Текст книги "Восьмой (СИ)"
Автор книги: Тим Бросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава двадцать первая. Рассказ об ошибке
Алла пришла в парк к фонтану за час до назначенного времени. Всё равно в СтройКоте этот пятничный день был сокращенным для всех, а поскольку рабочего настроения из-за приближающегося Нового Года и корпоратива практически ни у кого не было, она могла бы прийти сюда и ещё раньше.
И теперь она то ходила из стороны в сторону, то стояла у отключенного на зиму фонтана, нервно кусая губы. Когда вчера её смартфон наконец ожил и разразился трелью звонка Аркадия, она чуть не свалилась со стула. Уже шел четверг и закрадывалось подозрение, что всё таки он не позвонит. Каждый день проверяла, убран ли его номер из черного списка, может, звонил, а не отобразилось, но результат был один и тот же, он не звонил. И не могла позвонить сама, чувствовала, что нельзя, нужно дать ему время принять решение.
Долго говорить он не стал, сразу четко и быстро сказал, где и во сколько будет её ждать.
И вот как сложно подобрать нужные слова, когда внутри всё холодеет, несмотря на теплую куртку и теплую погоду, всего-то каких-то минус пять. Как объяснить своему бывшему парню её ошибку?
Вдруг подумалось, погода – хоть на пляж иди. Она вспомнила шутку Паши, когда тот вернулся после поездки на Новый Год к родителям в далекий северный город, в котором три месяца в году холодно, а остальные девять – очень холодно.
Из минус сорока пяти он вернулся в минус десять и был уверен, что теперь может спокойно купаться в реке. Только куртку потеплее надеть и всё, закаленный же теперь. Оля тогда было испугалась, но быстро поняла, что всё это лишь шутка. А ведь и она теперь станет закаленной, когда вернется от родителей Павла.
Алла улыбнулась было, всё таки она была рада за них. И тому, что с Аркадием у Ольги ничего не было, тоже была рада.
Опомнилась, вспомнив, что прошло уже немало времени, пока она тут предавалась воспоминаниям. Посмотрев на часы, убедилась – время потеряно, уже почти три часа.
Аркадий ведь отличался пунктуальностью, по крайней мере, раньше он никогда не опаздывал, приходя точно в назначенное время. А, может, именно так всё и есть? И Аркадий в её жизни появился сейчас, точнее несколько месяцев назад, потому что ему было так назначено?
От этих мыслей её оторвал хруст снега позади. Обернувшись, она увидела своего бывшего парня. Улыбнулась было, но сразу сникла – тот смотрел на неё безразлично. Своему стилю не изменял – теплые черные спортивные штаны, теплая красная куртка, явна не та, что была на нем во время их первой встречи, тем холодным летом. Горло прикрыто шарфом. И серая шапка.
– Здравствуй, Алла, – произнес Аркадий, останавливаясь. – Вот, я пришел, ровно три часа. Что дальше?
Настроение и уверенность упали ещё сильнее. Голос парня ровный, спокойный, даже скорее равнодушный. С какой-то там Никой по телефону на свадьбе он говорил живее и бодрее. Говорил, что любит её.
Либо она всё упустила, либо одно из двух.
– Аркадий, я хотела извиниться за то, что было на острове. Попросить прощения и объяснить, из-за чего всё.
– Вовремя, – без тени эмоций усмехнулся парень. – Вот как раз когда уже мне всё равно стало. Два месяца я пытался выяснить у тебя, из-за чего всё это случилось. Неоднократно приходил, каждый день звонил. Пока не понял, что мой номер давно в твоем черном списке. Тогда я хотел и понять, что произошло, и вернуть тебя. Но сейчас уже, повторю, всё равно. Лучше мне уйти.
Он развернулся и сделал пару шагов, но Алла ухватилась за его рукав, почувствовав, что именно сейчас всё решается. Нельзя дать ему уйти, не объяснив ничего.
– Подожди, дай мне сказать, – Алла пыталась заглянуть в глаза Аркадия, но тот лишь отвернулся, раздраженно выдергивая рукав. – Я тогда совершила ошибку, ужасную ошибку…
Аркадий быстро отошел на несколько метров и развернулся к ней. Во взгляде его промелькнула злость.
