Текст книги "Рождественская Мэгги (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Я сломан.

– Да, сломан. По крайней мере, у тебя нос не полон кокаина и холодильник не забит водкой.

Дэниел посмотрел на Мэгги.

– Хочешь сказать, что хорошо, что ты умерла от рака? Я не могу... я не поверю в это.

Мэгги с глубочайшим состраданием посмотрела на него.

– Я говорю, что на все есть причина. Даже для плохого. Вот и все.

Дэниел отвернулся от самого себя.

– Ты можешь показать мне что-то хорошее? То, от чего меня не будет тошнить? Пожалуйста, Мэгс?

Мэгги снова взяла его за руки и поцеловала безымянный палец без кольца.

– Я могу показать тебе кое-что бесконечно прекрасное, если ты очень хочешь увидеть это.

– Хочу. Пожалуйста, покажи мне что-то прекрасное. Хорошее рождественское воспоминание. У нас было столько же хороших, как и плохих. Разве нет?

– Да, любовь моя. Безусловно. Но я покажу тебе хорошее воспоминание не о нас. По крайней мере, не сейчас.

– Что может быть прекраснее, чем наше совместное Рождество?

Мэгги подняла руку, щелкнула пальцами, и теперь Дэниел стоял перед спальней, где от него спряталась Аня.

– То, что твоя Аня делает прямо сейчас.

Мэгги указала на дверь, и пристыженный Дэниел посмотрел на нее.

– Она заперлась от меня.

– Умница. От тебя нужно иногда запираться, чтобы ты был в тонусе. Но она не заперлась от меня.

– Надеюсь, у тебя есть ключ.

– Ох, Дэниел... – сказала Мэгги и щелкнула языком. – Там, откуда я, не нужны ключи...

Она взяла его за руку и провела сквозь дверь.

* * *

Сердце Дэниела сжалось от представшего перед ним вида. Аня стянула одеяло с кровати и закуталась в него, чтобы согреться. Она ютилась на полу в углу спальни, прижавшись к батарее, к ее уху был прижат телефон, и у ее ног свернулся серый комок шерсти – кот Леонард.

– Аня. – Дэниел мягко произнес ее имя и подошел к ней. – Дорогая, мне так...

– Она не слышит тебя, помнишь? – Мэгги взяла его за запястье. – Мы не на самом деле здесь.

– Она замерзнет. И, конечно же, она выбрала самую холодную комнату в доме, чтобы тут спрятаться.

– Плачущие женщины с разбитым сердцем не всегда принимают правильные решения, Дэниел. Помнишь ту ссору на нашу пятую годовщину? В конечном итоге я въехала задом на машине в утиный пруд.

– Та несчастная утка до сих пор посещает сеансы физиотерапии из-за тебя.

Мэгги улыбнулась ему. – Именно. А теперь ш-ш-ш и слушай. Я переведу, если тебе будет нужно.

В былые времена Мэгги бы получила "Ой" за шиканье на него. "Ой" был названием особенно порочного взгляда Дэниела, когда он был раздражен из-за нее, или еще лучше, делал вид, что недоволен ее целью эротического наказания. Она всегда называла его "Ой", потому, что, когда видела его, она знала, что на следующий день у нее все будет болеть.

Но сейчас Дэниел не мог оторвать глаз от Ани, чтобы дать Мэгги "Ой". Его малышка выглядела несчастной... одеяло плотно окутывало ее, ее прекрасное лицо покрывали высохшие следы слез. Он не мог обнять ее и держать пока она не согреется, пока не почувствует безопасность и любовь и это убивало его.

– Все хорошо, любовь моя, – прошептала Мэгги и сжала его руку. – Там, где я, там нет боли, нет мелочности, нет печали и ревности. Мне не больно видеть то, какими глазами ты смотришь на нее.

Дэниел улыбнулся Мэгги, и его сердце наполнилось старой любовью к ней. Она ощущалась комфортно и тепло, словно его любимые джинсы прямо из сушилки. Его новая любовь к Ане была абсолютно другой. Она пугала его, воодушевляла его, впивалась в него словно ногти в спину.

Опустившись на колени рядом с Аней, Дэниел изучал ее лицо и слушал, как она тихо говорит по телефону. Ему пришлось выучить французский и выучить быстро, как только он сошелся с Аней. Его маленькая квебекская злючка, слишком наслаждалась, исправляя его ошибки. Она так наслаждалась этим, что начал поправлять ее любые возможные ошибки в английском. Деревянная линейка в его кабинете и ее идеально круглая попка очень хорошо были знакомы.

