Текст книги "Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы"
Автор книги: Тилли Бэгшоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Тилли Бэгшоу
Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы
Tilly Bagshawe
SIDNEY SHELDON’S THE SILENT WIDOW
© Sheldon Family Limited Partnership, successor to the Rights and Interests of Sidney Sheldon, 2018
© Перевод. И. Никитенко, 2018
© Издание на русском языке AST Publishers, 2020
* * *
Посвящается Элис, с любовью
Пролог
– Нет. Умоляю, не надо! Я не выдержу…
При виде работающей дрели старик задергался в путах, глаза в ужасе расширились. Он представил, как стальное сверло вгрызается в плоть, дробит кости, словно шрапнель, пока его прибивают к деревянной балке.
Они обещали распять его.
Но ведь им известно, что у него много денег! Он мог заплатить столько, сколько они попросят! И даже больше! Разве покойник может выписать чек?
Как давно его пытали на этом проклятом складе? Несколько дней? Или всего несколько часов? Старик то приходил в сознание, то снова ускользал в блаженное неведение, и время переставало иметь смысл. От ожогов и побоев его старое тело превратилось в сплошное кровавое месиво. Сломанные ребра, заплывшие веки, распухшие губы, рваные раны в паху… Пока беднягу столь изощренно мучили, стоявшая неподалеку молодая женщина с деловым видом снимала пытки на телефон. Ненавистная сука! Старик желал ей смерти даже больше, чем своим палачам.
Когда в ход пошли самые жестокие орудия, казалось, пытки достигли высшей точки. Дрель явно венчала финал кошмарной пьесы, за которой, давая короткие указания, неотрывно следил безумный режиссер.
Мужчина с карими глазами.
Дьявол во плоти.
– Умоляю! – Стоны старика перешли в тихое подвывание.
Дрель взвыла на полную мощность. Здоровенные бугаи, передавая ее по кругу, подходили к нему и, хохоча, тыкали в лицо.
– Я сделаю все, что вы хотите! Не надо, о господи, не надо! – всхлипывала жертва, пытаясь отвернуться от вращающегося сверла. Из брюк потекла коричневая вонючая жижа – не выдержал кишечник.
Кареглазый мужчина улыбнулся и, приложив ладонь к уху, язвительно бросил:
– Что ты там говоришь? Прости, дружище, ничего не слышу из-за звука дрели.
Он посмотрел на своих подручных, возбужденных, словно акулы, почуявшие кровь, и кивнул. Те бросились на старика. Все закончилось меньше чем за минуту. Финал, занавес.
Босс тоже чувствовал приятное волнение: азарт сообщников и съемка, которая велась по его указанию, заводили. Конечно, убийства женщин волновали его больше, но даже пытки слабого старика были приятным развлечением. Забирать чужую жизнь… высшая точка наслаждения, апогей власти.
Еще недавно жалкая куча тряпья, прибитая к деревянной балке, была сильным и могущественным человеком. Более могущественным, чем кареглазый дьявол. И что с ним стало? Всего лишь кусок мяса, залитый собственными кровью и дерьмом.
– Нам снять его, босс? – спросил один из бугаев.
– Нет. – Кареглазый подошел к убитому старику, вытащил из его нагрудного кармана бумажник с чековой книжкой и банковскими картами и с презрением затолкал трупу в рот.
Старый идиот так ни черта и не понял.
Дело было вовсе не в деньгах…
Часть первая
Глава 1
Доктор Никки Робертс
Брентвуд, Лос-Анджелес
12 мая
В мае в городе ангелов не бывает дождей, так что сегодняшняя морось, падающая Никки на голые плечи, удивляла. Возможно, это было последнее событие в мире, способное ее удивить. С недавних пор доктор Робертс терпеть не могла любые неожиданности, однако с майским дождем как-нибудь смирилась бы.
Сад выглядел зеленым и очень красивым. Никки стояла под магнолией, которую Дуглас посадил ранней весной, как раз за месяц до несчастного случая. Несчастный случай… Ничего случайного в той аварии не было. Ни стечение обстоятельств, ни Божье Провидение не виноваты в том, что Дуглас на шоссе 405 разбил вдребезги любимую «теслу» и сгорел в ней заживо.
Конечно, поначалу Никки ничего не подозревала.
