Текст книги "Европе не нужен евро"

Автор книги: Тило Саррацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Процентные ставки

Со времени лидерства Бундесбанка в ЕЭС в восьмидесятые годы и с начала фазы конвергенции после заключения Маастрихтского договора в 1992-м темпы инфляции и вследствие этого процентные ставки сильно сблизились в тех странах, которые стремились к членству в Европейском валютном союзе. Еще в конце восьмидесятых годов в таких странах, как Италия или Греция, долгосрочные процентные ставки были вдвое выше, чем в Германии. К началу валютного союза различия уменьшились и с 1999 года, первого года валютного союза, развивались только в пределах нескольких базисных пунктов (100 базисных пунктов составляют 1 процент).

Правда, Греции и Италии вначале пришлось платить «дополнительную надбавку за ненадежность», но размер ее очень быстро снизился, и в 2003 году она составляла для Греции 20, а для Италии 18 базисных пунктов. Для Франции же надбавка в том же году составляла только 4, а для Испании – 5 базисных пунктов. В глазах инвесторов государственные облигации названных стран были такими же добротными, как и государственные облигации Германии.

Мировой финансовый кризис, начавшийся в 2007 году, в 2009-м постепенно перешел в специфический кризис государственных ценных бумаг еврозоны. С тех пор снова увеличились различия в доходности, как показывает сравнение долгосрочных процентных ставок в таблице 3.14. Указанные там значения основываются на среднегодовых показателях и отражают, таким образом, стабильную оценку инвесторов за пределами волны спекулятивных сделок и ажиотажей.

Разницу в доходности между государственными ценными бумагами могут отразить четыре элемента:

– Ликвидность облигации: при одинаковой платежеспособности рынок для облигации Федеративной Республики Германии намного больше, чем для облигации, например, Республики Кипр. То есть облигацию можно легче продать, поэтому ее курс намного выше, и таким образом процентная ставка немного ниже.

– Ожидаемая инфляция на валюту облигации, так как каждый доход от облигации рассчитывается с учетом инфляционного покрытия и ожидаемого реального начисления процентов. Поэтому при одинаковом риске ценные бумаги в валюте с незначительной инфляцией имеют более низкий процент, чем ценные бумаги в валюте с более высокой инфляцией.

– Связанный с ценной бумагой риск валютного курса: тот, кто покупает ценную бумагу в иностранной валюте, в какой-то форме предугадывает ожидаемые изменения валютных курсов, когда прикидывает доход в своей собственной валюте. Он, правда, может увязать покупку облигаций со сделкой с целью страхования от потерь. Но это стоит денег и уменьшает доходность.

– Существующий у должника риск платежеспособности: если должник имеет трудности с платежами, то выплаты процентов могут застопориться и погашение облигации может частично или полностью не состояться.

С введением евро для стран-членов в принципе не было больше различных валютных курсов и ожиданий инфляции. Было ясно, что процентные ставки будут сближаться настолько, насколько их разницы будут отражать оба эти элемента. Далее было ясно, что облигации Федеративной Республики в будущем будут более ликвидными, чем облигации меньших стран. Этим в любое время можно было объяснить разницу в начислении процентов на несколько базисных пунктов. Более крупные различия отражали, очевидно, риск платежеспособности, который видели рынки, то есть риск прекращения платежей со стороны отдельных стран еврозоны.

Но, очевидно, до 2007 года рынки не видели такого риска в странах еврозоны: по-другому нельзя объяснить, что в среднем до 2007-го начисление процентов на итальянские облигации было выше на 27 базисных пунктов, на греческие облигации только на 28 базисных пунктов, а на испанские только на 9 базисных пунктов выше, чем начисление процентов на немецкие облигации.

Либо рынки имели большое первичное доверие к платежеспособности государственных финансов всех стран еврозоны, или они не поняли основополагающий элемент Маастрихтского договора, а именно принцип No-Bail-Out.

Однако этому недопониманию способствовало международное соглашение о регулировании через банковский надзор, так называемое соглашение Базель-2⁵², согласно которому денежные средства банков должны быть с расчетом риска подстрахованы собственным капиталом. Для размещения государственных ценных бумаг не требуется покрытия собственным капиталом. Инвестиции в них считаются с точки зрения банковского надзора нерискованными. Государственные ценные бумаги так популярны у банков также и потому, что они высвобождают их небольшой собственный капитал для использования в иных целях.

