355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тилли Бэгшоу » Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы » Текст книги (страница 5)
Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы
  • Текст добавлен: 17 апреля 2020, 09:31

Текст книги "Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы"


Автор книги: Тилли Бэгшоу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 12

Хеддон Дефо приехал в больницу в пять часов и поспешил в отделение реанимации, молясь, чтобы не опоздать. Однако к пострадавшему его не пустили, а проводили в отделение семейной терапии. Это означало, что дела плохи. У Хеддона упало сердце. Марша Реймондс, заливаясь слезами, бросилась к нему.

– Он умер, доктор Дефо, четверть часа назад он умер! – простонала она, мотая головой как одержимая. – Я держала моего мальчика за руку, когда его сердце остановилось. Он не сказал ни слова после ухода полиции. Хирург клянет этих копов на чем стоит свет.

Хеддон инстинктивно прижал Маршу к груди и принялся гладить по волосам. Мысли неслись галопом. Всего полтора часа назад она позвонила и, рыдая, сообщила, что Трея похитили и порезали ножом. Марша умоляла Дефо приехать в больницу, и он тут же бросился к машине. Доктор не верил в произошедшее. Как могло случиться, что мальчик, который завязал с наркотиками и так круто изменил свою жизнь, больше не дышит? Он умирал в больнице, а его, Хеддона, не было рядом! Как вышло, что какой-то коп нарушил запрет хирурга и тряс мальчишку, которому едва зашили смертельные раны? Что за нелепая, страшная история?

– Больше пятидесяти ножевых, – причитала Марша, освобождаясь из его объятий и падая в кресло. – Трея изрезали, искромсали! Ему вонзили нож в сердце и бросили умирать. Они думали, что он мертв.

«А что еще они могли подумать?» – промелькнула у Хеддона мысль.

– Кто мог сделать такое, док? Кто мог убить моего мальчика?

– Не знаю, Марша, – тихо ответил Хеддон. – Мне так жаль.

– Мне не нужна жалость! – Глаза женщины загорелись гневом. – Я хочу знать, за что! Я хочу знать кто! Мой Трей никого не обижал, док. Да, он совершал ошибки и едва не загубил свою жизнь, но он никого не обижал! Он был хорошим мальчиком и смог завязать с дурью. У него впереди была целая жизнь! – Она взвыла, как животное, а затем зашлась в рыданиях.

– Полицейские что-то сообщили? – мягко спросил Хеддон.

Марша, хлюпая носом, покачала головой.

– А Никки… доктор Робертс уже в курсе?

Она вновь покачала головой.

– Я успела позвонить только вам. Его тело еще даже не остыло.

В дверях появилась медсестра со шприцом: видимо, хотела сделать укол успокоительного, – однако Хеддон жестом остановил ее.

– Не нужно, сестра. Я друг семьи. – Он повернулся к Марше. – Если хотите, общение с полицией я возьму на себя. И доктору Робертс сообщу.

Миссис Реймондс промокнула глаза скомканным платком.

– Спасибо. Мне нужна помощь. Я должна присматривать за матерью, она осталась дома. Она волнуется и ждет новостей. А потом еще надо организовать… ну, вы понимаете.

– Не переживайте, я все сделаю, – пообещал Хеддон. – Поговорю с полицией, чтобы тело выдали как можно быстрей. А вам надо утешить бабушку Коретту. Мне очень жаль, Марша, мне безумно жаль. Такой хороший парень.

Миссис Реймондс улыбнулась сквозь слезы.

– Вы очень добры, док. Спасибо, что откликнулись.

– Не благодарите. Звоните в любое время, я на связи.

Никки услышала звонок в дверь и закрыла кран. Обернув волосы полотенцем и укутавшись в большой халат Дугласа, выкинуть который не поднималась рука, она заспешила вниз.

– Хеддон! Вот это неожиданность!

Никки отступила назад, впуская старого друга и партнера покойного мужа. После смерти Дугласа Хеддон ни разу не заехал к ней, хотя время от времени звонил узнать, как дела. Почему-то Никки всегда казалось, что Хеддон общается с ней чуть натянуто, с какой-то тщательно скрываемой неловкостью, словно дурные воспоминания мешают приятельским отношениям.

Стоя на пороге ее квартиры, Дефо был необычайно напряжен.