Девятимиллиметровый «люгер» в ее руке казался маленьким и безобидным, словно игрушка. Впрочем, тот, кто его продал, уверял, что это любимая игрушка женщин. Как будто речь шла о шелковом шарфике или жемчужных серьгах.
Никки и раньше пыталась покончить с собой. После смерти мужа наглоталась валиума, но ей не повезло: домработница Рита нашла ее в отключке и вызвала неотложку.
В этот раз все будет иначе. Любимая игрушка женщин не подведет.
Смерть никогда не страшила доктора Робертс. Работая психотерапевтом, она часто встречалась с теми, кто панически боялся умереть, испытывая страх перед неизвестностью, но только не она. По ее мнению, лишить себя жизни означало обрести над ней контроль, достигнуть апогея власти, постичь сущее во всей его полноте. Никки сможет покинуть этот мир на своих условиях. Не всякому выпадает подобный шанс.
Слишком много людей погибло по ее вине. И вот сегодня еще один хороший, добрый человек расстался с жизнью. Человек, который заботился о Никки и был ей дорог.
Так не должно продолжаться. С этим пора кончать.
Дождь усиливался. Она вытерла ладонь о джинсы, чтобы пистолет не скользил во влажных пальцах. На этот раз никаких осечек.
Приставила дуло к виску. Бросила взгляд на сад, который они с Дугласом так любовно растили. На белую табличку с их именами. На красивый особняк с террасой и балконом, с которого можно полюбоваться океаном. Дом их мечты. Задуманный в те дни, когда Никки и Дуглас еще были способны мечтать. Дом, ставший пристанищем призраков.
Закрыв глаза, она видела их лица, одно за другим. Калейдоскоп лиц!
Любимые Дуглас и Анна.
Лу. Никки даже не знала, был ли у них шанс.
Те, кого она подвела: Лиза, Трей, Дерек. Жаль. О, как ей было жаль!..
Последними мелькают лица тех, кого она ненавидела.
«Горите в аду! Проклинаю вас, проклинаю!»
Слезы покатились по щекам. Зря Никки начала плакать. Это не поможет.
Слезы ничего не исправят.
Глава 2
Шарлотта
Десять лет назад
Шарлотта Клэнси была охвачена волнением. Горячий летний ветер ласкал кожу, щеки рдели. Сексуальное возбуждение, счастье, трепет от мысли, что вот-вот будет сорван запретный плод… Ей было страшно и весело одновременно.
Она никогда не отличалась особой дерзостью. Отличница в школе, в восемнадцать без проблем поступила в колледж в Огайо, никогда не пропускала занятий. Самый вызывающий поступок в жизни? Дала подружке списать курсовик по социологии, посвященный древним цивилизациям Мексики. Шарлотта обожала Мексику – историю, язык, еду, традиции. Она буквально умоляла родителей отпустить ее на лето поработать няней в семью из Мехико-Сити.
– Не знаю, Шарли, – недоверчиво протянул тогда отец. Такер Клэнси работал пожарным и выступал в местной епископальной церкви с проповедями. Это объясняло его консервативный нрав и твердые моральные принципы. – Ты же читаешь новости. В Мексике сейчас неспокойно, там даже похищают людей. А эта наркоторговля и прочие ужасные вещи!
– Ты прав, папа, но это не касается Мехико-Сити, – возразила Шарлотта. – Подобное происходит в отдаленных районах Мексики. Да, некоторые южные страны опасны. Но я же еду не в Сальвадор или Колумбию. И потом, я буду работать по официальной программе американской организации с представительством в Мексике. У них идеальная репутация. За двенадцать лет работы ни одного неприятного случая с участниками программы.
Такер Клэнси с гордостью слушал аргументы дочери. Ему нравилось, что она способна отстаивать свою позицию. Дочь никогда не бросала дела на полпути: если ставила цель, то неотступно добивалась ее достижения. Кроме того, Шарлотта была способна убедить других в своей правоте.
В конце концов, окончательное решение приняла мать Шарли, Мэри.
– Я тоже переживаю, милый, – резюмировала она, выслушав обе стороны за ужином в местном ресторанчике «Взболтать, но не смешивать». – Но наши страхи не должны мешать дочери быть самостоятельной. Она уже взрослая, поступила в колледж и живет отдельно. Шарлотта должна принимать собственные решения, а не следовать нашим.