Когда национальный центральный банк является кредитором последней инстанции, ответственным за каждую государственную облигацию, не являющуюся облигацией в иностранной валюте, то нет риска платежеспособности, а есть только риск инфляции и изменения валютного курса.

Только в течение 2009 года до инвесторов на рынках долгосрочных кредитов стало доходить, что национальное государство в валютном союзе не имеет доступа к кредитам Центрального банка и поэтому в принципе может быть риск платежеспособности. Эта проблема сегодня является основной в еврокризисе. Я еще остановлюсь на этом подробнее.

Великобритания и Швеция должны были бы относиться к членам-основателям единой валюты. Но они обе в 1998-м, хотя и выполняли все критерии конвергенции, но по внутриполитическим причинам решили поначалу сохранить свои национальные валюты. Как уже упоминалось, в Великобритании отмечался небольшой рост, а в Швеции он был значительно выше, чем в еврозоне. Тенденция к инфляции в Великобритании соответствовала тенденции в еврозоне; в Швеции она была несколько ниже.

Таблица 3.14. Долгосрочные процентные ставки в сравнении

Источник: Евростат, собственные расчеты. Цифры до 2010-го являются среднегодовыми показателями, цифры за 2011-й – показатели за декабрь.

В то время как уровень процентных ставок на долгосрочные кредиты в Англии при сильных колебаниях был в среднем примерно на 50 базисных пунктов выше, чем немецкий уровень процентных ставок, в Швеции уровень процентных ставок снизился. С 2005-го там процентные ставки по долгосрочным кредитам были не выше, а частично даже ниже, чем в Германии, и это при сравнимой инфляции и значительно более высоком экономическом росте и к тому же при снижающейся государственной задолженности.

Денежная политика оказалась несостоятельной?

Политика ЕЦБ согласно Маастрихтскому договору и Уставу в первую очередь ориентирована на сохранение ценовой стабильности. По средней доле инфляции с начала валютного союза она эту задачу до сих пор успешно выполняла.

Нельзя делать ЕЦБ ответственным за то, что фискальный стабилизационный пакт большинством стран еврозоны либо не соблюдался совсем, либо соблюдался очень небрежно. Возникшая таким образом избыточная государственная задолженность не относится к компетенции ЕЦБ. Однако она затрудняла его политику и обременяла новыми рисками.

Но это не вся правда. Все больше выясняется, что угрожающее развитие в различных направлениях доходно-расходных балансов в валютном союзе слишком долго оставалось без внимания. Но признанные различные темпы инфляции в различных странах еврозоны (см. таблицу 3.10) не могут объяснить объемы сальдо доходно-расходных балансов, нельзя также сделать ответственными непосредственно государственные дефициты за динамику дефицитов доходно-расходных балансов. Проблематичным является «основополагающий тезис, что трудности еврозоны возникают прежде всего из-за нарушения пакта стабильности»⁵³.

Выясняется, что, с одной стороны, очевидные нарушители дефицита, такие как Австрия и Германия, непрерывно показывали профициты доходно-расходного баланса, в то время как, с другой стороны, образцовый ученик в плане финансовой политики, такой как Испания, которая до 2007-го имела сплошь профициты бюджета и сильно снизила долю государственной задолженности, одновременно страдала от высоких и растущих дефицитов доходно-расходного баланса.

Причиной была различающаяся по странам динамика кредитов частным лицам и предприятиям. Наряду с государственной задолженностью они давали возможность финансирования растущих дефицитов доходно-расходного баланса. Финансируемый за счет кредитов импорт капитала в южных странах и в Ирландии перетекал преимущественно в финансирование большого бума в области недвижимости. Чтобы что-то предпринять против этого, ЕЦБ недоставало как инструментов, так и концепции в области денежной политики. Наверняка было бы полезно по возможности ограничить расчетные сальдо между отдельными национальными банками. Тогда бы не получались такие большие сальдо в системе TARGET. С другой стороны, эти сальдо выступали как запоздалый индикатор, они возникали только тогда, когда из-за растущего недоверия к рынкам частные партнеры по кредиту все больше отпадали.

Было бы лучше, если бы ЕЦБ более дифференцированно ограничивал национальные объемы кредитов по необходимостям экономик, для того чтобы не допускать раздувания местных кредитов. Но это противоречило бы концепции единства денежной политики в едином валютном пространстве.

