сознательную жизнь, теперь окружило их.

Хью померил.

– Где-то тысяча триста миль до Ла-Манша, это по прямой, как летают птицы.

– Птицы, – повторила Келли, и Хью понял, что она подумала об этих бледных летающих тварях. Размерами, пожалуй, с ворону, но гораздо более жуткие и смертельно опасные. Похоже, никто не знает, кто они такие, однако для того, чем сейчас занимался Хью, это не имело значения.

– Пара дней пути, это если они сохранят ту же скорость и темпы воспроизводства, – сказал он. – Так что завтра к вечеру, вероятно, они достигнут французского побережья.

– Если не будет предпринято ничего, чтобы их остановить, – заметила Келли. – Если у армии ничего нет. Газы, химические реактивы, что угодно. Если никто не придумает, как их убивать, или если они сами не погибнут от естественных причин. От солнечного света, например. Если они так долго жили в абсолютной темноте…

– Слишком много «если», – перебил ее Хью. Подавшись вперед, он изучал атлас. Ему было физически плохо, точно так же, как когда он смотрел на людей, лазающих по скалам без страховки или незаконно забирающихся на высотные здания.

– Бороться или бежать, – прошептала Келли.

Взяв жену за руку, Хью крепко ее стиснул. Они частенько шутили, что теперь они не муж и жена, а родители, но для Хью эта шутка была приправлена резкой горечью. Романтика – это такая редкость. У них хорошая, прочная семья, но хотя они по-прежнему любили друг друга, Хью не был уверен в том, что они оставались друг в друга влюблены. Он ни за что не заговорил бы об этом с Келли, но, как ему казалось, она думала то же самое. Они по-прежнему оставались вместе, в отличие от многих своих друзей. Им по-прежнему было надежно и уютно. Но Хью нередко желал большего.

– Я подумал то же самое, – сказал он. – Если то, что говорят про этих тварей, правда…

– То, что они охотятся на звук?

– Да. Аск городок маленький, но все равно шумный. Вокруг нас поля и леса, но… место это не такое уж и отдаленное. Куда нужно отправиться, чтобы не слышать шум машин, не видеть следы цивилизации?

Наморщив лоб, Келли уставилась на стену.

– В центральный Уэльс. Мы отправимся в Сноудонию[4]4
  Сноудония – национальный парк в живописном горном районе на севере Уэльса.


[Закрыть].

– Нет, – возразил Хью. – Недостаточно далеко. Недостаточно уединенно.

«Мы говорим о бегстве», – подумал он. Высказанное вслух, это стало реальностью, что было страшно. Этот дом всегда был их крепостью, местом, куда они возвращались в горе и в радости. Здесь Хью пытался принять смерть своих родителей, здесь Элли оправлялась от страшных травм после той аварии. В этих самых стенах Келли оплакивала своего отца. Этот дом был не просто жильем, он был частью семьи. История семейства наложилась тут слоями краски. Эти стены слышали повышенные голоса споров и вздохи интимной близости, детский лепет Джуда, перерастающий в осознанную речь, слова, произнесенные Элли, хотя сама она уже не могла их слышать. Просто невозможно покинуть все это.

Но соблазн бездействия погубил многих. «Давайте подождем, пока нам скажут, что делать… Премьер-министр не рекомендует спасаться бегством и запруживать дороги… По слухам, все это скоро закончится…»

Все менялось настолько стремительно, что никто просто не успевал осознать происходящее и определить, что делать.

– Нам нужно самим позаботиться о своем везенье, – сказал Хью. – Ты так не думаешь?

– Я не хочу покидать наш дом.

– И я не хочу. Очень не хочу. Но я боюсь, что если мы задержимся здесь слишком долго, то сильно пожалеем об этом, когда все-таки настанет время уходить. Вместо того чтобы получить фору, мы застрянем в толпе.

Келли обвела взглядом гостиную, украшенную напоминаниями о прожитой жизни: фотографии детей, картина, купленная в Ньюкее, растение, которое им подарили еще до рождения Элли, книги, которые они читали и обсуждали. На этом диване они занимались любовью и пили вино, смотря телевизор. Стены они вместе красили. Эта комната была согрета их теплом.

– Тогда куда? – едва слышно произнесла Келли.