– Да, но в Огайо не отрезают головы и не похищают людей, чтобы продать на органы.
Мэри нахмурилась.
– Шарли утверждает, что и в Мехико не происходит ничего подобного. К тому же сотрудник агентства подобрал для нее прекрасную семью: родители работают в суде, богатое поместье… Брось, Такер! Пусть девочка повеселится…
Мистер Клэнси уступил жене, и вот уже два месяца Шарлотта жила в Мехико-Сити. И как прекрасно жила! Сколько нового узнала о жизни! Она попробовала первый косячок, впервые в жизни напилась и изменила своему парню Тоду (сама не могла поверить наутро!), а потом без памяти влюбилась в женатого мужчину.
Нет, не в главу семейства Энчеррито, у которого работала. Это было бы слишком банально. К тому же Шарлотте нравилась сеньора Энчеррито, и она ни за что не совершила бы такого гадкого поступка. Впрочем, в любом случае Шарлотта поступала аморально: она грешила, и грешила ужасно. Шарлотта выросла в набожной семье, и связь с женатым мужчиной расценивала как непростительный грех, но даже высокие моральные принципы не могли ее остановить. По сути, ей было плевать. Да, она испытывала угрызения совести, но это абсолютно ничего не меняло, поскольку речь шла о нем. Стоило ему появиться, заговорить с ней – да даже просто посмотреть! – и все принципы летели в тартарары. Страхи, сожаления, ценности превращались в пустой звук. Ерунда все это! Когда он обнимал Шарлотту и укладывал в постель, когда занимался с ней любовью, весь мир вокруг замирал. Господь милосердный, до какого экстаза она доходила от одних поцелуев любимого мужчины! Как оказалось, Шарлотта ничего не знала о сексе, хотя каждый день занималась сексом с Тодом. Но даже в самых смелых фантазиях не могла представить, что мужчина и женщина могут так наслаждаться близостью. И пусть она не попадет в рай, что с того? Шарлотта уносилась в рай каждый раз, когда руки любимого касались ее!
Она тихо хихикнула. Ей хотелось танцевать и выкрикивать его имя.
Но нет! Шарлотта не могла рассказывать о своем романе ни единой живой душе!
– Мы должны хранить все в тайне, кара[1]1
От итал. cara – дорогая.
[Закрыть], – говорил он всякий раз, прижимая ее к себе. – Никто не должен знать о нас, понимаешь?
Конечно, она понимала: ведь он женат, старше ее, к тому же очень важная персона, – но некоторые вещи казались ей странными и непонятными. Например, он мог исчезнуть посреди ночи ради важной деловой встречи или явиться с черным дипломатом, забитым плотными пачками долларов. Однажды Шарлотта видела, как такая пачка перекочевала в руки местного шефа полиции в номере дешевого отеля.
– Все, что связано с тобой, останется тайной, – с жаром шептала Шарлотта на ухо любимому. – Но мне важно знать о тебе все. Я жажду быть частью твоей жизни. Ведь я так люблю тебя!
На это он всегда улыбался и принимался целовать ее, уверяя, что тоже любит и находит такие признания очаровательными, однако никогда не откровенничал.
– Это для твоей же безопасности, – говорил он.
И эта загадочность лишь подбрасывала дров в огонь ее страсти.
Иными словами, Шарлотта жила на полную катушку. А сегодняшний вечер обещал стать особенным.
Заглянув в карту, оставленную возлюбленным – как романтично! – Шарлотта вышла из машины и зашагала по булыжной мостовой в направлении набережной.
Прошлой ночью, взяв «ниссан» четы Энчеррито, она рискнула проследить за любимым мужчиной. Задача оказалась не из легких, особенно когда они выехали за город: фонарей совсем не осталось, а зажигать фары Шарлотта не решалась, боясь выдать себя. Она начала нервничать, гадая, как найдет дорогу назад, если потеряет любимого из виду, но в этот момент его пикап съехал с дороги на большую поляну, уставленную полукруглыми тентами, напоминающими большие бежевые грибы. Под тентами угадывались столы, за которыми сидели мужчины и что-то делали в свете старомодных настольных ламп, работавших, очевидно, от генератора. Возлюбленный выскочил из пикапа и принялся ходить между столами, проверяя работу мужчин. Щурясь, Шарлотта вглядывалась в даль, пытаясь разобрать, что происходит. Не выдержав, она вышла из машины и торопливо зашагала к тентам, но двое вооруженных мужчин преградили ей путь.