Но здесь есть открытый фланг в концепции и практике денежной политики в еврозоне. После того как значение управления денежной массой в прошлые годы отошло на задний план, темпы инфляции стали доминирующей промежуточной целью в денежной политике, а влияние на изменение процентных ставок существенным параметром действия. Этого, очевидно, недостаточно. Критики требуют «нового монетаризма», который целенаправленно будет регулировать кредитную экспансию по целям использования и по регионам⁵⁴. Анализ причин мирового финансового кризиса (см. глава 6) разъясняет такую переориентацию. Но он также в целом бросает тень на политику слишком низких процентных ставок.

Несмотря на достаточное обеспечение деньгами Центрального банка и низкие процентные ставки, все больше жалоб поступает на слабое предоставление ссуд⁵⁵, в еврозоне высказывается опасение относительно «нарушения кредитования»⁵⁶. Однако по северным странам этого не наблюдается. Проблема касается южных стран, которые в течение многих лет финансировали дефициты доходно-расходного баланса за счет импорта капитала. В этих странах, с неимоверно завышенными ценами для международной конкуренции, в настоящее время – в 2012 г., как следствие прошлого неблагоприятного развития, не хватает как рентабельных частнохозяйственных проектов, так и инвесторов, которые могли бы принести с собой достаточный собственный капитал.

Наверняка никто точно не может знать, как пошло бы экономическое развитие Германии и остальных стран еврозоны после 1999 года без евро. Мы можем только изучить пример тех европейских стран, которые в 1998-м еще не могли присоединиться к еврозоне, как Польша и Чехия, или сознательно решили не присоединяться, как Великобритания, Швеция или Швейцария. Эти страны за последние 13 лет по всем масштабам, по которым измеряется экономический успех и финансовая стабильность, показали не худшие результаты, чем государства еврозоны, а частично даже и лучшие:

– Страны еврозоны с дефицитом бюджета – в основном южные страны – боролись со стагнацией, недостаточной конкурентоспособностью, растущей задолженностью и недостаточным доверием к их государственным финансам. Денежная политика ЕЦБ, правда, облегчает им (с их все более беспринципными требованиями гарантий взятых долгов или ценных бумаг) финансирование постоянных дефицитов доходно-расходного баланса. Штефан Рукамп выступает с критикой: «Помощь может смягчить симптомы кризиса, но она не устраняет причины. Продолжающееся финансирование в исключительных обстоятельствах снимает давление для адаптации в кризисных странах и цементирует, таким образом, их недостаточную конкурентоспособность»⁵⁷.

– Страны с профицитом бюджета, в основном северные страны, напротив – не радуются своим успехам, потому что растет давление оказания финансовой помощи южным странам. К тому же их накопившиеся излишки доходно-расходного баланса не размещены на мировых рынках солидно, с доходами с процентов, а большей частью вложены в сальдо TARGET-2 ЕЦБС, которыми предварительно были финансированы дефициты доходно-расходных балансов южных стран. Получатся ли из этого когда-нибудь имеющие ценность долговые обязательства и надежные инвестиции, известно одному только Богу.

Тот, кто не питает иллюзии относительно евро и смотрит на цифры глазами опытного бухгалтера, тот не сможет не заметить: единая валюта в первые 13 лет своего существования не стала экономическим выигрышем, а скорее предстала угрозой потерь.

Национальный эмиссионный банк и «суверенный долг»

Каждый автор радуется, если через 15 лет после выхода своей книги может сказать, что он в основном правильно проанализировал и предсказал динамику развития. Также и я могу подтвердить это с моей книгой о евро 1997 года, сделав, однако, два важных уже упоминавшихся исключения:

– В свое время я не подвергал сомнению, что стороны – страны-члены, комиссия ЕС, мнения экспертов – серьезно воспримут принцип No-Bail-Out и будут придерживаться его в практических действиях валютного союза. Каждый национальный государственный бюджет (такова была моя надежда и убеждение) должен будет сам решать свои проблемы и в валютном союзе, и поэтому не будет бегства к инфляции, так как найдется политическая воля поступать разумно. У любого государства банкротство в принципе должно быть легитимным инструментом экономической жизни.

– Еще в меньшей степени я ставил под сомнение, что ЕЦБ также серьезно будет воспринимать исключение денежного государственного финансирования, то есть введение запрета использовать печатный станок в целях государственного финансирования, как это делал в свое время Федеральный банк.