– Привет, Никки. – Он покашлял. – Я войду?

– Конечно.

– Благодарю.

Формальные фразы, произнесенные натянутым тоном, наводили на размышления. Никки закрыла дверь и проводила гостя на кухню, думая о том, что могло случиться.

– Ты какой-то бледный.

– У меня дурные вести, Никки, – сообщил Хеддон с мрачным лицом. – Однако лучше узнать их от меня, а не от копов, которые, разумеется, с тобой свяжутся. Никки… Трей Реймондс мертв.

Она застыла. Затем покачнулась и, схватившись за столешницу, прижалась спиной к шкафчику. Никки казалось, что земля уходит из-под ног.

– Что с ним случилось? – спросила она внезапно охрипшим голосом.

– Ну… – Хеддон отвел взгляд, пробежал глазами по занавеске, по сковородкам в держателях. – Всех деталей я не знаю. Я приехал сразу из больницы, хотя тело не видел. Никки, Трея убили. Ножевые ранения, много ранений. Он умер от удара в сердце.

Никки медленно покачала головой. Это какая-то нелепая ошибка.

– Его, раздетого догола, нашли в одном из переулков в том самом районе, где…

– Замолчи, – прошептала она слабым голосом. Ей было безумно страшно. – Прошу, замолчи. Этого не может быть! Неужели опять…

Хеддон потянулся обнять Никки. Он всегда считал ее невероятной женщиной. Робкая и смелая одновременно, она была очень ранимой, но со стороны казалась натурой сильной и пробивной. Смерть Дугласа сделала Никки по-настоящему несчастной, и Хеддону хотелось подставить ей плечо и утешить. Впрочем, он прекрасно знал, что в действительности его забота этой прекрасной женщине не нужна. Ей был нужен Дуглас. Дуглас, который никогда не сознавал, какое сокровище ему досталось.

Но Дугласа больше нет, а он, Хеддон, здесь. Как и Никки – беззащитная, нежная, с влажной после душа шеей и ключицами. Ее глаза были налиты слезами, словно два огромных озера, и от этого Хеддону особенно остро захотелось прижать Никки к груди.

Он дотронулся до ее плеча, но она отпрянула, словно его рука была опасной змеей.

– Что еще тебе известно? – спросила Никки дрожащим, резким голосом. – Рассказывай все!

Хеддон развел руками.

– Больше ничего. Я приехал в больницу, едва Марша мне позвонила. Трей был жив, когда его доставили на «скорой». Его срочно прооперировали, хотя надежд на спасение было мало.

– Но за что? Кому понадобилось убивать такого чудесного мальчишку? Я не понимаю!

– Никто не понимает. Марша Реймондс попросила меня общаться с полиций, ей и без того трудно. Завтра еду в участок. Может, узнаю хоть что-то. Мне очень, очень жаль, Никки.

– Правда? А почему вдруг тебе жаль, а? – По какой-то странной причине боль и гнев Никки обернулись против Хеддона.

Доктор отшатнулся: настолько разительно она переменилась в лице – и какое-то время в изумлении смотрел на нее.

– Я просто хочу сказать… – Он сглотнул, часто моргая. – …что для меня смерть Трея такой же шок, как и для тебя. Я знаю, что Дуглас относился к нему как к сыну. А на тебя свалилось столько дурных новостей. Мне кажется, ты нуждаешься в поддержке. Хочешь, позвоним твоим подругам, если с ними тебе будет комфортней?

Никки словно очнулась и выглядела растерянной, будто впервые увидела Хеддона.

– Не переживай, я справлюсь, – произнесла она уже совершенно спокойно. – Извини за резкий тон, сказался шок. Со мной все будет нормально. Спасибо, что заехал и рассказал мне плохие новости. Понимаю, что это было непросто.

Никки выдавила улыбку и неловко обняла Хеддона. Они обменялись еще несколькими фразами, и Дефо ушел.

Проводив его, Никки прижалась к двери спиной и замерла. Итак, две жертвы. Лиза Флэннаган, которая ей никогда не нравилась. А теперь еще и Трей Реймондс, которого Никки нежно любила.

Две жизни, оборванные в столь юном возрасте. Два тела, изрезанных ножом.