– Не стреляйте! – крикнула она так громко, что ее должны были услышать за каждым столом.
Любимый резко обернулся, на лице промелькнули изумление и гнев, но почти сразу оно смягчилось.
– Кара! – рассмеялся он и заспешил к ней. – Ты следила за мной?
– Я… я просто хотела понять… – бормотала Шарлотта, тая от тепла его ладоней. Однако от ее внимания не ускользнуло, что крепкие парни так и не опустили оружие. – Ты же ничего мне не рассказываешь.
Возлюбленный махнул рукой, и вооруженные люди расступились.
– Даже не подозревал, что ты такая авантюристка. – Он с улыбкой потрепал ее по волосам, и она зарделась. – А ты смелая! Я тебя недооценил.
Шарлотта выдохнула от облегчения и удовольствия. Любимый не держал зла и был рад ее видеть! Она поступила верно, пойдя на риск: доказала, что не простушка и не трусиха, доказала, что они достойная пара.
– Идем, – потянул он ее за руку. – Раз уж ты здесь, устрою тебе экскурсию.
Так Шарлотта узнала о его тайной империи.
Кокаин.
Само слово вызывало трепет. Прежде Шарлотта видела волшебный порошок только по телевизору, а теперь стояла в центре кокаиновой фабрики, наблюдая за производством. Это было так захватывающе! Любимый рассказывал о порошке с любовью, и Шарлотта слушала с восторгом, боясь перевести дух. Она вела себя так, словно во всем происходящем не было ничего необычного.
– Должно быть, ты потрясена, – спросил он после долгой экскурсии. – Ты все еще желаешь быть со мной? Ведь я преступник. – Последнее слово было произнесено с большой гордостью.
– Я хочу быть рядом всегда, – прошептала Шарлотта, не отрывая восхищенного взгляда от любимого лица.
Они вернулись к его машине и занялись сексом так страстно, как никогда прежде. Затем он проводил Шарлотту до знакомой трассы.
Обратно она ехала с зажженными фарами.
Целую неделю от возлюбленного не было ни слуху ни духу. Шарлотта была сама не своя, предполагая худшее: или он решил ее бросить, или с ним что-то случилось, – однако этим утром получила эсэмэс: «Кара, я скучал по тебе. Встречаемся в семь вечера. У меня для тебя сюрприз». Затем пришла ссылка на фрагмент карты. Место встречи на ней было указано точкой.
Сердце Шарлотты взволнованно затрепетало. Прежде любимый не выражал свои чувства так открыто! Это было совсем не в его стиле. Впрочем, как и карты с метками. Похоже, вынужденная откровенность открыла новую страницу их прекрасной истории. Теперь любимый воспринимал ее как равную.
Шарлотта светилась от счастья. В животе порхали бабочки. Да, это была любовь.
Указанное на карте место выглядело глухим и безлюдным. Быть может, планировался пикник? Шарлотта представила пестрое покрывало на траве, пару хрустальных бокалов, холодное вино и бутерброды. Это было вполне в духе любимого: скромно и одновременно с шиком. Ее мужчина был необычным во всем, особенным, ни на кого не похожим. Шарлотта считала, что отныне ее жизнь неразрывно связана с ним, и никакая жена, никакая разница в возрасте, никакой опасный род занятий не в силах это изменить. Какой именно будет эта жизнь, она не представляла. И что скажут родители? Но Шарлотта не боялась. Она же смелая! Вот и любимый прежде ее недооценивал, однако теперь все будет по-другому.
Она может стать кем пожелает.
Единственная подруга Фредерика Зидан, тоже приехавшая в Мексику поработать на лето, не понимала, что движет Шарлоттой. Фредерика была в курсе, что у Шарли роман со взрослым женатым мужчиной, но деталей не знала.
– Не ходи туда! – умоляла Фредерика, увидев отмеченное на карте место. – В этом районе и в дневное время небезопасно, а уж на ночь глядя и подавно. Об этом все знают. И твой мужчина тоже должен знать!
– Да перестань ты трястись как осиновый лист, – хихикала Шарлотта. – Все будет отлично.