С точки зрения денежной политики в этом нет настоятельной необходимости. В конце концов, каждый национальный банк вводит в оборот деньги, покупая имущественные ценности или выдавая кредиты, и выплачивает за это наличные деньги или предоставляет банкам активы на их счетах в Центральном банке. Так он создает так называемую денежную базу, на которой строится дальнейший денежный оборот и кредит в народном хозяйстве. Имущественными ценностями, которые он покупает или выдает как ссуду, могут быть:

– первоклассный коммерческий вексель

– валюта

– золото

– различные ценные бумаги, в том числе государственные облигации.

Если Центральный банк возьмет в качестве залога государственные облигации, чтобы за этот залог выдать на определенный срок деньги коммерческому банку, то это не является денежно-кредитным государственным финансированием. Банк ведь должен снова вернуть кредит, выданный с самого начала на определенный срок. Иное дело, если Центральный банк покупает государственные облигации в свои собственные фонды, тогда он становится владельцем облигаций и кредитором государства. А при кредитовании ценными бумагами он является кредитором коммерческого банка и принимает ценные бумаги только как гарантию. Это различие важно в первую очередь сначала с точки зрения политики формирования экономического порядка, а не обязательно в плане денежной политики. До тех пор, пока эмиссионный банк управляет объемом денежной базы таким образом, чтобы она была совместима с денежной политикой и не вызывала угрозы инфляции, в принципе не имеет значения, вливается ли покупка имущественных ценностей Центральным банком (и если да, то какая) в определяющие ликвидность факторы банковской системы.

Однако в плане политики формирования экономического порядка возможность покупать государственные облигации или предоставлять государству иным образом кредит Центрального банка, опасна потому, что слишком легко достижима и поэтому представляет для государства большое искушение⁵⁸. Почти все большие инфляции начинались именно так.

Но не каждое финансирование государственного долга путем кредита Центрального банка обязательно должно закончиться инфляцией.

В Германии, однако, это случалось дважды: Первая и Вторая мировые войны финансировались в значительной степени кредитами национального банка, а военное поражение в обоих случаях сделало невозможным постепенно прекратить движение избытка денег с позиции власти победителя ввозом ресурсов из побежденных стран.

История экономического успеха Федеративной Республики, однако, показала, что государство может прекрасно процветать, если Центральный банк будет держаться в стороне от какого бы то ни было государственного финансирования. Денежное финансирование государственных долгов не требуется ни в экономическом, ни в фискальном плане, но из-за присущей ему возможности злоупотреблений оно опасно в плане политики формирования экономического порядка. Запрет денежного государственного финансирования был зафиксирован в Маастрихтском договоре аналогично положению Закона о федеральном банке. Это положение было центральной предпосылкой того, что Германия поставила свою подпись под Маастрихтским договором.

Несмотря на это, не любое денежное финансирование государственных долгов, даже в большом объеме, обязательно означает инфляцию. Чтобы это понять, полезно будет заглянуть в общие расчеты банковской статистики в Европейском валютном союзе⁵⁹. Центральный банк имеет различные инструменты, с помощью которых он может изымать деньги из банковской системы или направлять их куда-либо. Эффективное сальдо этих инструментов видно в фондах активов коммерческих банков в Центральном банке, включая минимальные резервы. Денежная база в экономике складывается из этих фондов активов, далее из вкладов, которые банки держат в Центральном банке овернайт, так называемых вкладов до следующего рабочего дня, и обращения наличных денег.

Одним из многочисленных инструментов, которыми Центральный банк может направлять или изымать деньги, является покупка и продажа ценных бумаг самостоятельно на свой собственный счет. В основном при соответствующих запасах в балансе Центрального банка речь идет о государственных облигациях, которые были приобретены в рамках действующей с мая 2010-го программы выкупа. В таблице 3.15 видно, что запасы ценных бумаг ЕЦБ на основе этой программы покупки сильно увеличились. Однако другими определяющими ликвидность операциями с кредитными институтами ЕЦБ одновременно изъял столько ликвидности, что активы, включая минимальные резервы, которые кредитные институты держат в Центральном банке, практически остались неизменными.

Эти активы образуют базу для дальнейшего изъятия денег в банковской системе и имеют определяющее (каузально и линейно не воспроизводимое) влияние на всю находящуюся в обороте в валютном пространстве денежную массу. Есть различные концепции разграничения для определения находящейся в обороте денежной массы, которые отличаются прежде всего степенью ликвидности денежных средств. В таблице 3.15 отражена также динамика денежной массы в принятом разграничении М3 с начала программы покупки для государственных облигаций. Видно, что денежная база и денежная масса могут развиваться совершенно по-разному. В то время как денежная база отражает политику предложения центральных банков, вытекающие из нее денежные массы определяются также спросом банков, предприятий и частных лиц⁶⁰.