Бедняга Трей…

Никки ожидала, что после ухода Хеддона горе и боль обрушатся на нее лавиной, но чувства странно притупились. Видимо, к скорби можно привыкнуть и научиться ее отключать, словно ночной торшер перед сном.

Она побрела наверх, в спальню.

Никки опять осталась одна. Наедине со своим горем.

Глава 13

Валентина Баден сделала маленький глоток великолепного эспрессо и с комфортом откинулась в удобном кресле. Ей нравилась семейная вилла в Кабо-Сан-Лукасе – прекрасный балкон с белоснежными креслами и шезлонгами, огромная спальная комната с кроватью под балдахином и видом на цветущие сады и теннисный корт под безупречно-синим куполом неба. Вдали виднелась полоса лазурного моря. До покупки «Рэмс» они с Уилли частенько приезжали сюда, однако страсть к футболу, воплотившаяся в этом сумасшедшем приобретении, приковала Уилла к Лос-Анджелесу на золотую цепь, и каждую серию игр он проводил в городе.

Конечно, не только футбол держал мужа в городе ангелов. Нет! Уилла держала и эта нелепая дуреха Лиза, вокруг которой он увивался восемь лет, словно она какая-нибудь Синди Кроуфорд.

Что ж, теперь Лизы нет и больше никогда не будет. Валентина едва заметно ухмыльнулась. Впрочем, последнее время у любовников что-то не ладилось, и Уилл снова принялся искать утешение в объятиях жены.

В Мексику они прилетели месяц назад. Уилл собирался провернуть тут какое-то дельце и пригласил Валентину.

– Целое лето в Мехико, дорогая, – увещевал он. – Ты давно хотела провести время вдвоем на нашей вилле.

Валентина согласилась, не медля ни минуты, и теперь наслаждалась отдыхом и безмятежностью. Ее не беспокоили даже папарацци, постоянно пытавшиеся прорваться на частную территорию в поисках жареных фактов. Валентине пришлось смириться с этими назойливыми мухами, неотрывно преследовавшими ее во время поездок в город. А все из-за этой тупой дуры, которая позволила себя убить в какой-то подворотне!

Детали смерти Лизы Валентина вычитала в какой-то газетенке, а затем и в Интернете. О, пресса обожала смаковать гадкие подробности, такие как множественные ножевые ранения и тому подобное. Между собой смерть Лизы Флэннаган Бадены не обсуждали вовсе. На самом деле Валентине было плевать на любовные похождения мужа. Более того, если какая-то сопливая девчонка была готова ублажать ее мужа за пару золотых безделушек и дешевую квартирку на окраине Беверли-Хиллз, Валентина не видела тому никаких препятствий. Наоборот, это избавляло ее от выполнения супружеского долга и позволяло вести тот образ жизни, который ей нравился.

Самым неприятным во всей этой истории с убийством было настойчивое желание полиции вызвать ее и Уилла на допрос в рамках расследования. Валентине очень не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес и тем более говорить с полицией о мертвой шлюхе и интрижках Уилла. Уж она-то знала, что полиция не способна помочь тем, кому нужна помощь, что бы ни было написано на их значках и машинах.

Отодвинув кофейную чашку, Валентина взяла со столика бинокль, который ее муж использовал для наблюдения за птицами, и направила на теннисный корт, где Уилл тренировал удар с новым тренером Гильермо. Они составляли нелепую парочку. Высокий атлетичный юный мексиканец – к таким Валентину влекло словно магнитом – показывал правильный замах правой. Мышцы бугрились на его руке и спине, волнистые черные волосы блестели на солнце, движения были неторопливыми, полными кошачьей грации. Лысый пузатый коротышка Уилл отчаянно жестикулировал, тонкие ножки с высохшими икрами были расставлены в стороны, по шее тек пот.

«Какой же он старый и гадкий, – подумала Валентина с тенью отвращения. – Да еще потеет как свинья».

Однако Уилл разительно отличался от большинства своих непривлекательных ровесников, и с этим Валентина поспорить не могла. А заключалась эта разница в том, с какой частотой он пополнял банковскую карту, записанную на имя жены. Также Уилл делал щедрые взносы во все фонды, которыми она руководила, и неважно, куда шли эти средства: на бедных детей Африки, жертв изнасилования или бездомных животных. Он знал, что эта безумная страсть жены защищать слабых и униженных имеет давние корни и связана с похищением Марии, младшей сестры Валентины.

