355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тим Леббон » Безмолвие » Текст книги (страница 2)
Безмолвие
  • Текст добавлен: 9 февраля 2021, 08:31

Текст книги "Безмолвие"


Автор книги: Тим Леббон


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– В нормальном режиме, – повторила я, мысленно представив окровавленную массу, раскачивающуюся на веревке.

– Пойдем, – показала знаками мама. – Ты поможешь мне…

– Мама! – закричал Джуд, врываясь в комнату. – Я сидел в планшете… пришло сообщение… сейчас показывают… в новостях!..

Я поняла только половину из того, что сказал брат, но последнее слово он повторил для меня еще раз, языком жестов. Нашим языком семейства Эндрюсов: оскалив зубы, растопырив пальцы словно когти, закатив глаза.

– Монстры!

Глава 2

Поступают сообщения о нескольких погибших в результате несчастного случая, происшедшего на севере Молдавии. Как раз в этот момент канал «Дискавери» вел передачу в прямом эфире с места событий. Нет никаких указаний на то, что сотрудники «Дискавери» в числе погибших. Причина случившегося неясна, и утверждения о каких-то «существах», якобы появившихся из пещеры, требуют независимой проверки. Доктор Кирило Орлик (Молдавский государственный университет, Кишинев), видевший трансляцию с места событий, говорит: «Не вызывает сомнений, что научная экспедиция или, возможно, документальный репортаж об этой экспедиции, подверглась нападкам со стороны стервятников от журналистики, ищущих сенсацию для какого-то еще не названного средства массовой информации».

«Рейтерс», пятница,

18 ноября 2016 года

Я вынырнула из одного из тех кошмарных снов, которые преследуют спящего и после того, как тот уже проснулся. Сон отступил, сменяясь нахлынувшей действительностью – я вспомнила, кто я такая, мое сознание поспешило выбраться из той бесконечной пустоты, в которую погрузилось, – но чудовища остались. Обыкновенно я не могла их определить, не могла сказать, как они выглядят. Они лишь олицетворяли некую сверхъестественную силу, потаенную угрозу, тяжесть, давящую на плечи каждое мгновение бодрствования, и вместе с ними приходило звуковое сопровождение, непременное для всех моих кошмаров: визг тормозов.

Визг все продолжался и продолжался, как порой бывало, когда мне снился кошмарный сон. Не имело значения, что именно мне снилось; мне всегда снилась авария.

Сейчас все было по-другому. Попытавшись открыть глаза, щурясь в лучах утреннего солнца, проникающих сквозь щель в занавесках, я увидела неясный силуэт, кружащийся в разбитом на мелкие осколки ландшафте моего сна. Его рот был раскрыт. Он издавал бесконечный, безудержный, отчаянный визг тормозов, и я наконец собралась с силами, чтобы избежать неминуемого столкновения.

Я поспешно уселась в кровати, и тишина загасила последние отголоски моего кошмара. Какая же это несправедливость – слышать я могла только в цепких объятиях самых страшных сновидений.

Я обвела взглядом свою спальню. Я люблю эту комнату. Рядом с кроватью лежал планшет, связывающий меня с окружающим миром. Маленький письменный стол был завален набросками, записями, раскрытыми учебниками и прочим хламом. На стенах висели плакаты, от потрясающего пейзажа севера Канады до комикса на тему летней Олимпиады в Рио-де-Жанейро. В углу стояла на подставке гитара; одежда валялась на полу перед шкафом; в другом углу громоздился беспорядочный хаос моих постоянно меняющихся спортивных пристрастий: хоккейная клюшка, беговые кроссовки, баскетбольный мяч. Я вздохнула, прогоняя жуткое видение. «Просто кошмарный сон, – подумала я. – Только и всего».

Я прикоснулась к экрану планшета, и появились сообщения от моих друзей. Одно из них горело красным – я выделила одно имя бросающейся в глаза краской – и я почувствовала, как у меня самой щеки вспыхнули таким же самым цветом. Роб прислал сообщение ночью. Может быть, он и не мой лучший друг, но он мой лучший друг среди парней. Папа подшучивал надо мной по этому поводу. Но Роб именно такой – товарищ, друг, причем особенный. Помимо моей лучшей подруги Люси, он единственный в школе, кто умеет общаться знаками.

Я открыла сообщение Роба.

Даже не думай просить меня отправиться с тобой в пещеру.