Таблица 3.15. Индикаторы денежной политики (в млрд евро)

Источник: Немецкий федеральный банк: месячный отчет декабрь 2011, с. 13*, с. 14*

* Фонды ценных бумаг в собственности ЕЦБ

** Соответствует разнице между суммой направляющих ликвидность факторов и суммой изымающих ликвидность факторов

*** Рассчитана как сумма из депозитов, оборотов на банковских счетах и фондов кредитных институтов на жиросчетах

**** Оборот наличных денег, включая банковские вклады сроком до 2 лет

Рассмотрение развития денежных масс в связи с процентными ставками, инфляцией и экономическим ростом является важной составной частью анализа денежной политики. Инициированное научным возрождением монетаризма в шестидесятые годы Милтоном Фридманом и его учениками управление денежной массой в семидесятые и восьмидесятые годы приобретало все большее значение для политики центральных банков. Крайне важной для этого была тогдашняя необходимость преодоления распространяющейся по всему миру инфляции. Это успешно удалось с помощью последовательного сокращения денежной массы с временно очень высокими доходами в процентах, исчисляемых по действующему курсу. Инфляция отступила, и процентные ставки могли снова снижаться.

После того как инфляционные ожидания однажды были нарушены, с конца восьмидесятых годов все чаще оказывалось, что инфляция оставалась под контролем даже тогда, когда денежные фонды росли сильнее, чем общественный продукт. Это можно объяснить так: дальнейшее денежное покрытие является хоть и необходимым, но недостаточным условием для инфляции. Но сюда еще нужно добавить превышающий пределы мощности спрос на товары и услуги и конкурентную среду, которая дает возможность повышать цены и перекладывать издержки. Кроме того, играют роль психология и ожидания субъектов экономической деятельности.

Современная денежная политика ставит сегодня перед собой чаще всего инфляционную цель, которую не следует превышать, и лишь во вторую очередь учитывает темпы роста денежной массы, если вообще учитывает. Кроме того, она обращает внимание на то, чтобы стабилизировать инфляционные ожидания своей коммуникацией и своим общим образом действия. Если все субъекты экономической деятельности за основу своих индивидуальных решений возьмут определенные низкие инфляционные ожидания, то повышается вероятность, что эти ожидания исполнятся.

Программа двух столпов денежной политики ЕЦБ полагается как на анализ динамики цен, так и на монетарный анализ денежных фондов⁶¹. Однако последнее в прошлые годы все больше отодвигалось на задний план.

В случае ЕЦБ инфляционной целью являются 2 %. Управляемая таким образом денежная политика обращает внимание на то, чтобы не было снижения уровня цен, то есть не было дефляции. Правда, опыт последних лет показывает, что дешевые и имеющиеся в достаточном количестве деньги хотя и не должны привести к повышению инфляции, но они могут вызвать образование так называемых «финансовых пузырей», так как дешевый кредит и легкая возможность задолженностей способствуют спекулятивным сделкам. Когда финансируемые за счет долгов финансовые пузыри лопнут, то это может вызвать большие экономические и финансовые кризисы. Так, мировой финансовый кризис, разразившийся в 2007-м, был в основном вызван вздутыми ценами на недвижимость в США. Но этого бы не возникло, если бы национальный банк США не проводил в течение многих десятилетий политику легких денег (см. также главу 6).

Этот короткий анализ денежной теории и денежной политики я привел здесь не для того, чтобы ввести читателя в заблуждение. Если он все же чувствует себя растерянным, то пусть ему утешением будет то, что эксперты порой тоже чувствуют себя не лучше.

Важным является вывод о том, что взаимодействие денег и кредита, с одной стороны, и динамики цен и реальной экономики, с другой стороны, не представляет собой простую гидравлическую или механическую систему, в которой причину и следствие легко соотнести между собой.

Итак, тот, кто думает, что если сначала в системе возникает покупка государственных облигаций национальным банком, то следом автоматически и обязательно появится инфляция, тот заблуждается. Не надо быть экспертом по валютным вопросам, чтобы видеть, что цифры в таблице 3.15 показывают, как нелегко установить связь между объемом государственных займов, находящихся в собственности ЕЦБ, и другими факторами влияния на денежную политику.