– В «Ред-Рок».

– В дом твоих родителей? Так мы же его продали.

– Неважно. Он огромный, его купили богатые лондонские хлыщи. Как место, где можно проводить отпуска. Вряд ли они сейчас там, но даже если они там… – Хью отмахнулся от этой мысли.

Неважно. «Ред-Рок» в Шотландии, в местечке под названием Геллоуэй-Парк. Родители Хью любили его за спокойствие и удаленность от суеты.

Идеальное место.

К тому же туда почти четыреста миль по шоссе.

Келли медленно кивнула.

– Все будет хорошо, – решительно заявил Хью. – Небольшая прогулка туда, и все закончится еще до того, как мы прибудем на место.

– Ты же говорил, что не хочешь туда возвращаться.

– Да, говорил.

Хью вспомнил дом и все, что произошло в нем, и у него защемило в груди. Однако такие вещи больше не имели значения. Казались пустяками. Только и всего.

– Нам нужно запастись едой и всем остальным, – сказала Келли, как всегда, думая в первую очередь о практических вопросах.

– Вот как? Значит, ты согласна?

– Полагаю, ты прав, – медленно произнесла она. – Полагаю, нам нужно ехать. – Перевесившись через подлокотник, она взяла мужа за голову, привлекла к себе и поцеловала. – Все будет хорошо. Мы вместе присмотрим за ними.

У Хью защипало глаза. Встав, он захлопнул атлас.

– Я уезжаю в город, куплю чего-нибудь.

– У мамы рак… – начала Келли и тут же расплакалась.

Наклонившись, Хью обнял ее, и она уткнулась лицом ему в плечо. Три глубоких всхлипывания, после чего Келли оторвалась от него.

– На это нет времени, – сказала она, вытирая глаза.

«Нет времени», – подумал Хью. Он представил себе внушительный фасад «Ред-Рока», подумал о том, сколько придется туда ехать, и у него снова защемило грудь.

* * *

Они жили в десяти минутах пешком от центра города. На самом деле Аск был скорее большой деревней, нежели городом, хотя на его центральной улице выстроились магазины, пара пивных, гостиница, несколько закусочных и отделение банка, а вела она к площади, окруженной также магазинами и пивными. Вокруг центральной части рассыпались несколько сотен домов, выстроившихся вдоль улочек, ведущих из города, а с юга примыкало обширное поместье, раскинувшееся среди холмов. Здесь обитал крепкий дух общины; трудно было найти лучшее место, чтобы жить, воспитывать детей. Здесь было безопасно.

Однако сегодня все выглядело по-другому. Сев в машину, Хью поехал один, отказавшись от помощи Элли, сказав ей, что она должна остаться дома и занять чем-нибудь брата, чтобы его успокоить. Джуд ребенок смышленый, и, посмотрев дерганое, сбивчивое выступление премьер-министра, он разозорничался. Хью списывал это на то, что мальчик растерян и напуган.

Им с Келли еще предстояло обсудить свои намерения с остальными членами семьи, но все, похоже, уже чувствовали, что решение принято.

Обыкновенно дорога до центра города занимала от силы пару минут, но сегодня для вечера пятницы машин было невероятно много. Хью потребовалось несколько минут только на то, чтобы выехать на шоссе, после чего он практически сразу же уткнулся в длинный хвост машин, вползающих на центральную улицу Аска. Похоже, все водители были на взводе – машины дергались вперед, когда свободного пространства не было, клаксоны гудели, мелкая авария тотчас же обернулась затором. Хью встретил знакомых, уезжающих из города. Он приветственно махал им. Кто-то помахал ему в ответ, другие проехали мимо, не заметив его. Полностью сосредоточенные на дороге.

«Надо было бы пойти пешком», – подумал Хью. Все это выглядело как-то странно. Оживление такое, как под Рождество, но только совсем без веселья.

Уже почти полностью стемнело, и фонари, дополняя свет фар, образовывали тени, пляшущие по краям дороги. Заметив, что пешеходы его обгоняют, Хью свернул на стоянку перед больницей и вышел из машины. Двинувшись дальше пешком, он несколько раз оглянулся, ожидая, что его окликнут, скажут, что стоянка только для тех, кто приехал в больницу, что ему нужно освободить место. Однако здание казалось пустынным, и Хью мысленно посмеялся над своими страхами.