Но Фредерике было не до смеха.
– Это бандитский район, серьезно! Грабежи, похищения, убийства… Говорят, там пропадают люди.
– Я-то не пропаду, – отмахнулась Шарлотта.
– Откуда такая слепая уверенность?
– Я же буду не одна, забыла? Со мной будет мой любимый. Он защитит меня от любых неприятностей.
Это был последний разговор Шарлотты Клэнси и Фредерики Зидан.
Глава 3
Лиза
Наши дни
– Ну, Лиза, как прошла неделя?
Доктор Никки Робертс откинулась в своем потертом кожаном кресле и тепло улыбнулась пациентке.
Лиза Флэннаган. Двадцать восемь лет, бывшая модель, содержанка Уильяма Бадена, семидесятилетнего миллионера и владельца лучшей футбольной команды «Лос-Анджелес Рэмс». Восстановление после зависимости, викодин. Склонность к нарциссизму.
– В целом неплохо, – пропела Лиза и в молитвенном жесте сложила ладони, выражая благодарность врачу. – Я ухожу от Уилла, и делаю это осознанно. Мне кажется, я двигаюсь в правильном направлении, к свету.
– Это хорошо. – Никки кивнула, предлагая пациентке продолжать.
В стекло барабанил дождь. К счастью, это был последний сеанс на сегодня. Никки хотелось оказаться дома, забраться под одеяло и подремать под шум дождя.
– Да, хорошо! – подхватила Лиза. – Ваш совет на прошлом сеансе очень помог мне. Прекрасный совет!
Лиза всегда так выражалась: сплошь восклицания и избитые фразочки. Она походила на подростка, который, залпом прочитав книгу по саморазвитию, теперь считал себя гуру и кладезем великих знаний. Конечно, судить пациентов – это непрофессионально, и как практикующий психотерапевт Никки не оценивала пациентов, но как обычный человек… О, оценивала, и еще как!
Лиза Флэннаган была эгоисткой и трутнем. Разрушительницей семьи. Убийцей невинного ребенка. Шлюхой.
Пока Лиза, развалившись на удобной кушетке, изливала душу, Никки думала о том, какое это облегчение, когда можешь говорить о своих переживаниях, зная, что тебя слушают.
– Я съехала из апартаментов Уилла, – гордо заявила мисс Флэннаган. – Я решилась. Я смогла. И знаете что? Уилл был в шоке! Он так взбесился! Я думала, он меня убьет. Кричал, швырялся вещами…
– Он угрожал? – спросила Никки.
– О да! Еще как угрожал. Вопил: «Ты не можешь так со мной обойтись, ты принадлежишь мне, я тебя уничтожу!» Утверждал, что без него я ничто. В общем, говорил мерзости. Но знаете, я держала себя в руках и говорила с ним очень спокойно. «Малыш, ты не понимаешь, но я хочу пожить для себя, мне двадцать восемь лет, я хочу покоя, я уже не девочка на побегушках».
Лиза всегда с нетерпением ждала встреч с Никки Робертс. Она успела рассказать психотерапевту все. О том, как сидела на викодине. О том, что в ее жизни были лишь эти маленькие таблетки да здоровенный игрок из команды Уилла, который иногда забегал потрахаться в квартирку, купленную престарелым любовником. Поначалу Лиза не понимала, что Уилл контролирует каждый ее шаг, лишает свободы выбора. Спасибо психотерапевту, у нее открылись глаза.
Более того, благодаря Никки Робертс Лиза осознала, что может быть самостоятельной и контролировать свою жизнь. Она поборола зависимость от викодина, и пусть Уилл тоже предлагал ей лечь в клинику, решение она приняла сама.
«Я хороший человек, – думала Лиза. – И если мне удалось бросить викодин, я смогу бросить и Уилла».
Конечно, квартиру она оставит себе. Вернее, не оставит, а продаст. Ведь ей понадобятся деньги. Колье с сапфирами и бриллиантами – подарок Уилла на двадцатичетырехлетие – тоже следует продать. Лиза Флэннаган не собиралась вступать в новую жизнь с пустыми руками. В конце концов она потратила на этот роман восемь лет, и ей требовалась компенсация. К тому же Уилл не нуждался в деньгах, квартира и шмотки любовницы его точно не разорят. Лиза была послушной сожительницей и в нужный момент избавилась от нежелательной беременности. Будь у нее сейчас ребенок от Уилла, она могла бы получить гораздо больше: пожизненное содержание например, – а так они просто тихо-мирно расстанутся…
Лиза болтала, потягивая огуречную воду, и время от времени бросала взгляды на женщину, сидевшую в кресле напротив.