– У меня мало времени, Алла. Я не хотел сюда приходить. Раньше бы прибежал, да. Но мы не раньше, мы здесь и сейчас. И ты тратишь моё время. Помнишь фильм "Тот самый Мюнхгаузен"? Финальную сцену, где Марта и барон прощаются? И вместо того, чтобы сразу сказать о сыром порохе, о главном, она говорит, что будет ждать его, что любит его. А надо было сказать сразу о главном. Чего не делаешь сейчас ты, – Аркадий выдохнул после своей тирады и продолжил. – Так и быть, у тебя есть ещё шанс. Скажи о главном, из-за чего всё произошло. Считаю до трех, но четверки в этот раз не будет.
Алла поникла окончательно. Ей не удалось подготовиться к этому разговору, не удалось подобрать нужные слова, а теперь нужно сказать сразу главное. А это было сложно, она сама уже сомневалась, что может сказать это.
– Всё ясно, – Аркадий мысленно закончил свой отсчет. – Прощай, Алла.
Он явно хотел произнести что-то ещё, но лишь развернулся и зашагал прочь.
– Я думала, что ты мне изменяешь! – В панике выкрикнула она, не веря, что смогла это сделать, признаться в своей ошибке Аркадию.
Тот прошел ещё несколько шагов и остановился, словно вкопанный. Несколько ужасно длинных долгих секунд он стоял неподвижно, затем медленно повернулся к ней.
– Что я делал? Изменял тебе? Да с кем?! – Теперь он был обескуражен и ошарашен.
– Аркадий, просто выслушай меня сейчас. Я, мне сложно это говорить, не смогла подготовиться, – пробормотала она, боясь, что он всё-таки уйдет сейчас.
– Хорошо, Алла, выслушаю. Мне самому уже стало интересно, когда да и с кем я успел тебе изменить.
– После той нашей ночи на острове, когда ты ушел со Ольгой, я сначала маялась бездельем, а потом решила прогуляться немного. И увидела вас со ней. Хотела было подойти, но всё в моей душе перевернулось, я видела как ты целовал её. И ты не сопротивлялся ей. Я слышала, как ты говоришь что любишь её, и как она говорила то же самое… И…
По её щеке прокатилась слеза. Боль, что была нанесена той сценой, снова вернулась. И осознание того, что Аркадий ни в чем не был виноват, не гасило её.
Он выдохнул, опустив голову.
– Так вот из-за чего всё это было, – его тихий голос звучал виновато. Он сглотнул и продолжил. – Алла, я тогда, я не изменял тебе. Но именно такое у меня было ощущение. – Он смотрел на снег, стараясь подобрать слова. – Проснуться рядом с тобой тем утром и не бояться больше показывать своих чувств к тебе. И видеть, как ты не боишься того же. Каким прекрасным было то утро… И как же мерзко было на душе, когда пришлось заменить Павла, – он посмотрел ей в глаза, – во время съемок для какой-то там рекламы. Если бы Павел тогда не отравился не пойми чем, ничего этого бы и не было, не пришлось его заменять. И если бы мы с ним не были так похожи… Как сказала мне тогда Ольга, морды ещё одинаковые были бы у нас, нас могли бы считать разлученными в детстве близнецами. Я не мог рассказать тебе, Ольга просила ничего никому не говорить, даже просила поклясться, что сохраню эту тайну. Я очень хотел рассказать, очень, потому что… Это было так отвратительно, целовать кого-либо кроме тебя. Прости, я…
Его признание звучало как целебный бальзам, нанесенный на её душу. Одно дело услышать правду от Ольги, другое же – от того, кого она считает любимым человеком, из его уст… И услышать ещё, что у него были к ней чувства…
В его взгляде снова была та теплота, с которой он смотрел на неё тогда, и после их ночи на острове и до неё. Теплота, которую она не сразу заметила и поняла, что она значит.
Но вдруг всё угасло.
– Но почему только сейчас ты решила всё это рассказать? – Проявившиеся было в его голосе теплые эмоции стали исчезать. – Почему не раньше? Тогда, как нас увидела, либо когда я вернулся тем вечером? Или хотя бы в любой из тех моих попыток возобновить наши отношения?