Таким образом Уилл не лез в дела супруги, а она, в свою очередь, не совала нос в его бизнес.

Если бы эта глупая девка Лиза не трепала языком направо и налево о романе с Уиллом Баденом, с ней ничего не случилось бы. Идиотка даже психотерапевта завела, чтобы и ей рассказывать о своей интрижке. Две молодые девки обсуждали роман с мужем Валентины, при этом одна лежала на удобной кушетке и в деталях живописала подробности, а вторая, безупречная доктор Николя Робертс, слушала ее, сидя в кресле и сплетя безупречные пальцы.

Ну что ж, всем приходится кого-то приносить в жертву. У каждого в шкафу прячется хотя бы один скелет, а в столе лежит расписка о сделке с дьяволом. Оставалось надеяться, что события складываются в пользу Валентины и Уилла, и вскоре они смогут триумфально вернуться в Лос-Анджелес, оставив дурные мысли позади.

Уилл Баден раздраженно смотрел на тренера и тяжело дышал.

– Да у меня великолепная подача, – фыркнул он.

– Как скажете, сэр, – послушно откликнулся Гильермо.

«Напыщенный качок», – зло подумал Уилл. Зря он нанял этого юнца. Тренером Гильермо был действительно неплохим, но в его тоне и манерах угадывалась та снисходительность, с которой профи иногда говорят с дилетантами. А для людей с положением это недопустимо. Точно так же вели себя молодые игроки «Рэмса». Точно так же вела себя Лиза. Норовисто и дерзко.

«Чертова самовлюбленная сучка!» Она что, в самом деле думала, что сможет вот так просто уйти от Уилла, когда устанет с ним спать? Эта дура считала его своей игрушкой! И куда это ее привело? Разве не она теперь лежала в морге, изрезанная и холодная? А он, богатый влиятельный человек, вынужден скрываться в Мехико-Сити от папарации, словно в чем-то виновен!

– Уилл! – Из-за боковой линии корта ему махал Глен Фоман, адвокат. – Сделаешь паузу? Есть разговор!

Баден, молча отдав ракетку Гильермо, и зашагал к адвокату.

– Какого черта? – рявкнул он, сворачивая крышку с бутылки воды и делая пару больших жадных глотков.

– Я дописал твое заявление для прессы, – ответил адвокат, удивленный таким приемом. – Ты должен взглянуть и сказать свое мнение. А затем тебе надо полететь в Лос-Анджелес и пообщаться с полицией. Лучше прямо завтра.

Уилл медленно качнул головой.

– Ты просто зачитаешь заявление, – настойчиво произнес Глен. – Пусть журналисты сделают пару фотографий. На вопросы от твоего лица я отвечу сам…

– Мы не можем вернуться завтра, – оборвал его Уилл.

Оба скользнули взглядом по балкону, на котором жена Уилла, сидя в кресле, читала газету, невозмутимая, словно леди Макбет.

«Он ее боится, – догадался Глен. – Даже страх оказаться за решеткой в связи с обвинением в убийстве любовницы пугал его не так сильно, как собственная жена».

– Миссис Баден может не ехать, – предложил адвокат. – Только ты и я, этого достаточно. Мы можем управиться за сутки и вернуться.

– Нет. Копы хотели видеть и ее тоже.

– Серьезно? – Глен нахмурился. – Уилл, почему ты мне не сказал? Ведь я твой адвокат. О чем они хотят говорить с Валентиной?

– Да почем мне знать? – рявкнул Уилл. – И дело не только в моей жене! У меня сделка на носу. Это бизнес, и я работаю с людьми, которые не любят ждать.

– Однако им придется с этим смириться. Ты должен появиться в участке, Уилл, или у тебя будут неприятности. Ты отсиживаешься в Мехико, и со стороны это выглядит как бегство.

Уилл мрачно посмотрел на адвоката.

– Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

– Это зависит только от тебя.

– Не все так просто. – Баден потер виски. – Как я уже говорил, у меня здесь бизнес. И речь идет о людях, которым лучше не перечить.

– Не хочу знать деталей, – резко заявил Глен. – Но время дорого, Уилл. Твою любовницу убили, а полиции нужен убийца. Как бы копам не пришла дурацкая мысль, что ты можешь быть причастен! Тогда забудь о бизнесе с кем бы то ни было.