Доктор Никки Робертс…
Какую жизнь она вела за пределами этого уютного кабинета?
Из Интернета Лиза знала, что доктор Николя Робертс, урожденная Хаммон, тридцати восьми лет, окончила Колумбийский университет по специальности «Психология отношений», затем повышала квалификацию в Калифорнийском университете и проходила стажировку в Медицинском центре имени Рональда Рейгана, однако ни на одном из сайтов не нашла информацию о том, где и как психотерапевт встретила своего мужа, доктора Дугласа Робертса, нейрохирурга, специалиста по расстройствам мозга, а спросить напрямую не решалась.
Муж Никки Робертс погиб в аварии год назад. Об этом писали во всех газетах. Нейрохирург был известен в высших кругах, занимался благотворительностью, спонсировал реабилитационный центр для людей с зависимостью любого социального статуса и финансового положения.
Было что-то ужасное в том, что успешная красивая женщина, сидевшая напротив Лизы и время от времени поправлявшая волну каштановых волос, с такой прекрасной фигурой и умными зелеными глазами, – несчастная вдова, скрывающая за маской спокойствия тоску по погибшему мужу.
«Бедняжка, – думала Лиза. – Надеюсь, ей есть с кем разделить свое горе. Она заслуживает счастья».
– Боюсь, время вышло.
Мягкий, обволакивающий голос психотерапевта вывел Лизу из раздумий, и она взглянула на часы.
– Боже, вы правы. В вашем кабинете время летит незаметно. С ума сойти! Вжик – и сеанс окончен. Вам так не кажется, доктор Робертс?
Никки дипломатично улыбнулась.
– Да, порой кажется.
Лиза Флэннаган поднялась с кушетки.
– У вас есть плащ или зонт? На улице моросит.
– Правда? – Лиза даже не заметила, что по окнам стекают капли.
На ней была короткая джинсовая юбочка с кружевной оборкой, едва прикрывавшая ягодицы, и маленький белый топ с блестящими буквами «Тебе нужна лишь любовь», натянутый на груди так, словно Лиза купила его в детском отделе.
– Вы продрогнете в таком наряде, – покачала головой Никки и достала из узкого шкафа бежевый дождевик. – Вот, возьмите мой плащ. У меня машина на подземной парковке, я не успею промокнуть. Вернете на следующем сеансе.
– Ну, только если вы настаиваете. – Лиза улыбнулась и с чувством пожала психотерапевту руку. – Вы так добры, доктор Робертс. Правда, очень добры.
Мисс Флэннаган искренне восхищалась ею. Подобные благородные жесты отличали Никки Робертс от всех прочих. Она не просто работала с людьми и получала за это деньги, а заботилась о своих пациентах.
Заботилась о Лизе.
На улице было сыро и темно. Аллея, ведущая от бизнес-центра «Сенчури плаза», терялась в серой дымке дождя. Каждая мышца его тела гудела. Кожа, казалось, горела, горло пылало, словно в пищеводе разлилась кислота. Капли дождя касались кожи словно крошечные иглы. Он страдал, страдал невероятно.
Но блаженство было уже близко. Боль, нескончаемая боль пройдет, уступив место сладостному экстазу. Когда он покончит с этим делом, его ждет награда. Осталось совсем немного.
Дороги были запружены машинами, но в переулках было безлюдно. В дождливые дни жители Лос-Анджелеса предпочитали ездить за рулем либо не выходить на улицу.
Но только не она.
Не она.
«Выходи! Выходи быстрей! Я не могу больше ждать!»
Да. Вот и она.
Как-то слишком рано. Раньше, чем обычно. Он ждал ее через полчаса и оказался не готов.
Сердце забилось чаще.
Кутаясь в плащ и низко опустив голову, она торопливо шла против ветра. Даже зонта нет, идиотка!
– Помогите! – крикнул он, однако голос прозвучал тихо и жалобно. Она могла и вовсе его не услышать. – Помогите мне!