– Все пришло вовремя? – прошептала Аня. – У нас сильная метель, и я не смогу пойти на почту еще несколько дней.

Она замолчала, и кто-то на другом конце линии ответил ей.

– С кем она говорит? – Дэниел просил Мэгги.

– Сейчас... – ответила Мэгги. – Это поможет.

Дэниел смотрел, как Мэгги протянула руку и прикоснулась к большому зеркалу на стене. Изображение на зеркале вздрогнуло и превратилось в новую картинку. Молодой парень стоял посередине узкого коридора и прижимал беспроводной телефон к уху. У него были взъерошенные каштановые волосы и светлая кожа, ореховые глаза, и лицо, которое превратится в привлекательное через год или два, как только он наберет немного веса.

– Это Этьен, брат Ани. Еще не встречался с ним. Видел его на фотографии.

– Теперь он хранитель семьи, пока Аня в Америке. Их отец бесполезен, – объяснила Мэгги.

– Аня говорила то же самое. – Дэниел посмотрел на Аню, сидящую на полу. В зеркале Этьен прошел по коридору в гостиную. Маленькая ель, высотой едва ли в три фута, украшенная одной печальной гирляндой белых огоньков, стояла перед грудой подарков в элегантных золотых и серебряных обертках.

– Не могу поверить, что ты все это могла себе позволить, – сказал Этьен глядя на подарки. – Как тебе удается?

– Дэниел попросил меня остаться с ним. С сэкономленных от аренды денег я смогла купить подарки.

Этьен вздрогнул.

– Я бы предпочел остаться без подарка. Не доверяю богатеям.

– Он хороший человек, – возразила Аня. – Очень хороший. Самый лучший. И он добр ко мне. И красивый, я даже не могу... не важно. – Она улыбнулась немного, понимая, что ее брат был последним человеком на земле, который хотел слышать о привлекательности ее парня.

– Если он так добр к тебе, почему ты столько скрываешь от него? А? Он знает, что ты отправила кучу подарков, когда пришла с ними на почту?

Аня поморщилась.

– Он бы захотел меня подвезти, если бы я попросила. Но если бы он увидел подарки, то бы захотел знать, откуда у меня на них деньги. И если бы я ответила, что это все что у меня было, тогда бы он сам за них заплатил.

– Ты должна была позволить ему, если он настолько богат.

– У меня есть гордость, Этьен.

– Слишком много гордости, Аня.

– Должен согласиться с Этьеном, – сказал Дэниел, отчаянно желая прикоснуться к Ане. Он был здесь, живой, в отличие от Мэгги. Почему она не видит его? Почему он не может обнять ее? – В девушке 90% гордости и 10 % злюки.

– И все 100% влюблены в тебя. – Мэгги улыбнулась ему.

– Мне нравится такая математика. – Дэниел вернул свое внимание к Ане. Конечно же, девушка потратила последний цент на шестерых младших сестер и братьев. Он должен был знать, должен был помочь. Он был так занят поиском идеального кольца, созданием идеального Рождества для них двоих, что совсем забыл о ее семье в Квебеке, о которой она постоянно переживала. Что еще она скрывала от него?

– Малыши спят? – спросила Аня, потуже затягивая одеяло.

– Сейчас Сочельник, – с шаловливой улыбкой ответил Этьен. О да, Дэниел понял. Этот парень будет сердцеедом. Лучше держать Кингсли подальше от него. – Конечно, не спят.

– Могу я поговорить с ними?

– Они не простят тебя, если ты не сделаешь этого. Они все в комнате Камиллы, пытаются уложить ее спать.

Этьен понес трубку обратно по коридору. Дэниел поморщился от вида дома. Дома? Он скорее походил на двух, или трехкомнатную квартиру. Маленький, тесный, мрачный и темный. Старый ковер, окрашенные стены. Место выглядело чистым, и лишь подарки под елкой давали понять, что в доме жила любовь.

Внутри зеркала Этьен открыл дверь в крошечную комнату, в которой стояли две двухъярусные кровати. Дети от восьми до четырнадцати свисали сверху или окружали кровать. Самая маленькая девочка, Камилла, вцепилась в розового плюшевого слоника и шептала что-то сестре.

– Прекрасная семья, – сказала Мэгги, и Дэниел увидел, как его покойная жена улыбается детям. – Я люблю детей. Чужих детей. Просто никогда не хотела своих.