Уилл снова устремил взгляд на балкон и был похож на загнанную крысу. Это не укрылось от внимания адвоката. Неужели Уилл так боится жены? Или здесь что-то другое? Если бы Уилл Баден был чуть более приятным человеком, Глену стало бы его жаль.

– Газетчики писали про психотерапевта Лизы, доктора Робертс. Как думаешь, может…

– У меня все под контролем, Уилл, – оборвал его Глен. – Однако следует поспешить. Поверь, тебе надо сделать заявление для полиции. Возвращайся в Лос-Анджелес, можно с женой, если копам она так нужна. Зачитай текст, который я приготовил. Ни слова больше, ни слова меньше. Пусть копы видят, что ты готов сотрудничать и помогаешь следствию.

Пребывая в нерешительности, Уилл непроизвольно вновь посмотрел на балкон, но Валентины там уже не было.

– Хочешь, я поговорю с ней? – предложил Глен.

– Нет, – сразу же ответил Уилл. – Я сам. Но в пятницу мне надо быть здесь, чего бы это ни стоило. Эта сделка в Мехико куда важней, чем ты можешь вообразить.

– В пятницу, – кивнул адвокат. – Даю слово. А теперь собирай вещи.

Глава 14

– Скажите, миссис Робертс, сколько вы не работали после смерти мужа? – В голосе копа звучало пренебрежение, глаза-буравчики сверлили Никки.

Сидя в комнате для допросов, она смотрела детективу прямо в лицо, однако ногти изо всех сил впивались в ладони.

Она не должна поддаться на провокации этого человека. Если у нее сдадут нервы, он выиграет. Ведь коп лишь того и ждет, чтобы Никки потеряла самообладание.

– Детектив Джонсон, – произнесла она самым мягким тоном, на какой была способна, – называйте меня «доктор Робертс», пожалуйста. Кажется, я уже трижды просила вас об этом. У вас проблемы с памятью? Я могу посоветовать отличного врача.

Лицо Джонсона пошло пунцовыми пятнами, а его напарник отвернулся, пытаясь подавить смех.

Гудман заметил, что Джонсону куда сложнее давалось держать себя в руках, чем женщине напротив.

– Леди, поверьте, у меня все в порядке с памятью, но называть доктором человека вашего рода занятий у меня не поворачивается язык. Мы оба знаем, что никакой вы не врач.

Гудман прикрыл глаза. Мик выглядел словно огромная пережаренная свиная сарделька, румяная и готовая вот-вот лопнуть. Джонсон ко всем женщинам относился презрительно, но доктор Робертс выводила его из себя. Причины такого поведения заставляли Лу теряться в загадках. Никки Робертс выглядела достойно и весьма привлекательно. Кожа, тронутая загаром, казалась свежей и гладкой, красивая ложбинка в вырезе блузки манила и навевала мысли об упругом теле. Прохладная, немного отстраненная манера держаться не отталкивала, а, наоборот, притягивала. По крайней мере, Лу Гудмана.

– Отвечайте на поставленный вопрос, леди! Сколько вы были без работы? – прорычал Джонсон.

– Примерно шесть недель.

– Довольно долго.

– Вы так считаете? – поинтересовалась Никки.

– Считаю. Хотя о чем это я? – Коп презрительно скривился, словно хотел сплюнуть. – Ведь таким, как мы, надо зарабатывать на жизнь. Но не вам, леди. Для вас работа – развлекуха, не так ли, доктор Робертс? После смерти мужа вы получили приличные деньги и стали весьма небедной женщиной.

У Никки внутри все замерло. Куда вел этот неприятный тип?

– Замечу, детектив, что я и до смерти мужа была весьма небедной женщиной. Так что его уход из жизни не изменил моего финансового положения.

– Хм, – протянул коп, ничуть не обескураженный. – А когда к вам на работу поступил Трейвон Реймондс?

Никки тяжело вздохнула. Она все еще не могла поверить, что Трей мертв. И ей совсем не хотелось обсуждать мальчика с этим мерзким типом.

– Точную дату не скажу.

– Но ведь это произошло после смерти вашего супруга, так?

– Да, вскоре после этого. – Никки в упор посмотрела на Гудмана. – Как расспросы вашего коллеги связаны с убийствами? Может, вы потратите время с пользой и будете искать виновного?