– Безумие, – пробормотал он. – Это просто какое-то долбаное безумие. Наверное, я вчера за ужином съел какую-нибудь гадость. Просыпайся, это всего лишь сон.

Но Хью шел дальше, не просыпаясь, пересек переулок и, бросив взгляд в сторону, увидел детей, гоняющих мяч, и мужчину, достающего сумки с покупками из своей машины. Обернувшись, тот посмотрел на Хью. Хью был знаком с ним в достаточной степени, чтобы здороваться при встрече, – несколько раз они сталкивались у школы, когда он заезжал за Джудом, – и сейчас он ему кивнул. Поколебавшись, мужчина кивнул в ответ. На таком расстоянии Хью не смог разглядеть выражение его лица.

Он двинулся дальше. Справа от него тянулась сплошная вереница машин. Ворчали двигатели, пальцы нетерпеливо постукивали по рулевым колесам. В большинстве машин сидело по одному человеку, но в некоторых были целые семьи, салон забит до потолка пакетами и коробками, а в паре случаев еще и багажники на крыше. В одной из машин спереди сидела пожилая супружеская пара, а сзади устроились три гончих. Некоторых водителей Хью знал, но он шел быстро, опустив голову и уставившись себе под ноги, следя за тем, чтобы не наступить на трещины в асфальте.

– Хью!

Он сразу же узнал этот голос. Это был Гленн, один из его лучших друзей. Замедлив шаг, Хью обернулся, и Гленн бегом нагнал его. По выражению Келли, это был «парень что надо» – Гленн жил один, постоянно меняя сожительниц и подружек, был в прекрасной физической форме, играл в регби и имел черный пояс по карате. Привлекательный. Обаятельный, смешной, добрый. Хью шутил, что ему нравится ненавидеть своего друга.

– Привет, дружище! – сказал Хью.

– Это еще что за хреновина? – спросил Гленн. Посмотрев на запруженную улицу, на темнеющее небо, он развел руками, словно ожидая дождь.

– Да, это та еще хреновина.

– Я как раз закончил работу у старухи Флорри, торопился домой, у меня на сегодня намечена пылкая встреча с Максиной из «Лебедя». И тут… вот это? В чем дело, у мясника Бена распродажа, или что?

Хью понимал, что его друг шутит; он видел, что Гленн встревожен. У него была небольшая, но процветающая фирма, выполняющая сантехнические работы. Грубоватый и порой резкий, Гленн был при этом умным и чутким другом. Они с Хью дружили уже много лет. Хью всегда считал, что ему повезло с друзьями, и сейчас ему захотелось стиснуть Гленна в объятиях.

– Видел новости?

– Да, конечно.

Хью двинулся дальше, и Гленн присоединился к нему.

– Ты где машину оставил?

– За рекой.

– Мы уезжаем на север.

– Вот как?

Хью бросил взгляд на друга.

– Ты много видел?

– Ты о чем, об этих тварях из Молдавии? – Гленн пожал плечами.

«Следи за трещинами, следи за трещинами», – думал Хью, глядя себе под ноги. Он не поступал так с детства. «Наступишь на трещину – обидишь женщину». Это было глупо, но Хью понимал, что так он уходит от действительности.

– Я думал, ты вернешься только завтра.

– Сегодня я увидел, как умирают люди, дружище.

– Да. Круто.

– Я имею в виду, своими глазами, – продолжал Хью. – Аварии на шоссе. Автобус, бензовоз. Люди уткнулись в свои телефоны. Это серьезно. Я хочу сказать… это очень серьезно. Все напуганы. Эти происшествия даже не показывали в новостях. Все смешалось, и если твари и дальше будут двигаться с такой же скоростью, завтра к вечеру они достигнут Ла-Манша.

Какое-то время они шли молча. Проходя мимо машин, Хью слышал невнятные звуки радио, разобрать слова было невозможно, но голоса дикторов звучали мрачно, серьезно. Пару раз взглянув вправо, Хью увидел водителей и пассажиров, уставившихся вперед с совершенно одинаковыми выражениями на лицах. Даже дети, которых он изредка видел на заднем сиденье, сидели тихо и неподвижно. Это было жутко.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Безмолвие"