– Я хотел, – вздохнув, ответил Дэниел. – Очень. Мне нравится мысль о том, чтобы заботиться об этих маленьких человечках, который не могут позаботиться о себе.

– Ты всегда так хорошо заботился обо мне. Однажды ты станешь прекрасным отцом. Я уверена.

– Если этот день вообще наступит... – Дэниел наблюдал за сценой в зеркале. Этьен вошел и сказал, что Аня на телефоне. На лицах появились улыбки, но Камилла потянулась к телефону и вырвала его из рук Этьена.

– Аня?

– Привет, моя маленькая обезьянка, – сказала Аня и Камилла захихикала. – Ты готова к встрече с Санта Клаусом?

Милое маленькое личико Камиллы помрачнело.

– Papa сказал, что он не придет в этом году.

– Не слушай Papa, – ответила Аня. – Он в списке непослушных детей. Слушай меня. Санта придет ко всем вам. Он сам мне так сказал.

– Правда?

– Да. Санта провел кучу времени, покупая рождественские подарки в Нью-Йорке.

– Ты там живешь

– Живу. А теперь живу в большом доме в пригороде. Он очень красивый. – Аня вытерла слезу со щеки. Дэниел слышал боль в ее голосе под вынужденной легкостью.

– Я могу приехать к тебе в гости?

Казалось, взгляд Ани дрогнул от этого вопроса.

– Сначала я приеду к вам. Я скучаю по тебе. По всем вам.

Камилла вздохнула тяжело и печально, слишком печально для такого маленького ребенка. Дэниел хотел взять маленькую девочку на руки, обнимать ее и рассказывать глупые истории, пока она снова не улыбнется.

– Я тоже по тебе скучаю. Здесь никто мне не поет.

Аня громко ахнула в притворном шоке.

– Даже Этьен? Он не поет тебе?

Камилла покачала головой. – Говорит, что не может петь, иначе испортит Рождество для всех.

– На самом деле он прав, – ответила Аня, и Дэниел усмехнулся. – Но я могу спеть тебе, если ты отправишься в кроватку и выключишь свет. Обещаешь?

– Обещаю, обещаю, – официально как судья, заверила Камилла, Она сказала Этьену, что Аня будет петь ей. Этьен взял трубку из ее рук и нажал кнопку громкой связи. Все дети еще ближе подошли к кровати. Камилла положила голову на подушку и притянула розового слоника, держа его за пушистую ногу.

Аня прочистила горло и закрыла глаза. Спокойным голосом, одновременно мелодичным и трепетным она начала петь старую песню на своем родном языке.

– "Христос родился", – сказали ангелы бедным пастухам, находившимся в поле...

Горло Дэниела сжалось от звука сладкого голоса Ани. Он редко слышал ее пение, и никогда такое, успокаивающее ребенка в Сочельник.

Все сестры и братья Ани внимательно слушали слова. До припева, когда две старшие девочки, Эйми и Николь начали подпевать.

– Родился, родился, родился, родился,

Родился Царь Израильский!

– У нее прекрасный голос, – сказала Мэгги почти шепотом.

– И прекрасное сердце... – Дэниел встал. Ему было физически больно не прикасаться к Ане, он хотел успокоить ее. Ее сердитый серый кот Леонард спал у ее ног, но не многое мог сделать, кроме как держать пальцы ее ног в тепле.

– У нее правда прекрасное сердце. И душа. И лицо, и тело, – подразнила Мэгги. – Ты везунчик. Она сокровище. Но опять же, как и ты.

– Сейчас я себя таковым не чувствую. – На самом деле, Дэниел был в ужасе. Из всех дней, именно в Рождество он поставил под сомнение свою любовь к Ане.

– Пойдем. Хочу еще кое-что показать тебе. – Мэгги потянула его за руку, и Дэниел неохотно позволил ей себя увести. Он не хотел покидать Аню. Не сейчас. Никогда. Но так как он не мог помочь ей, не мог поговорить с ней, лучше было уйти, пока он не сможет снова помочь ей.

Мэгги увела его из гостевой комнаты и повела вниз в гостиную, к рождественской ели.

– Красивая ель. Она проделала отличную работу, украсив ее. – Мэгги одобряющие кивнула.

– Она дизайнер. Ты бы видела одежду, которую он шьет для себя.

– Она пошила новый гардероб для своих сестер на Рождество.

Дэниел уставился на Мэгги.

– Что? – спросила Мэгги. – Я подсмотрела.

– Эта девушка меня иногда удивляет. Да кого я обманываю? Она удивляет меня постоянно.