– Именно этим мы и занимаемся: ищем виновного, – ответил Джонсон. – Полиция склонна считать, что убийства совершил один и тот же человек. Поэтому нам надо найти связь между двумя жертвами. И угадайте, что общего между Лизой Флэннаган и Трейвоном Реймондсом, доктор Робертс? – Он подался вперед и указал на Никки пальцем. – Они общались с вами.

– Что? Вы считаете, что я убила Лизу и Трея? – Никки изумленно смотрела на толстого детектива, не веря своим ушам.

Тот уже открыл пухлый рот, чтобы ответить, однако напарник торопливо перебил его.

– Разумеется, нет, – качнул головой Лу Гудман. – Но вы должны понимать, что иной зацепки у нас нет. Есть версия, согласно которой убийца хочет ранить лично вас. Обиженный пациент, например. Быть может, он регулярно ходит к вам на прием. Или ходил прежде. Быть может, это месть.

Никки задумалась. Версия была не лишена здравого смысла, однако никто не приходил ей на ум. Бывали случаи, когда на психотерапевтов нападали пациенты или доктора отказывались принимать отдельных клиентов ввиду их крайней неуравновешенности. Но в своей работе Никки с подобным никогда не сталкивалась. Лишь однажды возникла неприятная ситуация с юным пациентом, который проникся к ней чувствами, что привело к неловкому разговору… но чтобы нападать на людей, убивать? Нет!

– Нам нужны ваши врачебные записи, – мягко сказал Гудман. – Обо всех пациентах, нынешних и бывших.

– Понимаю, – сдавленно ответила Никки.

– Всех, вы поняли? Никаких врачебных тайн и прочего! – подхватил разговор агрессивно настроенный Джонсон, но Гудман, предостерегающе посмотрев на напарника, перебил его:

– Мы можем предъявить ордер. Однако сотрудничество в ваших интересах. Мы все хотим наказать преступника. Подумайте хорошенько, может ли кто-то желать вам зла? Как психотерапевт, вы должны понимать, что обида и злость способны принимать ужасные формы.

– Нет. – Никки потерла глаза, словно человек, пытающийся стряхнуть с себя остатки ночного кошмара. – В самом деле, ни единой догадки. Какие у меня могут быть враги?

– Брошенные любовники? – предположил Гудман.

Никки покачала головой.

– Я никого не бросала. В моей жизни был только муж.

– Партнеры по бизнесу?

– Да нет же! – Она нахмурилась. – Детектив, это какой же должна быть обида, чтобы пытать человека, кромсать на кусочки охотничьим ножом и получать наслаждение? О каком бизнес-партнере может идти речь? Так ведут себя только психопаты.

– А кто сказал, что это был охотничий нож? – внезапно подскочил толстяк.

– Не знаю, – удивилась Никки. – Возможно, вы. А может, слышала в в «Новостях».

Джонсон многозначительно посмотрел на Гудмана.

Тот пожал плечами и продолжил расспросы, касающиеся в основном Трея. Никки честно рассказала, что парень лечился от наркомании в клинике у Дугласа, поведала, как тяжело вытаскивали его из зависимости Дуглас и Хеддон и каким благодарным оказался пациент. Трей был их общей гордостью, примером жизнелюбия и стойкости.

– Дуглас считал его выздоровление своей личной победой. – Слезы потекли по лицу Никки. Впервые с того момента, как она услышала от Хеддона страшные новости. – У нас не могло быть детей, поэтому мы приняли Трея как сына.

Голубые глаза Гудмана располагали к откровенному рассказу. Казалось, Никки и вовсе забыла о присутствии толстого копа.

– Когда Дуглас погиб, я хотела позаботиться о мальчике, поддержать его и предложила ему работу. Трей оказался весьма смышленым, помогал мне разбирать бумаги. Он был очень хорошим…

– Что ж, доктор Робертс, – тихо сказал Гудман, – благодарим вас за ответы, вы очень помогли следствию.

– Не покидайте город, – фыркнул Джонсон.

Никки встала и накинула плащ, не удостоив толстяка взглядом.

– Еще один вопрос, – как бы невзначай бросил ей вслед Гудман. – Вам не приходилось лечить пациента по имени Брендон Гролш?

– Нет. – Лицо Никки было бесстрастно: ни тени узнавания. – Не приходилось.

– Благодарю вас, – произнес Гудман, скрыв разочарование.

Если бы между Никки Робертс и Брендоном Гролшем обнаружилась связь, это стало бы для следствия большой удачей, особенно принимая во внимание частицы кожи, найденные под ногтями первой жертвы и на теле второй. Правда, это, возможно, опровергало бы предположение о смерти сына «мусорного короля». Существовала и более сложная версия: убийца использовал частицы плоти Брендона Гролша, чтобы запутать следствие или дать подсказку. Осложнял дело и тот факт, что частицы кожи медэксперт описала как «мертвые» клетки.

– Звоните в любое время, если что-то вспомните, – сказал Гудман.

Никки коротко попрощалась и вышла из здания полицейского участка. Она уже шагала по парковке, когда услышала сзади тяжелый топот и одышку толстого детектива.

– Стойте! – рявкнул он, едва дыша.

Никки медленно обернулась. Нехорошее предчувствие сдавило грудь.

– Да?

– Плащ, – просипел Джонсон. – Это тот самый? Тот, что вы одолжили Лизе Флэннаган?

Никки удивленно выгнула бровь.

– Бежевый, непромокаемый, ниже колен, ремень с пряжкой… так вы написали в заявлении, дамочка.

Никки оглядела себя, словно видела плащ впервые, и кивнула. Очевидно, толстяк решил, что поймал ее на вранье.

– У меня таких два, мистер Джонсон, – ледяным тоном сказала она. – Один я держу на работе, второй дома.

– «У меня таких два, мистер Джонсон»! – шипел толстяк. – Надменная гадина.

Даже третья порция текилы не примирила детектива с тем фактом, что стерва посмела держаться с ним столь холодно и презрительно.

Они с Гудманом сидели в баре «У Рико», любимом заведении полицейских из отдела по расследованию убийств. Рико Эрнандес, владелец бара, прежде и сам служил в полиции и принимать бывших коллег у себя почитал за честь. Он не запрещал играть в карты и засиживаться до глубокой ночи. В этот раз Джонсон и Гудман играли за одним столом с Хэммондом и Рэем, а также Лаурелем и Харди, заядлыми картежниками. Чуть позже к ним присоединились Санчес и Бэйн. Анна Бэйн единственная во всем отделе носила юбку, но даже Джонсон едва ли назвал бы ее женщиной.

– Говорю тебе, Лу, – бурчал Джонсон, – эта невинная овечка вовсе не так невинна. Она по уши в дерьме.

Гудман с шумом выдохнул.

– Оставь ее в покое.

– Думаешь, если у нее сиськи в норме да ноги длинные, значит, рыльце не в пушку?

– Лу, а если Мик прав? – вмешался Бобби Хэммонд.

– В чем именно? – уточнил Гудман.

Бобби пожал плечами и спросил:

– Не многовато ли вокруг нее трупов, а?

– Ага, – подхватил Дэйви Рэй. – Считая покойного мужа, уже трое!

– Ох, не начинайте! – рявкнул Гудман. – Муж Никки Робертс погиб в аварии, а не был изрезан ножом. Вы болтаете не как полицейские, а как кумушки из соседнего двора. Или у вас любимое дело – видеть во всем заговор?

Два жутких убийства всколыхнули город, но не жестокость маньяка вызывала кривотолки в полицейском участке. Копы видали преступления и пострашнее. Анализ ДНК, выявивший «мертвые» клетки кожи, найденные на телах обеих жертв, – вот что было у всех на устах. Поговаривали даже об убийце-зомби. Искать преступника, убившего Лизу Флэннаган и Трея Реймондса, было куда интереснее, чем расследовать разборки в подворотнях, нападения на старушек и бытовые драки. Нет, определенно убийца-зомби был самым интересным делом в участке. Роскошная любовница богатого бизнесмена, бывший наркоман – вот уж странная череда убийств.

– Извините, что мешаю разыграться вашей фантазии, но осмелюсь возразить. – Гудман обвел игроков взглядом. – Первое. У Никки Робертс не было мотива убивать пациентку и офис-менеджера. Второе. Рост доктора метр шестьдесят. Рост Трейвона Реймондса – сто восемьдесят пять, вес – девяносто три кило, гора мышц. И вы хотите сказать, что миссис Робертс смогла его похитить, свалить с ног и изрезать до смерти? Да вы идиоты!

– А если ей помогали? – предположил Джонсон. – Или она кого-то наняла?

– Чтобы убить чернокожего парня? – Гудман хохотнул. – Ага, конечно! А сейчас в бар войдет Анджелина Джоли и пригласит Мика на свидание.

При этих словах Анна Бэйн фыркнула в кружку с пивом, и на стол полетела пена.

Полицейские расхохотались.

– Лу прав, – сказала Анна. – У вас ничего нет на Никки Робертс.

Джонсон резко встал и рявкнул:

– Пока нет. Но будет. У нее нет алиби, и я чувствую, что она лжет. Можете ржать сколько влезет, но эта баба что-то скрывает.

И он быстрым шагом покинул бар.

– Скажите, какой ранимый, – пробормотала Анна и повернулась к Гудману. – Что с ним такое?

– А я надеялся, что ответ есть у вас. Уж вы-то знаете Мика подольше моего. Он на дух не переносит эту женщину, но я не вижу объективных причин.

– У меня есть предположение, – задумчиво сказал Санчес.

Педро Санчес был не из тех, кто много болтает, поэтому все сразу уставились на него.

– Раньше мы приглашали эту Робертс в качестве эксперта, если нам требовался вердикт психолога.

– Она давала заключения? – уточнил Гудман.

– Да. Чаще всего речь шла о наркоманах. Миссис Робертс и ее покойный муж неплохо разбирались в предмете. У них в клинике лечились не только богатенькие тунеядцы, но и парни из бедных кварталов. В общем, этакие либеральные богатеи, любители благотворительности.

Вспомнив, что раньше Джонсон работал в отделе по борьбе с наркотиками, Гудман задумался.

– Никки Робертс была экспертом в одном из расследований Мика?

– Вот этого не знаю. Спроси его сам. Но точно могу сказать, что силовой подход дамочка не приемлет. Полагаю, это с самого начала развело их по разные стороны баррикад. Ты же знаешь, какими методами Мик предпочитает выбивать информацию.

Не сказав ни слова, Гудман бросил на стол двадцатку и ушел.

Он нагнал напарника на темной стоянке за баром.

– Мик!

Джонсон обернулся. Судя по открытому в телефоне приложению, он ждал такси.

– Чего тебе? – раздраженно спросил Мик.

– Допустим, доктор Робертс в чем-то замешана.

– Она замешана, – буркнул толстяк. – Я уверен.

– Но ты допускаешь мысль, что можешь ошибаться? Вдруг ты не прав? Что, если доктор Робертс – жертва?

Джонсон закатил глаза.

– Не начинай!

– Лиза Флэннаган была одета в ее плащ, так?

– Если Робертс не врет. У нас есть лишь ее слово. А это не чек из магазина и не показания свидетелей.

– Подумай, зачем ей врать?

Джонсон насупился, сунув руки в карманы. Такси все не ехало.

– Темная аллея, дождь, – продолжил Гудман. – Лиза Флэннаган выходит после сеанса, на ней плащ доктора Робертс. Они одного роста, даже прически похожи. Если убийца подошел сзади…

– Ладно, ладно, твоя версия мне ясна. С черным парнем ее тоже перепутали?

– О парне потом. Моя версия имеет право на существование?

– Имеет, – неохотно ответил Джонсон. – Так что с черным? Едва ли его можно перепутать с женщиной. Да и райончик совсем не тот.

– А если Реймондса убили лишь затем, чтобы помучить доктора? Она относилась к нему как к сыну. Миссис Робертс работала с бывшими наркоманами и даже выступала экспертом в делах о наркотиках, верно? У них с мужем могли быть враги.

Глаза Джонсона сузились. Он всем телом повернулся к Гудману.

– Кто тебе сказал?

– Я же детектив, – хмыкнул Лу, не собираясь сдавать Санчеса. – А что, если один из тех, кто сел после освидетельствования доктора Робертс, хотел ее убить, но перепутал с Лизой Флэннаган? И допустим, Реймондс каким-то образом узнал убийцу, ведь он вращался в среде наркоманов, и за это поплатился жизнью.

Джонсон сплюнул.

– Чернокожий узнал убийцу, ха! Он тоже был детективом?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю