Текст книги "Подчиняясь желанию (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

«Подчиняясь желанию» (новелла)

Серия «Грешники»

Автор: Тиффани Райз

Оригинальное название: Submit to Desire

Название на русском: Подчиняясь желанию

Серия: Грешники (новелла)

Перевод: Anna Shagel

Переводчик-сверщик:

Редактор:

Оформление:

Eva_Ber

Переведено специально для группы http://vk.com/shayla_black

Любое копирование без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

– Еще один cошёл с дистанции, – сказала Шарлотта, поднимая бокал.

К ее бокалу потянулись еще двое, и после громкого звона на ее пальцы и пол полились капли Амаретто.

– Плохие парни пусть катятся к черту.

Прикончив коктейль «Волосатый Пупок», Лондон поставила пустой стакан на стойку.

– Я тоже за это выпью, – сказала Саша, допивая последние капли своего Лонг-Айленда.

Стил, бармен, заново наполнил ее бокал.

– В этом то и вся проблема.

Шарлотта убрала прядь рыжих волос обратно под соломенную ковбойскую шляпу.

– Ник не был плохим парнем. Он был... милым.

Саша и Лондон уставились на нее поверх своих напитков.

– Ты уже его бросила, Шар.

Лондон стерла салфеткой капли и бросила ею в Стила.

– Не сыпь себе соль на рану.

– Вы, женщины, все одинаковые.

Стил выставил три стопки в ряд перед ними.

– Не дай Бог вам парня, который будет с вами милым.

– Ник был замечательным.

Саша забрала свой бокал.

– И даже немного сексуальным. Милый – это не значит плохой. Милый – это... скучный.

– Скучный, – согласилась Лондон.

Шарлотта вздохнула и уставилась на свой стакан.

Ник был хорошим. Слишком милым. Таким милым, что иногда ей хотелось убить его за это. Прошлая неделя стала последней каплей. Она заснула во время секса. Миссионерская позиция. Пять минут прелюдии. Пять минут простых телодвижений. А после целых десять минут "Я люблю в тебе все". Все... как... всег-да.

– Скучный, – эхом повторила Шарлотта, и, подняв голову, встретилась взглядом с человеком, пересекающим помещение бара. Мужчина, кем бы он ни был, выглядел лет на тридцать пять, у него были темные волосы длиной до плеч и оливковая кожа. Он был одет в странный костюм, в викторианском стиле, и выглядел будто с обложки любовного романа. Его походка была легкой, расслабленной, будто доверху забитый людьми ночной клуб превратился в весенний парк, а он был аристократом на приятной воскресной прогулке.

– Стил, кто этот парень? спросила Лондон.

Стил загадочно улыбнулся все трем девушкам.

– Это Кингсли Эдж. И он полная противоположность скуке. Поэтому если у вас трех есть мозги, вы будете держаться от него подальше.

– Какие мозги, я бы прямо сейчас сняла трусики и легла перед ним, – произнесла Саша, пьяно хихикнув.

– Боже, он похож на пирата.

Лондон провела пальцем по краю бокала.

– Думаю, он выглядит опасным.

Саша улыбнулась ему своей лучшей иди-сюда-малыш улыбкой.

Шарлотта вздохнула. А ведь Саша и Лондон пообещали ей чисто женские посиделки, чтобы приободрить ее после очередных неудачных отношений. "Никаких мужчин" было девизом их сегодняшней встречи. Только алкоголь и танцы. Наверное, пришло время найти действительно хороших подруг.

– Мне кажется, ему не помешало бы подстричься.

Кривясь, Шарлотта одним глотком прикончила стопку.

– Эй, Шар, покажи свой фокус. Это точно привлечет его внимание, – попросила Саша.

– Я не хочу привлекать его внимание. Он сутенер.

Шарлотта слышала о Кингсли Эдже. Не было ни одного человека во всем Нью-Йорке, кто бы о нем ни слышал. Он владел несколькими лучшими клубами города. Слухи кружили вокруг мужчины, слухи, судя по которым свое состояние он сделал на торговле человеческим телом, а отнюдь не на коктейлях.

Стил засмеялся, и трое подруг развернулись к барной стойке.

– Кингсли Эдж не сутенер.

Стил налил Шарлотте новый Амаретто Сауэр.

– Кингсли Эдж ищет таланты.

– Ищет таланты?

Взгляд Шарлотты преследовал пробирающегося через толпу Кингсли. Он останавливался через каждые несколько метров и смотрел на нее поверх людских голов.

– Какие именно таланты?

– Может быть, такие, как у тебя.

Стил подмигнул ей. Несколько лет назад она работала в этом клубе, Le Cirque dе Nuit, где научилась парочке фокусов. Саша и Лондон смотрели на Шарлотту щенячьими глазками. Стил протянул ей бокал, наполненный до краев парафиновым маслом, и Шарлотте пришлось еще раз напомнить себе о необходимости найти нормальных друзей. Она напилась почти до бесчувствия. Они всей были чертовски пьяны. И они заставили ее выступить для них с фокусом. Отлично – если они так просят.

Шарлотта вздохнула и взяла стакан. Саша протянула ей зажигалку.

Саша и Лондон захлопали, вставая со стульев и отходя назад. Шарлотта заметила, что шум привлек внимание не только большинства завсегдатаев ночного клуба, но и Кингсли. Тот стоял у колонны, и, прислонившись к ней, иронично приподнял одну бровь.

Шарлотта глубоко вдохнула, делая большой глоток из бокала, сжала губы, щелкнула зажигалкой и дунула так сильно, что у нее заложило уши. Огненный шар вырвался на несколько метров вперед, заставляя всех в ночном клубе кричать и хлопать в ладоши от восторга. Она продолжала дуть даже после того, как огонь погас, убеждаясь в том, что в ее рту не осталось масла. Спрыгнув с барного стула, девушка легко поклонилась, и вернулась к своей выпивке. Уже пять коктейлей. По одному за каждого милого парня, которого она бросила в течение последних пяти лет.

Два часа спустя Шар очнулась, лежа на полу в VIP секции, и услышала, как где-то над ней разговаривают два мужских голоса. Один оказался Стилом. Голос другого был мелодичным... глубокий мужской тембр, опьяняющий не хуже тех коктейлей, которые она пила.

– Мы уже закрываемся, шеф. Что мне с ней делать?

– Я позабочусь о нашей Le Petit драконессе.

– Вы уверены?

Даже несмотря на то, что она была в полуобморочном состоянии, девушка вспомнила этот смех. Теплый, низкий смех, Шарлотта больше чувствовала его, чем слышала. Он прокатывался волнами по ее телу от шеи до щиколоток.

– Совершенно уверен, – сказал голос с акцентом, который ее разум принял за французский. – Мне нравятся женщины с огоньком.

***

Шарлотта проснулась, свернувшись в позе эмбриона. Со стоном она открыла глаза и прямо перед собой увидела высокие, до колена кожаные сапоги для верховой езды. Сапоги принадлежали паре длинных скрещенных в лодыжках ног, которые использовали ее тело как подставку. Посмотрев вверх, она увидела Кингсли Эджа, развалившегося на VIP диванчике с изящной чашечкой и блюдцем в руках. Дуя на чай, он улыбнулся ей со своей высоты.

– Надеюсь, ты не возражаешь, если я это скажу, chérie, но тебе явно нужно новое хобби.

Понадобилось гораздо больше времени, чем обычно, чтобы понять смысл сказанных им слов.

– Хобби? протянула девушка. – Кто вы?

– Ты знаешь, кто я. А я знаю, кто ты.

Он достал ее водительские права и внимательно посмотрел на них своими темными глазами.

– Шарлотта Бранд. Стил говорит, твои подруги зовут тебя Шар. Какой кошмар. Я буду звать тебя Чарли, если не возражаешь.

– А вдруг я возражаю.

– Двадцать семь лет, – сказал он, все еще уставившись на ее права. – Отличный возраст, Чарли.

– Вы действительно собираетесь называть меня Чарли?

– Oui. Обожаю женщин с мужскими именами. Это удовлетворяет одну из моих извращенных потребностей.

– А ваш сапог на моей заднице это тоже часть ваших извращенных потребностей?– Шарлотта села, вынуждая Кингсли изящным движением снять свои ноги с ее спины.

– Что я могу сказать? Когда я вижу красивую женщину настолько пьяной, что она лежит в обмороке на полу, то полагаю, это потому что ей хочется, чтобы об нее вытирали ноги.

– Теперь мне очень стыдно, ага. Слышала, вы были сутенером. Так вы еще и священник?

– Non. Но у меня на быстром наборе есть личный духовник, если он тебе нужен, – на его четко-очерченных губах появилась дьявольская ухмылка, – хочешь пойти ко мне домой, Чарли?

– Что вы собираетесь со мной делать? – наконец она увидела его лицо.

Шарлотта слышала, что он был французом... или наполовину, что-то вроде того. Он был богат, и под его дудку плясали половина судей и копов всего города. Также ей говорили, что он был красив, но эпитет «красивый» не отражал и половины того, что сейчас она видела перед собой.

– Тебя ждут завтрак и душ. И, быть может, после этого мы обсудим кое-какие возможности для бизнеса.

Фраза «возможности для бизнеса» вызвала воспоминания из прошлой ночи. Стил сказал, что Кингсли Эдж не был сутенером, но искал таланты. Искал таланты – у нее было такое чувство, будто она точно знала, о каких таких возможностях он говорил.

– Душ и завтрак – это круто. Но могу сэкономить ваше время – я не собираюсь вести с вами никаких дел.

– Это ты сейчас так говоришь... но подожди, пока не попробуешь мои блинчики.

Отставив чашку с блюдцем в сторону, мужчина протянул ей руку. Во что, черт возьми, она ввязалась? Протянув руку, Шарлотта вложила свою ладонь в его. Обернув вокруг ее руки свои пальцы, Кингсли помог Шарлотте подняться на ноги. Слегка покачиваясь на высоких каблуках, та положила ладонь ему на грудь, чтобы не упасть. Накрыв ее руку своей, Кингсли встретился с девушкой взглядом.

– Ты красивая женщина.

Его глаза, обрамленные темными ресницами, изучали ее лицо.

– Даже со следами потекшей туши на лице.

Шарлотта покраснела и потерла лицо.

– Не волнуйся. Смоем ее в моем особняке. Ты готова, Чарли?

– Ладно, значит, вы все-таки собираетесь звать меня Чарли. А как же мне обращаться к вам?

– Все называют меня Кингсли или Кинг. Или Месье. Выбирай, что нравится.

– Месье?

– Mon père était français et j’ai servi dans la légion étrangère française.

Шарлотта моргнула и попыталась разобрать хотя бы одно из слов, произнесенных Кингсли. Но все это казалось какой-то поэтической бессмыслицей.

– Я сказал, что мой отец был французом, а я служил во французском иностранном легионе.

Шарлотта посмотрела на Кингсли. Француз... сапоги для верховой езды... камзол... и еще он поменял ее имя на Чарли.

– Кингсли, вы немного не в себе, да?

– Oui, и ты отправишься со мной.

Он сверкнул порочной улыбкой.

– Touché.

Кингсли направился к выходу, и Шарлотта последовала за ним. У барной стойки он остановился и забрал ее ковбойскую шляпу, которую кто-то там оставил, затем бросил ту девушке.

– Возвращаю обратно, но даже думать не смей, будто тебе разрешается носить ее в моем присутствии.

– Почему нет?

– Потому что у тебя самые прекрасные волосы цвета бордо, которые я когда-либо видел – преступление их скрывать.

Шарлотта закатила глаза.

– Они же не настоящие. В смысле, волосы то настоящие, но не цвет. Я стилист.

– Меня не волнует, настоящий ли он. Я ведь тоже не родился со знанием двух языков, но это не меняет того факта, что тебя заводит мой акцент. Oui?

Кингсли развернулся, улыбаясь ей в ответ, затем поднял брови, как будто ожидая реакции.

– Ладно, Oui, – призналась она.

– J'accepte.

Кингсли распахнул дверь клуба настежь. Шарлотта прикрыла ладонью лицо, защищаясь от утреннего солнечного света, бьющего по ее утомленным глазам. Забравшись на заднее сиденье автомобиля Кингсли, она остолбенела при виде роскошного кожаного салона.

– Твою мать... это Роллс-Ройс?

Кингсли сел на сиденье напротив.

– Он самый. Не скажу, что мой любимый, но он прекрасно подходит для того, чтобы ездить на нем по делам.

– Так я – дело? спросила Чарли.

– Еще не знаю.

Кингсли посмотрел на нее долгим взглядом, отчего волоски на ее руках встали дыбом.

– А ты торопишься?

Шарлотта посмотрела в окно и увидела людей, спешащих на работу: мужчины в деловых костюмах, женщины в строгих платьях. Но она сидела по другую сторону стекла, в Роллс-Ройсе с одной из самых известных персон в сфере нелегального бизнеса.

– Пока что нет.

Кингсли усмехнулся.

– Отлично сказано, Чарли. Вот мы и прибыли.

Автомобиль остановился перед элегантным особняком из черно-белого кирпича, в котором как минимум было три этажа. Выйдя из машины первым, Кингсли протянул руку девушке. Та старалась твердо держаться на ногах, следуя за ним вверх по лестничным пролетам. Возле двери потрясающе красивая молодая женщина склонилась перед ним в быстром реверансе и протянула папку.

– Можешь принять душ, пока я кое-что прочитаю, – сказал Кингсли.

– Вы действительно собираетесь заставить меня принять душ?

– Ну, я могу предложить тебе ванну, если хочешь.

– Нет, не хочу, – неуверенно произнесла она.

Кингсли распахнул черные двойные двери, украшенные замысловатой резьбой. Никогда раньше она не видела спальню более эротичную и притягательную. Жаль, что она не была так сведуща в архитектуре, чтобы должным образом описать ее своим друзьям... если, конечно, она когда-нибудь выйдет отсюда. Девушке хотелось изучить сводчатые потолки, украшенные черно-белыми картинами любовников, слившихся воедино как в развратных, так и в высоко-художественных позициях. Или громадный черный мраморный камин, стоящий на пышных восточных коврах, покрывающих пол, выложенный черно-белой плиткой.

Но на самом деле всем ее вниманием завладела кровать. Огромный монстр, с балдахином, он захватил ее внимание и воображение. Никогда раньше она не видела простыней настолько алых, цвета свежей крови, и таких мягких подушек, что можно было погрузиться в них и умереть от счастья.

– Отличная кровать, – сказала она, заметив, что Кинг смотрит на нее. – Она действительно... большая. Сделана с королевским размахом.

– С размахом Кингсли.

Он подмигнул ей, указывая на дверь в другом конце комнаты.

– Ванная комната там. Можешь переодеться в халат, пока твою одежду приведут в порядок.

Войдя в ванную, Шарлотта обнаружила, что та нисколько не уступает спальне в роскоши. Девушка заперла за собой дверь и посмотрела в зеркало. Потекшая тушь на лице – это было еще слабо сказано. Всю ее левую щеку украшали черные полосы от краски пола в баре, являя собой почти что синяк. Макияж на глазах осыпался и размазался, а помада наполовину стерлась от алкоголя и парафинового масла. Девушка включила душ и вошла внутрь. Смывая с себя грязь и остатки боевой раскраски, она все думала, что, черт побери, нужно было от нее Кингсли, но, в конце концов, решила, что ее это не волнует.

Шарлотта выключила воду и завернулась в самое мягкое и пушистое полотенце, которое ей когда-либо приходилось ощущать на своем теле. Отжав воду с волос, она накинула на себя черный шелковый халат. В одном этом халатике на голое тело девушка вышла в спальню. Француз сидел, откинувшись в кресле, закинув ноги на пуфик. Он снял камзол и надел очки в тонкой металлической оправе. С коктейлем в руке, он просматривал какую-то папку.

– Лицемер.

Она кивнула на его коктейль, стараясь игнорировать тот факт, что ее заводил его внешний вид: вышитый камзол, белоснежная рубашка с закатанными рукавами, обнажившими мускулистые предплечья и запястья.

– Все хорошо в меру, ma chérie. Кроме оргазмов. Присядь.

Она не увидела, куда можно было бы сесть, кроме кровати, и, не желая делать этого, опустилась на пол. Когда девушка уселась у его ног, Кингсли смерил ее странным взглядом – голодным и одновременно самодовольным. Кинг достал гладкий черный смартфон. На беглом французском он выдал что-то, что звучало как указания, и повесил трубку.

– Блинчики скоро будут. А вот это очень интересно.

Он перевернул еще одну страницу в файле.

– У тебя были прекрасные результаты по учебе в Нью-Йоркском университете, но ты вылетела из него после первого курса . Pourquoi?

Шарлотта выпрямилась.

– Этот файл про меня? – требовательно спросила она.

– Oui. Пока я ждал, когда же ты оклемаешься после своей Амаретто-комы, моя секретарша принесла мне твое дело. Ты интересная женщина, Чарли.

– А ты мудак. Не могу поверить, что ты копался в моем прошлом.

– Я собираюсь затрахать тебя до полуобморока, прежде чем ты покинешь этот дом, Чарли. Разве проникновение в твое прошлое кажется тебе более стыдным, чем проникновение в твое тело?

Шарлотта закрыла рот и, краснея, уселась на полу, мысленно представляя Кингсли на ней, внутри нее.

– Да, именно так я и думаю, – наконец ответила она.

– Честно говоря, я думаю так же.

– Это довольно старомодный взгляд на секс, – произнесла она. – Особенно для сутенера.

– Я не сутенер. Мои сотрудники не занимаются сексом за деньги. И если уж ты так хочешь назначить мне должность, то наиболее подходящей будет АГЕНТ. Или…

– Ты ищешь таланты, – закончила она. – Да, Стил рассказал мне. Именно этим ты и занимался в клубе прошлой ночью?

– Да. И нашел глотательницу огня. Не особо полезный талант, но, безусловно, интересный. Как и то, что твоя мать умерла, когда тебе было девятнадцать.

Шарлотта сглотнула.

– Автомобильная авария. Это не интересно. Это ужасно.

– Ужасно, très. И ты бросила учебу, чтобы растить младшего брата, вот что интересно.

– Саймон и мой отец не ладят. Брат был в ужасе от перспективы жить с отцом. Но судья, слава Богу, был на нашей стороне.

Кингсли улыбнулся ей поверх очков.

– Твой отец не очень хороший человек?

Шарлотта сильнее затянула халат.

– Он строгий, консервативный человек. Однажды я задержалась на час после отбоя, когда мне было шестнадцать. Я была в кино с подругой, и потом мы пошли есть мороженое. Он вообразил себе самое ужасное, обзывал меня шлюхой, дрянью и другими словами. В том году он и мама, наконец, развелись. Я не могла позволить Саймону переехать к нему. Особенно после...

– Твой брат гей.

– Да, как ты об этом узнал?

– В школе и колледже он посещал кружки за права гей-меньшинств. Ты бросила университет и пошла работать, чтобы твоему брату гею не пришлось жить с консервативным отцом. Это очень благородно с твоей стороны, Чарли.

Шарлотта уставилась в пол.

– Мой отец убил бы Саймона. Это не благородный поступок. Это был мой единственный выбор.

– Нет, но что ты так думаешь довольно показательно. Давай посмотрим, – сказал он и перелистнул несколько страниц. – Ты работала администратором в салоне красоты после того, как бросила учебу. Также ты работала официанткой в Le Cirque de Nuit несколько ночей в неделю. Должно быть, до того, как я купил клуб. Я бы запомнил глотательницу огня.

– Мне давали больше чаевых, когда я проделывала этот трюк. Предыдущий бармен научил меня подобным фокусам.

– Твой брат сейчас учится в юридической школе. На полную стипендию, я полагаю. Нет никаких причин, препятствующих твоему возвращению в университет.

– Я слишком стара. Кроме того, мне нравится работать. Я жила самостоятельно заботясь о себе и Саймоне с тех пор, как мне исполнилось девятнадцать. Не думаю, что могу вернуться.

Кингсли закрыл папку и наклонился вперед. Он уже начал было открывать рот, чтобы возразить, как его прервал стук в дверь.

– Entréz, – бросил он.

Вошел дворецкий, неся в руках поднос с завтраком. Поставив тот на пол перед Шарлоттой, мужчина быстро удалился.

– Итак, ты приняла душ, и вот-вот закончишь с завтраком. Давай обсудим деловые возможности, которые ты уже отвергла.

– Ладно, – сказала она, откусив кусочек от вкусного блинчика. – Но мой ответ по-прежнему «нет».

– Понимаю.

Кингсли встал и снял очки в тонкой оправе.

– Я буду говорить. А ты ешь.

– С удовольствием.

Кингсли неторопливо прохаживался по своей спальне.

– Я сказал тебе, что я не сутенер, и это правда. В работе, которую выполняют мои сотрудники, предусмотрен некий сексуальный аспект, но ни один из них не вступает в половую связь за деньги. По крайней мере, не в рабочие часы. Клиенты, которых мы обслуживаем, это необычные люди с необычными желаниями. Если бы им нужен был просто секс, они могли бы получить его от своих мужей и жен, парней и девушек. То, что они хотят от нас, более деликатная вещь.

– Вы говорите об извращениях, верно?

Кингсли кивнул.

– Oui. Извращения. Бондаж, доминирование и садомазохизм. Как я уже говорил, я занимаюсь поиском талантов. В некотором роде меня можно назвать сводником. У меня есть клиенты с определенными желаниями, и я пытаюсь найти им хорошую пару для удовлетворения их запросов среди моего круга общения. И в настоящее время у меня есть клиент – состоятельный бизнесмен, довольно привлекательный – который ищет более серьезных отношений, чем его последние кратковременные связи. Он предпочитает красивых женщин где-то между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами. Никаких предпочтений по признаку расы, роста или религии. У него имеется слабость к женскому интеллекту – претендентка должна быть умной. И она должна быть очень смелой.

На последнем слове он обернулся и посмотрел на нее сверху вниз.

– Женщина, которая выдыхает огонь в нетрезвом состоянии, и приходит в мой дом в трезвом – храбра настолько, насколько это вообще возможно. Тебе так не кажется, Чарли?

Шарлотта посмотрела на него. Она не могла поверить в то, о чем он ее спрашивал.

– Хорошо... Я не говорю да. Я только спрашиваю из любопытства – что конкретно повлечет за собой это приглашение?

– Конкретно этот клиент использует S и M по случаю, но больше заинтересован в абсолютном сексуальном доминировании. В частности его возбуждает страх.

– Так он насильник?

– Вряд ли. Доминанты в жизни, как мы их называем, находят подчинение эротичным. Устанавливая над женщиной свою власть, он наслаждается захватом и подчинением. Доминанту важно, чтобы его сабмиссив доверяла ему настолько, чтобы позволить взять ее, даже если она испугана. Да, он берет, но она дает. А в тебе, ma chérie, есть все задатки первоклассного сабмиссива.

– Это странно.

– Неужели? Скажи, Чарли, эти две белокурые куклы Барби, с которыми ты выпивала прошлой ночью, были Саша Уолш и Лондон Фэйбер, да?

– Да. Мы встретились в салоне. Я их стилист.

– Их родители владеют собственностью общим номиналом примерно с государственный бюджет Вермонта. Они пресные, глупые и испорченные. Полная противоположность тебе. Почему ты проводишь время с ними?

– С богатыми людьми удобно зависать. У них все деньги. Они принимают все решения.

– И они оставили тебя в обмороке на полу моего клуба. С тобой могло произойти все, что угодно – тебя могли ограбить, напасть, изнасиловать... они тебе не подруги.

– Я знаю. Вот почему я люблю тусоваться именно с ними. Так проще.

– Проще быть с людьми, которые о тебе не заботятся?

– Проще быть с людьми, о которых мне не придется заботиться. Я знаю – это глупо.

– Pas du tout. Это понятно. Твоя мать умерла, ты растила своего брата и держала его подальше от отца...

Шарлотта гоняла по тарелке последний блинчик.

– Oui, – согласилась она.

– В юном возрасте тебе пришлось взять на себя огромную ответственность. Что ты должна понять, так это то, что сабмиссивы не такие слабые. Часто они гораздо сильнее мужчин, которые доминируют над ними. Они должны быть сильными и смелыми, чтобы подчиниться, не потеряв себя. Я думаю, в тебе есть эти черты. И, – сказал он, присев на корточки перед ней, – я думаю, что в тебе есть та часть, которой очень понравится отсутствие контроля в определенной сфере.

Шарлотта посмотрела на француза. Невероятно, как некто столь красивый мог быть таким проницательным.

– Я никогда не занималась извращениями, – наконец отозвалась она.

– Я могу научить тебя всему, что нужно знать.

– Вы?

Кингсли похлопал ее под подбородком и улыбнулся. От его улыбки у нее засосало под ложечкой.

– Эта перспектива кажется тебе настолько ужасной?

Шарлотта уставилась на него. Впервые в жизни она видела настолько привлекательного и тонко чувствующего мужчину. Казалось, он мог понять ее реакцию по глазам. Здравомыслящая часть мозга Шарлотты твердила ей встать и уйти. К сожалению, все остальные части ее тела и разума этому не подчинялись.

– Встань, – приказал Кингсли, и Шарлотта поднялась на ноги.

Оглядев ее сверху вниз, мужчина улыбнулся своей самой опасной улыбкой. Подняв руку, Кингсли дотронулся до ее губ мягкой подушечкой большого пальца, в то время как свободной рукой он потянулся и открыл ящик прикроватной тумбочки. Из него он вытащил пару наручников.

– Эй, ни за что в жизни.

Шарлотта резко отпрянула. Кингсли молча защелкнул один наручник на своем левом запястье.

– S’il vous plaît, – произнес он и повернулся, жестом указывая, что хотел бы, чтобы она сковала его руки за спиной.

Шарлотта взяла наручник в руку и нервно защелкнула другое запястье Кингсли.

Он повернулся к ней лицом.

– Теперь ты чувствуешь себя в безопасности со мной? – спросил он.

Она медленно кивнула. В конце концов, что он мог сделать со скованными руками?

– Снимай одежду, – потребовал он, – сейчас.

Однако Шарлотта еще туже затянула халат.

– Чарли... сними его. Немедленно.

Что-то во властном голосе Кингсли приказывало ее внутреннему Я подчиниться. Она медленно развязала пояс и позволила халату упасть на пол. Кинг оценивающе пробежался взглядом вверх вниз по ее обнаженному телу. Он шагнул вперед, заставляя ее бороться с желанием отступить. Вместо этого девушка застыла на месте, глядя на кружащего вокруг нее мужчину.

– У тебя прекрасная грудь, – сказал он. – Идеальный размер, чтобы поместиться в крупную ладонь. Уверен, другие любовники говорили тебе то же самое.

Один ее бывший говорил, что у нее "крутые сиськи", но это было совсем не то.

– Ну, не так многословно.

– Жаль. Кроме того, у тебя прелестные полные бедра. Округлые, но четко-очерченные. О-о, – отозвался он, остановив взгляд на ее спине. – У тебя есть родимое пятно.

Все в ней задрожало от напряжения, когда Кингсли встал на колени позади нее.

– Совсем небольшое.

– Оно выглядит как…, – голос француза упал до шепота, – как Эйфелева башня.

Шарлотта рассмеялась, но смех превратился во вздох, когда губы Кинга коснулись родинки, что украшала сзади ее левое бедро. Тепло от его рта по коже распространилось по всему телу, достигая живота. Когда вздох Шарлотты сменился тихим стоном, Кингсли поднялся.

– Длинные ноги, но не слишком. Не худая. Красивая прозрачная кожа как у кельтов. Изысканный римский нос.

– Римский? Это синоним к «с горбинкой»?

– Oui. Ты, Чарли, просто замечательно подходишь.

– Эм... merci? – сказала она, вспоминая еще одно французское слово.

– De rien. Теперь скажи мне... не хотела бы ты остаться со мной? На один месяц. Позволь мне превратить тебя в идеального сексуального сабмиссива.

– У меня есть работа, знаете ли.

Она подняла халат и накинула его на себя.

– Я заплачу в два раза больше, чем ты заработала в прошлом году за самый удачный месяц. Наличными, конечно.

– Конечно.

Шарлотта сглотнула. Господи, он не шутил. Этот дьявольски великолепный богатый и странный француз хотел, чтобы она осталась с ним на месяц. И не просто осталась, он хотел научить ее, как подчиняться кому-то из его клиентов. Безумие. И все же мысль о том, чтобы отвергнуть это предложение... Нет, не предложение, отвергнуть Кингсли... Она не могла заставить себя уйти от Кингсли.

– Я ни на что не соглашаюсь, – отозвалась она, наконец. – Я даже не знакома с этим парнем.

– Я не прошу тебя соглашаться с чем-либо, пока ты не встретишься с ним. Он также ни на что не согласен, пока не увидит тебя. Мы проведем следующие несколько недель в обучении. Когда ты будешь готова, я устрою встречу. Если вы понравитесь друг другу и захотите попробовать, он заплатит мне мои скромные чаевые, и вы сможете договориться о том, что подходит вам обоим. Зная его, он предложит комнату в своем довольно внушительном особняке и свободу приходить и уходить когда заблагорассудится, пока ты будешь в его распоряжении от трех до пяти вечеров в неделю. У него будет партнер, равноправный ему в вопросе сексуальных предпочтений, а у тебя будет кто-то, кто будет рад принимать все или большинство решений за тебя, и хоть раз в жизни тебе не придется волноваться.

– Мои подруги-феминистки меня убьют.

– Такие как мы в своей жизни заняты хорошим сексом, а не гендерными войнами. Это правда, что большинство женщин сабмиссивы, а мужчин – доминанты. Но у меня также работают несколько мужчин сабмиссивов, и еще я знаю каждую Госпожу в этом городе. Уверяю тебя, подавляющее большинство моих клиентов – мужчины, которые хотят подчиняться женщинам. Так что нет смысла волноваться, ты не теряешь свое право голоса на политических выборах и по-прежнему сможешь оплачивать свою часть в ресторане. Ты всего лишь откажешься от ванильного секса, и я обещаю, по нему ты скучать не будешь. Скажи да, Чарли. Мы же знаем, что тебе этого хочется.

– Хорошо... да. Прекрасно. Я этого хочу.

– Красивая, смелая и честная. Можешь остановиться в комнате рядом с моей. Я пришлю секретаря, чтобы удостовериться, что у тебя есть все необходимое. Правда, боюсь, я должен соблюсти приличия и завершить некоторую важную работу на сегодня.

Шарлотта сделала медленный, глубокий вдох.

– Хорошо, я останусь на нескольких дней. Может быть, на месяц. Я пыталась взять отпуск целых два года.

Кингсли повернулся к ней, и, подняв одну бровь, улыбнулся.

– Ма chérie... отдыхать тебе будет некогда.

С этими словами он рассмеялся, и что-то в этом смехе заставило ее пальцы на ногах поджаться. Его смех словно волна прокатился по ее телу и обернулся вокруг ее бедер, пробираясь внутрь прикосновениями невидимых пальцев.

– Хорошо..., – сказала она, внезапно ощутив собственную наготу под халатом. Знание того, что запястья Кингсли все еще в наручниках, принесло облегчение и…разочарование.

– Полагаю, мне нужно идти и не отвлекать вас от работы.

Шарлотта направилась к двери, но остановилась перед самым выходом.

– Наверное, следует их снять, – произнесла девушка, вспоминая о металлических браслетах.

Через мгновение, ловя ртом воздух, девушка оказалась прижатой спиной к двери, руки Кингсли упирались в двери по обеим сторонам от ее плеч. Наручники беспомощно болтались на его правом запястье.

– Pas de problème, Чарли. Я способен самостоятельно справиться с тем, что нужно снять. Что бы это ни было.

Страх удерживал Шарлотту на месте. Она чувствовала железную силу в руках Кингсли, в его теле, ощущая подавляющую власть которого, девушка еще теснее прижалась к двери. Кингсли двинулся вперед, пока его бедра не вжались в ее бедра, его грудь коснулась ее груди, и страх стал превращаться в другое чувство, одинаковое по своей силе, но не менее пугающее.

– Отпустите меня, – прошептала она.

– Нет. Еще рано.

Кингсли прошелся по ее правой щеке кончиками пальцев.

– Ты здесь, чтобы учиться. И это твой первый урок. Человек, для которого я тебя обучаю, обожает такие игры... Игры страсти и страха. Он захочет, чтобы ты всегда была готова для него. Для удовлетворения своего голода он может разбудить тебя посреди ночи. Он может прийти к тебе вечером, когда ты будешь читать, и без слов выбросит твою книгу и разорвет одежду. Когда ты будешь пытаться пройти мимо него в коридоре, он схватит тебя, развернет, прижмет к стене и войдет в тебя. Comprendes?

Шарлотта с трудом сглотнула.