Повисла мертвая холодная тишина, что можно было слышать как падают снежинки, рассекая острыми краями воздух.
– И сейчас ты смотришь на меня так, будто и так обо всём знаешь…
– Я… На свадьбе Паши и Оли я поговорила с ней, она мне рассказала, как всё было, – теперь она опустила голову.
– С ней ты нашла возможность поговорить, а вот со мной нет. И почему же?
Что-то сказать ей помешал звонок на смартфон Аркадия. Он быстро достал его, едва не отрывая пуговицы кармана, принял вызов.
– Аркаша, ну где тебя носит? Елку уже пора наряжать, а тебя всё нет! – В повисшей мертвой тишине голос девушки был слышен очень отчетливо.
– Ника, я скоро буду, пока занят, – он отбил звонок и повернулся, чтобы уйти. Не успел он сделать нескольких шагов, как Алла снова схватила его за рукав.
– Подожди, – быстро прошептала она, чувствуя, что теряет его.
– Да отстань ты! – Выкрикнул он, снова вырывая рукав, некоторые из немногочисленных прохожих вдалеке повернулись к ним. – У тебя было столько времени, чтобы всё рассказать! Почти полгода! Сколько раз я приходил к тебе?! И что было каждый раз?! И вспомни, что ты мне сказала в последний раз, когда я спросил про возможность возобновить наши отношения. – Он развернулся, отошел на несколько шагов, затем бросил, не поворачиваясь. – Видеть тебя не хочу!
– Прости, Аркаша, за всё прости, – сказала Алла, глядя вслед стремительно удаляющемуся бывшему, теперь уже совершенно точно бывшему. Восьмая любовная неудача. На этот раз полностью по её вине.
***
Двое сидели на скамейке в ста метрах от фонтана.
– Теперь всё зависит только от него, – первый смотрел на листок. Две линии на нем сходились, но не соприкасались, оставался едва заметный зазор.
– Такая мощная эмоциональная вспышка, довольно неожиданно, – сказал второй.
– Кажется, такие люди обычно копят в себе раздражение, а потом как выплеснут, так спасайся кто может. Кто опаснее, такие как он или такие, что сразу впадают в ярость?
– Без понятия, – ответил второй, – нам остается только ждать. Теперь никаких подталкиваний, никакого вмешательства.
Они исчезли в мощном порыве ветра, разлетевшись ворохом снежинок.
***
Ярость, злость и гнев переплелись в один сплошной кипящий комок. Аркадий не разбирая дороги быстро шел, едва ли не несся.
Если бы не звонок Ники, что могло бы произойти? В разговоре с Аллой он уже чувствовал, как начинает медленно закипать. Даже когда рассказывал ей о том, что ему пришлось заменить Павла. И могло бы дойти до беды. Он не считал себя способным поднять руку на женщину. Даже ведь тогда, на острове, всё могло бы закончиться хуже. Но нет, не смог. Даже скорее не так – не хотел причинять ей боль. А ведь, оказывается, всё таки причинил… Но была мысль ударить… За это он потом бы ненавидел самого себя, просил бы у неё прощения. Но смогла бы она простить? Вряд ли. Всё таки, Ника позвонила очень вовремя.
Никогда ведь не считал себя вспыльчивым человеком. Да и конфликтов по возможности старался избегать, если без этого можно было обойтись. Но всплывшая вдруг правда, о том, что Алла сама придумала, сама обиделась, сама отомстила, причем и самой себе же, вызвала такую вспышку, что чуть было всё не разрушило.
Кипевший внутри клубок требовал выхода, иначе могло дойти до беды. В этом помог замеченный криво слепленный мелкий снеговик в безлюдном дворе. Со всей силы Аркадий влепил ногой по уродцу. Рой мелких снежинок унесся ветерком.
Внутри стало гораздо спокойнее, но пришла запоздалая мысль – какие-нибудь шутники вполне могли соорудить снеговика вокруг какой-либо арматуры, старого баллона или вообще камня. И прощай тогда нога, а курьера, как и волка, ноги кормят.
А вторая мысль была о том, что свидетели данного акта вандализма, могут быть очень недовольны. Правда, вокруг никого не было, но вдруг кто из окон наблюдает и уже собирает армию отмщения за невинно загубленного снеговичка?
Аркадий поднял воротник повыше и стремительно, но уже не так быстро, зашагал прочь. Хотя так себе маскировка, красную куртку среди белых просторов не заметить сложно. Но через пару кварталов стало понятно, что вооруженные факелами и вилами мстители за снеговика его не преследуют. Так что можно выдохнуть, а затем и вовсе рассмеяться своим мыслям.
Прислонившись к дереву, он несколько минут смотрел в одну точку, пытаясь понять главное – что теперь делать. Гнев с яростью плохие советчики, хорошо, что удалось от них избавиться ценой жертвы в виде снеговика.
– Алла, Алла, – прошептал Аркадий, – дурында ты моя…
И осекся. Потому что осознал, с какой нежностью в голосе произнес эти слова. Неужели? Да.
Теперь внутри разливалось тепло. Странное тягучее тепло, обволакивающее сердце, пускающее корни внутрь души. И пепелище, что оставалось от прежних чувств к ней, к этой дурынде, снова начинало тлеть, разгораясь снова, превращаясь в тот огонь, что питал его в то утро, когда они проснулись вместе на одной кровати. И, что там скрывать, огонь был в нем и раньше, зародился ещё когда они сидели в его машине у дома его родителей и ели картофельное пюре с рыбными котлетами, которые так понравились Алле. Он украдкой тогда смотрел на неё и, похоже, незаметно для себя влюблялся. Даже и не зная, что ответить на её странную просьбу выдать себя за её молодого человека, да что там, жениха.
Аркадий усмехнулся, поняв, до чего дошла эта нелепая история. Теперь вот он едва не наломал дров. Но те ярость злость гнев, что только что погасли, видимо, разожгли всё таки огонь любви к Алле. Как хорошая порция бензина. И как же вовремя позвонила Ника, не дав этой порции топлива довести до беды. И было ещё осознание, что зол он был не на Аллу. А на её глупый поступок. И на её поведение после возвращения. Но не на неё…
Он отстранился от дерева и пошел домой. Теперь, когда между ними нет этой глупой тайны, теперь, когда он понял, что всё таки любит её, теперь, когда она сама призналась в той ошибке, теперь нужно понять для себя кое-что важное. И сделать выбор. Принять решение, как всё исправить. Или не исправлять уже ничего, оставить как есть.
***
Двое вышли из подъезда. Первый смотрел в листок, наблюдая, как две линии ещё сильнее сходятся вместе, зазор между ними практически истончился, но не исчез полностью.
– Мощная эмоциональная вспышка. Если бы мы с тобой питались эмоциями, как некоторые из нас, нам бы этого хватило как минимум на год. Теперь всё дело за ним.
– И чем ему мой снеговик не понравился, – сокрушенно проговорил второй, осматривая рассыпавшееся творение.
Глава двадцать вторая. Примирение
Сидеть в седьмом часу вечера пятницы на работе, когда все разошлись ещё часа четыре назад, то ещё удовольствие. Особенно, если дома никто не ждет, даже предсказанные одним из бывших мужей сорок кошек перманентно отсутствуют. И совершенно точно её не ждал Аркадий. И, может быть, это и к лучшему… Зачем ему она, с такими тараканами…
Парой этажей выше гремел новогодний корпоратив. Всё ещё только начиналось, но кто-то успел напраздноваться чуть раньше, один раз в её кабинет заявилась целующаяся парочка.
– Я вам тут не сильно буду мешать, продолжайте, – сварливо сказала она, когда те двое вдруг обнаружили, что в их любовном гнездышке почему-то есть кто-то посторонний.
Несколько раз заявлялись сотрудники, начальники других отделов, пытавшиеся вырвать её на корпоратив, но она тщательно отказывалась от такого удовольствия. Потому что понимала, алкоголь вряд ли поможет, скорее наоборот, утром плохое настроение будет превращено в отвратительное. Не стоит, наверно, решать проблемы в баре. А впрочем, кто его знает.
Работать не получалось. Она пыталась, но не могла сосредоточиться, сбиваясь на воспоминания о сегодняшнем дне. Хоть что-то было сделано, теперь Аркадий знает, почему она тогда так поступила. Наверно, считает её не стервой, а просто дурой, что сама себе что-то там придумала.
Алла в который раз посмотрела на заламинированную игральную карту. Восьмерка червей. Единственное, что осталось у неё от Аркадия. Напоминание о нем. Раньше воспринималось как напоминание о красавчике и подлеце, что крутил сразу с двумя, сейчас как о красавчике, что любил только её. Боже, как всё это глупо и больно…
Дверь кабинета резко открылась и на пороге появился… Дед Мороз. С большим мешком, в красном тулупе, объемной белой бородой, пышными усами, тоже белыми. Алла воздела глаза к потолку.
– По снежному велению, по вьюжному хотению, по моему морозному распоряжению, желаю всем быть в этом году счастливыми, здоровыми и любимыми! – Начал было басом этот новогодний персонаж.
– Корпоратив двумя этажами выше, – раздраженно сказала Алла. – Вы ошиблись, с наступающим вас.
С этими словами она хотела вернуться к работе. Ну как к работе, к мрачному созерцанию игральной карты.
– Вам желает Дед Мороз, Никогда не вешать нос. Чтобы все, что загадали, Обязательно сбылось. – Не унимался разодетый в красный костюм актер.
– Двумя этажами выше! Не зачем меня тут от работы отвлекать!
– В Новый год желаю всем, Чтобы не было проблем, Пусть придут удача, счастье, В Новый год к вам насовсем. – Дед Мороз попался какой-то совсем непробиваемый.
– Слушайте! Я сейчас охрану вызову! – Совсем разъярилась она, хватая трубку служебного телефона.
– Не вызовешь, – тихий знакомый родной голос царапнул по сердцу и душе.
– Аркадий? – Неверяще спросила она.
– Да, я, – Дед Мороз снял бороду, обращаясь в молодого курьера. – Ух, ну и колется же она!
Решительно было непонятно, что делать. Вызывать охрану? Прыгать на шею бывшему? Или просто сидеть и дальше, растерянно хлопая глазами?
– Положи уже трубку, Алла, – он подошел и, не дождавшись какой-либо реакции от неё, взял из руки трубку и положил обратно сам.
– Что ты здесь делаешь? – Еле смогла проговорить она сдавленным голосом.
Аркадий придвинул один из стульев и уселся напротив неё. С минуту оба смотрели друг другу в глаза. Тишина нарушалась лишь отдаленным грохотом музыки с корпоратива.
– Я пришел сюда извиниться за всё и попросить прощения, – наконец сказал он. Достал из красного мешка большой букет роз. – Мне хватило только на эти, некондиционные остались, но зато их много. Друг работает в цветочном магазине, подобрал как смог.
Приняв подарок, Алла вдруг поняла, что ей совершенно всё равно, из каких там роз, свежих или нет, правильных или некондиционных, собран этот букет. Главное, что здесь он.
– За что тебе извиняться, Аркадий, – грустно сказала она, – во всем только моя вина.
– Нет, не только. Алла, я должен извиниться перед тобой за то, что я такой идиот. Не сложил два и два. Не понял, что ты могла тогда видеть меня с Ольгой. Не рассказал тебе о том, что был вынужден заменить Павла. А должен был, несмотря на какую-то там чертову клятву, рассказать любимой женщине.
– Любимой? – Шепотом переспросила она.
– Да, Алла. Я тебя люблю. Уже давно. Не могу точно сказать, когда именно всё началось. Но осознал полностью и окончательно только сейчас. Тоже ведь, вовремя успел, – грустно усмехнулся он.
Снова повисла тишина, Алла уткнулась лицом в букет роз. Вот, вроде бы, всё сказано, они могли бы быть вместе. Но на краю сознания маячила мысль, что у него уже есть другая. Или он просто взял и избавился от той, другой, всего лишь за пару часов? Пришла и другая мысль – а что, если он также решит потом избавиться и от неё.
Несколько минут тишины. Аркадий смотрел на неё с той теплой нежностью во взгляде, которой так не хватало все эти долгие месяцы.
– Ещё я хотел извиниться за свои слова сегодня. Я… Всё это было на эмоциях, сам от себя такого не ожидал.
Снова тишина. Алла не знала, что можно ещё сказать. Букет надежно прятал её от взгляда Аркадия, под которым было невыносимо находиться.
– Дома я просто поставил себя на твое место. Попытался понять, что ты тогда испытывала, когда видела меня с другой. Это не было легко понять, до тебя никаких серьезных отношений у меня и не было. Я не святой, у меня уже были отношения, уже рассказал летом, если помнишь. Но именно такие, как с тобой, нет. – Он усмехнулся. – А чтобы ещё и неудачные… Хотя, пожалуй, немного привираю. В детском саду, помнится, дружил с девочкой. Дружил, дружил, а потом неудачно упал и выбил себе передний зуб. Она меня сразу и бросила тогда.
Теперь Алла спряталась в букет ещё сильнее. Сложно было сдерживать налезшую глупую улыбку. Как представила себе беззубого Аркадия, да ещё и в возрасте пяти-шести лет…
– Тебе вот смешно, а тогда я сильно переживал. Очень сильно. Тогда прямо вся жизнь рушилась!
Он выдохнул, согревая её своим взглядом. И вообще тем, что здесь и сейчас он рядом с ней.
– И вот, сегодня я всё таки понял, как тебе было плохо тогда. И… Алла, я не знаю, что ещё сказать… Прости меня, а?
Он протянул руку, взял её ладонь в свою. Она не стала выдергивать ладонь, его прикосновение было приятным.
– За что тебе просить прощения, Аркадий, – наконец смогла произнести она, – это ведь я повела себя так глупо… Сначала злилась, а потом уже общалась с тобой как-то по-свински, и никак не могла найти в себе силы просто рассказать, о том, что видела тебя с Олей. И с самой Олей я не общалась всё это время.
В букет полетели слезы, Аркадий сильнее сжал её ладонь, погладил пальцем запястье.
– Если тебе так будет проще, – сказал он, – можешь считать, что мы оба виноваты в произошедшем. И нам надо переступить через эту вину. Но не начинать всё сначала. А продолжить наши отношения. Ведь несмотря на всё у нас с тобой были отношения, пусть и не совсем стандартные. И у нас был вот такой вот долгий перерыв.
– Ты так часто раньше просил меня об этом, потом перестал.
– Да, потому что ты отказалась дать шанс нашим отношениям. Но это было тогда, когда не знала всей правды. Теперь знаешь и можешь сделать выбор снова. Помнишь, когда мы тогда проснулись, я предлагал тебе встречаться по-настоящему? Я ведь говорил тогда абсолютно искренне. И тогда и сейчас я хочу, чтобы ты была со мной. А я же с тобой.
Снова повисла тишина. Он не торопил её, просто сидел, держа её ладонь в своей. Просто вот так сидели, наслаждаясь молчанием и тем, что они могут быть рядом.
– А зачем костюм Деда Мороза? – Решила она хоть что-то произнести. В какой-то момент тишина начала угнетать.
– Охрана бы не пустила меня в здание, у вас уже все прекратили работать, – вздохнул он. – Но в этом костюме пройти можно. Еле упросил Стога дать мне его, ругался, что я ему в самые дни корпоративов его рабочую одежду отбираю.
Аркадий поднялся.
– А ещё мешок удобный. И для букета пригодился, да и… Я тут кое-кого похитить хочу. Догадываешься, кого?
Алла вздрогнула. Похищаться в её планы как-то не входило.
– В каком это смысле похитить?! Я, я охрану сейчас вызову!
Она было снова схватилась за трубку, но Аркадий ловко перехватил её, выдернул шнур, отобрал трубку и спрятал её в кармане.
– Эй! А ну быстро вернул! – Она возмущенно обежала стол и попыталась было отобрать обратно трубку, но попала в его крепкие объятия, а спустя секунду её целовали, и страстно и жадно и яростно.
Наощупь схватив со стола букет, она принялась столь же яростно хлестать им этого "Деда Мороза" по голове, шапка слетела после первого же удара.
Аркадий совершенно не обращал внимания на удары букетом, продолжая и продолжая целовать её. Лишь через пару минут он ненадолго смог оторваться.
– Как же хорошо, что розы без шипов! – И снова прильнул к её губам.
После очередного, наверно, уже сотого удара, букет разорвался, бутоны роз, лепестки разлетелись вокруг.
– Романтишшшно, – Аркадий, наконец, смог оторваться от губ Аллы. – Правда, уборщицы будут, думаю, ругаться потом. И гадать, а что тут такое было-то.
– Понимаешь, Аркадий, – произнесла Алла, после поцелуя говорить что-либо не хотелось, но было нужно. – Я не могу пойти с тобой. У тебя же…
Он приложил палец к её губам. И просто смотрел, той самой теплой улыбкой, тем самым теплым взглядом, что сразу ушло желание сопротивляться этому мужчине.
– Целых пять месяцев я потеряла, – подумала она, смотря ему в глаза. – Пять месяцев счастья. И всё из-за глупости.
По щеке скатилась слеза, вторая. Он быстро вытер их пальцами.
– Надеюсь, со мной слезы у тебя будут только от радости. Пойдем уже, что нам тут оставаться?
– Не могу, – снова прошептала она, с трудом, больше борясь с собой, вырвалась из его рук и вернулась обратно за стол. – Прошло уже столько времени.
– Времени прошло немало, да, – согласился он. – Но подумай о том, что мы можем всё то время наверстать.
– Зачем я тебе нужна? За что меня любить?
– Алла, это ведь сложный вопрос, за что любить человека. И ответа на него я не знаю. Да и никто, полагаю, не знает. А вот зачем ты мне? А затем, что я тебя люблю. И не хочу снова потерять.
Аркадий отошел к двери, прислонился к ней спиной.
– Придется, видимо, поступить вот так… Алла, у нас теперь есть только два варианта. Первый – я выхожу из кабинета, ты остаешься здесь. Больше мы никогда не пересекаемся. Никогда, как параллельные прямые. Можем случайно столкнуться здесь, на улице, где угодно, но судьбы наши уже не пересекутся. Как я и обещал тебе три месяца назад, больше не буду беспокоить тебя своим присутствием и появлением.
– И второй вариант. Я выхожу из кабинета, ты идешь со мной. И дальше мы идем вместе по жизни. Я не могу быть абсолютно уверенным, что мы потом с тобой не разбежимся в разные стороны, жизнь порой очень непредсказуема. Но в чем я абсолютно уверен – я сделаю всё, что избежать этого. Чтобы слезы у тебя были только от радости и счастья. Алла, – он опустил голову, глядя в пол, и прошептал, – если бы ты только знала, как же мне страшно, что ты можешь выбрать первый вариант.
Где-то с минуту в кабинете царила полная тишина. Даже музыка с корпоратива не была слышна. Алле стало понятно, что вся её дальнейшая судьба зависит от неё, её выбора.
Вот только, разве умеет она делать выбор? Уже семь раз она выбирала в своей жизни, и всё неудачно… И вот, в восьмой раз в своей жизни она могла сделать правильный выбор, но и тут накосячила, да так, что хорошему парню едва жизнь не сломала. Что же делать? Ведь она уже зашла слишком далеко.
Она вспомнила, как было ей страшно пускать в свою жизнь этого парня. Страшилась того, что обязательно всё будет плохо. Что ж. А ведь всё так и получилось, но виновата во всем оказалась именно она. Что бы там ни думал себе Аркадий, тут только её вина.
Ещё через минуту Аркадий взялся за ручку двери. Вцепился так, что побелели костяшки пальцев. Казалось, ещё немного и они просто сломаются.
Потом он повернул ручку, открыл дверь, но всё медлил, не выходил.
Алла поняла – надо его отпустить. Чтобы он смог связать свою жизнь с достойной его девушкой, женщиной, неважно. С той, что поймет, какое сокровище попало ей в руки и не упустит, несмотря ни на что, ни на какие глупые подозрения. Той, что сможет просто спросить, а не станет устраивать скандал или истерику…
Да и у него же уже есть Ника? Может, она и ошиблась снова, и нет никого у Аркадия, но какая разница, ведь…
Он же пришел к ней, не просто же так, после того, что она натворила, после того, как с ним обращалась, после той пощечины… Разве станет тот, кто не любит, приходить и просить простить за то, в чем не виноват???
Её взгляд упал на заламинированную игральную карту. Восьмерка сердец. Да это же сама судьба или кто там ещё дали ей такой мощный знак, который она в упор не захотела рассмотреть! Долгие пять месяцев назад ей был шанс быть счастливой, который она упустила. И упускает теперь…
Плечи парня опустились, он выдохнул и уже было шагнул из кабинета. И в ту же секунду Алла подлетела к нему, не давая выйти, затащила обратно в кабинет и захлопнула дверь.
– Не уходи, – обнимая его голову руками и заглядывая в глаза, шептала она. – Дай мне собраться, я быстро.
– Не торопись, – ласковым шепотом ответил он, – если ты выбрала второй вариант, тебя я готов ждать сколько угодно долго. Только тебя и только я. – Он глянул на часы. – А вот ЛарДэн ждать не будет, думаю. Уже, наверно, проклинает тот момент, когда согласился забесплатно меня сюда подвезти и подождать, пока я с тобой выйду.
– Тебе ведь пришлось продать машину, чтобы расплатиться со мной? – Она поникла, уткнувшись ему в плечо. Посмотреть в глаза парню вдруг стало просто невозможно. Накатывал жгучий стыд за тот поступок. – И ведь не я оплачивала билеты, даже не Паша с Олей… Твои деньги тут, в сейфе, заберешь их?
– Пришлось продать, да. Но не думай, что виню тебя. Хотя, конечно, твоя вина есть, – он обнял её так крепко, словно боялся, что она снова захочет убежать, закрыться в себе. – Но всё таки в большей степени виню себя, ведь если бы не был таким идиотом тогда, сейчас бы мы тут не стояли, а готовились к Новому Году вместе. Или мне всё равно бы пришлось тебя отсюда похищать, трудоголичка ты моя. А деньги – заберем потом вместе, будет вклад в наш семейный бюджет.
Он осторожно поднял её голову и их взгляды снова встретились. И снова теплый взгляд ласкает её, обогревая и защищая от всего внешнего мира.
– А как ты меня нашел здесь, я же могла быть дома?
– Я сначала и искал тебя у тебя же дома. Но на звонки домофона не отвечала, окна не горели, вообще было тихо. Решил найти тебя тут. И нашел. К счастью, ты такая трудоголичка, не стала топить горе в алкоголе на корпоративе или в каком-нибудь баре, а то там было бы сложнее тебя похитить, свидетелей ведь много.
Не хотелось вырываться из этих объятий, но если их ждут, нужно будет поторопиться.
В машине они никак не могли расцепить сплетенные пальцы рук, переглядывались друг с другом.
ЛарДэн лишь усмехался, поглядывая на них в зеркало, но больше следил за дорогой.
По пути им пришлось остановиться, Аркадий выскочил у какого-то офисного здания, быстро снял костюм Деда Мороза и отдал подошедшему высокому мужчине. ЛарДэн посигналил, мужчина помахал ему рукой и быстро сам стал Дедом Морозом, да и убежал в здание.
– Фух, Стог не сильно ругался, вроде не так уж задержались, – Аркадий забрал с переднего сиденья свою красную куртку.
– Стог?
– Михаил Стогов, – отозвался ЛарДэн.
Точно, вспомнила это имя. Друга Аркадия и Вячеслава Колесникова, актера, с которым её когда-то давно хотели познакомить Павел и Ольга. Мир тесен, да. И как давно всё это было.
– Стог у нас любит это дело, в ивент-агентстве работает, а Новый Год для него самое, как говорится, хлебное время, – Аркадий оделся и залез обратно в машину.
– Аркад, тебя куда, домой?
– Да, пора уже мою девушку с родителями всё таки познакомить.
Алла просто обомлела. Вот такого резкого поворота она никак не ожидала.