Я наморщила лоб, и все нахлынуло неудержимым потоком. «Это вовсе не сон», – подумала я, вспоминая все страхи и сомнения минувшей ночи. Ужасно было смотреть этот странный, сумбурный выпуск новостей. Подробностей было мало, и обрывок фильма, который прокручивали снова и снова, не был даже близко таким жутким, как то, что я видела в прямом эфире по «Дискавери». Вероятно, те, кто редактирует выпуски новостей, рассудили, что документальная съемка может травмировать психику смотрящих.

Но, помимо всего этого, была также какая-то тревожная атмосфера между мамой и Линной. Они сидели рядом, и когда я вошла в комнату, эта напряженность не рассеялась. Я стала очень восприимчивой к атмосфере и чувствам. Иногда мама говорит, что это следствие моей глухоты, однако я считаю, что глухота тут совершенно ни при чем. Возможно, я чем-то и компенсировала утраченный слух, но сострадание и способность чувствовать эмоциональную нагрузку ситуации были у меня всегда.

Вечером я спросила у матери, в чем дело, но она только покачала головой и пожелала мне спокойной ночи.

Свернув все вкладки, я вышла на главную страницу службы новостей Би-би-си. То обстоятельство, что заголовок занимал всю страницу, предупредил меня о серьезности случившегося еще до того, как я начала читать.

Подробности ничуть меня не успокоили.

В Молдавии что-то происходило. Похоже, никто не знал, что именно. Были разговоры о выбросе ядовитых химикатов, о нападении террористов и даже нашествии шершней-убийц. Два сюжета, снятые на сотовый телефон, ужаснули меня своими кадрами: застрявшая на мосту машина, водительская дверь распахнута, а за рулем бесформенная куча тряпья; и тучи каких-то тварей, похожих на возбужденную мошкару, мечущуюся среди деревьев, затем камера поворачивается и показывает два перепуганных, молчаливых лица. Упоминалось количество погибших. Россия закрыла свою границу. ООН наблюдает за происходящим. Это было сообщение, не содержащее никаких действительных новостей, а только тот факт, что произошло что-то.

Я снова пробежала взглядом заметку и только со второго раза нашла упоминание об экспедиции в пещеру, да и то упоминание вскользь. Как будто эти два события не были связаны между собой.

Определенно, каждый, кто видел прямой эфир по каналу «Дискавери», связал одно с другим?

«Состоялось заседание кризисного штаба под председательством премьер-министра…»

«На настоящий момент никаких комментариев от российского руководства нет…»

«Организация Объединенных Наций выступила с заявлением…»

Схватив планшет, я побежала будить маму. В доме царила тишина, и только когда я открыла дверь в спальню родителей, я взглянула на часы. Времени было гораздо меньше, чем я полагала: всего шесть утра.

– Мам! – окликнула я.

Мама открыла один глаз, лицо помято, волосы растрепаны. Увидев меня, она сразу же встрепенулась:

– Что случилось?

Я знаю, мама всегда беспокоится. После аварии она постоянно на взводе, спит чутко; как-то она призналась мне, что всегда опасается худшего. Даже когда я говорю ей, что мне повезло – я сама также могла погибнуть в катастрофе, которая унесла жизни дедушки и бабушки по отцовской линии, – мама упорно отказывается видеть в случившемся везение. Какое же это везение? Авария круто изменила жизнь всей нашей семьи, и я не прекращаю попыток направить эти перемены к лучшему.

– Там такое… – начала было я, но тут заметила мигающую голубую лампочку на телефоне на ночном столике.

Схватив телефон, я взглянула на высветившееся на экране имя: «Хью». Я передала телефон маме.

* * *

– Привет, крошка! – сказал Хью.

Внезапно он почувствовал себя глупо: с какой стати он звонит Келли насчет того, что произошло где-то так далеко. В телевизионных новостях принято преувеличивать значимость случившегося, и порой от непрекращающегося потока повторенной информации события начинают казаться более серьезными и значительными, чем на самом деле. «Я веду себя глупо?» – подумал Хью. Может быть, он просто соскучился по дому. Еще один день и одна ночь – и можно будет возвращаться домой, но проснулся он в слезливом настроении.

И еще он был встревожен.

– Привет, – сонным голосом ответила Келли. – Как ты?

– У меня все хорошо, хорошо, просто… ты видела новости?

– Подожди, – ответила Келли, и Хью услышал шелест постельного белья. – Только что пришла Элли, хочет мне что-то показать.