Мэгги лишь улыбнулась ели. Она протянула руку и коснулась обезьянки из носков.

– Девушка по имени Элеанор подарила мне ее, – ответил Дэниел. – Она...

– Ох, я точно знаю, кто такая Элеанор. – Глаза Мэгги округлились. – Я знаю ее даже лучше, чем ты. Поблагодари ангела-хранителя что ты в конечном итоге не остался с ней.

– Ну, я знаю, что она тоже не хочет детей.

– Клянусь, это последнее, о чем тебе стоит волноваться. Ее будущее... – Мэгги втянула воздух сквозь зубы. – Можно сказать... интересное. Но больше ничего не скажу. Не буду портить тебе сюрприз. Мое время почти истекло. А тебе нужно еще кое-что показать.

Сердце Дэниела сжалось от слова "истекло". Он не был готов снова отпускать ее. Не сейчас. Никогда.

– Что же?

– Ничего особенного, – ответила она с лукавой улыбкой. – Только это.

Мэгги махнула рукой, и гостиная снова взорвалась светом и звуками. Дэниел услышал смех и музыку. Голоса повсюду говорили на французском и английском. Развернувшись, он увидел комнату полную детей и подростков, заворачивающих и разворачивающих подарки. И в центре всего этого стояла Аня красивая, покрасневшая и уставшая.

– Где мы? – спросил Дэниел, прежде чем понял абсурдность вопроса. – Я имею в виду... когда мы?

– В альтернативном будущем. Ты пригласил родственников Ани в гости на Рождество. Аня никогда не была такой счастливой.

Дэниел видел, как другая версия его входит в гостиную, с Камиллой, свисающей с его плеча.

– Кто-нибудь просил Камиллу на Рождество? – громко спросил Дэниел. – Санта оставил ее на крыльце. Кто-нибудь?

– Я! – Аня подошла к нему и забрала визжащую, хохочущую Камиллу из его рук. – Я хотела, чтобы Камилла мыла посуду. И готовила. И убиралась. И расчесывала Леонарда и чистила его лоток.

– Нет! Нет! Нет! Нет! Только не лоток! – завопила Камилла. – Верни меня Санте!

Дэниел не мог оторвать глаз от другой версии себя, будущей версии. Он выглядел как идиот, улыбаясь от уха до уха смотря на комнату полную детей и Аню, сияющую как новоиспеченная невеста. Невеста? Дэниел посмотрел на руку будущей Ани и увидел, как блестит его обручальное кольцо. В этой версии будущего, он попросил ее выйти за него, и она согласилась. Ему понравилась эта версия будущего. Чего бы это ни стоило, он осуществит его.

– Я тоже никогда не видела тебя таким счастливым, – сказала Мэгги. – Даже в день нашей свадьбы.

– Я был в ужасе в день нашей свадьбы.

– Думал, что совершаешь ошибку? – подмигнув спросила Мэгги.

– Думал, что ты ее совершаешь.

– Выйти за тебя замуж было самым умным, что я когда-либо делала. – Мэгги взмахнула рукой, и свет погас, смех утих и будущее растворилось. И снова они стояли в тишине, в настоящем освещенном огнями от рождественской ели.

– Нам с тобой было хорошо. – Дэниел взял ее руки в свои и притянул ближе. Он ощутил, как она уже начала растворяться, и отказывался отпускать ее. Пока еще нет.

– Больше, чем хорошо. – Мэгги расслабилась в его руках и медленно начала раскачиваться. – Я тоже могу спеть, если хочешь. – Она тихонько начала напевать его любимую рождественскую песню.

– Устрой себе веселое Рождество... – напевала Мэгги ему на ухо, ее голос был ниже и более хриплым, чем у Ани, но не менее прекрасен.

– Не эту, – взмолился Дэниел, кружа Мэгги, пока она пела. – Эта такая грустная.

– Не правда. Она честная, – возразила она. – Скоро мы все будем вместе... если судьба нам позволит...

– Судьба не позволит, – сказал Дэниел и крепко обнял ее. – Хотел бы я, чтобы это происходило иногда.

– Я знаю, любовь моя. Знаю, что ты хотел бы. И я тоже когда-то давным-давно. Но у судьбы на нас были другие планы. И в свое время ты будешь стоять здесь, на моем месте, и вся твоя жизнь предстанет перед тобой как открытый свиток... и ты увидишь и поймешь. И будешь благодарен за то, что все произошло именно так. Я обещаю.

– Я верю тебе. Правда. Только это тяжело... тяжело поверить. – Он закрыл глаза и вдохнул ванильный аромат волос Мэгги.

– Знаю. Словно ты идешь в темноте. Но однажды ты выйдешь на свет.

– И мы будем вместе? – спросил он, надеясь, что хоть как-то воссоединиться с Мэгги, со всем, кого он потерял и любил.

Мэгги еще раз улыбнулась ему. Еще одна улыбку. Еще одно подмигивание. Еще один нежный поцелуй на его губах.

– Если судьба нам позволит, – прошептала она.

И затем она исчезла.

Дэниел вздрогнул и замер от внезапного ее исчезновения. – Мэгги? – позвал он и ничего не услышал в ответ.

Мантия печали окутала его. Ушла... опять она оставила его до того, как он был готов. Он сел в кресло. Голубая коробочка от Тиффани стояла на подлокотнике. Он крепко сжал коробочку в ладони и знал, что должен сделать. Но не сейчас. Пока не сейчас. Пока не наступит утро.

Сон завладел им, и он расслабился в кресле. Картинки будущих Сочельников кружились в его голове. Он и Аня... они поженятся и будут вместе счастливы. И все ее братья и сестры будут жить с ними, и его дом, наконец, будет полон детьми, которых он всегда хотел. И не будет иметь никакого значения, что они не его собственные. Он сделает их своими своей любовью, заботой, будучи отцом, которого они заслуживают. Они будут сидеть у его ног и слушать сказки, которые он будет им читать. Даже сейчас он чувствовал подбородок Камиллы на своем колене.

– Monsieur... у вас будет болеть шея, если будете так спать.

Дэниел медленно открыл глаза. Солнечный свет и отблеск от снега заполнил комнату. И Аня, его прекрасная Аня сидела у его ног.

– Ты права. Я не должен спать в этом кресле. У меня будет растяжение шеи, если буду тут спать.

Он потянулся вниз и перетянул Аню к себе на колени.

– Что ты делаешь? – запротестовала она, ерзая на его колене.

– Играю в Санту, расскажи мне, чего ты хочешь на Рождество.

– Уже рождественское утро, – напомнила она. – Разве мы не должны были говорить об этом несколько недель назад?

– Просто скажи мне. Посмотрим, какие рождественские чудеса есть в моем кармане.

Аня вздохнула и расслабилась в его руках. Не было ничего лучше, чем голова Ани на его плече.

Она подняла руку и прикоснулась к его лицу, его губам.

– У меня есть ты. И больше нет ничего, чего я бы хотела.

Грудь Дэниела сковало. Он знал, что должен стоять на одном колене, но сидящая на его колене Аня ощущалась естественнее.

– Даже это? – он протянул коробочку от Тиффани и положил ее в центр ладони девушки. Ее глаза стали большими как небо, когда она открыла коробочку.

– Но... – она начала возражать, и Дэниел остановил ее поцелуем.

– Но ничего. Выходи за меня, Аня. Это приказ.

Он достал кольцо из коробочки и надел его ей на палец. Слеза покатились по ее лицу, и она крепко обняла его.

– Да, Сэр, – прошептала она ему на ухо.

– Хорошая девочка. – Только эти два слова он смог выдавить. Никогда в своей жизни он не испытывал такого облегчения.

Несколько минут они просто обнимались, плакали, смеялись и целовались. Но, наконец, Дэниел пришел в себя, чтобы начать ее дразнить. Он не мог протянуть больше пяти минут без поддразниваний.

– Это кольцо стоит целое состояние. Поэтому я жду что-то равноценное в качестве моего рождественского подарка. Выкладывай.

Аня покраснела.

– У меня есть подарок для тебя. Правда.

– Хорошо. Неси его. Я хочу его. И если это не двенадцать пар новых носков, ты будешь жестко наказана до следующего Рождества.

– Я не могу его принести, – ответила она, нервно покручивая новое кольцо на пальце. – Он опоздает.

– Проблемы с доставкой неприемлемы. Никаких оправданий. О каком сроке опоздания мы говорим?

Аня взяла его ладонь, поцеловала и медленно прижала ее к своему животу.

– Чуть меньше девяти месяцев.

Конец

notes

Примечания

1

имя Кэрол созвучно со словом «песнь» на английском

2

Темперамент, характеризуемый чрезмерным влечением и духом соперничества, нереалистичным ощущением безотлагательности чего-то, неадекватными амбициями, нежеланием давать самооценку, тенденцией подчеркивать значимость количества продукции, по сравнению с качеством, и потребностью в контроле