Лиза Флэннаган обернулась и увидела парня, почти подростка, судя по субтильному силуэту, скрючившемуся возле скамейки в дальнем конце аллеи.
– Прошу, – взмолился он. – Вызовите «девять-один-один»! Меня избили.
– Вот ужас! – Лиза выхватила из кармана телефон и, набирая заветные цифры, бросилась к парню. – Что с вами произошло?
Парень лежал на боку и держался за живот. Его трясло. Серая толстовка, слишком большая для худого тела, промокла насквозь. Лицо скрывали капюшон и слипшиеся волосы.
– Служба спасения. С кем вас соединить? – раздался голос в трубке.
– Полицию, пожалуйста! – крикнула Лиза. – И неотложку. – Она присела на корточки и осторожно убрала мокрые волосы со лба парня. – Держись, помощь близко. Где болит?
Он повернул голову и внезапно ухмыльнулся. Волна ужаса прошла по телу Лизы. Казалось, у парня нет лица. Оно было сплошь покрыто струпьями, местами кожа свисала с костей будто кожура банана. Это было так отвратительно, что ее едва не вывернуло наизнанку.
– Где вы находитесь, мэм? – говорили в трубке.
Видя ужас в глазах Лизы и продолжая ухмыляться, он со всей силы воткнул в нее нож и провернул. Раздавшийся крик был наградой за его страдания. Он снова воткнул нож, ставший мокрым и скользким.
– Мэм, вы слышите меня? Что происходит, мэм? Вы можете сказать, где находитесь?
Доктор Никки Робертс пристегнулась и, откинувшись на спинку кожаного сиденья своего «мерседеса», принялась ждать, пока откроются ворота парковки.
Судя по загруженности дорог, до дома в Брентвуде было всего минут двадцать езды. Ее ждал очередной долгий и одинокий вечер, который она заполнит болтовней телика и отличным мерло, а затем уснет в своей большой холодной постели.
Никки ощущала чувство вины. Во время последнего сеанса с Лизой она витала в своих мыслях и не смогла выложиться на полную. Это было неправильно. И совершенно неважно, испытывала она симпатию к пациентке или нет.
Наконец ворота медленно отъехали в сторону, выпуская «мерседес» Никки наружу.
Лиза услышала скрежет металла – открывались ворота подземного гаража! Затем раздался звук мотора. Кровь из порезанного живота выплескивалась толчками, словно томатный сок из опрокинутой коробки. Она не могла встать, не могла даже ползти. Страшный человек раз за разом тыкал в нее ножом, попадая то в руки, то в грудь. И каждый раз она звала на помощь, надеясь, что ее услышат. Кошмарное чудовище не пыталось убить, а издевалось, кромсая плоть. Оно издевалось, мучило и пытало, испытывая наслаждение от того, что причиняет боль, превращает прекрасное тело в кровавое месиво.
Звук мотора приблизился. «Должно быть, это доктор Робертс, – затеплилась у Лизы надежда. – Господи, пусть она заметит! Пусть она заметит!»
В свой крик Лиза вложила все оставшиеся силы. Никогда она не кричала так громко и так отчаянно. Кровь булькала в горле, но Лиза кричала до тех пор, пока не захлебнулась горячей соленой жидкостью. Она видела над собой бледные пятна фонарей и лицо чудовища, заслонившее их.
Скрежет ворот прекратился. Мотор стих. Лиза всхлипнула.
«Меня услышали!»
Страшный человек отпрянул от нее, лезвие ножа проскребло по тротуару. Он был готов бежать. Лиза почувствовала, как пелена застилает глаза, и часто заморгала, боясь потерять сознание.
Секунды тянулись бесконечно долго, и оба участника страшного спектакля ждали, выйдет ли кто-нибудь из автомобиля.
Мотор снова завелся.
«Нет! Только не бросай меня! Не уезжай!» – взмолилась Лиза.
Свет фар пробежался по кустарнику, скользнул по аллее и равнодушно ушел в сторону. «Мерседес» медленно уезжал.
Отвратительное лицо вновь склонилось над Лизой, рука сжала скользкое от крови и дождя горло. Лезвие прижалось к щеке.
– Итак, на чем мы остановились?
Последнее, что слышала Лиза в своей жизни, был долгий, счастливый смех ее убийцы.