Элли! Но Хью должен был бы и сам догадаться. Их дочь всегда вставала спозаранку, а в последнее время у нее развился острый интерес к всемирным новостям. В то время как подавляющее большинство ее сверстников, едва открыв глаза, сразу же лезут в социальные сети, Элли обычно открывает первым делом странички новостей. У нее светлая голова, но временами Хью скорбел по ее преждевременно оборвавшемуся детству.

– И что я должна посмотреть? – спросила Келли.

– То, что происходит в Молдавии, – ответил Хью.

– Да, да, нашла. Но где это?

– Похоже, никто понятия не имеет. – Хью сидел на краю кровати, перед ним мерцал экран телевизора. Он приглушил звук, чтобы позвонить домой, размышляя: «Вот так видит мир Элли». – Я вчера увидел кое-что по телевизору. Это было просто страшно!

– Да. Ну, по крайней мере, это где-то далеко.

Хью попытался мысленно представить себе карту Европы, но не смог точно вспомнить, где именно находится Молдавия. Как до нее далеко? Молдавия была одной из тех стран, о которых говорят только тогда, когда там происходит что-то плохое.

– Просто… по-моему, это что-то серьезное. – Снова услышав в телефоне шорох, Хью мысленно представил, как Келли усаживается в кровати, а Элли пристраивается рядом с ней. – Пока что сведения обрывочные, в них сквозит паника, но, судя по всему, эта история скоро многократно разрастется. Понимаешь, что я хочу сказать?

Пауза. Хью услышал, как Келли шмыгнула носом. Затем она сказала:

– Но это же в Молдавии.

– Да. Да.

– Подожди, – сказала Келли.

Какое-то время в телефоне царила тишина, затем послышался голос Элли:

– Это то, что я видела вчера по телевизору.

– Скажи ей, что я тоже это видел, – сказал Хью.

Последовала пауза, во время которой Келли общалась знаками с дочерью.

– Это было ужасно, – пробормотала Элли.

– Да, ужасно, – согласился Хью. – Малыш… Пожалуй, я вернусь домой не завтра, а сегодня.

– Из-за вот этого? – спросила Келли. – Ты закончил там работу?

– Нет, осталось еще много чего: у нас возникли проблемы с отводом грунтовых вод, возможно, придется устанавливать насос, и Макс спорит по поводу того, кто будет за это отвечать.

– Разве тебе не нужно перед отъездом навести порядок?

– Да, – сказал Хью, сознавая, что жена права. – Да, может быть, я вернусь сегодня ближе к вечеру.

Он повернулся к работающему без звука телевизору; запись снова прокручивали с начала, потому что больше показывать и обсуждать было нечего. «Сообщается о нескольких погибших» – но даже в этой фразе было что-то туманное, неопределенное, потому что не уточнялось, кто погиб, как, где. «Вчера я видел по крайней мере одного, висящего на веревке», – подумал Хью, в который уже раз гадая, почему эти кадры, которые он видел в прямом эфире вчера вечером, сегодня утром не вошли в выпуск новостей.

– Я по тебе скучаю, – сказала Келли.

– И я по тебе тоже. По всем вам. У Элли все в порядке?

– Да, у нее все хорошо. Ты же ее знаешь, иногда она на чем-то зацикливается. А вчера она очень расстроилась из-за того, что показывали.

– Точно, ничего хорошего там не было. – Хью выключил телевизор. Он не мог говорить со своей женой, глядя на это – куча тряпья рядом с машиной, которая могла быть человеческим телом, какие-то существа среди деревьев.

– Сообщишь мне, когда вернешься домой, – сказала Келли. – Я приготовлю что-нибудь вкусненькое. Бифштекс.

– Отлично.

Попрощавшись, они закончили разговор, и в номере вдруг наступила полная тишина. Эти мгновения одиночества после того, как он поговорил по телефону со своими родными, всегда были самыми тяжелыми. Старые механические часы на ночном столике отсчитывали секунды, откуда-то из другого помещения маленькой гостиницы доносились приглушенные звуки еще одного телевизора.

До завтрака еще целый час. Хью отправился в душ.

* * *

– Доброе утро, – сказала хозяйка гостиницы. Сегодня ее блузка была застегнута на все пуговицы. – Выбирайте себе столик, накладывайте кашу. Я подойду через пару минут и приму заказ.

– Спасибо, – ответил Хью.

Улыбнувшись, хозяйка удалилась. Хью прошел в обеденный зал, радуясь тому, что в нем уже сидят другие люди. Супружеская пара индусов с дочерью, женщина средних лет с переносным компьютером и два парня в спортивных костюмах, изучающие карту. Парни громко разговаривали и смеялись, а девочка корчила им рожи. Один парень ответил ей тем же, и девочка прыснула.

Звучала приятная музыка, не настолько громкая, чтобы навязчиво липнуть, но достаточно громкая, чтобы придавать некую интимность разговорам. Внешне никто не казался обеспокоенным или встревоженным. «Быть может, они еще не видели новости», – подумал Хью. Он кивнул мужчинам, улыбнулся женщинам, после чего устроился за столиком у окна. Наверное, новости они видели, но это не произвело на них впечатления. Парни, по всей видимости, задумали какое-нибудь приключение – поездку на велосипедах по болотам или, возможно, кросс вдоль берега моря. Семейство, вероятно, отдыхает в отпуске или приехало погостить к родственникам. А женщина, очевидно, здесь по делам, уже работает в половине восьмого утра.

Все эти люди такие же, как он. Они не паникеры.

Келли, называя его так, всегда произносила это слово мягко, и на то были причины. Его родители погибли в автомобильной катастрофе, в которой также серьезно пострадала их дочь: у нее были переломы нескольких ребер и ключицы, а также открытая черепно-мозговая травма. Кости давно срослись. Но вот ушная раковина получила множественные серьезные повреждения, и в сочетании с внутренним кровоизлиянием в мозг это привело к практически полной глухоте, что резко изменило жизнь как самой Элли, так и всех ее близких. Это был самый страшный день в жизни Хью. Из того, что удалось установить по полицейскому протоколу и показаниям очевидцев, следовало, что причиной аварии стала лиса, внезапно выскочившая на дорогу. Отец резко выкрутил руль, машина налетела на бордюрный камень и, опрокинувшись, врезалась в кирпичную стену. Элли почти ничего не помнила о самой катастрофе и о том, что произошло за несколько часов до нее. Потерю памяти девочка считала такой же страшной травмой, как и потерю слуха, поскольку ей отчаянно хотелось восстановить то, чем она занималась со своими дедушкой и бабушкой. Своим родителям Элли говорила, что чувствует себя так, будто лишилась последней счастливой встречи с отцовскими родителями, и Хью порой ночью лежал, не в силах заснуть, гадая, где они были и что делали. Быть может, они сводили Элли в кино. Возможно, как-нибудь она, смотря фильм, как ей кажется, впервые, вдруг вспомнит его конец.

Хью изо всех сил старался двинуться дальше, однако в самые тяжелые, самые пессимистичные моменты без труда оправдывал собственное паникерство. Он готов был протянуть цепочку событий к худшему мыслимому концу. Скажем, Джуд попросил на день рождения скейтборд, родители уступили, и он в первый раз вышел на улицу покататься. Другие родители беспокоились бы, что ребенок упадет и сломает руку. В воображении Хью падение приводило к перелому руки, после чего Джуд весь в слезах брел бы домой, переходя дорогу, он терял бы сознание и оказывался под колесами мчащейся машины.

Умственная гимнастика нередко получалась у Хью невыносимо жуткой, но он ничего не мог с собой поделать.

Накануне вечером и затем ночью, забывшись беспокойным сном, Хью проделывал то же самое с этим пугающим выпуском новостей.

– Что вам принести?

Пока Хью грезил наяву, к нему подошла хозяйка гостиницы, и он подскочил на месте от неожиданности.

– Ой, милок, я не хотела вас напугать!

Она крепко стиснула ему плечо, и у Хью внезапно мелькнула постыдная мысль: «Интересно, со сколькими гостями она трахалась у них в номере?» Эта оскорбительная и, вероятно, абсолютно несправедливая мысль появилась так же внезапно, как и сама женщина.

– Ничего страшного, – улыбнулся Хью. – Полный английский завтрак, пожалуйста. И кофе.

– Уже несу. А вы накладывайте себе овсянки.

Хозяйка ушла, не дожидаясь ответа. Хью обвел взглядом зал, остальных гостей, каждый в своем собственном мирке, в своей собственной жизни. Парни за соседним столиком изучали карту, один из них поднял взгляд.

– Горный велосипед? – спросил Хью.

– В каком-то смысле, – ответил парень. Лет двадцати с небольшим, в отличной форме, с тем небрежным закаленным видом, который можно приобрести только от постоянного пребывания на свежем воздухе. – А также немного побегать и немного полазать по горам.

– От одного побережья до другого, – подхватил его приятель. На вид он был постарше, волосы у него уже начинали редеть, но он оставался таким же подтянутым. – Сегодня после обеда начинаем в Полперро и через два дня финишируем в Тинтагеле. Хочется надеяться, наши жены еще будут нас там ждать!

– То есть через Бодмин, – сказал Хью.

– Точно, это мой самый любимый город на всей земле, – сказал первый парень. – Каждый день нужно делать что-нибудь такое, от чего дух захватывает, верно?

Хью поймал себя на том, что страшно завидует этим парням. Они казались совершенно беззаботными, готовыми проводить все свое время, исключительно удовлетворяя собственные желания. Сам Хью как-то провел целый восхитительный год, готовясь к своему первому марафону, вскоре после рождения Элли. Он осуществил свою мечту, пробежал марафон чуть меньше чем за четыре часа, и начал думать о том, что делать дальше. Но вмешалась работа. Затем появился Джуд, и свободные часы в его жизни как-то сами собой усохли до свободных минут. Хью не бегал вот уже больше года, хотя частенько подумывал о том, чтобы достать из шкафа кроссовки. Он брал их с собой всякий раз, когда по работе уезжал из дома, в аккуратной картонной коробке. Наверное, они уже покрылись плесенью.

По правде сказать, дело было не столько во времени, сколько в мотивации. Находясь в разъездах, он нередко мог бы заканчивать рабочий день пробежкой. Просто теперь ему больше нравилось пропустить кружку пива в баре при гостинице или, того лучше, посидеть перед телевизором, заказав ужин в номер.

Хью обзавелся жирком, и порой ему казалось, что он был бы сражен наповал, если бы десять лет назад ему сказали, до чего он докатится.

Ему очень захотелось отправиться с этими парнями. Он с тоской вспомнил свой велосипед, насмерть заржавевший дома в гараже.

Хью вздохнул, но тут хозяйка гостиницы поставила перед ним кофейник.

– Сегодня чудесное утро, – сказала она. – Вы остаетесь на музыкальный фестиваль, который будет завтра?

– Вообще-то я подумываю о том, чтобы уехать сегодня вечером, после работы, – ответил Хью. – Не волнуйтесь, за ночь я все равно заплачу. Я вернусь и приму душ, после чего тронусь в путь.

– Я ничего не имею против, – сказала женщина, и Хью показалось, что у нее в глазах промелькнуло сожаление. Впрочем, возможно, он просто обманывал себя.

Зал наполнился стуком столовых приборов, приглушенными голосами семейства и громкими голосами парней, обсуждающих свою вылазку. Вздохнув, Хью налил себе кофе.

Предстоящий день будет долгим и тяжелым. Макс человек порядочный, но, как и подобает преуспевающему бизнесмену, он терпеть не может бесполезные расходы и не любит ошибки, которых можно было избежать. А проблемы с дренажем, с которыми они столкнулись при строительстве нового дома, относятся и к первой, и ко второй категориям. Положение Хью усугублялось тем, что инженера, занимавшегося дренажем, порекомендовал лично Макс. Макс обвинял его в том, что он назначил за работу окончательную цену, основываясь на предварительных проектах и изысканиях. Виноват в случившемся был инженер, но Макс не горел желанием взять дополнительные расходы на свой счет. Пожалуй, со всем этим следовало разобраться по-тихому, однако Хью опасался, что Макс взорвется при упоминании цены. По самым скромным подсчетам, на дополнительные работы по прокладке новых дренажных труб и установке насосной станции потребуется не меньше тридцати тысяч.

Хью пил кофе, страстно мечтая оказаться дома. У него хороший бизнес, приносящий неплохую прибыль, позволяющий им вот уже на протяжении нескольких лет поддерживать приличный уровень жизни. Но это преждевременно его состарило.

Хью снова посмотрел на парней.

– Найдется место еще для одного человека? – спросил он.

Те оторвались от тарелок, и тот, что помоложе, автоматически смерил его взглядом и, судя по всему, остался недоволен увиденным.

– Ве́лик есть? – спросил тот, что постарше.

Мягко усмехнувшись, Хью отпил глоток кофе.

– Если бы.

– У вас мировые проблемы, дружище? – спросил с набитым ртом тот, что помоложе.

Хью пришел к выводу, что этот парень ему не нравится. В нем была какая-то заносчивость, отсутствующая у его старшего товарища.

– Что-то вроде того.

– Вот и ваш завтрак, – объявила хозяйка гостиницы, подходя к столику и ставя поднос. – Я положила вам побольше колбасы.

Хью рассмеялся, и тут в противоположном конце зала бизнесвумен воскликнула:

– О господи!

В обеденном зале наступила тишина. Звякнул положенный на тарелку нож. Индуска застыла с поднесенной к губам салфеткой, ее дочь качнулась назад на стуле.

Женщина сидела, уставившись на экран своего планшета, из которого раздавались слабые неразличимые звуки. Какое-то мгновение она, казалось, не замечала внезапно наступившей вокруг тишины; затем она подняла взгляд. Однако выражение ее лица не изменилось – ни смущения, ни робкой улыбки, ни попытки извиниться за свое восклицание.

– Вы это видели? – спросила женщина.

Хью тотчас же поднялся со своего места и подошел к ее столику. Когда он встал рядом с женщиной, та отпрянула, словно потрясенная его внезапной близостью, однако ему было все равно.

«Какая-нибудь знаменитость расстается со своим мужем после девяти дней совместной жизни и свадьбы за тридцать миллионов долларов, – подумал он. – Или премьер-министра обвинили в том, что он хватал за задницу молоденькую секретаршу». Но затем Хью посмотрел на экран и первым делом прибавил звук.

– …изолированные случаи на Украине и в России, и неподтвержденные сообщения о похожих событиях в Румынии. Эти кадры были сняты на сотовый телефон восточнее Донецка.

Началось воспроизведение любительской съемки. Кадры без звука показывали вид на улицу из окна второго или третьего этажа. Бежали люди. Столкнулись несколько машин, дальше по улице бушевал пожар, пожирающий автобус. Это было страшное эхо недавних кадров из зоны бедствия в Молдавии. Но здесь были существа.

– Мы не можем точно сказать, что здесь наблюдаем… – растерянно произнес комментатор.

Существа носились в воздухе, садились на людей, валили их на землю.

– Это же, похоже… летучие мыши? Или птицы? Возможно, привлеченные насилием, беспорядками и кровью, но они ведь…

– Они и являются причиной крови! – воскликнул Хью. Неужели никто не видел тех вчерашних кадров из пещеры?

Камера судорожно дернулась влево и вправо, и картинка стала размытой. Затем камера снова стабилизировалась, выхватывая крупным планом бесформенную массу, ползущую по улице. Присмотревшись внимательнее, Хью разглядел, что это женщина в коротком бело-красном платье. Несколько крылатых тварей – как показалось Хью, размером с небольшую кошку, – вцепились ей в спину, а еще две хлопали крыльями, стараясь забраться под нее. Укусить. Вцепиться когтями в лицо.

– Все эти кадры ужасны, однако до сих пор не получено их независимое подтверждение.

Перекатившись на спину, женщина принялась отбиваться от нападающих существ. Одно отлетело прочь, похоже, прихватив с собой кусок ее плоти. Женщина открыла рот в паническом крике, и отсутствие звука сделало этот жест еще более пугающим.

Хлынула кровь.

Изображение, мигнув, погасло, сменившись двумя ведущими в студии. Мужчина не скрывал своего потрясения, однако женщина сохраняла профессиональное спокойствие.

– Мы будем следить за развитием событий и…

Выключив звук, бизнесвумен откинулась назад.

– Фильм ужасов, – пробормотала она. – Вирусная реклама. Очень хитро, а засунуть ее в выпуск общенациональных новостей – просто гениальный ход.

– Нет, – возразил Хью. – Это правда.

Женщина резко взглянула на него, и он понял, что она также знает, что это правда. Но просто не желает ее признать.

– Вчера вечером я видел нечто подобное, – сказал индус, вставая рядом с женой и дочерью. – Я выключил телевизор. Это была какая-то жуть!

Подошедшие парни взглянули на экран планшета. Тот, что помоложе, все еще жевал завтрак, и, похоже, был не столько встревожен, сколько заинтересован.

– Мы решили, что это какое-то кино, – сказал его старший товарищ. – И переключились на футбол. «Манчестеру» надрали задницу.

Хью не отрывал взгляда от планшета. Звук был выключен, но ведущие оставались в студии. Женщина что-то говорила, но сидящий рядом с ней мужчина, похоже, слушал то, что говорили ему в наушник, и стучал пальцами по клавиатуре компьютера. Выпучив глаза, он посмотрел сначала на свою напарницу, затем вообще отвернулся куда-то прочь от камеры. Крайне непрофессионально.

– Смотрите! – сказал Хью, и женщина снова включила звук.

– …поступают срочные новости, – говорил ведущий. – На этот раз из Бузэу, города в Румынии к северо-востоку от Бухареста. Видеокадров у нас нет, но есть сообщения о кровавой бойне в детском саду, смертельных случаях в ресторане, на заводе электрооборудования и в других местах. Ээ… нет никаких указаний на то, кто ответственен за эти нападения. И что это такое было. – Ведущие волновались все заметнее, мужчина снова прижал палец к уху, склонив голову набок.

– Сообщение еще об одном случае ближе к Бухаресту, – сказала женщина. – Железнодорожный поезд подвергся нападению, по словам очевидцев, «полчищ летающих крыс».

Нахмурившись, она уставилась в экран своего компьютера. Пожалуй, впервые в жизни Хью был свидетелем того, что ведущий телевизионного выпуска новостей демонстрировал какие-то чувства. Обыкновенно они оставались спокойными, бесстрастными, практически лишенными каких-либо человеческих качеств.

– О господи! – выдохнула женщина.

Хью подался назад, внезапно стесняясь остальных присутствующих. Встретившись взглядом с девочкой, он увидел, что она испуганно жмется к матери, придвинув стул к ее стулу.

– Оно распространяется, – пробормотал Хью.

– Что? – спросила бизнесвумен.

– Вчера вечером это показывали по «Дискавери». То была какая-то пещера на севере Молдавии. Теперь новые атаки уже на Украине и в Румынии. Это за несколько сот миль. И, кажется, что-то еще говорили про Россию?

– Так это что, террористы? – между двумя кусками сандвича с колбасой спросил парень, что помоложе. – По крайней мере, это где-то далеко.

Хью посмотрел на него, ища ответ, но не находя ничего разумного.

– Прошу меня простить, – сказал он.

Покинув обеденный зал, он быстро пересек просторный вестибюль гостиницы и взбежал наверх по широкой лестнице. Уловив какой-то запах – похожий на запах застарелой мочи, – он подумал, что этим пропахла вся гостиница. Возможно, все дело в чистящем средстве для ковров или маленьких вазочках со всякой всячиной, расставленных повсюду.

Не сразу вставив ключ в замочную скважину, Хью захлопнул за собой дверь, однако защищенным себя не почувствовал. Ну разумеется. Он здесь один, а его родные дома, без него. На машине туда ехать четыре часа, и то если нигде не останавливаться и не торчать в пробках.

Хью никак не мог отдышаться, и дело было не только в беге по лестнице. «Паникерство, – подумал он, – вот чем я занимаюсь». Что бы ни случилось – что бы ни происходило сейчас, это больше чем за тысячу миль отсюда, в городах, чьи названия он никогда прежде не слышал, в странах, о которых он редко вспоминал. Он в безопасности. Его семья в безопасности.

Но всего за одну ночь это распространилось на сотни миль!

Какое-то время Хью постоял спиной к двери, но на самом деле решение уже было принято. Оно было неразумное, иррациональное. Хью не бросился домой к Келли даже после терактов 11 сентября 2001 года. Его не было в стране, когда на Японию после землетрясения обрушился цунами, – он тогда находился на континенте, в Бретани, обмозговывая идею стать партнером одной тамошней строительной фирмы. Сидя в своем номере в гостинице, он смотрел, как стихия обрушивается на атомную электростанцию в Фукусиме, гадая, изменят ли эти нечеткие кадры весь мир. Деловое партнерство так и не выгорело, но Хью не видел необходимости прыгать в самолет и лететь домой к родным.

Так в чем же дело сейчас?

Хью этого не знал. Но он знал, что это хорошо, это правильно, и в данном случае не собирался идти наперекор своим чувствам.

Прежде чем достать из шкафа чемодан и начать собирать вещи, Хью собрался с духом и снова включил телевизор.

Передавали прогноз погоды. Вот-вот должен был начаться дождь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю